- А ты когда-нибудь слышала о куртизанском бале?
      - О чем? - изумленно переспросила Диана.
      - Видно, я никогда не говорила о нем. Но и из названия ясно, что это бал, который куртизанки дают своим любимым клиентам Скоро завершится сессия парламента, и все общество направится в Брайтон или за город, так что бал отличный способ напомнить господам, чего они на время лишатся.
      Заинтригованная, Диана спросила - Стало быть, это будет сборище известных мужчин и неизвестных женщин?
      - Совершенно верно, - с улыбкой согласилась Мадлен. - Бал будет завтра вечером, и я очень хочу пойти туда. Я ведь так долго не показывалась на людях. Пойдешь со мной?
      - Чего будут ждать от меня мужчины? - задумчиво спросила Диана.
      - О! Тебе не придется делать ничего против воли, - уверяла ее Мадлен. Впрочем, надо бы уйти оттуда пораньше, пока мужчины не перепились. - Она с надеждой смотрела на Диану. - Так ты пойдешь? Мне очень хочется там побывать, но идти одной нет желания, а Эдит, боюсь, не уговорить.
      - Конечно, если ты хочешь, я пойду, - произнесла в ответ Диана.
      Занятая мыслями о Джервазе, она и не подумала, как грустно и одиноко ее приятельнице. Бал развлечет ее, и она сможет отвлечься от грустных мыслей.., до следующего вечера.
      ***
      "Арджил-Румз", где намечался бал, был роскошным и весьма приличным заведением. Однако этим вечером порядочные дамы предпочитали держаться от него подальше не только потому, что опасались появляться в компании особ сомнительной репутации, но и потому, что ужасно боялись увидеть в гостях у "модных распутниц" своих отцов, мужей и сыновей.
      Мадлен была в роскошном платье бронзового цвета. Платье было скромного покроя - женщина решила, что в ее годы не пристало одеваться легкомысленно. Диане хотелось, чтобы ею восхищались, поэтому она надела голубое шелковое платье, которое, впрочем, отличалось от одеяний куртизанок тем, что прикрывало грудь.
      На бал явилось много молодых холостяков, бывших "лучшими клиентами" куртизанок. Все женщины были привлекательными и куда более веселыми, чем светские дамы. Танцы на балу были весьма вольными, а в некоторых уголках происходило такое, что Диана стыдливо отворачивалась.
      Однако Мэдди была права: Диане стало легче среди людей. Беспокойство за Джерваза камнем висело на ее сердце, но веселая музыка, шутки и танцы немного отвлекли ее от грустных мыслей. Вокруг них с Мэдди быстро собралась группа поклонников, многих из которых Диана видела прежде. Разумеется, на балу не обошлось без Гарриет Уилсон, и оттуда, где она сидела, окруженная кавалерами, то и дело раздавались взрывы смеха.
      Диана отдыхала, разговаривая и веселясь; она даже танцевала с каким-то застенчивым молодым человеком, который не рискнул бы приставать к ней. Убедившись, что с ее протеже все в порядке, Мадлен в середине вечера отправилась поболтать со старыми друзьями.
      Бал был в полном разгаре, когда Диана отошла в уголок, чтобы отдышаться и поглазеть на танцующих. Вскоре недалеко от нее остановилась группа молодых повес. Даже издалека было видно, что они перебрали вина, и девушка поспешила отойти подальше, чтобы не привлекать их внимания. Тут в нескольких футах от себя она заметила элегантного молодого человека со светло-русыми волосами. Он показался ей знакомым и, вглядевшись внимательнее, Диана признала в нем Франсиса Брэнделина, кузена Джерваза, которого видела мельком на вечере в салоне Гарриет. Как и Диана, Франсис наблюдал за танцующими и не обращал ни на кого внимания.
      Тут один из подвыпивших повес произнес, перекрикивая музыку:
      - Смотрите-ка! Кто бы мог подумать, что сюда заявится Брэнделин? Насколько я помню, в Итоне он избегал общества женщин.
      Ответом на это замечание был громкий хохот. Диана заметила, как сжались губы Франсиса, лицо его побелело. Внезапно другой пьяный голос заявил:
      - Ну и что? Он такой хорошенький, может, вздумал потягаться с самой Гарриет!
      У Дианы от гнева перехватило дыхание. Порок, на который намекала пьяная компания, карался смертью. У объекта их издевок был нерешительный вид, словно он не знал, что делать - наброситься на своих обидчиков, не обращать на них внимания или попросту уйти.
      Тут Франсис сконфуженно посмотрел на Диану. Девушка шагнула к нему, взяла его за руку и сказала:
      - Франсис, дорогой, как я рада, что ты здесь. Я везде ищу тебя.
      Молодой человек недоуменно воззрился на нее. Когда смешки подвыпивших молодых людей стихли, девушка обвила шею Франсиса руками и громко прошептала:
      - Дорогой, ты целых три дня не приходишь ко мне! - Вздохнув, она торопливо добавила:
      - Ох! Последний раз у нас была такая ночь!
      Встав на цыпочки, Диана поцеловала Франсиса в губы и быстро проговорила:
      - Смените свое удивленное выражение наконец. Улыбнитесь мне, и мы уйдем отсюда.
      Блеснув глазами, Франсис улыбнулся и взял Диану под руку.
      - Это было та-ак давно, моя птичка! Надеюсь, эту ночь ты проведешь со мной?
      Диана кокетливо прижалась к нему:
      - Конечно, дорогой! И эту, и любую другую ночь - только попроси!
      В наступившей мертвой тишине они удалились. Когда они прошли полкомнаты, Франсис толкнул Диану в небольшую нишу в стене.
      - Вы, кажется, Диана Линдсей, не так ли? Та самая Прекрасная Луна, что мелькнула у всех на глазах лишь однажды, а затем исчезла?
      - Да. - Диана отпустила его руку. - Простите. Я не хотела ставить вас в неловкое положение.
      - Да нет, напротив, вы помогли мне выйти из неприятной ситуации. Но почему? - недоумевал Франсис.
      Взглянув на него, Диана опустилась на небольшую кушетку. Проще было увести его от обидчиков, чем объяснить, зачем она это сделала.
      - Ну-у-у... Наверное, потому, что я не люблю дурацких ситуаций... А тут еще шестеро на одного набросились.
      С горечью в голосе Франсис произнес:
      - А вы.., вы помогли бы мне, если бы знали, что они говорят правду и я действительно виновен во всяких мерзостях?
      Диана изумленно посмотрела ему в глаза. Мадлен как-то раз говорила, что некоторые мужчины предпочитают иметь дело не с женщинами, а с особами своего пола. Диана до этого ничего не знала о таких вещах, поэтому не представляла, как на это реагировать.
      - Женщине моего ремесла, - заговорила она, тщательно подбирая слова, - не пристало судачить о том, чем занимаются другие. Предпочитаю жить сама по себе и не мешать другим.
      Облегченно вздохнув, Франсис уселся рядом с ней. - Значит, вы необыкновенная женщина. Когда вы появились у Гарриет, мой кузен Сент-Обен, увидев вас... - молодой человек замялся, - чуть не бросился на вас. Как-то раз я спросил его, не встречается ли он с вами, но он так посмотрел на меня, что я предпочел оставить все вопросы и сменить тему разговора.
      В его голосе звучал вопрос, и Диана едва не расхохоталась. Уж она-то знала, как Джерваз может посмотреть. Ей было даже легче при мысли о том, что ее любовник так же обращался со своим близким родственником.
      - И вы полагаете, - покачала головой девушка, - что я буду более болтлива, чем ваш кузен?
      - Нет, думаю, что нет, - с сожалением молвил он. - Я-то надеялся, что он положил на вас глаз. Джерваз так много работает. Мне было бы приятно знать, что он выкроил время и на развлечения.
      - Вы близки с вашим кузеном? - поинтересовалась миссис Линдсей.
      - Думаю, ближе меня у него нет человека, - выразительно пожал плечами Франсис. - Когда мы учились в Итоне, он всегда защищал меня от других мальчишек. Когда мой отец умер, Сент-Обен заботился обо мне до тех пор, пока я не подрос.
      - Похоже, вы любите его, - промолвила Диана. Она понимала, что надо бы прекратить этот разговор, но не находила в себе сил, до того ей было приятно говорить о Джервазе.
      - Да, он - чудесный человек, - горячо ответил Франсис.
      Затем его лицо вновь помрачнело и, опустив глаза, он проговорил:
      - Но если вы встречаетесь с ним, пожалуйста, не говорите ни слова о том, что произошло этим вечером, а то что он обо мне подумает!
      Диана почувствовала жалость к нему. Если этот молодой человек и впрямь имеет необычные пристрастия, то, должно быть, ужасно думать, что его кузен узнает об этом и, возможно, проклянет. Положив ладонь на руку Франсиса, Диана проговорила успокаивающим тоном:
      - Разумеется, я ничего не скажу, не беспокойтесь. Да и кого заинтересует пьяная болтовня каких-то подонков?
      Лицо Брэнделина посветлело. Он немного походил на Джерваза, однако был более тонким и привлекательным, чем его старший кузен, к тому же у Франсиса было какое-то беззащитное выражение, напомнившее Диане ее сына.
      - Вы - замечательная женщина. Можно.., я зайду к вам как-нибудь? Поболтать?
      Диане показалось, что ему хочется что-то сказать ей.
      - Конечно, заходите. Я живу на Чарльз-стрит, 17. Лучше всего приходить рано утром или поздно вечером. - Улыбнувшись, она встала. - Думаю, если мы хотим продолжить игру, то нам лучше уйти вместе, но сначала мне надо разыскать мою приятельницу Мадлен.
      Франсис поднялся вслед за ней.
      - Уходить не с одной, а с двумя прекрасными дамами!.. Моей репутации конец!
      Диана быстро нашла Мэдди, и та тут же собралась уходить, с радостью взяв предложенную Франсисом руку. Представив их друг другу, Диана извинилась, сказав, что ей надо освежиться, и направилась в дамскую комнату внизу.
      На лестнице и в коридоре было темно и пусто, лишь кое-где в подсвечниках горели одинокие свечи. Возвращаясь в бальный зал, Диана завернула за большую лестницу и уже собралась было подняться, как неожиданно налетела на человека, поджидавшего ее в тени.
      Точнее, она лишь почувствовала, как сильные мужские руки подхватили ее и затолкнули под лестницу. Не успела она и закричать, как чья-то ладонь зажала ей рот. Нападающий был высоким и сильным человеком. Диана поняла, кто ее схватил, еще до того, как услышала его голос.
      - Какой приятный сюрприз, дорогая! Не ждал я, что вы появитесь на публике.
      Диана чувствовала на себе горячее дыхание графа де Везеля, было что-то в его голосе, что пугало ее еще больше, чем его грубость. Тут он больно прикусил зубами ее ухо. Девушка пыталась вырваться или хотя бы немного высвободить руки, но ей не удавалось это - граф был слишком силен.
      - Смотри-ка, какая ты шустрая потаскушка, - хрипло проговорил Везель. Потом дыхание его участилось. - Господи, должно быть, у всех мужчин от тебя кровь закипает. Пойдем же, пойдем со мной, я покажу тебе, как французы занимаются любовью.
      Диана сквозь одежду чувствовала, как он трется о ее ягодицы восставшей плотью. Его рука проворно скользнула в вырез платья, и он схватил ее грудь.
      Девушка наклонилась и изо всех сил вцепилась зубами в его пальцы: на губах появился солоноватый привкус крови. Везель выругался. Пальцы его все крепче сжимали нежную грудь Дианы.
      - Знай, что твой любовник не вернется. Сент-Обену не уйти с континента живым. Возможно, он уже мертв, - зло бросил он.
      Француз принялся выкручивать сосок Дианы, но физическая боль не шла в сравнение с охватившим ее ужасом. На мгновение девушка застыла. И вдруг она услышала, как кто-то спускается по лестнице. Улучив мгновение, когда хватка Везеля немного ослабла, Диана вырвалась от него и бросилась к спускающимся вниз куртизанкам.
      - Пожалуйста! - вскричала она. - Пожалуйста, помогите мне!
      Одна из женщин глуповато ухмыльнулась - она была пьянее других.
      - В чем дело, красавица, слишком большой для тебя мужчина?
      Не в силах говорить, Диана яростно замотала головой и побежала, не оглядываясь, вверх по лестнице. У бального зала она остановилась, чтобы привести в порядок платье и поправить волосы.
      Мог ли французский граф знать, что случилось с Джервазом? Диана не хотела, не могла поверить этому. Если бы что-то случилось с ее любимым, она обязательно узнала бы об этом, ведь их эмоциональная связь была очень сильна. Просто Везель знал, что Джерваза не было в Лондоне, вот и попытался вывести ее из себя. Но она уже не была такой невинной пташкой, как в тот первый раз. Теперь ему не запугать ее.
      Мэдди и Франсис оторопело посмотрели на раскрасневшееся лицо Дианы, но ни слова не сказали. Брэнделин молча предложил дамам руки и повел их к поджидавшему внизу экипажу.
      Никто из них не обратил внимание на старика, поздно пришедшего на бал. Пожилой господин остановился, чтобы пропустить мимо себя уходящую троицу; они прошли так близко от него, что он был уверен, что не ошибается. На балу он долго не задержался, а вернувшись домой, перед тем как лечь спать, написал записку. Она была короткой и начиналась словами: "Черная Роза из бархата вернулась".
      ***
      Взбешенный граф де Везель ушел из "Арджил-Румз" и направился в один дорогой бордель, куда частенько захаживал. Хоть он и понял, едва увидев Диану в первый раз, что хочет обладать этой женщиной, француз не осознавал, насколько его желание будет сильным.
      В публичном доме он потребовал, чтобы мадам показала ему всех свободных девушек. Конечно, такой красивой и свежей, как Диана, здесь не было, но одна, по имени Мэгги, была того же роста, у нее были каштановые волосы и голубые глаза, так что, решил граф, в полутьме сойдет.
      Он выбрал ее, коротко махнув в сторону Мэгги рукой. Наверху, в роскошной спальне, залитой светом свечей, он приказал девушке раздеться и лечь на кровать. Заперев дверь, француз снял с себя галстук и привязал руки Мэгги к изголовью. Девушка не удивилась, лишь молвила:
      - Это будет стоить дороже, милорд.
      У нее был хриплый и грубый голос - это не голос Дианы.
      Невыразительно глядя на Мэгги, Везель поднял свою трость с набалдашником в виде головы змеи и стал водить ею по телу проститутки. Зная, как надо себя вести с мужчинами, Мэгги принялась сладостно стонать, словно ждала всю жизнь, чтобы мужчина овладел ею с помощью трости.
      Однако не это нужно было графу. Он жаждал страха в ее глазах. Выругавшись, Везель сорвал с трости золотой набалдашник, под которым оказалось острое, тонкое лезвие шпаги.
      - А это тебе понравится, маленькая шлюшка?
      Глаза у Мэгги были серо-голубыми, не то что лазурные глаза миссис Линдсей. Теперь, когда тонкое лезвие прижалось к ее груди, глаза проститутки широко открылись от ужаса. Острие было таким острым, что лишь легкого нажатия оказалось довольно для того, чтобы вспороть кожу. Француз воткнул шпагу в матрас в дюйме от ее шеи. Девушка истошно закричала. Этого страха Везель и ждал. Не спеша, граф расстегнул штаны и лег на Мэгги. В это время в дверь забарабанили. Везель заставил себя поверить, что искаженное ужасом лицо девушки, бьющейся под ним, принадлежит Диане Линдсей. Сделав несколько быстрых движений, он с рычанием изверг в нее свое семя, шаря руками по ее окровавленной груди. Затем он встал, взял свою шпагу и вновь превратил ее в трость. Злодей уже застегивал рубашку, когда дверь с треском распахнулась и в комнату ворвался огромный слуга, за которым следовала мадам с пистолетом в руке.
      Под истеричные вопли Мэгги Везель спокойно произнес:
      - Ваша шлюха ранена несерьезно; она не стоит того, чтобы долго с ней "возиться. - Не обращая внимания на пистолет, направленный прямо в его сердце, граф высыпал на столик несколько золотых монет. - Это ей за труды и за временную потерю трудоспособности.
      Мадам сердито прищурила глаза - знатные господа всегда немало себе позволяли, но всему есть предел, даже в борделе. Пока лакей отвязывал проститутку, мадам собрала золото и махнула на дверь пистолетом:
      - Убирайтесь и больше не приходите сюда. Нам такие, как вы, не нужны.
      Пожав плечами, француз вышел из спальни. Небольшое происшествие вернуло его в хорошее расположение духа. Ему приятно было представлять, что он сделает с Дианой Линдсей, когда она наконец попадет к нему в руки.
      Глава 17
      Прошла еще одна неделя, от Джерваза по-прежнему не было известий. Стараясь успокоиться, Диана уговаривала себя, что француз просто хотел напугать ее. Мадлен вроде бы согласилась с ней, но предупредила Диану, чтобы та опасалась графа де Везеля. Впрочем, в подобном предупреждении не было нужды.
      К Диане стал часто захаживать Франсис Брэнделин. Девушка видела, что кузен Джерваза никак не решит, можно ли ей доверять. Впрочем, что бы он ни думал, Диана была рада его компании. Франсис был веселым и умным, у него была чувствительная душа, что большая редкость для мужчин. К тому же, хоть он и не был похож на своего кузена, Диана чувствовала себя ближе к Джервазу.
      Эта ночь была необычно холодной для июля, по окнам барабанил противный дождик. Внезапно Диана услышала звук шагов.
      - Джеффри, это ты? - сонным голосом спросила она.
      - Нет, черт возьми, это не Джеффри. Это был сердитый, резкий мужской голос. Испугавшись, Диана села в кровати. Она вспомнила Везеля, его угрожающие черные глаза и набрала в грудь побольше воздуха, чтобы закричать. Но не успела она издать и звука, как незнакомец зажал ей рот ладонью и яростно выкрикнул:
      - Нет, это всего лишь я! Тот самый человек, который купил тебе этот дом! Или ты забыла об этом?!
      Неужели это сумасшедший? От этой мысли Диане стало еще страшнее, девушка принялась вырываться.
      - Сейчас я зажгу свечу, - продолжал мужчина. - Только не ори, когда я отпущу тебя. Если у тебя в кровати кто-то есть, пусть немедленно убирается отсюда, а то, клянусь, я сверну ему шею, даже если он вдвое моложе меня!
      Как только незнакомец отпустил ее, Диана отпрянула в сторону, дрожа от страха. Мужчине потребовалось меньше минуты, чтобы зажечь свечу, и он тут же вернулся к кровати. Это был высокий, худой человек, которому, судя по его внешности, было около пятидесяти лет. Его длинное пальто вымокло насквозь, с седых волос стекали ручейки воды.
      Диана завернулась в одеяло, а незнакомец недоуменно спросил:
      - Черт возьми, кто вы такая?
      Может, он и был разозленным, но не сумасшедшим.
      - Полагаю, это я должна у вас спросить, - отвечала ему Диана.
      - Где Мадлен?
      - Здесь, Николас. Я больше не сплю в этой комнате. - Холодный голос Мэдди раздался от дверей. В полумраке ее силуэт был едва различим.
      - Диана, я слышала твой крик, - продолжала Мадлен. - С тобой все в порядке?
      - Да, - с деланным спокойствием ответила Диана.
      Мадлен перевела взгляд на незнакомца, в комнате повисло напряженное молчание. Он неуверенно шагнул к ней и прошептал:
      - Так вот ты где...
      Мэдди предостерегающе подняла руку:
      - Если хочешь поговорить со мной, то только не здесь.
      - Если хочу поговорить с тобой! - Он в несколько шагов преодолел расстояние между ними. Мадлен посмотрела на Диану:
      - Спи, моя дорогая. Бояться нечего. - С этими словами она увела мужчину из спальни Дианы.
      Обхватив колени руками, девушка смотрела, как дверь за ними затворилась. "Куртизанка не должна влюбляться в своего покровителя", - в который раз припомнились ей слова Мадлен. Ее старшая подруга никогда не говорила, кто заставил ее прийти к такому выводу, но, вытягиваясь в постели и пытаясь успокоиться, Диана поняла, что бывший покровитель вернулся в жизнь своей любовницы.
      ***
      До покоев Мадлен было рукой подать. Когда они вошли в ее комнату, женщина взяла из рук Николаев подсвечник, зажгла лампу, а затем опустилась на колени перед камином, чтобы разжечь тлеющие угли. Пока она размешивала их, Николас взорвался:
      - Черт возьми, Мадлен, посмотри на меня! Не вставая с колен, Мэдди посмотрела Николасу в глаза. На его лице была написана дикая ярость. Ярость и желание. Так всегда было у них. Женщине едва удалось совладать с собою.
      - Как ты нашел меня?
      - Мелтон видел тебя на балу и написал мне. Он сказал, ты уходила с мальчишкой, который тебе в сыновья годится. Я приехал в Лондон, как только получил его письмо, у меня все еще есть ключ от дома. - Помолчав, он горько добавил:
      - Этот ключ - все, что осталось от тебя.
      - Ты напугал Диану.
      Подойдя к Мадлен, Николас взял ее за руку и поднял.
      - - Черт с ней, с этой Дианой! Где ты была последние три года?
      Три долгих, одиноких года... Мадлен попыталась вырваться, чувствуя, как ее тело загорается от его прикосновения, но Николас крепко держал ее обеими руками. Избегая его взгляда, Мэдди спокойно сказала:
      - Я уехала из Лондона. И ни за что не приехала бы прошлой осенью, если бы знала, что ты живешь в Лондоне.
      Он заставил Мэдди посмотреть ему в глаза:
      - Говорят, что в проституток нельзя влюбляться, но я всегда знал, что ты не такая, как все. Я верил в это.
      Она не могла больше отворачиваться от него. Сердце Мэдди затрепетало от боли.
      - Так где же ты была? - грубо выкрикнул он. - С кем? Или у тебя было столько мужчин, что не сосчитать?
      - Нет, Николас, не было других мужчин, - спокойно ответила женщина.
      Николас посмотрел на Мадлен недоверчиво, но отпустил ее. Снял вымокшее пальто и швырнул его на стул. Видно, нелегко последние годы жилось Николасу, лорду Фарнсворту. Он сильно высох и поседел с тех пор, как Мадлен видела его в последний раз, лицо его было изможденным.
      Мэдди знала, что он не уйдет, не овладев ею, и ей, признаться, хотелось этого, хоть прежние проблемы между ними и не были решены, и затянувшиеся было раны в душе женщины закровоточили вновь. Она стояла очень спокойно, пытаясь собраться с мыслями. Мадлен была настолько уверена, что Николас ушел из ее жизни, что никогда даже не представляла себе ситуации, в которой сейчас оказалась. Она не знала, как себя вести.
      Не сводя с нее горящих глаз, Николас медленно проговорил:
      - Не могу поверить, что ты живешь здесь, и я.., я ничего не знал об этом. Я вернулся из Хазелдауна - тебя нет, мебель зачехлена, слуги ничего не знают... Твой поверенный тоже молчит, хотя именно я свел тебя с ним. - Гнев так и рвался из него. - Почему, Мэдди?!
      Николас не мог и предположить, что случилось, но теперь уже не было нужды скрывать правду. Мадлен усадила бывшего любовника на диван, а сама села на почтительном расстоянии от него.
      - Николас, я уехала, потому что умирала и не хотела видеть тебя.
      Его лицо напряглось.
      - Но у тебя вполне здоровый вид, - заметил он.
      - Да, теперь - да. - Она невольно прижала руку к груди. - У меня опухоль.., была... Она быстро росла. Доктор сказал, что это дело нескольких месяцев.
      Николас вновь разозлился:
      - Как ты только могла подумать, что я брошу тебя в такую страшную минуту? Мэдди покачала головой:
      - Нет, любимый, я знала, что ты так не поступишь. Поэтому я и уехала.
      - Не понимаю. - В его глазах была боль.
      - Неужели ты забыл, что происходило в то время? Твоя жена грозила разорить тебя, если ты меня не бросишь!
      - Конечно, я не забыл! - вскричал Николас. - Но я выбрал тебя! Я был готов оставить Вивьен! Она могла делать, что угодно.
      Мадлен откинулась на спинку дивана, лицо ее было грустным.
      - Да, могла, - согласилась женщина. - И кому было бы хорошо от этого? Твои дети потеряли бы все права, семья была бы разрушена, твоей репутаций конец. Ты мог даже Хазелдаун потерять.
      Николас сидел, положив руку на подушки дивана, и Мадлен дотронулась до него пальцами.
      - Ты бы слишком дорого заплатил только за то, чтобы несколько месяцев провести в компании умирающей женщины.
      Он схватил ее за руку.
      - Я должен был принять решение, я, а не ты! Мадлен заглянула ему в глаза. Как она его любила! Его нельзя было назвать красавцем, но у него было своеобразное лицо, и для Мэдди не было человека милее.
      - Ты можешь честно сказать, что не испытал облегчения, когда я уехала?
      Николас задумался: отчасти она была права. Помолчав, он медленно проговорил:
      - Я тогда подумал, что ты уехала, повинуясь внезапному порыву. Чего только я ни делал, чтобы разыскать тебя, но, казалось, ты исчезла с лица земли. Куда ты уехала?
      - В Йоркшир, в родную деревню. - Женщина усмехнулась. - Сестра не пустила меня даже на порог.
      Николас снова выругался, а Мэдди продолжала:
      - Диана, та самая женщина, которую ты напугал, спасла меня и дала мне приют. Больше того, я стала членом ее семьи. У меня была спокойная жизнь.
      Я так радовалась, что хоть кому-то нужна... - Мадлен закрыла глаза, вспоминая те дни:
      - Я окрепла, и опухоль постепенно рассосалась. Вернувшись в Лондон, я зашла к доктору, который прежде лечил меня. Он сказал, что такие случаи бывают, об опухолях ничего нельзя сказать наверняка. Чаще всего они убивают, но иногда и исчезают. - Открыв глаза, она добавила:
      - Вот, собственно, все, что со мной было. Все очень просто...
      - А почему ты вернулась в Лондон?
      - Диана захотела жить здесь.
      У Мадлен перехватило дыхание, когда Николас через рукав погладил ее руку. Тело ее таяло, в груди нарастала сладостная истома. Они оба поняли как бы ни повернулись обстоятельства, эта ночь принадлежит им.
      Подойдя к Мадлен, Николас взял ее лицо обеими руками. Его гнев исчез, остались лишь нежность и желание.
      - Но почему ты не сообщила мне, что вернулась? Сердце ее забилось быстрее, мысли в голове стали путаться.
      - Здоровье улучшилось, но твоя жена могла сильно навредить тебе. К тому же прошло столько времени, ты мог.., забыть меня.
      ,Его зеленые глаза ласково смотрели на нее.
      - Неужели ты думаешь, только женщины умеют любить? - прошептал он перед тем, как поцеловать Мэдди Она застонала, истосковавшись по знакомым прикосновениям, обвила его шею руками и прижалась к нему всем телом. Страсть всегда согревала их, но в этот раз она запылала с пугающей их обоих силой. Осыпая ее шею поцелуями, Николас заметил, что Мэдди плачет.
      - В чем дело, дорогая?
      - Ох, Николас, я так тебя люблю, - сквозь слезы прошептала она. - Конечно, твоя жена скоро разузнает, что ты был у меня, но давай воспользуемся хотя бы короткими мгновениями счастья.
      Слишком взволновавшись от встречи с любимой женщиной, Николас забыл сказать ей главное, то, что могло совершенно изменить их жизнь.
      - Вивьен умерла, - проговорил он.
      Мадлен судорожно вздохнула, ее тело напряглось.
      - Не смотри так на меня, - усмехнулся Николас, - я не убивал ее. - Его рука скользнула ей за корсаж, и он нежно сжал ее грудь. - По иронии судьбы, она умерла от той самой болезни, которой страдала ты. Разве ты не заметила, что я в трауре? Мадлен недоуменно покачала головой. Как настоящий джентльмен, Николас не любил говорить с ней о своей жене, но теперь он захотел, чтобы Мэдди все поняла.
      - К тому времени, как мой отец умер, наше поместье было разорено. Я женился на Вивьен за ее приданое, а она стала леди Фарнсворт. Обычное соглашение. - Его рука дрогнула. - Мне и в голову не приходило, как дорого я заплачу за Хазелдаун. Я относился к Вивьен с уважением, как должно относиться к жене. Благодаря мне она заняла положение, какого никогда не достигла бы, как дочь торговца, я дал ей детей, но ей все было мало. Она пыталась подчинить меня себе, завладеть моим телом и душой, а когда ей этого не удалось, Вивьен превратила мою жизнь в сущий ад. Не потому, что любила меня, а из-за того, что хотела мною повелевать Она требовала, чтобы я оставил тебя, потому что мысль о том, что я обрел счастье, была для нее невыносима.
      Мадлен положила ладонь на его руку, ее карие глаза светились теплом.
      - Целых восемь лет... - продолжал Николас - Благодаря тебе, моя жизнь на целых восемь лет обрела смысл. Ты не должна была уезжать, не сообщив мне, но это так похоже на тебя. Ты так.., благородна... - Он почувствовал, как забилось сердце Мадлен - Никогда больше не уезжай от меня, никогда..
      Их губы встретились, руки принялись жадно ласкать тела. Если бы в это мгновение в Мадлен попала молния, она бы умерла без сожаления, радуясь тому, что еще раз оказалась в объятиях любимого человека.
      Потом, утолив первый голод страсти, они лежали, обнявшись, и разговаривали - в точности как прежде. Мэдди рассказывала Николасу о Диане и Джеффри и о том, как она вновь училась ощипывать цыплят. А он говорил ей о Хазелдауне и о своих детях Мэдди всегда интересовалась их судьбой и была рада узнать, что дочь Николаев вышла замуж и родила ему внука, младший сын с радостью служит, в армии, а старший сын и наследник стал, замечательным агрономом.
      Мадлен задремала, положив голову на плечо любимого, как вдруг он сказал:
      - Когда мы поженимся?
      Она подняла голову и заглянула ему в глаза:
      - Тебе вовсе не обязательно жениться на мне. Учитывая мое прошлое, ты рискуешь нарваться на грандиозный скандал. С меня довольно и того, что я буду твоей любовницей.
      - Да, но мне этого мало, - возразил Николас. Коса Мадлен расплелась, и ее волосы рассыпались по груди Николаев. Он погладил темные локоны, а затем наклонился и поцеловал женщину в лоб. Мэдди была уже немолода, лицо ее избороздили морщины, но он все равно любил ее.
      - Всю жизнь, - заговорил он, - всю свою жизнь я исполнял долг в Хазелдауне, старался держаться как достойный член семьи Фарнсвортов. А теперь, знаешь ли, мне хочется хоть что-то сделать для себя.
      Усмехнувшись, Мадлен крепче прижалась к нему.
      - Что ж, если к утру ты не передумаешь, то мы подробнее обсудим твое предложение.
      Засыпая, Мадлен подумала, что утром надо будет непременно сказать Диане, что в своих покровителей все же можно влюбляться.
      ***
      За те годы, что Диана знала Мадлен, она видела свою старшую подругу в разных состояниях - от глубокого отчаяния до тихой меланхоличной грусти. И вдруг девушка впервые увидела, что Мадлен так и светится от радости. Всю следующую неделю лорд Фарнсворт провел в их доме. Поскольку он сам занимался всеми делами, касающимися поместья, то не мог отсутствовать слишком долго, особенно летом, поэтому ему все же пришлось уехать на некоторое время. Фарнсворт был жизнерадостным человеком, живым в словах и поступках. Иногда он весело смотрел на Мадлен, и Диана мечтала о том, чтобы и Джерваз бросал на нее такие же, а не мрачные и тяжелые взгляды.
      Когда лорд Фарнсворт уехал, дом непривычно затих, поэтому Диана с радостью приняла Франсиса Брэнделина.