Ожидая Ричарда, Каролина мечтательно зажмурилась, вытянула руки и закружилась под приглушенные звуки музыки, доносящиеся из танцевальной залы. В голове у нее рождалась новая мелодия, исполненная чистого восторга. Девушка решила назвать ее «Свадебный марш».

Внезапно дверь отворилась, и в комнату вошел тот неприятный господин из Уоргрейв-Парка, который однажды наговорил ей дерзостей в столовой. Девушка испугалась и удивилась, поскольку предполагала увидеть совсем другого человека. Реджинальд ухмыльнулся.

— Какой приятный сюрприз! Вы ждали меня, прекрасная юная фея?

— Нет! — вскричала Каролина.

Раскинув руки, Реджинальд шагнул вперед. Каролина попятилась и уперлась спиной в застекленный шкаф. Реджинальд приблизился к ней почти вплотную, и она застыла, боясь пошевелиться. От отвратительного господина разило спиртным. Он коснулся распухшей и побагровевшей щеки девушки.

— А вы, похоже, весело проводите вечер, милочка!

Это подарок вашего чопорного жениха или тайного любовника?

Каролина судорожно пыталась сообразить, что делать. Реджинальд был одного роста с Джейсоном, и внешность его внушала опасения. Девушке стало жутко в комнате, наполненной тенями. Она подумала, что юным леди не случайно рекомендуют не гулять без сопровождающей дамы.

— Сюда вот-вот придет мой жених. — Девушка старалась говорить уверенно — Позвольте!

Она попыталась высвободиться, но Реджинальд удержал ее, пожирая жадным взглядом. Девушка все больше нравилась ему. Ее упругая грудь, вздымавшаяся над декольте, манящие изгибы фигуры искушали его.

Наблюдая, как чувственно она танцевала, Реджинальд подумал, что за невинной внешностью скрывается страстная натура. И эта прелесть принадлежит Рэдфорду!..

Не имея ни достойного общественного положения, ни богатства, Реджинальд влачил полунищенское существование и мучительно завидовал барону — надменному, обеспеченному и невозмутимому баловню судьбы. Как соблазнительно полакомиться тем, чем Джейсон вот-вот завладеет! А эта юная распутница, похоже, только что выскочила из постели, иначе откуда же этот растрепанный вид? Наверняка она уже наставила ему рога!

Реджинальд наклонился, чтобы поцеловать ее, но Каролина уперлась ему в грудь и попыталась оттолкнуть. Это лишь позабавило и раззадорило Реджинальда; он подался вперед и, прижав Каролину к шкафу, сжал ей грудь. Он так увлекся, что не услышал шагов и опомнился, только когда его оторвали от девушки.

Лишившись лакомого кусочка, Реджинальд пришел в ярость. Он взбесился еще пуще, увидев, что оттащил его не лорд Рэдфорд, а Далтон, жалкое ничтожество, занимающееся какими-то мелкими делишками в Уоргрейве. Да как он смеет вмешиваться в чужие дела и поднимать руку на графа Уоргрейва? Сорвав со стены шпагу, Реджинальд бросился на обидчика.

Ричард вовремя уклонился от клинка, нацеленного ему в сердце, но подвернул больную ногу и упал. Каролина дико закричала. Капитан мгновенно вскочил, удивляясь собственной прыти, и сорвал со стены рапиру.

— Отойди подальше! — бросил он Каролине. Девушка попятилась, едва передвигая дрожащие ноги.

Реджинальд, охваченный яростью, обезумел и жаждал крови. Его клинок мелькал в воздухе. Ричард едва успевал уклоняться и парировать удары. Противник оказался дуэлянтом, и, если бы не боевой опыт капитана, схватка завершилась бы в считанные секунды.

Выручал Ричарда и длинный, тяжелый клинок, дававший ему преимущество перед короткой шпагой противника. На полголовы ниже Реджинальда и значительно моложе его, ловкий и стройный капитан сражался с поразительным хладнокровием и виртуозным мастерством.

Реджинальд сделал отчаянный выпад, намереваясь пронзить коротышку насквозь, но Ричард великолепно парировал удар и зацепил эфесом рукоять его шпаги. Клинки скрестились, и на миг мужчины застыли лицом к лицу.

Оба шумно и тяжело дышали.

— Ты хотел знать, как вывести меня из равновесия?

Теперь это тебе известно! — прорычал Ричард. — Я не позволил бы тебе надругаться ни над одной женщиной, а за Каролину убью!

— Так это тебя поджидала красотка! Забавно! — прохрипел Реджинальд. — Вот так недотрога! В таком случае схватка решит, кто первым наставит рога Рэдфорду!

Негодяй гнусно расхохотался, и это взбесило капитана. Несколькими быстрыми ударами он оттеснил Реджинальда в угол, где стояли старинные рыцарские доспехи, и поранил ему правое предплечье. Панцирь с грохотом упал на пол, а тяжелый шлем откатился под стол, звеня забралом.

Каролина взвизгнула и отбежала к дверям, надеясь криком вызвать на помощь кого-то, кто прекратит схватку. На пороге она уперлась в широкую грудь Джейсона.

За ним стояла Джессика.

— Умоляю, — выдохнула девушка, — остановите их!

Джейсон, опытным взглядом оценив ситуацию, понял, что вмешательство неуместно: оно могло нарушить относительное равенство сторон и ускорить нежелательную развязку. Прижав к себе Каролину, барон преградил вход Джессике.

— Ничего сделать нельзя! Стойте на месте! Каролина попыталась вырваться, но он встряхнул ее:

— Тихо! Не мешай капитану, это погубит его! Все три свидетеля застыли возле дверей. Джейсон с любопытством наблюдал за поединком. Соперники обменивались ловкими ударами, каждый из которых мог оказаться смертельным. Малейший промах неминуемо повлек бы гибель одного из них. Барон знал, что Давенпорт считается лучшим фехтовальщиком Англии. Но и Далтон явно не был новичком: он медленно, но неуклонно оттеснял Реджинальда к стене.

Боевой пыл бывалого дуэлянта угасал, он яростно защищался, видя в глазах капитана смертельную угрозу. Реджинальд совсем забыл, что этот обаятельный джентльмен с мягкими манерами — закаленный в схватках солдат, всегда побеждавший своих врагов. Капитан дрался с дьявольской напористостью, доказывая каждым новым ударом, что смерть, с которой кузен много раз заигрывал, витает у него над головой. Рука, задетая клинком Ричарда, кровоточила. Рукоять шпаги стала влажной и скользкой.

Собрав остатки сил, Реджинальд бросился в контратаку, но уже предчувствовал поражение. Далтон выбил шпагу из руки противника. Не давая ему опомниться, Ричард приставил клинок к его шее. Холодная сталь впилась в кожу так же неумолимо, как взгляд капитана — в глаза противника. С легкой грустью подумав, что, видимо, избрал неверный путь в жизни, Реджинальд приготовился к смерти.

Между тем капитан остыл, осознав, что вот-вот проткнет кузену горло. Ярость копилась в нем еще с тех пор, как он узнал, почему родители покинули Англию. Но его отец отомстил обидчику, а человек, смотревший сейчас на Ричарда бледно-голубыми глазами без тени страха, не имел к тем давним событиям ни малейшего отношения.

Сегодня Реджинальд потерял голову не случайно: он давно уже вел разнузданный образ жизни. Рано или поздно кузен все равно плохо кончит, но за свой сегодняшний поступок не заслуживает смерти. И в этот момент Ричард понял, что не сможет ни хладнокровно убить кузена, ни отдать ему родовое имение.

Осознав, что едва не совершил роковую ошибку, капитан решил взять ответственность за Уоргрейв на себя.

Задыхаясь после жаркой схватки, он отчетливо произнес:

— Тебе следует знать обо мне две важные вещи, Реджинальд! Первое — то, что мой отец был мастером фехтования и я не позволил бы себе опозорить его. А второе… — Ричард глубоко вдохнул, — его звали Джулиус Давенпорт.

В комнате воцарилась гробовая тишина.

— Как же я сразу не догадался! — воскликнул лорд Рэдфорд.

Реджинальд разразился диким хохотом. Ричард отбросил рапиру.

Справившись с приступом смеха, Реджинальд сказал:

— Если бы ты разъярился пораньше, я бы сразу признал в тебе одного из Давенпортов: гнев — наша отличительная черта.

— Надеюсь, теперь ты понимаешь, почему я стараюсь держать себя в руках, — сухо ответил капитан.

— Весьма разумно! Я знал, что погибну на дуэли, но не предполагал, что из-за украденного поцелуя.

— А кто же оставил эти отметины у нее на лице? — снова надвинулся на него Ричард.

— Во всяком случае, не я! Мне приятнее убеждать женщин поцелуями, а не затрещинами. Бить даму — отвратительно!

— Это правда, Каролина? — спросил капитан.

— Да, — дрогнувшим голосом ответила она.

Ричард догадался, что синяк — дело рук ее отца: барон Рэдфорд не позволил бы себе такого. Но странный тон Каролины насторожил его, и он обернулся к кузену:

— Мне придется жить с оглядкой, пока тебя не отправят на тот свет?

— Нет, конечно! — обиделся Реджинальд. — Было бы верхом неприличия убивать главу семейства! Именно так отныне следует вас величать, ваше сиятельство граф Уоргрейв! Осмелюсь заметить, что я не привык наносить удары в спину. Кстати, поскольку я вряд ли одолею тебя в честном поединке на шпагах, может, выясним отношения на пистолетах? Твой отец, случайно, не содержал учебный тир?

— Содержал.

— Тогда у меня нет ни малейшего шанса победить. Мне не убить тебя ни при каких условиях. А если я попытаюсь и проиграю, ты наверняка урежешь мне пособие.

— Лучше позаботься о своей руке. — Ричард устало покачал головой. Ему надоело слушать ернические шутки кузена. Сняв шейный платок, капитан передал его Джессике, чтобы она перевязала рану.

— Крепитесь, мистер Давенпорт, — сказала она. — У меня есть опыт в таких делах, но это немного болезненно.

Ричард, хромая, подошел к Джейсону и Каролине.

— Поразительно, как я вас сразу не узнал! — хлопнул его по плечу барон. — Ваш отец иногда катал меня верхом на лошади, когда мы встречались с ним в лесу. Он уехал из Англии, когда мне было пять лет, но я хорошо помню его.

Ричард улыбнулся. Взгляд его был прикован к Каролине. Это был трудный для нее вечер! Девушке пришлось играть нелегкую роль почетной гостьи, выяснять отношения с отцом, после чего она получила пощечину, а в довершение ко всему ее чуть не обесчестили! Каролина расторгла помолвку, натерпелась страху за возлюбленного и под конец узнала, что он вовсе не тот, за кого себя выдавал. Потрясенная и оскорбленная, Каролина Ханскомб впервые испытала настоящий гнев.

— В чем дело, милая? — спросил Ричард.

— Объяснения излишни, милорд! — с подчеркнутой невозмутимостью отозвалась она. — Человек вашего положения может позволить себе затеять майский турнир для дурочек. Ведь в это время года в Англии мало других развлечений.

Ричард покосился на Джейсона.

— Извините, барон, мне нужно поговорить с невестой с глазу на глаз, иначе помолвка будет расторгнута раньше, чем о ней объявят.

— Вы абсолютно правы, милорд, — упирая на последнее слово, звенящим голосом произнесла Каролина. — Сегодня я уже расторгла одну помолвку и способна повторить этот опыт.

Она нахмурилась, но позволила Ричарду взять ее под руку и отвести в угол.

Джейсон посмотрел им вслед и спросил у Джессики:

— Как ты считаешь, удастся ему умаслить ее? Перевязав рану Реджинальда, Джессика подошла к барону.

— Несомненно! Она просто расстроена всем свалившимся на нее, девочке нужно успокоиться. А вы, любезный, — взглянула она на Реджинальда, — способны сами добраться до Уоргрейв-Парка или оставить вас ночевать здесь?

— Я в полном порядке! — бодро отвечал старый забияка. — Бывало, я возвращался домой и в худшем состоянии. Скажите, Рэдфорд, где запасный выход? Мне не хотелось бы тревожить гостей.

— Спуститесь по лестнице и внизу сверните налево. В конце коридора увидите дверь, толкнете ее и очутитесь на заднем дворе у конюшни. С вами действительно все в порядке?

— Сожалею, что не могу оправдать ваших надежд! Не пройдет и трех дней, как я вновь буду в прекрасной форме.

— Язык не доведет вас до добра, Давенпорт! Реджинальд насмешливо усмехнулся.

— Язык сведет меня в могилу, но только не сегодня! С этими словами он вышел.

— Невыносимый тип! — покачала головой Джессика. — Но все же я рада, что Ричард не прикончил его.

— Ты права, — согласился с ней Джейсон. — Это окончательно погубило бы весь вечер. Все и без того полетело кувырком! Предлагаю повременить с оглаской случившегося. Пусть гости узнают обо всем из газет.

Барон обнял Джессику и привлек к себе. Она вздохнула и положила голову ему на плечо. Покрывая поцелуями ее шею и волосы, он почувствовал себя семейным человеком. Большего счастья ему и не было нужно.

Джессика вдруг остановилась и вперила в Джейсона пристальный взгляд.

— Мне хотелось бы кое-что уточнить, прежде чем мы вернемся к гостям, — Слушаю тебя!

— Обещаешь выполнить одну мою необычную просьбу?

— Какую же? — насторожился барон.

— Видишь ли, дело в том, что я вопреки моей сомнительной репутации всегда вела себя вполне достойно. Лишь однажды я позволила себе вольность, поцеловавшись с мужчиной, за которым не была замужем.

— И с кем же? — настороженно осведомился барон.

— С тобой, разумеется! У меня всегда было тайное желание нарушить правила приличия. А если мы спустя пять дней поженимся, мне придется навсегда распрощаться с заветной мечтой. Вот почему…

— Ну, продолжай!

— Вот почему, — лукаво сверкнула она глазами, — мне бы хотелось, чтобы сегодня мы с тобой… Что на это скажешь?

Джейсон расхохотался и, подхватив Джессику под мышки, закружился вместе с ней.

— С тобой я никогда не состарюсь, моя дорогая распутница! — Он нежно поцеловал ее. — Я с величайшим наслаждением исполню твою просьбу этой же ночью, любимая! Как и завтра, и послезавтра, и всегда, пока мы будем живы. Может, нам пора спуститься к гостям и намекнуть, чтобы они разъехались по домам?

Она обняла его, и в этот момент из-за двери раздался сдавленный крик. Оба одновременно обернулись и увидели наблюдавшего за ними Джорджа Фицуильяма. Его лицо выражало неподдельное изумление. С трудом сглотнув подступивший к горлу комок, он пробормотал:

— Меня послала за вами леди Эджвер. Она недоумевает, почему вы отсутствуете. И еще ее встревожил шум в оружейной. Леди Эджвер подумала, не режут ли здесь кого-то.

— Пустяки, — улыбнулся барон. — Это случайно упали рыцарские доспехи. Можешь первым поздравить меня!

Только что миссис Стерлинг согласилась сделать меня счастливейшим мужчиной в Англии.

— Но… однако… А как же мисс Ханскомб?

— У нее изменились планы. — Бросив взгляд в дальний угол, Джейсон взял Джессику за руку и направился к лестнице. — Позволишь поздравить тебя с новой упряжкой, Джордж?

Не отличающийся сообразительностью, приятель молча хлопал глазами, пока не смекнул, что выиграл пари. Сразу повеселев, он с вежливым полупоклоном уточнил:

— Уж не означает ли это, что я стал владельцем лучшей упряжки в Англии?

— Почти лучшей, — поправил его Джейсон. — Скоро я похвастаюсь перед светом новой превосходной парой вороных, которых сам вырастил и объездил. Не пора ли нам вернуться к гостям, дорогая?

Ричард подвел Каролину к окну в дальнем углу оружейной. Луна заливала таинственным светом двор усадьбы. Капитан вздохнул.

— Ты не хочешь даже взглянуть на меня, Каролина? Он взял ее за подбородок и посмотрел в глаза. В них сверкали слезы.

— Что еще вы выдумали, милорд? — чуть слышно прошептала девушка.

— Во-первых, я ничего не выдумывал и не пытался тебя обмануть! А во-вторых, пожалуйста, не называй меня милордом!

— Но как же еще мне называть вас, граф? Ведь вы получите древнейший титул и владения, разбросанные по всей стране! Маленькое поместье на южном взморье! Довольно меня дурачить!

Ричард устало запустил пальцы в густую темно-русую шевелюру и снова вздохнул. Опершись на подоконник, он задумчиво взглянул на серебристые поля. Схватка с кузеном и нервное перенапряжение истощили его физически и душевно, и капитан едва держался на ногах. Промокшая от пота сорочка прилипла к телу, Каролина невольно залюбовалась мощным торсом и широкими плечами, подтянутым животом и узкими бедрами.

Наконец он тихо сказал:

— Я узнал, что унаследую титул и имение графа, всего два месяца назад. Для меня это стало полнейшей неожиданностью. Я не был готов принять дар судьбы, поскольку на войне привык нести ответственность за жизнь других. В ту пору я был моложе, чем ты сейчас. Семь лет подряд мне приходилось посылать людей на гибель. Эти годы показались мне вечностью! Добрая половина моих подчиненных погибла, многие полегли на полях Бельгии. Мы выполняли свой долг, моей вины в их смерти нет, но когда война закончилась, я поклялся, что впредь не возьму на себя никакой ответственности. — Он обернулся и взглянул на девушку. — Я приехал сюда в надежде обрести покой и восстановить силы. Встреча с тобой перевернула всю мою жизнь! Я словно заново родился. Ты покорила меня своим талантом, жизнелюбием и чувством прекрасного. И мне захотелось сделать тебя счастливой. Увы, я не мог подарить тебе ни звезды, ни луну. Зато в моем распоряжении укромный уголок у моря, где ты могла бы творить. Вот и все, что я имел в виду, упомянув об имении на южном взморье. Там мы могли бы любить друг друга и наслаждаться музыкой. Я не хотел принять ни титул, ни усадьбу Уоргрейв. Ведь нужно много упорного труда, чтобы эти земли начали приносить доход. Придется колесить по всей Англии, изучать агрономию и законы, улаживать споры, заботиться о крестьянах. Теперь я знаю, что все это в моих силах, и выполню свой долг. — Ричард вздернул подбородок. — Но о тихой жизни на взморье придется забыть! Ты не сможешь ограничиться музыкой, покоем и любовью: у графини есть и другие обязанности, от которых она не вправе отказаться. Но боюсь, как бы за этими заботами ты не забыла, что я мужчина. Теперь и Рэдфорд, и Джессика, и мой кузен видят во мне только графа. Я готов стерпеть это от других, но только не от тебя, любимая! Помни всегда: я — твой Ричард и люблю тебя!

У Каролины защемило сердце. Она положила ладони Ричарду на грудь.

— Если ты уверен, что сумеешь исполнить свой долг, то и я не разочарую тебя. Для того чтобы сочинять музыку, мне не нужна башня из слоновой кости. Подлинное искусство рождается из полнокровной жизни. А я уверена, что с тобой моя жизнь будет несравненно богаче и ярче, чем если бы я избрала другой путь.

Я немного лукавила, сказав, что ты пытался обмануть меня. Я разозлилась, чтобы не разрыдаться. Ты сильный и уверенный в себе человек, а я робкая и слабая. Мне не верилось, что я действительно нужна тебе.

Ричард привлек ее к себе, и Каролина вновь ощутила умиротворение и покой. Теперь она знала, что и капитан нуждается в ней. Все ужасы минувшего вечера сразу забылись, остались лишь его крепкие руки и нежные губы, их горячие тела и любящие сердца.

— Любимая, — после долгой паузы заговорил Ричард, — у тебя редкий дар не только к сочинению музыки! По-моему, ты отдаешься без остатка всему, чем занимаешься Каролина закрыла глаза и, улыбаясь, положила голову ему на грудь. Безмерно счастливая, она прошептала:

— Не беспокойся! Как бы я ни забылась и как бы ни увлекали нас дела, мы всегда выкроим время и для музыки, и для любви.

Состоявшееся в сентябре бракосочетание Каролины Ханскомб и графа Уоргрейва сопровождалось множеством слухов. Поговаривали, будто она бросила первого жениха ради титула графини и что Рэдфорд и Уоргрейв дрались на дуэли, едва не прикончив друг друга. Барон же, потрясенный коварной изменой невесты, помрачился рассудком и женился на тетушке Каролины. Кое-кто, правда, утверждал, что он просто хотел быть ближе к любимой.

Мамаши, мечтающие о богатых и знатных женихах для дочерей, горько сетовали, что нового графа перехватили прежде, чем он успел сделать правильный выбор на ярмарке невест в Лондоне. А девицы на выданье, побывавшие вместе с Каролиной на балах, завистливо удивлялись тому, что такая невзрачная девушка получила предложение сразу от двух пэров. Венчавший молодых викарий Уоргрейва был безмерно рад, что у его супруги объявился новый внук, а сам он заполучил для своей церкви великолепного органиста.

Но самые невероятные сплетни поползли после того, как на свадебной церемонии невесту подвел к алтарю не отец, а бывший жених и нынешний дядя лорд Рэдфорд. Наиболее любопытные расспрашивали друга барона, почтенного Джорджа Фицуильяма, но сей джентльмен ограничивался ответом:

— Так уж вышло! — И разводил руками.

Примечания