Школа в Ласковой Долине (№22) - Омут любви

– Только не это, – застонала Элизабет.

Через зал быстрым шагом шла Диди.

– Лиз! Я тут кое-что придумала по поводу задника к номеру Пэтти. Ты не посмотришь? Я сделала набросок.

– Конечно. – Элизабет вздохнула и покачала головой.

Девушки отошли в сторонку.

– Я, наверное, тебя совсем достала, – извинилась Диди. – Но уже столько времени я не занималась ничем подобным, а так хочется, чтобы все получилось. – И добавила, как бы принижая себя: – Ничего-то я в оформительской работе не смыслю.

– Ди, – твердо произнесла Элизабет. – Ты в ней разбираешься гораздо больше, чем другие, и, между прочим, лучше меня. Ты ведь так талантлива!

Девушка недоверчиво посмотрела на нее.

«Не верит, – поняла Элизабет. – Одному Богу известно, почему так происходит».

И вдруг ее осенило:

«А может, она все понимает, а хочет казаться беспомощной и зависимой от других специально? Но зачем?»

Диди подвела Элизабет к крохотной площадке, на которой она делала эскизы.

– Знаешь, – пояснила она, словно чувствуя какую-то неловкость. – Я хотела воссоздать обстановку бедного нью-йоркского квартала и в то же время придать ей романтичность. Вот, смотри... – Она протянула Лиз альбом с эскизами.

На листах простыми, но изящными линиями были изображены серые дома и темная улица.

– Ну как? – Диди затаила дыхание. – Конечно, при нужном освещении все будет выглядеть мягче, романтичнее. И еще... – Она вдруг запнулась, будто испугавшись, что ведет себя слишком самоуверенно. – Что скажешь, Лиз? – робко поинтересовалась она.

Элизабет в восхищении качала головой.

– Необыкновенно, – выдохнула она. – Даже слишком потрясающе для школьного конкурса талантов. Ты великолепно справилась, Ди!

– Да ну, – пробормотала та.

И потупившись, добавила:

– Ты, кажется, собираешься задержаться в школе до вечера? Я хотела поговорить... всего несколько минут... о...

– Лиз! – крикнул Тодд, поддерживая из последних сил прожектор. – Помоги мне быстрее...

Элизабет закусила губу и тихо произнесла:

– Извини, Ди, но сегодня у меня уйма дел. Может...

– Не беспокойся, – пробормотала Диди. – Тогда в другой раз. Хорошо?

Элизабет тяжело вздохнула и направилась к Тодду и Уинстону.

«Да что с ней такое? – размышляла она. – Бедняга Билл! Его можно понять».

Элизабет в глубине души была уверена, что за ссорой стоит гораздо больше, чем один случай с Даной.

«Если Диди так надоедает мне, представляю, как доставалось Биллу! По-моему, этой девчонке следует...»

Но что именно следует делать Диди, Лиз так и не решила. Она вздохнула. Может, ей нужно знать себе цену, а самое главное – быть самой собой, держаться более независимо. «Иначе, – решила Элизабет, – Билл не вернется. Более того, она вообще никогда не будет счастлива – ни сама по себе, ни с человеком, которого любит. Диди должна научиться ценить свои таланты и полагаться на саму себя».

В отчаянии Диди окинула взглядом эскизы.

«Все не то, – с горечью думала она. – Если бы рядом был помощник. Если бы только Билл...» – Девушка старалась не заплакать.

Она понимала, что о Билле нужно забыть.

Диди особенно тщательно работала именно над этими декорациями, ведь они – для Пэтти. Может быть, хоть это поможет наладить отношения с подругой, по крайней мере она очень надеялась на это. Положив перед собой большой лист ватмана, художница начала делать на нем разметку карандашом – необходимо было сохранить все пропорции.

Девушка понимала, что Пэтти разочаровалась в ней.

«Оно и понятно, – с горечью думала Диди. – Последнее время я действительно вела себя с Пэтти по-идиотски. Она ждала от меня многого, надеялась, что я буду такой же безупречной во всем, как и она сама. А я ее разочаровала, – к горлу Диди подкатил комок. – Всех – Пэтти, Билла, Элизабет – всех разочаровала».

Если бы она могла их порадовать, сделать то, чего от нее ждут! Но – не справилась. Вокруг Диди – способные, энергичные, счастливые люди: прямо зависть берет и руки опускаются. Самое досадное, когда-то и она была такой же: бралась за любую работу, не беспокоясь, получится ли она; всякая работа, разные виды спорта – ничего ее не пугало. Что-то изменилось, но что?

«Может, все потому, что прежде ты сама выбирала себе занятия, – говорил ее внутренний голос. – Тебе нравился театр – посещала драматический кружок. Хотела научиться серфингу – попросила об этом Билла. Решила стать оформителем – записалась на курсы».

Слезы потекли по щекам, когда Диди вдруг поняла, как сильно она изменилась: стала постоянно сравнивать себя с другими, зависеть от желания людей, больше всего боясь разочаровать кого-то. И в итоге она перестала быть человеком, принадлежащим себе, настолько ей было важно, что окружающие думают о ней и как бы она кого не подвела.

Постепенно уходила уверенность. Как только она поняла, что от нее ждут успехов в живописи, тут же все перестало получаться. Да и отношение к рисованию изменилось – на месте прежней любви осталась лишь забота: что скажут о ее работе другие, а другие, как ей казалось, ждали от нее слишком многого.

Потом появился Билл. У него было все – ум, красота, таланты. Как уверенно он брался за любое дело! А Ди во всем его поддерживала, и, хотя Билл на этом не настаивал, постепенно забывала о себе и наконец стала жить исключительно его интересами. Обычная тренировка по плаванию – и Диди пропускает уроки рисования, сидя на трибуне бассейна. Сначала Билл упивался этим вниманием, но скоро оно стало его раздражать. Наконец он сам посоветовал подруге заняться своими делами.

Диди выпрямилась. Вот, значит, в чем дело. Она даже побледнела. Но ведь это не только ее вина, Билл тоже приложил руку к ее изменению: ему льстило такое внимание, он даже был рад, что она бросает все свои занятия, лишь бы быть с ним. Но потом это стало ему надоедать, а девушка уже казалась обузой. «Значит, Билл тоже виноват в случившемся».

У Диди будто гора с плеч свалилась. Она осознала, что два последних года, с тех пор как развелись ее родители, во всем винила только себя. Когда же ей улыбалась удача, немедленно приходил и страх: как бы все не испортить.

Когда Билл полюбил ее, на нее снова напало беспокойство: Ди была убеждена, что парень обязательно ее бросит.

«Все так и случилось. Из-за моей глупости, – призналась она, покачав головой. – Как я вела себя последние две недели! Будто так боялась упустить свое счастье, что думала: поскорее бы оно кончилось – раз уж все равно предстоит мучиться, то лучше получить все страдания сразу».

Диди знала, как сказывается развод родителей на психике детей, понимала: отчасти ее нынешнее состояние вполне объяснимо.

– Но куда делась моя уверенность? – произнесла она вслух, оглядывая наброски, разложенные на полу. – Как мне взять себя в руки, как сделать так, чтобы снова все ладилось, как раньше?

– Пэтти, давай я отвезу тебя домой, – тихо, но настойчиво предложила Элизабет. – Мне нужно серьезно поговорить с тобой.

– Конечно, Лиз, – кивнула та, надевая голубой пиджак.

Только что она сняла танцевальное трико, и снова облачилась в блузку с юбкой. В который раз Элизабет подумала:

«Все-таки как здорово она выглядит!» Они пошли к автомобильной стоянке вместе.

– Что случилось? – спросила Пэтти, усаживаясь на заднее сиденье красного «фиата».

– Сама знаешь: ума не приложу, как быть с Диди. – Элизабет вздохнула и покачала головой. – Я жутко занята и у меня просто нет времени помочь ей. Да и в декорациях я не особо разбираюсь. Она ведь так талантлива, куда же пропала ее уверенность? Честно говоря, меня это беспокоит. Времени в обрез, а...

– Знаешь, я ждала такого разговора, – вздохнула Пэтти. – Ждала и боялась. Ты не пробовала сама поговорить с ней?

Элизабет с досадой мотнула головой, выводя «фиат» со стоянки, и хвостик ее золотистых волос запрыгал из стороны в сторону.

– Бесполезно. Ее не вразумить.

– Да, действительно странно. – Пэтти задумалась. – Диди никогда не сомневалась в своих силах, еще ребенком она уже всеми командовала.

– Что же могло случиться? – воскликнула Элизабет.

Пэтти пожала плечами, потом попробовала объяснить:

– У нее сейчас очень трудный период. Возможно, на нее так подействовал развод родителей, но скорее всего дело в Билле: Ди никогда раньше не влюблялась и, по-моему, здорово в него втюрилась. Ей приходится нелегко: с одной стороны, любовь, а с другой – и о собственном достоинстве надо подумать. Ничего, обойдется. Ди всегда находит выход из положения. Хотя сейчас...

– Что сейчас? – встряла Элизабет. Пэтти расхохоталась:

– Неплохо бы нам подумать о том, как бы ее утихомирить, чтобы она окончательно тебя не достала. – Ее карие глаза блестели.

Казалось, ей действительно что-то пришло в голову.

– Может, у нас получится убить двух зайцев сразу, – добавила она.

– Это как? – спросила уже заинтригованная Элизабет.

– Надо, чтобы Ди поняла: она может справиться с любыми трудностями, и если возьмется за дело, которое интересует только ее – а не тебя, не меня и не Билла Чейза, – то справится как нельзя лучше. Логично?

Элизабет кивнула.

– Но ведь нам нужно оградить и тебя, а то еще завалишь конкурс...

– Это точно! – поддакнула Элизабет. Ей было очень интересно, что же Пэтти собирается делать для достижения намеченной цели.

– Элизабет Уэйкфилд! – На смуглом лице Пэтти засияла очаровательная улыбка. – Я придумала, как нам одновременно добиться и того, и другого. Ты просто ахнешь! – И она начала посвящать подругу в детали своего плана.

9

– «Так, посмотрим», – сказала себе Джессика, сидевшая в гостиной на кушетке, поджав под себя ноги.

В руках она держала список приглашенных.

– «Значит, Пэтмены – Роджер и Брюс. Лила позвонит Дрейку, и он приведет пару друзей из клуба «Дельта Тета», или как он там называется. Эрон Даллас, Кара Уокер, Кен Мэтьюз, Ник Фримаунт... Билл Чейз!» – вдруг прочла она и коварно прищурилась – девушка совсем забыла, что после разговора с Диди Гордон невольно пополнила список желанных гостей еще одним парнем.

– «Теперь Кара... Что же с ней делать?»

Джессика беспокоилась о своей лучшей подруге. Сколько она себя помнила, Кара всегда отлично ей подходила – так же, как и сама Джессика, она всегда любила подзадоривать болельщиков на спортивных состязаниях школы, шататься по магазинам, не пропускала ни одной вечеринки и обожала сплетничать.

Но в последнее время все изменилось: Кара стала гораздо спокойнее, как бы замкнулась в себе. Джессике все же удалось узнать, что у Кары какие-то сложности дома: пришлось изрядно попотеть, чтобы докопаться до правды. Дело было в ее родителях: они собирались подать на развод.

– Все-таки я приглашу ее, – решила Джессика, – хотя сейчас на вечеринках Кара была не очень-то весела. – Она черкнула что-то в блокноте. – Еще Лиз и Тодд...

– Что «Лиз и Тодд»? – Элизабет вошла в комнату и небрежно бросила на ковер кипу бумаг. – Ты только посмотри: планы проведения конкурса. Надорвешься таскать туда-сюда!

– Лиз, – серьезно обратилась к сестре Джессика. – Вы с Тоддом придете в воскресенье вечером? Мне нужно знать, на сколько человек готовить еду.

– Ты что, правда собираешься устраивать здесь вечеринку? – изумилась Элизабет. – Мы же только что привели дом в порядок. За уборку пришел счет на семьдесят пять долларов...

– Да ничего не случится, – оборвала ее Джессика. – Я же не ребенок, Лиз.

– А я о тебе и не беспокоюсь, – грозно сказала Элизабет. – Вот твои гости... Помнишь вечеринку Стива, когда родителей не было дома?

– У Стива свиньи, а не друзья, – насупилась Джессика. – Ну, Лиз... Что за вечеринка без тебя и Тодда?

– Последнее время Тодд стал какой-то странный. – Элизабет задумалась, ее взгляд помрачнел. – Он меня беспокоит. Думаю...

Может, в самом деле им стоит вместе пойти на вечеринку, засомневалась она. В последнее время их отношения так изменились! Тодда явно что-то угнетало, но он ничего не говорил. Может, хоть в компании развеселится...

– Ему же просто нужно развеяться, – как бы вторя мыслям сестры, заныла Джессика. – Ну же, Лиз!

– Ладно. – Элизабет вздохнула. – Тодд, наверное, придет помочь мне с математикой сегодня вечером. Я спрошу его.

– Ура! – Джессика запрыгала от радости и обняла сестру. – Ты самая лучшая сестра в мире!

– Но учти, – предупредила Элизабет, – мы должны быть очень осторожны. Родители могут приехать раньше. Разве ты забыла, что вчера вечером по телефону они на это намекали?

– Да брось ты, – отмахнулась Джессика. – Они сказали, что там здорово, и маме очень нравится. С какой стати они приедут раньше? – И она потянулась к телефону.

Элизабет засмеялась:

– Ладно, позови, когда закончишь разговор. Мне нужно позвонить Диди.

Она взяла с пола бумаги и поднялась наверх.

– Хорошо! – крикнула Джессика вслед сестре и набрала номер Лилы Фаулер.

– Ну что, поговорила с Дрейком? – спросила она Лилу, когда домработница позвала ее к телефону.

Лила, похоже, не была расположена к разговору.

– Я только что встала, – заныла она. – Каждый день я кладу на веки кусочки огурца и лежу в затемненной комнате. От этого не бывает мешков под глазами.

Джессика от негодования замотала головой.

– Мне плевать на твои веки. Я спрашиваю: ты позвонила Дрейку, как обещала, Лила, или вместо этого ты весь день валяешься с нарезанными овощами на лице?

– Да все в порядке, я с ним говорила, – Лила зевнула. – Не волнуйся. Знаешь, а на день рождения папа хочет отправить меня на курорт. Там, на Источнике Молодости есть какая-то необыкновенная машина, чтобы сгонять лишний вес. Тебя держат в минеральной воде до тех пор, пока все шлаки не выйдут.

– Лила! – почти в истерике закричала на нее Джессика. – Меня не интересует твой метод похудания. Что сказал Дрейк?

– Да придет он, придет, – успокоила Лила подругу. – Что ты дергаешься? Вот кричишь, а ведь от этого могут появиться морщины в уголках рта. Я тут новую книжку по косметике купила, и там написано...

– Лила, – процедила Джессика, скрипя от злости зубами. – Мне наплевать на эту твою книгу. Что Дрейк? Его друзья придут?

– Конечно, – ответила Лила. – Он сказал, что повесит объявление в своем клубе, так что кто-то точно подойдет.

– Что? – у Джессики перехватило дыхание. – Объявление? Ты ведь обещала...

– Да не волнуйся, – уговаривала ее Лила. – Три, ну максимум четыре человека. Дрейк говорит, что на следующей неделе у них какие-то экзамены и всем будет не до веселья.

– Хорошо, если так, – вздохнула Джессика, а перед ее глазами уже стояли толпы парней из колледжа, которые переворачивают вверх дном весь дом. Настроение мгновенно испортилось.

«Надеюсь, Элизабет ошибается, – думала она. – Не дай бог, если родители нагрянут раньше времени. Похоже, в воскресенье этот дом будет напоминать город после бомбежки».

– Диди? Привет, это Лиз.

– А, привет. Я как раз собиралась тебе позвонить. Как ты считаешь, что лучше сделать для номера с фокусами? Сначала я хотела использовать черную бумагу, но теперь...

– Ди, – произнесла Элизабет, стараясь говорить как можно серьезнее. – Я немного приболела, поднялась температура. Врач говорит, что я могу завтра пойти на занятия, но потом должна сразу вернуться домой. Я хотела бы попросить тебя провести за меня дневное собрание.

– Меня? – опешила Диди. – Что ты! Я не смогу. Я ничего в этом не понимаю... Я... Ты правда серьезно больна? Это ужасно, Лиз! Конкурс уже в воскресенье!

– Да, знаю, – пробормотала Элизабет. – Именно поэтому и пропускаю собрание. Сегодня я пораньше лягу спать и к пятнице, надеюсь, буду в полном порядке. Врач считает, что это простое недомогание, которое пройдет через день-два. Но...

– Да что ты, Лиз, – стонала Диди. – А если я что-то неправильно сделаю или... А ты звонила Пэтти? У нее точно все получится. Да и опыт в этом деле есть. Кроме того, ее организаторские способности...

– Она тоже завтра занята, – мрачно произнесла Лиз. – Сразу после школы она идет к зубному врачу.

– Ну, нет, – ужаснулась Диди.– А Тодд? Он тоже в этом неплохо разбирается и...

– Мистер Коллинз просил меня обратиться именно к тебе, – настаивала Элизабет.

Это была ложь во спасение.

– Раз ты занимаешься декорациями, то вместе со мной отвечаешь и за все шоу. Мне очень нужна твоя помощь! Диди не знала, что и сказать.

– Ну хорошо. Что мне...

– Все будет отлично, – намеренно быстро оборвала ее Элизабет. – Покажи всем, на что ты способна. У тебя получится, Ди.

– Я надеюсь, – неуверенно ответила та и, словно успокаивая саму себя, добавила: – В конце концов, это же только на завтра. Скорее поправляйся, Лиз. Хорошенько выспись и...

– Ладно-ладно, – снова оборвала Элизабет. – Завтра позвоню и узнаю, как все прошло.

– Ладно, – еле слышно выдавила Диди.

Элизабет, закусив губу, повесила трубку.

«Бедная Ди. – Она чувствовала себя виноватой. – Но Пэтти все-таки права. Только так и можно заставить ее поверить в свои силы. Но как же трудно ей придется!»

Через минуту зазвонил татефон. Это как раз была Пэтти.

– Как прошла операция «Поверь в себя»?

– Все нормально, – ответила Элизабет. – Ты говорила с мистером Коллинзом?

– Конечно, он немножко волнуется, но в общем согласен. Я убедила его, что Ди справится на все сто, так что будем надеяться, что не ошиблись в ней.

– Все пройдет отлично, – голос Элизабет звучал уверенно.

Жаль, что настоящей уверенности в успехе недоставало.

«План Пэтти хорош, – рассуждала она. – Но удастся ли он? Ведь на карту поставлено гораздо больше, чем чувство собственного достоинства Диди. Весь конкурс талантов теперь зависит от нее».

Лиз очень и очень сомневалась, что у девушки все получится, хотя сейчас ей оставалось только надеяться на лучшее – остальное в руках Диди.

Элизабет и Тодд сидели в гостиной, разложив на столе тетради и учебники по математике.

– До тридцать пятой главы мне все ясно, – пожаловалась девушка. – Но дальше темный лес.

– Какая ты красивая, Лиз, – прошептал Тодд и нежно погладил ее по щеке.

– Что на тебя нашло? – как бы поддразнивая, спросила она и, приподнявшись, поцеловала юношу. – Не думала я, что математика так романтична.

– Ты не поняла. – Лицо Тодда помрачнело. – Иногда... Не знаю, как это объяснить... В общем, я боюсь потерять тебя.

– Странно. Почему это ты должен меня потерять?

– Ладно. – Тодд закусил губу и откашлялся. – Итак, глава тридцать пять...

– Что с тобой происходит? Я больше так не могу. Ты слишком часто стал грустить...

– Да нет, все нормально, – твердо ответил Тодд. – Парню и похандрить немного нельзя? Или ты думаешь, что для этого нужна причина?

Элизабет пристально посмотрела на него. Это правда или все-таки что-то случилось? Она терялась в догадках. Было ясно, что их отношения изменились. Он казался расстроенным, выглядел печальным, часто глубоко задумывался. Вроде бы он размышлял над чем-то очень важным, чем не хотел поделиться.

«Почему Тодд ничего не говорит? – мучилась Элизабет. – Он ведь всегда мне доверял и ничего не скрывал». Ей вдруг стало не по себе – возможно, ему об этом страшно даже сказать! Но что столь ужасное могло произойти?

Лиз крепко сжала руку Тодда и неохотно вернулась к учебникам. Для себя она решила:

«После конкурса талантов мы обязательно во всем разберемся».

10

Диди сидела внизу. Работа над задником к танцевальному номеру подходила к концу. Глубоко вздохнув, она немного отошла от декораций и посмотрела на них. Готово!

– Просто великолепно! – громко воскликнула она.

Карие глаза широко раскрылись от восхищения. Сами дома были коричневыми, а желтой краской она изобразила освещенные окна ночного города. Потрясающе!

Никогда декорации у нее так не получались. Она стояла перед своей работой, очень довольная результатом. Сердце учащенно билось.

– Ди! – позвала мама. – Тебя к телефону! Это Билл, – добавила она, прикрывая трубку ладонью.

Дочь нахмурилась. Она смотрела на холст и думала.

– Скажи, что я ему перезвоню, – крикнула она, не переставая размышлять.

«А что, если добавить вон там немного красного, – прикидывала она. – При свете прожекторов краски будут выглядеть необыкновенно, да и шарф у Пэтти будет того же цвета – отличное сочетание!»

Через минуту в комнату спустилась миссис Гордон. Она выглядела растерянно.

– Ты меня удивила, – призналась она. – Билла, думаю, тоже. Дорогая, ты ведь очень хотела с ним поговорить.

Девушка так углубилась в работу, что лишь через минуту осознала, что натворила.

– Боже! Какая я дура! – закричала она и хлопнула себя по лбу. – Я так ждала от него звонка! С ума сойдешь с этим конкурсом. – Потом засмеялась: – Я совсем с ним голову потеряла.

– Потрясающе, Ди, – произнесла мама, едва сдерживая эмоции.

Она смотрела на уже завершенную работу дочери.

– Сказочно. Неудивительно, что ты не подошла к телефону.

– Да. Давно я не была так довольна своей работой, – улыбнулась Диди.

Миссис Гордон опустилась в кресло у стола, на котором только что работала дочь.

– Знаешь, – обратилась она к девушке. – Я всегда немножко завидовала тебе и отцу. Вы оба – такие увлекающиеся люди. Порой я даже чувствовала себя рядом с вами не в своей тарелке.

Диди с удивлением смотрела на маму. Кто бы мог подумать, что и у нее бывают такие приступы неуверенности – ведь она всегда так решительна!

– Да, отец такой, – согласилась она. – Но я нет. Не знаю, чего хочу, не знаю, есть ли у меня вообще талант.

Диди покраснела, понимая, что лукавит. Просто ей хотелось, чтобы мама начала ее переубеждать. Ди чувствовала: талант у нее есть. Одни эти декорации чего стоят!

– Ди, – рассердилась миссис Гордон. – Незачем топтать себя ногами. Желающих сделать это за тебя будет вполне достаточно. Не будешь стремиться к большему – не добьешься ничего.

Диди прикусила губу. Она кое-что хотела спросить у матери, задать вопрос, который волновал ее уже долгое время – еще с того дня, когда во время обеда мисс Джексон сообщила ей о разводе родителей. Ди робко посмотрела на маму:

– Мам, может, ты потому и рассталась с отцом, что такая волевая? Ведь если бы ты не вернулась в школу, не пошла на работу...

Мать посмотрела на дочку и задумалась.

– Кто знает, почему два человека расстаются, – тихо ответила она. – Сама знаешь – вспомни вас с Биллом. Сначала я думала, все из-за того, что мы с отцом живем в разном ритме, но потом поняла, что это не так. Развод никак не был связан с работой: ни с отцовской, ни тем более с моей. Просто мы изменились и пришли к выводу, что нам лучше жить отдельно. И единственное, что поддержало меня после развода – это курсы. – Миссис Гордон говорила медленно, стараясь, чтобы Ди поняла важность ее слов. – Конечно, я относилась к ним не так трепетно, как ты – к оформлению, но только они меня и вытянули. Сначала казалось, что твой отец отнял у меня все: душу, место в жизни... вообще все, ради чего стоило жить. Если бы я не нашла себе занятие, то не выдержала бы.

Диди едва сдерживала слезы:

«Мне это и в голову не приходило. – Она была просто ошеломлена. – То же самое произошло и с мисс Джексон. Ее брак распался вовсе не из-за работы. Сюзан заблуждалась. Какой же дурой я была!» – горевала девушка.

Обняв мать, она заплакала.

– Что случилось, дорогая?

– Ничего, мама, – пробормотала Ди и еще крепче прижалась к ней.

Да, она плакала, но не от горя. Девушке казалось, что позади остался длинный и темный тоннель: жизнь вокруг опять приобретала смысл.

– Знаешь, сразу после конкурса я, наверное, снова попрошусь к мисс Джексон на курсы художников-оформителей, – пообещала девушка, не отрывая заплаканное лицо от плеча матери. – Как ты считаешь?

Миссис Гордон улыбалась:

– Это, пожалуй, лучшая новость за последнее время.

Диди вздохнула и вернулась к декорациям для Пэтти.

«Да, мама права...»

– Как звук не работает? – спросила Диди, чувствуя, что уже впадает в истерику.

Группа по подготовке конкурса талантов собралась в зрительном зале школы, и ей приходилось постоянно успокаивать ребят. Планы Элизабет рассыпались, как карточный домик.

– Ты уж извини, Ди, – добавил Тодд, – но свет тоже накрылся. Плохи наши дела.

– Так: с декорациями ясно, акустическая система сломана, свет не работает. Что еще?

– Костюмы, – пожаловалась Оливия Дэвидсон. – Моя швейная машинка сломалась, а четыре костюма еще не закончены! Ди, не могли бы мы одолжить машинку в кабинете домоводства?

Девушке стало дурно: как она может отвечать за все сразу? То ли дело Элизабет – у нее все так здорово получалось!

– Катастрофа! – В зал вбежал опоздавший на полчаса Уинстон Эгберг. – Полная катастрофа! Вы знаете, что моя мама член родительского комитета. Так вот, в воскресенье вечером у них здесь собрание. И кто это выдумал? Что зал будет свободен?

– Ну дела, – произнес Кен Мэтьюз. Он явно растерялся от неожиданности. – А ведь нужно решить, кто будет продавать билеты, и еще...

– Хватит! – закричала Ди.

Она закрыла уши ладонями. Наконец, стараясь успокоить и себя и других, она выдавила:

– Послушайте. Давайте соберемся завтра в это же время. Лиз наверняка уже выздоровеет, а она в тысячу раз лучше меня знает, что нужно делать. Я же попробую разобраться хоть с некоторыми проблемами, а вы начинайте репетировать.

Речь Ди, конечно, никого особо не обнадежила. Но большего она придумать не могла.

«Надо поскорее спихнуть эту работу обратно Элизабет», – в панике думала Диди.

Выйдя из школы она направилась к автомобилю, взятому на вечер у матери.

– «Мне с ней не справиться».

Ей казалось, что она сходит с ума от безысходности.

– Джес! – крикнула взволнованно Элизабет, вбегая в спальню сестры. – Сделай мне одолжение. Только что звонил Тодд: собрание закончилось, и Ди едет сюда. Так вот, скажи ей, что я не могу спуститься, что у меня ларингит, и я еще два дня проведу в постели.

– Ты что? – Джессика недоверчиво посмотрела на сестру. – По-моему, ты здорова.

– Это нужно для дела. – Элизабет вздохнула. – В общем, это идея Пэгги Гилберт, а не моя. Мы хотим, чтобы подготовку конкурса заканчивала Ди. Может, тогда к ней вернется уверенность. И я ей наболтала, что очень больна, и...

– И каким же образом эта возня с конкурсом поможет ей вернуть уверенность?

В дверь позвонили. Элизабет изменилась в лице.

– Ну ладно-ладно. – Джес хитро прищурилась. – Только тихо. Ты очень больна!

Джессика не видела Диди с прошлого воскресенья, когда она рассказала ей о Билле и Дане. Что Ди думает о ней сейчас? Но голова девушки была занята только предстоящим шоу, и сейчас, по крайней мере, она и думать забыла, что Джес была причиной ее разрыва с Биллом.

– Джес, – завопила Диди, едва переводя дух. – Мне нужна Лиз. Она дома?

– Ди, привет! – Джессика усмехнулась, впуская гостью в дом. – Она сейчас в таком состоянии, что вряд ли тебе поможет. Может быть, я...

– В каком состоянии? – застонала Ди. – Мне обязательно нужно поговорить с ней! Все пропало, Джес, все пропало. Акустическая система сломана, свет не работает, костюмы...

– Ты-то с ней поговорить сможешь, – оборвала Джессика, – вот сможет ли она отвечать?

– Почему так? – ужаснулась Диди.

– Ларингит, – Джессика вздохнула. – Острая форма. Кажется, это серьезно, даже очень. Сначала доктор Абраме думал, что это надолго, но, слава богу, обошлось. Но он настаивал, что ближайшие три дня ей надо лежать в постели и пить лекарства. И еще он запретил Лиз разговаривать: даже стакан воды нельзя попросить, даже бредить во сне нельзя. Только так она сможет быстро поправиться.

Джессика пристально смотрела на собеседницу: нужно, чтобы Ди поверила в серьезность происходящего.

– Мы все ужасно беспокоимся. Какой-то кошмар! – добавила она для большего эффекта.

Диди стояла в растерянности.

– Что же будет с конкурсом? Джессика на мгновение задумалась.

– Ах да! Лиз тут оставила для тебя какие-то инструкции. – Она вынула из блокнота список своих гостей. – Так... А, вот: «Диди должна заменить меня». И еще пишет, что будет тебе очень благодарна.

– Да не могу я! – закричала Диди, побледнев. – Не сумею, Джес! Все рушится и я...

– Ди. – Джессика взяла ее дрожащую руку. – Тебе нужно поберечь голос. Не хочешь же ты, чтобы оба режиссера одновременно слегли с ларингитом?

Диди посмотрела на Джессику. Она хотела сказать, что не в силах взять на себя все шоу целиком, но не смогла выдавить ни слова.

– Спасибо, Джес, – наконец пробормотала она еле слышным голосом и, развернувшись на каблуках, пошла от дома к своей машине.

Диди вернулась в школу в полном смятении. Она подъехала к корпусу и припарковала машину на заднем дворе, прямо у зрительного зала.

– Так, все по порядку, – бурчала она себе под нос. – Взять у мисс Говард швейную машинку – раз, найти где-то человека, разбирающегося в световом оборудовании и микрофонах, – два. Еще...

– Ди! – окликнул ее знакомый голос. У дверей раздевалки стояли Билл с Даной Ларсон.

– Привет, Билл! – крикнула Ди.

Она сообразила, что забыла ему позвонить.

– Как дела?

Выглядел он великолепно. Еще влажные волосы были зачесаны назад. Ей так нравилось больше всего.

«Раньше нравилось», – напомнила она себе.

– Я-то в полном порядке, – он широко улыбнулся. – А вот что с тобой стряслось? Ты ведь так мне вчера вечером и не позвонила, – укоризненно напомнил он.