– Лиз, ты самая лучшая сестра на свете, – щебетала Джессика. – Кто бы еще подвез меня в торговую аллею? Как все-таки несправедливо со стороны родителей не разрешать мне пользоваться машиной.
      Но Элизабет оставалась глуха к стенаниям Джессики – она слышала это уже миллион раз. В ответ она напомнила сестре, что у них очень мало времени на хождение по магазинам.
      – Помни, Джес: сегодня вечером нам нужно заниматься.
      – Это тебе нужно заниматься, – возразила в ответ Джессика.
      Если Элизабет хочет сидеть, зарывшись в книги, это ее проблема. Что касается Джессики, у нее было занятие поинтересней.
      Элизабет мастерски остановила маленький «фиат» на открытой площадке. Сестры вышли из машины и направились к торговому центру.
      – Кара Уокер говорит, что платья, которые только что поступили в магазин «Фокси Мама», просто сказочные, – сказала Джессика по дороге к ее любимому магазину. Поравнявшись с его витриной, девушка так и застыла на месте. – Ой, – взвизгнула она, – ты видела когда-нибудь что-то столь же изумительное?
      Элизабет не могла не признать, что висевшее в витрине бледно-голубое платье с глубоким вырезом было великолепно. Она тут же представила себе, как будет выглядеть в нем Джессика. Девушки так были заняты разглядыванием платья, что вздрогнули от неожиданности, когда рядом раздался голос:
      – Кого я вижу – да это же близнецы Уэйкфилд!
      Перед ними стоял Николас Морроу.
      Сердце Элизабет подскочило к самому горлу. О нет, только не это. Что, если Николас проговорится об ужине в воскресенье? Но она поняла, что никак не сможет повлиять на ситуацию. Ей остается только сохранять спокойствие и надеяться, что Ник не упомянет об их свидании.
      Однако Джессика тут же взялась за дело.
      – Николас Морроу! Мы не ожидали увидеть тебя здесь.
      – Я и сам не ожидал увидеть вас. Должно быть, у меня сегодня удачный день, – сказал он, взглянув на Элизабет.
      – Спасибо, Николас, – кокетливо прощебетала Джессика. – Но я думала, что в это время ты должен быть на работе. Или, может, тебя отпустили за хорошее поведение?
      – Иногда мне удается сбежать, хотя это бывает нечасто, – ответил Николас, ухмыляясь.
      – Ах, Ник, – восторженно говорила Джессика, призвав на помощь свою самую ослепительную улыбку, – это просто удивительно, что ты весь день проводишь за работой. Но ведь компьютеры – нет слов, чтобы передать, как они увлекательны.
      У Элизабет от изумления зашлось дыхание, но Николас согласился:
      – Это интересный бизнес. «Волна будущего», как написала Элизабет в своей статье.
      – А ты – часть этой волны.
      Даже для Джессики это уже чересчур, подумала Элизабет, все еще не говоря ни слова.
      Николас рассмеялся:
      – Скорее, рябь на этой волне. Но это действительно довольно интересно.
      Его глаза все еще были устремлены на Элизабет, но Джессика, по-видимому, этого не замечала.
      – Николас, ты необыкновенный человек, – продолжала она изливать свои восторги. – Ты так не думаешь, Лиз?
      – Да, – ответила Элизабет, краснея.
      – Ну, я должен идти, – сказал Николас. – Но мы ведь скоро увидимся, правда? – спросил он, адресуя свой вопрос Элизабет.
      – Конечно, Николас. Я жду этого с нетерпением, – ответила Джессика взволнованным голосом. – Звони в любое время.
      У Элизабет вырвался вздох облегчения, когда Николас ушел. Вроде бы пронесло. Пока.
      – Знаешь, Лиз, – заливалась соловьем Джессика. – Николас Морроу – самый восхитительный парень из всех, кого я встречала. И он хочет пригласить меня куда-нибудь! Ну не здорово ли это? Каждая девчонка в Ласковой Долине будет мне завидовать. – Затем она снова повернулась к витрине и сказала: – Лиз, я думаю, мне стоит купить это платье. Я должна выглядеть эффектно на свидании с Николасом Морроу.
 
      Это было в среду вечером. Хотя Элизабет и ожидала звонка от Николаса, резкая трель телефона все же заставила ее вздрогнуть.
      – Я подойду, – быстро сказала она и бросилась к телефону в своей комнате.
      Джессика бежала за ней по пятам.
      – Это меня! – закричала она, пытаясь локтем оттеснить Элизабет.
      Но Элизабет опередила ее. Она сняла трубку и сказала «алло», ожидая услышать голос Николаса и думая о том, как говорить с ним, когда сестра вся превратилась в слух, практически навалившись на нее.
      – Здравствуйте! – Голос, раздавшийся в телефонной трубке, был незнаком Элизабет. – Будьте любезны, могу я поговорить с Джессикой?
      – Да, конечно!
      – Кто это? – одними губами спросила Джессика.
      – Не знаю, – так же ответила она, передавая трубку Джессике.
      – Алло! А, Рэнди! – Последовала пауза, потом Джессика сказала: – Завтра после полудня? Это будет просто отлично! Послушай, я говорю по параллельному телефону Лиз. Подожди секунду, пока я сниму трубку в своей комнате. – Она передала трубку Элизабет и побежала к себе.
      Элизабет подождала, пока Джессика ответит, и положила трубку на рычаг.
      «Бедный Рэнди», – подумала она.
      Он казался таким славным парнем, и ей была невыносима мысль о том, что ему наносят обиду. В ней крепла уверенность, что Рэнди будет просто раздавлен, когда Джессика бросит его, а так наверняка и случится.
      Элизабет подошла к зеркалу, висевшему на дверце шкафа. От всех последних треволнений на ее лбу появились маленькие морщинки. Тыльной стороной ладони она попыталась стереть их. Морщинки исчезли, но тревога по поводу ужина в воскресенье продолжала преследовать ее. Она все еще ни слова не сказала Тодду о своем свидании с Николасом. Ее ужасала и мысль о том, что все это дойдет до Джессики и она устроит ей одну из тех жутких, бьющих на дешевый эффект сцен, на которые сестра была мастерица. Элизабет знала, что ей ни за что не нужно было соглашаться на встречу с Николасом, и вот, пожалуйста, теперь она ждет его звонка.
      – А ну прекрати это! – приказала она себе. – Все будет нормально!
      А что, если нет?
      Элизабет принялась ходить взад-вперед по комнате. Она взяла было в руки книгу, но, машинально перелистав ее, положила на место. Не зная, чем заняться, чтобы убить время, она стала рассматривать свои ногти.
      «Может, другой оттенок лака поднимет мое настроение, как это бывает с Джессикой?» – подумала она.
      Элизабет прошла в ванную и взглянула на пузырьки, аккуратно расставленные на ее туалетном столике. Ни один из оттенков лака не соблазнил ее ни в малейшей степени. Вздыхая, она вернулась к себе и снова начала бродить по комнате. Описав по ней пару кругов, все еще пытаясь найти себе какое-нибудь занятие, Элизабет наконец сдалась. Ничего не остается делать, решила она, кроме как сидеть и ждать. И стараться не грызть ногти.
      Скрестив ноги, она сидела на кровати, слушая тиканье крошечных часов на тумбочке, когда оглушительно зазвонил телефон.
      – Я отвечу, – тут же сказала Элизабет и сняла трубку.
      Удостоверившись, что Джессика не слышит ее, Элизабет осторожно произнесла:
      – Алло?
      – Алло! Лиз? – Элизабет узнала его голос еще до того, как он сказал: – Это Николас Морроу.
      – Привет, Ник. Как поживаешь?
      – Прекрасно. Как ты?
      – Очень хорошо, – сказала Элизабет. – Какой неожиданной оказалась наша сегодняшняя встреча в торговой аллее.
      – Да, – согласился Николас. – И сегодня я в первый раз за всю неделю был предоставлен сам себе. Я полагаю, Джессика рассказывала, что мне пришлось вводить в курс дела множество важных персон.
      – Это, должно быть, отняло у тебя много времени.
      – Я ничего не имел против. Эти несколько последних дней пролетели почти незаметно.
      – Ну, теперь ты будешь посвободнее, – сказала Элизабет.
      – Лучше бы я был занят. Теперь дни до воскресенья потянутся очень медленно. – Николас помолчал, затем ровным голосом спросил: – Наша договоренность остается в силе?
      Элизабет показалось, что миллион бабочек поднялись со дна ее желудка и начали там порхать. Она глубоко вздохнула, надеясь, что они наконец вернутся туда, откуда прилетели. В то же время она слышала, как какой-то слабый голосок где-то в глубинах ее сознания убеждал ее сказать «нет».
      Но она дала обещание и считала себя обязанной его сдержать.
      – Да, – тихо промолвила она.
      – Ужин?
      – Ужин.
      – Отлично! – сказал Николас с явным облегчением. – У тебя есть какой-нибудь любимый ресторан, куда тебе хотелось бы пойти?
      – Нет, – ответила она.
      Было несколько ресторанов, куда ей совсем идти не хотелось, потому что там она могла встретить каких-нибудь знакомых: ребят из школы или даже их родителей. Если бы ее кто-нибудь узнал, то еще до наступления следующего утра вся Ласковая Долина знала бы о том, что она ужинала с Николасом Морроу. И самым первым человеком, до которого дойдет эта столь пикантная новость, будет, конечно, Джессика.
      – А что ты скажешь о ресторане «Золотой берег»? – спросил Николас. – Если, конечно, ты не против проехаться на машине – туда примерно час езды.
      Против! Была бы она против выиграть первый приз в лотерее?
      – Это было бы лучше всего, – сказала Элизабет, не скрывая энтузиазма. – Мне бы очень хотелось побывать там, Николас.
      – Надеюсь, тебе там понравится, – ответил он. – Этот ресторан считается приличным.
      И дорогим к тому же. Элизабет читала о нем в каком-то журнале. Там его называли изысканным.
      «Посетителям предлагаются такие фирменные блюда, как…» – за этим следовал длинный перечень деликатесов с указанием цен, от которых у Элизабет глаза на лоб полезли.
      Это место было для нее идеальным: оно было далеко от Ласковой Долины, и никто из ее знакомых не мог себе позволить пойти туда, по крайней мере никто из ребят. Все эти мысли мгновенно пронеслись в ее мозгу.
      – За тобой заехать? – спросил Николас.
      – Нет, не надо!
      – Понимаю. Я бы с радостью отвез тебя, но если ты считаешь, что нам лучше встретиться там…
      – Да, именно так, – твердо сказала Элизабет.
      – Давай в шесть тридцать. Тебя это устроит?
      – В самый раз.
      Повесив трубку, она подумала, что нужно будет надеть что-то, приличествующее такому случаю. Обычные туалеты, вполне подходящие для того, чтобы пойти куда-то с Тоддом, вряд ли годились для обеда в «Золотом береге». Она перебрала мысленно весь свой гардероб, не найдя там ничего стоящего. Вдруг ей вспомнилась вечеринка у Морроу в тот вечер, когда ее похитили.
      Она была тогда в красной бархатной юбке и белой блузке, выбранных для нее Джессикой. При этом воспоминании губы Элизабет дрогнули в кривой усмешке. По сравнению со смелым туалетом самой Джессики, костюм Элизабет выглядел таким невзрачным, что в нем она вполне могла бы сойти за даму средних лет.
      Нет, больше она так не оденется. Уверив себя, что все же найдет что-нибудь подходящее в своем шкафу, Элизабет выбросила из головы мысли об одежде, но никак не могла побороть чувство тревоги по поводу появления на людях с Николасом. Она тяжело вздохнула. Теперь, когда они уже обо всем договорились, мосты сожжены. Она могла только надеяться, что все это не обернется для нее бедой.
 
      В четверг Элизабет ехала из школы домой одна и раньше обычного. Из-за конференции учителей занятия кончились в двенадцать часов. В другое время Элизабет была бы рада свободному времени, но теперь это сулило ей только лишние часы беспокойных раздумий о свидании с Николасом Морроу. Она все еще ничего не сказала Тодду и теперь уже не была уверена, нужно ли делать это. Ей было необходимо с кем-нибудь поделиться, и она решила позвонить Инид Роллинз, как только приедет домой. Все-таки Инид была ее лучшей подругой, и Элизабет всегда могла рассчитывать, что та даст ей искренний и добрый совет.
      Припарковав машину, она сразу же побежала домой, прошла в свою комнату и схватила телефонную трубку, надеясь застать Инид дома. Та ответила после второго звонка, и Элизабет вздохнула с облегчением.
      – Ох, Инид! – выпалила она. – Мне просто необходимо поговорить с тобой!
      – Что случилось, Лиз? У тебя такой голос, будто дом рухнул.
      – Что-то вроде этого, – сказала Элизабет срывающимся голосом.
      Инид молчала, ожидая, что подруга скажет что-то еще. Но, не услышав ничего, кроме шумов на линии, она мягко произнесла:
      – Может быть, я смогу тебе помочь. Но сначала ты должна рассказать мне, в чем дело.
      Внезапно Элизабет выложила ей все.
      – Так что Николас пригласил меня на свидание, – закончила она. – В воскресенье вечером.
      – Николас Морроу?! – удивленно воскликнула Инид и затем спросила с сомнением в голосе: – И ты пойдешь?
      – Я не хочу идти, – сказала Лиз. – Но Николас очень настаивал. Сначала я думала, что скажу Тодду, но теперь мне страшно. И еще я очень боюсь, что об этом пронюхает Джес.
      Последовала долгая пауза. Элизабет, так хорошо знавшая Инид, могла себе ясно представить выражение ее лица. Затем Инид заговорила:
      – Что касается Тодда, я могу это понять. Но при чем здесь Джессика?
      – Она влюблена в него, – объяснила Элизабет дрожащим голосом.
      – Мне следовало бы догадаться, – насмешливо сказала Инид. – Она ведь не пропускает ни одного красивого парня в городе. А Николас к тому же и богат.
      Элизабет знала, что Инид недолюбливает Джессику, но в этот раз оставила ее выпады без внимания. Ей нужно было обсудить с ней более важные проблемы.
      Инид продолжала:
      – Не волнуйся, Лиз. Она забудет его, как только на горизонте появится кто-нибудь еще.
      – В этот раз – вряд ли. Она считает, что Николас влюблен в нее.
      – И это действительно так?
      – Нет, – сказала Элизабет, делая усилие, чтобы не разрыдаться. – Он говорит, что любит меня.
      Ошеломленная этим известием, Инид некоторое время молчала.
      – Хм. Это уже становится интересным, – произнесла она наконец.
      – Теперь ты все знаешь. И я ума не приложу, что мне делать. Я не хочу обидеть ни Джес, ни Тодда. Но Ника я тоже не хочу обижать. И я уже пообещала, что пойду.
      – Ой, Лиз! – сочувственно воскликнула Инид.
      Она долго молчала, обдумывая затруднительное положение, в которое попала ее подруга, и в конце концов сказала:
      – Я думаю, тебе придется пойти с Николасом. Держи пальцы скрещенными и надейся, что Джессика ничего не узнает. И еще: мне кажется, что об этом нужно обязательно сказать Тодду. Он ведь всегда все понимает правильно.
      – Но не тогда, когда речь заходит о Николасе Морроу, – мрачно сказала Элизабет. – Да, ты права, Инид. По справедливости, Тодду обязательно нужно сказать.
      «Это самая тяжкая обязанность, какую мне когда-либо приходилось исполнять», – подумала Элизабет.
 
      Стрелки выполненных в романском стиле часов показывали пять минут первого, когда Рэнди подошел к ним и прислонился к стене в ожидании Джессики. Пятнадцать минут спустя она приблизилась к нему неторопливым шагом.
      – Привет, – сказала Джессика небрежно. – Кажется, я опоздала. Извини.
      – Тебе нет надобности извиняться, – сказал Рэнди с застенчивой улыбкой. – Я знаю, как это бывает, когда тебя задерживает что-то очень важное.
      Когда они подошли к стоянке, Рэнди кинул на Джессику восхищенный взгляд. Затем они сели в машину, и он завел мотор.
      – Какие у тебя трудности с математикой? – спросил он, включив сцепление и направляя машину в транспортный поток.
      – Я просто ничего в ней не понимаю!
      – Но это же так просто, – сказал Рэнди. – Ты сама увидишь. Что ты, Джессика, если ты смогла так быстро понять, как работать на компьютере, математика для тебя не должна представлять затруднений.
      Джессика слегка придвинулась к нему.
      – Но работать на компьютере было интересно, – возразила она. – А математика такая скучная.
      – Математика – интересная наука! Это своего рода игра. Как шахматы!
      – Если это так, – с сомнением сказала девушка, – давай поиграем.
      Они подъехали к дому Мейсонов и прошли в комнату Рэнди.
      – Ну ладно, давай посмотрим твой учебник, – предложил он.
      Джессика держала книгу, отодвинув ее от себя на расстояние вытянутой руки.
      – Он тебя не укусит, – пошутил Рэнди. – А как только ты все поймешь, ты наверняка полюбишь математику.
      – Этот день наступит не скоро, – простонала Джессика.
      Но она с большим вниманием слушала Рэнди, когда они вдвоем склонились над книгой. Он выбрал пару задач и показал Джессике, как их нужно решать. Затем повторил с ней несколько основных математических правил. На исходе часа Рэнди захлопнул учебник и, усмехаясь, отодвинул его в сторону.
      – Вот видишь, – сказал он, сияя. – Решать уравнения – все равно что семечки грызть.
      Джессика скорчила гримасу.
      – Только не для меня, – сказала она и покачала головой. – Они совсем неинтересные. Ничто не может сравниться с компьютерами, – продолжала она, делая ему прозрачный намек. – Вот ими действительно можно увлечься.
      – Кто спорит! – Вдруг Рэнди понял, на что она намекала. – Хочешь запустить программу или еще что-нибудь?
      – О, Рэнди! – защебетала Джессика, притворяясь, что удивлена этим предложением. – А можно?
      Рэнди заглотнул наживку.
      – Почему же нет? – И он вручил ей дискету. – Давай посмотрим, что ты умеешь делать.
      Под наблюдением Рэнди, заглядывавшим ей через плечо, Джессика включила компьютер, вставила дискету и загрузила машину.
      – Ты меня просто потрясаешь. – Его глаза сияли энтузиазмом. – Очень скоро ты будешь знать о компьютерах столько же, сколько и я.
      – Ох, нет, – ответила она скромно. – Ты знаешь миллион таких вещей, научиться которым я не могу и мечтать.
      – Ну например?
      Заколебавшись, Джессика с трудом сглотнула слюну и наконец сказала:
      – Я где-то читала о том, что можно подключаться к другим компьютерам или что-то в этом роде. Ты знаешь, что я имею в виду?
      Рэнди кивнул, и Джессика продолжала:
      – Думаю, что речь идет о подключении к компьютерной сети.
      – А, вот ты о чем. Конечно. Некоторые это умеют, – ответил Рэнди.
      – А ты знаешь, как это делается? – В ожидании его ответа Джессика выглядела невинной, как младенец.
      – Конечно. Ничего сложного тут нет.
      – А ты смог бы мне показать?
      – Конечно! Но, послушай, это же противозаконно.
      – Но ничего бы страшного не случилось, если бы ты просто мне показал! – настаивала Джессика.
      – Ну… – Рэнди почесал в затылке. – Я не знаю.
      – Пожалуйста… ну сделай это для меня.
      Он покачал головой, понимая, что ему не следует делать то, о чем его просит Джессика, но противостоять ее чарам он не мог. Чувствуя, что у него перехватило дыхание, Рэнди сказал:
      – Ладно. Будь по-твоему.
      Он включил кабель в сеть и нажал пару клавиш. Экран засветился, и на нем загорелась надпись: «Пароль?» Тогда он что-то напечатал. На экране тут же появилась информация о торговых сделках компании по операциям с недвижимостью в Ласковой Долине.
      – Получилось! – Джессика взвизгнула. – Действительно получилось!
      – Конечно, получилось. Хочешь, чтобы я попробовал что-нибудь еще?
      Глаза Джессики сияли.
      – Очень.
      Рэнди напечатал другую команду. На этот раз он подключился к банку данных дилера, торгующего древесиной. Потом Рэнди получил данные фирмы по производству грампластинок.
      Джессика задыхалась от возбуждения.
      – Это как раз то, о чем Элизабет писала в своей статье для «Оракула», – сказала она. – «Волна будущего». – И затем, как будто эта мысль только что пришла ей в голову, она спросила: – А мог бы ты подключиться к нашему школьному компьютеру? К тому, который подарил Морроу и который ведет учет отметок?
      – Возможно, и мог бы, – сказал Рэнди. – Но этого делать нельзя.
      – Почему? Я бы, по крайней мере, узнала, каково мое положение.
      – Нельзя, Джессика. Мне не следовало бы даже и начинать всего этого.
      – Ой, да брось ты, – не отставала Джессика. – Я же не прошу тебя подключиться к Пентагону, ФБР или к чему-то очень важному.
      – Да, это разные вещи, – согласился Рэнди. – Но все равно это нехорошо.
      – Но и плохого тут ничего нет, – возразила Джессика. – Во всяком случае, никто об этом не узнает.
      Рэнди заколебался. У него появилось предчувствие, что его ждут неприятности.
      Но когда Джессика, изобразив на лице самую очаровательную обиженную гримаску, посмотрела на него, вся его решимость пропала.
      – Хорошо, – сказал он. – Я сделаю это.
      Когда на экране появились школьные записи, Джессика пришла в восторг.
      – О, Рэнди. – Она обняла его. – По-моему, ты самый умный человек на свете!
      Рэнди покраснел как рак.
      – Я бы этого не сказал, – ответил он, переминаясь с ноги на ногу. – У меня просто есть способности к математике, вот и все.
      – И ты большой специалист по компьютерам. – Джессика пробежала глазами экран и прищурилась. – Не мог бы ты посмотреть, какие у меня отметки?
      – По всем предметам?
      – Только по математике. – Джессика лучезарно улыбалась.
      – Я попытаюсь…
      Когда Джессика увидела двойку, улыбка ее померкла и лицо заволокло печалью.
      – Ох, нет! Этого-то я больше всего и боялась.
      – Все будет в порядке, – сказал Рэнди. – После наших сегодняшних занятий следующую контрольную ты напишешь хорошо.
      – Только не я. – Она издала стон. – Я так пугаюсь во время контрольных, что у меня все мысли путаются. Даже если я знаю ответы. – Джессика закрыла лицо руками и сумела выдавить слезы. – Ох, Рэнди, что же мне делать? Если я не сдам математику, родители засадят меня дома на целые годы и я не смогу быть капитаном команды болельщиц.
      – Да нет, все не так плохо, – успокаивал Рэнди, гладя ее по плечу. – Все совсем не так плохо.
      – Нет, все именно так плохо, – ответила Джессика, рыдая. Она украдкой наблюдала за ним в щели между пальцами. – Тебе просто трудно себе это представить.
      – Я всегда рад тебе помочь. – Рэнди беспомощно покачал головой. – Если хочешь, мы можем опять повторить эти задачи.
      – Это меня не спасет. Я уже сказала: ничто мне не поможет.
      – Будет тебе. Что-нибудь придумаем.
      Руки Джессики безвольно упали. Затем она уставилась на Рэнди с выражением полного отчаяния.
      – Ничто не поможет! – причитала она. – Ничто! Если только… может быть, эту отметку можно изменить…
      – Ты хочешь сказать… – начал Рэнди и замер с выражением ужаса на лице.
      Джессика кивнула.
      – Ох, нет, Джес. Я не смогу этого сделать. Я не должен был даже подключаться к банку данных. Но изменить отметку? Это было бы ужасно.
      Джессика смахнула слезу:
      – Я бы не просила тебя, если бы не была в таком отчаянии.
      – Ну перестань…
      Теперь лицемерка «безутешно» рыдала:
      – Я просто не знаю, что мне делать.
      – Не плачь, Джес. – Рэнди положил руку ей на плечо.
      Затем нашарил в кармане бумажный носовой платок и подал ей.
      Джессика вытерла слезы.
      – Надеюсь, я все-таки выживу, – сказала она с несчастным видом.
      Рэнди стоял подле нее, виновато моргая.
      – Ладно, я сделаю это. – Он нервно сглотнул. – Какую ты хочешь отметку?
      Девушка слабо улыбнулась:
      – Сойдет четверка с минусом. Рэнди что-то напечатал на компьютере.
      – Хорошо. Сделано!
      На лице лгуньи появилась теплая, счастливая улыбка.
      – Ты сделал это! – воскликнула она, обнимая его. – О, Рэнди! Ты замечательный парень!
      Он вздохнул и густо покраснел.
      – Это ты замечательная, Джес. – Он шаркал ногой по ковру. – Я подумал… может, сходим куда-нибудь сегодня вечером? Мы могли бы что-нибудь поесть в «Дэйри Берджер», а потом пойти в кино.
      Лицо хитрюги омрачилось.
      – Я бы с радостью, Рэнди. Честное слово. Но не сегодня. Может быть, в другой раз. Но сейчас я должна вернуться домой. Ты подвезешь меня?
      Рэнди тяжело вздохнул.
      – Да, я понимаю… – сказал он наконец так тихо, что Джессика еле расслышала. – Ну пойдем, а то у меня сегодня еще много дел.

      Приближался вечер. Элизабет достала из шкафа один из своих свитеров, но тут же аккуратно сложила и положила назад. Вытащив другой, она внимательно его осмотрела.
      – Этот – прямым ходом в химчистку, – пробормотала она, обнаружив спереди пятно.
      Она вспомнила, что, когда надевала свитер в последний раз, пятна там не было, так что, по всей очевидности, это была работа сестры. Элизабет вздохнула и отбросила свитер в сторону. Как раз в это время в комнату влетела Джессика.
      – Лиз! Угадай, какие у меня новости? – выпалила она, бросаясь на кровать.
      – Судя по выражению твоего лица, можно подумать, что тебе только что присвоили титул «Мисс Америка».
      – Нет. Попытайся еще раз.
      – Ты стала отличницей по всем предметам.
      – Это уже ближе.
      – Ну?
      – Я сдала математику!
      – Ущипни меня, – попросила Элизабет. – Ущипни и разбуди меня.
      – Это правда! – ликовала Джессика.
      – Как же это произошло?
      – Может быть, я экстрасенс, – быстро сказала Джессика, пытаясь уйти от ответа.
      – Если ты экстрасенс, то, может, скажешь, что случилось с моим новым шерстяным свитером?
      – Что?
      – Ты меня слышала!
      – Ох, Лиз! – замялась было Джессика, но вдруг схватила подушку и швырнула ею в сестру.
      – Ты вернешь мне его. Но в чистом виде.
      – Обязательно.
      Элизабет переключила внимание на содержимое своего шкафа. Она извлекла из него пару туфель, на которых стесались набойки на каблуках. Джессика между тем стояла перед большим зеркалом Элизабет и мрачно смотрела на свое отражение.
      – Лиз, – спросила она, – у меня что-то не в порядке?
      – Очень многое, – поддразнила ее Элизабет. – Но если ты ухитрилась сдать математику, я не могу понять, чем ты озабочена.
      – Дело не в этом, – начала Джессика. – Дело в том, что… Как ты считаешь, я не потеряла еще все свое очарование? Может быть, у меня морщины появились? Или волосы поседели? – Она тряхнула головой, и золотая шелковистая копна упала ей на плечи. – Может быть, я уже старая?
      Элизабет подошла к сестре и принялась внимательно разглядывать ее лицо и волосы.
      – По-моему, ты осталась такой же, как и была, – объявила она. – Конечно, ты становишься старше.
      – Элизабет Уэйкфилд! Какие ужасные вещи ты говоришь!
      Элизабет пожала плечами:
      – Разве это не происходит со всеми людьми?
      – Да, ты права. Но знаешь, иногда мне кажется, что никто в целом мире меня не любит.
      – Никто? Или кто-то определенный?
      – Николас Морроу, – сказала Джессика и вздохнула. – Лиз, тебе не кажется, что он бесчувственный и жестокий человек?
      – Насколько я могу судить, нет, – ответила Элизабет и быстро прибавила: – Он очень заботится о Регине. И потом, когда он был у нас на вечеринке, да и когда мы встретили его в торговой аллее, он был с тобой достаточно приветлив.
      – Тогда почему же он мне не звонит? – жалобно говорила Джессика. – Я сама звонила ему уже много раз, чтобы дать понять, что могу встретиться с ним в любое время. Но… – Она в полном отчаянии раскинула руки. – Все без толку.
      Услышав в голосе сестры неподдельное отчаяние, Элизабет ощутила, что ее наполняет чувство вины, но пыталась внешне оставаться невозмутимой.
      – Дай ему время, Джес, – сказала она, но та продолжала свои жалобы:
      – О, Лиз! Ни один человек в мире не любит меня. Не любит по-настоящему.
      Как раз в это время зазвонил телефон, положив конец причитаниям Джессики. Ответила Элизабет.
      – Один все-таки нашелся, – сказала она, передавая трубку Джессике. – Рэнди Мейсон.
      Джессика подумала, что не выдержит и разразится проклятиями, если он звонит, чтобы снова просить о встрече. Она взяла трубку, с трудом сдерживая дыхание.
      – Рэнди? О, конечно… Что ты, Рэнди, я очень рада твоему звонку. Ох, нет, я не смогу. Я тебе уже говорила. Не сегодня. – В ее голосе отчетливо слышалось раздражение.
      Она бросила трубку с такой силой, что Элизабет подскочила.
      – Ты что? – спросила она в изумлении. – Мне казалось, что у тебя с Рэнди завязалась дружба.
      – Ох, Лиз! – Джессика подавила зевок. – Не будь занудой.
      Скрестив ноги, она уселась на кровати Элизабет и стала раскачиваться взад и вперед. Весь ее вид говорил о таком отчаянии, что Элизабет стало ее жаль. Но не успела она вымолвить и слова, как снова зазвонил телефон. Элизабет опять сняла трубку.
      – Слушаю. А, Рэнди…
      – Джессика, – сказал он полным безысходности голосом, приняв Элизабет за ее сестру. – Джессика.
      – Минутку.
      Но Рэнди уже говорил:
      – Джессика, ты отдаешь себе отчет в том, что я сделал?
      Элизабет пыталась прервать его, но он был слишком расстроен и поэтому либо не услышал ее, либо уже не мог остановиться.
      – Когда я по твоему настоянию изменил твою отметку по математике…
      Элизабет втянула в себя воздух и бросила сердитый взгляд в сторону Джессики, которая соскользнула с кровати и быстро пошла в свою комнату, предоставляя Элизабет самой разбираться со всем этим.
      – Подключение к компьютеру и изменение данных, подобное тому, как я изменил твою отметку… это государственное преступление, Джессика. Я могу попасть за это в тюрьму. Но даже если этого и не произойдет… – Голос его прервался. – … стоит об этом кому-нибудь узнать, и я никогда не получу работу системного программиста и никакую другую работу, связанную с компьютерами.
      Голос Рэнди опять прервался. Элизабет лихорадочно пыталась сообразить, что ему сказать. Но прежде чем она могла собраться с мыслями, он продолжил:
      – На карту поставлено все мое будущее. Ты понимаешь это?