– Погоди, юная леди, – сказала Элис Уэйкфилд тоном, который был так знаком Джессике.
      – Разве ты не хочешь, чтобы я убрала со стола? – спросила Джессика с надеждой в голосе.
      Она, конечно, понимала, что нотации избежать не удастся, но попытаться стоило.
      – Сядь, Джессика, – сурово сказал Нед Уэйкфилд.
      Джессика знала, что если папа собирается участвовать в разговоре, то дело плохо.
      – Во-первых, Джессика, может быть, ты объяснишь нам, почему ты не рассказала о том, что тебя остановил полицейский за превышение скорости, а заодно и о вмятине на машине, сразу же, в субботу? – спросила мама.
      Джессика заерзала на стуле. Она знала, почему не рассказала им обо всем. Они бы начали вопить и читать нотации, но это еще полбеды. Скорее всего, ей в наказание запретили бы выходить из дома, а она не хотела пропустить вечеринку у Лилы. И очень хорошо, что она там была. Кто знает, что могло произойти между Элизабет и Брюсом, если бы она не послала вслед за ними Тодда? Она вела себя очень ответственно в тот вечер – и какова награда? Опять только неприятности. Это было просто несправедливо!
      – Я хотела рассказать вам раньше, честное слово, – пыталась оправдаться Джессика, – но я…
      – Но что?
      – Но я знала, как много в эти дни у вас было тревог и беспокойства, и я просто не хотела прибавлять вам неприятностей. – Она, конечно, не думала, что они на это купятся, но попытка не пытка.
      – Меня очень трогает такая твоя забота о нас, – сухо заметил отец.
      – Ой, ну хорошо! Я не сказала вам, потому что знала, что вы просто не захотите меня понять. Я знала, что вы засадите меня дома. Почему бы вам не вынести мне приговор без всех этих судебных слушаний? – сказала Джессика, готовая расплакаться и одновременно рассерженная.
      – Джессика, не думаешь же ты, что мы оставим без внимания твое безрассудное и безответственное поведение за рулем, – возразила мама.
      – Но все было совсем не так ужасно, как вам кажется, честное слово. Я ехала не так уж и быстро, а эта вмятина получилась не по моей вине, – заговорила она жалобно, переводя взгляд с отца на мать.
      – Семьдесят миль в час – не так уж и быстро? – спросил отец, подняв одну бровь.
      – Извините, мистер Уэйкфилд…
      Трое Уэйкфилдов одновременно повернулись к кухонной двери и увидели стоящих в проеме Джин и Джоан.
      – В чем дело, девочки? – спросил Нед Уэйкфилд.
      – Нам очень нужно с вами поговорить.
      – А вы не можете подождать, пока мы не закончим разговаривать с Джессикой?
      – Но как раз об этом мы и хотели с вами поговорить, – сказала Джоан.
      «Как раз то, что мне нужно, – подумала Джессика. – С этими двумя свидетелями меня, вероятнее всего, отправят на электрический стул».
      – Ну тогда проходите, девочки. Вы ведь были с Джессикой в тот день. Может быть, вы сможете рассказать нам, что случилось.
      – Джессика просто не могла ехать так быстро, как говорит этот полицейский, – заявила Джин. – Это невозможно.
      Мистер Уэйкфилд улыбнулся им.
      – Я знаю, что вы хотите помочь Джес, но ее засекли радаром. Она действительно делала семьдесят миль в час.
      – Нет, она просто не могла, мистер Уэйкфилд. Эти радарные установки иногда ошибаются. Мой папа рассказывал, что один раз радар показал, что большой старый дуб делает сорок миль в час.
      – И, кроме того, – вмешалась Джоан, – меня всегда укачивает в машине при большой скорости, а в тот день я чувствовала себя прекрасно.
      Джессика заморгала в изумлении. Они ее защищали! Они были на ее стороне!
      – А что касается той вмятины, – продолжала Джин, – то Джессика стала первая выезжать со стоянки. Тот человек в другой машине был больше виноват, чем она.
      – Похоже, Джес, у тебя есть два очень хороших адвоката, – сказал Нед Уэйкфилд с улыбкой. – Как ты думаешь, Элис?
      – Я думаю, что мы с тобой, может быть, погорячились, Нед, – ответила она. – Не исключено, что этот случай можно квалифицировать как беззаботность, а не преступную небрежность. – Она повернулась к Джессике, заметив выражение огромного облегчения на ее лице. – Но не думай, что все это останется без последствий, юная леди. Наказание будет. Мы с папой все обсудим и поговорим с тобой на эту тему позднее.
      Джессика улыбнулась счастливой улыбкой. Она с трудом могла поверить в такую удачу.
      – Спасибо, мама и папа. Большое спасибо. Я даю вам торжественное обещание, что больше никогда не превышу скорость, даже на полмили. – Она бросилась к матери на шею и крепко ее обняла.
      Элис Уэйкфилд не смогла удержаться, чтобы не рассмеяться вместе с дочерью. Высвобождаясь из ее объятий, она сказала:
      – Не кажется ли тебе, что часть благодарности ты должна приберечь для двух своих друзей? – И выходя вместе с мужем из кухни, она кивнула в направлении Джин и Джоан.
      Джессика посмотрела на девочек. Что же им сказать?
      Близнецы переглянулись и подошли ближе.
      – Извини, что мы доставили тебе столько неприятностей, Джессика, – сказала Джоан.
      – Неприятностей?
      – Ну да, тот вечер в кино, а потом наше прослушивание.
      – А вы меня извините за то, что я на вас так часто кричала, – сказала Джессика.
      – Ну, это ничего, – махнула рукой Джоан.
      – На нас иногда еще и не так кричат. Так что это были пустяки.
      – В самом деле? Ваши родители на вас кричат?
      – Нет, – сказала Джоан.
      – Никогда, – добавила Джин.
      – Это мистер Майнор, наш преподаватель по классу флейты. Ой, он просто как атомная бомба. – И обе они захихикали.
      – И к тому же нам никогда не было так интересно, – сказала Джоан.
      – Никогда, – добавила Джин. – Смотреть фильм из машины! И еще со всеми этими закусками и всем прочим.
      – Подожди… – попыталась вмешаться Джессика.
      – Никто никогда не берет нас в такие места, – продолжала Джоан. – Представляешь, как нам будут завидовать, когда мы всем расскажем!
      – Послушайте, вы обе, – сказала Джессика, – поубавьте свой восторг. Вас туда никто не приглашал. – Но она взглянула на их торжественные лица и не могла не рассмеяться.
      Когда Джин и Джоан выходили из комнаты, Джессика вдруг поняла, как они были близки между собой. Ей захотелось плакать. Она и Элизабет были такими же, все делая вместе, защищая и всегда стараясь поддержать друг друга. Но сейчас это куда-то ушло. И ей очень не хватало этой близости. Неудавшиеся свидания, гнев родителей – все это теперь казалось неважным. Ей нужна была Элизабет, ее сестра… ее друг.
 
      – Эй, Лиз! Подожди!
      Элизабет повернулась и увидела Билла Чейза, спешившего к ней по коридору. Он, как всегда, когда пребывал на суше, был одет в джинсы и футболку. В этот раз его длинные прямые светлые волосы были сухими (что случалось не часто) и вместо доски для серфинга в руках у него были книги.
      – Как твой серфинг? – спросила она, кокетливо ему улыбаясь, что сильно его удивило.
      – Отлично, как всегда.
      Жизнь виделась Биллу исполненной смысла только тогда, когда он занимался серфингом или обучал кого-нибудь этому виду спорта, поэтому он редко общался с «сухопутными» ребятами из школы. Но Тодд Уилкинз был его хорошим другом, и Билл был в курсе его отношений с Элизабет: он знал, что они больше не встречались.
      Билл вспомнил, как он был поражен, когда Тодд сказал, что Элизабет совсем к нему охладела.
      – Неужели между вами все кончено? – спросил он тогда. – Что же все-таки произошло?
      – Да, все кончено, Билл, – ответил Тодд грустно. – Но мне не хотелось бы об этом говорить.
      – Я не хочу совать нос в твои дела, Тодд, но я действительно тебе сочувствую. Мне кажется, Элизабет ведет себя по-свински.
      Тодд вздохнул.
      – Нет, Билл. Она ведет себя как-то странно. Если бы она выбрала кого-то одного, это было бы нормально. Но все ее поступки выглядят так, как будто она не отдает себе в них отчета.
      – Тодд, ты действительно беспокоишься за нее?
      – Да, беспокоюсь.
      – Тодд, мне всегда нравилась Лиз.
      – Я знаю.
      – Я хочу сказать, что если между вами в самом деле все кончено, ты ведь не обидишься, если я ее куда-нибудь приглашу?
      Тодд отвернулся, и Билл поначалу подумал, что он разозлился. Но Тодд только вздохнул и посмотрел Биллу в глаза. В его взгляде не было гнева, а только тревога и печаль.
      – Меня совершенно не касается, с кем она будет встречаться.
      – Я знаю, но я не хочу, чтобы ты на меня обижался.
      Тодд опустил глаза и стал внимательно разглядывать свои ботинки.
      – Не волнуйся, Билл. Я не обижусь, если ты пригласишь ее. Я не имею на это никакого права. Увидимся позже.
      Биллу не требовалось дальнейших уговоров. Он уже целую вечность был влюблен в Элизабет – на расстоянии.
      – Лиз, я хотел узнать, не согласишься ли ты пойти со мной на танцы в клуб на пляже в субботу вечером? – спросил он нерешительно.
      – В клуб? Хм…
      – Если у тебя другие планы, ты скажи. Я не особенно рассчитывал на то, что ты будешь свободна.
      – Почему бы нет. Конечно, я пойду – при одном условии, – сказала она и, крайне его удивив, добавила: – Я пойду, если на следующий день ты возьмешь меня на серфинг.
      – Я ни разу не видел, чтобы ты занималась серфингом, – смутился он, но, испугавшись, что она может передумать насчет субботы, поспешно добавил: – Конечно, я возьму тебя, с удовольствием.
      – И я смогу выйти далеко в море, Билл, как ты? – Улыбка Элизабет почти загипнотизировала его.
      Билл заморгал в изумлении.
      – Это довольно опасно для неопытного человека, – предупредил он.
      – Но ведь с тобой-то мне ничего не грозит, правда, Билл?
      Билл почувствовал себя на седьмом небе.
      – Я всегда буду заботиться о тебе, Лиз.
      – Тогда увидимся в субботу вечером.
      Билл смотрел ей вслед, пока, соблазнительно покачивая бедрами, она шла по вестибюлю. Он удивился бы еще больше, если бы услышал ее разговор по телефону с Брюсом Пэтменом в тот же день.
      – Привет, крошка, как поживаешь? – спросил Брюс.
      – Прекрасно, Брюс. Как твоя искусственная челюсть? – Она рассмеялась.
      – Ты просто маленькая дикая кошка. Тебе нравится, когда парни из-за тебя дерутся, скажешь, нет?
      – Это было довольно забавно, Брюс. Но мне бы хотелось, чтобы ты оказался победителем.
      – Да? Ну так докажи мне это в субботу вечером. Мои предки уезжают на весь уик-энд, и мы могли бы пойти в наш дом на пляже. Там будем только мы с тобой, всю ночь. Что ты скажешь на это, любимая Лиз? – говорил Брюс, стараясь, чтобы его голос звучал сексуально.
      Элизабет ответила без всяких колебаний:
      – Договорились, Брюс. Но не заходи за мной. Мои родители несколько старомодны в некоторых вещах. Встретимся за углом моего дома.
 
      В тот субботний вечер взволнованный Билл Чейз позвонил в дверь дома Уэйкфилдов. Он все еще не мог поверить тому, что Элизабет согласилась с ним встретиться.
      – Билл Чейз, что тебе нужно? – спросила Джессика, открыв дверь.
      – Привет, Джес. Я пришел за Лиз. Она готова?
      – Лиз? Э… ну, заходи.
      Она провела Билла в гостиную и велела ему там подождать, лихорадочно пытаясь придумать, как выгородить сестру, которой не было дома.
      – Я сейчас вернусь, – сказала она, взбегая вверх по лестнице.
      «Что делать, что делать, что делать?» – вертелось у нее в голове, пока она набирала номер Инид Роллинз.
      Элизабет сказала, что будет этим вечером у Инид, очевидно, забыв, что у нее назначено свидание.
      «Когда они снова успели подружиться?» – недоумевала Джессика.
      – Инид, это Джес, позови Лиз. – Джессике было сейчас совсем не до любезностей.
      Она выслушала ответ и бросила трубку.
      – Прекрасно! Ее там нет, – пробормотала Джессика. – Это может значить только одно: она пошла на свидание с кем-то, с кем ей встречаться вовсе не следует! Да, она не теряет времени даром! Придется огорчить Билла. – Она направилась к двери, но остановилась, осененная интересной мыслью.
      – Почему только Лиз должна весело проводить время? – спросила она у себя самой.
      Через пять минут она, стоя у зеркала, проверяла, насколько успешным было ее превращение в Элизабет. На ней были цветастая юбка и блузка в сборку, которые носила ее сестра. Спустившись по лестнице, она вошла в гостиную.
      – Извини, что заставила тебя ждать, Билл.
      Он улыбнулся.
      – Ты стоишь того, чтобы тебя ждали, Лиз.
 
      В то время, как Билл ехал в машине с одной из двойняшек Уэйкфилд, которая, как он считал, была Элизабет, Брюс и настоящая Элизабет приехали в роскошный дом Пэтменов на берегу моря. Брюс помог ей выйти из машины и повел вокруг бассейна к задней части дома.
      – Красиво, Брюс, очень красиво.
      Элизабет оглядела живописную площадка, у бассейна, удобные шезлонги у самой воды, столик из стекла, мягкий свет. Это был прекрасный дом – настоящая калифорнийская мечта.
      – Как насчет того, чтобы поплавать? – предложил Брюс.
      – Я не захватила купальник, – ответила она.
      – Кому тут нужен купальник? – Брюс двусмысленно ухмыльнулся.
      – Нет, Брюс, давай все по порядку! Сначала ты должен показать мне этот великолепный дом.
      – Ты права. Мы сможем освежиться позднее. Намного позднее. – Он потянул ее за собой в шезлонг, обнял и стал целовать.
      – Это площадка перед бассейном… – шептал он между поцелуями.

      – Брюс! – смеясь, запротестовала Элизабет и высвободилась из его объятий.
      – Слушай, в чем дело? Я думал, что нравлюсь тебе. Ты ясно дала мне это понять в тот вечер.
      Красивое лицо Брюса покраснело от злости. Обычно девчонки были с ним покладистыми.
      – Брюс, ты становишься еще более красивым, когда злишься, – дразнила его Элизабет. – Ты же знаешь, что я не была бы здесь сегодня, если бы ты мне не нравился – и твои поцелуи тоже. – Она положила ладонь на его руку и улыбнулась ему. – Я просто не люблю, когда меня торопят, понял?
      Брюс пожал плечами и встал.
      – Хорошо, Лиз, я не буду тебя торопить, но не заставляй меня ждать слишком долго!
      – Конечно, Брюс, – пообещала она.
      Сжав ее руку, он прошептал:
      – Пойдем в дом.
      Пройдя через площадку, они через раздвигающиеся стеклянные двери вошли в гостиную, освещенную мягким светом единственной лампы.
      – Ох, это самая красивая комната из… – начала было Элизабет.
      – Ты тоже самая красивая, Лиз, – прервал ее Брюс, потянув на большую белую кушетку, и снова стал целовать.
      – У-м-м-м, Брюс, – пробормотала она.
      – Тебе ведь приятно, Лиз?
      Его рука скользнула в вырез ее платья. Он остановился, ожидая ее протеста.
      – Мне очень приятно, Брюс, – вздохнула Элизабет, перебирая пальцами его темные волосы, затем притянула его ближе к себе.
      Элизабет не заметила его торжествующей улыбки. Она не догадывалась о том, как он злорадствовал, видя свою победу над девчонкой, которая смотрела на него свысока.
      Прижав ее к себе и целуя в шею, Брюс зашептал:
      – Пойдем наверх. Я покажу тебе, что такое любовь. Нам будет хорошо, любимая Лиз.
      – Нет, Брюс. Я не могу, я не должна, – запротестовала она.
      – Да, Лиз, да, – настаивал Брюс. Он гладил ее плечи, затем провел рукой по ее бедру. – Ты хочешь сказать «да», я знаю.
      Встав с кушетки, Брюс, нежно взял Элизабет за руку и повел к лестнице. Он немного опасался, как бы она не передумала, пока они будут подниматься на второй этаж. Никогда еще победа не казалась ему такой важной.
      – Ты замечательная, Лиз. Замечательная, сексуальная и красивая, – повторял он снова и снова между поцелуями, ведя ее вверх по изогнутой лестнице.
      Элизабет с жаром отвечала на его поцелуи.
      Брюс привел Элизабет в спальню и уложил на королевских размеров кровать. Она обвила руками его шею, и на ее красивом лице появилась мечтательная улыбка. Он освободился из ее рук и крепко поцеловал в губы, очень крепко. Потом выпрямился.
      – Не вставай. Я спущусь вниз за вином и сейчас же вернусь.
      И он ушел.
      Пока Элизабет лежала на кровати в доме на берегу, ее зеркальное отражение, Джессика, решила последовать доброму старому совету: не злись попусту на своего обидчика, а поквитайся с ним.
      Когда-то Билл Чейз очень интересовал Джессику. Ей нравились и его внешность, и стиль жизни, но он не обращал на нее никакого внимания. Однажды она даже предложила ему сопровождать ее в гости к Сэйди Хоккинс, когда та собирала у себя ребят. Он ответил небрежно:
      – К сожалению, не смогу.
      А память у Джессики была очень хорошая, особенно если это касалось парня, который отверг ее.
      Когда в клубе закончились танцы, Билл обнял девушку, которую он принимал за Элизабет, и улыбнулся ей. Он и не ожидал, что когда-нибудь сможет провести такой чудесный вечер. «Элизабет» вела себя так, будто он ей нравился в той же мере, как и она ему. Он предложил прогуляться по пляжу, и она с радостью согласилась.
      Когда Билл и Джессика вышли из клуба, Тодд стоял снаружи на длинной террасе из красного дерева со стороны океана. Он пришел сюда специально, чтобы постоять у моря, глядя, как волны разбиваются о берег. Ему нужно было побыть одному. Выходящие из клуба парочки он мог видеть только со спины, но Тодд слишком хорошо знал Элизабет, чтобы не узнать ее шелковистые волосы где бы то ни было.
      «Билл не терял времени даром», – подумал он с горечью.
      Он смотрел им вслед до тех пор, пока они не скрылись из виду.
      – Билл, – тихо сказала Джессика, откидывая голову назад, – я так рада, что ты сегодня пригласил меня.
      – Правда, Лиз? – Он никогда в жизни не был таким счастливым.
      – Правда, Билл. Я всегда считала тебя замечательным парнем. – «А ты этого никогда не ценил», – добавила она про себя.
      Остановившись на освещенном луной берегу, они заглянули в глаза друг другу. Билл нежно положил руки Джессике на плечи и привлек ее к себе, чтобы поцеловать. Она придвинулась к нему еще ближе, обняла его и поцеловала в ответ.
      – Лиз, я не могу больше этого скрывать. Я люблю тебя. Мне кажется, что я любил тебя всю жизнь, – прошептал Билл.
      Джессика немного отступила назад и улыбнулась загадочной, знающей улыбкой.
      – Нет, Билл, ты любишь мою сестру. Я в этом уверена.
      – Нет, Лиз, нет. – Он сжал ее в объятиях. – Хоть Джессика и твоя сестра, но мне она даже не нравится.
      – А я думаю, все-таки нравится, – настаивала Джессика.
      – Это просто невозможно, – решительно сказал Билл, – давай не будем спорить по этому поводу.
      Он взял ее под руку, и они пошли дальше.
      – Я хочу показать тебе место, где лунный свет падает на волны, как в волшебной сказке.
      Джессика молча улыбнулась, идя с ним рядом.

* * *

      Элизабет лежала на большой кровати. Непонятные, незнакомые чувства одолевали ее. Вдруг ей стало страшно. Но чего бояться? Она этого хотела, разве не так?
      «Брюс», – подумала она.
      Вот в чем дело. Ей нужен Брюс, с которым так хорошо. Но он ушел.
      – Брюс, – позвала она. – Брюс!
      Он сказал что-то о том, что спустится вниз. Может быть, ей следует привести в порядок волосы и подкраситься, пока он не вернулся, подумала Элизабет.
      Она встала с постели, пытаясь нащупать дверь в полной темноте, и вдруг споткнулась о стул. Отчаянно стараясь удержаться, она зацепилась ногой за ковер и упала на пол, сильно ударившись головой о массивный деревянный стол. Элизабет лежала на полу оглушенная, и в ее мозгу звучали какие-то странные звуки, и странный свет мелькал перед глазами. Она была в какой-то темной комнате в незнакомом доме.
      «Что это за дом? – думала она в недоумении. – Как я сюда попала?»
      Она села, затем поднялась на ноги, и ей показалось, что она в своей спальне. Она опустилась на кровать и потрясла головой.
      – Я что, купила такую большую кровать? – проговорила она, запинаясь.
      Она огляделась вокруг, пытаясь узнать очертания знакомых предметов, и поняла, что сидит не на своей кровати и не в своей комнате.
      «Я все еще в больнице», – решила она.
      Но это тоже было не так.
      В конце концов Элизабет, дрожа, встала и сделала несколько неуверенных шагов к темному квадрату, который, по ее мнению, должен был быть дверью. Тут ее пальцы что-то нащупали. Выключатель. Она толкнула его вверх, и комнату залил яркий свет.
      – Ой, – в ужасе выдохнула она, оглядываясь вокруг.
      Она никогда раньше не бывала в этой комнате и не имела ни малейшего представления о том, как она сюда попала.
      Затем послышался какой-то звук. Шаги. Кто-то поднимался по лестнице. Вот шаги стали громче. Кто-то подходил к дверям. Элизабет сжалась от страха. Кто бы это мог быть?..
      Внезапно в дверях возникла фигура человека, которого она никак не ожидала увидеть.
      – Брюс! – воскликнула она.
      С надменным видом Брюс стоял у входа с бутылкой вина в одной руке и двумя стаканами в другой.
      – Соскучилась по мне, бэби?
      – Что ты здесь делаешь? – спросила она слабым голосом.
      – Что?!
      – Где я? Как я сюда попала?
      Брюс улыбнулся.
      – Все играешь, а? Вот глотни – и почувствуешь себя прекрасно.
      Элизабет в изумлении наблюдала, как Брюс налил вина в стакан. Неужели она пришла сюда с Брюсом Пэтменом?
      – Как я сюда попала?
      Брюс хмыкнул.
      – Тебе повезло, Лиззи.
      – Я не знаю, что случилось, но я хочу домой, – сказала она.
      – Домой? После того, как ты завлекла меня сюда и раздразнила? Ты это брось, Лиз!
      – Почему ты со мной так разговариваешь? – спросила Элизабет, чувствуя, как панический страх все больше охватывает ее.
      – Я не в настроении отвечать на глупые вопросы, Лиз, – сказал он, ставя стаканы на стол и подходя к ней.
      Элизабет отшатнулась, глядя на него со смешанным чувством отвращения и ужаса.
      – Ты заигрывала со мной всю неделю. Ты не сможешь этого отрицать. – Тон Брюса был явно издевательским.
      – Нет. Такого просто не могло быть. И ты не ответил на мои вопросы. Где мы? Это ты привел меня сюда?
      – Я тебя не приводил. Ты пришла по своему собственному желанию. И ты прекрасно знаешь, что этот дом на берегу принадлежит моим родителям.
      Элизабет оглянулась, напрягая слух, пытаясь услышать еще какие-нибудь звуки.
      – Где другие ребята? Кто еще есть в доме?
      – Слушай, хватит придуриваться! Ты хотела, чтобы мы были одни. И не разыгрывай комедию, притворяясь невинной маленькой девочкой.
      Элизабет села на кровать в отчаянии и растерянности. Слезы подступили к ее глазам. Как она могла позволить этому случиться? Она взглянула на Брюса.
      – Ты каким-то образом сумел привести меня сюда против моей воли, – сказала она. – Ты ведь знаешь, что я тебя терпеть не могу.
      Сердце Брюса упало, когда он услышал эти слова и увидел выражение ее глаз. В них опять было все то же глубокое презрение, с каким всегда смотрела на него Элизабет Уэйкфилд.
      – Больше не хочешь играть и веселиться, да? Значит, это был розыгрыш? Не очень-то красиво так дразнить парня, Лиз, – сказал он с угрозой.
      Элизабет поняла, что ей надо как можно быстрее вырваться отсюда. Она направилась к двери, попробовала проскочить мимо него, но он загородил ей путь.
      – Куда это ты направилась? – спросил он со злостью.
      – Выпусти меня!
      – О нет, не выйдет. Ты дашь мне то, что я хочу, то, что ты обещала.
      – Я ничего не обещала. Я не могла тебе ничего обещать! Дай мне пройти!
      Брюс схватил ее и притянул к себе, пытаясь поцеловать, но она отвернула лицо и изо всех сил толкнула его в грудь, стараясь освободиться. Он грубо схватил ее за запястья, и она поняла всю свою беспомощность.
      – У меня очень сильные руки, Лиз, – сказал он. – От тенниса, понимаешь? А теперь послушай, что я тебе скажу. Ты дашь мне то, что я хочу, или я расскажу эту историю по всей школе. Тебя это устраивает? Что о тебе подумают твои друзья?
      Он прижал ее к себе и, держа одной рукой ее голову, поцеловал. Затем внезапно вскрикнул от боли и отпустил ее.
      – Ах-х-х-х! Ты укусила меня! – причитал он, держась за нижнюю губу.
      Элизабет бросилась мимо него к двери, затем обернулась и посмотрела на него. Брюс Пэтмен жалобно скулил, держась за укушенную губу, и больше не представлял никакой опасности.
      – Я никогда не подозревала, что ты такой трус, – воскликнула она. – Вот, оказывается, каковы твои любовные похождения, Пэтмен? Ты пользуешься тем, что девчонка не в своем уме или слишком пьяна, чтобы что-нибудь понимать. Я еще не встречала такого подлеца, как ты. И запомни: хочешь рассказать эту историю? Валяй! Потому что я тоже расскажу кое-что, и в моем рассказе ты будешь выглядеть не очень-то хорошо. Ты трус, Брюс Пэтмен!
      Элизабет бросилась бежать вниз по лестнице, пронеслась через вестибюль и очутилась на крыльце. Она бежала до тех пор, пока не почувствовала песок под ногами. Как это было хорошо – четко знать, кто она и где находится. Яркая луна плыла по темному небу, и ей хотелось крикнуть:
      – Привет тебе, старушка луна!
      Ей хотелось поблагодарить звезды за то, что они все еще светили. Звуки прибоя, разбивающегося о берег, звучали, как симфония.
      Огни клуба замерцали впереди. Она бросилась к нему, словно возвращающийся домой голубь. Там она найдет людей и, что самое важное, телефон.
      Элизабет взбежала по деревянным ступеням, перепрыгивая через две сразу, и споткнулась на самом верху, но чьи-то сильные руки удержали ее, не дав упасть. Она подняла глаза и увидела Тодда.
      – Тодд! Ох, Тодд, никого в жизни я не была так рада встретить, как тебя, – сказала она, падая ему на грудь.
      Тодд был, мягко говоря, изумлен.
      – Что?
      – Тодд, помоги мне! – взмолилась она.
      Тодд немного отступил назад, положил ей руки на плечи и заглянул в глаза. Эти красивые, цвета моря, глаза, это заплаканное лицо принадлежали Элизабет, его Элизабет, которую он любил.
      – Это ты, Лиз! – воскликнул он. – Это действительно ты! – Он притянул девушку к себе, и ее охватило ощущение тепла и надежности, исходившие от его сильных рук.
      Элизабет вздрогнула и еще сильнее прижалась к нему.
      – Ох, Тодд, я не понимаю, что случилось.
      – Все в порядке, Лиз. Все хорошо. – Тодд прижимал ее к себе, нежно гладя по волосам. – Тебе больше ни о чем не нужно беспокоиться. Теперь все плохое позади.
      – Я просто не знала, как от него уйти. Я не знаю, каким образом он заманил меня в это ужасное место.
      – Не волнуйся об этом. Ты так долго не была собой. – Он с беспокойством заглянул ей в глаза. – Ты ведь опять Элизабет, правда?
      – Тодд, ну конечно. А кто же еще?
      – Не обращай внимания. У нас будет время поговорить об этом позднее. Но если Билл Чейз что-нибудь сделал… Я хочу сказать, что считал его своим другом. Не могу передать тебе, как я ревновал, увидев тебя с ним на берегу.
      – С кем?
      – Я видел тебя с Биллом. Но это не имеет значения, раз ты стала прежней Лиз.
      – Но я не была с Биллом Чейзом. Это был Брюс Пэтмен. У меня не укладывается в голове, как я могла провести с ним хотя бы секунду!
      – Но я видел вас вместе на берегу. Если ты была с Брюсом, кто же был с Биллом?
      Они взглянули друг на друга, и оба произнесли одно и то же имя:
      – Джессика!
      Тодд рассмеялся с облегчением.
      – Как тебе это понравится? Это была только Джессика.
      Элизабет покачала головой, пытаясь привести в порядок свои мысли. Джессика с Биллом Чейзом?
      – Что тебя тревожит? – спросил Тодд.
      – Это плохая новость, – сказала Элизабет.
      – Ты хочешь сказать, он задумал что-то нехорошее?
      Элизабет снова покачала головой.
      – Боюсь, это Джессика задумала что-то нехорошее. Однажды Билл Чейз оттолкнул ее, и она поклялась, что отомстит ему, как только представится случай.
      – Будем надеяться, что это не так уж серьезно, – сказал Тодд. – Как я счастлив, что ты опять со мной.
      Он обхватил сильными руками ее дрожащее тело и крепко прижал к себе. Элизабет почувствовала, как все ее существо переполняет любовь и благодарность к этому сильному, надежному парню, обнимавшему ее с такой нежностью.
      – Тодд, – выдохнула она, и их губы сомкнулись в долгом поцелуе, и ей хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно.
      Билл и Джессика подошли к дюне, о которой он говорил, и застыли в объятии, освещенные яркой луной.
      – Посмотри мне в глаза и скажи снова, – попросила Джессика.
      – Я люблю тебя.
      – А не мою сестру?
      – Нет, никогда! Я никого не смогу любить, кроме тебя!
      – Что же во мне такого?
      – Твоя улыбка, твое тепло, звук твоего голоса, прикосновение твоих губ, ощущение твоего тела в моих объятиях…
      Джессика улыбнулась.
      – Тогда ты действительно любишь Джессику Уэйкфилд, Билл, потому что Джессика – это я!