ВЛАДИСЛАВ ПАШКОВСКИЙ
      ПИРАМИДА ХАОСА
      Отгоне Розуел шел по 33-й улице, не обращая никакого внимания на яркие рекламные щиты. Привык. Вначале все бросалось в глаза и вечерами после этого страшно болела голова. Постукивание монорельсового поезда, шум проезжающих машин, вежливые предложения автоматов-киосков влились в его сознание и остались как тиканье старых механических часов. Первую жертву он увидел на углу Парк-авеню. Он почти налетел на толпу зевак, рассматривавших труп человека. Вернее, то, что от него осталось. Это была бесформенная масса влажных от крови тряпок.
      * * *
      Карл погрузился в раздумье. Уже четвертый час длилась неизвестная блокада. Никто не мог покинуть этот злополучный дом. И никто не мог в него попасть.
      Дом был одной из самых старых построек города, неотъемлемой реликвией и частью прошлого. Ржавые водосточные трубы еще пытались держаться за потемневшие углы дома и тем самым напоминали умирающих гусениц. Еще чуть-чуть, и эти старые, ржавые гусеницы станут такими же ржавыми и трухлявыми бабочками.
      "Неизвестность" отсекла только левое крыло здания. Из окна было видно, как стена дома на границе с неизвестным растекается в туманное пятно. Карл встал, налил из чайника в кружку кипятка, подержал ее в руках и поставил обратно. "Надо что-то делать, - думал Карл, - что-то предпринимать". Бешеный круговорот мыслей никак не отражался на его молодом, но не лишенном мудрости лице.
      В дверь постучали.
      - Прошу вас, Катрин, - пригласил Карл. Так стучала только она.
      - Как вы угадали, что это я?
      - Я стараюсь запоминать мелочи, которые складываются затем в решенные задачи. - Карл помолчал. - Вы пришли...
      "Действительно, - думал Карл, - зачем она пришла, сейчас все равно уже ничего не сделаешь. Но люди не могут так просто сидеть и ждать неизвестного. Неизвестность их пытает, мучает".
      - Карл, вы должны остановить Джошуа, - прервала его Катрин. - Он хочет выпрыгнуть из окна, говорит, что это не опасно.
      Дикий вопль разнесся по зданию и замер в глухих углах.
      "Поздно", - подумал Карл. - Наверное, это он.
      Катрин выглянула в окно и побледнела. Красная, размазанная в воздухе лужица - вот все, что осталось от Джошуа. Карл поспешно отвел Катрин от окна.
      - Ах, Карл, что с нами будет?!
      Карл обнял ее, и она залилась слезами.
      * * *
      Впервые Отгоне задержался на месте происшествия. Он терпеть не мог все эти тупые сцены, когда какой-нибудь малый лежит с распоротым брюхом, а вокруг толпа зевак. "Свиньи, - подумал Розуел. - Это одно из их свинских развлечений".
      На перекрестке Зеленой улицы творилось что-то невообразимое. Машины и люди сбились в кучу. Полиция ошарашенно пыталась руководить, создавая тем самым еще больший беспорядок. Люди что-то кричали и падали навзничь. Их место занимали другие. Потом откуда-то появлялась морда чудовища и разрывалась на части прямо на глазах, обдавая вязкой жидкостью. На Розуела накинулась женщина, стала требовать возмещения, надавала ему пощечин и побежала прочь.
      - Истеричка! - не выдержал Розуел. - Вы все здесь больны истерией! Все вы больные... с вашими дикими, большими городами! - перешел он на крик. Вы, вы...
      - Кока-кола, сэр? - прервал его автомат-киоск.
      - Какого черта?!
      - Сандвич с подливой, сэр? - невозмутимо продолжал ав-томат.
      Розуел оторопело уставился на автомат-киоск. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Розуел сказал:
      - Чай с лимоном и кусочек перинга.
      - Прошу вас, сэр.
      - Ну и где?! - Отгоне за все время своего пребывания здесь ни разу не пользовался автоматом-киоском.
      - Прошу вас, сэр. Наберите номер своего счета в банке.
      Розуел не спеша набрал номер. Автомат помог ему как-то отключиться от внешнего мира. Розуел уже не обращал внимания на свистки и сирены полиции, визг тормозов, крики людей.
      - А теперь, пожалуйста, поставьте ваш указательный палец в специальное углубление на приборной панели. Это требуется для идентификации.
      Розуел все выполнил и получил, к своему удовольствию, крепкий чай с лимоном и самое главное - перинг. Если вы не знаете, что такое "перинг", то многое потеряли. Перинг состоит из ржаной муки и перца, разумеется, пропеченных.
      Некоторое время Розуел провел около автомата, допивая чай и не обращая внимания на происходящее вокруг. Асфальт в двух метрах от него растворился в пространстве, исчезли люди, машины, дома. И в его мире, мире Розуела, остался только он сам и безобидный автомат-киоск.
      * * *
      Смолли быстрыми шагами пересекла площадь, вошла в здание и вскочила в уже закрывающийся лифт, столкнувшись с главным редактором газеты.
      - А-а, Смолли, - протянул Гриффек. - Куда это вы так спешите?
      - Добрый день, мистер Гриффек.
      Этот тип ей не нравился, хотя и был ее шефом. Про себя она называла его "Слизняк".
      - Как успехи, уже закончили репортаж? - Гриффек давно хотел затянуть в постель эту новенькую. - Мы могли бы с вами поговорить, скажем, сегодня вечером.
      "Надо же, - с издевкой подумала Смолли, - этот тип явно ко мне неравнодушен".
      - Извините, но у меня гостит подруга из Келонто, и я обещала ей показать город.
      "Ничего, малышка, - думал главный редактор, - я тебя еще достану".
      Лифт остановился, и они вышли.
      Коля, как всегда, был в своем амплуа. Он подал Смолли чашечку горячего кофе, пододвинул стул, а сам уселся напротив.
      - Наш сегодня не в духе, - с улыбкой сказал Коля. - Опять приставал?
      - Опять.
      - Слышала? В городе беспорядки, туда уже Барбера с Клопом рванули.
      - А что такое?
      - НЛО, Бермуды и снежный человек - ничто по сравнению с этим.
      - Неужели такая катастрофа?!
      - Давай съездим посмотрим, - предложил Коля.
      - Поехали, только захвати с собой что-нибудь поесть, с утра маковой росинки во рту не было.
      Они спустились в вестибюль, Коля отдал пакет с сандвичами Смолли, а сам пошел выбивать машину. В этот момент все и произошло. Лопнуло стекло. Затрещала ломающаяся плитка пола, и какой-то бесформенный предмет сбил Смолли с ног.
      * * *
      Миссис Поликарповна стояла на кухне у плиты, допекая последний блин. Поликарповна. Так просила она себя называть. И могла поколотить каждого, кто назвал бы ее как-то по-другому. Так вот, от сковородки, где допекался блин, шел чад, и сизый дым обволакивал кухню. В руке у Поликарповны блеснула металлическая лопатка, она собиралась перевернуть блин. В этот самый момент и произошла катастрофа.
      Черно-зеленое чудовище упало на плиту откуда-то сверху и завопило скрежещущим голосом. Миссис Поликарповна не раздумывая бросилась на непрошеного гостя.
      Прошло около часа, прежде чем Поликарповна поняла, что отрезана от внешнего мира. Жалкие остатки шикарной кухни расплывались на границе с неизвестным. И посреди этих жалких остатков на влажном кафеле лежал поверженный пришелец. А над ним нависла Поликарповна, вооруженная лопаткой и доской для разделки овощей. Так долго продолжаться не могло. Видимо, что-то надломилось в душе у миссис Поликарповны при виде избитого ею же самой жалкого чужака. В ней проснулось чувство, схожее с материнским, и она отложила свои боевые орудия.
      * * *
      В своем немыслимом заточении Розуел провел уже больше Двух суток. Из-за разрыва с внешним миром в автомате-киоске что-то заклинило, и, на счастье Отгоне, единственным владельцем всех счетов в банке стал он: двадцатисемилетний, черноволосый, крепкого телосложения мужчина, уроженец шгата Техас - Отгоне Розуел. Автомат-киоск с самого начала их заточения чуть было не завалил Розуела продуктами и старыми газетами. Розуел вовремя отказался. Он подсчитал, что киоск сможет еще работать на аварийных батареях-аккумуляторах около 22 дней И решил экономить время. Что могло ожидать его в будущем?
      - Дай мне еще двадцать пластиковых коробок.
      - Прошу вас, сэр. Чем-нибудь заполнить?
      - Нет.
      - Вы должны проидентифицировать свою личность.
      - Кроме нас двоих, здесь уже давно никого нет! - вскипел Отгоне. Монотонный голос автомата ему порядком надоел за двое суток. "Вот если бы мне удалось его переделать!"
      - Пожалуйста, поставьте указательный палец...
      - Слушай, - Розуела осенило, - известно ли тебе, что с сегодняшнего дня я работаю на твою компанию?
      - Связь с центром у меня нарушена, сэр.
      - Так вот, я пришел тебя починить.
      - У вас должен быть опознавательный жетон, сэр. Прошу вас опустить его в отверстие для проверки шифра.
      - Ты безмозглый болван! - выругался Отгоне. - Неужели не знаешь, что с сегодняшнего дня отменены опознавательные жетоны и у меня есть для тебя новый шифр?
      Автомат долго молчал. Где-то внутри у него сильно вибрировало. Розуел это чувствовал. Решался вопрос, получит он доступ в аппарат или нет. Динамик стал выдавать сиплый шелест, затем все стихло. Из-за напряженного ожидания лоб у Розуела покрылся каплями пота.
      - Да, сэр. Я готов принять новый шифр. Отгоне облегченно провел рукой по лбу.
      - Шифр следующий: "один, один, один", - выпалил Розуел.
      - Сэр?! Вы уверены, что эго правильный шифр?
      - Что за вопрос? Почему он тебе не нравится?
      - Дело в том, что в моей памяти записан совсем другой шифр, из пяти тысяч знаков.
      - Эго новый шифр, и без вопросов, - прервал Розуел ав-гомаг.
      - Слушаюсь, сэр.
      Вот теперь Розуел почувствовал себя по-настоящему хорошо.
      - Так, шифр "один, один, один". Открой переднюю панель и дай мне паяльник и набор огверток.
      - Прошу вас, сэр.
      * * *
      "Скоро придется зажечь последний факел, а потом... - подумал Цычиа, темнота..." Корзина, предназначенная для богов, которую он нес, уже была наполовину опустошена.
      "Это хорошо, - размышлял Цычиа, - что племя дарит богам не только человечину, но и фрукты, и овощи". Цычиа отломил кусочек маисовой лепешки, тщательно прожевал, встал и пошел дальше по тоннелю. А его племя тем временем заканчивало молитвенный обряд после дароприношения богам.
      У входа в пещеру установили ловушки с ядовитыми стрелами, чтобы никто не смог туда проникнуть.
      "Если я сейчас вернусь, - думал Цычиа, - меня наверняка разорвут на части. Не-ет, по кускам скормят диким зверям. А я не вернусь. Вот подохну здесь, но не вернусь. Мама всегда говорила, что меня принесут в жертву богам. Говорила, что это почетно. Говорила, что..." Взгляд Цычиа упал на настенный рисунок. Рисунок явно изображал человека "идущего". "Ладно, подумал Цычиа, - уж в этом я разберусь. Сколько лет в меня запихивали все эти знаки, кружки, тени! Вот только зачем? Зачем это богам, если они меня и без знаний сожрут?! Мясо от мудрости вкуснее не становится.
      Вот здорово быть мударом! Испытал это на себе. Девчонки так и липнут. И мне это нравилось. И вот я здесь, иду и иду, факел скоро погаснет, еда на исходе. Интересно, что едят боги в остальное время года? Наверное, постятся. Да они уже подохли бы давно на таких харчах. Ведь что для них один или два человека в год?! Ничего! Так, пустой звук".
      Тоннель стал расширяться, но Цычиа не обратил на эго внимания.
      * * *
      Катрин целыми днями сидела у Карла. Он уже привык к этому. Она нравилась ему и была отменной помощницей в его экспериментах. Сейчас она следила за ванночками с растениями.
      - Карл, - позвала Катрин, - иди посмотри, по-моему, это то, чего ты ждал.
      Карл подошел и заглянул в ванночку с питательным раствором. На поверхности плавала зеленая масса.
      - Прекрасно, Катрин! Прекрасно! После расщепления ядра и введения в резонанс, это растение не проявляло такого бурного роста.
      - Неужели проблема решена?
      - Не только, уже налицо результата, - ответил Карл. - Думаю, через два часа мы получим около одного кубического метра массы.
      - Карл, надо придумать, как ее готовить.
      - Да очень просто. В этом "новоиспеченном" растении можно будет найти все, что угодно. Хочешь - жарь, хочешь - ешь сырым.
      Она подошла, обхватила его шею своими мягкими руками и спрятала голову у него на плече. Карл в очередной раз попытался мягко отстранить ее, а затем оставил эту безнадежную затею.
      * * *
      Бен и Джо сидели на ящиках в одной из квартир первого этажа. Бен тщательно обсасывал свои грязные ногти, а Джо ковырял ножом половую доску. Оба заросшие, в засаленной одежде, с нездоровым взглядом. Такой взгляд, наверное, у слабоумных.
      - Бен.
      - Ну...
      - Бен, давай вздернем этого парня, а?
      - Кого?
      - Да этого... как его... профессора.
      - Он не профессор, Джо.
      - Ну и что? Давай вздернем и с его девкой повеселимся.
      - Ты вонючая свинья, Джо, - ответил Бен. - Ты всегда таким был.
      - А ты не груби, это я так, пошутил насчет девчонки А вот профессор мне не нравится. Очень уж задается. Весь чистенький такой, с-сука
      - Это ты верно подметил У всех горе, а он вырядился
      - Вот, вот, - продолжал Джо, - так и подмывает вздуть его хорошенько.
      Они замолчали. Некоторое время слышно было, как скрипит входная дверь: видимо, опять сквозняк.
      - Я вот что скажу, - произнес Бен, - ты прав, надо этого сукина сына поставить на место.
      Бен вытер свои обслюнявленные, грязные ногти о штаны и встал Джо последовал за ним.
      * * *
      - Чижик, а Чижик! - говорила Поликарповна. - А как там у вас было?
      - По-на-р-на. У-чше, - отвечал поправившийся пришелец, тщательно пережевывая блинчики с мясом
      - Нет, Чижик. Лучше, чем у нас, быть не могло, - продолжала миссис Поликарповна, - у нас тут все было. Телевизор был, кухня... Снедь всякая. Не то что у вас. - И она показала в сторону расплывающейся стены кухни.
      - Не, мой, - отвечал Чижик, - не, мой у-чше.
      * * *
      Цычиа полз сквозь туман, слепо веря в хорошее будущее. Влажная почва, покрытая губчатым мхом, казалось, никогда не кончится. Она сменила скальную породу еще день назад, но с тех пор все время мох, мох, мох. Ни стен, ни потолка видно не было. Все заволокло туманом. На зубах скрипел песок, непонятно откуда бравшийся.
      Цычиа в очередной раз остановился. Засунул в рот немного мха и начал жевать. Скулы периодически сводило судорогой. Мысли срослись в единый невозможный узел и покрылись плесенью. Осталось только одно желание.
      Жить! Жить во что бы то ни стало. Цычиа не верил, что ему суждено вот так просто умереть. И он снова пополз.
      Секунды складывались в минуты, минуты - в часы. Но какими долгими были эти часы! Цычиа казалось, что он ползет уже целую вечность. Мох хлюпал под ногами.
      От перенасыщенного влагой тумана с Цычиа стекали струйка воды.
      Вдруг он явственно услышал, что кто-то его зовет. Зов был знакомым и требовательным. Цычиа попытался встать, но даже не смог поднять голову.
      Туман поредел. Вместо мха появился песок. На песке сидел человек, внимательно следя за тем, как Цычиа ползет. Цычиа настолько устал, что не обратил внимания на него, будто иначе и быть не могло.
      Человек встал, подошел к Цычиа, пнул его ногой в бок. Цычиа опрокинулся на спину и с наслаждением растянулся на песке. Человек вложил в рот Цычиа две таблетки и влил жидкость из фляги. Внутри у Цычиа все загорелось. Перед глазами поплыли круги, и он потерял сознание.
      * * *
      Было тепло. Во рту все пересохло. Цычиа поднял голову и увидел человека.
      - Меня зовут Джим Грей, - представился незнакомец. - Вставай и пойдем в город.
      В голове Цычиа вертелись самые фантастические мысли.
      - Будешь жить у кузнеца Сартоса, - продолжал Джим. - Он тебя многому научит и объяснит, что вокруг происходит.
      Цычиа молча шел рядом с Джимом, каждую секунду ожидая подвоха или нападения. Голова после проглоченных двух камешков была удивительно ясной.
      Да и физически он себя чувствовал неистощимым и никак не мог отделаться от мысли, что все это нереально.
      - Город здесь построен от начала времени, - продолжал Джим, - позже ты это поймешь. Как только освоишься, сразу начинай изучать языки, их здесь много, но ты должен обратить внимание на них, ...
      Цычиа впитывал информацию как губка Она втекала в него словно весенний ручеек, омывающий руку, несла свежесть и понимание.
      - ...чтобы мне потом не пришлось искать выход из затруднительного...
      "Вот интересно, - думал Цычиа, - с чего это Джим так разошелся? Ведь я с ним даже не знаком толком."
      - ...должен знать хотя бы основы электроники.
      Пока Джим информировал Цычиа, они подошли к круглому зданию диаметром около тридцати и высотой сто - сто пятьдесят метров. Песок под ногами уже кончился, и повсюду росла небольшой высоты белесая трава.
      - Это дом Сартоса, - сказал Джим и похлопал Цычиа по плечу. Затем развернулся и пошел прочь.
      Цычиа стоял возле высокого здания и тупо смотрел на дверь. Дверь открылась и оттуда вышел старик.
      - Эй, парень! - окликнул старик оцепеневшего Цычиа. - А ну, заходи. Цычиа не понял ни единого слова.
      - Джим Грей, - произнес старик.
      Цычиа подумал, что тот спрашивает, привел ли его сюда Джим Грей, и кивнул утвердительно
      - Ну что ж, - старик подошел к Цычиа, - меня зовут Сар-тос.
      - Сартос, - повторил Цычиа.
      * * *
      Сколько можно втолковывать Сартосу, что он не Джим Грей, а Цычиа?! Видимо, пока он не научится разговаривать на языке Сартоса, он не сможет объяснить кузнецу, кто есть кто. А вообще-то ему нравилось имя Джим Грей. Оно звучало как-то плавно-тягуче и в то же время неимоверно твердо.
      Открылась дверь, и в мастерскую вошел Сартос.
      - Джим.
      Цычиа поднял голову и посмотрел на старика.
      - Джим, сегодня опять пойдем в город. Возьми свои безделушки.
      Цычиа очень нравилось в городе. Там было так интересно! Маленькие храмы сочетались с деревянными домиками. Водонапорные башни, триумфальные арки, памятники, большие строгие казармы, тонкие шпили церквей и минаретов - все это было поразительно. Так же поразительно, как и то, что он здесь не нашел богов
      - Цычиа готов идти, - сказал Цычиа
      - Не Цычиа, а Джим! Запомни, Джим.
      "Опять начинается, - подумал Цычиа, - с ним лучше не сворит, иначе не возьмет".
      * * *
      Карл тихо вошел в кабинет и встал спиной к двери. Он всем существом своим ощущал присутствие чужих, знал, в квартире кто-то есть. Карл постоял так еще пару минут, сосредоточился и шагнул на середину комнаты. Сзади стал подкрадываться Джо с веревкой в руках. Джо замахнулся, чтобы накинуть петлю на шею Карла, и тут же стал судорожно дергать руками.
      Карл когда-то занимался техникой ай-ки-до, и занятия не прошли даром.
      Бен стоял рядом с занавесью и, видимо, находился в шоковом состоянии. Он дико завопил и бросился на Карла. Карл плавно отошел в сторону и, пропуская противника вперед, нанес ему удар в голову. Бен совершил головокружительное падение, раздался хруст. Оба противника теперь орали, проклиная родственников, знакомых и самого Карла. Из-за их криков не слышно было, как к двери кто-то подошел. Она распахнулась, вбежала Катрин, а за ней соседи.
      - Карл! - воскликнула Катрин. Ее маленький ротик дрожал от возбуждения. - Карл, граница проясняется.
      Граница действительно претерпевала изменения. Сквозь нее уже можно было смотреть, однако прозрачной она не становилась. На ее "поверхности" иногда появлялись темные бордовые круги, за ними следовали ярко-зеленые вспышки. Время от времени сквозь эту пелену можно было различить темные очертания каких-то строений, возможно городских.
      * * *
      Старики, женщины, дети - все оставшиеся в живых обитатели дома собрались на лестничной площадке, одетые в самые парадные лохмотья, которые сохранились у них со времени заточения. Входную дверь сняли с петель и прислонили к стене, чтобы лучше видеть. Гарри и Карл проводили последний эксперимент, проверяя, окончательно ли исчезла граница.
      Все дома теперь напоминали геометрические фигуры. Улицы были покрыты благоухающей зеленой растительностью. По всей видимости, это была трава и еще какой-то вид карликовых георгинов с большими лопатообразными листьями
      Кошка, привязанная к шесту, должна была совершить героический переход через воображаемую границу и благополучно, если на то будет воля Божья, вернуться обратно.
      Но кошка, как это ни странно, не собиралась совершать никаких героических поступков. Ни с шестом, ни без него
      Дети кричали и вопили, всячески способствуя проводимому эксперименту. Один мальчишка даже попытался подтолкнуть кошку палкой, но Карл его остановил, сказав, что преждевременные жертвы не нужны.
      * * *
      Через двадцать минут вокруг Розуела и автомата столпилось множество чужаков. Отгоне с жаром рекламировал продукцию автомата.
      Автомат напоминал теперь столь причудливое создание, что никак не вписывался в окружающую обстановку, потому что перестал быть солидным, громоздким аппаратом. Вместо наружных миниатюрных щупалец у него появились длинные руки с тремя и шестью пальцами. Динамики и приборная панель были встроены в свежеспаянную из консервных банок голову, покрытую красивым расписным платком. Две урны сбора мусора размещались сзади, в результате чего образовалось нечто вроде талии. Гравитационная платформа выглядела как ноги. Блоки с аккумуляторными батареями походили на грудь.
      - Это напиток богов! - расхваливал Розуел кока-колу. Чужак, стоявший напротив него, непрерывно кивал зубастой головой. Но Розуел как будто не замечал оскаленной пасти чудовища, продолжая захлебываться собственными словами.
      Прошло полчаса, а Розуел еще не потерял боевого духа торговца. Чужаки все также кивали головами, но ничего не покупали. Может, просто не хотели покупать неизвестную им пищу.
      - ...достаточно несколько глотков этого восхитительного, чудного, превосходного, крепкого чая плюс два горячих коржа - и вы испытаете оргазм, как туземцы из племени джорро на Япете. Туземцы ну просто балдеют от этого блюда. Рассказывают, как они отдавали за него все свое состояние.
      Крупные капли пота скатывались по лицу Отгоне. Он то и дело вытирал их салфеткой: нельзя выглядеть неряшливо, особенно когда продаешь товар неизвестным тебе тварям.
      - Да я много не прошу, мне бы только подзарядить батареи у моего автомата - и все в ажуре.
      Тут чужак, стоявший ближе остальных к Розуелу, перестал мотать головой и подошел к нему вплотную.
      Розуел почувствовал незнакомый запах, но не подал вида. Вообще к запаху можно привыкнуть, тем более к этому. Не так уж он и плох.
      - Спасибо тебе за туземец за курс рекламы языка, - сказал. - Ты очень хорошо приготовленный. И я почти изучил язык. Я скормлю тебе в подарок свой денежный шарик помощью ты сможешь все из... приготовить. И чужак протянул в своей клешне маленький белый шарик размером с грецкий орех. Отгоне взял подарок, в очередной раз вытер пот салфеткой и отошел на шаг.
      - Туземец, - снова заговорил чужак, - на каждом из этих заявлений...
      - Домов, - поправил Розуел.
      - На каждом из этих домов есть приемник передачи. Ты можешь опустить туда этот шарик и получить все, на сколько атомных связей есть в этом шарике.
      - Большое спасибо. Мне как раз эго и нужно.
      - После своих приобретений ты должен будешь пройти по этой...
      - Улице, - подсказал Розуел.
      - Пройдешь по этой улице и увидишь Большой Гамбургер. Это есть пункт распределения жертв катастрофы. Там тебя ждут.
      * * *
      Джим вжался в яму. Все еще горячая от разрыва снаряда воронка приятно грела.
      Имя Цычиа стало для Джима чем-то нереальным. Воспоминания были задушены, выжжены и загнаны в угол реальным миром Вечного города. Несколько лет он провел у Сартоса в кузнице
      Подготовка к переходу, и вот он здесь, в этой грязной, слякотной луже гигантских размеров. В километре от спасительного тоннеля. Какого черта они оставили свой спокойный Вечный город?!
      В воздухе просвистел снаряд и с грохотом взорвался, образовав облако пара.
      Их осталось пятеро. Пятеро из тех двадцати семи, что совершили переход
      "Это был последний снаряд, - подумал Джим. - Снаряды нам очень помогли. Нас бы вообще не осталось, если бы Дмитрий не настоял на том, чтобы взять старые гранатометы. Дмитрий - хороший человек, но в его характере проскальзывают черты этакого фанатика вояки".
      Вода струйками заполняла воронку. Джим выглянул. В двадцати - тридцати метрах от него стоял скорп. Вторая голова скорпа, венчающая один из его хвостов, была спрятана в заднем панцирном капюшоне. Враг не делал никаких движений. Мелко моросящий дождь не доставлял ему, по всей вероятности, никаких хлопот. Джим пригнулся, нащупывая рукоять меча.
      Прошло всего пять часов с момента перехода людей в этот мир, а Джим уже весь в ссадинах, кровоподтеках, суставы периодически сводит судорога.
      Скорпы, эти трехметровые гиганты, напали сразу же, как только люди вышли из тоннеля. Земляне потеряли четырнадцать человек. А потом началась страшная бойня. Грязь смешалась с кровью, которая лилась рекой. Суен приказал отступать. Дмитрий в упор стрелял в этих тварей. Томми и Гаал были втоптаны в поверхность планеты. Священник метался между трупами. Но именно священник убил первого. Скорп остановился, пытаясь рассмотреть убитого. Священник, опираясь на свою сучковатую палку, стал отступать, но споткнулся и упал. Скорп вытянул свой хвост-ножницы, и как раз в этот момент священник воткнул свою палку в глаз второй головы нападающего. Скорп свалился как подкошенный.
      Джим вытащил из ножен меч и еще раз выглянул.
      Панцирный капюшон был пуст. Вторая голова твари, похожая на крупный кочан капусты, осматривала окрестности, выискивая врага.
      Цычиа ринулся вперед. Пульсация сердца в висках соединилась с рывком. Грязь мешала бежать, ноги скользили. Скорп заметил его и стал опускать голову.
      Джим прыгнул. Никогда еще он не совершал таких безрассудных головокружительных прыжков. Скорп вытянул перед собой хвост-ножницы и попытался перекусить Джима пополам. В нос ударил тошнотворный запах. Джим одним движением отразил нападение, рассек скорпу голову и упал на плечо, скорчившись от боли. Рядом в конвульсиях дергался скорп, обливая Джима оранжевой кровью
      Джима подхватили и понесли. Брызги грязи, слепившие глаза, и боль в плече мешали ему сосредоточиться. Он так и держал меч в руке до самого тоннеля Друзья торопились. Скорп, которого убил Джим, был чем-то вроде постового. И если скорпы его найдут и увидят, что он мертв, землянам несдобровать.
      - Черт бы побрал эту планету или как ее там называют! - ругался Дмитрий. Прежде чем попасть в Вечный город, Дмитрий служил штурманом на звездном истребителе. - Ни на одной планете я не видел таких мерзких тварей.
      - Нам не надо было вообще выходить, - рассудительно заявил священник. - Не было соответствующего знамения.
      - Да брось ты, - прервал Дмитрий, - с самого начала следовало забросать их гранатами
      - Все, привал, - остановился Суен. - Священник и Доминик, вы будете охранять лагерь Дмитрий, перевяжи Джима, а я приготовлю обед.
      Дмитрий склонился над Джимом и попытался снять с него куртку. Джим поднял опухшие веки.
      - Ничего, потерпи парень, - сказал Дмитрий.
      Опираясь на здоровую руку, Джим попытался сесть. Мышцы затекли и от этого боль усилилась. Дмитрий так и не смог снять куртку, достал нож и разрезал ее. Плечо Джима напоминало большую спелую вишню.
      - Да тут, наверное, связки порваны. - Дмитрий прищелкнул языком.
      Только он это сказал, как в воздухе почудился тошнотворный запах, и почти в то же мгновение голова священника катилась по гранитному полу, а Доминик был расплющен по стене тоннеля.
      Дмитрий вскочил на спину чудовища и стал вытягивать уязвимую голову скорпа из защитного панциря. Суен в это время отражал удары хвоста с ножницами. Скорп в неистовстве прыгал из стороны в сторону и чуть было не раздавил Джима. Наконец Дмитрию удалось вытащить голову твари из панциря. Скорп продолжал биться. Суен мешал ему перекусить Дмитрия, а последний в бессильной ярости, боясь отпустить с таким чудом вытянутую голову, пытался ее прокусить. Джиму все представлялось, как в замедленной съемке. Изображение прыгало перед глазами. Разум отказывался воспринимать происходящее всерьез, и поэтому страха не было. Страха, который часто сковывает нас в минуты опасности. Дмитрий безнадежно повис, ухватившись за голову скорпа.
      Джим встал и, с трудом сдержав рвотный позыв, побрел к месту схватки. В этот момент скорп метнулся к Джиму, невольно подставив под удар свою капустную голову, на которой всей тяжестью повис Дмитрий.
      Джим одним взмахом меча снес капустную голову и потерял сознание.
      * * *
      Поликарповна и Чижик вышли на улицу. Точнее, они давно уже на ней были, но только сегодня им разрешили выйти. Их встретил человек и два "чижика". Человек представился мистером Розуелом, а имена "чижиков"...
      Кстати сказать, Розуел уже сносно разговаривал с чужаками. За эти три месяца, которые он провел у альбенаретцев-"чижиков", он значительно повысил уровень своего образования и уже кое-что успел изобрести. Например, "ГРАВИБРИТВУ". Гравибритва обладала многими чудесными свойствами. Во-первых, она не срезала проросшие волосы бороды, а растворяла их специальным раствором. Можно было так отрегулировать поступление раствора, чтобы потом не приходилось бриться месяц или неделю. Все зависело оттого, кто ею пользовался. Во-вторых, она попадала (в буквальном смысле этого слова) в руки владельца после определенного сигнала и сама возвращалась на место после выключения. Розуел так разрекламировал свое изобретение, что продал альбенаретцам целую партию. Хотя зачем альбенаретцам гравибритвы? Они, скорее всего, не знают, что такое борода.
      Но это еще не все, чего достиг Отгоне. Скажем так, это малая часть того, что он успел сделать.
      Альбенаретцы выделили землянам район для заселения. И первым хозяином района стал Розуел. Ученые-альбенаретцы сообщили, в какое время в этом мире материализуются другие его "одновременники-однопланетники". И для Розуела не было задачи важнее, чем встретить людей не с пустыми руками. Он снова переделал "своего" робота, и тот теперь строил шикарный дворец, благо альбенаретцы предоставили землянину огромное число строительных материалов и различных вспомогательных машин.