ВЛАДИСЛАВ ПАШКОВСКИЙ
      ПИРАМИДА ХАОСА
      Отгоне Розуел шел по 33-й улице, не обращая никакого внимания на яркие рекламные щиты. Привык. Вначале все бросалось в глаза и вечерами после этого страшно болела голова. Постукивание монорельсового поезда, шум проезжающих машин, вежливые предложения автоматов-киосков влились в его сознание и остались как тиканье старых механических часов. Первую жертву он увидел на углу Парк-авеню. Он почти налетел на толпу зевак, рассматривавших труп человека. Вернее, то, что от него осталось. Это была бесформенная масса влажных от крови тряпок.
      * * *
      Карл погрузился в раздумье. Уже четвертый час длилась неизвестная блокада. Никто не мог покинуть этот злополучный дом. И никто не мог в него попасть.
      Дом был одной из самых старых построек города, неотъемлемой реликвией и частью прошлого. Ржавые водосточные трубы еще пытались держаться за потемневшие углы дома и тем самым напоминали умирающих гусениц. Еще чуть-чуть, и эти старые, ржавые гусеницы станут такими же ржавыми и трухлявыми бабочками.
      "Неизвестность" отсекла только левое крыло здания. Из окна было видно, как стена дома на границе с неизвестным растекается в туманное пятно. Карл встал, налил из чайника в кружку кипятка, подержал ее в руках и поставил обратно. "Надо что-то делать, - думал Карл, - что-то предпринимать". Бешеный круговорот мыслей никак не отражался на его молодом, но не лишенном мудрости лице.
      В дверь постучали.
      - Прошу вас, Катрин, - пригласил Карл. Так стучала только она.
      - Как вы угадали, что это я?
      - Я стараюсь запоминать мелочи, которые складываются затем в решенные задачи. - Карл помолчал. - Вы пришли...
      "Действительно, - думал Карл, - зачем она пришла, сейчас все равно уже ничего не сделаешь. Но люди не могут так просто сидеть и ждать неизвестного. Неизвестность их пытает, мучает".
      - Карл, вы должны остановить Джошуа, - прервала его Катрин. - Он хочет выпрыгнуть из окна, говорит, что это не опасно.
      Дикий вопль разнесся по зданию и замер в глухих углах.
      "Поздно", - подумал Карл. - Наверное, это он.
      Катрин выглянула в окно и побледнела. Красная, размазанная в воздухе лужица - вот все, что осталось от Джошуа. Карл поспешно отвел Катрин от окна.
      - Ах, Карл, что с нами будет?!
      Карл обнял ее, и она залилась слезами.
      * * *
      Впервые Отгоне задержался на месте происшествия. Он терпеть не мог все эти тупые сцены, когда какой-нибудь малый лежит с распоротым брюхом, а вокруг толпа зевак. "Свиньи, - подумал Розуел. - Это одно из их свинских развлечений".
      На перекрестке Зеленой улицы творилось что-то невообразимое. Машины и люди сбились в кучу. Полиция ошарашенно пыталась руководить, создавая тем самым еще больший беспорядок. Люди что-то кричали и падали навзничь. Их место занимали другие. Потом откуда-то появлялась морда чудовища и разрывалась на части прямо на глазах, обдавая вязкой жидкостью. На Розуела накинулась женщина, стала требовать возмещения, надавала ему пощечин и побежала прочь.
      - Истеричка! - не выдержал Розуел. - Вы все здесь больны истерией! Все вы больные... с вашими дикими, большими городами! - перешел он на крик. Вы, вы...
      - Кока-кола, сэр? - прервал его автомат-киоск.
      - Какого черта?!
      - Сандвич с подливой, сэр? - невозмутимо продолжал ав-томат.
      Розуел оторопело уставился на автомат-киоск. Прошла, наверное, целая вечность, прежде чем Розуел сказал:
      - Чай с лимоном и кусочек перинга.
      - Прошу вас, сэр.
      - Ну и где?! - Отгоне за все время своего пребывания здесь ни разу не пользовался автоматом-киоском.
      - Прошу вас, сэр. Наберите номер своего счета в банке.
      Розуел не спеша набрал номер. Автомат помог ему как-то отключиться от внешнего мира. Розуел уже не обращал внимания на свистки и сирены полиции, визг тормозов, крики людей.
      - А теперь, пожалуйста, поставьте ваш указательный палец в специальное углубление на приборной панели. Это требуется для идентификации.
      Розуел все выполнил и получил, к своему удовольствию, крепкий чай с лимоном и самое главное - перинг. Если вы не знаете, что такое "перинг", то многое потеряли. Перинг состоит из ржаной муки и перца, разумеется, пропеченных.
      Некоторое время Розуел провел около автомата, допивая чай и не обращая внимания на происходящее вокруг. Асфальт в двух метрах от него растворился в пространстве, исчезли люди, машины, дома. И в его мире, мире Розуела, остался только он сам и безобидный автомат-киоск.
      * * *
      Смолли быстрыми шагами пересекла площадь, вошла в здание и вскочила в уже закрывающийся лифт, столкнувшись с главным редактором газеты.
      - А-а, Смолли, - протянул Гриффек. - Куда это вы так спешите?
      - Добрый день, мистер Гриффек.
      Этот тип ей не нравился, хотя и был ее шефом. Про себя она называла его "Слизняк".
      - Как успехи, уже закончили репортаж? - Гриффек давно хотел затянуть в постель эту новенькую. - Мы могли бы с вами поговорить, скажем, сегодня вечером.
      "Надо же, - с издевкой подумала Смолли, - этот тип явно ко мне неравнодушен".
      - Извините, но у меня гостит подруга из Келонто, и я обещала ей показать город.
      "Ничего, малышка, - думал главный редактор, - я тебя еще достану".
      Лифт остановился, и они вышли.
      Коля, как всегда, был в своем амплуа. Он подал Смолли чашечку горячего кофе, пододвинул стул, а сам уселся напротив.
      - Наш сегодня не в духе, - с улыбкой сказал Коля. - Опять приставал?
      - Опять.
      - Слышала? В городе беспорядки, туда уже Барбера с Клопом рванули.
      - А что такое?
      - НЛО, Бермуды и снежный человек - ничто по сравнению с этим.
      - Неужели такая катастрофа?!
      - Давай съездим посмотрим, - предложил Коля.
      - Поехали, только захвати с собой что-нибудь поесть, с утра маковой росинки во рту не было.
      Они спустились в вестибюль, Коля отдал пакет с сандвичами Смолли, а сам пошел выбивать машину. В этот момент все и произошло. Лопнуло стекло. Затрещала ломающаяся плитка пола, и какой-то бесформенный предмет сбил Смолли с ног.
      * * *
      Миссис Поликарповна стояла на кухне у плиты, допекая последний блин. Поликарповна. Так просила она себя называть. И могла поколотить каждого, кто назвал бы ее как-то по-другому. Так вот, от сковородки, где допекался блин, шел чад, и сизый дым обволакивал кухню. В руке у Поликарповны блеснула металлическая лопатка, она собиралась перевернуть блин. В этот самый момент и произошла катастрофа.
      Черно-зеленое чудовище упало на плиту откуда-то сверху и завопило скрежещущим голосом. Миссис Поликарповна не раздумывая бросилась на непрошеного гостя.
      Прошло около часа, прежде чем Поликарповна поняла, что отрезана от внешнего мира. Жалкие остатки шикарной кухни расплывались на границе с неизвестным. И посреди этих жалких остатков на влажном кафеле лежал поверженный пришелец. А над ним нависла Поликарповна, вооруженная лопаткой и доской для разделки овощей. Так долго продолжаться не могло. Видимо, что-то надломилось в душе у миссис Поликарповны при виде избитого ею же самой жалкого чужака. В ней проснулось чувство, схожее с материнским, и она отложила свои боевые орудия.
      * * *
      В своем немыслимом заточении Розуел провел уже больше Двух суток. Из-за разрыва с внешним миром в автомате-киоске что-то заклинило, и, на счастье Отгоне, единственным владельцем всех счетов в банке стал он: двадцатисемилетний, черноволосый, крепкого телосложения мужчина, уроженец шгата Техас - Отгоне Розуел. Автомат-киоск с самого начала их заточения чуть было не завалил Розуела продуктами и старыми газетами. Розуел вовремя отказался. Он подсчитал, что киоск сможет еще работать на аварийных батареях-аккумуляторах около 22 дней И решил экономить время. Что могло ожидать его в будущем?
      - Дай мне еще двадцать пластиковых коробок.
      - Прошу вас, сэр. Чем-нибудь заполнить?
      - Нет.
      - Вы должны проидентифицировать свою личность.
      - Кроме нас двоих, здесь уже давно никого нет! - вскипел Отгоне. Монотонный голос автомата ему порядком надоел за двое суток. "Вот если бы мне удалось его переделать!"
      - Пожалуйста, поставьте указательный палец...
      - Слушай, - Розуела осенило, - известно ли тебе, что с сегодняшнего дня я работаю на твою компанию?
      - Связь с центром у меня нарушена, сэр.
      - Так вот, я пришел тебя починить.
      - У вас должен быть опознавательный жетон, сэр. Прошу вас опустить его в отверстие для проверки шифра.
      - Ты безмозглый болван! - выругался Отгоне. - Неужели не знаешь, что с сегодняшнего дня отменены опознавательные жетоны и у меня есть для тебя новый шифр?
      Автомат долго молчал. Где-то внутри у него сильно вибрировало. Розуел это чувствовал. Решался вопрос, получит он доступ в аппарат или нет. Динамик стал выдавать сиплый шелест, затем все стихло. Из-за напряженного ожидания лоб у Розуела покрылся каплями пота.
      - Да, сэр. Я готов принять новый шифр. Отгоне облегченно провел рукой по лбу.
      - Шифр следующий: "один, один, один", - выпалил Розуел.
      - Сэр?! Вы уверены, что эго правильный шифр?
      - Что за вопрос? Почему он тебе не нравится?
      - Дело в том, что в моей памяти записан совсем другой шифр, из пяти тысяч знаков.
      - Эго новый шифр, и без вопросов, - прервал Розуел ав-гомаг.
      - Слушаюсь, сэр.
      Вот теперь Розуел почувствовал себя по-настоящему хорошо.
      - Так, шифр "один, один, один". Открой переднюю панель и дай мне паяльник и набор огверток.
      - Прошу вас, сэр.
      * * *
      "Скоро придется зажечь последний факел, а потом... - подумал Цычиа, темнота..." Корзина, предназначенная для богов, которую он нес, уже была наполовину опустошена.
      "Это хорошо, - размышлял Цычиа, - что племя дарит богам не только человечину, но и фрукты, и овощи". Цычиа отломил кусочек маисовой лепешки, тщательно прожевал, встал и пошел дальше по тоннелю. А его племя тем временем заканчивало молитвенный обряд после дароприношения богам.
      У входа в пещеру установили ловушки с ядовитыми стрелами, чтобы никто не смог туда проникнуть.
      "Если я сейчас вернусь, - думал Цычиа, - меня наверняка разорвут на части. Не-ет, по кускам скормят диким зверям. А я не вернусь. Вот подохну здесь, но не вернусь. Мама всегда говорила, что меня принесут в жертву богам. Говорила, что это почетно. Говорила, что..." Взгляд Цычиа упал на настенный рисунок. Рисунок явно изображал человека "идущего". "Ладно, подумал Цычиа, - уж в этом я разберусь. Сколько лет в меня запихивали все эти знаки, кружки, тени! Вот только зачем? Зачем это богам, если они меня и без знаний сожрут?! Мясо от мудрости вкуснее не становится.
      Вот здорово быть мударом! Испытал это на себе. Девчонки так и липнут. И мне это нравилось. И вот я здесь, иду и иду, факел скоро погаснет, еда на исходе. Интересно, что едят боги в остальное время года? Наверное, постятся. Да они уже подохли бы давно на таких харчах. Ведь что для них один или два человека в год?! Ничего! Так, пустой звук".
      Тоннель стал расширяться, но Цычиа не обратил на эго внимания.
      * * *
      Катрин целыми днями сидела у Карла. Он уже привык к этому. Она нравилась ему и была отменной помощницей в его экспериментах. Сейчас она следила за ванночками с растениями.
      - Карл, - позвала Катрин, - иди посмотри, по-моему, это то, чего ты ждал.
      Карл подошел и заглянул в ванночку с питательным раствором. На поверхности плавала зеленая масса.
      - Прекрасно, Катрин! Прекрасно! После расщепления ядра и введения в резонанс, это растение не проявляло такого бурного роста.
      - Неужели проблема решена?
      - Не только, уже налицо результата, - ответил Карл. - Думаю, через два часа мы получим около одного кубического метра массы.
      - Карл, надо придумать, как ее готовить.
      - Да очень просто. В этом "новоиспеченном" растении можно будет найти все, что угодно. Хочешь - жарь, хочешь - ешь сырым.
      Она подошла, обхватила его шею своими мягкими руками и спрятала голову у него на плече. Карл в очередной раз попытался мягко отстранить ее, а затем оставил эту безнадежную затею.
      * * *
      Бен и Джо сидели на ящиках в одной из квартир первого этажа. Бен тщательно обсасывал свои грязные ногти, а Джо ковырял ножом половую доску. Оба заросшие, в засаленной одежде, с нездоровым взглядом. Такой взгляд, наверное, у слабоумных.
      - Бен.
      - Ну...
      - Бен, давай вздернем этого парня, а?
      - Кого?
      - Да этого... как его... профессора.
      - Он не профессор, Джо.
      - Ну и что? Давай вздернем и с его девкой повеселимся.
      - Ты вонючая свинья, Джо, - ответил Бен. - Ты всегда таким был.
      - А ты не груби, это я так, пошутил насчет девчонки А вот профессор мне не нравится. Очень уж задается. Весь чистенький такой, с-сука
      - Это ты верно подметил У всех горе, а он вырядился
      - Вот, вот, - продолжал Джо, - так и подмывает вздуть его хорошенько.
      Они замолчали. Некоторое время слышно было, как скрипит входная дверь: видимо, опять сквозняк.
      - Я вот что скажу, - произнес Бен, - ты прав, надо этого сукина сына поставить на место.
      Бен вытер свои обслюнявленные, грязные ногти о штаны и встал Джо последовал за ним.
      * * *
      - Чижик, а Чижик! - говорила Поликарповна. - А как там у вас было?
      - По-на-р-на. У-чше, - отвечал поправившийся пришелец, тщательно пережевывая блинчики с мясом
      - Нет, Чижик. Лучше, чем у нас, быть не могло, - продолжала миссис Поликарповна, - у нас тут все было. Телевизор был, кухня... Снедь всякая. Не то что у вас. - И она показала в сторону расплывающейся стены кухни.
      - Не, мой, - отвечал Чижик, - не, мой у-чше.
      * * *
      Цычиа полз сквозь туман, слепо веря в хорошее будущее. Влажная почва, покрытая губчатым мхом, казалось, никогда не кончится. Она сменила скальную породу еще день назад, но с тех пор все время мох, мох, мох. Ни стен, ни потолка видно не было. Все заволокло туманом. На зубах скрипел песок, непонятно откуда бравшийся.
      Цычиа в очередной раз остановился. Засунул в рот немного мха и начал жевать. Скулы периодически сводило судорогой. Мысли срослись в единый невозможный узел и покрылись плесенью. Осталось только одно желание.
      Жить! Жить во что бы то ни стало. Цычиа не верил, что ему суждено вот так просто умереть. И он снова пополз.
      Секунды складывались в минуты, минуты - в часы. Но какими долгими были эти часы! Цычиа казалось, что он ползет уже целую вечность. Мох хлюпал под ногами.
      От перенасыщенного влагой тумана с Цычиа стекали струйка воды.
      Вдруг он явственно услышал, что кто-то его зовет. Зов был знакомым и требовательным. Цычиа попытался встать, но даже не смог поднять голову.
      Туман поредел. Вместо мха появился песок. На песке сидел человек, внимательно следя за тем, как Цычиа ползет. Цычиа настолько устал, что не обратил внимания на него, будто иначе и быть не могло.
      Человек встал, подошел к Цычиа, пнул его ногой в бок. Цычиа опрокинулся на спину и с наслаждением растянулся на песке. Человек вложил в рот Цычиа две таблетки и влил жидкость из фляги. Внутри у Цычиа все загорелось. Перед глазами поплыли круги, и он потерял сознание.
      * * *
      Было тепло. Во рту все пересохло. Цычиа поднял голову и увидел человека.
      - Меня зовут Джим Грей, - представился незнакомец. - Вставай и пойдем в город.
      В голове Цычиа вертелись самые фантастические мысли.
      - Будешь жить у кузнеца Сартоса, - продолжал Джим. - Он тебя многому научит и объяснит, что вокруг происходит.
      Цычиа молча шел рядом с Джимом, каждую секунду ожидая подвоха или нападения. Голова после проглоченных двух камешков была удивительно ясной.
      Да и физически он себя чувствовал неистощимым и никак не мог отделаться от мысли, что все это нереально.
      - Город здесь построен от начала времени, - продолжал Джим, - позже ты это поймешь. Как только освоишься, сразу начинай изучать языки, их здесь много, но ты должен обратить внимание на них, ...
      Цычиа впитывал информацию как губка Она втекала в него словно весенний ручеек, омывающий руку, несла свежесть и понимание.
      - ...чтобы мне потом не пришлось искать выход из затруднительного...
      "Вот интересно, - думал Цычиа, - с чего это Джим так разошелся? Ведь я с ним даже не знаком толком."
      - ...должен знать хотя бы основы электроники.
      Пока Джим информировал Цычиа, они подошли к круглому зданию диаметром около тридцати и высотой сто - сто пятьдесят метров. Песок под ногами уже кончился, и повсюду росла небольшой высоты белесая трава.
      - Это дом Сартоса, - сказал Джим и похлопал Цычиа по плечу. Затем развернулся и пошел прочь.
      Цычиа стоял возле высокого здания и тупо смотрел на дверь. Дверь открылась и оттуда вышел старик.
      - Эй, парень! - окликнул старик оцепеневшего Цычиа. - А ну, заходи. Цычиа не понял ни единого слова.
      - Джим Грей, - произнес старик.
      Цычиа подумал, что тот спрашивает, привел ли его сюда Джим Грей, и кивнул утвердительно
      - Ну что ж, - старик подошел к Цычиа, - меня зовут Сар-тос.
      - Сартос, - повторил Цычиа.
      * * *
      Сколько можно втолковывать Сартосу, что он не Джим Грей, а Цычиа?! Видимо, пока он не научится разговаривать на языке Сартоса, он не сможет объяснить кузнецу, кто есть кто. А вообще-то ему нравилось имя Джим Грей. Оно звучало как-то плавно-тягуче и в то же время неимоверно твердо.
      Открылась дверь, и в мастерскую вошел Сартос.
      - Джим.
      Цычиа поднял голову и посмотрел на старика.
      - Джим, сегодня опять пойдем в город. Возьми свои безделушки.
      Цычиа очень нравилось в городе. Там было так интересно! Маленькие храмы сочетались с деревянными домиками. Водонапорные башни, триумфальные арки, памятники, большие строгие казармы, тонкие шпили церквей и минаретов - все это было поразительно. Так же поразительно, как и то, что он здесь не нашел богов
      - Цычиа готов идти, - сказал Цычиа
      - Не Цычиа, а Джим! Запомни, Джим.
      "Опять начинается, - подумал Цычиа, - с ним лучше не сворит, иначе не возьмет".
      * * *
      Карл тихо вошел в кабинет и встал спиной к двери. Он всем существом своим ощущал присутствие чужих, знал, в квартире кто-то есть. Карл постоял так еще пару минут, сосредоточился и шагнул на середину комнаты. Сзади стал подкрадываться Джо с веревкой в руках. Джо замахнулся, чтобы накинуть петлю на шею Карла, и тут же стал судорожно дергать руками.
      Карл когда-то занимался техникой ай-ки-до, и занятия не прошли даром.
      Бен стоял рядом с занавесью и, видимо, находился в шоковом состоянии. Он дико завопил и бросился на Карла. Карл плавно отошел в сторону и, пропуская противника вперед, нанес ему удар в голову. Бен совершил головокружительное падение, раздался хруст. Оба противника теперь орали, проклиная родственников, знакомых и самого Карла. Из-за их криков не слышно было, как к двери кто-то подошел. Она распахнулась, вбежала Катрин, а за ней соседи.
      - Карл! - воскликнула Катрин. Ее маленький ротик дрожал от возбуждения. - Карл, граница проясняется.
      Граница действительно претерпевала изменения. Сквозь нее уже можно было смотреть, однако прозрачной она не становилась. На ее "поверхности" иногда появлялись темные бордовые круги, за ними следовали ярко-зеленые вспышки. Время от времени сквозь эту пелену можно было различить темные очертания каких-то строений, возможно городских.
      * * *
      Старики, женщины, дети - все оставшиеся в живых обитатели дома собрались на лестничной площадке, одетые в самые парадные лохмотья, которые сохранились у них со времени заточения. Входную дверь сняли с петель и прислонили к стене, чтобы лучше видеть. Гарри и Карл проводили последний эксперимент, проверяя, окончательно ли исчезла граница.
      Все дома теперь напоминали геометрические фигуры. Улицы были покрыты благоухающей зеленой растительностью. По всей видимости, это была трава и еще какой-то вид карликовых георгинов с большими лопатообразными листьями
      Кошка, привязанная к шесту, должна была совершить героический переход через воображаемую границу и благополучно, если на то будет воля Божья, вернуться обратно.
      Но кошка, как это ни странно, не собиралась совершать никаких героических поступков. Ни с шестом, ни без него
      Дети кричали и вопили, всячески способствуя проводимому эксперименту. Один мальчишка даже попытался подтолкнуть кошку палкой, но Карл его остановил, сказав, что преждевременные жертвы не нужны.
      * * *
      Через двадцать минут вокруг Розуела и автомата столпилось множество чужаков. Отгоне с жаром рекламировал продукцию автомата.
      Автомат напоминал теперь столь причудливое создание, что никак не вписывался в окружающую обстановку, потому что перестал быть солидным, громоздким аппаратом. Вместо наружных миниатюрных щупалец у него появились длинные руки с тремя и шестью пальцами. Динамики и приборная панель были встроены в свежеспаянную из консервных банок голову, покрытую красивым расписным платком. Две урны сбора мусора размещались сзади, в результате чего образовалось нечто вроде талии. Гравитационная платформа выглядела как ноги. Блоки с аккумуляторными батареями походили на грудь.
      - Это напиток богов! - расхваливал Розуел кока-колу. Чужак, стоявший напротив него, непрерывно кивал зубастой головой. Но Розуел как будто не замечал оскаленной пасти чудовища, продолжая захлебываться собственными словами.
      Прошло полчаса, а Розуел еще не потерял боевого духа торговца. Чужаки все также кивали головами, но ничего не покупали. Может, просто не хотели покупать неизвестную им пищу.
      - ...достаточно несколько глотков этого восхитительного, чудного, превосходного, крепкого чая плюс два горячих коржа - и вы испытаете оргазм, как туземцы из племени джорро на Япете. Туземцы ну просто балдеют от этого блюда. Рассказывают, как они отдавали за него все свое состояние.
      Крупные капли пота скатывались по лицу Отгоне. Он то и дело вытирал их салфеткой: нельзя выглядеть неряшливо, особенно когда продаешь товар неизвестным тебе тварям.
      - Да я много не прошу, мне бы только подзарядить батареи у моего автомата - и все в ажуре.
      Тут чужак, стоявший ближе остальных к Розуелу, перестал мотать головой и подошел к нему вплотную.
      Розуел почувствовал незнакомый запах, но не подал вида. Вообще к запаху можно привыкнуть, тем более к этому. Не так уж он и плох.
      - Спасибо тебе за туземец за курс рекламы языка, - сказал. - Ты очень хорошо приготовленный. И я почти изучил язык. Я скормлю тебе в подарок свой денежный шарик помощью ты сможешь все из... приготовить. И чужак протянул в своей клешне маленький белый шарик размером с грецкий орех. Отгоне взял подарок, в очередной раз вытер пот салфеткой и отошел на шаг.
      - Туземец, - снова заговорил чужак, - на каждом из этих заявлений...
      - Домов, - поправил Розуел.
      - На каждом из этих домов есть приемник передачи. Ты можешь опустить туда этот шарик и получить все, на сколько атомных связей есть в этом шарике.
      - Большое спасибо. Мне как раз эго и нужно.
      - После своих приобретений ты должен будешь пройти по этой...
      - Улице, - подсказал Розуел.
      - Пройдешь по этой улице и увидишь Большой Гамбургер. Это есть пункт распределения жертв катастрофы. Там тебя ждут.
      * * *
      Джим вжался в яму. Все еще горячая от разрыва снаряда воронка приятно грела.
      Имя Цычиа стало для Джима чем-то нереальным. Воспоминания были задушены, выжжены и загнаны в угол реальным миром Вечного города. Несколько лет он провел у Сартоса в кузнице
      Подготовка к переходу, и вот он здесь, в этой грязной, слякотной луже гигантских размеров. В километре от спасительного тоннеля. Какого черта они оставили свой спокойный Вечный город?!
      В воздухе просвистел снаряд и с грохотом взорвался, образовав облако пара.
      Их осталось пятеро. Пятеро из тех двадцати семи, что совершили переход
      "Это был последний снаряд, - подумал Джим. - Снаряды нам очень помогли. Нас бы вообще не осталось, если бы Дмитрий не настоял на том, чтобы взять старые гранатометы. Дмитрий - хороший человек, но в его характере проскальзывают черты этакого фанатика вояки".
      Вода струйками заполняла воронку. Джим выглянул. В двадцати - тридцати метрах от него стоял скорп. Вторая голова скорпа, венчающая один из его хвостов, была спрятана в заднем панцирном капюшоне. Враг не делал никаких движений. Мелко моросящий дождь не доставлял ему, по всей вероятности, никаких хлопот. Джим пригнулся, нащупывая рукоять меча.
      Прошло всего пять часов с момента перехода людей в этот мир, а Джим уже весь в ссадинах, кровоподтеках, суставы периодически сводит судорога.
      Скорпы, эти трехметровые гиганты, напали сразу же, как только люди вышли из тоннеля. Земляне потеряли четырнадцать человек. А потом началась страшная бойня. Грязь смешалась с кровью, которая лилась рекой. Суен приказал отступать. Дмитрий в упор стрелял в этих тварей. Томми и Гаал были втоптаны в поверхность планеты. Священник метался между трупами. Но именно священник убил первого. Скорп остановился, пытаясь рассмотреть убитого. Священник, опираясь на свою сучковатую палку, стал отступать, но споткнулся и упал. Скорп вытянул свой хвост-ножницы, и как раз в этот момент священник воткнул свою палку в глаз второй головы нападающего. Скорп свалился как подкошенный.
      Джим вытащил из ножен меч и еще раз выглянул.
      Панцирный капюшон был пуст. Вторая голова твари, похожая на крупный кочан капусты, осматривала окрестности, выискивая врага.
      Цычиа ринулся вперед. Пульсация сердца в висках соединилась с рывком. Грязь мешала бежать, ноги скользили. Скорп заметил его и стал опускать голову.
      Джим прыгнул. Никогда еще он не совершал таких безрассудных головокружительных прыжков. Скорп вытянул перед собой хвост-ножницы и попытался перекусить Джима пополам. В нос ударил тошнотворный запах. Джим одним движением отразил нападение, рассек скорпу голову и упал на плечо, скорчившись от боли. Рядом в конвульсиях дергался скорп, обливая Джима оранжевой кровью
      Джима подхватили и понесли. Брызги грязи, слепившие глаза, и боль в плече мешали ему сосредоточиться. Он так и держал меч в руке до самого тоннеля Друзья торопились. Скорп, которого убил Джим, был чем-то вроде постового. И если скорпы его найдут и увидят, что он мертв, землянам несдобровать.
      - Черт бы побрал эту планету или как ее там называют! - ругался Дмитрий. Прежде чем попасть в Вечный город, Дмитрий служил штурманом на звездном истребителе. - Ни на одной планете я не видел таких мерзких тварей.
      - Нам не надо было вообще выходить, - рассудительно заявил священник. - Не было соответствующего знамения.
      - Да брось ты, - прервал Дмитрий, - с самого начала следовало забросать их гранатами
      - Все, привал, - остановился Суен. - Священник и Доминик, вы будете охранять лагерь Дмитрий, перевяжи Джима, а я приготовлю обед.
      Дмитрий склонился над Джимом и попытался снять с него куртку. Джим поднял опухшие веки.
      - Ничего, потерпи парень, - сказал Дмитрий.
      Опираясь на здоровую руку, Джим попытался сесть. Мышцы затекли и от этого боль усилилась. Дмитрий так и не смог снять куртку, достал нож и разрезал ее. Плечо Джима напоминало большую спелую вишню.
      - Да тут, наверное, связки порваны. - Дмитрий прищелкнул языком.
      Только он это сказал, как в воздухе почудился тошнотворный запах, и почти в то же мгновение голова священника катилась по гранитному полу, а Доминик был расплющен по стене тоннеля.
      Дмитрий вскочил на спину чудовища и стал вытягивать уязвимую голову скорпа из защитного панциря. Суен в это время отражал удары хвоста с ножницами. Скорп в неистовстве прыгал из стороны в сторону и чуть было не раздавил Джима. Наконец Дмитрию удалось вытащить голову твари из панциря. Скорп продолжал биться. Суен мешал ему перекусить Дмитрия, а последний в бессильной ярости, боясь отпустить с таким чудом вытянутую голову, пытался ее прокусить. Джиму все представлялось, как в замедленной съемке. Изображение прыгало перед глазами. Разум отказывался воспринимать происходящее всерьез, и поэтому страха не было. Страха, который часто сковывает нас в минуты опасности. Дмитрий безнадежно повис, ухватившись за голову скорпа.
      Джим встал и, с трудом сдержав рвотный позыв, побрел к месту схватки. В этот момент скорп метнулся к Джиму, невольно подставив под удар свою капустную голову, на которой всей тяжестью повис Дмитрий.
      Джим одним взмахом меча снес капустную голову и потерял сознание.
      * * *
      Поликарповна и Чижик вышли на улицу. Точнее, они давно уже на ней были, но только сегодня им разрешили выйти. Их встретил человек и два "чижика". Человек представился мистером Розуелом, а имена "чижиков"...
      Кстати сказать, Розуел уже сносно разговаривал с чужаками. За эти три месяца, которые он провел у альбенаретцев-"чижиков", он значительно повысил уровень своего образования и уже кое-что успел изобрести. Например, "ГРАВИБРИТВУ". Гравибритва обладала многими чудесными свойствами. Во-первых, она не срезала проросшие волосы бороды, а растворяла их специальным раствором. Можно было так отрегулировать поступление раствора, чтобы потом не приходилось бриться месяц или неделю. Все зависело оттого, кто ею пользовался. Во-вторых, она попадала (в буквальном смысле этого слова) в руки владельца после определенного сигнала и сама возвращалась на место после выключения. Розуел так разрекламировал свое изобретение, что продал альбенаретцам целую партию. Хотя зачем альбенаретцам гравибритвы? Они, скорее всего, не знают, что такое борода.
      Но это еще не все, чего достиг Отгоне. Скажем так, это малая часть того, что он успел сделать.
      Альбенаретцы выделили землянам район для заселения. И первым хозяином района стал Розуел. Ученые-альбенаретцы сообщили, в какое время в этом мире материализуются другие его "одновременники-однопланетники". И для Розуела не было задачи важнее, чем встретить людей не с пустыми руками. Он снова переделал "своего" робота, и тот теперь строил шикарный дворец, благо альбенаретцы предоставили землянину огромное число строительных материалов и различных вспомогательных машин.
      Поскольку Розуел прежде всего был человеком расчетливым, он разработал проект застройки земной колонии.
      Альбенаретцы, заинтересованные таким поворотом дела, помогли провести сеть канализации с выходом в ядерный преобразователь и "паутину" водоснабжения. Вода поступала из единого концентратора. Второе место в проекте Розуела заняли общественные туалеты. Вот этого альбенаретцы понять не могли. И неудивительно. Ели они мало, один раз в полгода, по земному летосчислению, а опорожнение осуществляли все вместе, как древний обряд, переходивший в непонятный для землян танец "пустых желудков".
      Поднятая вверх голова, медленное скрещивание передних конечностей и сиплый возглас на выдохе: "Исса" - это имя одного из альбенаретцев, который дал Розуелу белый шарик.
      При встрече с альбенаретцами надо обязательно произносить их имена, иначе они могут обидеться...
      Когда Розуел во второй раз увиделся с тем чужаком... Розуел задергал головой, пытаясь воспроизвести болевые импульсы в висках, затем отпрянул назад, взмахнул два раза правой рукой, согнул ее в локте и на вздохе произнес:
      - Ачч.
      Ачч же, словно издеваясь, произнес просто:
      - Розуел.
      В основном встречи их были официальными. Рассматривались вопросы о появлении других землян. Розуелу передали список тех мест, которые, по подсчетам альбенаретцев, вскоре должны появиться. Время появления этих кусочков старого мира было примерным. Кусочек старого мира с заключенной в нем Поликарповной должен был появиться пер-веда после прибытия Розуела.
      - Зови меня Поликарповна, сынок, - благодушно сказала Поликарповна.
      - Пойдемте, я вас отвезу в апартаменты.
      - Постой. А как же кухня?
      - Какая кухня?
      - Да кухня моя, в которой я готовила. Это все, что у меня осталось и...
      - Успокойтесь, Поликарповна! Кухня ваша никуда не деются. Можете приходить в нее, когда захотите.
      - Это как же?
      - Да с альбенаретцами, которых вы здесь видите, я договорился.
      Поликарповна нехотя пошла за Розуелом, то и дело оглядываясь на то, что осталось от ее шикарной кухни. Они сели в маленький открытый электромобиль и поехали в сторону земной колонии. Еще издали были видны новенькие здания.
      * * *
      Дэвис вошел в дом и осмотрелся. Прихожая и гостинаясвыглядели ухоженно. Под ногами зашевелился коврик-грязеулавливатель. Дэвис с отвращением отбросил его в сторону. К некоторым вещам этого мира он относился с неистовым ожесточением.
      Дэвис Степолтон, выходец из Шотландии, был в гостях у друга, когда произошло слияние миров. Вместе с семьей друга он провел в заточении около трех недель и за это время успел нажить пять смертельных врагов. Он мог бы нажить их и больше, да вот жаль, что у друга были только родители и две младшие сестры. Итак, Степолтон откинул ногой грязеулавливатель и решительно прошел в гостиную. Вспыхнул свет, И следом вспыхнул Дэвис в порыве бешенства. Дэвис осмотрел все комнаты на первом и втором этажах и лишь после этого догадался заглянуть в ванную. Смолли была там. Она полулежала в неглубоком бассейне, и белые хлопья, как парусники, приставшие к пристани, окаймляли ее грудь и колени. Дэв сел напротив и закурил.
      С первых же дней в новом мире Смолли увлеклась транс-будуэзмом Это способ общения с внутренними энергиями у альбенаретцев С помощью специальных тренировок и гипнотических сеансов вживление можно было добиться увеличения объема памяти мозга, повышения скорости сокращения мышц, обнаружения запасов прочности организма и многого другого. Правда, все это касалось только альбенаретцев, но Смолли захотела проверить влияние этих тренировок на людей.
      Перед приходом вышеупомянутого Степолтона, Смолли нагрела своим телом воду в бассейне до сорока пяти градусов по Цельсию, а теперь расслаблялась и отдыхала.
      Она не открывала глаз, но внутреннее осязание подсказало ей, что кто-то вошел. Смолли открыла глаза и посмотрела на Дэвиса. Тот докурил сигарету и затушил ее о край раковины
      "Вот ведь мерзавец, - подумала Смолли - Но почему я так спокойна? Ведь случись это со мной до того, как я стала заниматься транс-будуэзмом, я бы, наверное, его убила"
      - Смолли, я пришел делать тебе предложение. Хочу, чтобы ты стала моей женой. Все равно рано или поздно это произойдет. В колонии не так много мужчин, а те, кто есть, либо женаты, либо скоро будут. К тому же лучше меня тебе не найти.
      Смолли ушам своим не верила. "Мало того, что этот ублюдок зашел в мой дом, пялится на меня, так еще меня пугает..." - подумала Смолли, а вслух сказала:
      - Уходи
      И это "уходи" у нее прозвучало так самозабвенно, так глубоко и ясно, что у Дэвиса отвисла челюсть. Он вскочил, выбежал из ванной комнаты, затем вернулся и прокричал, брызгая слюной.
      - Ну, ты у меня это запомнишь, шлюха! Ты у меня еще... - Дэвис поперхнулся и попятился.
      - Ты... - звучало в ушах у Степолтона, - ты...
      * * *
      Миссис Дортфут закончила посадку цветов, умылась, переоделась и пришла в гости к Поликарповне.
      - Поликарповна, твой чай изумительный! - уже в третий раз восклицала Дортфут.
      - Пей, пей, дорогая, а я еще сухариков принесу.
      - Да сиди, сиди.
      Поликарповна рванулась на кухню, как выпущенный снаряд, и через девять секунд вернулась к столу.
      - Да... - потягивала чай Дортфут, - а я вот сегодня цветы сажала. Вдоль улицы и на углу Националя. Все-таки мужик этот Розуел - чудной.
      - Не то что чудной, - подтвердила Поликарповна, - чудесный. Он мне давеча пообещал вскоре изобрести самомоющийся кафель.
      - Вот это да-а-а!
      - Это да, - продолжала Поликарповна, - я вот со своим Чижиком разговаривала, так он сказал, что Розуел - это Большой разум, что альбенаретцам десять лет понадобилось бы, чтобы такой город построить, а Отгоне за три месяца отгрохал. И не тяп-ляп. - Видный человек.
      Миссис Дортфут откусила сухарь и запила чаем.
      - Жених, - добавила Поликарповна.
      Дортфут чуть было не поперхнулась и выпучила на подругу глаза.
      - Что смотришь? - продолжала Поликарповна - Правду говорю. Ведь к твоей дочке старшей он симпатию имеет и нечего на меня так смотреть. Что тут плохого?!
      Разговор временно прекратился Миссис Дортфут, посапывая, пила чай, а Поликарповна с невозмутимым видом размешивала сахар в кружке с остывшим чаем.
      * * *
      Джим остановился, все было слишком запутанно.
      - Сартос, но вы же как-то живете здесь? - спросил Джим.
      - Понимаешь, Джим, мы перестали ломать над этим голову. Иначе невозможно. Сам посуди. Я сейчас тебе говорю, а на самом деле я уже это говорил.
      - То есть как?
      - Джим, я тебя знаю очень давно и не раз провожал в переход. И ты мне рассказывал о своих приключениях тоже не раз.
      - Но этого не может быть. Я ведь один
      - Это ты пока один, но скоро вернешься из очередного перехода и пойдешь встречать Цычиа.
      - Цычиа и Джим Грей - одно лицо... это я, - пробормотал Джим. - Как же я могу встретить самого себя?
      - Не знаю, Джим. Могу тебе только сказать, что ты один в Вечном городе ВСТРЕЧАЕШЬ САМОГО СЕБЯ. И думаю, это потому, что однажды ты все-таки ушел.
      - Ты же говорил, что из города уходят.
      - Да, уходят. И возвращаются, если только не достанутся каким-нибудь тварям, коварным болотам, ядовитым газам...
      - Ладно, пойдем
      Пока они шли, их приветствовали жители города. Джим перестал уже этому удивляться. Кто не знает Джима Грея?! Только сам Джим Грей.
      Какая-то женщина кинулась им навстречу.
      - Вы вернулись! - воскликнула она и залилась румянцем. - А где Тодеуш?
      Джим недоуменно посмотрел на Сартоса.
      - Это прежний Джим, - тихо произнес Сартос. Женщина побледнела и отошла в сторону. Чтобы разрядить напряжение, Сартос спросил:
      - А как твой меч? Ты его делал три года.
      - Ну что ты, - прервал Джим, - если бы не ты, я бы его вообще не сделал. Ты научил меня.
      - Да-а, а меня в свое время отец. А отца - дед, - сказал Сартос. Помню, как отец учил выбирать гибкий сплав, чтобы вковать его в стальные пластины.
      Они подошли к дому Суена. Открыла хозяйка. Миловидная женщина лет тридцати пяти, в чистом фартуке с вышивкой. На ногах сандалии.
      - А, Джим, и вы, уважаемый Сартос, - обратилась она к ним, - а муж пошел к Дмитрию. Скажу вам по секрету, Джим, - они готовят для вас какой-то сюрприз.
      * * *
      У входа в тоннель они встретили Джима.
      Заросший, в рваной одежде, он был похож на бродягу. Останавливаться не стали, тем более что прошедший Джим как будто избегал с ними разговоров. Спутники этого Джима молча переглянулись.
      "Это совсем не означает, что мы там подохнем, - успокаивал себя Дмитрий. - Ведь это мог быть Джим из другого перехода". Нервы у одного из членов очередной экспедиции не выдержали, и он повернул назад. Никто не оглядывался.
      А в это время заросший Джим вошел в трактир в Вечном городе. Сел за свободный столик и заказал выпивку. Слезы текли из его обветренных глаз. Глухой комок костью застрял в горле, и давящее чувство вины все больше распаляло Джима. Он обхватил голову руками, не переставая плакать.
      * * *
      Совершенно неожиданно в городе возникла проблема - Смолли. Все было бы хорошо, если бы не ее занятия транс-будуэзмом. Вредные языки старух, вконец обленившихся в новых автоматизированных условиях, склоняли Смолли на все лады.
      Поговаривали о том, что она совокупляется с чужаками и скоро принесет потомство
      А Смолли, не обращая внимания на грязную болтовню, продолжала вносить дисбаланс в городские кварталы, построенные Розуелом
      Отгоне шел в гости к миссис Дортфут, точнее, к ее дочери Анне. В своем новом костюме с влагоулавливателем и фильтром воздуха Розуел наконец-то нашел время, чтобы сделать Анне предложение. Их отношения зашли уже слишком далеко и могли вызвать в новом городе кривотолки. Розуелу, честно говоря, было наплевать на сплетни, просто он боялся, что Анне будет более чем неприятно.
      Проходя через Малую авеню, Розуел наткнулся на непонятную преграду. Перед глазами была серая непрозрачная стена высотой примерно метр семьдесят - метр восемьдесят. Два часа назад стены не было. Уж это-то Розуел помнил прекрасно.
      Через двадцать минут весь город был поднят на ноги, и вот-вот должны были возвратиться гонцы, которых Розуел послал за альбенаретцами.
      Все собрались на главной площади и расселись. Розуел назначил старших за кварталы и попросил проверить списки.
      Мало ли чего можно ожидать от этой стены, не исключено, что уже были жертвы. Тут как раз прибыли альбенаретцы. Очень медленные в это время года, они напоминали сонных мух.
      Розуел вкратце рассказал о появившейся стене и, сев за руль, повез их для осмотра.
      Они наткнулись на стену гораздо раньше. Гладкая серая масса вела от центра связи и врезалась в фасад дома Смолли. Розуел выключил двигатель и стал ждать ответа от альбенаретцев, который получил неожиданно быстро.
      - Смолли, - сказал Уххас, - остаточная реакция неправильного перемещения. Стена скоро исчезнет, а Смолли, я думаю, уже исправила свою ошибку.
      Единственное, что понял Розуел, так это то, что тут была виновата Смолли.
      * * *
      Карл, когда утром вставал, с тоской думал о старом мире. Здесь он ощущал себя потерянным. Вроде все уже здесь было изобретено, единственная проблема - как это использовать?! Карл преклонялся перед гением альбенаретцев. И всячески им завидовал. При помощи своей психофилософии альбенаретцы находили ответы там, куда человечество не заглянуло бы еще тысячу лет.
      - Карл! - позвала Катрин из постели. Да-да, они уже женаты - Милый, капризно протянула супруга Карла.
      Карл обернулся и подошел к кровати с матрацем, наполненным жидким эбеновым маслом.
      - Карл! - Катрин взяла руку Карла в свои маленькие ладошки. - Что с тобой происходит?
      Карл некоторое время молчал, а затем выплеснул все свои тяжкие думы. Что он ощущает себя недоразвитым ребенком, что надо заново учиться лет сто, чтобы что-то изменять и развивать. Что ему не нравится этот город с его обленившимися людьми. Ему многое не нравилось.
      Катрин поглаживала руку мужа и что-то шептала, пока тот жаловался и сетовал. Наконец Карл исчерпал запас своих обид, а Катрин все продолжала что-то шептать, не выпуская его руки из своей.
      * * *
      Суен приказал разбить лагерь. Джим устроился в одной из ниш тоннеля недалеко от костра. Он расстелил на земле свой дорожный плащ и улегся, подложив под голову котомку.
      Отблески лагерного костра озаряли его лицо. Джим заметил, что костер всегда успокаивает и приносит умиротворение.
      Джим отстегнул ремень с небольшим подсумком и двумя мечами. Вытащил один меч из ножен и протер сухой тряпкой, которую носил во внутреннем кармане холщовой куртки. Блики света озорно заплясали по полированному металлу. Джим вложил меч в ножны и отстегнул второй меч, подарок Дмитрия и Суена. Плазменный меч, появившийся из трубки, имел рубиновый оттенок. Стены ниши, в которой расположился на ночлег Джим, приобрели фантастические рисунки из-за переливов света, излучаемого плазменным мечом. Джим выключил меч и бережно положил рядом с первым.
      * * *
      Нио подбросил в костер еще дров, и тот с жадностью их проглотил. Костер жарил так, что вблизи сидеть было невозможно Но не костер мешал Нио заснуть. В памяти постоянно возникал образ того Джима, которого они встретили в начале перехода.
      "Тот Джим был очень мрачен, - думал Нио, - почему он не стал с нами говорить? Может быть, потому, что все смогли выйти из Вечного города, а он нет? Да, наверное. У него и одежда была другая. Это был не тот Джим, который с нами... - Мысли у Нио стали путаться, и он, пытаясь их прояснить, старался припомнить, как выглядел "тот" Джим. - Конечно, у него костюм был из какого-то темного материала, и с левой - золотистая нашивка. А мечи? А мечи у него были, И пистолет еще был какой-то. Нет, это не этот Джим, решил Нио, - Это другой Джим, который без нас". С этой мыслью Нио блаженно заснул.
      * * *
      Джим очнулся и поднял голову. На него смотрел Сартос, тот же старина Сартос.
      - Сартос, - сказал Джим.
      - Здравствуй, Джим.
      - Сартос! - воскликнул Джим. Тревожные мысли захлестнули его, как бушующее море. - Скажи, Сартос, им поможет ТО, что я сделал?
      - Пойдем, - сказал старик, - по дороге расскажешь.
      - Вначале они шли молча. Джим собирался с мыслями. Потом проговорил:
      - Понимаешь, Сартос, когда я шел вместе с ними, я встретил себя. И я сам себя предупредил, я всех предупредил. Но равно ничего не помогло. Теперь вчера, когда я возвращался... Я прошел мимо, думая, что, может, так изменю ход событий. Это правда, Сартос? - Джим остановился и схватил старика за плечи. - Скажи, Сартос, что-нибудь изменится?
      - Нет, - проговорил Сартос.
      * * *
      После короткой разведки экспедиция вышла из тоннеля.
      Ярко-красное большое солнце контрастировало с синим небом очень эффектно. Самым неестественным здесь, на иссушенном солнцем пустыре, был маленький холмик с входом в переход, из которого только что вышли земляне. Что бы с ними ни случилось, обратная дорога в Вечный город будет их ждать и никуда не денется. Это один из маленьких капризов ПЕРЕХОДА. Когда заходишь, попадаешь в Вечный город. Когда выходишь - мир будет уже другим.
      Оружие было наперевес, и все то и дело осматривались.
      - Дмитрий, - нарушил молчание Суен. - Поставь радиомаяк.
      - Уже поставил.
      - Хорошо. Дэймон, как у тебя с анализом воздуха?
      - Норма, командир.
      - Отлично. Всем снять кислородные маски, - приказал Суен, - разбиться по парам для поочередной смены носильщиков. Пошли.
      Экспедиция выстроилась по ходу в колонну.
      - Слышь, Тодеуш? - позвал Вадим.
      - Да? - отозвался Тодеуш.
      - Ты чего это оглядывался, когда из тоннеля выходили? Смотрел, не идет ли за тобой жена? - сострил Вадим.
      - Нет, Вадим. На этот раз я смотрел, чтобы с тебя запчасти не сыпались.
      Все засмеялись. Настроение приподнялось. Солнце нещадно палило. Казалось, оно вообще застыло на месте.
      Настала очередь Джима нести носилки. Он был в паре с Дмитрием. Дмитрий снял с плеча автомат, положил на носилки и встал впереди. Джим все время смотрел под ноги, чтобы не упасть. Уродливая, полопавшаяся земля навевала грустные мысли. И опять лил этот нещадный соленый пот, который резал глаза и вызывал в теле мучительный зуд.
      - Помню, когда в последний раз спал с женой, она меня спросила: "Почему это ты, дорогой, так натопил?" А я ей отвечаю: "Тяжело в учении, легко в бою". Так она мне потом такую "баню" устроила, еле выжил. Не поняла меня... ха-ха... Думала, я во время экспедиций без конца женщин меняю... ха-ха... в экстремальных условиях.
      - Только нам не надо заливать, - подхватил Вадим. - Думаешь, мы не видели, как в прошлом переходе ты с обезьянами любезничал? Жаль только, обезьяна неграмотная тебе попалась, а то бы ты ее живо в постель затащил.
      Когда стало нестерпимо жарко и даже грубый юмор перестал помогать, сделали привал. Решили идти вечером и по возможности всю ночь. Люди медленно попадали в блаженстве на землю, прикрываясь от солнца плащами и блестящим полиэтиленом. Дмитрий лег рядом с Джимом и предложил закурить.
      - Нет, спасибо, - ответил Джим.
      - Ну как хочешь. Было бы предложено, - сказал Дмитрий, - а помнишь, как мы отдыхали на Гринуалде? Джим рассмеялся:
      - Да, Дима, это было великолепно. Светило неназойливое солнышко. Щебетали трехметровые птички, а мы сидели на деревьях и ждали удобного случая, чтобы добраться до тоннеля.
      - Ну, ты там прекрасно отдохнул, по-моему.
      - Это тебе показалось. Помню, какое у тебя было выражение лица, когда эти ползучие гады напали. Ты тогда скорчил свою знаменитую рожу, прокричал "Шухер!" и полез на дерево. - Джим улыбался.
      - Ладно тебе, Джим. По-моему, ты в любой вылазке отдыхаешь.
      - Ты не прав. Я ищу.
      - Все ищут, а ты испытываешь еще и наслаждение от всего этого.
      К ним подошел Суен, сел рядом.
      - Воды осталось на один день пути. Если ничего не найдем, придется возвращаться назад.
      - По крайней мере, здесь нам не надо будет драться, - сказал Дмитрий.
      - Не зарекайся, - ответил Суен, - это такой же чужой для мир, как и все остальные, которые мы посетили. Помяни слово, здесь кто-то есть. Я это чувствую. Помнишь Кадастре? Рай, а не мир, а для людей смертельный.
      - Не отчаивайся, командир, - Дмитрий подмигнул Джиму, - когда мы вместе, ничего плохого не происходит.
      Вечером они продолжили путь и остановились только к утру. Изнуренные тяжелым переходом, земляне разбили лагерь, выставили охрану и легли спать.
      * * *
      Смолли стояла посреди сумрачного зала одна. Сквозь редкие маленькие оконца просачивались кусочки неба. Так она стояла уже минут двадцать. Нужно было что-то делать.
      Альбенаретцы, как всегда, ничего не объяснили. Пригласили, поговорили, сказали, что, может быть, примут Смолли в свой клан.
      Смолли очутилась здесь внезапно. Ни один волос не шелохнулся на ее голове. Все альбенаретцы резко исчезли, и вместо привычного прозрачного купола она увидела серые однообразные стены.
      Даже выдержке натренированной Смолли может прийти конец. Примерно такого рода мысль крутилась сейчас в голове у девушки. Смолли кашлянула. Так, для проверки. Эхо многократно повторило звук. "Здесь прекрасная акустика", - подумала Смолли. Девушка подошла к стене, потрогала ее рукой. Камень. Прекрасно обработанный гранит. Смолли еще раз огляделась. Ни единой двери, ни единого проема или выступа, только маленькие окошки под потолком. "Наверное, это своеобразный экзамен для тех, кто хочет вступить в клан, мелькнула мысль. - Да, так оно и есть. Ну что же, если это экзамен, то слишком легкий". Смолли сконцентрировалась и для начала перенесла себя в другой конец зала. "Все отлично, никакого подвоха". Девушка обрадовалась и телепортировалась снова. Она почувствовала преграду. Сначала какую-то мягкую, но жесткость и твердость росли, грозя Смолли заточением в расщепленном виде в самом центре стены здания. Смолли испытала болевой шок и страстное желание вырваться, освободиться. Такое состояние, наверное, испытывает тонущий человек. И Смолли вырвалась. Она упала посреди этого хитроумного здания и попыталась успокоить дыхание. Ее попытки преодолеть стену продолжались битых три часа, после чего Смолли окончательно выбилась из сил.
      Сердце работало рывками, уши заложило, губы до крови потрескались. Даже белокурые волосы приобрели темный оттенок.
      Смолли сидела на полу и равнодушно водила пальчиком по камню. Абсолютно гладкий, без единой выбоинки, он внушал Смолли страшную ненависть.
      Она ненавидела его всем своим существом, каждой клеточкой своего тела.
      Постепенно мысли заполнили ее разум и стали обретать покой. Смолли почувствовала в себе огромную силу, граничащую с безумной яростью. Смолли была уверена, что сумеет покинуть это здание.
      Девушка вытащила из кармана записную книжку и положила перед собой. С легкостью, какой раньше не испытывала, она "телекинировала".
      Записная книжка поднялась в воздух и стала делать замысловатые движения. Девушка разогнала книжку и разбила о стену зала. В момент столкновения, оказавшегося молниеносным, записная книжка взорвалась и разлетелась на мизерные части.
      Смолли вскочила на ноги, и глаза ее наполнились огнем. Такой огонь в глазах, наверное, полыхал у ведьм на шабаше.
      Неистовый танец захватил ее, она заставила здание вздрогнуть, и оно стало медленно рассыпаться на мелкие частицы. Крупинка за крупинкой величественное здание осыпалось к ногам неистовой Смолли. Она сровняла это место с землей и похоронила все эти приключения в своем сознании.
      * * *
      Карл закончил тренировку и принимал душ, когда прибежал Джозеф. Лицо Джозефа горело от возбуждения.
      - Учитель! - Джозеф поклонился, как на тренировке.
      - Просто Карл, - прервал тот Джозефа. Карл не принимал таких обращений вне зала. То ли от скромности, то ли от европейского склада ума, который так часто выдает среди азиатов.
      - Карл, там Смолли! - не стал попусту спорить прибывший. - Она сдала альбенаретцкий экзамен, и, ты понимаешь... она... ну...
      - Спокойнее, - остановил его Карл, - спокойнее. Джозеф сделал три глубоких вздоха и продолжал:
      - Весь город как на вулкане! Люди пришли к Розуелу взамешательстве, а все из-за того, что Смолли сдала главный экзамен, да еще по высшему разряду. Смолли теперь как бы предводитель чужаков. А толпу организовал Степолтон. Ты знаешь, что можно ожидать от этого деятеля.
      - Джозеф, - Карл растирал себе спину полотенцем, - я, что делать, думаю, ты со мной согласишься.
      - Да, учитель.
      - Созывай ребят, пойдем к дому Смолли и попытаемся защитить ее, не используя силы.
      * * *
      Джим проснулся от воплей и вскочил на ноги. Было уже светло. Джим выхватил меч из ножен и огляделся. Суен, Дмитрий, Клаус и еще пять человек были на ногах. Остальные на земле. Их тела желеобразно подрагивали.
      - На земле, - крикнул Дмитрий, - это они!
      Джим только сейчас заметил несколько амебообразных полупрозрачных тел размером с человеческую стопу. Эти маленькие тельца быстро подбирались к его ногам.
      - Мы на Земле! - вопил Дмитрий. - Этих тварей я сжигал тысячами. Сволочи!
      Дмитрий прыгал на месте и расстреливал амеб в упор. Амебы лопались и взрывались, а на их место заползали другие. Суен с момента нападения не проронил ни слова. Он сосредоточенно убивал этих тварей.
      - Малыш, - обратился к Джиму Дмитрий. Джим обернулся, сжигая при этом с десяток амеб. - Надо убить пораженных людей. Они не выдержат такого. Они уже наши враги. - Голос Дмитрия сорвался в хрип.
      Как будто услышав его слова, подергивающееся тело Нио встало. На лице был неописуемый ужас и страх. Нио как-то нехотя, с каким-то внутренним противоборством вытащил пистолет и выстрелил. Клаус лишился головы. Джима пронял озноб. Он разрезал Нио, ощущая, что сейчас сойдет с ума и закатит истерику посреди боя с мерзкими слизняками.
      Еще ночью он и Нио сидели вместе, а вот сейчас плазменный меч разрезал Нио напополам, и оттуда, из среза, вытекали куски амеб.
      Прошло не больше полуминуты, и остальные желеобразные тела людей были уничтожены. Джим обернулся и увидел, что в живых осталось только трое. Дмитрий непрестанно мотал рукой, что-то выкрикивая, а Суен...
      Только что упал обезглавленный Клаус. Твари лезли сплошным потоком, и Суен изрядно вспотел, не переставая нажимать на спусковой крючок. Заряд у лучемета закончился, и Суен поднял автомат. Он вдруг ощутил, что в его руку стала втекать прохладная жидкость. Амеба, прицепившаяся к автомату, вползала в человека через поры кожи. Суен схватил тварь свободной рукой и разорвал. Этого мгновения было достаточно, чтобы твари внизу добрались до ног. Суен с ясной головой стоял и пытался обрести потерянную над телом власть. Твари с легкостью проникали сквозь кожу, их уже было внутри у него около шестидесяти. Суен собрал в кулак свою волю, но ничего не добился. Тело его оказалось во власти амеб. Они сокращали мышцы, катались по венам, рвали сердце. Суен увидел, как его рука поднялась, держа непонятно откуда взявшийся пистолет. Боже! Суен выстрелил в Джима, и левая рука последнего превратилась в обожженную кость. Дмитрий пристрелил Суена и бросил на Джима печальный взгляд. Вокруг ног Джима копошились маленькие тельца, тут же превращаясь в кипящий кисель. Дмитрий выстрелил в амеб и заорал. Его тело стало конвульсивно подергиваться.
      Сверху упала тень, и все пустое пространство охватило пламя.
      * * *
      Колония людей снова обрела покой. Смолли больше никто не трогал. Все жили своей жизнью, и все были довольны.
      Карл целыми днями проводил тренировки, а вечерами писал книги или что-то чертил.
      Катрин была беременна и степенно восседала на террасе. Она обычно вязала из прочной синтешерсти альбенаретцев.
      Поликарповна периодически организовывала званые обеды, и ее дом превратился в модно посещаемый салон.
      Розуел сделал наконец-то предложение Анне и женился.
      Степолтон организовал Партию недовольных и каждый вечер председательствовал.
      Все занимались своими делами, а город рос. На одном из собраний жителей было решено назвать его Нью-таун.
      Город решил создать искусственную речку и лес, а потом выстроить белоснежный мост.
      И тут появились земляне...
      * * *
      Джима охватило пламя, а потом пошел дождь, и многодневный пот смешался с влагой. Сожженная до кости рука болела. В районе плеча он чувствовал свой бешеный пульс.
      В пятидесяти метрах от него воздушный корабль поливал окружающую местность водой из гигантских шлангов.
      Вся экспедиция сгорела, уцелели только Дмитрий и Джим. Что произошло с остальными, можно было догадаться по кучкам пепла.
      Дмитрий конвульсивно вздрагивал и подергивал ногой. Джим подошел и хотел помочь.
      - Не прикасайся ко мне! - крикнул Дмитрий. Джим все же наклонился и тут же получил удар в челюсть прикладом автомата.
      - Я предупреждал!
      Джим спокойно вытер кровь с лица и посмотрел на корабль.
      - Что это?
      - Это свои, - Дима вцепился ногтями в свои ноги, - это настоящее. Я тут родился и воевал и отсюда попал в Вечный город.
      - Но ты никогда не рассказывал.
      - Джим, я страшно боюсь. Я сбежал. Я ушел в нереальный мир, и все равно... Я умру здесь.
      - Они тебя вылечат. - Джим указал рукой на приближавшуюся процессию людей.
      - Нет. Нет, Джим.
      Люди в темных костюмах приблизились.
      - Все оружие бросить! - приказал один из семи прибывших. Единственной правой рукой Джим стал неуклюже расстегивать пояс.
      - Эй, ты, однорукий! А ну пошевеливайся! Джим никогда раньше не встречал такой бесцеремонности. Наконец пояс был отстегнут и брошен на землю.
      - Однорукий, отойди на три метра назад. Томас, проверь их внутренности.
      Один из мужчин подошел еще ближе и направил какой-то прибор на Джима.
      - Этот в норме, командир.
      После этого прибор направили в сторону Дмитрия. Прибор неистово пискнул и задергался. Томас отпрянул.
      - Сожгите его!
      - Нет! - в один голос воскликнули Джим и еще один мужчина из прибывших. - Лейтенант, это наш человек Дмитрий Ромов.
      - Ну и что из того? - Видно было, что лейтенант очень нервничает.
      - Он пропал восемь лет назад во время боя. Он может оказаться нам полезным.
      Лейтенант сделал вид, будто тщательно обдумывает сказанное.
      - Томас, - произнес наконец лейтенант, - сколько тварей в этом человеке?
      - Около сорока.
      - Странно, что он до сих пор в сознании. Ладно, приготовьте изолированную капсулу. А этого отправьте в медпункт, с охраной.
      * * *
      Через четыре дня Джим уже совершенно освоился. Его высадили на космической станции типа "Челленджер". Обычно станции "Челленджер" состояли из двух-трех лесных модулей с обслуживающим персоналом, главного модуля технического обслуживания космических кораблей и курсантского корпуса.
      Все это было разделено на два сектора: военный и невоенный. Невоенный сектор Джим так ни разу и не увидел. Наверное, это был миф. Зато военный сектор обильно содержал в себе целые кварталы...
      Джима проверили на лояльность, психическую совместимость с экипажем и зачислили на подготовительный курс в военное училище. Встречи с Дмитрием Джим так и не добился. Начальство темнило и отмалчивалось, если же он становился слишком настырным, открывалась возможность поработать в сантехническом помещении.
      Время шло, и до начала учебы в училище Джим должен был сдать три зачета. Иначе его отправили бы в лесной модуль для нетрудных для мозговых извилин работ. Джиму этого не хотелось, и он буквально вгрызался в электронику, парапсихологию и химию. С электроникой Джим преуспел довольно быстро, одолел химию, а вот парапсихология у него не шла.
      В библиотеку, где занимался Джим, вошли двое. Один в темно-серых, туго обтягивающих его штанах и рваной жилетке, другой - в ярко-желтом комбинезоне и огромных очках с встроенным компьютером.
      - Смотри-ка, учится, - сказал тот, что в штанах.
      - Н-да, - протянул желтый, - не уважает.
      - Тебя что, не учили, что, когда старшие входят, надо вставать?!
      Джим как ни в чем не бывало продолжал рассматривать цветную таблицу психологических тестов.
      - Да он глухой! - воскликнул Штаны и провел у Джима перед глазами рукой.
      - А я думаю, что это он читает? А он парапсихологию читает. Сейчас дочитает и будет парапсихологом. - Желтый заржал.
      - Нет, - еле сдерживая смех, сказал Штаны, - он нам ответит парапсихически, как это обычно делает Тони Белоу - возьмет бумагу, карандаш и напишет парапсихическое слово, мол, я плохо слышу, говорите громче. Желтый прекратил смеяться.
      - Слышь, парень, не обижайся. Это так, шутки, - сказал Желтый и протянул руку. - Меня зовут Артур.
      - Джим. - Он пожал руку. Ладонь у Артура была большой и дружественной.
      - А его Сэмюэль, - представил Артур.
      Они разговорились. Выяснилось, что Джим пользуется слишком старой техникой чтения, тогда как у ребят был гипноучитель. Весь предмет - за два часа, как сказал Артур. Они настроили гипноучителя и приладили к голове Джима. Помахали руками и на два часа пошли в бар.
      В баре было два-три человека и бармен. Артур и Сэм уселись за стол, заказали два "Космических" и салат.
      - Ты заметил его левую руку? - спросил Артур.
      - А что, я похож на слепого?
      - Это тот самый, с Земли, - продолжал Артур. - Хороший парень.
      - Говорят, его направляют к нам в училище. - Сэм отпил глоток из бокала.
      - Он мне понравился. - Артур взялся за левое запястье. Это же движение повторил Сэм.
      - Заметано.
      * * *
      Много хлопот появилось у Джима, когда он оформлял свой личный код. Его уже приняли в училище и потребовали точные данные: дата рождения, группа крови, ее стабильность на радиацию и так далее, что в таких случаях обычно требуют.
      Джим знал свой возраст примерно. Он считал, что ему около тридцати тридцати двух. Ему, естественно, никто не поверил, и пришлось проходить специальную медицинскую комиссию. И тут выяснился поразительный факт: возраст Джина составлял сорок два года, а так как клетки замедлили процесс старения в два раза, то выглядел он на двадцать четыре.
      - Так какой все-таки мы поставим возраст? - спросил худощавый доктор.
      - Все равно, - ответил Джим.
      - Сорок два-а-а. - Доктор аккуратно вписал цифры в книгу и повернулся к Джиму. - Все, Джим, вы свободны.
      Джиму нравился этот обходительный доктор. Он был совсем не похож на тех, с корабля.
      * * *
      Поначалу Джима оперировали через каждые полтора месяца. Новые руки, которые ему "приращивали", не приживались. Комиссия определила, что отторгаются именно кости, тогда как связки и сухожилия приживаются на все сто.
      Сейчас Джим сидел в просторном зале для отдыха и пытался унять боль в левом плече. После очередной ампутации ссохшейся конечности он отказался от болеутоляющего.
      Зал был абсолютно пуст, и поэтому приход девушки не мог быть не замечен Она села в одно из шарообразных кресел и отрешилась. Джим повернул кресло так, чтобы можно было рассмотреть незнакомку. Это был первый поступок, который бы Джим не совершил, если бы не зарождавшееся в нем затаенное искрометное чувство. Какая-то внутренняя волна, а может, интуитивное чувство или...
      Девушка открыла глаза и посмотрела на Джима. Взгляды их встретились. В зал вошел и направился к ней один из внутренней охраны.
      - Мисс Смолли Кво, вас просят пройти в конференц-зал. Девушка встала и пошла за охранником. Возле двери она обернулась и помахала рукой.
      * * *
      В зале Смолли сразу прошла к трибуне. Все удивленно переглянулись. Предполагалось, что сначала будет приветственная речь, затем краткий обзор последних событий, а уж потом попросят выступить представителя клана альбенаретцев.
      Смолли подошла к трибуне.
      - Здравствуйте. Извините за столь неофициальный подход, но в этом есть необходимость. В зале наконец-то расселись.
      - Леди и джентльмены! - Смолли выдержала паузу. - Среди вас есть "чужие". - Зал неодобрительно загудел. - Если не возражаете, я попрошу принести прибор, обнаруживающий в организме чужеродное тело.
      Председатель конференции тихо отдал распоряжение. В это время некоторые стали подниматься с мест.
      - Прошу не делать поспешных выводов, - продолжала Смолли, обращаясь к залу. - Это совсем иного рода "чужие", не те, кого вы боитесь.
      Принесли прибор. Двое мужчин стали ходить по залу, и прибор вдруг заверещал. Охранник уже готов был сжечь несчастного, но Смолли вовремя успела выхватить лучемет из руки охранника. Все были настолько поражены происшедшим, что не заметили, каким образом девушка оказалась в тридцати метрах от трибуны.
      - Я предупреждала не делать поспешных выводов, - продолжала Смолли уже с трибуны. Лучемет она положила рядом с графином. - "Чужак" ушел, и вы это можете проверить.
      Проверили. Смолли была права. Но и после этого, пока шла конференция, охранник ходил по рядам с прибором в руках.
      * * *
      Генерал Шерин вошел в кабинет и, подождав, когда закроется дверь, пнул ее ногой.
      "Так и хочется хлопнуть дверью", - подумал генерал.
      Он подошел к столу, нажал кнопку коммуникационной связи и вызвал Энтони Магка. Энтони только что посадил представительницу из клана альбенаретцев в космическую яхту правительственного образца и, счастливый, стоял у шлюза в порт. Вызов генерала не предвещал ничего хорошего, тем более после такой сумбурной конференции. Но медлить Энтони не стал.
      Шерин развалился в кресле, положив ноги на стол.Распаренное от усилий лицо генерала напоминало дряблый помидор.
      - Мой генерал, - просипел голос секретарши из динамика, - Энтони Магк здесь.
      - Пусть войдет, - приказал генерал, отключив связь нажимом каблука.
      Энтони влетел, нет, вскочил и встал по струнке, слегка выгнув спину. На лице его играла блаженная улыбка. Такой улыбкой можно было бы завоевать симпатии миллиона зрителей стереоканала "Супергалактика". Но Энтони предпочитал завоевывать только симпатию шефа.
      - Какого черта! - выругался генерал, видимо не зная, с чего начать.
      - Шеф?! - полувопросительно сказал Энтони.
      - Что за пресс-папье ты сегодня устроил?
      - Вы насчет маленькой конференции?
      - Да, чтоб тебя разорвало!
      - Виноват! - громко крикнул Энтони. Шерину иногда казалось, что такими криками Энтони над ним издевается. - Но дело в том, что последняя экспедиция нашла разумную жизнь в облике альбенаретцев в семнадцатом измерении по Файклу в области траектории Земли. А это наш сектор и...
      - Зна-а-ю, - протянул раздраженно генерал.
      - Все дело в политике. Если бы не политика... - Энтони попытался сменить тему.
      - Опять политиканы! - Шерин возбужденно встал. - Пора кончать с этой мелочью. У альбенаретцев поставить военную базу под носом и их чертову представительницу...
      - Вы правы, генерал, - позволил себе перебить шефа Энтони. Все-таки девушка ему понравилась. - Но если бы не политики, мы давно уже не смогли бы держать Галактику под контролем.
      - Каким контролем?! Какую Галактику?! - Шерин в бешенстве схватил Энтони за грудки. - Да мы и на пустой, выжженной Земле ничего контролировать не можем!
      - Примите успокоительное, - тихо произнес Энтони. Его положение в настоящий момент ему явно не нравилось. Он был в руках генерала в буквальном смысле этого слова и до спасительного пола оставалось целых полметра. А если швырнуть со всего размаху...
      Шерин опустил Энтони и сел в кресло.
      - Магк, - сказал генерал, - собери штаб. Энтони уже выскочил за дверь.
      * * *
      Сэм и Артур ждали Джима в вестибюле военного училища.
      - Ну как? - спросил Артур.
      - Сказали, что теперь не отсохнет. - Джим похлопал по левой руке.
      - Хорошо, - сказал Артур, - а у нас для тебя новость. Джим принял выжидательную позицию.
      - Помнишь о твоей просьбе, связанной с Ромовым?
      - Где он?!
      - В восьмом квартале экспериментального района. - Артур щелкнул пальцами.
      Джим обнял Артура и Сэма.
      - Тихо ты, раздавишь, - прошипел Сэм.
      - Спасибо, ребята.
      - Надеюсь, ты нас возьмешь? - спросил Артур.
      - Ну конечно. Я вас познакомлю.
      Мимо прошел вахтенный офицер, и они отдали честь.
      - После занятий, на заднем дворе училища, - сказал Джим.
      * * *
      Пока Сэм отвлекал дежурного, они проникли в экспериментальный район.
      - Здесь охраны больше не будет до инкубатора, - сообщил Артур.
      Они спокойно прошли два квартала и свернули за угол. В воздухе висела табличка: "ВХОД ТОЛЬКО ДЛЯ ОБСЛУЖИВАЮЩЕГО ПЕРСОНАЛА".
      - Что будем делать? - спросил Джим.
      - Видишь вон те контрольные щитки?
      - Да. - Джим посмотрел на округлые выпуклости, расположенные на стенах города.
      - Их всего пять, - многозначительно произнес Артур.
      - Да хоть одна, как мы их пройдем?
      - Не кипятись. Сейчас все объясню. Если мы встанем в их секторе и будем стоять, то тревога не сработает до тех пор, пока мы не пройдем. Джим беспокойно огляделся по сторонам. - Не суетись ты...
      - Раньше я доверял людям, - перебил его Джим, - но сейчас... Самые опасные джунгли - это человек. Самый опасный зверь - это человек. Человеку надо бояться человека.
      - Пока оставим твои философские умозаключения. Надо накинуть на контрольные щитки вот эти мешки.
      Артур вытащил из внутреннего кармана и развернул то, что назвал мешками.
      - Это синтетическая биочеловеческая ткань, - сказал Артур и накинул на один из щитков самый ближний мешок.
      Они прошли по коридору и свернули налево, туда, где горели лампочки рабочего освещения.
      - Скорее всего, он там. - Артур шел впереди.
      Коридор кончился внезапно, и они очутились в открытом помещении, в центре которого находился куб черного цвета с периметром основания около двадцати четырех метров.
      Они обошли куб вокруг, и Артур уже хотел двинуться дальше, но Джим его остановил.
      - Он здесь, - сказал Джим.
      - Почему ты так думаешь?
      - Я знаю, что он здесь, - уверенно повторил Джим.
      Они отыскали контрольный пункт и удивились минимальному количеству кнопок. Под каждой написано: "СВЕТ", "ТЕНЬ" и "ОТКРЫТО". Рядом с кнопкой "ОТКРЫТО" - прорезь, видимо для личной карточки.
      Джим нажал "СВЕТ".
      Куб как-то озарился и стал мерцать. Стены потускнели и превратились в прозрачный материал. То, что они увидели, их несколько удивило. Внутри куба были кровать, ванна, сте-реовизор и отхожее место. В углу стояло кресло.
      В ванне находился человек. Джим не сразу узнал Дмитрия. Лицо его стало каким-то неестественным, одутловато-опухшим, цвета заплесневелого хлеба.
      - Джим?! - выдавил из себя Дмитрий. - Ты пришел... Я знал, что ты придешь. Ты мне нужен, Джим. Джим был готов разорвать себе грудь от нахлынувшего на него чувства.
      - Как ты? - прохрипел Джим.
      Дмитрий поднял левую руку, вернее, то, что от нее осталось. Вместо руки Джим увидел гигантскую культю в форме дирижабля. Эта масса подрагивала и пучилась не переставая.
      - Что они с тобой сделали?
      - Подопытного кролика, - ответил Ромов. В его голосе было столько горечи, что Джим едва не заплакал. - Я тебя очень прошу, Джим, убей меня. Мое тело давно погибло, но они терзают мое сознание. Освободи мое сознание, Джим.
      - Но ты ведь жив! Они тебя вылечат. Должны вылечить, обязаны! прокричал Джим, прильнув к стене.
      - Джим, - казалось, Ромов пытался успокоить Джима, - то, что они делают... Они отрезают мне руки и ноги, вылавливая этих тварей. Отрезают и тут же сжигают. Вместо старых рук пришивают новые, как эти. - Дмитрий снова показал дирижаблеобразную культю. - Потом опять отрезают и снова пришивают, - продолжал бормотать Дмитрий.
      - Но они ведь помогают? - сам не веря в это, сказал Джим.
      - Нет, Джим, нет. Они все размножаются и размножаются, эти проклятые твари... Эти твари... Впрочем, чем они хуже людей? - Дмитрий поморщился и стиснул зубы.
      - Хорошо, Дима. Как скажешь.
      Джим отключил "СВЕТ", и стены снова стали непроницаемы для взгляда.
      Артур подошел и положил Джиму руку на плечо. Он хотел что-то сказать, как-то успокоить. Но слова, нужные слова не приходили в голову. Так они и стояли молча.
      На обратном пути их никто не заметил. Они благополучно покинули экспериментальный район и лицом к лицу столкнулись с Сэмом.
      - Ну как? - спросил Сэм.
      - Оставь, - сказал Артур.
      Сэм молча пошел сзади. Любопытство его распирало, но он не подавал виду. Сэм был младше Артура и все время стремился выглядеть старше.
      - Мне нужен мой меч, - наконец сказал Джим.
      - Думаю, ты уже можешь его получить. Ты скоро закончишь училище, а ношение оружия у военных не запрещается.
      - Да на этой базе я еще не видел ни одного гражданского, кроме себя самого в зеркале.
      - Тут бывают послы и представители... - начал было Артур. И вдруг прямо перед ними возникла девушка.
      * * *
      Смолли прошла в космическую яхту и молча села в противоперегрузочное кресло. Яхта отделилась от "Челленджера" и легла на параллельный курс. Как только заработал двигатель, Смолли снова была на борту базы. Она телепортировалась в закрытый хозяйственный квартал, разобрала "телекинически" пару ящиков и сделала неказистое на вид продолговатое ложе. Затем забаррикадировала все ходы и лазы и только после этого облегченно вздохнула. А пустая космическая яхта уже совершала переход в гиперпространство, чтобы сгинуть навеки.
      Свежий Шелест сидел в тамбуре планетного вездехода в космическом порту и собирался с мыслями. Его метаморфозное тело сейчас занимало металлическую перегородку из твердого сплава, часть стены из титана и приваренную к стене дюралевую урну для мусора. В урне, полой внутри, можно было разместиться.
      "Итак, можно подвести итог, - думал или сознавал Свежий Шелест, - эти животные сегодня меня почти обнаружили. Что за дрянная работа мне попалась!" Свежий Шелест сокрушенно ухнул в урне - словно кто-то крикнул в пустую бочку.
      Мысли, как и тело, монотонно растекались по стене и перегородке.
      "Эти мерзкие вонючие твари меня чуть было не обнаружили", - снова возмутился Свежий Шелест.
      Мысли о счастье, в отличие от мыслей о работе, которые сейчас протекали в главном нервном центре, периодически всплывали на поверхность сознания.
      "Как хорошо было бы быть... - подумал Свежий Шелест. - Освободиться от этой работы, когда уподобляешься животному, ходишь по земле. Освободиться и спокойно проплыть для начала на высоте двух метров, а затем все выше и выше". Свежий Шелест вспомнил родные миры и с тоской подумал о своем перводелении, когда он был молодым и хлестким. Именно тогда он вызвался покорять миры.
      "Еще бы не вызваться", - подумал Свежий Шелест. - Пятьдесят две планетные системы уже были забиты его сородичами. Планеты напоминали твердый кисель, и, чтобы делиться и производить, нужны были новые миры.
      Свежему Шелесту достался этот сектор Галактики, и он знал, что если он и его сородичи здесь победят, то...
      Волна ликования захватила инопланетного разведчика, и он сплюнул от восторга на дно дюралевой урны.
      "Тогда мне разрешат пятьсот семьдесят свободных делений!" Мысленная буря застопорила процессы, и Свежий Шелест испытал ОТРЕШЕНИЕ. "И все-таки как им удалось ощутить меня?"
      * * *
      Смолли ощупывала каждый квартал этой гигантской базы и почти каждого человека. Восемнадцать дней поисков привели ее к сознанию генерала Шерина. Смолли и в других людях замечала остатки "чужака", но Шерин был просто напичкан "чужими" отходами. Все люди, в которых хоть немного посидел "чужак", по наблюдениям Смолли, были немного "исправлены". В телах "посещенных" нервные окончания видоизменялись и запутывались вдоль позвоночника. Психика таких "посещенных" тоже оставляла желать лучшего. Психически перенастроенные люди искренне верили в то, что они...
      Как будто некая невидимая сетка проникла в глубину сознания и проросла корнями в главные чакры. Перенастройка была настолько тонка и изящна, что Смолли не смогла в ней разобраться. Она поняла одно: "чужак" был против человеческой расы, а "посещенные" стали его орудием.
      Смолли следила за Шериным и ждала. Через некоторое время "чужак" появился. Смолли его распознала.
      Шерин сел за стол и закурил.
      - Курите, - обратился он к расположившимся вокруг стола офицерам штаба.
      Седой полковник связи молча набил табаком древнюю трубку. Остальные воздержались и продолжали молча сидеть.
      - За пятьдесят лет существования базы "Челленджер" мы ни разу не получили нового оснащения с Лантастика. Не было и прямых тесных связей со столицей, - начал генерал. - По моему мнению и мнению других компетентных лиц, мы вправе отделиться от "Объединенных планет" и начать полнокровную независимую жизнь.
      - Либо я чего-то не понимаю, либо вы, полковник, рехнулись, проговорил седой.
      Остальные офицеры продолжали хранить молчание.
      - Точно! - воскликнул генерал. - Чего это я? Вам, полковник Уиндер, я просто приказываю прекратить связь с Лантастиком.
      - Этого вы не можете приказать! - стоял на своем седой. - Вы-то чего молчите?
      Офицеры, которым был адресован вопрос, никак не отреагировали. Уиндер вскочил и направился к двери. Шерин вытащил из стола пистолет, прицелился и надавил на спусковой крючок.
      Тут вмешалась Смолли, следившая за всем этим безумным спектаклем. "Чужак" засел в Шерине, это бесспорно.
      Остальные офицеры оказались "посещенными". Все, кроме седого.
      * * *
      Свежий Шелест почувствовал неладное в самом начале. Все шло как надо. Еще одно маленькое давление, и эти животные отщепятся от большого стада, а потом передерутся между собой. Сознание Шерина, вымуштрованное и вышколенное военным режимом, теперь работало на Свежего Шелеста.
      Была одна маленькая преграда - офицер Уиндер. Свежий Шелест желал ее устранить.
      Шерин вытащил из ящика стола пистолет. Направил дуло в спину взбунтовавшегося полковника и нажал на спусковой крючок. В голове зашумело, и генерал ощутил себя двойным, нет, тройным. Разум генерала испытал шок и отступил в глубину, "поджав хвост". Свежий Шелест на несколько секунд пытался восстановить власть над сознанием Шерина, но Смолли уже била в него из всех психических орудий.
      Внезапное нападение и сила атаки не замедлили сказаться на инопланетном разведчике.
      Уиндер обернулся и увидел направленное на него дуло пистолета. С генералом что-то происходило. Он выронил пистолет, на лице отразился детский ужас, и он упал.
      Свежий Шелест несся по коридорам, пытаясь найти укромное место. Его подгонял неописуемый страх. Страх перед неизвестным. Самый древний страх, затаившийся на долгие века где-то в глубине организма и возродившийся при благоприятных обстоятельствах.
      Перегородки, палубы, урны, покрышки автомобилей, гусеницы вездеходов проскакивал испуганный разведчик. Тело его утратило сплоченность, и за ним трудно было уследить.
      То и дело кусочки жидкого тела отрывались и растекались по полу, оставляя отчетливый след. Наконец Свежий Шелест совсем обезумел и забился в угол, вобрав в себя свои нервные центры.
      Смолли, довольная результатом, материализовалась в пятидесяти метрах от "чужака" и столкнулась лицом к лицу с Джимом. Сэм, заметивший появление девушки самым последним, налетел на Артура.
      - Джим, - представился Джим, протягивая руку.
      - Смолли.
      - А это мои друзья, Артур и Сэм.
      - Хорошо. Мне нужна ваша помощь.
      Все происходило слишком быстро и словно в тумане. Смолли как-то неестественно кратко объяснила ситуацию, и самое удивительное, ребята ее поняли. Джим согласился принять в себя "чужака" и допросить. Смолли его страховала.
      "Чужак" не сопротивлялся и вошел в Джима, почувствовав безопасность. Тут его сознание открыла Смолли, и Джим, до сих пор спокойно все перенесший, закричал. Крик его разнесся по коридорам "Челленджера" и многократное эхо повторило вопль. Тело Джима отторгло "чужака", который познал смерть. Джим потерял сознание.
      * * *
      Джим очнулся от шлепков по щекам. Артур методично приводил его в чувство.
      - Все, хватит, - сказал Джим и хотел встать, но не смог. Он лежал пристегнутый ремнями к жесткой койке в больничном лазарете.
      - Надеюсь, на этот раз ты все-таки пришел в себя, - сказал Артур.
      - Что все это значит?
      Джим не знал, как ему прореагировать. То ли ругаться, то ли извиняться. Каким-то отдаленным внутренним чувством он понимал: "Все это неспроста"
      - Я же был с вами. Да, я был с вами, и вдруг появилась девушка, вспомнил Джим. - Очень красивая девушка. Уж если быть девушкой, то именно такой.
      - Все хотят быть такими девушками, но не у каждого получается.
      Джим не понял шутки Артура и продолжал:
      - Потом мы выловили этого "чужака" и посадили в меня. Я потерял сознание. И вот я здесь.
      Джим весь засветился от ощущения, что вспомнил.
      - До этого момента все было правильно. Джим нервно дернул плечами.
      - Я что-то натворил? - спросил Джим.
      - Ну, если откровенно, то да.
      - Я кого-то... - Джим вопросительно посмотрел на Артура. Страшная догадка посетила его все еще туманный разум. - Убил?
      - Об этом лучше всего тебе поведал бы Ханс Кристиан Андерсен в своей новой сказке "Трехдюймовочка".
      - Не понял.
      - Да ладно, забудь. Давай я тебя освобожу. Артур стал расстегивать ремни, державшие Джима.
      - Знаешь, Джим, ты вляпался в очень скверную историю и меня с собой прихватил. После того как мы тебя тогда растолкали, ты с моей помощью ограбил оружейный склад. Воспользовался услугами девушки. Кстати, она периодически куда-то исчезает. В общем, ты пришел к Ромову снова и...
      - Хватит! - закричал Джим. Он вспомнил. Вспомнил тот самый момент, когда стоял возле куба и смотрел на бурлящую массу, корчившуюся возле ванны. Смолли сказала, что Дмитрий все еще в сознании и страдает.
      Потом было сумасшествие. Джим открыл куб и стал сжигать всю эту массу. Сантиметр за сантиметром он уничтожал тварь, поглотившую друга, которая еще недавно была Дмитрием. Это было безумие. Смолли застыла с неописуемым ужасом в глазах. Тварь визжала и корчилась. А в ушах звонил колокол и нашептывали сирены языком гремучих змей: "Джим, Джим, Джим". Это бесконечное "Джим, Джим, Джим". От напряжения болели скулы, а ладони покрылись испариной. Смолли исчезла, появились офицеры охраны, и он их расшвырял. Хорошо еще, что не сжег. Его схватили, бросили на пол и сделали укол.
      - Хватит, - повторил Джим, - я вспомнил.
      Артур перестал расстегивать ремни и нерешительно отошел. Весь ужас пережитого отражался на лице Джима, и стоило подумать, прежде чем освобождать его от пут.
      - Да не бойся ты. Я в своем уме. - Джим спокойно лежал. Артур снова стал расстегивать ремни.
      - Джим, завтра будет специальная комиссия. - Артур нервно расстегнул последний ремень. - Что ты им скажешь?
      Только сейчас Джим понял, что Артур совсем еще мальчишка. Джим никогда не вдавался в подробности, касающиеся его друзей. А возраст он считал "подробностью".
      - Не беспокойся, Артур, - сказал Джим, - я был один, везде один.
      - Ты не так понял, - возразил было Артур.
      - Артур, так будет лучше. Ведь ты всегда сможешь помочь. Верно?!
      - Да! - Артур пожал Джиму руку, пытаясь выразить всю признательность, которую испытывал к Джиму.
      * * *
      Светало. Розовые лучики света стали падать на полированный пластиковый пол казармы.
      "Черт бы побрал этих землян! - думал Розуел. - Всегда так, только начнешь какое-нибудь по-настоящему грандиозное дело всей жизни - вмешаются, растопчут и поставят тебя на самое поганое место какого-нибудь мусорщика. Черт бы побрал их всех!"
      - Подъем! - заорал дневальный.
      С трехъярусных коек посыпались люди.
      Отгоне натянул желто-коричневые штаны, такого же цвета легкую куртку, затянул ремень и обул сапоги-ботинки, предварительно намотав портянки. Поначалу многие надевали носки, но во время маршевых переходов носки сбивались и натирали ноги. Слава Богу, что среди них оказалась пара русских, которые научили пользоваться портянками.
      - Стрр-оо-йся!
      Дежурный оглядел строй суровым взглядом и пошел докладывать взводному.
      Пока сержант докладывал, Отгоне украдкой оглядел строй. Карла еще не было. Несколько дней назад он показал, кто чего стоит, и ему прострелили обе ноги. Поговаривают, будто командование теперь сделает его инструктором по рукопашному бою.
      - Разойдись! - скомандовал сержант.
      Отгоне взглянул на часы. До завтрака оставалось пятнадцать минут.
      "Еще неизвестно, где лучше. - Розуел вспомнил изолятор, в котором провел целый месяц. - И откуда они понабрали столько ублюдков? Надо двигать отсюда к чертовой матери".
      * * *
      Из лазарета Карла направили прямо в изолятор. Изолятор располагался за древним городом альбенаретцев, в котором самих альбенаретцев, по правде говоря, уже давно не было.
      Все это напоминало кошмарный сон. Сначала первый звездолет. Потом объявление военного положения. Затем страшная бойня у Хуастонской башни. Создание гигантской тюрьмы-изолятора и военной базы.
      - Эй, салага, - обратился к Карлу здоровенный мужик заросшего вида. Сегодня у меня день рождения, - мужик нагло усмехнулся, - и я должен получить подарок.
      Карл добродушно улыбнулся.
      - Твоего кольца, - мужик указал на безымянный палец Карла, - вполне достаточно.
      Карл продолжал улыбаться. Заросший театрально возмутился и вытащил из кармана плазменный нож. Карл ударил заросшего ладонью в лоб и согнул руку с ножом в болевом контроле.
      - Я по-о-о-шутил. Я по-о-шутил, - застонал заросший. К ним подошел охранник.
      - А, это ты, триста двадцатый! А ну-ка отпусти этого парня. Карл отпустил.
      - Если еще раз попадешься... - пригрозил охранник. Вечером следующего дня к камере Карла подошел заросший.
      - Привет, Карл, это я, Нуолти, - сказал он дружелюбно, будто старому товарищу.
      - Здравствуй, Нуолти.
      - Ты извини, - Нуолти замялся, - скучно и все такое... - Он попытался объяснить вчерашний инцидент.
      - Ничего.
      - Я хотел тебя предупредить, я по изоляторам давно. - Нуолти опасливо оглянулся. - Ты сегодня на очереди у этих. - Нуолти ударил двумя пальцами по плечу. - Ночью придут.
      - Спасибо, - сказал Карл в пустоту. Нуолти исчез.
      Предупреждение не помогло. Ночью в камеру впустили сонный газ.
      Голова как боксерская груша после тренировки. Тяжелая и бездумная. Этот ржавый скрип уже замучил. Полное безразличие сменяется приступами ярости, а затем снова безразличие. Но этот скрежет! Кажется, будто голову ватой набили, даже уши заложило. Туман заполнял мозг твердой жижей и приятно тянул на дно, в глубину сознания.
      "Черт бы побрал этот скрежет!" - подумал Карл, с трудом разлепив набрякшие веки. Взгляд заскользил по грязному бетонному полу к металлической решетке камеры.
      Решетчатая дверь стояла на месте. "Но откуда же этот паршивый скрежет?" Карл закрыл глаза и почувствовал накатывавшие волнами сон. Но скрежет не давал спать.
      Скрежет сознания избитого тела мешал ему заснуть. А сон был так близок и приятен!
      Тряска разбудила Карла. Он открыл глаза и увидел звездное небо. Яркие маленькие бусинки разбросаны в причудливых формах. Повеяло свежестью. Карл наклонил голову и от резкой пронзительной боли застонал.
      - Тихо! - Розуел остановился и опустил носилки. С другой стороны стоял Нуолти.
      - Где? - прошептал Карл.
      Розуел не понял вопроса и, немного поразмыслив, не ответил.
      - Пошли, - сказал Розуел.
      Они взяли носилки и двинулись дальше. Впереди виднелась свалка. В носу засвербило от резкого запаха отходов. Обойдя горы мусора, они оказались возле прямоугольного столбика.
      Носилки поставили. Розуел достал из кармана белый шарик альбенаретцев и опустил в приемную щель. У основания прямоугольного столбика появился слабый свет. Розуел стал неистово жестикулировать. Нуолти, не видевший ранее языка альбенаретцев, скорчил недоуменную гримасу. Прямоугольный столбик слабо замерцал, и свалка, небо, запах - все исчезло.
      Остался столбик. Нуолти огляделся. Потолка помещения видно не было Стены уходили вертикально вверх.
      - Ни одного осветительного прибора, - заметил Розуел, - а видимость неплохая.
      - Да, - промычал Нуолти
      - Чудная все-таки у них психология, - как-то не в тему продолжал Розуел.
      * * *
      Космический модуль-носитель отделился от базы и медленно, используя малые планетарные, отодвинулся в сторону. Работа двигателей полностью заглушалась шумопоглотителями, и Джим ощущал только слабую вибрацию.
      Он сидел в кабине одноместного истребителя и ждал команду к включению коммуникационного боевого компьютера, встроенного в боевую машину. Страховочные ремни широкими лентами исполосовали застегнутого в скафандр Джима.
      Гермошлем с открытым забралом покоился в резонирующем силовом поле.
      Пока делать было нечего, и Джим рассеянно вспоминал последнюю встречу со Смолли. Он вышел из зала комиссии в большом недоумении. Его приговор отложили до лучших времен. И тут перед входом в зал, как всегда внезапно и ниоткуда, появилась эта очаровательная девушка.
      - Джим, - сказала она, - тебя пошлют в маршевый отряд. Я подслушала некоторые их мысли.
      - Спасибо. Ты так много для меня сделала, - усмехнулся Джим и тут же пожалел о сказанном.
      Но Смолли не обиделась. Так, по крайней мере, показалось Джиму. Она стояла перед ним такая же неприступная, с таким же твердым характером. Джим как бы ощутил ее вызов. Молчание затянулось.
      - Смолли, - выдавил из себя Джим, - ты мне нравишься.
      - Ты мне тоже, - выпалила она. И снова молчание.
      Джим пытался как-то занять руки, которые сейчас ему очень мешали. Смолли же напоминала телеграфный столб без проводов.
      - Я не шутил, то есть не шучу, - продолжил Джим, давая понять, что все равно их "мосты сожжены".
      - Я... да.
      Со стороны могло показаться, что они ведут какой-то закодированный, секретный разговор.
      - Пока, - сказала Смолли.
      -Пока, - ответил Джим, и они обменялись затянувшимися рукопожатиями. Руки их горели, и каждый ощущал учащенный пульс другого.
      * * *
      - Сто семнадцатый! Сто семнадцатый!
      Джим очнулся.
      - Сто семнадцатый слушает. - Джим отбросил все лишние мысли.
      - Готовность один. Удачи! - продолжал голос.
      Джим включил кнопку загрузки компьютера, и в то же мгновение кабина истребителя закрылась.
      "Как в банке", - подумал Джим.
      Центральный монитор засветился, и какой-то тип уставился оттуда на Джима.
      - Я главный администратор маршевого похода, - представился тип, - в процессе полета в звездолете-носителе вы обязаны освоить управление звездным истребителем и в точности знать свое боевое задание.
      Джим расслабился и откинул голову.
      - Истребитель класса "В" модель LX 807, в котором вы сейчас находитесь, усовершенствован в двух секциях: секции обслуживания двигателя и секции ведения боя. Но прежде чем я начну излагать информацию, вы должны ответить на один вопрос.
      На экране появился вопрос: "На какой модели истребителя вы отстаивали интересы Лантастика в последний раз?" И снизу три пронумерованных ответа: "1. Модель FJ 101 - 507. 2. Модель КБ 05. 3. Не участвовал".
      Джим ткнул пальцем в цифру "три" на миниатюрной клавиатуре, встроенной в монитор.
      - Отлично, - продолжил администратор. - Чем избавляться от вредных привычек, лучше их не иметь.
      Вибрация исчезла бесследно. Джим облегченно вздохнул. Ноги уже начинали зудеть.
      - Под креслом пилота находится инструментальный контейнер. Там же упакован миниатюрный робот-манипулятор.
      Джим включил кондиционер, и кабинка заполнилась свежим воздухом.
      - Вы должны провести тренировочный бой. Для полного уничтожения противника вам дается пять минут. - Администратор отключился, и на мониторе появились звезды
      Джима почти сразу атаковали, и его хорошенько тряхнуло. Он включил левый передний двигатель и развернулся. Прямо на него скользила точка мнимого врага. Бой завершился, и Джим расслабился.
      - Вы допускаетесь к маршевой атаке. Ваше местонахождение: сектор ГХ 72 во втором измерении по Файклу, в области траектории восьмой планеты Конопуса. Ваша задача: снизиться над планетой, с высоты трехсот метров совершая полет по спирали, найти пункт, обозначенный на электронной карте, и нанести бомбовый удар.
      - Вас понял, - ответил Джим.
      - Приступайте к выполнению задачи. - Изображение на экране померкло, и боевая машина ожила.
      Джим был восхищен. С левой стороны от него, на маленьких электронных картах, ярко выступили его координаты и местоположение в пространстве. Чуть выше светящихся цифр проецировалось изображение космоса. С правой стороны мерцали функциональные клавиши управления "пространственным" двигателем, системы жизнеобеспечения и медицинской помощи.
      Джим взялся за штурвал с тремя разноцветными кнопками и опустил гермошлем.
      - Сто семнадцатый к старту готов.
      - Включите защитный экран! - скомандовал голос.
      Джим ничего не почувствовал, настолько мягко его выплюнули в космос из звездолета носителя. На центральном мониторе он увидел только что покинутый корабль-носитель.
      Но что-то Джиму не понравилось в его облике, или это от новизны ощущений? Джим включил автопилот и через пару минут оказался над восьмой планетой. Смутный осадок, переходящий в ноющее беспокойство, не оставлял Джима с того момента, как он покинул звездолет. Что-то было не так.
      Джим перевел истребитель на заранее рассчитанную орбиту и почувствовал, как машина вздрогнула. Цифры бежали по экрану с бешеной скоростью. Скорость все возрастала.
      Температурный режим вышел из нормы. И тут Джим все понял и ужаснулся. После выброса из корабля-носителя он должен был оказаться от него не далее километра, а на экране отчетливо сияла цифра пятнадцать. Джим понял: приборы вышли из строя или специально испорчены. Он также понял, что это конец. Джим Грей всем телом ощущал, как его маленький кораблик прожигает атмосферу и горит куском расплавленного метеорита.
      Джим вслепую пытался посадить истребитель, уверенный, что это ему не удастся.
      Когда машина столкнулась с землей, Джим катапультировался.
      * * *
      На губах запеклась кровь, и Джим облизал их сухим, шершавым языком. Чудо и бесконечное везение спасло ему жизнь.
      Кто-то недвусмысленно хотел его убить. Джим осмотрелся. Он был зарыт в песок или во что-то подобное вместе с креслом пилота. Сыпучий материал сковал его движения, заточив заживо в грунт.
      - Спокойно, спокойно, - говорил себе Джим. - Я просто поменял одну смерть на другую. Умереть в песке - это, знаете ли, не каждому дано. Как все-таки тесно! Надо попробовать выбраться, а то становится жарко.
      Первым делом Джим хотел отстегнуть страховочные ремни, но вовремя остановился. Да даже если бы и попытался, у него бы это не вышло. Воздуха становилось все меньше, и Джим судорожно вдохнул.
      "Где же был кислородный баллон? Ага..." - обрадовался Джим, нащупав левой рукой на подлокотнике маленький блок управления креслом. Он подключил новый баллон и не почувствовал прохладного тока воздуха.
      "Видимо, второй баллон тоже поврежден, - мрачно подумал Грей. - А-аа, чтоб его!"
      Джим нажал на все кнопки сразу.
      Кресло дернулось, и заработали гравитационные двигатели. Медленно, неуверенно кресло стало высвобождаться из песка. Наконец последние песочные струйки стекли, и Джим огляделся. Воздуха не хватало, и он рискнул отстегнуть гермошлем. Горячий воздух дохнул в легкие и обжег. Джим расстегнул страховочные ремни и блаженно потянулся. "Это уже кое-что".
      Мириады звезд мерцали в черном небе, безлико рассматривая Джима. Джим нашел кнопку "Стоп", и кресло плавно опустилось. Креслу не суждено было подняться, и Джим только зря провозился с ним почти сутки.
      Планета, где он находился сейчас, была ему знакома. Он это знал наверняка.
      Она была столь знакомой и столь чужой, что Джим уже думал о ней как о своей родине.
      Настал час, когда он понял, что если не уйдет от кресла - последнего предмета цивилизации в этой обожженной, обезвоженной пустыне, то умрет от жажды. Джим снарядил целый контейнер и взвалил себе на плечи.
      Два меча, которые ему разрешено было взять с собой, он пристегнул к поясу, а пистолет вложил в кобуру на ноге.
      Солнце палило нещадно.
      * * *
      Подземный город альбенаретцев был настолько огромным, что, если бы не пневматические дорожки, Розуелу пришлось бы долго добираться. Он ехал в свою новую квартиру, где его ждала любящая жена. День был насыщенным и трудным. Он, Карл, Блинд, Иунахес и еще несколько людей и альбенаретцев пытались проникнуть в тайну хуастонского феномена, в тайну этих ужасных, прозрачных, амебообразных созданий. Некоторые результаты экспериментов обнадеживали.
      Их научная группа стояла на грани открытия. Оставалось всего несколько шагов.
      Розуел сошел с дорожки и прошел через контрольный щит. После того как он покинул базу, военные неоднократно пытались проникнуть в подземный город. Попытки их не увенчались успехом, но контрольный щит, придуманный Карлом, все-таки поставили на пограничных коридорах.
      * * *
      Мерзкие твари копошились всюду. Они даже ползали по Джиму, но не причиняли вреда. Какое бы отвращение ни испытывал Джим к этим полупрозрачным амебам, он воздержался от стрельбы. Он удивился и содрогнулся, когда под утро почувствовал влажное прикосновение теплой слизи. Джим сел, вытер лицо рукой и понял: на этот раз твари его не тронут. В глубине его чувств зародилась даже некая привязанность к этим созданиям. Да, они были врагами, но врагами бездушными и беззащитными. Джим с ужасом понял, что его психика где-то дала сбой. Где-то он надломился.
      Как может он так спокойно сидеть и смотреть на этих слизней?! Джим отыскал что-то новое внутри себя. Он смутно догадывался, что в случившемся виновна та самая связь с "чужаком", когда они допрашивали...
      "Конечно! Допрашивали!" - вспомнил Джим. В памяти пронеслись жуткие, нереальные картины чужого мира. Джим осознал себя двояким, разделенным на два лагеря. Да, он теперь знал настоящего врага. Не этих слизней, а тех, кто стоит, или ползает, или летает за их спиной, хребтом, ну за ними. Джим приобрел чужое знание, чужой опыт, чужое умение. Он получил второе сознание, переданное ему в предсмертной агонии чужим существом.
      Амебы исчезли так же быстро, как и появились. Теперь он знал, что это такое. Джим лег и с легкостью заснул.
      Еще два дня он совершал длительные переходы. Ночью и утром шел, днем спал, а вечером "ковырялся" в "чужом" сознании. Джим открыл для себя НЕВЕДОМОЕ и рьяно вгрызался в "чужую" память. Джим понял, что амебы не смогли войти в него, так как он был хозяином. А хозяином он стал благодаря оплошности Свежего Шелеста. Амебообразные слизни были выведены сеньял для ведения борьбы на планетах в далеком космосе. Амебы не только поражали вражеское животное, но и подготавливали его для пищеварения сеньял. Управлялись амебы на нервном уровне.
      Все это Джим сумел раскопать в своей голове во время вечерних размышлений.
      На третий день он увидел стартующий звездолет, который почти вертикально ушел в небо. Джим закричал и побежал туда, где, ему казалось, он сможет найти спасение от этого нескончаемого солнца. Джим бежал до тех пор, пока не почувствовал ужасную боль в висках. Вены вздулись от напряжения и были готовы лопнуть, как перетянутые струны.
      Грей упал на колени, и пот тяжелыми каплями стал падать на потрескавшуюся, иссушенную почву.
      - Подождите, - прошептал Джим и уткнулся лицом в землю.
      Пульс стал слабеть, дыхание приходило в норму.
      Где-то в области поясницы Джим почувствовал холодящий озноб. Холодок пробежал от копчика по всему позвоночнику и, перейдя в грудь, замер в легких. Стало легко, и Джиму захотелось повиснуть. Он почти не сознавал, что делает.
      Он делал это чисто автоматически, как будто с детства умел это делать. Джим парил, парил на высоте двух метров, и два меча неуклюже болтались на его ремне.
      Джим быстро смирился с полученным от Свежего Шелеста даром и поплыл туда, где взлетел звездолет.
      То, что Джим увидел, заставило его отрезветь и шлепнуться на землю. В пятидесяти метрах от выжженной дюзами корабля земли лежали скорченные, сгоревшие тела его друзей. Суен, Нио, Гарри - все были здесь. Кроме Дмитрия и его самого.
      Знакомой дорогой Джим Грей возвращался в Вечный город. Внутреннее страдание и бессильная ярость смешались, образуя душевный барьер. Джим механически шел по камням перехода, вспоминая старых друзей. Джим пытался отогнать эти мысли, заставлявшие его страдать. Знанием и умением Свежего Шелеста Джим не пользовался. Ему сейчас была ненавистна сама мысль об использовании чужой, вражеской памяти. Так без отдыха он прошел весь тоннель и столкнулся с людьми. Невидящим взглядом он посмотрел сам на себя и пошел дальше. Экспедиция, которую он встретил, направилась дальше. Джим знал, что это последняя их экспедиция и им не суждено вернуться. Джим вошел в первый попавшийся кабак в Вечном городе.
      * * *
      Сартос, уже достаточно проживший и сбившийся со счета своих лет, стоял возле полуразвалившегося кабака "Пивной погреб" и носком сандалии передвигал камень размером с кулак.
      Джим был в кабаке, и Сартос это знал. Сартос стоял так уже полтора часа, не решаясь войти. Бесчисленное множество раз Сартос заходил в этот кабак и встречал Джима, а этот раз был особенный. Внутренняя тревога, давящая на Сартоса бог знает сколько лет, наконец-то уступила место ощущению покоя и благополучия. Сартос знал наверняка: этот Джим последний. Даже если будут другие такие же Джимы, они будут не те. Этот настоящий.
      Сартос размахнулся ногой, пнул булыжник, и тот заскакал по мощеной улице. Старик вытер вспотевшие руки о холщовую тунику и вошел в кабак. Джим сидел за столиком, и голова его покоилась на сложенных руках. Джим поднял голову.
      - Здравствуй, - нарушил молчание Сартос.
      - Все кончено, - процедил Джим.
      - Ты тоже это чувствуешь, - произнес старик.
      - Да, Сартос. - Джим встал из-за стола. - Я помню бесчисленное множество "себя". Я знаю, что делал раньше, и, думаю, скоро узнаю, что буду делать теперь.
      - Это последний раз. - Глаза старика заблестели.
      Джим перестал бояться своего второго "я" и прекратил с ним внутреннюю борьбу. Его больше не тревожили мысли об измененной психике. Несколько дней Джим провел в доме Сартоса, и все это время старик ухаживал за ним, как за малым ребенком, пока ушедший в себя Грей не вернется. Джим копался в себе, как в сокровищнице. Интересные факты всплывали наружу, и Джим хватал их, пока те не ускользнули.
      "Пирамида... пирамида. Вечный город? Пространственно-временной дисбаланс. Вечный город... Первый удар... Пирамида..." - проскакивало в голове у Джима, и он пытался найти связующую нить во всей этой чепухе.
      * * *
      Сартос плел корзину из ивовых прутьев, которые заготовил неделю назад. Над его головой висела масляная лампа и жутко коптила. Очередной прут лег в переплет, и старик прислушался. Сверху донесся скрип ступенек.
      "Джим приходит в себя", - обрадовался Сартос.
      Джим спускался по винтовой деревянной лестнице и кулаками тер заспанные глаза.
      - Доброе утро, Сартос, - сказал Джим, увидев старика.
      - Уже полночь. - Сартос встал, подошел к комоду старинной работы и, достав кусок материи, протянул Джиму. - Помойся.
      - Куда мы идем? - спросил Сартос.
      - К пирамиде.
      - К пирамиде? - удивился старик.
      - Да, к пирамиде, - продолжал Джим. - Это вовсе не архитектурное сооружение, а пространственно-временной аппарат.
      - Что, что?!
      - Ну, в общем, Вечный город и произошел оттого, что в эту долину опустилась ракета "чужаков" с пространственно-временным аппаратом, или бомбой, если хочешь.
      Сартос понял только треть сказанного.
      - Но ведь пирамида в запрете! Оттуда мы не вернемся!
      - Ты туда не пойдешь, - сказал Джим.
      - А ты?
      - А мне не о чем беспокоиться.
      Сартос шел следом за Джимом в явном недоумении.
      - Джим, ну даже если это "пространственное", нам-то что?
      - Ты ничего не понял. - Джим остановился.
      - Нет.
      - Так вот слушай. Против человечества выступил новый враг. - Джим взглянул не старика, чтобы определить его реакцию, но Сартос просто молчал. - Ну ладно, эти твари ведут борьбу с нами и пытаются уничтожить, продолжал Грей. - Им нужны новые миры, новые земли для заселения.
      - Допустим, но откуда ты это взял?
      - Все просто. В меня вселился один из них и умер, оставив свои знания мне на память.
      - Вот те на-а. А я бы не сказал...
      - Хватит. Они хотели смешать наши миры, чтобы мы друг друга поубивали, но ракета-пирамида с пространственно-временной бомбой приземлилась не там, где надо, то есть здесь. Одному Богу известно, что повлияло на работу бомбы. Может быть, цепь скал, окружающих Вечный город, не знаю. Знаю одно: бомба работает только здесь и мы периодически меняем положение в пространстве.
      - Джим, я старый человек, и мне трудно понять все это. Я лучше пойду.
      Старик повернулся и пошел обратно.
      - Сартос! - крикнул Джим.
      Старик обернулся и попытался скрыть слезы, выступившие в уголках выцветших глаз. Джим бросился к нему в объятия. Так они стояли, прощаясь навсегда.
      - Удачи тебе, Джим, - попытался улыбнуться старик, смахивая слезу с шершавой щеки.
      - Сартос, когда придешь домой, увидишь меня молодым. Я этого парнишку сегодня утром привел.
      Они расстались.
      Сартос подошел к дому и увидел Джима. Ободранного, с воспаленными глазами, но молодого. Сартос воспрял духом. "Нужно еще многому научить этого пацана".
      * * *
      Джим вошел в пирамиду и ощутил яростное биение сердца. Все внутренности стремились вывернуться наизнанку, и к горлу подступила тошнота. Как только глаза привыкли к полумраку, Джим осмотрелся. Стены были испещрены замысловатыми иероглифами, напоминающими геометрические фигуры. Потолок отражал какой-то дальний свод неба.
      Впереди продолжался проход, он угрожающе сужался и тонул в полумраке. Джим пошел дальше. Проход сузился настолько, что пришлось встать на четвереньки и ползти.
      Наконец дальше двигаться стало невозможно. Джим почувствовал покалывание во всем теле, и по спине пробежал холодок. Стены стали пропускать его вперед. Джим, как холодец, протискивался вглубь. Его "память" вела к пульту управления, к главному узлу этого сооружения.
      - СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ? КАК? ТЫ ПРИШЕЛ СЮДА?
      - ДА.
      - ЭТО КТО СЛИТНО С ТОБОЙ?
      - РАБ.
      - ОН ПОДЧИНЯЕТСЯ ТВОЕЙ ВОЛЕ И РАЗУМ ЕГО СТЕРТ?
      - ОН В МОЕЙ ВЛАСТИ.
      - ТЫ ПОДКЛЮЧАЕШЬСЯ К НОВОМУ НАПРАВЛЕНИЮ.
      - ДЕВЯТЬ ВЕЛИКИХ ДЕЛЕНИЙ!
      - НЕ ПОМИНАЙ ВЫСОКОГО! МЫ СОБИРАЕМСЯ СОВМЕСТИТЬ НЕ ТОЛЬКО ИЗМЕРЕНИЯ, НО И ПРОСТРАНСТВА
      - ОНИ МОГУТ ПОДГОТОВИТЬСЯ.
      - НЕТ, ДЛЯ НИХ ОЧЕНЬ МАЛО ВРЕМЕНИ. ЧЕРЕЗ ДВА ЧАСА В НАШЕЙ КАНТЕ ДОЛЖНО БЫТЬ ЧЕТВЕРО. ТЕБЕ, СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ, ПРЕДОСТАВЛЕНО ПРАВО ВНЕОЧЕРЕДНОГО ДЕЛЕНИЯ. СЧИТАЙ ЗА ЧЕСТЬ, ЧТО ПРИ ЭТОМ ПРИСУТСТВУЕТ ТОТ, КТО ОТДЕЛИЛСЯ ОТ СЕДЬМОЙ КАНТЫ САМОГО ВЕЛИКОГО.
      Джим весь затрясся. Спектакль ему надоел. Все, что хотел узнать, он получил пару минут назад на общей информационной волне "чужаков".
      "Этих придурковатых холодцов ничего не стоит одурачить"
      - ОТКРОЙСЯ, СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ! В ТВОЕМ РАЗУМЕ ЕСТЬ НЕЧТО...
      Джим открылся. Вначале ничего не произошло. Джим почувствовал глубокое недоумение присутствующих здесь холодцов, после чего они один за другим стали лопаться, превращаясь в тягучую жидкость. Их сознания проникали в Джима и уже не могли оттуда выйти. Разум Джима затягивал их и наматывал на себя, как наматывает вал механизма попавшую в шестерни тряпку. Сознание Джима стало разбухать, словно весенняя почка, и вдруг все кончилось.
      "Узнав о смерти, все погибли..." Джим остался один.
      * * *
      Джим не смог бы сказать, была ли это одна пирамида в разных точках пространства или их было несколько. Каждая была копией других.
      Сейчас Джим наслаждался покоем, обретенным под сенью огромного дерева, росшего неподалеку от входа в пирамиду.
      Огромные зеленые листья гиганта испускали благоухающий аромат, который опьянил Джима.
      Джим Грей, прошедший через множество миров, имеющий искусственную левую руку и два меча на поясе, лежал возле вечного дерева-гиганта, считая себя первым Хранителем пирамид.
      "Много лет прошло, а я не разучился фантазировать, - думал Джим. "Хранитель пирамид", красиво звучит. И все-таки гораздо приятнее ощущать себя сказочным Хранителем, чем полусумасшедшим идиотом, сражающимся с чужой цивилизацией с помощью ее же ужасной техники. - Джим потянулся. - Для них это убой скота, для нас - ужасная сказка".
      * * *
      Военно-политический штаб располагался ярусом ниже, и Розуел спустился по тепловому ходу. После возвращения Смолли жизнь его стала более спокойной и, пожалуй, более плодотворной. В штабе уже собрались все, кроме его самого и еще того парня, выполнявшего функции адъютанта и телохранителя Смолли.
      Розуел всех поприветствовал и взмахнул пару раз руками в сторону Чуахуанта. Альбенаретец, входящий в военно-политический штаб, был, видимо, самым резвым среди коренных жителей планеты. Поговаривали даже, что он мутант. Хотя для человека все едино, альбенаретец или мутант. Розуел извинился за опоздание и сел в свободное кресло.
      - Подготовка к десантированию на базу "Челленджер" завершена, - начала Смолли. - Первая партия оружия роздана действующей части, а через несколько дней будут готовы психотронные кабины.
      Розуел заметил в дальнем углу Карла и поприветствовал его кивком.
      - Остается только назначить день высадки десанта, - продолжала Смолли. - Как у вас дела с роботом? - обратилась она к Розуелу.
      Отгоне не успел ответить, в штаб вбежал Артур.
      - Вы не читали последних газет? - возбужденно спросил он у собравшихся.
      "На первый взгляд с дисциплиной у нас слабовато. А вообще-то Смолли, по-моему, держит нас в железных тисках". Розуел с улыбкой посмотрел на Артура.
      - Не читали мы свежих газет, - ответил за всех Карл.
      - О каких "газет" идет разговор? - спросил темпераментный альбенаретец.
      - Это чисто человеческая шутка, - ответила Смолли. - Предмет разговора просто не существует. - Смолли пристально посмотрела на адъютанта. Выкладывай все по форме.
      Артур посерьезнел.
      - Господин адмирал, - обратился он к Смолли, - докладываю. Возле Хуастонской башни, где стоит заграждение и караул соседствующей с нами военной базы, произошло сражение. Разведка доложила, что из упомянутой башни вышел человек и был атакован часовым. Часовой, видимо, принял его за амебу. Караул подняли на ноги, после чего всю окружающую территорию сожгли из лазерных пушек.
      - Несчастный, - прошептал Розуел, - что он там делал?
      - Какое отношение эта кровавая история имеет к нам? - спросила Смолли адъютанта.
      - Самое прямое. - Артур загадочно улыбнулся. - Этот человек сейчас сидит в большой гостиной и ждет, когда его примут.
      - Вот черт! - сорвалось у Карла. - Чего же ты раньше молчал?!
      - Это еще не все, - заверил Артур. - Он мой старый друг и кое-кто из присутствующих знает его.
      - Джим? - Адмирал зарделась.
      "Вот те на, - подумал Розуел. - А говорили, все человеческое ей чуждо".
      * * *
      Свадьба прошла стремительно. Смолли знали все. Даже альбенаретцы пришли ее поздравить. Джима же знал только Артур, и, к удивлению адъютанта, большинство колонистов приветствовали его подчеркнуто вежливо. Для Розуела это не было загадкой. Он понимал: кто знаком с "гранитной" Смолли, знает наверняка, что муж ее человек неординарный.
      - Джим, - прошептала миссис Грей.
      - Ты хотел этого?
      - Да, милая.
      - Удивительно, я тоже.
      - Надеюсь, ты сейчас не читаешь мои мысли?
      - Нет, ты невыносим.
      - Уже семейная ссора? - Джим приподнялся на локтях и заглянул в глаза Смолли.
      Глаза ее искрились и напоминали глаза нашкодившего ребенка.
      - Ты так просто не отделаешься. - Джим обхватил ее шею руками и легонько стиснул.
      - Сейчас вызову адъютанта, и он тебя живо отделает, - засмеялась Смолли.
      - Ничего не выйдет. Артур у меня в долгу с потрохами. - Джим навалился на адмирала всем телом.
      - Фу, какой грубый, - фыркнула Смолли. - Знала бы, не вышла за тебя. Миссис Грей запечатлела поцелуй на лбу Джима.
      * * *
      - Вы не читали последних газет? - спросил у Розуела темпераментный альбенаретец, член военно-политического штаба, голосом Артура.
      - Уже года два не читал, - поддержал шутку Отгоне. - А что вообще слышно?
      - Ничего не слышно, но скоро будет сражение.
      - О-о, это я знаю. - Розуел повернулся к подошедшему Карлу.
      - Чго пьете в этой забегаловке? - спросил Карл.
      - Разговариваем о предстоящем десанте, - не ответив на вопрос, сказал бывший мэр.
      - Что, робот уже готов?
      - Карл, ты не поверишь! Он окончательно свихнулся. Наверное, я все-таки неважнецкий программист.
      - Да ну, что ты говоришь. Твой мастерски переделанный шифр доступа к автомату-киоску останется в истории альбенарегцев как художественное произведение.
      - Не иронизируй. У меня все-гаки горе. Они одновременно улыбнулись и осушили два бокала освежающего напитка, заказанного Розуелом для себя.
      - А если серьезно? - спросил Карл, причмокивая губами
      - Серьезно то, что необходимость в роботе отпала. Джим может проникнуть на "Челленджер", и ни один "чужак" его не тронет.
      - А чем этот Джим им не нравится?
      - Он был носителей "чужака" и как-то подчинил его своей воле.
      - Каким образом?
      - Лучше спроси самого Грея, - посоветовал Розуел. - Заодно и покажешь ему свое Ай-ки-до. Он меня о тебе спрашивал. Может, увлечется и в будущем поможет тебе с организацией целой Федерации.
      - Да ему и трех мечей с железной рукой вполне достаточно, - ответил Карл. - А вообще мысль неплохая.
      * * *
      Джим спустился по трапу, прошел через шлюз и вновь оказался на "Челленджере". Его никто не встречал, и Джим переложил психотронный меч в левую руку.
      "Смолли сказала, что психотронного меча вполне достаточно, чтобы люди, перенесшие психическое вмешательство "чужаков", восстановили свое "я", размышлял Джим, идя по коридору. Коридор был подозрительно пуст.
      "Может, заглянуть сквозь стены? - пришло в голову Джина. - Нет, а вдруг не успею войти обратно в облик?"
      Джим прошел таможенно-контрольный участок и почувствовал присутствие. Впереди, у правой стены, стоял робот-уборщик, и Джим спрятался за ним. Только он успел скрыться, как в лицо дохнуло пламя и брови запеклись.
      "Раскрыли", - подумал Джим и выстрелил наугад.
      Стрельба продолжалась две минуты, и находиться дальше возле оплавившегося робота было небезопасно.
      Джим понял, что все эти чертовы планы, которые рождал военно-политический штаб, летят в тартарары. Он знал теперь, "чужаков" на базе нет. А психически измененные люди воспринимают его лишь как человека, попытавшегося нелегально проникнуть на базу.
      Еще одна вспышка от выстрела заставила Джима выйти из оцепенения.
      "Они изменены. - Джим бросил две дымовые бомбы и перебежал к таможенному участку. - Они изменены". Эта мысль не давала покоя и колупалась в расплавленном мозгу Грея.
      "Точно! Они изменены, - обрадовался Джим своему открытию. -А значит, я... Во мне сознание Шелеста. Я их изменил". Полыхнула очередная вспышка, и робот-уборщик взорвался.
      * * *
      Десант прибыл вовремя. Точно по графику. Джим оказал всем радушную встречу в главном космопорте базы. Розуел и Карл уставились на Грея с недоумением.
      - Джим?
      - Милости просим, - пригласил Джим.
      - Что происходит? Мы несемся по всему космосу. Думаем, ты еле сдерживаешь натиск врагов, чтобы мы прибыли беспрепятственно. Еле отбиваешь атаки этих психов.
      - Ты хотел сказать психоизмененных, - поправил Карл.
      - Все было несколько по-другому, - объяснил Джим. - Во время перестрелки мне вдруг расхотелось играть в войну, и я попросил их всех сдаться на милость победителя.
      Розуел нервно хохотнул, но быстро взял себя в руки.
      - Ты спятил, - произнес Отгоне.
      - Отнюдь нет. Все заключенные сидят в большом конференц-зале и играют в "испорченный телефон".
      - Во что играют? - Краска сбежала с лица Отгоне.
      - Игра такая есть, - объяснил Джим. - Один загадывает слово и быстро, скороговоркой передает его другому, другой - третьему и так далее. Это я им посоветовал сыграть. Так просто сидеть очень скучно.
      Розуел временно потерял моральный облик и побрел куда-то в сторону.
      - Собрать психотронные кабины! - приказал Карл группе десантников, которые все это время ждали команды начальников и стали невольными свидетелями более чем идиотской истории.
      А в это время в конференц-зале генерал Шерин получил скороговоркой слово от соседа справа и, приложив ладонь к уху Энтони, проговорил: "Мухоглеб".
      Шерин откинулся на спинку кресла с чувством выполненного перед родиной долга и блаженно заулыбался.
      * * *
      Космическая база "Челленджер" напоминала пчелиный улей. Корабли стартовали и прибывали один за другим. Бетонно-полимерные площадки не успевали остывать от стартов. С Лантастиком поддерживалась постоянная связь.
      Все космические крейсера, базы и станции были временно переведены на одно измерение с Землей. На все планеты, имеющие вражеские пирамиды, были снаряжены десантно-штурмовые отряды, в обязанности которых входил контроль за Пирамидой Хаоса. Альбенаретцы попытались вступить в контакт с цивилизацией семей кантов. Генерал Шерин, который теперь был в здравом уме, возглавил объединенный военно-политический штаб. Все бегали, суетились, но толку, скажем прямо, было маловато. Многие понимали это, а те, кто не хотел понять, сознавали внутренне.
      - Да вы все ослепли и оглохли от собственной суматохи! - воскликнул Джим. - Неужели не видите, что это работа ради самой работы. Все зашло в тупик.
      - Не горячись. - Розуел, сидевший напротив Грея, похлопал по ручке кресла. - Все понимают, что в настоящий момент мы увязли по горло в самом топком, вонючем, грязном, хлипком болоте.
      - Это тоже человеческая шутка, как и про свежие газеты? - спросил Чуахуант, очень резвый альбенаретец.
      - Her, это уже не шутка, - огвегил Джим, - это правда. Сеньял не хотят нас слышать.
      - Кто, кто? - спросила Смолли.
      - Сеньял, так они себя называют, - объяснил Джим, - дословный перевод.
      - Из тебя бы вышел отменный переводчик, - заметил Артур.
      - Они игнорируют все наши ультиматумы и обращения, а катастрофа между тем приближается, - продолжал Джим.
      - Да-а-а, - поддакнул Артур, - еще несколько метров, и она доберется до финишной черты.
      - Не очень удачное время для шуток, - заявила Смолли.
      - Почему ты так считаешь, Джим? - Карл пропустил мимо ушей реплики Артура и Смолли.
      - Эго я чувствую. Я чувствую ПИРАМИДУ. Я чувствую все ПИРАМИДЫ. - Джим выдержал паузу. - Уже скоро, так что пора прекратить все эти "дочки-матери".
      - Конкретно, что ты предлагаешь? Может быть, ты проделаешь с "чужаками" то же самое, что проделал на "Челленджере"? - спросил Отгоне.
      - И целая ватага амеб ринется тогда в объятия благородных землян. Артур изобразил объятия.
      - Нет, с этим ничего не выйдет.
      Джим встал и обошел вокруг стола, заставленного всевозможными бутылками и снедью. Хранитель пирамид подошел к стойке бара и нажал на несколько кнопок. Появилась бутылка.
      - Я знаю, что делать.
      Розуел с улыбкой посмотрел на бутылку старого бургонского.
      -Он совсем не это имеет в виду, - сказала миссис Грей, обращаясь к Отгоне.
      - Да, ты отчасти права, - произнес Джим, откупоривая бутылку. - Я проникну к ним на планету через пирамиду и заставлю их слушать.
      - Но представь, это тебе не удастся, - сказал Карл. - Что тогда?
      - Я им расскажу о смерти, и они умрут, - ответил Джим. -Все так просто, - произнес Артур, - стоит только сказать "чужакам", что час их наступил, как они схватятся за животы и все разом умрут со смеху.
      - Ты почти угадал. - Джим разлил содержимое бутылки по бокалам.
      * * *
      Дышать стало гораздо легче, и Джим - Свежий Шелест двинулся к выходу из Пирамиды Хаоса, оставляя цепь сомнений у себя за плечами. Поток единых мыслей заполнил его и заставил очнуться от оцепенения.
      "ТЫ В ТЕЛЕ ЖИВОТНОГО?..." "СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ?..." "СКОРО РАДОСТЬ!..." "ТЫ ДОЛГО ЖДАЛ..." "ЧТО ЗА УРОДЛИВЫЙ ВИД!..."
      - Я не Свежий Шелест! Я Джим Грей, представитель соседствующей с вами цивилизации. - Джим попытался унять дрожь в теле.
      "СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ..." "... ДЖИМ... ДЖИМ..." "СКОРО РАДОСТЬ..." "ХВАТИТ НАС РАЗДРАЖАТЬ ЭТИМ..." "ТЫ ДОЛГО НЕ БЫЛ..."
      - Я казнил Свежего Шелеста. Он умер. - Джим ощущал на себе прикосновения миллионов тел, образующих один сплошной кисель.
      "ПОСМОТРИ-КА, У ЭТОГО ЖИВОТНОГО МЕХАНИЧЕСКАЯ РУКА..." "КАК ОН С НЕЙ ПРОШЕЛ СКВОЗЬ ПИРАМИДУ?..." "ТЫ УЖЕ ОЧИСТИЛ ДЛЯ НАС НОВЫЙ МИР?..." "А МЫ СОЗДАЛИ НОВЫЙ ЖИВОТНОУБИЙСТ-ВЕННЫЙ ГАЗ..." "ТЫ ЭТОМУ РАД?"
      - Выслушайте меня, или же вы все умрете. - Джим обхватил голову руками.
      "ЭТОТ ГАЗ ОКУТЫВАЕТ ПЛАНЕТУ..." "ТЫ СИЛЬНО ИЗМЕНИЛСЯ..." "СКОРО РАДОСТЬ..." "СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ..."
      Джим вдруг ясно осознал, что его пытаются убить. Все эти слова, прикосновения лишь отвлекающий маневр. Он осознал это и понял, какой громадный барьер между ними.
      Пропасть без дна.
      "СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ, УБЕЙ ЭТО ЖИВОТНОЕ! ОНО НАМ НЕ ПОДЧИНЯЕТСЯ!." "СВЕЖИЙ ШЕЛЕСТ, ТЕБЕ ЗАПРЕТЯТ ТРИ СВЯЩЕННЫХ ДЕЛЕНИЯ!"
      Сознание Джима стало угасать под натиском бесчисленной массы киселеобразных.
      "Может быть, СМЕРТЬ их образумит? НЕЛЕПО... - подумал Джим. - Сейчас они меня убьют. Или я ИХ".
      - Начинаем экскурсию в увлекательный мир смерти, - нашел в себе силы пошутить Джим и ОТКРЫЛСЯ.