Лицо его было широкое, морщинистое. От солнца и постоянных тревог он выглядел значительно старше своих сорока семи лет. Блэлок был кряжистым, крепко сложенным мужчиной, однако с годами он раздался вширь и погрузнел. Вырос и живот, так что ремень с трудом сходился теперь на поясе. Однако, не все свои хорошие качества он растерял. Когда-то именно способность увидеть то, что от него пытаются скрыть, сделала из него прекрасного блюстителя порядка и закона. Так, он сразу учуял легкий аромат Норин и оглянулся, ища ее глазами.
– Все в порядке, – сказал Адамс, перехватив его взгляд. – Садись давай.
Пока шериф усаживался, Адамс снова раскурил сигару. Он выпустил большой клуб дыма, и из его кабинета сразу исчезли все запахи, кроме аромата хорошего табака. Он предложил сигару и шерифу, но тот отказался, чувствуя себя после завтрака не совсем хорошо.
Лен Блэлок принадлежал к тому типу стражей порядка, который очень нравился Адамсу. Шериф пробыл на своем посту лет десять, а может быть, и больше, и за это время пришел к выводу, что цена честности в деле поддержания порядка иногда очень велика. Адамс сразу распознал эти бесценные черты в Лене Блэлоке, как только прибыл в Вишбон и открыл свой салун. Он оказал шерифу несколько любезностей, помог выплатить долг за дом и ссудил некоторую сумму на обучение дочери шерифа. И так постепенно Адамс завладел законом в Вишбоне.
Однако все это было достаточно давно, так что сейчас шериф поневоле начинал иногда думать, не слишком ли Дешево он продался.
– Ты что, избегаешь меня? – спросил Адамс своего посетителя.
– Нет, просто стараюсь быть осторожным, только и всего, – слишком поспешно ответил шериф. – Мы взяли твоего человека. До суда над ним не хочу никого впутывать в это дело.
Еще со вчерашнего дня Блэлок начал беспокоиться о том, что случится, когда Джо Лазер предстанет перед судом. В том, что Лазер будет признан виновным, у него не было никаких сомнений.
Все пассажиры дилижанса, включая его собственную дочь, видели лицо налетчика. А когда Лазера приговорят к тюремному заключению, ничто не удержит его от признаний. И он, наверняка, расскажет, на кого работал и какую роль Лен Блэлок играл в нападениях на «Геймбл Лайн».
Чувствуя, как у него пересыхает во рту, шериф ждал, что скажет Адамс. Он надеялся, что хозяин салуна и в этот раз выкрутится и они оба останутся в стороне. В это же время шериф пожалел о том, что вообще встретился с Адамсом. И еще он точно знал, что как бы ему ни хотелось порвать с Адамсом, он уже не сможет этого сделать.
От попыток скрыть свои мысли от Адамса у шерифа появилось чувство, что его живот набит камнями. Увидев вчера в своем офисе Джастин и Джо Лазера, Блэлок впервые со всей остротой понял, во что влип.
До этого времени он не думал о своей связи с Адамсом, как о чем-то опасном и противозаконном. Но вчера он осознал, что люди, которым он покровительствовал и которых он покрывал, могли, не задумываясь, надругаться над Джастин и даже… убить ее. Главная беда заключалась в том, что шериф не видел никакого выхода из создавшегося положения. В свое время шериф согласился смотреть сквозь пальцы на то, что Адамс будет разорять «Геймбл Лайн», пока Тедди Геймбл не продаст ее или не потеряет свой контракт с «Уэлз Фарго». Взамен Адамс обещал, что не будет никаких убийств. Но теперь Блэлок думал, что едва ли Адамс собирался держать данное слово. Шериф чувствовал себя скверно при мысли о том, кем он стал. Он продался Адамсу за каких-то несколько долларов и боится теперь сказать ему слово поперек.
Стараясь, чтобы хозяин салуна не догадался о том, что происходит у него на душе, Блэлок потер рукой лоб, словно у него все еще болела голова. Черт побери, каким же идиотом он был, когда позволил себя утопить по уши в этом вонючем болоте.
Адамс, нахмуря свои густые черные брови, сидел и наблюдал за мучениями Лена Блэлока. Ему было понятно, что происходит в голове шерифа. На его губах засветилась улыбка, он откинулся на спинку кресла и, потянувшись с хрустом, сцепил пальцы у себя на затылке.
– Зря ты беспокоишься о Лазере, – сказал Адамс, наконец. – Он не предстанет перед судом.
Шериф покачал головой:
– Не представляю, как даже ты отменишь судебное заседание. Если, конечно, ты не положил себе в карман всех судей.
– Нет еще пока, – откинулся Адамс.
– Тогда как же…
– Лазер собирается бежать – ты проследишь за этим!
– Я?! Позволить заключенному бежать?! – Не веря своим ушам, шериф в растерянности уставился на Адамса.
– Или позволишь, или пристрелишь его! Мне это все равно! Но Лазер не должен дойти до суда!
Остатки прежней гордости вновь проснулись в Лене Блэлоке.
– Я живу здесь уже много лет, Адамс! – взволнованно сказал он. – И я заслужил уважение за то, что у меня всегда был порядок!
Он оттолкнул кресло и встал. Широко расставив ноги, склонился к Адамсу и, глядя тому в лицо, отчетливо сказал:
– И я не стреляю в безоружных людей! Адамс даже не обратил внимания на протест шерифа.
– Ну, ты отыщешь какой-нибудь способ не доводить дело до суда, – сказал он, дождавшись конца гневной тирады Блэлока. А затем вдруг безмятежно спросил:
– Случайно не твоя дочка приехала в том дилижансе?
Шериф с остановившимся сердцем кивнул. Он любил Джастин больше жизни. С тех пор как десять лет назад умерла его жена, он был для дочери и отцом, и матерью.
– Хорошенькая девушка, – выражение лица Адамса стало таким зловещим, что даже у закаленного жизнью шерифа в груди похолодело.
А хозяин салуна тем же ледяным тоном продолжал:
– Вот только плохо, что она не осталась на востоке. Там намного безопаснее для молодых девушек.
От этой неприкрытой угрозы у Блэлока потемнело в глазах. Он изменил всему, во что когда-то верил, ради того, чтобы дочь имела возможность выбраться из Вишбона и поехать в такое место, где встретилась бы с лучшими людьми. Может быть, там ей удалось бы найти себе мужа, который обеспечил бы ей лучшую жизнь. Однако Джастин своевольна, она все делает по-своему. Вот бросила свою дорогую школу и без всякого предупреждения заявилась домой, утверждая, что сильно соскучилась по своему папочке. Лен Блэлок почувствовал дурноту при одной только мысли о том, что дочь узнает о его противозаконных действиях.
Наконец, кое-как справившись с собой, он кивнул хозяину салуна:
– Ладно, я позабочусь о том, чтобы Лазер бежал сегодня ночью.
ГЛАВА 10
К этому жесткому седлу с высокой передней лукой требовалось еще привыкнуть. Но гнедой мерин, которого Рис позаимствовал у Фелиции Геймбл, имел такую плавную походку, и им было так легко управлять, что на расстоянии полумили от ранчо Рис чувствовал себя на лошади совершенно свободно.
Однако его вряд ли можно было признать за ковбоя, несмотря даже на высокие, до колен, сапоги и удобные штаны. В сочетании с ними довольно странно выглядели черный, похожий на фрак, пиджак, который Рис одел на себя, и черная же шелковая элегантная шляпа, со знанием дела завязанная Люсьеном на шее хозяина.
Люсьен в своем костюме и ковбойской шляпе выглядел еще более странно. Не имея привычки ездить Верхом, он сейчас проклинал ту минуту, когда отважился взобраться на лошадь. Езда в седле превратилась для него в трудную борьбу за выживание, еще более тяжелую из-за его хромоты. Именно этот физический недостаток вынудил Люсьена уже на первых минутах отказаться от стремян и сосредоточиться на попытках удержаться в седле. Пожалуй, и это ему бы не удалось, и он непременно рухнул бы на землю, но на его счастье седло было слегка вогнуто, что и помогало неопытному наезднику болтаться в нем сравнительно уверенно вот уже несколько миль. Надо отметить, что и старая кобыла с сочувствием отнеслась к Люсьену и шла очень медленно и неторопливо. Вскоре Люсьена оставило терпение.
– Я вам точно говорю, месье Рис, я городской житель, я привык жить там, где есть кэбы и извозчики. А это место… – тут он в запальчивости опустил руки и чуть не свалился на землю, – это животное… я здесь никогда не привыкну.
– Мне все-таки следовало настоять, чтобы ты остался в Европе – сказал Рис. Он подумал о том, что за время путешествия из Лондона до Вишбона Люсьен как-то незаметно перестал быть слугой и стал для него верным, заботливым другом. В эту минуту Рис и решил сделать то, что уже давно собирался – внести изменения в их отношения.
– …Но уж поскольку мы тут, – продолжал Рис, – и я не думаю, чтобы ты отправился назад в одиночестве, то я считаю, что мы с тобой должны кое-что выяснить, раз я взвалил свои заботы на тебя.
– Ничего особенного, месье…
Рис не знал, как будут восприняты его слова, но знал, что обязан сказать то, что у него на душе. Открытые пространства Аризоны с ее пустынями и высокими, словно башни, голыми скалами, заставляли человека рассчитывать только на свои силы. И поэтому он считал, что обязан Люсьену дать шанс выбрать свою дорогу. Вот тут, в этот самый момент и следовало начинать.
– Думаю, будет правильно, если я освобожу тебя от твоих обязанностей, – объявил он.
Люсьен при этих словах побледнел.
– Вы увольняете меня?! Но, месье! Что же я буду делать?
– Да нет! Я тебя только освобождаю от службы – объяснил Рис. – Если хочешь, можешь оставаться со мной, но не в качестве слуги.
– Но, месье!
– Нет, Люсьен, я настаиваю, – сказал Рис. – Теперь ты сам себе хозяин. У тебя есть свой собственный разум, есть и сила воли. Мы оба знаем, что за картежным столом ты силен почти так же, как и я. Найди свою игру и сможешь обеспечить себе приличную, достойную жизнь здесь или где-нибудь еще. Воспользуйся своими талантами. Не сомневаюсь, ты сможешь сделать для себя больше, чем смог для тебя сделать я.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Люсьен оправился от шока, в который повергло его заявление хозяина. Затем перспектива собственной независимости стала ему мало-помалу казаться заманчивой, и он спросил Риса:
– А вы, месье? Что будете делать вы? Вы же не хотите оставаться здесь дольше, чем необходимо?
Рис улыбнулся. Старые привычки еще крепко держат его бывшего слугу. А вслух он сказал:
– Ты забываешь о себе, Люсьен. Теперь я для тебя просто Рис, и давай на «ты».
Люсьен неуверенно посмотрел на него и вдруг широко улыбнулся:
– Ну, как хотите… то есть, как хочешь.
– Я тут останусь столько, сколько потребуется, – продолжил между тем Рис. – Мне надо получить то, что мое по праву. В его глазах мелькнул дьявольский огонек. Люсьен по опыту знал, что этот свет появлялся у хозяина только тогда, когда Рис точно знал, что ставки в игре очень высоки, а его противники еще не подозревают, что он сейчас будет бить все их карты.
– Играть с собой в игрушки я им не дам, – добавил Рис, криво усмехнувшись, и Люсьен понял, что он подумал о Тедди Геймбл.
– Я хочу вернуться в Лондон с полными карманами, – Рис выпрямился в седле. – Кто-то заплатил тому мерзавцу, который дал против меня показания. Если ему заплатить больше, то он забудет о своем вранье. Впрочем, плевать! Мне просто интересно узнать, что я такого совершил, что у меня появился такой враг. И за что это он меня пытался погубить.
Улыбка исчезла с его лица, глаза Риса затуманились, голос стал печальным.
– Я много ночей думал об этом, – мрачно произнес он. – Наверняка то, что произошло, было тщательно спланировано кем-то дьявольски хитрым. Более того, Дженни знала, почему ее убили. Она желала сказать мне об этом, но потеряла силы раньше, чем успела вымолвить хоть слово.
– Выходит, вы… ты блефовал, когда говорил мадемуазель Геймбл, что можешь сам вступить во владение своей доли?
Они некоторое время молчали, пока Рис раздумывал над этим вопросом. Вообще-то, при разговоре с Тедди Геймбл ему и в голову не приходило, что можно так сделать. Однако, если хорошенько подумать, перспектива перемены собственной жизни была не так уж и плоха. Если ставки в салунах окажутся достаточно высокими, то можно будет обеспечить свое возвращение в Лондон одними карточными выигрышами. Да и что ни говори, а сама «Геймбл Лайн», если ею хорошо управлять, может стать в будущем значительно больше, чем в настоящий момент.
Наконец, Рис ответил:
– Знаешь, дружище, как говорят: «Человек предполагает, а Бог располагает». Так что поживем – увидим.
* * *
Примерно через час друзья въехали в город и, привлекая любопытные взгляды прохожих, остановились посредине улицы, чтобы подсчитать наличность в своих карманах.
– Ну, вот, Люсьен, – Рис повел рукой вокруг. – Здесь два салуна. Один тебе, другой – мне. Выбирай, куда пойдешь.
Люсьен неторопливо осмотрелся и решил, что простенький фасад «Медного колокола» будет больше соответствовать его невзыскательному виду.
– Вот сюда, – показал он.
Рис подбросил монету вверх, затем ловко поймал ее.
– Ну что ж, – сказал он, – за удачное начало.
Оставив лошадей у коновязи, друзья договорились встретиться поздно вечером. Размеры их выигрыша должны были потом помочь им решить, вернутся они на ранчо или попытаются найти в городе более удобное жилье.
Рис проводил взглядом Люсьена и поклялся, что деньги, которые он сейчас взял у своего бывшего слуги, станут его последним долгом. Когда-нибудь он их вернет Люсьену сторицей. Ну а пока…
Рис повернулся и пошел через дорогу к салуну, который носил громкое название «Алмаз».
Впрочем, далеко он не ушел.
– Мистер Делмар! – раздался голос из открытой двери маленького офиса, где, по всей видимости, располагался кабинет шерифа.
Услышав за спиной позвякивание шпор и стук каблуков, Рис остановился и обернулся. К нему направлялся полный мужчина со значком на груди. На мгновение Рис испугался, что уже и в эту глушь дошел приказ о его аресте, но в следующую секунду он вспомнил, как девушка, его давешняя попутчица, говорила, что ее отец главный страж порядка в Вишбоне.
– Вы шериф Блэлок? – догадался он.
– Точно. А я вас искал. – Мужчина подошел поближе, и Рис увидел, какое у него усталое лицо.
Лен Блэлок между тем сдвинул на затылок шляпу так, что на его лбу стала видна незагоревшая полоска кожи.
– Пойдемте ко мне в офис, – предложил он Рису. – Я хочу немного поговорить с вами.
Снова подумав о возможном аресте, Рис направился за шерифом. Внутри комната, в которой они оказались, была больше, чем можно было подумать, глядя на нее с улицы. На самом деле она имела форму буквы Т, и в обоих крыльях ее располагались две камеры, устроенные в толстых стенах. Одна из них в настоящий момент пустовала, а в другой на голых нарах сидел с перевязанной головой тот самый мужчина, который участвовал в недавнем нападении на дилижанс. Взгляд, который бросил он на вошедшего Риса, не оставлял сомнений относительно будущей судьбы француза, если только пленнику удастся выбраться из-за решетки, разделявшей их.
Рис невозмутимо повернулся спиной к бандиту и сел на стул возле письменного стола шерифа.
– Так почему же вы меня искали, шериф Блэлок? – спросил он.
– Позвольте мне сначала от всего сердца поблагодарить вас, – торжественно ответил хозяин кабинета. – Дочка рассказывала мне, что вчера, во время налета, вы были настоящим героем.
– Право, я ничем не заслужил такой оценки, – искренне сказал Рис. – Уж если говорить правду, так это именно ваша дочь спасла нас. Одному дьяволу известно, что эти негодяи собирались с нами со всеми сделать. Но только она произнесла ваше имя, как бандиты тут же бросились бежать.
Человек в камере при этих словах фыркнул, но Рис не обратил на это внимания, как не обратил он внимания и на беспокойное выражение лица шерифа, приняв его за простую тревогу о судьбе дочери.
– Да, она храбрая девочка, – кивнул Лен Блэлок, – глупая, но смелая. Я отправил ее учиться в Филадельфию… – в этом месте он вдруг горько засмеялся.
– Хотел, знаете ли, чтобы она осталась там, чтобы у нее была другая, лучшая жизнь.
– Может, она еще вернется туда, – попытался успокоить шерифа Рис, видя, что тот расстроен нежеланием дочери оценить предоставленный ей родителем шанс.
– Может… – безнадежно кивнул Лен Блэлок. – Как бы то ни было, я бы хотел, чтобы вы знали, что я считаю себя обязанным вам за помощь, оказанную моей дочери. Если вам в Вишбоне что-нибудь понадобится, дайте мне знать.
Они немного помолчали, и когда Рис уже собирался уходить, шериф внезапно спросил:
– Кстати, а что привело вас в наш город?
– Деловые интересы, – без тени колебания ответил француз.
– Бизнес?! – изумился Блэлок. – Откровенно говоря, я вас посчитал просто авантюристом… в хорошем смысле, конечно.
– Отчасти вы правы. Мой… э-э-э… бизнес начался за картежным столом, – объяснил Рис. – В Лондоне я повстречался с человеком, которого звали Зак Геймбл.
– Ага, выходит, старина Зак решил совсем убраться с нашего континента, – шериф кивнул, зная, как обрадуется Адамс, когда узнает, где теперь обитает Геймбл. – Ну, и как поживает этот старый шулер?
– А он умер. Поэтому я и приехал, собственно, сюда.
Затем он пояснил, как кончина Зака привела к тому, что остались неоплаченными карточные долги Геймбла, и как ему достались ненужные акции «Геймбл Лайн». И хотя его доля оказалась большей, чем он ожидал, все же Рис хотел продать ее. – Ух ты! Чтоб я сдох!
Лен Блэлок почувствовал себя как человек, которому отменили смертный приговор. Это было как раз то, что нужно Адамсу. Способ зажать мертвой хваткой «Геймбл Лайн», не прибегая к помощи таких идиотов, как братья Смиты или Лазер. Люди вроде этой «святой» троицы всегда опасны, потому что в любой момент найдется такой из них, который с удовольствием продаст, если цена будет выгоднее у другого. А этот француз будет, похоже, легкой добычей для человека с такой хваткой, как Адамс. Немного настойчивости – и этого парня можно будет купить с потрохами. С долей Зака Геймбла Адамс так глубоко запустит свои когти в Тедди Геймбл, что ей волей-неволей придется продать ему все остальное. Может быть, тогда Адамс будет благодарен ему и на радостях хорошо заплатит за то, что он, Лен Блэлок, нашел Делмара. И тогда шериф заберет Джастин и уедет вместе с нею подобру-поздорову.
Все это пронеслось в голове шерифа, но он все-таки испытывал муки совести. Тедди была на несколько лет старше Джастин, но они росли вместе и были подругами. Конечно, у него со стариком Геймблом были определенные разногласия, но…
И все-таки шериф, уже в который раз, заглушил в себе чувство вины и приглушил гордость. Плевать! Сейчас он должен думать о себе и о Джастин! Все остальное не в счет!
ГЛАВА 11
Запах виски и табака, теплое мерцание позолоченных рам с соблазнительными картинками, блеск зеркал – все это было намного приятнее казенного воздуха и помятых плакатов с физиономиями разыскиваемых преступников, которыми был обклеен офис шерифа.
Рис постоял немного на пороге возле ярко-красных вращающихся дверей, довольно осматривая плюшевое убранство «Алмаза». В углу зала несколько человек играли в «фараон». Поближе к нему началась игра в «покер».
На покрытых ковровой дорожкой ступеньках лестницы сидела салонная шлюха с одутловатым лицом и крашенными хной волосами. Озабоченное выражение лица этой девицы исчезло сразу, как только она увидела Риса. По достоинству оценив его хорошую, дорогую одежду, она поняла, что у этого джентльмена водятся крупные денежки. Она встала, передернула плечами и, как только посетитель направился к бару, пошла навстречу ему.
– Это вы француз, что приехал со вчерашним дилижансом? Не так ли? – спросила она игриво, усевшись рядом с ним и наклонившись к нему так, чтобы позволить мужчине надышаться ее ароматом, а заодно и самой прикоснуться к нему плечом, когда он потянется за заказанным пивом.
– Совершенно верно, мадемуазель – ответил Рис, улыбнувшись из одной вежливости и не проявляя к собеседнице ни малейшего интереса.
– Значит, вы тот самый парень, который завалил бандита, правда? – спросила девица, несколько обиженная равнодушием Риса.
– Да, – так же коротко ответил Рис, посмотрев на этот раз в ее сторону.
– Меня зовут Хонор,
– женщина хихикнула. – Чести, правда, у меня маловато.
Дождавшись, наконец, когда мужчина повернется к ней, Хонор положила свою руку на руку Риса.
– Я была бы не против выпить с тобой пивка, – мурлыкнула она.
– Рис, – представился он. – Рис Делмар. Мужчина ловко пустил монету по стойке бара и сказал:
– Будьте любезны, пива для Хонор. Красотка улыбнулась так радостно, как будто только что взяла хороший приз и, сложив ладони рупором, крикнула в сторону галереи, на которой виднелось с дюжину красных дверей:
– Салли! Мейзи! Спускайтесь скорее сюда!
Через пару минут наверху открылись две двери, и из них выпорхнули еще две девушки. Одна такая молоденькая. Ей следовало бы еще учиться в школе, а не находиться в этом сомнительном заведении.
На них были точно такие же красно-черные сатиновые платья, как и на Хонор. Гофрированные юбки едва прикрывали колени девушек. Глубокие вырезы на узких сатиновых лифах скорее открывали их груди, чем приоткрывали.
– Милые дамы, – Рис вежливо поклонился и заказал пива для Салли и Мейзи. Он понимал, что его подвергают обычной проверке, которую проходят все новые посетители, и что эти красотки просто определяют, насколько он щедр. Очень скоро одна из них предложит ему прогулку в ее комнату. Рис побывал во многих борделях за свою жизнь. Он прекрасно разбирался во всех тонкостях этих заведений. Он знал также, что мужчине нужно быть особенно осторожным, чтобы вовремя выбраться из нежных, но очень цепких объятий этих кисок. У них очень долгая и злая память.
– Побудь подольше в Вишбоне с нами, – капризно проговорила Хонор. – У нас тут мало классных парней.
– Я побуду немного, – успокоил ее Рис. – Во всяком случае столько, сколько понадобится, чтобы познакомиться со всеми вами.
Он подмигнул девушкам, и они в ответ захихикали.
– Мы поближе познакомимся, когда моя голова не будет занята картами.
– Да нам нет дела до твоей головы, – хихикнув, сказала Мейзи. Поведение юной особы было довольно вольным, а это указывало на немалый опыт в своем деле. Призывно улыбаясь Рису, она протянула свою хрупкую руку к черным локонам мужчины, лежащим на воротнике камзола, и погладила их.
– Ты просто красавчик! – произнесла она томным голосом.
– А я никогда не видела таких глаз, ни у кого, даже у женщин, – вставила блондинка Салли. Она шутливо оттолкнула Мейзи и придвинулась поближе к мужчине. Взяв его за подбородок, она нежно повернула его голову вправо и влево.
– Они у тебя такие голубые, что мне просто кажется, что я купаюсь в лунном свете теплой ночью.
– Мгм, – мурлыкнула Мейзи из-за плеча. – Когда он на меня смотрит, я буквально теряю сознание.
Рис галантно взял руки девушек и по очереди поцеловал их пальцы.
– Мерси, дорогие, – сказал он. – Вы обе – просто милашки.
Хонор почувствовала ревность. Увидев этот обмен любезностями, она решила, что свою прекрасную находку ни с кем делить не станет.
– Эй-эй, оставьте-ка его! – резко сказала она подругам, отталкивая их от Риса. – Сегодня он занят «покером», вы что, не слышали?
Ворча и без особого желания, но соблюдая законы заведения, Салли и Мейзи встали и обратили свое внимание на пару владельцев ранчо, пришедших в «Алмаз» позже Риса. А Хонор, желая как следует втереться в доверие к мужчине, на которого она решила потратить время, даже если у него не будет ни цента, решительно взяла его руку и повела к столу, где игроки только что распечатали свежую колоду.
– Эти ребята играют день и ночь напролет, – сказала она Рису, – и им постоянно хочется, чтобы пришел кто-нибудь новенький и принес им немного денег. Уверена, ты с ними поладишь.
– Ну, я только попробую, – Рис был благодарен девушке за то, что она, прицепившись к нему, взамен познакомила его с местным обществом и дала всем знать, что он желает играть. Как и предсказывала Хонор, игроки обрадовались новичку. Тут же один из мужчин пододвинул стул, и Рис сел за стол. Мужчины оказались достаточно дружелюбными, и хотя, конечно, они не могли быть ему соперниками, но их умения вполне хватало, чтобы сделать партию интересной.
Хонор, очевидно, скоро надоело стоять у него за спиной, и она пошла пообщаться с другими клиентами «Алмаза». А еще через несколько часов Рис укладывал в карман большую часть банка, подумав при этом, что сейчас поделывает Люсьен. А еще Рис пришел к выводу, что за игровыми столами Вишбона его вряд ли будет поджидать слишком большая удача, если только эти люди показательны для местных картежников. В отличие от тех богатых и преуспевающих джентльменов, с которыми он привык иметь дело в Европе, у посетителей этого увеселительного заведения – простых рыбаков и работников ранчо, в карманах бывало только несколько долларов. И ставки, которые тут были, едва ли стоили времени, потраченного на их розыгрыш.
– Все, я пасую, – наконец сказал один из игроков. Его звали Спад, и половину своего свободного времени он проводил в салуне за игровым столом, надеясь таким образом получить некоторую прибавку к своему жалованию. Но сегодня удача от него явно отвернулась.
– Я тоже, – другой игрок бросил карты на стол. Он был ковбоем, но уже слишком старым, чтобы работать у кого-нибудь на ранчо. Его имя, Лукас, запомнилось Рису из-за того, что оно было довольно редким именем здесь в Аризоне, которое не сокращалось. Как и Спад, Лукас за картами просто искал спасения от одиночества.
Рис простился с ними, а еще через некоторое время остался за столом совсем один, и когда остальные игроки пошли попить пива и размяться, он мог, наконец, заняться подсчетом своего выигрыша. Доход оказался даже меньше, чем он думал сначала. За эту сумму можно было купить еду и кое-что из мебели в комнату. Но прошло бы много лет, прежде чем удалось бы скопить достаточно денег, чтобы оплатить обратную дорогу до Лондона.
Совершенно расстроившись, он решил поразмыслить над тем, не стоит ли ему перебраться куда-нибудь в городок побольше, где будут ставки выше. В этот момент Рис снова увидел Хонор, направившуюся к нему. Непонятно почему, но он стал сравнивать эту рыжеволосую крашеную девицу с Тедди Геймбл, игривую улыбочку Хонор и ледяную усмешку Тедди. Между ними не было абсолютно ничего общего: одна – такая доступная, что любой мужик может затащить ее в постель или куда угодно, а другая настолько неприступна, что мужчинам лучше вообще держаться от нее подальше.
Где-то в глубине души Риса тревожило с недавних пор подозрение, что Тедди Геймбл будет счастлива, когда он покинет Вишбон или хотя бы уберется с ее дороги. Ему даже почти послышалось, как она довольно говорит ему вослед: «Скатертью дорога!».
Она, конечно, злючка, эта девчонка, но, кажется, первая женщина из тех, кого встречал в своей жизни Рис, которая ясно давала понять, что не желает его видеть.
На его губах заиграла легкая усмешка. Ну разве он сможет уехать от такой женщины? Это совершенно невозможно, если он, Рис Делмар, собирается сохранить хотя бы остатки своей избитой и униженной гордости. Тедди Геймбл относится к той категории женщин, которых нужно укрощать. Ну что же, а он как раз хорошо умеет это делать. Рис ухмыльнулся. Чрезвычайно занимательно будет посмотреть, как этот дикий, необузданный темперамент проявит себя в амурных делах. Рис именно в эту минуту дал себе слово, что к тому времени, когда они договорятся с нею о делах, касающихся транспортной компании, он непременно переспит с этой дикой кошкой, и она будет умолять его остаться. Тедди Геймбл может рассчитывать, что получит от него кое-что, но это будет совсем не то, что она ждет. Рис теперь уже улыбался в открытую, и у Хонор, уже почти подошедшей к нему, резко улучшилось настроение.
– Я подумала, что ты хочешь еще пива, – нежно сказала она, усевшись на один из свободных стульев и протягивая Рису кружку пива с пышным султаном пены. – Ты же несколько часов резался тут в карты!
– Мерси, моя милая, – улыбнулся он. – Я, и правда, умираю от жажды.
– А мне нравится эта французская манера разговаривать – сказала Хонор. – Большинство здешних парней ужасно грубы и сквернословят, когда говорят с нами, девушками. А ты совсем не такой…
Женщина поближе подвинулась к нему и положила свою ладошку на руку мужчины, лежавшую на столе. Внезапно ее игривая улыбка исчезла, и она поспешно вскочила со стула.
– Хонор, что случилось? – удивленно спросил Рис.
– Извини, пожалуйста, – ответила она, убирая стул с дороги.
Рис обернулся, чтобы узнать причину ее тревоги, и увидел, как она торопливо пошла к двери какой-то комнаты, находящейся в глубине зала. Там ее ждал темноволосый мужчина.
Когда Хонор вошла в дверь, мужчина двинулся за ней и закрыл дверь.
– Наверное, хозяин «Алмаза» – решил Рис, надеясь, что девушке не очень влетит за то, что он отвлекал ее от работы. Ему придется помочь ей – она была так добра к нему, и именно она познакомила его со здешней публикой и ввела в круг игроков. Не ее вина, что они оказались такими бедными. Надо будет заплатить ей хотя бы чаевые: девушка заслужила их. И ей легче будет отчитываться перед боссом.
Как оказалось, предположения Риса о том, что девушку будут ругать, оказались неверными. Хонор вернулась через пару минут и улыбалась еще ласковее, чем раньше.
– Ну что, котик, соскучился? – спросила она игривым голоском.
– Как цветок по солнцу, – ответил Рис с улыбкой.
Посмотрев с улыбкой в сторону таинственной двери, он увидел, что темноволосый человек снова стоит на своем посту.
– У тебя что, какие-то проблемы? – спросил он Хонор.
– Да нет, все в порядке, – ответила она, невольно покосившись на темноволосого мужчину, – просто Адамс позвал меня на пару слов. Он сказал мне, что я – одна из самых лучших девушек у него в заведении. – Хонор весело засмеялась:
– Я и без него это знаю. Мне и так это все время говорят наши ковбои. Просто мистер Адамс увидел, как ты здорово играешь в карты, и сказал, что такой человек, как ты, заслуживает хорошую сигару.
Она торжественно, не спеша полезла пальцами за лиф платья и из ложбинки между грудями извлекла длинную, ручной работы сигару.