Опасная компания

— Уходите! — приказала она, оставаясь под надежной защитой замка.

— Откройте же дверь, миссис Манчестер, или я устрою тут спектакль, который доставит удовольствие вашим соседям, — пригрозил он.

— Я сейчас позову мужа! — крикнула Джорджиана. Очередная ложь. Однако сейчас было неподходящее время, чтобы говорить правду.

Наступила короткая пауза. А потом он заговорил — громко и четко:

— Вам некого звать. И дом этот не ваш. Вы, миссис Манчестер, самозванка!

Джорджиана застыла на месте. Он все узнал! Ее пальцы судорожно сжали дверную ручку.

Когда она открыла, Максим стоял, упершись рукой в дверную раму. Джорджиана мельком заметила, что он без галстука и растрепан, гневом горели его ярко-синие глаза.

При виде его ее собственный гнев разгорелся заново.

— Не знаю, что вам удалось выяснить, но мне это неинтересно. Единственное, что я хочу знать: что вы собираетесь с этим делать?

Казалось, ее напористые слова застигли Максима врасплох. Сердитое выражение лица немного смягчилось, но ответ прозвучал все равно воинственно:

— А что бы вы предложили? Она гордо вскинула голову:

— Я советую вам уйти и забыть о том, что мы вообще встречались. Любой порядочный человек не стал бы… не стал…

Она с ужасом услышала, что ее голос дрогнул. О нет! Ей никак нельзя расплакаться перед ним. Вот это будет сенсация для его газеты!

— Уходите!

Он схватился за дверь, помешав Джорджиане захлопнуть ее прямо перед его носом.

— Минутку! — Он с силой толкнул дверь и вошел. — Не знаю почему, но мне кажется, что вы обязаны со мной объясниться. Зачем понадобился весь этот маскарад?

Джорджиана осталась стоять за дверью, словно это был щит, который может прикрыть от его гнева.

— Маскарад? — презрительно бросила она. — А как назвать фокус, который вы выкинули на ярмарке? Неужели вы думаете, что я поверила, будто вы поражены моей неземной красотой? Что вам от меня нужно, мистер Дехуп? — Не обращая внимания на его скептический взгляд, Джорджиана продолжала: — Вам не пришло в голову, что мне объяснят, кто вы такой? О да, я знаю: мистер Максим Дехуп — издатель-миллионер, владелец множества газет от Мэна до Джорджии. Как будто это обеспечивает вам особые привилегии! Со мной — нет, мистер Дехуп. Только не со мной. Меня не интересует то, что вы могли бы мне предложить.

Он скрестил руки на груди и смотрел теперь на нее с нескрываемым цинизмом.

— Если все, что вы говорите, — правда, то, видимо, мне изменяет память. Я не припомню, чтобы вы отвергли мой поцелуй в парке. И я, конечно, не придумал тот явный интерес, который вы проявили ко мне вчера.

Нарочитая пауза была рассчитана на оскорбление — и она произвела должный эффект. Джорджиана приоткрыла рот и возмущенно ахнула, но Максим был слишком раздражен, чтобы замолчать.

— Я могу прочесть те знаки, которые говорят, что я женщине интересен, и вы, леди, подавали их, а это хоть кого может сбить с толку!

— А я должна была сначала влюбиться в вас и только потом рассказать обо всем, что вас интересовало? — Ее обычно гортанный голос зазвенел от гнева. — Ах вы, тщеславный подонок!

Максим сердито встряхнул головой:

— Не уводите разговор в сторону. Если бы я не был вам интересен — так же, как вы интересны мне, — меня бы здесь не было. И не заблуждайтесь, считая, что между нами был только невинный флирт. — Он шагнул к ней. — Я уже давно не занимаюсь этими развлечениями для подростков. — Второй шаг — и он уже стоял совсем рядом. — Я играю в серьезные игры, миссис Манчестер.

— Аморальные! Неэтичные! И не пытайтесь прикрываться своим обаянием. Мы оба знаем, чего вы добивались с самого начала. Я не верила, что вы настолько беспринципны, что пойдете на… на… Ну так мой ответ: НЕТ. Н-Е-Т! Вам все понятно?

— Я пришел получить объяснения — и я их получу! — крикнул он.

Джорджиана покачала головой, но говорить не могла. У нее было такое ощущение, будто ее долго били. Она с самого начала подозревала, что Максим Дехуп — репортер, который рассчитывает на эксклюзивный материал. Но теперь, когда он открыто признался в этом, ей стало тошно — и она сама не понимала почему. Но это не имело значения. Важно было сохранить инкогнито, несмотря на досадный провал. Ей надо выяснить, что он собирается делать с полученными сведениями.

Не поднимая головы, она спросила:

— Как вы про меня узнали?

Максим вздохнул. Остатки его гнева рассеялись, пока он подыскивал слова, которые не выдали бы его чувств. Пора признаться хотя бы самому себе: его неудержимо влечет к этой недоступной женщине. Она играла, а возможно, втайне смеялась над ним. И от одной этой мысли он снова пришел в ярость.

Он бросил на нее быстрый взгляд. Она по-прежнему не поднимала глаз, а тонкие пальцы побелели от напряжения.

— Я узнал про вас совершенно случайно. Сначала ваш телефон разыскивала секретарша. Выяснилось, что номер не зарегистрирован, но у меня не было времени разыскивать его самому. А вчера вечером, вернувшись домой, я решил позвонить и пригласить вас с мужем на обед, который устраивает наша газета «Плауден кроникл» на следующей неделе. У меня с собой не было вашего телефона, так что я позвонил Коре Уолтон. И в ходе нашего разговора она сообщила мне то, что вы так старались от меня скрыть.

Джорджиана застыла от изумления. О чем он говорит? Коре Уолтон ничего не известно о ее положении!

— Что именно сказала вам Кора?

Максим снова заговорил презрительным тоном:

— Во-первых, что это не ваш дом. Вы, очевидно, считали, что он должен произвести на меня впечатление? — Он осмотрел вестибюль. — Дом, конечно, милый, но ни в какое сравнение не идет с теми, где мне приходилось бывать. — Он повернулся к ней и с подчеркнутым интересом скользнул по ее закутанной в махровый халатик фигурке. — А вот вас, напротив, ни с кем сравнить нельзя!

— Ну уж нет! — Джорджиана перестала цепляться за дверь и с силой ее захлопнула. — Оставьте свой сарказм при себе. Говорите, что еще вам сказала Кора. И немедленно!

Он раздраженно нахмурился:

— Так ли необходимо нам стоять в прихожей? Тут стало холодно — вы ведь выпустили все тепло на улицу.

— А я вас и не приглашала, — напомнила она, решительно выставляя вперед подбородок.

— Да, — начал он обманчиво мягко. — А вот вчера пригласили. Вы впустили меня в дом и чуть было не заманили к себе в постель, правда?

Джорджиана затаила дыхание, когда его пальцы прикоснулись к ее щеке. Опасен! Он очень, очень опасен! А потом она почувствовала, как его указательный палец прослеживает полумесяц ее шрама.

— Ты струсила, да, Джорджи? — Его голос превратился в мурлыкающий шепот. — Пока я наверху принимал душ, у тебя было время прийти в себя. Ты подумала: «Я замужняя женщина. А что, если муж обо всем узнает, когда вернется из плавания? Что, если ему обо всем расскажут?» И поэтому ты притворилась, будто твой муж живет здесь, с тобой, правда? — Его палец продолжал скользить по ее шелковистой щеке. — То бренди у огня на самом деле предназначалось для нас с тобой, правда, Джорджи? Ты представила себе, как мы будем лежать рядом перед этим пылающим пламенем? — Он придвинулся так близко, что его дыхание мягко защекотало ей кожу. — Тебе хотелось узнать, что ты почувствуешь, когда я обниму тебя, обнаженную? Когда буду любить тебя на мягком ковре?

— Если вы снова попытаетесь меня поцеловать, я вас укушу!

Мгновение ей казалось, что он все равно это сделает, но он отодвинулся, а его рука опустилась вниз. Он медленно покачал головой, словно ему самому было трудно поверить в происходящее.

«Он ничего, вообще ничего не знает!»

Эта мысль пришла к ней внезапно. Максим ничего не знал ни о ней, ни об убийстве, свидетельницей которого она стала, ни о том, что она скрывается. Он был просто скучающим плейбоем, которому захотелось соблазнить одинокую замужнюю женщину. Чувство облегчения стремительно сменилось возмущением. Ей даже захотелось его ударить.

— Вам нужны факты, мистер Дехуп? Хорошо, вы получите факты, — напряженно проговорила она, не пытаясь замаскировать враждебность, которую в эту минуту испытывала к нему. Она шагнула ближе. — Мой муж — офицер военно-морских сил и сейчас находится в плавании на подводной лодке. Я присматриваю за домом супружеской четы по фамилии Роудс. Вы пришли, чтобы услышать от меня именно это? О да, я могу сказать еще одно! — Ее руки невольно сжались в кулаки, когда она вспомнила его гадкие слова насчет ее интереса к нему. — Я понимаю, что это будет для вас ударом, но я не нахожу вас неотразимым. Если бы я и испытывала соблазн изменить мужу, то по крайней мере выбрала бы в любовники человека доброго, тактичного и по-настоящему благожелательного. А вы всем этим требованиям не удовлетворяете!

Максим потрясенно смотрел на нее. Он был одновременно смущен, раздосадован и заворожен. Он ожидал, что она будет выкручиваться, оправдываться. Сначала будет отрицать свой интерес к нему, но в конце концов во всем признается. Она же его завлекала! Бог свидетель, завлекала! Только так можно было объяснить ту страсть, которая пробуждалась в нем всякий раз, когда он ее видел. Ведь это она его заманивала, разве не так?

Он отступил еще на шаг, отталкиваемый гневом, который исходил от нее, словно жар от печки. Она была в ярости. Но за этой вспышкой гнева было еще что-то не до конца скрытое. Казалось, она… загнана в угол!

Да, решил Максим. У нее был такой вид, будто он узнал про нее нечто такое, что было бы гораздо серьезнее мелкого притворства неверной жены.

«Возьми себя в руки!» — приказал он себе.

Он и без того настроил слишком много догадок относительно Джорджианы Манчестер, и все они не делали ему чести.

— Я замерзла, — сказала Джорджиана наконец, обхватив плечи руками. — Если у нас с вами все…

Он был намерен просто уйти и уже направлялся к двери, когда она бросила ему этот последний вызов. И он не смог устоять.

Максим ласково зажал ее подбородок большим и указательным пальцами, заставив встретиться с ним взглядом.

— Я ухожу, но не прощаюсь, Джорджи. Отнюдь нет!

Глава 7

— Это очень мило с вашей стороны, душенька, — сказала Кора Уолтон, направляя струю золотистого чая сначала в одну чашечку из тончайшего фарфора, потом в другую. — Фрэнк уже несколько месяцев бранит меня за газетную колонку. Она кажется ему слишком специализированной, сухой. — Неодобрительно прищелкнув языком, она накрыла чайник грелкой. — Я сказала ему, что в африканских фиалках нет ничего специализированного, но он заставил меня пообещать, что в следующий раз я предварительно покажу мои заметки кому-нибудь из друзей. Я сразу же вспомнила про вас, ведь вы помогали мне в теплице.

Джорджиана оторвалась от газеты. Статья называлась «Уход за африканскими фиалками и их размножение». После нескольких недель одиночества призыв Коры о помощи оказался как нельзя кстати.

— Я очень польщена, но не знаю, чем вам помочь. Мне все это кажется вполне простым и ясным. Единственное, что я могла бы предложить: воспользуйтесь народными названиями растений. Например, — тут она указала на второй абзац, — здесь говорится о разных формах листьев и разнообразии окраски. Вы упоминаете Saintpaulia ionantha и Saintpaulia grotei. Лично я ни за что не решилась бы купить растение, родословная которого звучит внушительнее, чем моя собственная.

Кора подалась вперед, и ее узкие очки для чтения съехали на кончик носа.

— Понимаю. Названия вроде «Синеголовка» или «Весенняя подружка» звучат проще и привлекательнее.

— Вот именно, — отозвалась Джорджиана. — Когда вы говорите о растениях со мной, вы зовете их по именам. На вашем месте я изменила бы тон статьи, чтобы она была похожа на разговор. Меня всегда восхищали ваши знания о растениях. Вы могли бы даже поменять название колонки. Знаете, что-то вроде «Парад „малышей“ Коры «. — Джорджиана резко оборвала себя. — Господи! Сначала я говорю, что мне нечего вам предложить, а потом беру и полностью перелицовываю всю вашу статью. Извините меня.

— Нет-нет, что вы! — Кора смотрела на нее поверх очков и блаженно улыбалась. — Это просто идеально! Идеально! Не понимаю, как же я раньше не увидела, в чем моя ошибка. — Она отняла у Джорджианы листки и бросила их в мусорную корзинку. — У меня есть еще два часа до того, как я должна отдать статью Фрэнку. Как вы считаете, мы сможем с вами до ленча успеть написать новую?

Джорджиана рассмеялась:

— Если вы считаете, что сможем, то я не против. В конце концов, работать-то не мне.

Кора отправилась на поиски ручки и бумаги, но вместо них со смущенной улыбкой принесла переносную пишущую машинку.

— Вы умеете печатать, милочка? Я так это и не смогла освоить. У меня ушло четыре часа на то, чтобы без ошибок напечатать те две странички.

Спустя час после трех чашек чая Джорджиана напечатала слово «Конец». Новый текст колонки был готов.

— Мне нравится, — объявила она, прочитав то, что у них в результате получилось.

— И мне тоже. — Кора улыбнулась. — Вы просто чудо, Джорджиана. Шестьдесят слов в минуту! Я потрясена. Удивляюсь, почему вы не искали место секретарши, а согласились присматривать за домом.

— Я искала временную работу.

Джорджиана убрала пишущую машинку в футляр. По крайней мере хоть тут ей не пришлось обманывать. Алан Берд предложил ей нынешнюю работу именно по этой причине.

— Хотите съездить со мной в редакцию? А потом мы могли бы зайти в кафе, где можно поесть жареной рыбы с картошкой. Ленч — самое малое, чем я могу отблагодарить вас за помощь.

Джорджиана встала:

— Нет, только не сегодня, Кора. У меня еще тысяча дел. Но за приглашение большое спасибо.

Она не решалась посмотреть на Кору, зная, что прочтет на ее лице обиду. Черт побери! Предполагается также, что она должна как можно реже бывать на людях. Конечно, у нее нет ни малейшего желания появляться в редакции, где она может столкнуться с Максимом Дехупом. Нет уж, спасибо! Это ей совершенно ни к чему.

— Тогда, может быть, вы придете пообедать? Я готовлю фасоль по-бостонски. И хотя взяла половину порции, все равно получилось столько, что даже десятерым хватило бы.

Джорджиана кивнула:

— Спасибо. Буду очень рада.

— Да, кстати, — спросила Кора, когда Джорджиана уже собралась уходить, — вы собираетесь пойти на обед в «Кроникл»? Я знаю, что Максим вас приглашал.

Джорджиана решительно покачала головой:

— Ваше общество мне приятно. А с Дехупом стараюсь не встречаться.

Спустя несколько минут Джорджиана вошла к себе в дом, громко хлопнув дверью.

Массируя пульсирующие болью виски, она опустилась на лестницу, которая вела из прихожей на второй этаж.

— Черт!

Постоянное напряжение выматывало. Семь дней и ночей одиночества после последнего визита Дехупа натянули ее нервы до предела. Ей требовались невероятные усилия, чтобы на телефонные звонки Алана отвечать спокойно. Эта утренняя встреча с Корой лишь немного помогла ей.

Неожиданно раздавшийся из подвала рев заставил ее вскочить. Только спустя некоторое время она поняла, что это включился нагреватель.

— Как я проживу здесь еще два месяца? — безнадежно пробормотала она, снова опускаясь на ступеньку.

Судебные слушания начнутся не раньше января. Защитники прибегали ко всевозможным уловкам, чтобы тянуть время. Возможно, если бы сама Джорджиана не была юристом, она с большим оптимизмом выслушивала бы заверения Алана в том, что ей не придется долго оставаться в изгнании. Она прекрасно знала, что с помощью одних только протестов начало судебного разбирательства можно откладывать на целые годы.

Она прислонилась к перилам. Ей уже неделю не удавалось выспаться как следует. Даже перемена спальни не помогла. Стопка книг, которые она привезла с собой, оставалась нетронутой. Она даже прекратила свои кулинарные опыты. Ее единственным утешением оставалась музыка. Если она даст волю страхам, которые ее одолевают, то еще до начала разбирательства станет инвалидом.

Прежде величественные владения Роудсов казались ей воплощением роскоши. Теперь этот дом стал казаться ей пугающе большим и пустым. Неделю назад она заперла дверь, за которой начиналась лестница, ведущая на третий этаж, а перед этим еще раз проверила и заново заперла все окна. К собственному стыду, она не решалась спускаться в подвал после наступления темноты и, по правде говоря, подпирала запертую дверь подпола стулом.

— Так что же мне делать? — пробормотала она, прижимаясь щекой к полированному дереву.

Ее доконает эта паранойя! Она пугается теней, прячется от выдуманных чудовищ из подвала, по пустякам паникует. Агенты потеряли след преступника, но это вовсе не означает, что он вышел на ее след!

— Может быть, я завтра схожу в кино! — громко объявила она.

Одной мысли о подобном развлечении оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя лучше. Алан посоветовал ей ни с кем не сближаться, но он не говорил, что она вообще не имеет права выходить из дома.

Завтра она снова начнет учиться готовить и составит список тех вещей, которыми можно заниматься, не привлекая к себе внимания. Вероятность того, что ее найдут так далеко от дома, в штате, где у нее нет ни друзей, ни родных, чрезвычайно мала. Если соблюдать осторожность, можно делать практически что угодно. Здесь есть библиотека, которая работает каждый день допоздна. Есть море. Она не была на море с того дня в бухте Фэрфилд.

Джорджиана вздохнула, снова вспомнив Максима Дехупа. С этим чувством она расставаться не хотела, хотя от одной мысли о нем у нее начинали сердито топорщиться волосы. Он назвал ее кокеткой, женщиной-вамп, пытался переложить на нее обвинение в собственной похоти.

В ее жизни встречались люди, умевшие красиво проигрывать, но Максим Дехуп был в этом настоящим лидером. Утешало одно: он так и не узнает, насколько близок был к газетной сенсации. Он оказался не таким проницательным и опытным, каким себя считал.

«Вот вам и натренированное чутье профессионала-газетчика!» — презрительно подумала она.

Но все-таки как приятно было думать, что такой мужчина мог заинтересоваться ею по-настоящему!

— Ну нет, Джорджиана Хелтон! Ты не смеешь снова заниматься самоуничижением! Когда все закончится, ты еще сможешь вскружить голову Алану Берду!

Рассмеявшись, она встала. Ее тревога не совсем улеглась, но по крайней мере ей стало стыдно, что она упала духом. Она давным-давно могла бы отказаться от участия в судебном разбирательстве. А теперь на нее рассчитывают люди, и она не намерена их подводить.

Сейчас она примет горячую ванну, наденет что-нибудь такое, что поднимет ей настроение, а потом пойдет к Коре Уолтон и приятно проведет время.

— Почему мы свернули, Макс? — спросила его спутница.

Окутанная осенним туманом тихая улочка вызвала у нее удивление.

— Мы с тобой на этой неделе каждый вечер куда-нибудь едем, и каждый раз ты везешь меня этим путем, хотя прекрасно знаешь, что можно срезать, если двигаться по соседней улице.

Максим на секунду оторвал взгляд от дороги, чтобы улыбнуться своей поразительно красивой спутнице.

— Может быть, мне просто хочется продлить время в твоем обществе, Стеф.

Обнадеженная его яркой улыбкой, Стефани Брэйтон обхватила его руку двумя руками.

— Ты мог бы получать удовольствие от моего общества намного дольше, если бы захотел. Обещай, что сегодня зайдешь ко мне, Макс! Сейчас всего девять часов, а у меня на лед поставлена бутылка шампанского, — проворковала она.

Максим ничего не ответил и быстро поцеловал ее в щеку. Действительно, почему бы ему не принять это предложение? Они со Стефани старые, хотя и не слишком близкие друзья. В то лето, когда им обоим исполнилось по восемнадцать, их матери надеялись, что дети поженятся. Но в восемнадцать лет Максим не мог тягаться с Арном Бергслингом, с его аристократическими манерами. Ему исполнился двадцать один год, и он считался наследником норвежской кораблестроительной фирмы. Тогда эта свадьба была самым громким событием в штате Коннектикут, однако уже через два года этот брак распался. С тех пор Стефани сменила не одну фамилию: миссис Филипп Уортинг, миссис Грэм Коупленд и снова Стефани Брэйтон.

Почему же его не радует ее приглашение?

В густом тумане он едва заметил двигающуюся фигуру на лужайке перед домом Роудсов. По дорожке брела Кора Уолтон, закутанная в пальто и шарф.

Сам не зная, почему он это делает, Максим нажал на педаль и почти бесшумно подвел машину к дому Джорджианы.

— Я на минуту, — заверил он свою спутницу, открывая дверцу и выходя из автомобиля. — Миссис Уолтон!

Кора сначала нажала на звонок и только потом обернулась на его оклик. Даже в их благополучном районе осторожность никому не мешает.

— О, да это мистер Дехуп! — радостно воскликнула она, когда зажегшаяся над крыльцом лампа осветила его лицо. — Вы меня искали? — Она посмотрела в сторону своего дома. — Я не видела, как вы подъехали.

— По правде говоря, я просто проезжал мимо, когда заметил вас, — ответил Максим.

Он говорил спокойно, но на самом деле волновался. Он не мог понять, зачем ему понадобилось выходить из машины и окликать женщину, которая ему в матери годится. Неужели он совсем сошел с ума?

— Я давно собирался к вам заехать… О, здравствуйте, миссис Манчестер!

— Что вы здесь делаете? — неприветливо огрызнулась Джорджиана, гневно глядя на мужчину, стоявшего у ее крыльца.

— Привет, Джорджиана. — Кора неуверенно посмотрела на Максима и добавила: — Мистер Дехуп заметил меня на дорожке и захотел что-то мне сказать. Надеюсь, вы не будете возражать, если я на минутку приглашу его войти в дом. А то мы тут промокнем.

— Конечно, заходите.

Джорджиана устыдилась того, что неожиданное появление Максима заставило ее забыть о вежливости.

Она больше не смотрела на него, да в этом и не было необходимости. За одну секунду она успела увидеть его дорогой темный костюм и поняла, что он либо направляется на шикарную вечеринку, либо возвращается с нее. Он выглядел здоровым и по-мужски притягательным. Видимо, его ждет женщина. Как ни удивительно, но эта мысль отнюдь не улучшила Джорджиане настроение.

— Мне только хотелось рассказать о том, как читатели приняли вашу новую газетную колонку, миссис Уолтон. Фрэнк просто в восторге от писем читателей. Нам даже по телефону звонят. — Тут он впервые повернулся к Джорджиане: — Не знаю, в курсе ли вы, но Кора ведет одну из колонок в «Кроникл».

— Она в курсе, — ответила Кора, подмигивая Джорджиане. — Надо отдать должное тому, кто этого заслуживает. Именно Джорджиану следует похвалить за новизну моей колонки. Даже название она придумала.

Джорджиана отвела взгляд от изумленного лица Максима.

— Право, Кора, я ведь просто предложила, чтобы общий тон стал более непринужденным, а писали-то вы.

— О, взаимные комплименты, как я понимаю. Джорджиана услышала лукаво-презрительные нотки и решительно повернулась к своему незваному гостю:

— Мы с Корой друг друга уважаем, это правда. Уважения в наши дни добиться не так просто, мистер Дехуп.

— Но конечно, не комплиментов! — отозвался Максим, сверля ее взглядом.

Похоже было, что Джорджиана по-прежнему негодует. И тут он внезапно почувствовал, что его ноздри щекочет какой-то аромат, необычный и в то же время знакомый.

— Неужели я чувствую запах карри? — изумился он.

— Вот видите! — торжествующе сказала Кора Джорджиане. — А вы боялись, что у вас оно не получится!

— Запах — это еще далеко не все, — предостерегла ее Джорджиана. — Настоящая проверка — вкусовая.

— Я задерживаю ваш обед? — догадался Максим.

— Да, — подтвердила Джорджиана, не сдержавшись. Кора изумленно заморгала, услышав подобную грубость. Пришлось поспешно бить отбой. — Кора согласилась провести эксперимент и попробовать приготовленное мной блюдо индийской кухни. Я пока учусь, — добавила она и гордо подняла голову, готовясь защищаться.

— И у нее чудесно получается, — гордо заявила Кора. — Когда ее молодой человек вернется, он будет в восторге.

Доброжелательное выражение лица Максима сменилось маской вежливости.

— Ваш муж любит карри? И вы скоро ждете его домой?

— О нет, — объявила Кора, опередив Джорджиану в порыве энтузиазма. — Мы можем еще несколько месяцев возиться на кухне и в саду: до его возвращения довольно много времени. Я обещала Джорджиане, что успею превратить ее в идеальную домохозяйку.

— А до замужества вы работали, миссис Манчестер? — поинтересовался он.

— Да. — Ответ прозвучал резко, как удар кнута.

Она снова вызывающе вздернула подбородок, но одного ее присутствия оказалось достаточно, чтобы Максим почувствовал такую радость, какой не испытывал уже несколько недель. Его улыбка стала шире.

Дверь дома снова открылась, к немалому изумлению всех троих.

— Извините меня, пожалуйста, но я там страшно замерзла.

Джорджиана посмотрела на хрупкую молодую женщину, которая заглянула в прихожую, и чуть было не спросила, как это можно ощутить холод в песцовой шубе. Но незнакомка, чье лицо было почти скрыто под густой копной каштановых волос, показалась ей такой юной, что у Джорджианы не хватило духу оскорблять ее просто потому, что она приятельница Максима Дехупа.

Джорджиана бросила быстрый взгляд на Максима, который улыбался во весь рот.

— Войди и представься, Стефани. Ты должна помнить миссис Кору Уолтон.

Стефани с привычной легкостью стряхнула волосы с глаз и улыбнулась Коре.

— Миссис… О! Ну конечно, миссис Уолтон! Как приятно вас видеть! — И она бесцеремонно бросилась Коре на шею.

— Миссис Уолтон была учительницей Стефани, — объяснил Максим Джорджиане.

Джорджиана ничего не ответила. Она не собиралась вести дружеский разговор с этим человеком. Но в то же время неохотно призналась себе, что не может заставить всех и дальше стоять в прихожей.

— Может быть, вы войдете погреться? — предложила она, указывая в сторону гостиной, где ярко горел камин. — Мне только надо пойти и проверить кое-что на плите.

— О нет, мы не можем остаться, — запротестовала Стефани. — Но я хотя бы представлюсь, потому что Максим, похоже, занят какими-то своими мыслями. — Она протянула Джорджиане руку. — Я — Стефани Брайтон.

— Джорджиана Хел… Манчестер, — ответила Джорджиана и густо покраснела из-за того, что чуть было не оговорилась.

— О, у вас те же трудности? — спросила Стефани. — После моего второго развода я даже не пытаюсь запомнить, как меня зовут. Я решила вернуться к девичьей фамилии. Следующий мужчина, за которого я выйду замуж, станет мужем Стефани Брэйтон, и точка.

— Как ему будет приятно! — пробормотала Джорджиана, адресуя Максиму издевательскую улыбку. — Извините. Пожалуйста, Кора, и вы все, присядьте на минутку.

— Немного бренди было бы очень кстати, — донесся до Джорджианы голос Максима.

— Чтоб его черти взяли! — пробормотала Джорджиана, открывая пароварку с рисом.

Зачем он привел к ней в дом свою приятельницу? Хочет показать, что выбрал для себя объект поинтереснее?

— Тоже мне находка! После моего второго развода… — передразнила новую знакомую Джорджиана.

— Карикатура редко льстит оригиналу, — раздался позади нее мужской голос.

Джорджиана стремительно обернулась, в ярости от того, что он так незаметно к ней подкрался.

— Вам виднее. А теперь, будьте любезны, уйдите из кухни, пока я вас не ошпарила.

Одного взгляда в глубину ее темных глаз было достаточно, чтобы у Максима возникло чувство, будто он достиг давно желанной цели.

— Джорджи, милая, тебе достаточно только на меня посмотреть, и мне уже кажется, что меня ошпарили, — сказал он негромко, но решительно и сразу же ушел.

Улыбка, которую она увидела в его глазах, глубоко искренний тон его слов — все это одновременно и смутило, и раздосадовало Джорджиану. Он не имел права внушать ей такие чувства! Ее влечет к нему. В этом ничего удивительного нет. Он великолепен, по-мужски красив, и она еще никогда не встречала такого обаяния в мужчине. Она имеет право испытывать влечение. Она — женщина свободная, ничем не связанная, одинокая. Но ведь он-то считает, что она замужем!

Именно это с самого начала ей не нравилось. Он знал, что она замужем, и не принимал этого во внимание.

Только один раз он на какое-то время прекратил попытки ее соблазнить. Но и тогда этот перерыв оказался очень коротким: он быстро оправился от удивления и вернулся к прежнему.

Как ей может нравиться мужчина, который не уважает самых святых обетов, которые только могут связать мужчину и женщину? Он относится к числу тех, которые женятся по десять раз и никогда не хранят верности. Он — плейбой.

— Наверное, надо их пригласить? — На этот раз в дверях стояла растерянная Кора. — Извините, милочка. Я знала, что общество Максима вам удовольствия не доставляет, и не подозревала, что он не один… — Она беспомощно развела руками. — Мы можем пообедать немного позже. Насколько я понимаю, карри со временем становится только вкуснее.

Джорджиана покачала головой:

— Тут хватит хоть на целую армию магараджи. Если карри получилось съедобное, мы вполне можем им поделиться.

И с этими словами она вернулась с Корой в гостиную. К ее великому облегчению, Максим вежливо попрощался и встал.

— Может быть, в другой раз? — с надеждой спросил он.

— Если Стефани согласится к нам присоединиться, — ответила Джорджиана с сахарной улыбкой.

— А вы придете на вечер, который устраивает газета? — спросил Максим, обращаясь к Коре.

— Приду, — ответила она. — Надеюсь, что уговорю и Джорджиану. Я не люблю водить машину после захода солнца.

Хмурясь, Максим перевел взгляд с одной женщины на другую.

— Я могу прислать за вами машину.

— О нет! — отказалась Кора. — Все будет в порядке. Правда, Джорджиана говорит, что ей совершенно нечего надеть. Я сказала, что беспокоиться не о чем: она будет прекрасно выглядеть во всем, что бы ни надела.

— Это правда, — неожиданно вмешалась в разговор Стефани. — Я как раз подумала, как вам повезло с волосами. Сразу видно, что цвет естественный. Чего бы я только не отдала за хорошую фигуру! Но я смертельно боюсь больниц, так что вопрос о пластической операции отпадает.