Хилли уже давно лечился в Бате и посещал галерею минеральных вод. В Лондоне же побывал лишь раз в жизни, а потому считал большой честью знакомство со столичным аристократом. Как заядлый картежник, Хилли очень хорошо знал, где именно играют, самые богатые представители столичной знати, и познакомил Джека с некоторыми из них. Но теперь ирландца терзало сомнение, не поймал ли он за хвост гадюку. Главной причиной тому стал шрам на очень даже привлекательном во всем остальном лице нового знакомого.

Несколько встревоженный подобным поворотом мыслей, Хилли обвел быстрым взглядом галерею, которая через свои пять дверей то наполнялась посетителями до отказа, то пустела.

Как раз в этот момент в зал вплыла необыкновенно красивая дама. По причине понятного в таких случаях любопытства головы всех мужчин немедленно повернулись в ее сторону. Как и виконт Дарлингтон, демонстративно отвергавший все светские условности, дама не только была без парика, но даже не позаботилась напудрить свои густые золотистые волосы. В остальном же она была одета по самой последней моде. Ей очень шло светло-зеленое шелковое платье, по складкам которого бежали алые ленты, а рукава украшали дорогие кружевные манжеты. Корсет мягко подчеркивал стройную талию.

— Держу пари, что Бат способен утереть нос Лондону! — заметил Хилли. — Я имею в виду красивых женщин.

Он посмотрел на Джека. Но лицо виконта по-прежнему выражало лишь скуку, хотя Дарлингтон тоже внимательно смотрел на появившуюся в зале красавицу.

— Возможно, — устало вздохнул он. — Хотя ни одна женщина на свете не заставит меня отойти от стойки бара.

Хилли не позволил себе оспаривать искренность виконта, но про себя решил, что вкус Джека в отношении женщин, видимо, далек от совершенства. Но тут в зал вошла, еще одна женщина, не менее очаровательная. Хилли кивком указал на нее Джеку. Дарлингтон бросил взгляд на вновь прибывшую даму и слегка улыбнулся. Он знал эту женщину. Когда они встречались последний раз, та была любовницей одного французского маркиза. Возможно, теперь наступили другие времена, и ее положение уже не было таким прочным. Наверное, поэтому ее розовое платье отличалось таким глубоким декольте, что грудь, казалось, вот-вот выпрыгнет наружу. Очевидно, это было сделано с единственной целью: привлечь новых поклонников.

— Удивительно хороша! — благоговейно прошептал Хилли.

— Согласен, — утвердительно кивнул Джек.

Дама с глубоким декольте заметила Дарлингтона и несколько раз многозначительно взмахнула длинными ресницами поверх веера.

— А-а, — со скукой протянул Джек и неохотно кивнул в ответ.

— Разве это не означает приглашения получить удовольствие? — озадаченно спросил Хилли, заметивший обмен приветствиями между Джеком и дамой с веером.

— Если вы желаете, чтобы назавтра газеты раструбили об этом на весь мир, то что ж, принимайте приглашение. Только имейте в виду, для этой особы сплетня слаще самой безумной страсти.

Хилли захихикал. Потом еще раз взглянул на первую из вошедших женщин.

— А что вы скажете о той, которая появилась чуть раньше? — спросил он.

— Вы имеете в виду леди Далию? Дарлингтон с иронией посмотрел на Хилли:

— У этой дамочки — пятеро детей от пяти любовников. Она имеет способность беременеть после каждого легкого флирта.

Виконт снова наклонил голову с чуть заметной улыбкой, адресованной на этот раз даме с золотистыми волосами, откровенно смотревшей на него. Потом сказал на выдохе:

— Заражена сифилисом.

— Сифилисом? — переспросил Хилли дрогнувшим голосом. — Но я не вижу никаких признаков…

— Скоро увидите. Она просто слишком сильно пудрится. А между тем кожа уже начинает гнить.

Спокойная жестокость, с которой виконт Дарлингтон облил грязью обеих женщин, повергла Хилли в отчаяние. Видимо, в душе этого англичанина не было пи капли жалости.

Но тут скука внезапно исчезла с лица Дарлингтона. Заинтригованный ирландец повернул голову и проследил за его взглядом.

В зал галереи минеральных вод вошла молодая женщина и остановилась под одной из арок, вытянув перед собой руки с молитвенно сложенными ладонями. В желтом мешкообразном платье из узорчатой индийской ткани она в этой позе выглядела воплощением смирения. Так или иначе, но женщина была очаровательна. Однако Хилли никогда бы не подумал, что она может отвечать вкусу Дарлингтона.

В следующий момент она повернулась к ним лицом. И все сомнения Хилли в том, что именно она приковала к себе взгляд Дарлингтона, рассеялись.

— Извините меня, — услышал он над самым ухом голос Джека. Хилли обернулся и посмотрел сначала на Дарлингтона, затем снова на незнакомку.

— Вы ее знаете? — спросил он.

Джек не ответил и медленно пошел к ней через весь зал.

Но про себя он произнес — «да». И почувствовал, как его начинает переполнять негодование. Он действительно знал эту женщину! Именно на ее экипаж он напал!

Он раздраженно вздохнул, подавив готовые сорваться с языка проклятия. Надо же было так случиться, что он решил ограбить карету, в которой ехала его знакомая! Но ведь он позволил себе еще большую глупость: поцеловал ее!

Несколько месяцев назад в Лондоне Шарлотта Лавлейс представила ее Джеку как свою приятельницу. Но никогда после этого он не обращал на нее внимания.

Сейчас Дарлингтон насмешливо скривил губы. Ее фамилия была Линдсей. Сабрина Линдсей — дочь и наследница богатого торговца.

Он дерзко разглядывал ее, думая о том, как смогла эта простая девчонка отобрать у него оружие, а затем прицелиться и ранить?

Если бы нечто подобное произошло с кем-нибудь другим, Джек только посмеялся бы. Но сейчас речь шла о его собственной уязвленной гордости, а потому он не находил в случившемся ничего забавного. Решившись на ограбление, Дарлингтон рисковал не только жизнью. Он поставил на карту честь и самолюбие. В результате — проиграл… Ну, ничего! Сегодня эта мисс Линдсей увидит в нем куда более опасного противника, чем при их встрече на дороге!

— Мисс Линдсей, — почтительно сказал Джек, подходя к девушке и беря ее за руку. — Не возобновить ли нам столь мило начатое знакомство?

— Сэр? — только и могла сказать Сабрина, подняв на Джека сделавшиеся совершенно круглыми глаза.

С удивлением Дарлингтон почувствовал, что эти опушенные густыми ресницами глаза ему не так уж безразличны. К тому же в их бездонной глубине явно читался какой-то вопрос…

Неужели она его узнала?

Джек взял руку Сабрины и поднес к губам. При этом заметил, что на ее лице не отразилось ии беспокойства, ни страха, а лишь удивление. Нет, такой не могла быть реакция девушки при встрече со своим обидчиком!

— Я в отчаянии, — тихо сказал он, как бы ненароком бросив хищный взгляд на высокую грудь девушки.

Перед его глазами вновь встала сцена: ночь, дорога, экипаж и… поцелуй. Джек даже почувствовал вкус и тепло губ Сабрины.

— Вы в отчаянии? — переспросила она. — Почему?

— Потому что вы меня не узнаете.

На лице Джека появилась улыбка, при виде которой более робкая особа тут же бросилась бы прочь. Но Сабрина очень боялась, что здесь, на модном курорте, она вдруг не узнает кого-то или, наоборот, кто-то не узнает ее, поэтому тут же возразила:

— Вы ошибаетесь, милорд… Я помню вас.

— Неужели? — спросил Джек почтительнейшим тоном, в котором, однако, слышались металлические нотки.

— Да. Вы друг леди Лавлейс виконт Дарлингтон, — сказала Сабрина.

При этом конец фразы прозвучал более приглушенно, нежели начало, а во взгляде его собеседницы появился холодок.

— Вернее было бы назвать меня верным и покорным слугой графини, — возразил Джек. — Вы ведь, конечно, знаете, что состояние моих собственных дел оставляет желать лучшего.

Дарлингтон почувствовал, что едва ли не каждый слог сказанных им слов звучит фальшиво, а потому поспешил галантно поклониться и изменить тему разговора:

— Вы оказали мне большую честь, вспомнив мое имя. Что ж, легкий флирт с Дарлингтоном может принести ей в городе пользу, которую не купить ни за какие деньги! Сабрина лукаво посмотрела на Джека и увидела совершенно холодное суровое лицо.

— Кто же может забыть вас, хоть раз увидев? — кокетливо спросила она.

Банальная галантность, которой Джек намеревался ответить на этот комплимент, так и не слетела с его губ. Он прожил слишком бурную жизнь, чтобы позволить себе стать игрушкой случая. И все же на несколько мгновений откровенность Сабрины застала виконта врасплох. Девчонка, дочь торговца, чуть ли не впрямую говорила ему о его уродстве! А ведь даже самые знатные друзья Дарлингтона не позволяли себе вспоминать об этом в его присутствии!

Джек машинально поднял руку, чтобы дотронуться до пересекавшего щеку шрама, но остановился и просто указал на него:

— Вы считаете, что это меня обезобразило?

— Напротив, — улыбнулась Сабрина. — Я просто не могу себе представить, чтобы женщина, однажды увидевшая ваше лицо, обратила внимание только на шрам, а не на красоту и мужественность черт. Если бы такая все же нашлась, то это означало бы лишь одно: шрам делает безобразным не ваше лицо, а душу.

— Понятно, — неуверенно проговорил Джек, не совсем понимая, однако, чего добивается от него эта женщина.

Бросив на Сабрину проницательный взгляд опытного искусителя, Джек увидел, как покраснели ее щеки, и заметил учащенное биение голубой жилки под тонкой гладкой кожей на шее. Ее слишком явно влекло к нему, а это никогда не вдохновляло и не подстрекало Дарлингтона. К тому же соблазнительная мисс Линдсей могла оказаться девственницей, а лишать девушек невинности было не в правилах виконта.

Занывшая рука напомнила ему о полученной ране. Джек подумал, что если бы в него стрелял мужчина, то он непременно вызвал бы его на дуэль и расплатился с обидчиком ударом своей острой шпаги. Эта мысль натолкнула его на другую — дьявольскую: не рассчитаться ли с женщиной, нанесшей ему подобное оскорбление, другим, более приемлемым способом?

Совесть в нем молчала. Наверное, потому, что виконт Дарлингтон не верил в жалость, никогда за всю свою жизнь ее не испытывал и не рассчитывал испытать в будущем. Джек непроизвольно взглянул на талию и бедра Сабрины, как бы предвосхищая все, что может произойти между ним и этой женщиной.

Джек решил, что соблазнить ее будет нетрудно. Уже сейчас он заметил легкую дрожь ее пальцев — верный признак пробуждающегося желания. Скорее всего Сабрина пока и сама не догадывается об этом.

Любовь Сабрины может доставить ему немало наслаждений, а полный триумф наступит тогда, когда он бросит ее, опозорив и унизив. Она же так никогда и не узнает истинную причину его поступка.

— Могу ли я проводить вас в галерею минеральных вод, мисс Линдсей? — спросил Дарлингтон. — Ведь вы приехали именно за тем, чтобы испытать их благотворное воздействие на здоровье, не правда ли?

— Я… Мне… — вдруг стала заикаться Сабрина, — Вы думаете, мне это надо? Откровенно говоря, больше всего я сейчас хотела бы поскорее уехать отсюда. Запах тухлых яиц просто невыносим!

— Это запах воды из источника, — пояснил Джек, с видимым безразличием забирая руку Сабрины под свой предупредительно согнутый локоть. — Уверен, что вкус ее покажется вам столь же неприятным.

Последняя фраза была сказана с еле заметной усмешкой.

— В таком случае мне остается надеяться лишь на приятную компанию на этом курорте, — не без дерзости в голосе ответила Сабрина, не решившись, однако, поднять взгляд на своего собеседника.

Джек стоял совсем рядом. Наверное, поэтому она каким-то шестым чувством ощутила в нем напряжение, которого не было минутой раньше. Когда же рука Сабрины легла на бархатный рукав его камзола, неожиданное тепло наполнило все ее тело.

Сабрина искоса посмотрела на виконта, на его красивый, правильно очерченный профиль. И вдруг подумала: так ли опытен и искусен он в любовных делах, как Джек Лоу? Его репутация в лондонском свете, казалось, давала все основания ответить на этот вопрос утвердительно.

Снова Сабрина вспомнила происшествие на дороге. Опять почувствовала сильные руки, прижимающие ее к горячему мужскому телу. Вновь ощутила мягкий, шелковистый язык, проникающий между ее полураскрытыми губами.

Сабрина удивлялась сама себе. Никогда еще у нее не было таких интимных мыслей ни об одном мужчине! А теперь вообще сравнивает двоих! Может быть, кузен Роберт был прав, называя свою двоюродную сестрицу бесстыдницей?

При этой мысли Сабрина улыбнулась.

— Вы, наверное, думаете о чем-то очень приятном? Не поделитесь со мной этими мыслями?

Голос Дарлингтона заставил Сабрину вздрогнуть. Как она могла так быстро забыть, зачем сюда пришла? Уже совсем скоро вернется Софи и позовет обратно домой. К миссис Нойз…

— Вы хотите, чтобы я сказала, о чем сейчас думаю? — спросила Сабрина. — Извольте, милорд! Я вспоминаю свое путешествие в Бат… — Сабрина вздохнула и, придав голосу некоторую таинственность, стала рассказывать: — Это было очень трудное путешествие. Дороги ужасные! К тому же на нас напал разбойник.

— Разбойник, мисс Сабрина? Расскажите подробнее. Он вас ограбил?

— Да, можно сказать и так.

— Боже, какое же вам выпало испытание!

В голосе Дарлингтона прозвучали нотки, которые с трудом можно было назвать сочувственными.

— Вы, конечно, сообщили об этом властям? — спросил он. — Нет.

— Это почему же? — Брови Джека удивленно приподнялись.

— Не имело смысла. Он мало чем смог поживиться.

— Серьезно?

Дарлингтон слегка наклонился к ней и прикрыл своей ладонью ее руку. При этом Сабрине показалось, что ее собеседник сразу стал выше ростом и заслонил собой весь зал.

— Вы, наверное, очень испугались?

Сабрина уставилась на него, удивленная несоответствием слов, сказанных виконтом, и выражением его лица. Он говорил мягко и сочувственно, а в глазах не было ни доброты, ни простого человеческого тепла. Они были спокойными, бездонными и холодными.

— Сначала никакого страха я не почувствовала, — ответила Сабрина, продолжая смотреть виконту в глаза. — Хотя разбойник потребовал все мои деньги. А ведь я собиралась потратить их на развлечения, в том числе посетить в Бате игорный дом.

Сабрина говорила, взвешивая каждое слово, внимательно следя за выражением лица Джека. Но ее ждало разочарование: это была какая-то совершенно бездушная мраморная маска, на которой не отражалось никаких чувств. Тогда Сабрина решила, что Дарлингтон, сам будучи картежником, посочувствует другому игроку, лишившемуся денег, пусть даже в результате ограбления. И стала рассказывать дальше:

— Но потом этот негодяй заявил, что он известный бандит Джек Лоу.

— Весьма неосторожно с его стороны! — заметил Дарлингтон, улыбнувшись.

Джеку стало ясно, что в искусстве интриг Сабрина совсем еще новичок и ее попытки добиться его расположения слишком очевидны. Кроме того, ее явно интересовало его отношение к ней.

— Прошу вас, продолжайте, — сказал он. Удовлетворенная тем, что сумела пробудить его интерес,

Сабрина стала рассказывать дальше:

— Конечно, он просто хвастался. Так, вскользь упомянул, что происходит из знатного рода, но я уверена, что это не так!

— Почему же?

Сабрина поняла его тонкий намек на ее собственное происхождение: называя ее по имени, он ни разу не упомянул титула. Безусловно, она показалась ему просто высокомерной, что отнюдь не свидетельствует о хорошем происхождении. Сабрина поспешила по возможности исправить промах.

— Вы согласны, милорд, что только грязный жулик и трус может нападать на беззащитных женщин? — спросила она.

Губы Дарлингтона скривились в усмешке.

— Беззащитных? Ну, насколько я могу судить по рассказу пострадавшей, то именно ей, то есть вам, лучше и ответить на вопрос о беззащитных женщинах

— За свое счастливое избавление я в немалой степени благодарю провидение. Хотя был и еще один момент, о котором я никому не рассказывала, кроме моей хозяйки.

Сабрина понизила голос, надеясь, что, узнав такую тайну, Джек будет просто обязан ей помочь.

— Мне удалось отобрать у грабителя пистолет. И я, кажется, застрелила его! Правда, не могу с уверенностью это утверждать.

— Не повезло же тому мерзавцу, — пробормотал Дарлингтон.

— Он это заслужил! — с горячностью возразила Сабрина, несколько задетая тем, что виконт не оценил по достоинству ее храбрость.

Джек снова недобро улыбнулся:

— Вы слишком безжалостны для молодой леди и просто ошеломили меня, мисс Линдсей! Впрочем, вполне возможно, у вас были все основания для подобного шага.

Он наклонился к уху Сабрины, почти касаясь губами дорогих кружев на полях ее шляпки, и, сжимая кончики пальцев девушки, зашептал, тяжело дыша, якобы от волнения. Джек по опыту знал, что такой прием заставляет даже самых опытных женщин забыть всякую осторожность и поделиться своими сокровенными тайнами.

— Какую же гнусность тот негодяй позволил себе, мисс Линдсей, если вы решились отнять у него жизнь?

Сабрина густо покраснела, поскольку не решалась признаться даже самой себе, что именно той самой гнусности она от бандита и ждала.

— Ну… он… — начала она, заикаясь.

— Так что же? Продолжайте! — снова прошептал Джек.

— Он оскорбил меня, — еле слышно сказала Сабрина,

— Понятно…

Джек отступил на полшага, как бы поняв, что проявляет излишнюю настойчивость.

— Вам, наверное, неприятно вспоминать об этом, мисс Линдсей, — сказал Джек, изобразив на лице виноватую улыбку. — Ведь известно, как именно бандиты используют безвыходное положение попавших к ним в плен молодых женщин.

— Тот разбойник не позволил себе никаких вольностей по отношению ко мне и моей спутнице, милорд, — возразила Сабрина. — Только забрал кошельки.

— Просто удивительно! Если учесть, что в его власти оказались сразу две женщины. — Намекнув на то, что его подозрения не рассеялись, Джек намеренно мучил Сабрину. — Я слышал о Джеке Лоу, — продолжал Дарлингтон. — Он известен романтическими победами над своими жертвами.

Джек посмотрел на изящную шею Сабрины. Заметив это, та вновь покраснела, хотя в его взгляде не было ничего вызывающего или оскорбительного, ее чистая душа мгновенно реагировала на все.

— Женщины редко признаются в том, что грабители украли у них нечто куда более ценное, чем золото, — со вздохом произнес Дарлингтон.

С растущим негодованием Сабрина осознала, что виконт уверен, будто разбойник ее обесчестил. Более того, из слов Дарлингтона можно было сделать вывод, что за случившееся он гораздо больше осуждает ее, а не бандита.

— Джек Лоу оказался джентльменом, — холодно ответила Сабрина. — Вполне возможно, что ему не откажешь и в галантности, хотя я не до конца в этом уверена. Нельзя исключать и того, что стать разбойником его вынудили обстоятельства, о которых мы никогда не узнаем.

Джеку понравилось это простодушное предположение Сабрины. Она оправдывала его, хотя и не подозревала об этом! Видимо, в душе юной девушки все еще не угасла вера в благородных странствующих рыцарей. Бедное дитя! К концу недели она будет принадлежать ему!

— Это здесь упомянули Джека Лоу? — донесся чей-то голос. Сабрина оглянулась и увидела подходившего к ним молодого румяного джентльмена.

— Совершенно верно, — откликнулся Дарлингтон. — По дороге из Лондона карета мисс Линдсей подверглась нападению грабителя. — Он бросил взгляд на Сабрину и, поклонившись, галантно произнес: — Мисс Линдсей, позвольте представить вам лорда Хилли, виконта Грейбрайера из Ирландии. — На лице Джека мелькнула улыбка, не оставшаяся незамеченной собеседниками. — А я вынужден оставить вас. Впрочем, уверен, этот день не пройдет для меня бесследно.

Джек отпустил руку Сабрины, повернулся и, даже не подумав проститься, быстро вышел из галереи.

— Какая невоспитанность! — не сдержавшись, буркнула Сабрина ему вслед.

Впрочем, Джек этого не слышал.

— Вы должны простить виконта Дарлингтона, — улыбнулся Хилли. — Уж такая у него непредсказуемая натура!

Итак, интерес Дарлингтона к ней исчез так же быстро, как и появился. Сабрина знала, что нет ничего хуже для гордой женщины, чем неумение скрыть обиду от грубой выходки мужчины, с которым минуту назад мирно разговаривала. И все же она не могла удержаться, чтобы не бросить взгляд в сторону ушедшего виконта.

В этот момент лорд Хилли воскликнул:

— Боже мой, да ведь это графиня Лавлейс!

Действительно, в дверях галереи появилась Шарлотта.