"Ты видел, как горела твоя мать? Как корчились в огне братья и сестры, пока не сгорела вся кожа и плоть и остались только черные кости, такие же черные, как руины города?"
      Внутри его шевельнулась жалость, как кошка, царапающая полог, как старая белая кошка, которую так любила его мать, кошка, быстрее пламени носившаяся внутри горящего шатра, покуда не кончились пути к отступлению.
      Он подумал о мальчике, обреченном носить этот огонь внутри себя всю оставшуюся жизнь, видящем пламя всякий раз, закрывая глаза... Он подумал обо всем этом, и содрогнулся от жалости, и наложил стрелу на тетиву своего лука.
      "Я стал очень жестоким, - подумал он, - но все же не настолько. Хотя бы от этого я его избавлю".
      Он натянул тетиву и прицелился. Тетива впилась в пальцы, и в этот миг кто-то позвал его сзади Темрай, оглянись! - и страшная боль отдалась в спине и в затылке, как от тяжелого удара. Стрела выпала у него из рук, он упал вперед бесформенной кучей. Это был голос Кьюская; вождь поднял голову и увидел Кьюская, и между Кьюскаем и собой - спину человека, такого знакомого...
      Полковника Бардаса Лордана.
      Тот взмахнул мечом, держа его обеими руками, пока Кьюскай поднимал пику, чтобы защититься. Темрай уже видел, что Кьюскай ошибся, но было поздно; меч Лордана ударил его в челюсть справа и вошел в плоть с толстым мясным звуком - так мясники разделывают тушу оленя, добытого на охоте, - и вышел с другой стороны. Голова Кьюская соскочила с плеч и повисла на полоске кожи с левого плеча; тело содрогнулось, прежде чем упасть, и Лордан развернулся к Темраю.
      Как в том самом сне, что приходил время от времени. Во сне человек, который был Бардасом Лорданом, видел мальчика, прячущегося под повозкой, сходил с коня и направлялся к нему, и наклонялся, протягивая руку, длинную руку, которая, казалось, тянется целую вечность, настигая мальчика везде, куда бы он ни пытался отползти... рука хватала его за предплечье, или за локоть, или за кисть, и тянула, покуда сустав не выходил из паза, и кость не отрывалась, после чего рука хватала его за второй локоть, или за ногу, или за шею, пока весь он не оказывался разорван на кусочки - так дети медленно отрывают лепестки у цветка, и от него не оставалось совсем ничего, кроме той части, что смотрела сон; и рука протягивалась снова, и он просыпался... Говорят же, что если вовремя понять, что это сон, и получить над ним власть, его конец можно изменить, сделать другим, счастливым? Не это ли он пытался сделать...
      - Вставай, - сказал Лордан.
      Темрай попытался откатиться назад, под повозку; он уже видел людей за спиной Лордана, бегущих к нему на помощь, но, как часто бывает во сне, они были слишком далеко, они не могли успеть. Рука Лордана схватила его за волосы, рука, ужасная, как огонь. Лордан рванул - и он оказался на ногах, развернутым, с заломленной за спину рукой, так, что Темрай не мог шелохнуться, боясь, что она оторвется. Под подбородок ему ткнулось что-то холодное и острое.
      - Назад, или я перережу ему глотку! - кричал Лордан тем, кто бежал на помощь. - Эй, ты, сделай раз в жизни что-то полезное и прикажи им убираться.
      Темрай хотел подчиниться, но смог выдавить из горла только хрип. Никогда еще ему не было так страшно. Это был худший момент в его жизни.
      - Ты, снова заорал Лордан, - там, под телегой! Вылезай, пойдешь со мной. Если его кто-нибудь тронет - я убью вашего вождя.
      Темрай заметил движение краем глаза; мальчик, в которого он целился, желая избавить его от мук выкарабкался из грязи и распрямился, перепуганный до безумия, не понимающий, что теперь делать.
      - Обойди меня, - продолжал Лордан. - Возьми нож у меня на поясе и уткни этому ублюдку под мышку - да осторожней, ради богов, это предосторожность - на случай, если они расстараются и подстрелят меня, их вожак все равно умрет.
      Боги, как он спокойно говорит, как потрясающе умело делает все; какой глупостью, понял Темрай, было даже пытаться помериться с ним силой, с этим человеком, который был сама Смерть. Все эти годы вождь мечтал о великой битве - о схватке один на один с ним, подобно перимадейским судебным поединкам, где твою руку направляет Правосудие и подтверждает твою правоту... Как глупо...
      - Спокойно, - выдохнул Лордан ему в ухо. - Делай как я скажу, и все будет в порядке. Сейчас мы пойдем вперед, прогуляемся до моста. Понял меня? Пошел.
      Легкого поворота заломленной руки было достаточно, чтобы Темрай завизжал от боли - если бы не потерял голос. Потом Лордан двинул его вперед - прижимая его колено к своему, двигаясь по шагу, целиком держа Темрая под контролем. Он знал, что Лордан может сломать его пополам, или отрезать ему голову, или оторвать один за другим все члены, и он ничего не сможет поделать с этим. Темрай ужасно не хотел умирать. По крайней мере хотя бы не так, не от рук полковника Бардаса Лордана, как если бы смерть от его руки была стократ хуже, больнее, бесповоротней, чем любая другая. Лордан мог раздавить его, оторвать ему голову, выпить кровь и съесть душу; он был Смертью, и дьяволом, и всем страхом, который он, Темрай Покоритель Городов, Темрай Смертоносный, принес в этот мир...
      - Так, так, - приговаривал голос Лордана ему в самое ухо. - Хорошо, молодец. Разве тебе не нравится, когда история кончается хорошо?
      Кажется, здесь собрался весь клан. Они стояли, и смотрели, и отшатывались у них с дороги, потому что, несмотря на все, на осадные машины, огонь и миллионы сделанных и выпущенных стрел, на земле не было силы - куда уж там жалкому народу Темрая, - способной противостоять кошмарному полковнику Лордану, пожирателю душ, носителю Смерти и Правосудия, чью ужасную силу выпустила в мир слепая глупость Темрая. Что будет, когда чудовищу надоест с ним играть, Темрай даже представить не мог: запредельная боль или вечное мучение...
      - Назад, - прорычал Лордан. - Не дергайся. Держи этот нож осторожно, сынок, если ты проткнешь его - мы оба трупы. Так, мы сейчас будем разворачиваться. Когда я скажу "пошел"...
      Это был неуклюжий, нелепый маневр, похожий на то, как боком ползают крабы, или на то, как учат танцевать маленького ребенка. Теперь Темрай был повернут лицом к своим людям, он видел ряды повозок и роскошную панораму горящего города.
      "Он хочет, чтобы я смотрел на это, когда он убьет меня, сказал себе Темрай, потому что он - Правосудие, а я во всем виноват".
      Кровь бежала по его лицу, вытекая из раны на голове; она собралась в уголке глаза, заставляя смаргивать. Сейчас они были под аркой караульной башни и шагом продвигались на подъемный мост. Темрай видел, как отблеск сверкает на воде. Они неловко перешагивали через валявшиеся под ногами трупы.
      - Вот мы и пришли, Темрай, - прошептал Лордан. - Спасибо за помощь. Знаешь, ты напоминаешь мне меня в твои годы. Ты...
      Он обращался к мальчику, тому, который прятался под телегой.
      - Ты умеешь плавать?
      Мальчик ответил, что, наверно, да.
      - Хорошо. Теперь вложи мой нож обратно в ножны и прыгай.
      - Да, сэр.
      - Давай, чего встал...
      Темрай услышал всплеск. Руку пронизала новая нестерпимая вспышка боли, и Лордан снова шептал ему в ухо - так близко, что казалось, его голос звучит внутри головы:
      - Мне следовало бы убить тебя, но я никогда не видел смысла в мести. Можешь подумать об этом на досуге.
      Сильный толчок в спину опрокинул Темрая плашмя на доски, и от воды послышался сильный всплеск.
      Вокруг вождя сгрудились люди, помогая подняться, крича, размахивая факелами, пуская в воду стрелы... Темрай освободился от цепких рук и смотрел на воду, но не видел там никого. Плавало несколько трупов, но ни один не был Лорданом.
      "Он плывет под водой, - подумал Темрай, - а может быть, вес доспехов потянул его на дно и утопил. Нет, не будь глупцом, он не может умереть. Он просто пропал или отрастил крылья и улетел. Он ушел, а я все еще жив..."
      - Бросьте, - сказал он. - Забудьте о них. Выводим всех из города, закрываем ворота и рушим дамбу. Я хочу покончить с этим сейчас же.
      * * *
      Легкие его разрывались, все суставы переполняла боль. Кольчуга была как враг, вцепившийся в него и тянущий на дно. На этот раз спасения не было, Бардас собирался умирать - смешно в самом деле, что придется умереть сейчас, после такого великолепного побега...
      - Просыпайся, - позвал голос у него над головой. Все в порядке, это просто сон.
      Он открыл глаза и увидел над собой лицо мальчика, которого спас из-под повозки.
      - Вассис? - сонным голосом пробормотал Бардас. За головой мальчика простиралось синее небо, в вышине кружили чайки.
      - Все в порядке, - засмеялся мальчик. - Ты жив. Ты на корабле, вспоминаешь?
      Лордан сел - и скривился от боли. Он совершенно забыл про истерзанные мышцы.
      - Извини, - сказал Бардас, - наверно, мне приснился кошмар или что-то в этом роде.
      Паренек усмехнулся.
      - Смотри, - сказал он, показывая на горизонт, - мы прибыли.
      На самом горизонте Лордан смог различить очертания города. Высокая стена, башни и купола, и солнце сверкает на позолоченной крыше огромного храма. Он слышал об этом месте - одном из сказочных мест, которые обязаны где-то существовать, но которые ты никогда не думаешь увидеть собственными глазами. И вот, пожалуйста, он здесь.
      Храм оказался меньше, чем думал Лордан.
      - Как твое здоровье? - спросил мальчик. - Я думаю, горячка должна уже пройти, но капитан говорит, что знает хорошего доктора, как раз для нашего случая. Он хороший, правда?
      Лордан хмуро кивнул.
      - Да, хороший.
      Он заметил, что его тон насторожил мальчика, и успокаивающе улыбнулся.
      - Не волнуйся, все будет в порядке. У меня здесь родственники, они о нас позаботятся.
      Лордан встал, распрямляя затекшие ноги, и смотрел на приближающийся город. Этот здоровенный дом с золотой крышей и луковицей на макушке - не иначе как Великий Храм. Даже он слышал о Великом Храме. Наверно, единственное здание в городе, о котором слышали все.
      Потом он развернулся и взглянул на главный парус корабля, на знак, нарисованный в центре. Он был хорошо знаком, хотя и непривычен в таком окружении: герб компании, владеющей этим кораблем. Натянутый лук и семь стрел.
      - Просто здорово, - сказал мальчик, прикладывая ладонь к глазам, чтобы не слепило солнце, и глядя на далекий город. - Всегда хотел побывать на Сконе.