А западный бастион уже огибали новые суда, и на палубах их стояли шеренги бойцов. Темрай отослал еще одного гонца: вывести из лагеря резервы: "Я хочу, чтобы этих солдат перебили, не важно, какой ценой". Все вдруг пошло наперекосяк, рухнуло из-за одной-единственной ошибки, как поленница, из-под которой вытащили всего один чурбан.
      * * *
      Когда плот затонул, Теоблет Ювен огляделся по сторонам и понял, что деваться ему некуда. Он задержался, чтобы самому рассечь последний трос и убедиться в выполнении задачи. Поскольку с самого начала Ювен решил, что отогнать плот не удастся и все они там и полягут, продумывать пути к отступлению казалось лишней тратой сил и времени. И вот теперь он, жертва собственного успеха, стоял, с трудом держа равновесие, на скользком бревне и чувствовал себя довольно глупо.
      Меч он сломал, когда мочалил им последние жгуты троса: Фасканум, древний и невероятно ценный клинок, хранившийся у них в семье с тех пор, как род человеческий появился на свет, никогда не предназначался для того, чтобы им рубили дерево и резали веревки (у нас ведь есть для таких работ специальные люди); оставшиеся полдюйма пришлось пилить расколовшимся лезвием. Теоблет выругался и замахнулся было, чтобы швырнуть рукоять в воду, но вдруг передумал.
      На берегу появились люди, вражеские лучники. Они бежали, оскальзываясь и падая в грязь; потом остановились - Теоблет увидел, как неловко им натягивать тетивы закоченевшими мокрыми пальцами. Надо прыгать, подумал он. Хотя едва ли удастся проплыть больше ярда во всем том железе, что пришлось напялить, лучше утонуть, чем торчать тут, как мишень, и ждать стрелы. Наверно.
      Теоблет хотел встать поудобней, чтобы грациозно нырнуть, но оступился и плюхнулся лицом вниз. Сломанный меч он не выпускал из рук, пока тяжесть доспехов не потянула его ко дну с большей силой, чем удавалось возместить отчаянным бултыханием. Вода сомкнулась над головой, а Теоблет даже не успел рот закрыть.
      Так закончилось первое его командирское задание, которое - он и сам понимал - доверили ему лишь за то, что юноша принадлежал к роду Ювенов и учился к тому же в школе фехтования, руководил которой Бардас Лордан, ставший теперь главнокомандующим. Не было у Теоблета ни опыта, ни врожденных способностей, ни природных качеств лидера - ничем не оправдаешь то, что ему поручили столь важную задачу. Ну да он справился, так что, в конце концов, может, они и не ошиблись.
      Вынырнув, Теоблет подумал, что положение можно улучшить, если освободиться от проклятых доспехов. Это почти удалось, и удалось бы совсем, будь на нем обычная городская кольчуга с застежками на боках, где до них легко дотянуться. Но дворянину помогает облачаться оруженосец, так что застежки у него были чуть пониже загривка. Как только голова Теоблета в четвертый раз показалась над водой, в двенадцати - не больше - дюймах от носа просвистела стрела. Поняв намек, он сделал глубокий вдох, опять нырнул и принялся барахтаться, пока не оказался - как хотелось надеяться - лицом к западу, после чего поплыл в сторону берега.
      Воздух в легких кончился. Теоблет рванулся к поверхности - думать он ни о чем, кроме дикой боли в груди, не мог. По плечу его что-то хлестнуло. Повернувшись, юноша увидел протянутую через борт лодки руку. Удивительно! Его спасли!
      Коренастый мужчина средних лет с мокрыми, облепившими голову прядями седых волос ухватил Теоблета за запястье и стал тащить, да так, что едва не вывихнул сустав. Свободной рукой юноша скреб по борту, но удержаться было не за что.
      - Все в порядке, - крикнул ему мужчина, - я тебя держу.
      А потом что-то произошло, и Теоблет Ювен почувствовал, что ему трудно дышать, только непонятно почему - он ведь не под водой. Под локоть что-то попало, это ему напомнило, как, если пробираешься через лесную чащу, мешаются на пути острые сучья. Между ребер торчала стрела. Ох, подумал Теоблет. Потом он закрыл глаза. И умер.
      * * *
      "Определенный успех, - сказал себе Лордан, глядя, как штук шесть оставшихся кораблей поворачивают обратно. - Таран мы затопили, от цепи избавились - да и народу перебили немало, хотя, конечно, там, откуда варвары приходят, их еще много осталось. С основной флотилией плотов ничего поделать не удалось, но с ними можно разобраться и по-другому. Во всяком случае, теоретически"
      А самое лучшее - дождь понемногу стихал. В это время года редко льет дольше часа...
      "Часа? А мне кажется, что дождь идет всю мою жизнь. У меня вообще какая-нибудь жизнь была до того, как он начался? Наверно, должна была быть, а то мне бы не хватало лет, чтобы стать генералом"
      А как только дождь кончится, можно будет устроить варварам сюрприз, что Лордан давно припас для них.
      Ноги больно затекли от скрюченной позы. В лужах кругом расплывались кровавые пятна. Лордан выбрался из катапультной рамы, перешагнул через тело зеваки и двинулся к ступенькам.
      Проклятие!
      Он отыскал взглядом Гарантеса. Тот сидел на подножке одной из машин, привалившись спиной к стояку. Механик не был мертв, как сперва показалось Лордану, просто спал.
      - Вставай.
      - А? - Веки Гарантеса резко дернулись кверху. - Что?..
      - Цепь, - сказал Лордан. Надо вытащить цепь, пока еще есть время. Если они подгонят плоты и с них установят штурмовые лестницы...
      Гарантес покачал головой:
      - Пустое. Они стену вконец раздолбали, там небось и дюжины свай не осталось. Цепь не за что закрепить. Простите.
      - М-м... - хмуро проворчал Лордан. - А ты не можешь что-нибудь наскоро придумать? Скажем, взять деревянных брусьев и перевесить через стену? Цепь-то у нас, надо бы ее тоже в дело пустить.
      Механик вздохнул, как будто собирался спорить, потом передумал.
      - Вот что. Видят боги, брусьев тут хватит - машин-то наразбивали изрядно. Вопрос только в том, сможем ли мы их закрепить на галерее так, чтоб они не свалились. Ну да не беспокойтесь, мы что-нибудь сделаем.
      - Хорошо. - Лордан оставил его и стал прокладывать себе путь среди обломков и мусора к лестнице. - И ступени расчисти! - крикнул он через плечо, хотя вряд ли Гарантес его слышал.
      Боль в ногах прошла, зато жутко раскалывалась голова. Ерунда, не до того.
      Дождь кончился.
      * * *
      Плоты рыскали и стучались друг о друга, как стадо овец в загоне. К счастью, на стенах мало кто остался, чтобы вести огонь. Но трудностей и без того хватало.
      Идея была простая и удачная. Закрепляем несколько крепких тросов к камням стены и тянем концы на тот берег. Плоты составляем бок о бок и привязываем. Получается наплавной мост, на котором могут держаться лестницы - их надо загнать в заранее выточенные пазы и приколотить стальными костылями.
      Хорошая идея. Глядишь, сработает. Она не обязательно обречена на провал.
      Когда пробовали, все более или менее получалось. Вверх по течению люди Темрая нашли место, где по берегам стояли два утеса из желтого песчаника, и там учились вбивать в камень крючья, растягивать тросы, сводить плоты вместе и вязать узлы. Пожалуй, казалось им, теперь они могли бы повторить все то же самое с закрытыми глазами.
      "Точно, - подумал Темрай, - завязать бы им глаза - дело пошло бы куда лучше".
      Плоты сталкивались, люди суетились, роняли в воду инструменты, ломали или теряли шесты, сами падали в реку, и их приходилось вылавливать.
      - Благодарение богам, что мы очистили стену, - пробормотал он себе под нос. - Если бы нам еще камни на головы сыпались, вообще бы надеяться не на что было.
      Шеренгу лучников он выслал к самой кромке воды. До стены оставалось ярдов сто. С такого расстояния, если хватит стрел, они сумеют снимать отдельные цели, появись такая необходимость. Но все же механиков Темрай попридержал. Теперь уже машины не могли сделать ничего недоступного лучникам, а меньше всего на свете ему хотелось получить пару недолетов, чтобы двухсотфунтовые камни рухнули на плоты и их затопили. Хватало и того, что время от времени шальная стрела отскакивала от кладки и падала среди плотовщиков.
      Как раз в тот миг, когда Темрай уже думал оттащить плоты и завтра начать все заново, первая лестница поднялась, шатаясь, как новорожденный жеребенок, и встала на
      нужное место. Ее почти тут же оттолкнули; она взвилась в воздух, застыла на долгие, будто растянутые, полсекунды, а потом опрокинулась и врезалась в берег, разбившись в куски. Но еще до того поставили вторую, за ней третью, следом еще две - а две первые уже легли на свисавшую с гребня стены цепь.
      С цепью мысль была недурная, но исполнили ее плохо. Брусьям, на которых ее вывесили, попросту не хватало прочности: они трещали и прогибались под тяжестью; выходило, что цепь лишь тормозила лестницы, не давая им слишком сильно биться о парапет. На плотах стояли наготове воины, которым предстояло лезть на стену и впервые встретиться с врагом лицом к лицу. Это...
      Это был еще не конец.
      * * *
      Лордан крякнул и чуть пошатнулся под тяжестью большого кувшина. Кувшин был гладкий, уцепиться не за что. А ронять - нельзя.
      Много лет назад он прочитал в какой-то книге про жидкий состав из серы, битума и нефти, легко воспламеняющийся и не потухающий даже - если верить автору - под водой. Состав можно было поджигать и лить со стен, а можно заливать в глиняные посудины, тоже поджигать и выстреливать из требушета, так что, попав в цель, снаряд лопался и все кругом забрызгивал пламенем. Можно было даже изготовить специальные мехи и давать через узкий раструб мощную струю жидкости, подпаливая ее с помощью факела или раскаленного железного бруска. Еще предлагалось пропитывать составом тряпки, оборачивать ими небольшие, с кулак, булыжники и, засыпав в ковш катапульты, стрелять (не забыв, опять же, поджечь) - получался смертоносный огненный рой, кончавшийся большим пожаром во всем вражеском лагере. Водой состав не тушился, попробуешь его затоптать - нога загорится, набросишь ткань - вспыхнет и она. Пока вся жидкость не выгорит, ничего с ней не поделаешь.
      Дальше в книге обсуждалось, как с составом надо обращаться чтобы было безопасно: после смешивания его надлежало хранить в каменных сосудах, закрытых свежескоблеными шкурами, а одежду и перчатки людей, с ним работающих пересыпать тальком; чтобы поджечь, подносить факел на длинном шесте и тут же отскакивать подальше...
      Помимо этой темы, в книге давались четкие и подробные инструкции по уничтожению вражеских армий путем изготовления их глиняных макетов и разбивания молотком, устройству паники посредством затмения солнца с использованием заклинаний, восстановлению численности собственного войска методом оживления недавно погибших солдат при помощи специфических чар и корня маранты и тому подобное. В обязательный курс чтения для начинающих офицеров, подающих надежды, книга не входила, и с полки ее в основном брали молодые курсанты, прослышавшие, будто в одной из последних глав имеются картинки с голыми женщинами.
      Тем не менее, выяснив, что такое нефть и где ее можно купить, Лордан засадил целую бригаду механиков за эксперименты с различными пропорциями и степенью чистоты ингредиентов. Результаты получились ошеломляющие настолько, что подмывало опять разыскать ту книгу и испробовать еще какие-нибудь рекомендации из нее.
      Метать емкости с составом из катапульты оказалось нерентабельно. Кувшины нередко разбивались в момент выстрела, поджигая машину и окатывая обслугу дождем пылающих черепков. Учитывая это, проверять, что получится с обернутыми тканью булыжниками, Лордан вообще не стал. Вместо этого он поручил интенданту закупить сырья, сколько есть в наличии, и велел гончарам наделать высоких тонкостенных кувшинов с длинными узкими горлышками, которые легко было заткнуть тряпкой, а тряпку поджечь. Один такой кувшин он как раз держал сейчас в обнимку, изо всех сил стараясь не выронить, пока механик подносил к горлышку факел.
      - Готово, - сказал механик.
      Тряпка вспыхнула всего в нескольких дюймах от лица Лордана. Тот, ругаясь, взвалил кувшин на парапет и столкнул вниз.
      - Следующий.
      * * *
      Вдруг команда одного плота будто окуталась пламенем.
      Они горели с ног до головы, как факелы. Кричащие люди хватались друг за друга, оступались, падали, поднимались вновь, все пылая. К чему бы они ни притронулись - тут же вспыхивало, если еще не полыхало. Одни гибли почти сразу, и черные обугленные фигуры падали в уголья, плясавшие на палубе. Другие бросались в воду, ныряли, а когда выходили на поверхность, понимали, что все еще горят. Нескольким удалось еще живыми вскарабкаться на соседние плоты, хотя оттуда их отпихивали копьями и колотили шестами вскарабкаться, лишь чтобы и там их встретил огонь. А со стен падали новые кувшины; разбиваясь, они расплескивали пламя. Река закипела.
      Лестницы загорались и рушились на плотовщиков. Команды еще не подожженных плотов бешено рубили тросы, державшие вместе рукотворный деревянный остров. Языки огня лизали стену, едва не доставая до парапета. Клубы черного дыма застилали небо. Темрай со своего холма видел лишь проблески пламени, но по ним понимал, что дело осложнилось.
      Пожар распространялся, словно чума, и, как зачумленных, плотогонов не выпускали на берег их же товарищи. Люди прыгали в реку, проплывали несколько ярдов под водой, а вынырнув, пробивали головой пленку горящей нефти. Мокрые волосы загорались, пламя сползало на лица, выедало глаза - а люди, задыхаясь, втягивали его в легкие. Кто-то из лучников стал уже стрелять по плотам, чтобы то ли из милосердия скорей прикончить горящих, то ли не дать им вылезти и поджечь остальных. Чем дальше, тем больше кувшинов падало на уже горящие бревна, и содержимое их, выплескиваясь разом, вздымалось к небу высокими огненными столбами. Пар мешался с дымом, и вскоре ничего уже нельзя было различить - реку словно накрыл шатер.
      Много, много мыслей неслось в голове у Темрая, пока он смотрел, и одна из них была такая: кто-то в городе читал ту же книгу, что и он. Почему-то его даже слегка утешило то, что тайное оружие, изготовить опытный образец которого Темрай еще не успел, явно может применяться с большим успехом.
      ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
      - Хорош, - сказал Лордан, обтряхивая тальк с ладоней. - Хватит. Тащите на склад, что осталось. Только, богов ради, поосторожней с ним. Вы, двое, готовьте список потерь. Ты и ты - реестр машин в рабочем состоянии и подлежащих ремонту. Ты - организуй расчистку мусора и забери отсюда мертвецов. Гарантес... - Он запнулся. Видел кто Гарантеса? В последний раз он был...
      Кто-то жестом показал, что случилось, - провел пальцами поперек горла.
      - Ох, - сглотнул Лордан.
      Спрашивать, как это произошло, не было времени. Погиб ли Гарантес смертью героя, защищая свой город, или просто потерял равновесие и упал со стены - все равно. Успеется.
      - В таком случае где Фанерон Бутес? Жив еще? Очень удачно, потому что ты теперь будешь главным механиком. Мне нужен доклад о повреждениях стен и о том, насколько быстро их можно восстановить. Если меня кто будет спрашивать, я в Совете.
      Удивительно, но кто-то успел расчистить лестницу, и Лордану удалось спуститься, ни разу не упав. Теперь, если ноги согласятся нести его вверх по улице к воротам Среднего города, он их отблагодарит минут пять посидит где-нибудь. Ну, не сегодня, так завтра или еще когда.
      Гибель была близка, но мы еще живы. И дураками себя не выставили. Но завтра будет еще один день...
      Странное ощущение - идешь по улицам в разгар дня, а кругом никого. Где ж они все? Домов в Нижнем городе Перимадеи было множество, но почему-то Лордан всегда подозревал, что их не хватит вместить все толпы людей, топтавших обычно мостовые. Наверно, в них спали по очереди: днем одна смена, ночью другая.
      Немногие смельчаки отваживались высунуть нос между ставен. Один только колесных дел мастер распахнул окно своей лавки и гордо - мне, мол, все нипочем! - строгал зажатую в деревянные тиски спицу. Проходя сквозь квартал серебрянщиков, Лордан услыхал из-за запертой двери таверны (он туда пару раз захаживал) голоса. Тут и там шныряли, виляя хвостами, собаки; вдоль запруженной канавы тащила подводу старая лошадь.
      Лордан прошел мимо другой таверны - своей любимой. Тут подавали добрый сидр - не задешево, но и не слишком дорого - и лихое сладкое вино, перегнанное лишь наполовину, после которого ты понятия не имел, как тебя зовут и где живешь. По счастью, таверна сейчас не работала.
      "Можно ли мне по кабакам-то ходить? - подумал он. - Правильно ли, чтобы главнокомандующий по дороге с войны домой напивался в стельку? Наверно, неправильно".
      Ну ладно. В здании капитула (только не смей считать, будто ты там дома) найдется что выпить. А может, и перекусить; а то и место, куда можно завалиться и поспать. Все это будет просто замечательно, если забыть, что завтра настанет еще один день.
      Войдя в капитул, Лордан обнаружил, что там почти пусто. Осталось лишь несколько клерков, у которых были горы работы и ни минуты времени на болтовню.
      - Куда все делись? - спросил Лордан.
      Клерк поднял голову, пожал плечами и сказал, что понятия не имеет; одни, вероятно, заранее отправились в гавань, чтобы не пришлось участвовать в бешеной давке за место на корабле, а другие, когда стало известно, что с плотами покончено, разошлись по своим кабинетам заниматься неотложными делами. Остальные, насколько он может судить, отправились праздновать победу. Ведь наши победили, не так ли?
      Лордан поморщился. Победили? Ну-ну, можно и так сказать.
      - Стало быть, я никому прямо сейчас не нужен? - спросил он.
      - Не знаю, - осторожно ответил клерк, явно не желавший брать на себя ответственность за то, чтобы предоставить главнокомандующему целых полдня отдыха. - Мне всего лишь поручено переписать протоколы.
      - Ладно. Если меня кто-то будет искать, скажите, что я у себя.
      Стоило открыть дверь привратничьей, где Лордан ночевал с тех пор, как началось чрезвычайное положение, по телу разлилась волна блаженной слабости. И тут же, конечно, стало стыдно - он ведь улизнул, а должен работать. Ненадолго, правда. Стоило опустить голову на каменную скамью, и Лордан тут же уснул.
      Снов он никогда не запоминал, так что можно было не бояться.
      Два с половиной часа спустя Лордан очнулся - кто-то дергал его за ногу.
      - Вставайте! Вас все ищут.
      "Боги мои, хотел бы я, чтоб со мной хоть раз поговорили не как с наемным жонглером" - подумал Лордан.
      А вслух сказал:
      - Проваливай. Скажи, я через минуту выйду.
      - Префект хочет видеть вас немедленно. Это важно.
      Лордан полелеял мысль о том, чтобы пинком отправить назойливого ублюдка лететь через всю комнату, но не был уверен, что хватит сил. Буквально каждый сустав у него скрипел, как ржавый шарнир.
      - Ну хорошо, выдохнул он. - Можно мне хоть умыться сначала, или так и идти, будто меня в мясном ряду на куче отбросов подобрали?
      - Мне сказали - срочно. А было это час назад. - Идемте.
      Как и опасался Лордан, префект не был особенно рад долгому ожиданию. Принять Лордана он решил в одной из аркад, лучами отходивших от здания капитула, как спицы у колеса, и к тому времени, как тот явился, расхаживал взад-вперед со свирепой гримасой на лице.
      - Я вас не виню, - были его первые слова. - Понимаю, что ситуация сложилась критическая, и считаю, что вы сделали для города все, что могли и считали нужным. Но на политическом фронте это вызвало страшный скандал.
      - Простите, - поднял руку Лордан, успевший уже усесться на спину каменному льву, - но о чем идет речь?
      Префект посмотрел на него, как на заснувшего на уроке мальчишку.
      - Об этом вашем волшебном огне, конечно! Боюсь, применив его, вы сыграли на руку оппозиции. Если бы вы предупредили меня, я мог бы по меньшей мере подготовить почву, провести необходимые консультации...
      - Все равно не понимаю, о чем вы говорите.
      - О вашей огненной дряни, - повторил префект уже жестче. - Многие утверждают, что вы были не вправе ее использовать. Во-первых, потому, что это магия, а для рационалистского лобби она хуже, чем красная тряпка для быка. Но главное, как они говорят, - подобное оружие совершенно негуманно. Прибегнув к нему, мы сами новели себя подобно дикарям. Поговаривают уже о том, что в ваших действиях наблюдался злой умысел, и даже о мерах карательного характера. Боюсь, вы разворошили в Совете осиное гнездо.
      Лордан открыл было рот, но понял - что толку спорить?
      - Я сделал все, что мог, - продолжал префект. Оппозиция требовала ввести прямой запрет, но мы со шлись на том, что больше не станем применять этот состав без официального согласия Совета, причем исключительно в рамках... Куда это вы?!
      Лордан устало сел обратно на место.
      Прошу вас, позвольте мне помыться и чего-нибудь поесть. Мне надо на стены, а на пустой желудок там тяжело.
      Префект неодобрительно хмыкнул - при других обстоятельствах это вполне могло стоить ему жизни.
      - Я надеялся, вы проявите благоразумие. В конце концов, у нас с вами и прежде возникали разногласия, но в последние дни вы так добросовестно поработали, что, как мне хотелось, я мог бы забыть о них, не говоря уже о возникающих в этой связи препятствиях.
      Лордан попытался собрать остатки терпения, но никаких остатков уже не было. Он медленно встал и пошел прочь.
      - Я освобождаю вас от командования, - сказал ему в спину префект. Приказ вступает в силу немедленно. Ваши колдовские штучки после провала того кавалерийского рейда...
      - Он был проведен с вашего ведома! - обернулся Лордан. - Вы согласились, что необходимо уничтожить механиков противника!
      - Не этого рейда, первого. Имевшего место еще до начала набега. Префект скрестил руки на груди. - Прошу прощения, но мне кажется, единственный способ прекратить происходящую бойню - это провести суд в кратчайшие сроки, приемлемые для стороны обвинения. После чего, в случае если вы выиграете...
      - Суд?! - заморгал глазами Лордан. - Какой суд?
      - Над вами, сударь. - Префект, казалось, вот-вот взорвется. - По обвинению в преступной халатности, проявленной при командовании рейдом. Если удастся, я попытаюсь убедить управление прокуратуры присовокупить к этому делу и обвинение в колдовстве, чтобы их можно было объединить в одно судопроизводство. - Он вздохнул. - Придется нелегко, поскольку, строго говоря, речь идет о различной юрисдикции, но в сложившихся обстоятельствах, может быть, управление согласится.
      - Обвинение в колдовстве, - повторил Лордан. - Все ясно.
      - Я очень рад, - сухо произнес префект. - В любом случае, если нам удастся перенести суд на более близкую дату - и, как я уже сказал, при условии, что вы его выиграете, - мы получим возможность восстановить вас в прежней должности в течение недели, если удастся уговорить Совет. Уверен, Лордан, вы цените тот факт, что я рискую ради вас собственной шеей. Будет похвально с вашей стороны вспомнить об этом, когда вы в следующий раз решите поставить себя выше закона.
      - Если я освобожден от командования, - спросил Лордан, чуть поразмыслив - означает ли это, что я могу отправиться домой?
      - Думаю, да. Можете проваливать на все четыре стороны. Только предварительно освободите в течение трех часов кабинет и жилое помещение. И, разумеется, вы лишаетесь права присутствия на заседаниях Совета. Конечно, нам надо будет знать, как с вами связаться на случай, если по какой-либо причине Совет сочтет нужным вас заслушать. Моя вам рекомендация, если угодно: вернитесь к своей работе в фехтовальной школе, наберите перед судом форму. Ваш проигрыш очень неблагоприятно на нас отразится. Очень.
      - Постараюсь об этом помнить, - сказал Лордан и двинулся прочь.
      * * *
      Кто-то сказал:
      - Наверно, нам пора возвращаться домой.
      В военном совете, собравшемся у Темрая в шатре, появилось четыре новых человека, двух он не знал по именам. Темрай покачал головой:
      -Нет.
      - Темрай, - дядя Анкай подался вперед и положил ладонь ему на плечо, это разгром. Мы совершенно разбиты. Потеряли плоты, лестницы и таран, не говоря уже, что убито четырнадцать сотен людей. Продолжать невозможно, если только ты хочешь остаться вождем племени.
      - Мы остаемся, - тихо произнес Темрай. - Будем продолжать, пока не победим. Всё.
      - Темрай. - Тетя Ланатэн, семидесятилетняя, почти слепая, с трудом опустилась перед ним на колени. - Не надо. Ты сделал все, что мог, никто тебя не станет винить, что ты не выполнил невозможного. Перимадею не взять, ее защищает магия. С богами нельзя воевать.
      - Мулу в задницу твою магию! - прохрипел Темрай, не открывая глаз. Это не магия, это рецепт из старой книги, Я тоже ее читал. Но пока я был в городе состав не готовили, точно.
      - Из книги? - спросил кто-то. - Хочешь сказать, это доступно людям и магия тут ни при чем?
      Конечно, просто нефть, деготь и сера. Как ты думаешь зачем я скупил всю эту дрянь, сколько сумел, до последнего кувшина?
      У дяди Анкая брови полезли на лоб.
      - То есть ты считаешь, что сможешь изготовить та кое же огненное масло?
      - Конечно. Кто угодно может сделать что угодно, будь у него нужные знания и инструменты. Вопрос только в том, чтобы пробами и ошибками определить нужные пропорции.
      - Значит, мы его применим, - произнес кто-то. - Да?
      - Да, - кивнул Темрай. - Когда придет пора. А пока что я знаю, как от него защититься лучше, чем сегодня. Дело времени.
      - Темрай, сегодня погибло четырнадцать сотен. - В голосе Кьюская звучал гнев; "Многовато он начинает о себе воображать", - заметил про себя Темрай. - Это больше, чем обычно умирает за год.
      - Мы на войне, Кьюскай. На войне люди, бывает, гибнут.
      - Так не бывает. - Да, Кьюскай явно разозлился. Он ведь командовал лучниками, вспомнил Темрай, и прекрасно видел все, что творилось на плотах. Но все равно Кьюскай говорил не в свой черед. - Темрай, мне все равно, колдовство это или нет, люди верят, что это колдовство, и ты их не переубедишь. Ты их потеряешь, Темрай. Воевать против богов они не согласятся. Во имя всего святого, Темрай, как ты этого не понимаешь?
      Темрай поднялся.
      - Совет окончен. Теперь мне надо заняться работой, И вам всем тоже.
      Когда они разошлись, Темрай рухнул на постель, подтянул колени к подбородку, обхватил их и стал глядеть в никуда. Даже когда он опустил веки, перед ним продолжали плыть цветные пятна - так бывает, если долго смотреть на солнце. Только после солнца зрение в конце концов восстанавливается, а у него в глазах застыло пламя горящих плотов. Может быть, навсегда.
      Вспоминал он и другой пожар, и других людей, окутанных огнем, - и как люди бежали между рядами палаток, у них горела одежда и волосы, и на лицах был страх и невыносимая боль; они кричали. А всадники с факелами скакали во весь опор, они нарочно поджигали все кругом вместо того, чтобы помочь, как поступил бы любой человек. Темрай смотрел - он спрятался под кибиткой; кибитка тоже полыхала, но здесь его не могли заметить всадники, и лучше ему было сгореть, чем погибнуть от злобы этих страшных людей в черных доспехах.
      Ярче всего запомнил он лицо, озаренное пламенем: один всадник осадил коня, чуть приподнялся на стременах и молча, спокойно наблюдал за происходящим, вертя в пальцах ремень уздечки. Прошло не больше минуты, но минута тянулась часами. Может, она до сих пор и не кончилась. Бездонный ужас в сердце Темрая так и не умер. Как он лежал, притиснувшись к земле, как смотрел на всадника, как молился, чтобы тот не повернул головы и не увидел его, а жар огня спекал кожу на спине, и слезы по лицу текли точно так же, как сегодня утром - капли дождя...
      Странно было, что теперь, после стольких лет, он знал имя того человека (а лица его - никогда не забыть). Полковник Бардас Лордан, в настоящее время - командующий перимадейской армией.
      Положи сталь в огонь - увидишь, как меняет она цвет. Станет сталь соломенной, потом рыжей, потом бурой, а после - пурпурной, синей, зеленой и, наконец, черной. Кое-кто из кузнецов, с кем доводилось Темраю беседовать, говорил, будто есть некий миг, когда свойства раскаленной стали меняются. Разогреешь ее как надо, и на смену гибкости придет острая твердость, а там уж сталь надо уметь закалить, охладить так, чтобы осталась она твердой, но хрупкой не сделалась. Работа тонкая, нужно четкое равновесие огня и воды, хотя есть мастера, что предпочитают закаливать сталь в особом масле, а иные используют кровь. Кровь, говорят они, в переломный момент закалки придает стали особую черту: дополнительную жесткость внешнего слоя, не вредящую гибкости и упругости сердцевины.
      Штурм не удался, это надо признать. Камнями и стрелами Темрай сумел заставить врагов прятаться под парапетом, как сам когда-то прятался, но пересечь воду ему не дал огонь. Огонь он мог разжечь и сам, чтобы дома их пылали, а женщины и дети несли пламя на спинах и в волосах, но как же всадники? А что толку в пожаре без всадников! Если и стоит его устраивать, надо все сделать как следует.
      Так что сядет Темрай под стенами и будет ждать, не случится ли чего. А для тех, в городе, и в особенности - для полковника Бардаса Лордана потянется долгая минута. Да ведь минута-то, подумал он, давно уже началась. И зачем бы ей кончаться?
      * * *
      По пути к себе в привратничью Лордан заскочил на кухню, дождавшись, пока все отвернутся, сунул за пазуху пустой мешок из-под муки. Мешка вполне хватило, чтобы уместить в него все пожитки (одна рубаха, рваная, в пятнах крови, сгодится только на половую тряпку; одна пара башмаков; одно одеяло, находится на государственном балансе, вероятно, не столь старое и истертое, как его личное; дощечка для письма, пузырек чернил, всякие бумаги; набор медных счетных фишек; дешевый костяной гребень с семью недостающими зубьями; рулон недавно стиранных бинтов). Закинув мешок на плечо, Лордан захлопнул за собой дверь и зашагал к резиденции Патриарха.
      - Он болен, - ответил секретарь в приемной на вопрос, можно ли видеть Алексия. - Он слишком болен, чтобы принимать посетителей. Я передам ему, что вы за ходили.
      - Не извольте беспокоиться, я сам ему все скажу. В какую, говорите, сторону идти?
      Клерк заступил ему путь.
      - Вход воспрещен! Патриарх Алексий занят важной работой по заданию Совета Безопасности.