Пока судебный секретарь зачитывал весь этот вздор, публика добродушно сохраняла тишину, лишь время от времени нарушаемую деликатным покашливанием и хрустом откусываемых яблок. Зал был полон; женщина-адвокат не часто появляется у барьера, а сейчас к тому же поговаривали, что она молода и красива. По этому случаю возле боковой двери уже обнаружились несколько букетов цветов и корзины с фруктами.
      "Ну, не то чтобы красива, - отметила про себя Эйтли, - скорее эффектна".
      Девушка - даже сейчас Эйтли не могла припомнить ее имя, хотя написанное узнала его сразу же, - была одета в традиционный костюм мужчины-адвоката; иными словами, не так, как обычно одевались фехтовальщицы, что послужило поводом для возмущения защитника, представляющего ответчика, но его слова потонули в свисте и гиканье со стороны зрителей. Судья - Эйтли узнала в нем экс-адвоката - призвал всех к порядку, пригрозив очистить зал, но отклонил возражение и дал сигнал к началу поединка.
      Адвокат ответчика поклонился и встал в низкую стойку Городской защиты. Эйтли слышала про него раньше. Он не был новичком и пользовался репутацией энергичного жесткого фехтовальщика. Глядя на невысокую, но широкоплечую и мускулистую фигуру в белой сорочке, зрители невольно понимали, что по силе удара ему нет равных.
      Девушка приняла позицию Ортодоксальной защиты, так что ее пятки почти соприкасались, и замерла с высоко поднятой головой, неподвижно держа клинок на вытянутой руке. Эйтли сунула огрызок в карман и выпрямилась:
      Дело обещало быть интересным.
      Сидящая рядом толстая краснолицая тетка средних лет, облаченная в яркое и совершенно безвкусное платье, слегка ткнула девушку локтем в бок и прошептала:
      - Ставлю на него серебряный квотер, видела его на прошлой неделе, он просто великолепен.
      - Принимаю, - ответила Эйтли, в то время как защитник ответчика совершил прыжок, одновременно приподнимая свой меч в предупреждающем блоке, чтобы вынудить соперницу открыться. Фехтовальщица спокойно позволила ему приблизиться, но в последний момент сделала шаг влево и слегка повернула запястье, тем самым полностью блокировав атаку. Отлично проведенный маневр поставил противника в совершенно невыгодную позицию, и если бы девушка обладала большей физической силой для проведения безопасной контратаки, дело могло быть завершено в тот же момент.
      Но фехтовальщица благоразумно решила воздержаться от рискованных действий, и соперник вновь перешел в наступление. Она легко уклонилась от выпада, просто от ступив на несколько шагов, но не сумела провести ответную атаку и вернулась в защитную позицию. Противник сделал то же самое. Девушка уже одержала моральную победу, но, как любил говорить Лордан, нескошенным сеном корову не накормишь.
      В следующем туре ответчик проявил несколько больше сообразительности. Поскольку фехтовальщица использовала приемы Ортодоксальной защиты, она приняла стойку и невозмутимо дожидалась приближения физически более сильного соперника. Но этого не случилось. Ответчик также занял выжидательную позицию, резонно полагая, что неопытность противницы заставит ее перейти в наступление просто для того, чтобы снять напряжение. Однако девушка оставалась неподвижной, и острие ее клинка сияло, как звезда на утреннем небе. В конце концов нервы бывалого адвоката не выдержали.
      Сделав ставку на неопытность соперницы, защитник несколько ослабил защиту, подставляя под удар корпус. Если она поддастся на эту уловку, дело будет выиграно. Но девушка оказалась умнее. Даже со своего места Эйтли видела, как поблескивает пот на лбу у ответчика в то время, как лицо фехтовальщицы оставалось бледным и сухим, как пергамент, при этом она, как положено, не сводила глаз с клинка противника.
      Эйтли охватило странное чувство, будто на арене находится Лордан: та же полная концентрация на полоске стали, зажатой в руке человека напротив, то же настороженное спокойствие и совершенная неподвижность до тех пор, пока меч другого защитника не шелохнется.
      "Если бы она стояла ко мне спиной, - пронеслось в голове у Эйтли, - я бы решила, что это Бардас".
      Схватка характеров подходила к концу. Ответчик еще больше ослабил защиту, провоцируя девушку на решительные действия. Фехтовальщица проигнорировала этот маневр и продолжала не спускать глаз с его клинка. В рядах зрите лей начало подниматься недовольство: они не затем выкладывали солидные деньги, чтобы смотреть на двух стоящих людей. В этот момент адвокат закрылся и выполнил красивый классический выпад, немного наклонив меч, чтобы сделать удар по возможности более сильным.
      Дальше события развивались с молниеносной быстротой. Девушка сделала два стремительных шага вправо по окружности и вышла из зоны досягаемости меча противника, блестяще завершив классический маневр Ортодоксальной защиты. Эта уловка лишила ее возможности контратаковать, но тем самым фехтовальщица выиграла время для того, чтобы повернуть клинок и блокировать выпад ответчика, отбросив его оружие далеко вправо, так что он не успевал принять защитную стойку.
      Фехтовальщик попятился назад, стараясь направить свой меч таким образом, чтобы в столь неудобной позиции использовать всю мощь своего запястья. Но прежде чем адвокат хотя бы успел коснуться клинка девушки, она вновь обрушилась на него. Атаки, которой ожидал защитник, не последовало, и его меч парировал воздух. Прежде чем он успел вернуться в исходную позицию, ее клинок вошел в корпус противника чуть ниже правого плеча. Адвокат неловко качнулся, рухнул на землю и умер.
      - Проклятие! - воскликнула краснолицая толстуха, дернула плечом, покопалась в рукаве и извлекла довольно потертый серебряный квотер. Ставлю столько же на следующее дело, - с надеждой предложила она, все еще сжимая монету.
      Эйтли отрицательно покачала головой, взяла квотер и направилась к выходу. Выйдя на улицу, она ощутила, что ее бьет мелкая дрожь.
      "Какая потрясающая реклама для школы, - сказала она себе. - Интересно, ей не нужен помощник?"
      По привычке ноги сами понесли девушку к ближайшей таверне. Впервые она пришла туда в одиночестве, и хотя неприятностей не предвиделось, Эйтли все же чувствовала себя немного неуютно, пока не заметила за столиком у окна знакомую женскую фигуру.
      Удивительно, что фехтовальщица выбрала тот же столик, за которым они обычно сидели с Лорданом после очередного дела: в стороне от прохода, устланного длинными циновками из тростинка на случай, если случится потасовка, по которому бесконечно сновали посетители.
      "Интересно, она сознательно подражала или выбрала этот столик в силу какого-то внутреннего инстинкта? Обязательно скажу Бардасу при встрече. Ему это понравится".
      Не испытывая острого желания подходить и вступать в разговор, Эйтли стояла и с минуту смотрела на бывшую ученицу. В следующий момент она подняла голову, и их взгляды встретились. Воспитание не позволило Эйтли просто развернуться и уйти, поэтому, изобразив на лице улыбку, она направилась к столику.
      - Добрый день, - начала она разговор. - Я только что видела вас в суде. Отличная работа.
      Девушка небрежно кивнула в ответ. Перед ней стоял одинокий стакан вина, минимальная порция, которую подавали в этом заведении. Услышав вопрос, не желает ли она еще один, фехтовальщица отрицательно качнула головой. Столь лаконичная манера общаться не вызывала желания продолжать беседу, но Эйтли решила ненадолго задержаться, хотя сама мысль о том, что еще недавно она предполагала работать на это чудовище, повергала ее в ужас.
      - Ваше первое дело, я не ошиблась? - продолжила девушка. - Довольно трудный соперник для дебюта.
      - Он мне родственник, - ответила фехтовальщица, отвернув голову и вперив взгляд в окно, - с отцовской стороны. Вообще никто не предполагал, она оглядела зал и уставилась Эйтли прямо в глаза, - что дело дойдет до суда. Ни та, ни другая сторона не желала такого поворота событий. Они бы с удовольствием продолжили вести друг с другом дела, нужно было лишь урегулировать это досадное происшествие.
      - Тогда почему процесс все же состоялся?
      - Мне стало известно, что одно из слушаний не состоится, поэтому я пошла к судебному секретарю и попросила перенести мое дело на это место. Стороны узнали об этом накануне, поэтому у них не осталось времени урегулировать спор без вмешательства адвокатов. Таким образом, сегодня я вышла к барьеру.
      - Понятно, - медленно произнесла Эйтли.
      - Одно из преимуществ отсутствия помощника, - жестко усмехнулась фехтовальщица, - что я могу позволить себе проворачивать такие фокусы.
      - Что ж, это поможет вам сделать карьеру, - ответила Эйтли. - Теперь у вас не будет отбоя от предложений.
      - Мне нужна практика, - пожала плечами девушка, учебные тренировки не идут ни в какое сравнение с реальным поединком. Думаю, что убийство нескольких человек создаст мне отличную репутацию.
      Эйтли не впервые слышала подобные рассуждения, и нужно признать, что именно таким должно быть отношение профессионала к своей деятельности, но никогда это отношение еще не выражалось в столь беспощадной форме Она почувствовала непреодолимое отвращение к собеседнице, так что не смогла выдавить в ответ ни слова.
      - Вы ведь работали помощником адвоката? - тем временем продолжала девица, вновь глядя в сторону. - В таком случае должны хорошо разбираться в этих вещах. Я хочу представлять государственное обвинение, поэтому мне нужно, знать, есть ли какие-то конкретные адвокаты, против которых я должна выступать? Если я выясню этот вопрос, прокурор заметит меня значительно раньше, чем если я буду браться за любое дело, какое предложат.
      Эйтли на минутку задумалась и назвала пару имен известных дорогих адвокатов, которые сами выбирали себе дела и брали за работу очень большие деньги.
      - Выиграв процесс у одного из них, вы, несомненно, сделаете себе имя, и прокурор обязательно обратит на вас внимание. Он постоянно подыскивает молодых талантливых фехтовальщиков. - Девушка замолчала, не желая услышать ответ на вопрос, который намеревалась задать. - А почему вы хотите работать именно на государственное обвинение? Прокурор платит неплохие деньги, но частная практика принесет вам значительно больше. По правде сказать, вам как женщине, лучше всего заниматься бракоразводными делами.
      Фехтовальщица так энергично качнула головой, что один из гребней выпал из ее прически и со стуком упал на стол.
      - Бесполезная трата времени, - бросила она. - Спасибо за имена, я их непременно запомню.
      Эйтли охватило непреодолимое желание уйти, которому она решила не сопротивляться.
      - Что ж, еще раз поздравляю с победой и желаю дальнейших успехов, - с усилием произнесла девушка и встала. - Похоже, дополнительные занятия не пропали даром.
      - Не сомневайтесь. - Собеседница одарила Эйтли ледяным взглядом. - Я приложу к тому максимум усилий. Всего хорошего.
      Она произнесла последнюю фразу, как военный офицер произносит "свободен". Эйтли развернулась на каблуках и, не оглядываясь, пошла к двери, решив ничего не говорить Лордану об этой встрече. В конце концов зачем осложнять ему жизнь воспоминаниями, когда у человека и так хватает забот? Кроме того, она опять не могла вспомнить имя проклятой девчонки.
      * * *
      Вражеский лагерь вырос однажды утром под стенами города, как гриб после дождя или прыщ, которого никогда прежде не было. Позже Совет Безопасности решит, что варвары, должно быть, спустились на плотах до гряды холмов, расположенных примерно на расстоянии мили от места, где река разветвляется, а затем под покровом ночи преодолели оставшееся расстояние пешком и разбили полевой лагерь не далее, чем в трети мили от Гуртова моста - все это в совершенной тишине, установив шатры на ощупь, без единого звука или искры пламени. Повторение, конечно, мать учения, решили генералы, а кочевому народу не привыкать разбивать и снимать лагеря, но все же и для них такое достижение выглядело весьма впечатляющим.
      Однако все это говорилось позже, когда же хмурый свет нового дня осветил широкую равнину, на которой призрачно колыхались серо-коричневые шатры, словно выросшие из-под низких холмов на левом берегу реки, город реагировал куда менее спокойно, хотя в этот раз обошлось без погромов. Более того, вопреки ожиданиям Лордана обыватели не бросились в ужасе к заливу в надежде покинуть Перимадею. Наоборот, город оставался бесстрастно спокойным: люди стояли группками на улицах в ожидании, не зная, что же именно должно произойти.
      Для самого Лордана первое известие о нашествии ворвалось в маленькую комнату в Среднем городе, которую он использовал в качестве спальни со времен возвращения из бесславного похода, в лице незнакомого солдата. Командующий вскочил с кровати, хватаясь за рукоять меча, когда посланец заговорил:
      - У нас гости.
      Лордан позабыл о мече и попытался продрать глаза, что давалось ему с трудом, так как большую часть ночи он провел над бумагами из Счетной Палаты.
      - Не понял? - буркнул он. - Что происходит?
      - Они здесь. Варвары, я имею в виду. Стоят лагерем под стенами, сэр, добавил вестовой. - Вас требуют немедленно.
      Лордан сел на каменной скамье, служившей ему кроватью.
      - Да кто вы, черт побери?
      - Капитан Дория, караульный. Простите, сэр, вы идете или нет?
      Лордан, прищурившись, изучал собеседника и молчал. Хорошо, капитан, произнес он наконец. - Попридержите язык, пока я одеваюсь. Какова бы ни была опасность, я не доставлю врагу удовольствия лицезреть меня без штанов.
      Под выжидающими взорами обывателей командующего не покидало ощущение, что он опоздал на какую-то важную церемонию, которая не могла начаться без его присутствия: на собственную свадьбу, к примеру, или похороны. Он ясно осознал, что давно не брился, волосы пребывают в плачевном состоянии, а одежда не менялась уже неделю, что, нужно заметить, было чистейшей правдой. Взбираясь на дозорную башню, Лордану вдруг перестало хватать воздуха, и бок пронзила острая боль.
      - Итак, - выдохнул он, невольно облокачиваясь на требушет, - что происходит?
      Оказалось, что здесь собрались уже все члены Совета:
      Префект, офицеры высшего командования, которых фехтовальщик никогда раньше не видел; присутствовали даже Патриарх и главный управляющий Классов фехтования.
      "И так всегда, - невольно отметил он про себя, - генералы всегда все узнают последними".
      Лордану освободили пространство на стене. Оглядев равнину, он заметил серые колышущиеся тени, которые сначала принял за туман, наползающий с реки. Но для тумана был не сезон, кроме того, ему уже доводилось раньше видеть шатры кочевников.
      - Ну-ну, - негромко заметил командующий. - Интересно, как они здесь оказались?
      Начальник караула шепотом поведал ему, что произошло.
      - Возможно, - кивнул Лордан. - Отличная работа. Молодцы ребята, я впечатлен.
      - Мы полагаем, что это единственный путь, каким они могли попасть сюда, - промямлил капитан, - подразумевая, что...
      - Согласен, - оборвал Лордан. - Кстати, кто-нибудь объяснит мне, почему мы говорим шепотом?
      На самом деле такое поведение казалось вполне естественным: не производить никакого шума, чтобы ни в коем случае не разбудить их.
      - В народе говорят, что здесь не обошлось без магии, бросил префект, покосившись на Патриарха. - Естественно, мы пытаемся положить конец слухам, они удручающе сказываются на настроении в городе. - Он замолчал, угрюмо оглядывая равнину. - Я хочу получить внятное объяснение, каким образом врагу позволили подойти так близко.
      - Кто-нибудь пытался выяснить, что им нужно? - поинтересовался Бардас, проигнорировав последнюю реплику префекта.
      - По-моему, и так ясно. Вряд ли они явились сюда торговать коврами.
      - Не исключено, - невозмутимо ответил Лордан.
      - Во всяком случае, мы могли бы пойти познакомиться с юным вождем, о котором так много говорят последнее время. Мне, например, интересно, что он собой представляет.
      Командующий замолчал, задумчиво поглаживая отросшую щетину.
      - Возвращаясь к теме: кто-нибудь видел хоть одного из них? У меня сложилось впечатление, что в лагере еще спят. - Лордан обвел взглядом присутствующих. - Где Гарантес? Я хочу его видеть.
      Главный механик выступил из толпы.
      - Главный механик, - обратился к нему Лордан, - как вы считаете, на каком расстоянии отсюда расположены вражеские шатры?
      - Шестьсот ярдов, вздохнул тот, - может быть, чуть ближе. Вне досягаемости наших орудий, если я угадал ваши мысли.
      - Понятно, - кивнул Бардас. - Жаль. В любом случае мы можем пожелать друг другу доброго утра, - обронил он, подзывая к себе начальника караула. - Соберите новый требушет, побыстрее, если можно. И пошлите кого за булыжником фунтов двадцать пять весом и большой ивовой корзиной с пристегивающейся крышкой.
      Лордан не собирался ставить научные эксперименты, выбирая какую-то конкретную цель, - по счастью, лагерь представлял собой достаточно обширную мишень. Камень вылетел из корзины, требовавшейся лишь для того, чтобы снаряд не выпал из ложки, и, поднявшись на невероятную высоту, врезался в пустую повозку на западной стороне лагеря.
      Произведенный эффект оказался вполне удовлетворительным. Из ближайших шатров выбежали люди и засуетились вокруг разбитой повозки. К сожалению, со стены нельзя было увидеть выражение их лиц, но то, как они застыли, прежде чем разбежаться в разные стороны, красноречиво говорило само за себя. Они-то были уверены, что находятся в полной безопасности, а оказалось, что самоуверенный расчет кочевников не оправдался. Прошло довольно много времени, прежде чем варвары осознали, что камень был довольно маленьким и других вслед за ним не последовало. В конце концов вокруг повозки вновь собралась толпа.
      "Теперь, надо полагать, они разбудят вождя, - с удовлетворением отметил Лордан. - Возможно, нам повезет выяснить, в каком шатре он живет. Не понимаю, почему этот наглец должен наслаждаться утренним сном, когда я по его милости уже давно на ногах".
      * * *
      - Темрай, - сквозь сон услыхал вождь, - они начали стрельбу.
      Варвар тут же проснулся, приподнял голову и открыл глаза. Похоже, это уже был не сон. У входа в шатер стоял незнакомый юноша.
      - Что значит начали стрельбу? - непонимающе спросил он, и кто позволил мне уснуть? Нужно сделать столько...
      - Они начали метать камни в лагерь, - перепугано оборвал его юноша. С той башни, что над воротами за мостом, я видел своими собственными глазами.
      В следующую секунду Темрай вскочил с циновки.
      - Это невозможно, - воскликнул он. - Мы вне досягаемости, у них нет таких мощных орудий, я могу поклясться.
      Юноша повернулся, указывая дорогу. К тому времени, когда они пришли на место происшествия, лагерь напоминал растревоженный муравейник. С появлением Темрая, однако, суета прекратилась и наступила зловещая тишина.
      "О боги, они винят меня, - осознал он, ускоряя шаг. Но это невозможно. Никакое орудие не способно бросить двухсотпудовое ядро на расстояние в шестьсот ярдов. Это мог бы быть требушет, но ни один материал не выдержит такой противовес, не говоря уже о невероятной нагрузке на рамы. Кроме того, он должен быть размером с гору, а где вы найдете деревья такой высоты?"
      - Сюда! - повторил юноша.
      Темрай присмотрелся. Из земли, рядом с останками повозки, торчал небольшой валун. Некоторое время вождь неподвижно изучал его, недоумевая, что между ними может быть общего. Затем его осенило, что произошло на самом деле.
      - Это все? - с явным облегчением спросил он, встретив в ответ изумленные взгляды. - Да вы только взгляните на него, это же булыжник по сравнению с настоящим метательным ядром. Худшее, что они могут сделать с такими снарядами, это перестрелять нас по одному, а учитывая, что на заряд одной машины требуется минут двадцать, уйдет вечность, прежде чем они смогут нанести нам значительный ущерб.
      Сотни глаз продолжали смотреть на вождя. Никто не проронил ни звука, однако в воздухе явственно слышалось: "Да, конечно, но что, если следующий камень попадет в меня?"
      Темрай подошел ближе, поднял булыжник и снова опустил. Его мысли постоянно возвращались к небрежно брошенному "значительный ущерб", что на военном языке означало тысячи убитых, а не десятки или сотни. А ведь еще совсем недавно, когда при переходе реки течением смыло больную старуху, клан счел это национальной катастрофой.
      - Ну хорошо, - сказал он, - давайте к делу.
      * * *
      Ответный удар прилетел в виде стрелы, которая, взмыв над стеной и распугав несколько стоящих там караульных, по самое оперение зарылась в кучу конского навоза. Ее выпустил лучник, проскакав зигзагом под грозно торчащими ложками катапульт, наведенных на дамбу, и развернувшись, умчался в направлении лагеря. Никто не стрелял в него, не выкрикивал ругательств башни города оставались бесстрастны и равнодушны к происходящему, как равнодушны деревья в лесу к прыжкам беспокойных белок.
      - Что это было? - спросил кто-то, нарушив тишину.
      - Бравада, - отозвался кто-то, брезгливо доставая вымазанную в навозе стрелу и протягивая ее чиновнику из городского архива.
      - Отнесите ее в музей, - с отвращением произнес он. Глядишь, станет исторической ценностью, если отмыть ее от конского дерьма.
      - Первый раунд за нами, кивнул Лордан. - Теперь, когда мы привлекли их внимание, предлагаю попробовать поговорить с ними.
      Пока члены Совета переругивались, пытаясь договориться, кто войдет в состав парламентеров, на равнине началось движение. На реке показалась вереница плотов, которые держались настолько близко к берегу, насколько это было вообще возможно. На них грудами лежал лес, в котором легко узнавались детали осадных машин. Когда это известие дошло до Лордана, он оставил пререкающихся дипломатов и бросился к винтовой лестнице ближайшей башни.
      - Отлично, бросил командующий, - у нас есть, чем ответить им. Пошлите кого-нибудь в гавань с приказом немедленно подготовить три одномачтовика. Мы потопим плоты на месте, точнее, перевернем парочку и перегородим русло. Посмотрим, что наши друзья будут делать, когда им придется пять миль тащить эти деревяшки на собственных спинах.
      Не успел Бардас договорить, как кто-то дернул его за рукав и ткнул пальцем в направлении реки. Один из плотов пристал к правому берегу чуть выше плотины у моста. Лордан бессильно наблюдал, как плотовщики деловито выгрузили конец толстой тяжелой цепи и один кочевник принялся пропиливать мощный дуб, растущий у кромки воды.
      - Проклятие, - пробормотал командующий, - они снова обошли меня. Теперь они перегородят реку, и мы не сможем добраться до плотов. Передайте, что приказ отменяется, - бросил он. - Этот народ оказался умнее, чем мы думали.
      Парламентеры выехали на мост - десять членов Совета под охраной тридцати тяжеловооруженных всадников. Впереди, вознеся белый штандарт, скакал капитан гвардии.
      - Надеюсь, им известно, что означает белый флаг, - нервозно ворчал один из генералов.
      - Откуда я знаю, - раздраженно огрызнулся префект. - Спросите Лордана, он лучше знаком с нравами этого племени.
      Тот притворился, что не услышал последней реплики. "Пусть поволнуются, - решил генерал-губернатор, - может, это заставит их помолчать во время переговоров".
      Не то чтобы он рассчитывал достигнуть положительного результата; вряд ли варвары тащили сюда технику, чтобы поторговаться и убраться восвояси. Лордан хотел глянуть на их вождя и на этих своих наблюдениях построить оборону города. Потому что для успеха друзей нужно держать близко, а врагов еще ближе.
      Приближение посольства взбудоражило лагерь. Юный варвар - не тот, что разбудил вождя утром, - влетел на пристань, где Темрай наблюдал за ходом разгрузки.
      - Всадники, - запыхавшись объявил он, тем самым привлекая внимание всех присутствующих. - Сорок человек скачут в нашу сторону.
      - Что ж, - нарушил тишину дядя Анкай, - либо они исчерпали свои ресурсы, либо хотят поговорить. Ты не заметил белого флага?
      - Не знаю, - неуверенно ответил мальчик, - кажется, у них есть какой-то штандарт, но я не разглядел, какого цвета.
      - Белый флаг означает, что они хотят поговорить, - объяснил Темрай. Это одно из наивных перимадейских поверий: кусок старой белой рубахи, привязанный к шесту, защищает тебя от стрел.
      - Ты собираешься разговаривать с ними? - усмехнулся дядя Анкай. - По правде сказать, не вижу в этом большого смысла.
      Темрай, который до этого, сидя на коленях, чертил в грязи какую-то схему, поднялся на ноги и вытер руки о штаны
      - Напротив, дядя Ан, на такую удачу я даже не рассчитывал. У нас появился отличный шанс взглянуть на тех, против кого мы воюем, и я не хочу его упускать.
      - Ты хочешь сказать, что начальники приехали к нам сами? - удивленно приподнял бровь один из механиков. - Так почему нам не уничтожить их прямо сейчас, еще до сражения.
      - Тогда мы опять будем вынуждены вести бой против генералов, о которых ничего не знаем, покачал головой вождь. - Нет, мы примем предложение противника и попытаемся выяснить ход их мыслей. Не забывайте смотреть во все глаза и держите рот на замке.
      Встреча двух делегаций произошла неподалеку от лагеря. Чтобы не позволить противнику превзойти себя ни в единой мелочи, Темрай взял с собой пятнадцать советников, отряд из пятидесяти воинов и три белых флага, наспех изготовленных из захваченных в набеге простыней. В последний момент вождь ткнул в бок своего кузена Касадая и прошептал:
      - Будешь мной, понял?
      - Что?
      - Притворись, что ты - это я. Не хочу, чтобы они знали, кто я.
      - Твоя воля, - пожал плечами Касадай. - Что мне отвечать на их вопросы?
      Что хочешь. Спасибо, Кас, - добавил он, отъезжая чуть в сторону, так чтобы Касадай оказался во главе отряда, снял с головы шапку из меха выдры, вывернул ее наизнанку и натянул глубоко на глаза.
      Когда расстояние между двумя отрядами сократилось до нескольких футов, Лордан пришпорил коня и, отпустив поводья, скрестил руки на груди.
      - Ну, - выкрикнул он в полный голос, - кто из вас, грязные обезьяны, здесь самый главный?
      Мгновением позже от группы варваров отделился Касадай и выехал вперед.
      - Я Темрай Тайми Мар, - откашлявшись, величественно объявил он, - сын Сасурая. Чего вы хотите?
      - Ты не он, - презрительно бросил Лордан. - Ты слишком стар, всем известно, что ваш новый вождь - сопляк, едва научившийся ездить верхом. Думаю, это ты, да-да, ты, с крысой на голове вместо шапки. Давай-ка выезжай сюда, поговорим, как мужчина с мужчиной.
      После долгого томительного выжидания Темрай все же направил свою лошадь вперед.
      - Ну, я Темрай, - сказал он. - Кто ты?
      Лордан задумчиво рассматривал варвара сквозь прищур.
      - Я знаю тебя. Я не помню имен, но лиц не забываю никогда. Ты тот самый недотепа из арсенала, который раздавил мою вывеску.
      Глаза варвара оставались холодными, как зимняя сталь.
      - Ты прав, - кивнул он. - Я тоже помню тебя. Приятно видеть, что ты допился до генерала.
      - Ты остроумен, - широко улыбнулся Лордан, - я это запомню. Но довольно болтовни. Мы беспрепятственно позволим вам убраться на все четыре стороны при выполнении двух условий: во-первых, вы сожжете все свои орудия здесь, на наших глазах, а во-вторых, ты вернешь мне то, что должен за испорченную вывеску. Согласен?
      В течение разговора фехтовальщик пытался поймать взгляд собеседника, но это оказалось сделать не так-то просто. И лишь когда он занял привычную позицию, как перед поединком глядя на противника вдоль лезвия меча (на сей раз воображаемого), их взгляды встретились.
      Глаза юноши оставались мучительно спокойны и бесстрастны, как острие клинка проклятой девчонки в Классах той памятной ночью.
      Я тоже не забываю лица, - в конце концов вымолвил Темрай. - И поскольку ты счел ниже своего достоинства назвать свое имя, я удовольствуюсь тем, что запомню твое лицо.
      - Вероятно, это следует понимать как то, что наше предложение отклоняется, - зевнул Лордан. - Жаль, много твоих людей погибнет напрасно. Не то чтобы я сильно переживал по этому поводу, но ведь погибнет и часть моих. Я бы предпочел предотвратить бессмысленное кровопролитие. Что ж, пусть это останется на твоей совести.
      - Не возражаю, - ответил варвар.
      - Последний вопрос, - сказал Лордан, - раз уж мы встретились возможно, в последний раз, - объясни, почему ты хочешь уничтожить нас?
      Прежде чем дать ответ, Темрай долго, пристально смотрел на собеседника.
      - Это личное, - произнес он наконец.
      - Что? Личное? Ты обрекаешь свой народ на верную смерть из-за того, что имеешь на нас зуб?
      - Ну, в общем, да, - кивнул вождь. - Спасибо, что напомнил мне, а то я уже было начал сам задавать себе этот вопрос.
      - Хорошо, пусть будет так, - заключил Лордан, разворачивая лошадь. Не забудь, ты должен мне за вывеску.
      - Не беспокойся, я позабочусь, чтобы ты получил сполна.
      Как только отряд отъехал достаточно далеко от лагеря варваров, префект дал волю своему гневу.
      - Идиот! Что за дурацкие игры ты там затеял? Если, по-твоему, настоящая дипломатия...
      - Это был гамбит, - спокойно прервал его Лордан, - агрессивное начало, как дебют в Городской защите. Я выяснил все, что хотел.
      - Очень рад за вас, - успокаиваясь, произнес префект. - Не соблаговолите ли поделиться этой бесценной информацией с присутствующими? Потому что будь я проклят, если в этой болтовне была хоть капля смысла. Кстати, что за бред вы несли там по поводу какой-то вывески?
      - Все верно, - устало вздохнул командующий. - Похоже, не видать мне теперь пяти квотеров, как своих ушей. Хотите знать, что мне удалось выяснить? Что ж, я расскажу вам. Во-первых, предателя, который продает наши военные секреты врагу, на самом деле не существует. Месяцев шесть назад этот парнишка работал оружейником в Арсенале и, видимо, не сидел без дела. Так что мы, в сущности, сами научили его тому, что он умеет. Во-вторых, продолжал Лордан, - мальчишка очень умен и, кроме того, сильно повзрослел за это время - вероятно, быть вождем клана нелегко. В любом случае человека, который способен запомнить все особенности построения боевых орудий, а потом обучить этому племя варваров, испокон веков кочевавших по равнинам, нельзя не принимать всерьез.