- Наверное, отвезу тебя к матери и оставлю себе сто долларов.
      - Я так и думал, - вздохнул Пол.
      - А ты хотел бы, чтобы я сделал что-нибудь другое?
      Он пожал плечами. Мы все еще ехали по Редингу.
      - А теперь можно включить радио? - спросил Пол.
      - Нет, - отрезал я.
      Я знал, что веду себя по-хамски, но мальчишка раздражал меня. Его упрямое, со всхлипом, отчаяние выводило меня из себя. "Мистер Уорм, - вдруг вспомнилась мне фраза - на свете просто не существует плохих мальчиков".
      Мальчишка чуть ли не ухмылялся.
      - Хочешь знать, почему я везу тебя к матери? - спросил я.
      - Чтобы получить сто долларов.
      - Да. Но дело не в ста долларах. Просто из двух зол выбирают меньшее.
      Мальчишка пожал плечами. Мне захотелось остановить машину, взять его за ноги и треснуть об асфальт.
      - Когда выбираешь из двух паршивых вещей, - назидательно сказал я, надо выбирать наименее паршивую. Тебе в равной мере плохо и с матерью, и с отцом. Тебе все равно, где жить. Если я отвезу тебя к отцу, тебе будет плохо, а я ничего не получу. Если я отвезу тебя к матери, тебе будет тоже плохо, но я получу сто долларов. Поэтому я везу тебя к матери. Ты понял?
      - Понял. Вы хотите получить сто долларов.
      - Да хоть десять центов. Главное - ход рассуждений. Только так можно противостоять случайностям.
      - И мамочка даст вам денежку. А может вы ее еще и трахнете, - сказал он, искоса наблюдая за моей реакцией.
      - Твой отец об этом тоже говорил, - невозмутимо сказал я. - Твоя мать что, сильно сексуально озабочена?
      - Не знаю.
      - Или ты думаешь, я настолько неотразим, что это неизбежно?
      Пол пожал плечами. Я прикинул, что, пожалуй, еще пару таких жестов я выдержу, а потом остановлю машину и вышвырну его вон.
      - Я не хочу об этом говорить, - сказал он.
      - Тогда не нужно было и начинать, - подытожил я.
      Пол промолчал.
      Я свернул на 128-ю южную трассу, ведущую в Лексингтон.
      - А кроме того я считаю, что нехорошо так говорить о своей матери с незнакомыми людьми.
      - Почему?
      - Так не делают.
      Мальчишка пожал плечами и опять уставился в окно. Все. Еще раз пожмет плечами - и мое терпение лопнет.
      - А что бы вы делали, если бы отец затеял с вами Драку?
      - Я бы его успокоил.
      - Как?
      - Ну, смотря насколько он крепкий.
      - Он был футболистом, а сейчас поднимает тяжести в спортклубе.
      Я пожал плечами. Заразился.
      - Как по-вашему, вы его побьете? - поинтересовался он.
      - Уверен, - ответил я. - Может, он большой и крепкий, но я-то этим зарабатываю на жизнь. К тому же я в хорошей форме, а он - нет.
      - Подумаешь, - почему-то обиделся он.
      - Не я это начал, - примирительно сказал я.
      - Мускулы - не главное, - буркнул Пол.
      - Правильно, - согласился я.
      - Мне кажется, вы считаете себя очень крутым со своими мускулами.
      - Я считаю, что в моей работе они необходимы, - ответил я.
      - А я считаю, что мускулы выглядят безобразно.
      Не отпуская руля, я развел руками.
      - А почему вы стали детективом? - вдруг спросил Пол.
      - Как сказал один человек, потому что я не умею петь и танцевать.
      - А по мне, так это просто скукотища.
      Я снова развел руками, вернее ладонями. Мы проезжали по Бердингтон-Мапл.
      - По какой дороге лучше ехать? - спросил я.
      - По четвертой, а потом - по двести двадцать пятой до Бедфорда, ответил он. - А на кой черт вы занимаетесь этой скукотищей?
      - Она позволяет мне жить так, как я хочу. Нам точно в сторону Бедфорда?
      - Да. Я покажу, - ответил он и действительно показал.
      Мы домчались до Бедфорда, затем свернули направо и, выехав на верхнюю трассу, устремились к Лексингтону. Эмерсон-роуд проходила недалеко от трассы. По обеим сторонам - одинаковые кирпичные дома, утопающие в зелени деревьев, современного дизайна, но все же прекрасно вписывающиеся в ландшафт Лексингтона.
      Я остановился на подъездной дорожке перед входом, и мы выбрались из машины. Начинало темнеть. Ветер усилился. Мы прошли к задней двери. Пол открыл ее и, не постучав, вошел внутрь.
      Глава 5
      Я дал длинный звонок в дверь и вошел вслед за ним. В холле были две белых двери и короткая лесенка. На стене висела большая гравюра работы Мондриана в хромированной рамке. Чтобы попасть в гостиную, нужно было подняться на четыре ступеньки. Пол уже начал подниматься, когда на пороге гостиной показалась мать.
      - Какая встреча, ну наконец-то я дома, - язвительно улыбнулся он.
      - А, Пол, я и не ожидала тебя так быстро, - небрежно сказала Пэтти Джакомин.
      На ней были шелковые зауженные брючки и свободная хламида, стянутая в талии золотистым пояском.
      Я стоял внизу в двух шагах от Пола. Наступило неловкое молчание. Наконец, Пэтти Джакомин нарушила тишину:
      - Ну, заходите, мистер Спенсер. Выпейте что-нибудь. Пол, пропусти мистера Спенсера.
      Я вошел в гостиную. На низком кофейном столике перед кушеткой стояли два стакана и бутылка в форме кувшина, похоже с мартини. На блюдечке нарезанный сыр, тарелка с печеньем. В камине уютно потрескивал огонь. У кушетки стоял мужчина - само воплощение современной элегантности. Примерно моего роста. Стройный. Бледно-серый в "елочку" костюм-тройка, розовый узкий галстук, воротник с пуговичками и мягкие кожаные туфли от "Гуччи". В кармане пиджака - черно-розовый платочек. Волосы коротко подстрижены, виски высоко подбриты. Аккуратная бородка и усики. Неизвестно зачем на нем были розовые очки в тонкой черной оправе. Розовый галстук слегка поблескивал.
      - Пол, ты уже знаком со Стивеном, - сказала Пэтти. - Стивен, познакомься с мистером Спенсером. Стивен Корт.
      Стивен протянул загорелую руку с маникюром. Рукопожатие твердое, но не сильное.
      - Рад познакомиться, - произнес он.
      Полу он ничего не сказал, впрочем. Пол на него и не взглянул.
      - Выпьете с нами, мистер Спенсер? - предложила Петти.
      - Конечно, - согласился я. - Пиво у вас есть?
      - Даже не знаю, - поморщилась она. - Пол, глянь в холодильнике.
      Не снимая бушлата, Пол подошел к телевизору, включил его, не выбирая канала, и уселся в черное кожаное кресло. Телевизор нагрелся и начал показывать какую-то рекламу. Звук ревел на всю комнату.
      - Пол, ради Бога, - укоризненно воскликнула Пэтти Джакомин и уменьшила звук.
      Пока они этим занимались, я сходил на кухню, открыл холодильник и нашел банку пива "Шлиц". Кроме еще двух банок больше там ничего не было. Я вернулся в гостиную. Стивен сидел в кресле, потягивая мартини. Ноги он вытянул, чтобы не помялись стрелки на брюках. Пэтти стояла с бокалом мартини в руках.
      - Ну как, мистер Спенсер, сложно вам было найти Пола?
      - Раз плюнуть, - небрежно бросил я.
      - С отцом были проблемы?
      - Нет.
      - Угощайтесь сыром и печеньем, - предложила она. Я взял кусочек сыра и положил на печенье. Не совсем в моем вкусе, но я ведь так и не пообедал. Тишину нарушал только приглушенный звук телевизора.
      Стивен отпил глоток мартини, слегка откинулся назад, смахнул несуществующую пылинку с лацкана пиджака и спросил:
      - Скажите, мистер Спенсер, а где вы работаете?
      В его голосе мне почудился оттенок презрительности, хотя может быть я слишком подозрительный.
      - Диск-жокей в "Реджине", - развязно сказал я. - Мы там не встречались?
      - Мистер Спенсер, - быстро залепетала Пэтти Джакомин, - я вам так признательна, вы столько для меня сделали, но, понимаете, я не думала, что вы так быстро управитесь, а у нас со Стивеном уже заказан столик... Вы бы не могли сводить Пола куда-нибудь... Ну хотя бы в "Макдональдс"? Конечно, я заплачу.
      Я посмотрел на Пола. Он сидел по-прежнему в бушлате и тупо смотрел рекламу.
      - В городе есть приличный китайский ресторан, - поддержал ее Стивен. Там неплохо готовят.
      - Да-да, это хорошая идея, - Пэтти Джакомин уже рылась в кошельке. Пол вам покажет. Он любит там обедать.
      Она выудила из кошелька двадцатидолларовую бумажку и протянула мне.
      - Вот. Этого должно хватить. Он не дорогой.
      Я не стал брать деньги.
      - Хочешь сходить? - обратился я к Полу и одновременно с ним пожал плечами.
      - Что это вы делаете? - спросил он.
      - Отрабатываю синхронность, - ответил я. - Ты очень выразительно пожимаешь плечами, а я пытаюсь скопировать. Хочешь что-нибудь поесть?
      Он приподнял было плечи, но тут же замер и пробормотал:
      - Мне все равно.
      - А мне не все равно, - бодро сказал я. - Я умираю от голода. Пойдем.
      Пэтти Джакомин снова протянула двадцатку. Я отрицательно покачал головой.
      - Вы просите меня об одолжении. Для этой работы вы меня не нанимали. Так что угощаю я.
      - Ну, Спенсер, не глупите, - настаивала Пэтти.
      - Давай, паренек, - обратился я к Полу. - Пошли, я потрясу тебя своими познаниями восточных обычаев.
      Мальчик слегка шевельнулся.
      - Пойдем, - повторил я. - Я чертовски проголодался.
      Он встал.
      - Когда ты вернешься? - спросил он у матери.
      - До полуночи буду уже дома.
      - Приятно было познакомиться с вами, Спенсер. Приятно было повидать тебя, Пол, - попрощался Стивен.
      - Уверен, что удовольствие было обоюдным, - отозвался я.
      Мы вышли.
      Уже в машине Пол поинтересовался:
      - Почему вы это сделали?
      - Согласился тебя покормить?
      - Да.
      - Просто пожалел тебя, - сквозь зубы сказал я.
      - Почему?
      - Ты возвратился домой, а тебе, похоже, никто не рад?
      - Мне все равно.
      - Может быть это и к лучшему, - размышлял я вслух. - Не обращать внимания.
      Мы выехали на Эмерсон-роуд.
      - Теперь куда? - спросил я.
      - Налево, - показал он.
      - Но я бы, пожалуй, не смог, - пробормотал я.
      - Что?
      - Не обращать внимания. Если бы меня в первый же вечер после возвращения отправили ужинать в ресторан с незнакомцем, я бы расстроился.
      - Ну а я не расстроился, - сказал он нарочито равнодушным тоном.
      - Это хорошо. - Я взглянул на него. - А ты хочешь ужинать у этих китайцев?
      - Мне все равно, - последовал неизменный ответ.
      Мы подъехали к перекрестку.
      - А теперь куда? - спросил я.
      - Налево, - механически ответил он.
      - Эта дорога ведет к китайскому ресторану? - уточнил я.
      - Да.
      - Ну что ж. Поужинаем там.
      Мы проехали через весь Лексингтон по темным, почти пустым улицам. Люди прятались по домам от холодного ветра. В Лексингтоне было много белых построек колониального типа, большинство из них действительно построены еще во времена колоний. Зеленые ставни на окнах. Много цветных стекол и маленьких узорчатых боковых окон. Мы выехали в центр города. Статуя минитмена одиноко стояла на площади. Никто ее не фотографировал.
      - Вон там, - указал Пол, - за этой площадью.
      Уже в ресторане Пол спросил:
      - А почему это вы решили не брать у нее денег?
      - Мне показалось это неуместным, - ответил я.
      - А почему бы и нет? С чего это вы должны платить сами? У нее денег много.
      - Если не будем слишком шиковать, - сказал я, - денег и у меня хватит.
      Подошел официант. Я заказал себе пиво "Бек", а Полу кока-колу. Мы начали изучать меню.
      - Что я могу заказать? - спросил Пол.
      - Все, что хочешь, - ответил я.
      Мы еще раз прочитали меню. Официант принес пиво и кока-колу и, приготовив карандаш и блокнот, замер у столика.
      - Заказывать будем? - спросил он.
      - Пока нет, - ответил я, - мы еще не выбрали.
      - Хорошо, - улыбнулся он и ушел.
      - Я не знаю, что выбрать, - сказал Пол.
      - А что тебе нравится?
      - Не знаю.
      - М-да, - кивнул я. - Вообще-то я ожидал, что ты это скажешь.
      Он снова уставился на меню.
      - Может мне самому заказать на двоих? - предложил я.
      - А если мне не понравится?
      - Не ешь.
      - Но я голодный.
      - Тогда выбирай сам.
      Он еще какое-то время созерцал меню. Официант вернулся.
      - Заказывать будем? - повторил он.
      - Да, - взял я на себя инициативу. - Два равиоли по-пекински, две утки в сливовом соусе, две порции му-шу из свинины и две порции белого риса. И еще пиво и кока-колу.
      - Хорошо, - кивнул официант, забрал меню и ушел.
      - Не знаю, - угрюмо пробормотал Пол, - понравится мне эта фигня или нет.
      - Скоро узнаем, - в тон ему сказал я.
      - Вы пошлете счет моей матери?
      - За еду?
      - Да.
      - Нет.
      - Все-таки не понимаю, зачем вам платить за мои обед?
      - Как бы это точнее выразиться, - задумчиво сказал я. - Видишь ли, это имеет отношение к уместности.
      Официант вернулся и небрежно поставил на стол равиоли и две бутылочки с соусом.
      - А что такое уместность? - озадаченно спросил Пол.
      - Уместность - это когда выбираешь единственно правильный вариант поведения.
      Пол задумчиво посмотрел на меня.
      - Хочешь попробовать равиоли? - предложил я.
      - Одну штучку, - согласился он. - Выглядит аппетитно.
      - Я думал, тебе нравится здесь есть.
      - Это моя мать просто так брякнула. Я здесь ни разу не был.
      - Полей его соусом, - посоветовал я. - Но не сильно. Он горячий.
      Пол разрезал равиоли пополам и съел вначале одну, а потом и вторую половинку. Официант принес остальной заказ. Мы уговорили по четыре равиоли каждый.
      - Положи ложечку му-шу на этот блинчик. Вот так. А теперь сверни блинчик. Так. И ешь.
      - По-моему, они сырые, - проворчал Пол, но взял блинчик и повторил за мной все операции.
      - Хочешь еще кока-колы? - спросил я.
      Он отрицательно покачал головой. Я заказал еще пива.
      - Вы много пьете?
      - Нет, - ответил я. - Не столько, сколько хотелось бы.
      Он наколол кусочек утки вилкой и попытался разрезать его ножом на своей тарелке.
      - Это едят руками, - подсказал я.
      Пол молчал и продолжал упорно орудовать ножом и вилкой. Я тоже замолчал. В семь пятнадцать мы закончили есть и в семь тридцать вернулись к его дому. Я припарковался и вместе с Полом вышел из машины.
      - Я не боюсь возвращаться один, - сказал он.
      - Я тоже, - кивнул я. - Но в пустой дом входить неприятно. Я зайду с тобой.
      - Зачем это вам? Я уже привык к одиночеству.
      - Я тоже, - сказал я.
      Мы вошли в дом вместе.
      Глава 6
      В пятницу вечером мы с Сюзан Сильверман пошли на баскетбол. Играли "Селтикс" и "Феникс Санз". Я ел жареные орешки, пил пиво и объяснял Сюзан тонкости прорывов по краю. Я получал удовольствие. Она скучала.
      - Теперь ты мой должник, - сказала она, пригубив пиво из бумажного стаканчика. На стаканчике остался след губной помады.
      - Ну не продают тут шампанское в бумажных стаканчиках, - оправдывался я. - Что ж тут поделаешь?
      - Может хоть сухое вино?
      - Ты пытаешься выставить меня в дурном свете, - нахмурился я. - Не хочешь сама попробовать заказать "Бордо" в здешнем буфете?
      - А почему все так обрадованно кричат?
      - Вестфал только что положил мяч в корзину, стоя спиной к кольцу, разве ты не видела?
      - Но ведь он играет против "Селтикс".
      - Да, но болельщики оценили бросок. Кроме того, он раньше играл за "Селтикс".
      - Боже, как это скучно, - пожаловалась Сюзан.
      Я предложил ей орешки. Она взяла два.
      - Зато потом я дам себя поцеловать, - с оптимизмом сказал я.
      - Мое мнение об игре начинает исправляться, - оценила она перспективу.
      Ковекс выбил мяч за боковую линию.
      - А почему большинство игроков черные? - спросила Сюзан.
      - Эта игра как бы создана для черных. Хоук говорит, это у них в крови. Говорит, в джунглях у них было много спортплощадок.
      Она улыбнулась и сделала глоток пива. И тут же скорчила гримаску.
      - Как ты можешь пить эту гадость в таких количествах?
      - Главное - практика, - с апломбом ответил я. - Годы тренировок.
      Уолтер Дэвис в прыжке забросил мяч.
      - Что ты там рассказывал об этом мальчике, ну, которого ты в среду нашел? Как его зовут?
      - Пол Джакомин.
      - Да. Ты говорил, что хочешь рассказать о нем поподробнее.
      - Но не на баскетболе же.
      - Разве ты не можешь одновременно и смотреть, и говорить? Если нет, тогда сходи купи мне что-нибудь почитать.
      - Не знаю, - я задумчиво раскусил орешек. - Просто он не выходит у меня из головы. Мне его жаль.
      - Ну, это не удивительно.
      - Что мне его жаль?
      - Ты можешь пожалеть и Вилли-Койота.
      Вестфал забил мяч левой рукой в одно касание. Команда "Селтикс" явно проигрывала.
      - Малыш в ужасном состоянии, - продолжал я. - Такой тощий. Не способен принимать самых простых решений. Единственное, в чем он уверен, это то, что его родители - сволочи.
      - Не столь необычная уверенность для пятнадцатилетнего подростка, вставила Сюзан и взяла еще один орешек.
      - Да, но в этом случае мальчишка, пожалуй, прав.
      - Ну, утверждать ты еще не можешь, - возразила Сюзан. - Ты провел с ними слишком мало времени, чтобы делать какие-то выводы.
      "Феникс Санз" оторвались уже на восемь очков. "Селтикс" взяли тайм-аут.
      - Но я сам все это пережил, - настаивал я. - Я ведь тоже был пацаном. Одежда у него ужасная и сидит ужасно. Он не знает, как вести себя в ресторане. Никто его ничему не учил.
      - А что, это так важно - уметь себя вести в ресторане?
      - Само по себе это, конечно, неважно. Но это один из примеров, понимаешь? Я хочу сказать, что никто им не занимался. Его ничему не учили, даже самым элементарным вещам. Как одеваться, как есть в общественных местах. Всем было просто плевать на него. Никто не научил его даже правильно себя вести.
      "Селтикс" провели вбрасывание. "Феникс Санз" перехватили мяч и тут же положили его в корзину. Я покачал головой. Только Коузи мог еще исправить положение. Но он уже больше не играл.
      - Я не встречала этого мальчика, - авторитетно сказала Сюзан, - но я встречала множество других подростков. В конце концов это моя работа. Ты не представляешь, насколько отрицательно они реагируют в этом возрасте на любые указания со стороны взрослых. Эту фазу развития называют "эдиповой", и, кроме всего прочего, она отличается тем, что подростки выглядят и ведут себя так, как будто никто о них не заботится, даже если на самом деле все наоборот. Таким образом они выражают протест.
      "Селтикс" снова потеряли мяч. "Феникс Санз" заработали еще два очка.
      - Знаешь такой термин - "сломаться"? - спросил я.
      - В области психиатрии?
      - Нет. Я имею в виду игру, - сказал я, печально глядя на площадку. Сейчас на твоих глазах сломалась хорошая команда.
      - "Селтикс" проигрывают?
      - Да.
      - Хочешь уйти?
      - Нет. Дело не в том, кто выиграл. Я люблю смотреть, как они играют.
      - М-м-м, - только и сказала она.
      Я купил еще один кулек орехов и еще пива. За пять минут до финального свистка счет был 114:90. Я посмотрел вверх, где на щитах были написаны имена игроков, уже ушедших из спорта.
      - Если бы ты только видела, - сказал я Сюзан.
      - Что? - Она смахнула с колен крошки от орехов. На ней были французские голубые джинсы, заправленные в черные сапожки.
      - Коузи, Шармана, Хайнсона, Лосткутофа, Рассела, Хавличка, Сандерса, Рамсея, обоих Джонсонов, Силаса и Дон Нельсона. А как они бились с командой "Никс"! С одной стороны Коузи - с другой Эл Макгир. А Рассел против Чемберлена! Ты бы видела Билла Рассела!
      Сюзан зевнула. Рукав ее свободного черного свитера соскользнул до локтя. Кожа руки была гладкой и белой. На золотой цепочке на шее висел небольшой бриллиант. После развода она больше не носила обручальное кольцо, а камень вставила в другую оправу. На голове - модная прическа-перманент спиралью под африканку. Рот чуть широковат, а в больших темных глазах постоянно прыгает чертик скрываемого смеха.
      - С другой стороны, видел бы Рассел тебя, - покачал головой я.
      - Дай мне орешек, - попросила Сюзан.
      Матч закончился со счетом 130:101, и, когда в 9.25 прозвучал финальный свисток, зал был почти пуст. Мы надели куртки и пошли к выходу. Без толкотни, без суеты. Большинство болельщиков уже давно ушло. А многие вообще не приходили.
      - Хорошо, что Вальтер Браун все это не видит, - вздохнул я. - Во времена Рассела надо было отчаянно пробиваться как в зал, так и к выходу после матча.
      - Заманчиво, судя по рассказу, - улыбнулась Сюзан. - Жаль, что я это не видела.
      - Хочешь, пройдемся до рынка, - предложил я. - Или поедем домой?
      - Холодно, - поежилась Сюзан. - Поехали ко мне. Я приготовлю что-нибудь вкусненькое.
      Она подняла воротник.
      В машине я включил обогреватель и уже через пять минут можно было расстегнуть куртку.
      - Беда с этим пареньком в том, - вернулся я к разговору о Поле, - что он вроде как заложник. Мать с отцом ненавидят друг друга и пользуются им для сведения счетов.
      - Господи, Спенсер, сколько тебе лет? Конечно, они сводят счеты. Это делают не только те, кто ненавидит друг друга. Но обычно на детях это особо не отражается.
      - На этом пацане обязательно отразится. Он этого не переживет, возразил я. - Он так одинок.
      Сюзан промолчала.
      - Он совсем слабый, - продолжал я. - У него нет ни хитрости, ни силы, ни смазливости. Его нельзя назвать забавным или нахальным. Все, что у него есть - это какая-то крысиная подлость. А этого недостаточно для жизни.
      - И что же ты собираешься предпринять? - осторожно спросила Сюзан.
      - Ну, во всяком случае, я не собираюсь усыновить его.
      - А как насчет государственных заведений? Например, Дома ребенка?
      - У них хватает своих забот по выбиванию средств из федеральных фондов. Я не хотел бы обременять их еще одним ребенком.
      - Я знаю добровольцев, которые работают в гуманитарных службах штата, - подсказала Сюзан. - Некоторые из них очень преданы этой работе.
      - А сколько среди них компетентных?
      - Кое-кто есть.
      - А ты можешь сказать, какой именно процент?
      - И преданных и компетентных одновременно?
      - Да.
      - Что ж, твоя взяла, - вздохнула она.
      Мы повернули на 128-ю дорогу.
      - Так что же ты предлагаешь? - спросила Сюзан.
      - Предлагаю пустить его вниз по течению, - ответил я. - Больше я ничего не могу придумать.
      - Но это тебя беспокоит?
      - Конечно, это меня беспокоит. Но к этому я привык. В мире много людей, которых я не могу спасти. Я привык к этому еще тогда, когда служил в полиции. Любой полицейский привыкает. Или привыкнешь, или сам поплывешь вниз по течению.
      - Я понимаю, - кивнула Сюзан.
      - С другой стороны, я опять могу встретиться с этим парнем.
      - По работе?
      - Да. Его папаша снова его заберет. Она опять попытается вернуть его. Они оба слишком тупые и склочные, чтобы прекратить это. Не удивлюсь, если она снова меня вызовет.
      - Будешь умницей, если на этот раз откажешься. Тебе будет неприятно опять влазить в это дело.
      - Знаю, - согласился я.
      Мы помолчали. Я свернул с 128-ой дороги и поехал к дому Сюзан.
      - У меня есть бутылочка молодого "Божоле", - сказала Сюзан уже на кухне. - Как насчет пары бутербродов с сыром? Будем есть бутерброды и запивать "Божоле".
      - Может поджаришь мне гамбургер?
      - Конечно, - с энтузиазмом согласилась Сюзан. - А позже, пожалуй, даже разожгу для тебя камин, приятель.
      - О, сладострастная, - воскликнул я. - Воистину ты знаешь, как надо говорить с мужчиной. Она вручила мне вино.
      - Ты знаешь, где штопор. Открой бутылку, и пусть вино подышит, пока я сделаю бутерброды.
      Так я и сделал.
      Глава 7
      Пэтти Джакомин позвонила мне в апреле. Был вторник, четыре часа дня. Три месяца я ничего о ней не слышал.
      - Вы не могли бы приехать ко мне домой прямо сейчас? - попросила она.
      Задрав ноги на стол, я сидел в своей конторе, вдыхал аромат весеннего воздуха - благо окно было открыто - и читал "Зеркало далеких дней" Барбары Тачман.
      - Я довольно сильно занят, - сказал я.
      - Вы должны прийти, - уговаривала она. - Пожалуйста, прошу вас.
      - Ваш муж снова забрал ребенка?
      - Он мне не муж. Но не в этом дело. Пола чуть не украли. Я вас прошу, они могут вернуться. Пожалуйста, приходите сейчас же.
      - Вы в опасности?
      - Нет... Не знаю... Может быть... Вы должны прийти.
      - Хорошо. Но если есть опасность, вызовите полицию. Я буду через полчаса.
      Я повесил трубку, отложил книгу и отправился в Лексингтон.
      Когда я приехал, Пэтти Джакомин ожидала меня у входной двери. На ней была белая головная повязка, зеленая шелковая кофточка, бежевая клетчатая юбка и коричневые туфельки от "Фрай". Широкий коричневый пояс. Коричневая губная помада.
      - Мальчик в порядке? - спросил я.
      Она кивнула.
      - Заходите, - предложила она. - Спасибо, что пришли.
      Мы зашли в холл и поднялись по ступенькам в гостиную.
      - Хотите выпить? - спросила Пэтти.
      - Выпью пива, если у вас есть.
      Она сходила на кухню и вернулась с банкой "Будвайзера" и пивной кружкой.
      - Мне кружка не требуется, я могу и просто из банки.
      Где-то в доме работал телевизор. Значит Пол, вероятно, дома.
      Пэтти налила себе стакан шерри.
      - Присядьте, - попросила она.
      Я уселся на кушетку. Пэтти села напротив и аккуратно положила ногу на ногу. Я посмотрел на ее коленки. Она сделала глоток шерри. Я отпил пива.
      - Трасса сильно загружена? - спросила она.
      - Миссис Джакомин, - возмутился я. - Я примчался к вам на выручку, а вы тут сидите и расспрашиваете меня о состоянии трассы.
      - Извините. Просто теперь, когда вы здесь, я чувствую себя глуповато. Наверное, переволновалась. - Она снова пригубила шерри. - Но, черт побери, кто-то снова пытался забрать Пола.
      - Ваш муж?
      - Нет, не он лично, но я не сомневаюсь, что за этим стоит Мэл.
      - Как это произошло?
      - По дороге домой из школы Пола окликнул сидящий в машине незнакомец и сказал, что отец хочет его видеть. Пол к нему даже не подошел. Тогда незнакомец вышел из машины и погнался за ним. Пол подбежал к полицейскому на перекрестке у школы, после чего незнакомец вернулся к своей машине и уехал.
      - А Пол приплел домой?
      - Да.
      - Полицейскому он ничего не сказал?
      - Ничего.
      - Он - я знаю, это безнадежно, но я сам был полицейским - он не запомнил номер жетона у полицейского?
      - Не думаю. Он ничего не говорил о жетоне.
      - И мужчина был незнакомый?
      - Да.
      Мы помолчали. Я допил пиво. Она сделала глоток шерри. Мой взгляд блуждал по ее коленкам.
      - В полицию сообщали? - спросил я.
      - Нет.
      - Вы думаете, кто-то из приятелей Мэла пытался забрать мальчика? И немного перестарался?
      - Не знаю, - покачала головой Пэтти. Юбка понемногу начала приоткрывать бедро. - Мэл якшается со страшными типами. По делам фирмы он общался с несколькими уж очень криминальными личностями. Я уверена, что это был один из них.
      - Широкие лацканы? Темные рубашки? Белые галстуки?
      - Я серьезно говорю, - возмутилась Пэтти. - Я уверена, что он знаком с некоторыми уголовниками. Может быть, он и сам не в ладах с законом.
      - Почему вы так думаете?
      - Я не знаю наверняка, но такое у меня сложилось впечатление. Эти типы, с которыми он общался. То, как он иногда таился. - Она развела руками. - Одним словом, складывалось впечатление. Не хотите еще пива?
      - Хочу.
      Она сходила на кухню, принесла еще банку, сама ее открыла и подала мне. Себе налила еще один стакан шерри.
      - Ну и что у вас за план? - спросил я.
      Теперь она стояла, слегка расставив ноги и положив одну руку на бедро. Прямо картинка из журнала "Вог".
      - План?
      - Ну да. Для меня. Вы ведь хотите, чтобы я что-то сделал?
      - Я хочу, чтобы вы пожили здесь с нами, - сказала она.
      - Черт побери, - сорвалось у меня. - Вы уже пятая красавица, которая сегодня об этом меня просит.
      - Я хочу, чтобы вы охраняли Пола и, по правде говоря, меня тоже. Я не знаю, чего можно ожидать от Мэла.
      - Вы считаете, он способен на все?
      - Да. Он такой. Вы можете смеяться надо мной, но вы его не знаете. Я боюсь.
      Пэтти присела на край кресла, наклонилась ко мне и увлажнила кончиком языка нижнюю губу. Трогательно.
      - Вы хотите, чтобы я переехал прямо сюда, дневал тут и ночевал и все такое?
      Она скромно потупила глазки и кивнула.
      - Но это довольно накладно. Значит, вы будете оплачивать мне двадцать четыре часа в сутки.
      - Ничего, деньги у меня есть. Это не проблема. Мне нужен кто-нибудь рядом.
      - И на сколько? - спросил я.
      Вопрос ее озадачил.
      - Не знаю. Я об этом не думала.
      - Не могу же я оставаться здесь, пока мальчику не исполнится двадцать один год и он достигнет совершеннолетия. Охрана - мера лишь временная. В конце концов, вам надо будет принимать какие-то радикальные меры.
      - Я приму меры, - заверила она. - Приму. Но немного позже. А сейчас я просто напугана. И нам здесь нужен мужчина.
      Я взглянул мимо нее в сторону входа и заметил, что в тени на ступеньках стоит Пол. Мы посмотрели друг на друга. Пол повернулся и исчез. Я перевел взгляд на его мать.
      - Так вы останетесь? - спросила она, подняв глаза.
      - Конечно. Но мне надо съездить домой собрать вещи.
      - Мы поедем с вами. - Она улыбалась. - Вместе с Полом. Мне интересно посмотреть, где вы живете.
      - Видите ли, у меня спортивная машина. Там хватит места только для двоих.
      - Давайте возьмем мою машину, - предложила Пэтти. - С вами мы будем чувствовать себя в безопасности. А на обратном пути можем остановиться и поужинать. Или вы предпочитаете домашнюю еду? Бедняжка, вы, наверное, все время питаетесь вне дома? Вы женаты? Ах, похоже что нет. Кажется, я об этом уже спрашивала. Пол! - крикнула она в дверь. - Пол, спускайся. Мистер Спенсер остается с нами.