За ним пили пиво "Пабст Блю Риббон" из бутылок с длинными горлышками, а на столешнице сгрудилось много пустой посуды. Также там был выложен круг из горящих сигарет, в котором состязались в арм-рестлинге[ Борьба на руках. ]: проигравший обжигал себе костяшки пальцев. Победитель первых двух схваток - толстяк с коротко стриженными рыжими волосами и богатой бородищей, в джинсовой рубашке с закатанными рукавами - демонстрировал всем свои лапы: ярко-розовые, сильно смахивающие на ветчинные окорока.
      - Попробуем? - обратился я к Хоуку.
      - Кто из нас?
      - Тот, кто сможет добиться цели, - произнес я.
      - Будем выигрывать или проиграем?
      - Смотря по обстоятельствам.
      Взяв свое пиво, мы подошли к столу и встали рядом, наблюдая за состязанием. Толстяк снова выиграл, медленно перегнув руку подтянутого, худощавого негра и резко прижав его костяшки к горящей сигарете. Сидящие за столом завопили.
      Толстый оглядел стол. Рядом сидел еще один черный - приземистый, с длинными ручищами, бейсбольная кепка которого была надета козырьком назад.
      - Не хочешь поддержать своего брата, Чико?
      Негр пожал плечами и сел напротив толстяка. Он поставил на стол локоть, и они сомкнули ладони.
      - Всегда готов, - сказал жирный.
      Чико резко надавил, надеясь застать толстяка врасплох, и ему почти удалось его пережать.
      Рука нагнулась под углом в сорок пять градусов, но затем плечо толстяка напряглось, и он стал медленно отжимать руку Чико назад, на горящие сигареты. Негр задержал движение в шести дюймах от стола, но тут рука его не выдержала, и тыльной стороной ладони он въехал прямиком в тлеющие сигареты. Толстяк всем весом навалился на руку негра:
      - Ты должен закричать, Чико. Должен закричать: "О-о-о!"
      Чикр протянул:
      - О-о-о-о.
      Толстяк ухмыльнулся:
      - А ведь ты почти сделал меня, Чико. Почти, да не совсем. Но уж нет, сукой буду, чтобы меня смог сделать какой-нибудь там негритос.
      Чико усмехнулся и поднес к губам тыльную сторону ладони.
      - Может быть, попытаешься со мной? - вызвался Хоук.
      Толстяк взглянул снизу вверх.
      - С удовольствием, черт побери, - ухмыльнулся он. - А может, на деньги сыграем? С дружками я всегда за бесплатно. Но с незнакомым...
      Хоук вытащил из кармана двадцатку и кинул на стол. Потом сказал, обращаясь к Чико:
      - Разреши, брат, - и сел за стол.
      - Меня кличут Рыжим, - сказал толстяк.
      Он внимательно осматривал Хоука.
      Хоук кивнул.
      - Ay тебя имя имеется? - спросил Рыжий.
      - Черный, - представился Хоук.
      - Так ты, браток, крутой, - фыркнул Рыжий.
      Хоук поставил локоть на стол. Они с Рыжим сомкнули ладони. Рядом с толстяком Хоук выглядел изящным, как балерина.
      - Всегда готов, - повторил свою остроту Рыжий.
      Хоук кивнул:
      - Скажешь, когда начинать.
      - Давай, - сказал Рыжий и надавил рукой.
      Медленно-медленно рука Хоука стала клониться к крышке стола. Сквозь бородищу у Рыжего засверкали зубы. Лицо Хоука оставалось совершенно бесстрастным. Он взглянул на меня. В четырех дюймах от стола рука Хоука перестала опускаться. От напряжения Рыжий аж хрюкнул. Хоук смотрел на меня. Я одними губами произнес: "Выигрывай". С тем же невозмутимым выражением лица Хоук принялся поднимать руку Рыжего вверх. Это было ровное поступательное движение, и только мускулы на руке Хоука взбугрились так, что лопнул рукав его рубашки поло. Он медленно и спокойно вжал руку Рыжего в тлеющую сигаретину.
      - О-о-о... - взвыл тот.
      Хоук отпустил его, забрал две двадцатки и аккуратно сложил их в длину и пополам, проехавшись по краю ногтями большого и указательного пальцев. Рыжий, поднеся тыльную сторону подгоревшей ладони к губам, молча смотрел на него. Никто не проронил ни слова.
      Хоук жестом подозвал официантку.
      - Принесите всем выпить, - попросил он, отдавая одну из двадцаток.
      - Ты победил, потому что я устал, - сказал Рыжий. - Моя правая рука устала.
      Хоукдушлостиво улыбнулся.
      - Давай левыми руками, удвоим ставку: - все или ничего, - добавил Рыжий.
      Хоук кивнул в мою сторону.
      - Попробуй с ним, - сказал он.
      Рыжак посмотрел на меня.
      - Ты левша? - спросил он.
      - Нет.
      - Или двойной выигрыш, или ничего? - уточнил Рыжий у Хоука.
      Хоук встал, и я занял его место. Мы с Рыжим сомкнули ладони.
      - Я скажу когда, - произнес Рыжий.
      - Конечно.
      - Поехали, - сказал он, и я вдавил его руку в горячие сигареты так, что они разлетелись по столу.
      - Минутку, - взмолился он. - Минутку.
      Я не подготовился.
      - Хорошо, - сказал я. - Давай сначала. Скажешь, когда будешь готов.
      Мы снова сомкнули руки. Рыжий сделал несколько глубоких вдохов.
      - Так-так, - произнес он. - Когда скажу, значит.
      - Конечно.
      - Поехали.
      Захват Рыжего стал крепче, и он постарался согнуть мою руку.
      - Ты готов? - спросил я.
      Рыжий кивнул, напрягаясь еще сильнее.
      - Уверен?
      -Да.
      - Хорошо, - сказал я и впечатал его руку в стол.
      Официантка с подносом, уставленным бутылками пива, подошла к нашему столику, и, пока она расставляла их и убирала пустые, никто не проронил ни слова. Затем она удалилась.
      - Откуда вы, ребята, объявились? - поинтересовался Рыжий. - Наверное, с какой-нибудь другой планеты.
      - Все потому, что мы чисты сердцем и помыслами, - ухмыльнулся я.
      - У меня нет сорока баксов, - сказал Рыжак. - Буду должен.
      - И когда я получу долг? - отрезал я.
      - Давай завтра. Завтра у меня получка.
      - Конечно, - кивнул я. - Подождем до завтра.
      - Я не юлю, - сказал Рыжий. - Спроси у кого хочешь. Я всегда отдаю долги.
      - Я тебе верю, - милостиво произнес Хоук. - Но только скажи нам, где работаешь, на тот случай, если все-таки забудешь и нам придется тебя разыскивать.
      - В "Транспен", - сказал Рыжий. - Только я не забуду. Приятель, можешь поверить, все знают: если я кому что должен, это все равно что положить деньги в банк. Чико, подтверди. Он ведь твой брат, тебе он поверит.
      Чико кивнул.
      Я заказал еще круг выпивки.
      - Победитель платит, - сказал я.
      Рыжий полизал тыльную сторону ладони, где виднелись подпалины.
      - Инопланетяне гребаные, - повторил он.
      Хоук взял от другого стола стул и подсел к нам.
      - А вы, ребята, что, все в "Транспене" работаете? - спросил я.
      - Ага, - сказал Чико. - Типа того.
      Официантка принесла пиво.
      - Что значит "типа того"? - поинтересовался я.
      - Работа по контракту, - сказал Рыжий. - Мы подписались на испытание оружия и подготовку персонала. Работаем по двухгодичному контракту. По прошествии двух лет можем либо возобновить контракт, либо отвалить.
      - Как в армии, - заметил я.
      Рыжий несколько секунд смотрел на меня.
      - Да, - сказал он наконец. - Именно.
      29
      НА СЛЕДУЮЩИЙ ВЕЕР РЫЖИЙ, КАК И ОБЕЩАЛ, ПОЯВИЛСЯ в забегаловке. Мы с Хоуком целый день слонялись по Пекоду; чтобы снять возбуждение, совершили пятимильную пробежку вдоль шоссе и как раз начали пить пиво, когда вошел Рыжий.
      - Кто получает сороковник? - спросил он.
      Я вытянул руку, и он вложил мне в ладонь две десятки и двадцатку.
      - Победитель угощает, - сказал я. - Тебе чего?
      - Пива.
      Я жестом показал бармену на пиво. Он подвинул Рыжему бутылку и стакан. Тот не обратил на стакан ни малейшего внимания, а выпил полбутылки прямо из горлышка.
      - Мы подыскиваем местечко для жилья, - сказал я. - Есть идеи?
      Рыжий пожал плечами:
      - Здесь свободного жилья не много. Я живу прямо на предприятии.
      Он допил пиво. Я заказал ему еще.
      - Хочешь чего покрепче? - спросил я. - Положишь начало хорошему времяпрепровождению.
      - А то как же, - ответил Рыжий. - "Канэдиан Клаб", - приказал он бармену. - Без всего.
      - И что, все живут на предприятии?
      - Ага, все. - Он опрокинул рюмку в себя и залил ее пивом. Хоук жестом показал бармену принести очередную порцию. - Мы с ребятами, работяги, охрана. Очень недурной заводишко.
      - А как хозяева? - спросил Хоук.
      - И они тоже. У них там дом для начальства. Настоящий особняк. - Рыжий отпил половину второй рюмки "Канэдиан Клаб". - Стоит на берегу реки, вокруг шикарный газон.
      Он скрыт деревьями, и с дороги его не видно.
      - За территорией комплекса?
      - Угу. Все остальное находится на территории, кроме стрельбища и полосы препятствий.
      Мы выпили еще по бутылке пива. Рыжий развернулся, положил локти на стойку бара и обвел взглядом зал.
      - Одно плохо - приходится торчать посреди лесов. Нормальную телку днем с огнем не сыщешь, - пожаловался он.
      - Что, в комплексе баб совсем нет? - полюбопытствовал я.
      - Парочка страшных, как смерть, секретарш, толстозадых и обвислых, сказал Рыжий. - В поместье, однако, бывают девочки. Но они не про мою и не про твою честь.
      - А.жены?
      - Ни одной, туда женатиков не нанимают.
      - Кроме начальства.
      Рыжий допил свой "Канэдиан Клаб". Хоук поставил ему очередной.
      - Даже эти холостые. Единственное исключение - сынок.
      Рыжий, смакуя, словно это был дорогой коньяк, глотнул виски.
      - У кого-то там сын работает? - спросил Хоук.
      Рыжий расхохотался:
      - Нет, сынок - это человек, папаша которого владеет всей этой "транспенской" штукой. По фамилии Костиган. Его я никогда не видел, а вот сынок наезжает сюда, любит, понимаешь, инспектировать. Лет тридцать ему, может, тридцать пять. Ведет себя, как командир полка, - вы, ребята, служили? - Мы оба кивнули. - В общем, сынок приезжает, живет в поместье, бродит, наблюдает, как мы тренируемся, и всякая такая ерунда. Иногда привозит с собой девицу. - Рыжий ухмыльнулся. - Каждый раз новую.
      - От его наездов, - сказал я, - наверное, у всех голова болит.
      - Да нет, не так чтобы сильно. Он ведь больше со своей бабой в поместье прохлаждается. Там у них бассейн, площадка для игры, в общем, как на каком-нибудь гребаном курорте. Вот и сейчас они здесь уже недели две как живут. А мы их видели не больше десяти минут.
      - Большие бабки?
      - Огромнейшие. Слыхали когда-нибудь про его старика? Про Джерри Костигана? Да он стоит побольше Саудовской Аравии. Сынок его появляется на народе не иначе как с восемью телохранителями. - Рыжий продолжал осматривать зал. - Вот черт, - сказал он, - хоть бы попочка какая появилась, что ли.
      - И сколько ты здесь уже сшиваешься? - спросил я.
      - Восемь месяцев. Если бы не эта худосочная официантка, мы бы все развлекались с госпожой Ладошкой и ее пятью дочурками. Правда, трахать эту выдру - все равно что спать на вязанке хвороста, но все ж лучше, чем ничего.
      Блондинистая официантка, к слову, проскакала мимо нас, таща к столику у двери тарелку с серыми кусочками свинины.
      - Королева "транспеновских сил", - сказал Рыжий. - Если кто-нибудь из нас подцепит триппер - подцепят и все остальные. - Он рассмеялся и допил виски. - Так и будем гонять заразу через Дорин туда-сюда.
      Мы повторили заказ.
      - А раньше где работал? - спросил Хоук.
      - В Анголе, Замбии. Некоторое время пробыл в Родезии.
      - Страна предков, - пробормотал Хоук.
      - На строительстве? - уточнил я.
      - Да нет, приятель, куда там. Воевал.
      - Наемник? - спросил Хоук.
      Рыжий отпил глоток виски:
      - Да уж не иначе,, дружище. Солдат гребаной удачи. Как и все мы.
      - Я тоже этим слегка занимался, - сказал Хоук.
      - Да ну? И где ты служил?
      - В Иностранном Легионе, - сообщил Хоук.
      - Не, серьезно? С французиками? - Рыжий довольно расхохотался. - C'est la guerre, monsieur. A? [ Это война, мсье. Да? (франц.)]
      Он вытянул руку ладонью вверх, и Хоук хлопнул по ней.
      - Oui [Да (франц.). ] , - сказал он.
      - Так что, в Индокитае? - спросил Рыжий.
      - Угу.
      - А вот я пропустил эту заварушку, - откликнулся Рыжий. - Правда, слегка повоевал в Малайе. Черт побери, нравится мне это дело. Перестрелки. Черт, знаешь, хорошая перестрелка получше траха будет. Это будет получше всего остального в мире. Тебе по душе это дело?
      - Потрахаться тоже неплохо, - согласился Хоук.
      - И это, черт, чистейшая правда, - сказал Рыжий. - А ты, приятель, ты где повоевал?
      - В Корее, - ответил я.
      - Даже медалей нахватал, - сказал Хоук.
      - И получал целых семьдесят восемь баксов в месяц, - добавил я.
      - Наемничать куда лучше, - сказал Рыжий. - Развлечение то же, а денег больше.
      Мы допили и заказали по новой.
      - Ты после Кореи больше не воевал? - спросил Рыжий.
      - Нет.
      - Не понравилась солдатская жизнь?
      - Начальников на голову слишком много.
      Рыжий кивнул:
      - Точно, как чирии на заднице. Вот почему мне теперешнее занятие по душе. Не понравилось - отвалил. - Он отпил виски. - А еще, ребята, воевать хорошо с настоящими ребятами, вот в чем дело.
      - В этом, - поддакнул я.
      - Так чем же вы на жизнь зарабатываете? - спросил Рыжий.
      Я пожал плечами:
      - Тут подработаем, там - по мелочи.
      - Бандитствуем помаленьку, - сказал Хоук.
      Рыжий вскинул голову:
      - Бандитствуете?
      - Ну да, - подтвердил я. - Умеем стрелять, реакция есть.
      - Черт, - сказал Рыжий. - Не хило. А сейчас при деле?
      - Не-а. Ищем. Куда примениться.
      Рыжий повернулся к бармену и махнул рукой.
      - Тут у тебя, мужик, от жажды подохнуть можно, - сказал он.
      - А чем ваши солдаты здесь занимаются? - спросил я.
      - Сейчас - тренингом.
      - Проходите или проводите?
      Рыжий нахмурился:
      - Чего? .
      - Натаскиваете народ или сами тренируетесь? То бить вас тренируют?
      - Нас натаскивают. Отрабатываем подавление мятежей.
      - А я думал, что вы это дело давным-давно проходили, - протянул Хоук.
      - Черт, мужик, - возмутился Рыжий. - Естественно, я все это проходил. Я сам был и мятежником, и воевал против мятежников, был сраным империалистическим поджигателем войны, и еще пятьдесят три ипостаси в моем арсенале. Но мне платят за то, чтобы натаскивать меня, вот я и тренируюсь.
      - А почему это производитель оружия готовит войска? - спросил я.
      Рыжий пожал плечами:
      - Говорят, для того, чтобы познакомить нас с новым поколением средств массового уничтожения. Чтобы мы потом могли сами тренировать других. Но я-то знаю, что мы отрабатываем подавление мятежей.
      - Мы мимо вас вчера проезжали, - сказал я. - Так, просто болтались по округе, а охрана приказала нам проваливать к чертовой бабушке.
      - Да. С охранниками у нас не пошутишь.
      - Не хотят, чтобы кто-нибудь потихоньку прошмыгнул на завод и украл образцы оружия?
      Рыжий ухмыльнулся.
      - У нас попробуй прошмыгни, - сказал он. - Снаружи внутрь - легко, вот изнутри...
      Морда его покраснела, и впервые за все время язык стал слегка заплетаться. Если бы я столько выпил, на мне можно было бы одежду утюжить.
      - Но ты-то прошмыгнул, - сказал я.
      - Не, насчет нас все в порядке. Их забота - рабочие.
      - Рабочим нельзя выходить?
      Рыжий покачал головой. Выпил. Огляделся.
      Зацепил взглядом тощую официантку и проследил, как она скачет по залу.
      - Я окосеваю, - сказал он. - Дорин уже начинает казаться мне красавицей, я по этому ориентируюсь.
      - А почему рабочим нельзя выходить? - спросил я.
      - Не знаю, - сказал Рыжий, не сводя взгляда с Дорин. - Может, платят гроши и боятся, что, выйдя, работяги пожалуются кому следует. Но большинство рабочих - иностранцы и, думаю, прибыли в страну нелегально.
      - Пожалуйся на зарплату и вылетишь из страны, - сказал я.
      Рыжий пожал плечами:
      - Это да, но и компания получит массу неприятностей.
      Нахмурившись от сосредоточенности, мимо проплыла Дорин. Рыжий хлопнул ее по заду. Женщина на него не взглянула, даже не замедлила шаг.
      - А на работу они нанимают? - спросил я у Рыжего.
      - Не думаю. А вы, ребята, в оружии разбираетесь?
      - Знаем все вплоть до минометов, - сказал я. - Дальше - выборочно.
      Рыжий кивнул:
      - А еще что-нибудь можете? Иногда набирают инструкторов.
      - Рукопашный бой, - сказал Хоук. - Физподготовка. Арм-рестлинг.
      Рыжий ухмыльнулся:
      - Да уж, жаль, что мы не набираем арм-рестлеров. На физподготовку и рукопашный бой есть старый бык по фамилии Элстон.
      - Билли Элстон? - спросил я.
      - Не-а, Лайонел Элстон из Хэмтремка, Мичиган.
      - Такого не знаю, - сказал я. - Ну и как идут дела с физподготовкой?
      Рыжий расхохотался:
      - По мне заметно, что я занимаюсь физподготовкой? Лайонел - зверь в этом деле, но большинство из наших не особо напрягаются. Их всего двое чокнутых: он да Тедди Брайт.
      - А ты можешь замолвить за нас словечко? Мы как раз работенку подыскиваем и хотели бы остановиться в каком-нибудь тихом местечке, типа вашего, в стороне от большой дороги.
      - То есть где поменьше полицейских, - уточнил Рыжий.
      - То есть где потише, - сказал Хоук.
      Рыжий подмигнул и допил свою рюмку.
      - Это можно, приятель. У большинства из нас за плечами полно мест, куда нам лучше не возвращаться.
      Хоук приятно улыбнулся.
      Рыжий покачнулся, отодвигаясь от стойки: - Попробую. Чем черт не шутит.
      - Когда Бог спит.
      30
      - ЭТОТ ЧЕЛОВЕК НАБРАЛ СЕБЕ НАСТОЯЩУЮ АРМИЮ, - сказал Хоук, - не хуже, чем у китайских военачальников.
      Мы ехали к Хартфорду, на восток, прямо навстречу восходящему солнцу. Дорога была извилистая и не очень широкая.
      - Можно как следует отделать Лайонела и Тедди, - сказал Хоук. - Это убедит кадровиков, что мы получше их справимся с работой.
      - Всегда успеется, - возразил я. - Давай сначала попробуем другой путь.
      Хоук пожал плечами.
      - Ненавижу связываться с этими правительственными вонючками, - сказал он. - Они любое дело завалить могут.
      В Западном Хартфорде мы обнаружили закусочную с телефоном-автоматом на улице.
      Хоук зашел внутрь заказать завтрак, я же позвонил Айвзу по тому телефону, по которому, как он сказал, его всегда можно застать. И по которому, как он сказал, всегда ответит один из его парней. На сей раз он здорово ошибся. Потому что этим утром ответила женщина. Она сказала "здрассьте". Совершенно безразличным голосом. Я сказал, что желаю побеседовать с Айвзом, и она ответила, что он мне перезвонит.
      Я продиктовал ей номер телефона-автомата, повесил трубку и стал ждать.
      Через пять минут позвонил Айвз:
      - Приятно слышать вас в такой ранний час. Как говорится, ранняя пташка... Поймали какого-нибудь червячка?
      - Пока нет, - сказал я. - Вот что нам нужно. Мы хотим, чтобы двое ребят, работающих на предприятии по производству оружия " Транспен" в городе Пекод, штат Коннектикут, исчезли.
      - Навсегда? - спросил Айвз.
      - Месяца достаточно, - сказал я.
      - Как из? зовут?
      - Лайонел Элстон и Тедди Брайт.
      - Тедди Брайт?
      - Продиктовать по буквам?
      - Что еще вы можете сообщить?
      - Они инструкторы по физической подготовке и рукопашному бою на "транспеновском" полигоне.
      - Зачем производителю оружия иметь в своем штате инструкторов по рукопашному бою?
      - Мы это выясним, - сказал я. - После того, как вы уберете Лайонела с Тедди.
      - Имеет значение, как именно мы их уберем?
      - Пам все равно. Главное, чтобы нас наняли на их место, поэтому важно, чтобы это никак не ассоциировалось с нами.
      - Дело срочное?
      За моей спиной по дороге прогрохотал огромный тягач с прицепом и остановился в следующем квартале перед красным светом светофора.
      - Айвз, - произнес я, - вам напомнить, почему я взялся за эту работу?
      - А, да, дева, заточенная в башне.
      - После того как все закончится, Айвз, мы сможем подискутировать насчет вашего тона.
      Но сейчас для меня главное - вытащить ее из этой башни, - сказал я. И каждый лишний день, что она в ней томится, - это длинный и изматывающе страшный день.
      - Мы будем действовать с разумной быстротой, юный Лохинвар[Лохинвар герой поэмы В. Скотта "Мармион", романтический любовник. ]. А пока сидите и ждите.
      - Пусть это произойдет вечером, когда мы с Хоуком будем сидеть в баре "Пекод-Хаус".
      - Мы знаем свое дело, - сказал Айвз, - и не нуждаемся в подсказках.
      - А по-моему, именно вы обгадились в Заливе Свиней[ Залив Свиней залив в юго-западной части острова Куба, где антикастровские силы пытались высадиться в 1961 году. ].
      - Эта было до меня, приятель. Когда все будет закончено, я позвоню вам в "Пекод-Хаус" и скажу, что заказ будет выполнен позже.
      Я повесил трубку и вошел в забегаловку.
      Хоук сидел у стойки на табурете, поедая стейк и яичницу. За стойкой находилась молоденькая девчонка в джинсах с обрезанными штанинами и в резиновых банных туфлях. Когда я сел, она взглянула на меня.
      - Кофе, - сказал я. - Со сливками и сахаром.
      Она сделала черный кофе, налив его в чашку толстого фарфора, и пододвинула мне сливочник и сахарницу.
      - Айвз готов? - спросил Хоук.
      - Ага.
      - Наверное, испортит все, что можно?
      - Может быть, не все, - сказал я.
      - Народ в "Транспене" может удивиться, что инструкторы исчезли как раз в тот момент, когда на сцене появились мы.
      - Могут и удивиться, но даже если так - что за беда? Мы-то снаружи и заглядываем внутрь.
      - Просто станут относиться к нам с подозрением, - сказал Хоук. - И, может быть, решат нас пришить.
      - Это они в любом случае решат - какая разница, чуть раньше или чуть позже, - пожал я плечами. - Все равно нужно попробовать, от этого хуже не будет.
      Хоук подтер яичный желток кусочком тоста, затем положил кусочек в рот, а пальцы вытер салфеткой.
      - Это может сработать, - сказал он.
      - До сих пор мы делали ставку на плохую осведомленность Костиганов и оказывались правы.
      Хоук сунул в рот последний кусочек мяса и тщательно его прожевал. После чего вытер рот салфеткой.
      - Да, это резонно, - признал он.
      31
      Мы С ХОУКОМ ШАТАЛИСЬ В ОКРЕСТНОСТЯХ ПЕКОДА, ШТАТ Коннектикут, в течение целых двенадцати дней.
      Все это время я бегал - всего семьдесят пять миль, - делал отжимания больше тысячи - и качал пресс - примерно столько же. Плохо ел, выпил тридцать четыре бутылки пива "Пабст Блю Риббон" с длинным горлышком, прочитал "Марш глупцов", "Начало писательской карьеры", перечитал "Дорогу, по которой никто не ездит" и обсудил с Хоуком отличия хорошего секса от плохого.
      На тринадцатый день Хоук сказал:
      - Кажется, я влюбился в Дорин.
      - Не могу тебя упрекнуть, - откликнулся я.
      - Что ты думаешь насчет межрасовых браков? - спросил Хоук.
      - Это против Божеских законов.
      - Ты уверен?
      - Так говорится в Библии, - сказал я. - "Не смей выходить замуж за негритоса".
      - Черт, - хмыкнул Хоук, - а ведь точно. Я тоже вспомнил этот отрывок. А ничего, если я ее просто оттрахаю?
      - Насколько мне помнится, это не запрещено, - сказал я.
      Мы сидели в баре. Вошел Рыжий в защитном костюме и военной шляпе. Из штанов вылезала рубаха, и выглядел он так, словно только что выбрался из медицинской полевой палатки.
      - Возможно, ребята, есть работенка, - сообщил он. - Вас хочет видеть начальник отдела кадров.
      - Пошли, - сказал я.
      И мы поехали. В "транспеновском" "джипе", ведомом одним из охранников в голубой униформе. У ворот водитель сказал что-то сторожу, и мы проехали на территорию. Справа стояло квадратное одноэтажное здание. Машина остановилась напротив него, и мы вышли. "Джип" отъехал.
      Рядом с дверью черными буквами было выведено: "АДМИНИСТРАЦИЯ".
      - Подождите-ка здесь, - сказал Рыжий и вошел в здание.
      Оно стояло в центре вычищенной площадки.
      Металлические ангары находились дальше, почти у самой ограды, а завод возвышался прямо за административным зданием. За ним, частично скрытый деревьями, виднелся белый в колониальном стиле дом. От остальной территории его отгораживал белый дощатый заборчик.
      Вышел Рыжий. Вместе с ним шел Чико с заломленной на затылок шляпой, а рядом с Чико - высокий костлявый человек в поношенной армейской одежде и сверкающих армейских сапогах.
      - Это мистер Плант, - сказал Рыжий. - Начальник отдела кадров.
      Плант кивнул:
      - Рыжий сказал мне, что вы, джентльмены, являетесь мастерами рукопашного боя.
      - Угу, - буркнул я.
      - Есть вакансии для двух человек. Интересуетесь?
      - Конечно, - обрадовался я.
      - Очень хорошо, - сказал Плант.
      Он кивнул Чико, и тот вытащил из-за спины охотничий нож с шестидюймовым лезвием. Он держал его за ручку параллельно земле, повернув к себе острый конец.
      - Отберите у Чико нож.
      Чико ухмыльнулся и немного сгорбился, готовясь к схватке, но я ударил его ногой в пах.
      Негр задохнулся, сложился пополам и свалился на землю. Нож выпал из расслабленной ладони, я наклонился и поднял его за лезвие. Отдал Планту.
      - Мы приняты? - спросил я.
      Чико стонал, катаясь по земле. Плант выглядел слегка ошарашенным.
      - Он не был готов, - сказал Плант.
      - В том-то и дело. Надо всегда быть наготове, - возразил Хоук.
      - Можно попробовать еще раз, - предложил я. - Хочешь еще разок, Чико?
      - Нет, босс, - простонал Чико.
      - Испытаете еще раз или сразу примете на работу? - повернулся я к Планту.
      - А он? - уточнил Плант, кивая на Хоука.
      - Давайте так, - сказал я. - Нож сейчас у вас, пусть он отберет.
      Хоук дружелюбно и спокойно улыбнулся. Плант слегка отшатнулся, спохватился, нахмурился и уронил нож на землю, рядом со стонущим Чико.
      - Не стоит, - пробурчал он. - Если он ни на что не годен, мы в скором времени это выясним.
      - Я же сказал вам, мистер Плант, это классные ребята, - вмешался Рыжий.
      - Вполне возможно, ты прав, - проговорил Плант. - Помоги Чико. - Затем посмотрел на нас: - А вы, джентльмены, пройдите сюда, подпишем контракт.
      Мы направились следом за ним в здание администрации.
      Мы продиктовали Планту вымышленные имена, а когда он попросил показать удостоверения личности, лишь загадочно заулыбались, и он понимающе кивнул. Мы подписали контракт, включающий в себя пункт о неразглашении профиля деятельности "Транспена". Затем Плант отправился вместе с нами к ближайшему бараку и показал наше жилище. После чего шофер отвез нас обратно в Пекод, где мы выписались из гостиницы и забрали вещи. К десяти вечера мы оказались на работе у Джерри Костигана и, если чутье меня не подводило, в двухстах ярдах от Сьюзен.
      32
      РАБОТА ОКАЗАЛАСЬ НЕСЛОЖНОЙ, мы ПРОВОДИЛИ ЧЕТЫРЕ тренировки ежедневно: два часа утром и два вечером. Носили "транспеновскую" униформу. Обедали в столовой для административных работников, где нам прислуживали филиппинцы в белых куртках.
      В большинстве своем мы тренировали бывших наемников, типа Рыжего, которые сами неплохо разбирались в рукопашном бое и делали необходимые упражнения, добродушно скучая. Но кое-кто стал настоящей занозой в заднице. Был один светловолосый паренек из Джорджии, приходивший на тренировки с упорством кающегося индуса. Единственной целью в жизни он видел победу над одним из инструкторов. Всякое поражение лишь усиливало решимость побить инструктора в следующем раунде. Он вызывался на все демонстрации приемов.
      - Тэйт, - сказал я ему на третий день нашего пребывания в лагере. По-моему, пора завязывать.
      - Тот, кто завязывает, никогда не побеждает, - заявил он, - а победители не завязывают.
      Я покачал головой:
      - Тебе нелегко придется в жизни.
      Был еще приземистый, луноликий приятель из Бруклина по имени Руссо, который с таким упорством старался показать, какой он плохой, что Хоуку наконец-то надоело, и на четвертый день тренировок он сломал парню руку.
      На Тэйта это оказало успокаивающее действие.
      Каждый день после ужина мы пробегали мимо белого колониального здания, полускрытого от воров экраном форсайтии и сирени. На второй день услыхали, как кто-то плещется в бассейне. Охрана в голубых спортивных куртках патрулировала дощатый заборчик, и иногда рядом с домом можно было увидеть ходящих взад-вперед мужчин в гражданской одежде с оружием в руках.
      Лагерь рабочих находился рядом с заводом.
      В нем стояли шесть разборных домиков, по три с каждой стороны грязного проезда, на армейском языке называвшегося "улицей". В конце "улицы" стоял седьмой домик, над дверью которого было написано: "ЛАВКА". Дальше высилось отхожее место, сделанное из неокрашенных сосновых досок. Между домиками были натянуты куски непромокаемого просмоленного брезента и положены фанерные перекрытия - там весь день и всю ночь мерцали огни костерков. Рабочими преимущественно были вьетнамцы, и в свободное от работы время они сидели у костров, на которых готовилась пища, и играли в карты на сигареты и виски. Немногочисленные латиноамериканские рабочие занимали место рядом с последним домиком и строго держались своих, стараясь не приближаться к азиатам. В их "квартале" кто-то соорудил из досок станок для поднятия тяжестей, и несколько мужчин регулярно поднимали там штангу и металлические пластины.
      Вокруг рабочего поселка никаких заграждений не было, но казалось, что он отделен от остального мира океаном пустоты.
      Каждая смена выходила на работу под начальством охранника в голубой форме, и еще парочка всегда виднелась в пределах периметра поселка.
      - Держитесь оттуда подальше, - посоветовал Рыжий. - Сучьи дети запросто перережут глотку за пару пачек сигарет.
      - А что, с ними много неприятностей? - спросил я.
      - Не-а. Охрана держит их под контролем. К тому же мы тут. Пока вы не ходите к ним ночью и по одному, беды не будет.
      - Похоже, карьеру они здесь не сделают, - сказал я.