Пуля раздробила фарфоровый изолятор в том месте, где кабели проникали в дом. Погасли фонари. Электрокабель оторвался, рассыпая искры, полетел на землю. Внизу, среди деревьев, произошло какое-то движение, а затем из гостевого домика появились люди. Охрана. Снова прозвучал выстрел из винтовки, и один из выбежавших упал. Остальные принялись отстреливаться в направлении винтовочных выстрелов. В слабом, неверном свете утра я полез на дерево, забрался достаточно высоко и перепрыгнул на крышу дома. Крыша была покрыта дранкой, и даже в дождь на ней было легко удержаться. Я вскарабкался на конек и долез до каминной трубы.
      Оказалось, что труба одна, а дымоходов два. Дым густо и жарко поднимался из открытого жерла.
      Я стряхнул с себя куртку, переложил амуницию в карман джинсов и сунул скрученную в комок одежду в дымоход. Получилась классная затычка - и дыма как не бывало. А внизу нарастала пальба. Стреляли в направлении леса. Я краем глаза улавливал во дворе какое-то движение.
      Я пополз по мокрой крыше, соскользнул вниз и приземлился на балконе. Затем прижался к полу и вытащил пистолет. В доме раздавались шаги и слышались мужские голоса. Вдруг кто-то закричал. На улице охрана беспорядочно палила в лес.
      Из-под стеклянных дверей начал валить дым.
      Я услышал, как внизу распахнулись двери, донеслись голоса, полные смятения. Я подполз к краю балкона и заглянул во двор, куда вышли четверо с пистолетами. Один из них нес фонарь.
      За ними показались еще двое.
      Раздался голос - крик оскорбленного человечества:
      - Что за херня здесь творится?
      - Видимо, где-то произошел обрыв на линии электропередач. Свет погас, а еще где-то стреляют. И еще, наверное, пожар.
      - Сколько человек стреляет?
      - Не знаю.
      Из другой части леса послышались винтовочные выстрелы.
      - Господи, они палят по машинам.
      Луч фонаря переместился на "джип", и я увидел, как тот слегка осел, когда воздух вырвался из простреленной шины.
      - Из дома вышли все?
      - Думаю, что да. А сколько нас всего было?
      Очередной винтовочный выстрел - и свет от фонаря метнулся в сторону, когда фонарь покатился по земле.
      - Черт, подстрелили Джино.
      - Рассредоточьтесь, черт побери, рассредоточьтесь!
      Я развернулся и по-змеиному пополз на животе к стеклянным дверям. Открыл одну. Изнутри повалил дым. Не поднимаясь на ноги, я скользнул в дом. Возле пола оставалось приличное количество относительно чистого воздуха.
      К тому же перед всеми остальными у меня было преимущество: я знал, что никакого пожара нет.
      На верхнем этаже оказались четыре спальни, расположенные квадратом и связанные внутренним балконом, который выходил в громаднейший холл первого этажа. Я полз как можно быстрее.
      Глаза щипало и саднило, их застилали слезы.
      Дышалось с трудом. Ни в одной из спален я не заметил человеческого присутствия. В сером предутреннем свете, забиваемом дымом, было трудно что-либо разглядеть. После того как я проверил последнюю пустую комнату, я сделал глубокий вдох возле самого пола. Затем поднялся на ноги и спустился на первый этаж. В огромном холле никого не было. Подойдя к камину, занимавшему целую стену, я выкинул из него горящие бревна и разбросал их кочергой и щипцами, валявшимися поблизости. Ковер занялся. Дыхания не хватало.
      Тогда, обойдя комнату, я кинулся на пол и принялся вдыхать воздух как можно чаще и неглубоко. В зале никого не оказалось. Я не сомневался, что TaK оно и будет, но разочарование от того факта, что Сьюзен все-таки здесь нет, тяжелым грузом навалилось на мою грудь. Задняя часть дома была встроена прямо в склон холма, поэтому на первом этаже с этой стороны окон не было.
      Задержав дыхание, я поднялся обратно на второй этаж и вылез из окна в задней части дома. Нужно было спрыгнуть с пятифутовой высоты на склон. К
      тому времени полыхало уже полдома: я увидел, что пламя достигает окон второго этажа. Дождь барабанил вовсю. Когда-то давнымдавно меня отправляли в Корею на пароходе из Форта Льюис, и я до сих пор помнил, как часто идут дожди в штате Вашингтон. Пригнувшись, я пробирался по лесу к тому месту,
      где мы оставили машину. Дождь был очень холодным и мгновенно промочил
      насквозь мой черный свитер с воротником под горло. За спиной раздался
      громкий нарастающий вой, когда языки пламени вырвались из окон второго
      этажа. Мы пока что не нашли Сьюзен, но довольно сильно потревожили
      Костигана. Все-таки лучше, чем ничего.
      19
      КОГДА я ВЫВАЛИЛСЯ из ЛЕСА, ХОУК СИДЕЛ в "вольво" с включенным мотором. Работал обогреватель.
      Меня в последний раз хлестнула по лицу мокрая ветка, после чего лес отпустил меня, и я вылетел надорогу футах в десяти от машины.
      Одновременно со мной из леса показался десяток парней, вооруженных огнестрельным оружием. Они обступили меня со всех сторон. Некоторые застыли возле "вольво". Одним из них был тот самый толстяк с хилыми ручонками, стоявший за стойкой в забегаловке. А ведь вчера мы у него завтракали. Сегодня же он упер мне в грудь двухствольный дробовик.
      - А кто же следит за магазином? - спросил я.
      - Этот магазин принадлежит мистеру Костигану, - сказал он.
      - Так я и думал.
      Внезапно шины "вольво" завизжали на мокром гравии и бешено закрутились. У ребят, что стояли впереди машины, времени осталось только на один выстрел по ветровому стеклу, а затем пришлось кидаться врассыпную, после чего машина, взвыв, помчалась вверх по склону и завернула за поворот.
      - Сучий сын, - выругался бармен.
      - Жадность сгубила, - хмыкнул я. - Хотите, ничего не делая, стоять и держать нас обоих.
      - Тебя мы, по крайней мере, держим, - ухмыльнулся толстяк. - Твой приятель свалил и оставил тебя одного. Ниггеры всегда так поступают.
      Я пожал плечами. "Вольво" затих. Вся компания сгрудилась вокруг меня. Стрелок, что палил в Хоука, сказал:
      - Уоррен, я, похоже, попал в того.
      Бармен кивнул. Даже когда "вольво" рванул с места и началась пальба, он ни на миллиметр не сдвинул свой дробовик. И сейчас продолжал смотреть на меня поверх двойных стволов.
      - Бобби, вы с Раймондом идите за машинами. Как только я прикончу этого, отправимся за ниггером, - сказал он.
      Все промолчали, а двое отправились по дороге к дому. Я слышал шуршание дождя и слегка синкопированный стук капель, когда те приземлялись на траву, листья и ветви. Толстяк подошел ближе, теперь дула очутились в шести дюймах от моего лица.
      - Думаю, что выстрел из обоих стволов начисто снесет тебе башку, заявил он.
      - Если только не промахнешься, - сказал я.
      Он хихикнул.
      - Промахнусь. - И еще раз хихикнул. - Ты совсем. Да как тут промахнешься, когда у тебя дуло в шести дюймах от лица.
      Его плечи подергивались от смеха.
      - Ну хватит, Уоррен, - сказал один из стрелков. - Пристрели его и поедем за ниггером. Мистер Костиган и так взбесится.
      Уоррен кивнул.
      - Хорошо. Только встаньте подальше, чтобы кровищей и мозгами не забрызгаться.
      Улыбка исчезла с его лица, а глаза слегка сузились. Он медленно вздохнул, но тут голова его дернулась и по центру лба образовалась круглая красная дыра, а из леса справа донесся запоздалый звук выстрела. Уоррен сделал неверный шаг назад, дробовик клюнул стволами, а затем и вовсе вывалился из его рук. Толстяк рухнул на спину. Все застыли, как на картинке, а я тем временем развернулся и нырнул обратно в лес. Винтовочные выстрелы раздавались ровно с той быстротой, какая требуется для того, чтобы перевести затвор и заслать патрон в патронник.
      Я бежал на звук выстрелов - вытащив пистолет, изо всех сил продираясь сквозь мокрый лес. Бежал пригнувшись, вытянув перед собой левую руку, чтобы не хлестануло веткой. Пальба с дороги обрывала листья и обламывала сучья за моей спиной, но, похоже, большинство стволов было направлено в сторону раздававшихся винтовочных выстрелов.
      Передо мной внезапно прозвучал голос Хоука: - Спенсер.
      И я увидел его, стоящего за деревом в небольшой прогалине, забивающего патроны в винчестер. Находящиеся на дороге парни продолжали бессмысленно палить. Это начало утомлять. Опустившись на четвереньки, я проскочил открытое пространство и завалился за дерево, за которым прятался Хоук. Пуля вонзилась в ствол на уровне глаз.
      - Болваны, куда же так высоко-то, - сказал Хоук.
      Прогалина находилась футов на тридцать выше дороги, и внизу я увидел три распростертых тела. Оставшиеся в живых залегли на откосе напротив и теперь стреляли по деревьям.
      - Тут дорога делает очень крутой поворот и проходит ярдах в десяти выше. - Хоук дернул головой назад. - Машина там, с включенным мотором.
      - Давай убираться, пока не прибыли те два "джипа", - предложил я.
      У Хоука под глазом горела свежая царапина, и кровь ровной струйкой текла по щеке, размывалась дождем до розового цвета и лишь потом капала на рубашку. Он шесть раз со скоростью, на какую только был способен винчестер, пальнул по нашим противникам, кинул ружье за дерево, и мы помчались к "вольво". В ответ зазвучали выстрелы, но целиться вверх очень трудно, а через пять прыжков мы уже очутились на противоположной стороне холма, и пули прожужжали мимо. Последние десять ярдов были преодолены чуть ли не ползком, поскольку склон превратился в скользкую горку. Вывалившись на дорогу, залепленные грязью, мы прыгнули в машину и помчались прочь. Я сидел за рулем. Через пятьдесят ярдов я, визжа покрышками, совершил полный разворот на сто восемьдесят градусов и, вжав акселератор в пол до отказа, рванул обратно к плохим ребятам. Мы промчались мимо них и мимо несущихся в противоположном направлении двух машин, получив вслед всего три выстрела. Одна пуля пробила заднее стекло. Две остальные просвистели мимо.
      Я вжимал педаль акселератора в пол и мчался по извилистой, размытой, грязной дороге куда быстрее, чем следовало. На первом же перекрестке я свернул направо, на следующем - налево, затем снова направо. За нами никого не было.
      Я сбавил скорость до шестидесяти миль.
      Посмотрел на Хоука. Он прижимал к порезу на щеке какую-то тряпицу.
      - Стекло? - спросил я.
      - Ага. Там один гад в стекло стрельнул.
      Толстяк-бармен работал на Костигана, - сказал я.
      - Что-то типа дозорного, - добавил Хоук.
      Я кивнул.
      - Узнав, что мы зашли на их территорию, они тут же перекрыли нам путь назад. На тот случаи, если засада в охотничьем домике не сработает.
      - Тщательно готовились, свиньи, - сказал Хоук.
      Не забудь об этом в дальнейшем, - подчеркнул я. - В бардачке есть пластырь.
      20
      По ЧЕТЫРЕСТА ДЕСЯТОМУ ШОССЕ МЫ ЕХАЛи нА СЕВЕР.
      - В доме что-нибудь было? - спросил Хоук.
      Я отрицательно покачал головой.
      - Но мы знали, что ничего не найдем, - сказал Хоук.
      -Да.
      Он перегнулся назад, взял с сиденья дорож.ный атлас и раскрыл его на колене.
      - В Сиэттле можем выехать на главную дорогу и отправиться на восток, предложил я.
      - Черт, - буркнул Хоук.
      - Мы же знали, что ее там не будет, - произнес я.
      -Да.
      С Хоука текло на карту. Дождь лил вовсю, и "дворники" методично проделывали свой путь туда-обратно по стеклу.
      Хоук снял куртку и кинул ее назад. Рубашка у него вымокла, а с джинсов, как и у меня, текло в три ручья.
      - Какое шоссе мы ищем? - спросил Хоук.
      - Девяностое, - сказал я. - По нему можно ехать все время на восток и таким образом добраться до Бостона.
      - Так, значит, мы отправляемся домой?
      - Не знаю я, куда мы направляемся.
      - Может быть, умнее будет обсушиться гденибудь, позавтракать, собраться с силами?
      - Этo успеется, - сказал я. - Не хочется засвечиваться в такой близости от охотничьего домика и выставлять напоказ, что мы явно ночевали в лесу.
      - Доберемся до Сиэтла, сунемся куда-нибудь на окраину и переоденемся в машине.
      Я кивнул.
      "Дворники" дворничали. Колеса колесили.
      Дождь не собирался прекращаться. На автостоянке "Холидэй Инн" в Иссакуа, на Девяностом шоссе, мы вытащили из багажника чистые вещи и неуклюже переоделись в салоне авто, покидав все мокрое в багажник. Затем поехали через Каскадные горы на восток. Через горы и незатихающий дождь.
      - У Костигана денег больше, чем у Йоко Оно, - сказал я. - Они со Сьюзен могут быть в любом районе земного шара.
      - Ага.
      - У нас нет ключа к разгадке, - добавил я.
      Хоук снова кивнул.
      - Если она захочет с нами связаться, то просто не сможет этого сделать, - продолжал я. - Она ведь тоже не знает, где мы.
      Хоук опять кивнул.
      - Нам нужна помощь, - сказал я. - Нужно забраться в такое место, где Сьюзен сможет нас найти, если у нее будет возможность. Необходимо понять, что мы в конце концов собираемся делать. Поэтому нужно ехать домой.
      - Долго придется ехать, - присвистнул Хоук.
      - Спокан, - сказал я. - В Спокане есть аэропорт. Полетим оттуда. Воспользуемся кредитной карточкой Лео, а когда доберемся до Бостона, забьемся в нору и соберемся с силами.
      - Ты когда-нибудь раньше бывал в аэропорту Спокана? - спросил Хоук.
      -Да.
      - Там есть еда?
      - Что-то вроде.
      - Хорошо, Я ведь ничего не ел со вчерашнего утра, кроме той дикой гадости, которую ты накупил. Для горностаев подкормка, по-моему.
      - Горностаи не питаются гранолой, - заметил я. - Горностаи плотоядные животные.
      - Я тоже, - сказал Хоук. - И больше не желаю питаться разными зерновыми и семядольными.
      - А еще орехами, - добавил я. - Лесными орехами.
      - Вот пусть леший их и ест, - сказал Хоук. - Я, например, собираюсь насладиться аэропортовской пищей.
      - В самолете, может, тоже подадут что-нибудь съестное.
      - Боже мой, - восхитился Хоук, - так не бывает. Наверное, я помер и попал в Рай.
      - Но, - сказал я, - надеюсь, тебе известно, как улетать с Западного побережья после полудня?
      - Не известно, но можно где-нибудь остановиться и спросить, - пожал плечами Хоук. - Заодно что-нибудь съесть. Ужасно хочется чегонибудь вредного для здоровья. Чего-нибудь с огромным количеством холестерина, пересоленного, переперченного. С добавками.
      - Такую пищу ты всегда сможешь отыскать в аэропорту, - сообщил я.
      - Приятно сознавать, что можно хотя бы на что-то надеяться, - сказал Хоук.
      Добравшись до аэропорта Спокана, мы взяли четыре гамбургера и два кофе, уселись в "вольво" и все съели. Утром мы отправились в туалетные комнаты, помылись, почистили зубы, выпили еще кофе и сели на рейс "Юнайтэд эйрлайнз" № 338 на Бостон через Чикаго.
      Без одиннадцати семь тем же вечером мы, спотыкаясь, вывалились из самолета в аэропорту Логан, под завязку набитые аэропищей и налитые аэронапитками, чувствуя себя так, словно наступил последний день Помпеи.
      - Моя машина припаркована в Центральном гараже, - сказал я.
      - И ты веришь, что копы ее до сих пор не обнаружили?
      - Верю, - сказал я, - точно так же, как верю каждому слову президента, произнесенному с телеэкрана.
      Мы поехали на челночном автобусе к станции подземки аэропорта и добрались на метро до станции Парк-стрит.
      - У меня есть знакомая, - сказал Хоук, - что живет на Честнат-стри на самой макушке Холма, возле реки. Она будет рада нас приютить.
      Мы прошли через Коммон. Стоял прекрасный осенний- вечер. Перед нами пожилой мужчина вел под руку пожилую женщину. На ней была прямая юбка, твидовый пиджак с поднятым воротником и темно-бордовый шарф, свободно повязанный. Мы миновали небольшую арку на Чарльз- и Бикон-стрит, с угла Коммон, и по Чарльз-стрит отправились к Честнат-стрит.
      Мы пошли по Честнат-стрит, а за спиной у нас величественной громадой возвышался "Бикон хилл". Пройдя половину улицы, мы остановились у белой стеклянной двери. Хоук позвонил.
      Ответа не было.
      - Она стюардесса на теплоходе, - сообщил Хоук. - Много путешествует.
      - Не стюардесса, а горничная, - сказал я. - Неужели ты не чувствуешь разницы между работой для белых и для цветных, негр неотесанный?
      Хоук ухмыльнулся и снова позвонил. Ответа не было. Рядом с дверью стояла небольшая сосенка в горшке. Хоук сунул руку в тугое пероплетение нижних ветвей и вытащил маленький пластиковый кошелечек. Открыв его, он вынул ключ и щелкнул замком.
      - Второй этаж, - указал он.
      Мы поднялись на несколько ступеней, которые были вырезаны из орехового дерева. По стенам тянулись белые панели. Балкон тоже оказался белым, с витыми выступами на перилах.
      Поднявшись, Хоук вытащил из кошелечка очередной ключ и отпер дверь в квартиру. Нам открылась гостиная с окнами на Честнат-стрит.
      Слева кухонька, рядом с которой дверь в спальню. Стены гостиной белые. В ней стояли розовая кушетка, серый обтекаемый кофейный столик в стиле артдеко, два стула (один - обитый розовым сатином, другой -- серым). Кирпичный камин был выкрашен белой краской, а для защиты от пламени был выставлен огромный японский экран розового цвета с серым рисунком.
      - Современно, - восхитился я.
      - Ага, Ивонна следит за модой, - сказал Хоук.
      - Тут есть душ? - спросил я.
      Хоук кивнул и отправился в кухню. Открыл холодильник.
      - К тому же бутылок пятнадцать пива "Стинлагер", дорогой.
      - Боже мой, - сказал я. - Так не бывает. Наверное, я умер и попал в Рай.
      - Помер, - изрек Хоук, - помер и попал в Рай... В старых фильмах именно так говорят.
      - Дай мне пива, - сказал я. - Выпью прямо в душе.
      НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО В ВОСЕМЬ ПЯТНАДЦАТЬ МЫ С Хоуком сидели в залитой солнцем гостиной Ивонны, ели сэндвичи с яйцом на зерновом хлебе и пили свежесваренный кофе.
      - Нам ни за что не узнать, что именно известно Сьюзен, - сказал я. Она может догадаться, что я получил ее письмо и отправился в Калифорнию. Об остальном ей вряд ли известно.
      - Она прекрасно знает, что ты не перестанешь ее разыскивать, - заметил Хоук.
      Мы сидели нагишом: вещи крутились в стирально-сушильной машине Ивонны. Мы являли собой двойной соблазн для Ивонны, если бы она внезапно вернулась домой.
      - Хорошо, - сказал я. - Итак, она прекрасно понимает, что искать меня дома или в офисе - бессмысленно.
      Хоук кивнул.
      - Значит, она постарается связаться с Иолом, - предположил я.
      - По крайней мере, вычислит, что ты будешь поддерживать с ним связь.
      - Точно. Значит, самое время ему позвонить. Он, разумеется, спит. Но как только поднимется, сразу удерет из дома.
      Я позвонил Саре Лоуренс, добрался до телефонистки и попросил соединить с квартирой Пола. Прозвучало всего восемь гудков, после чего паренвсе-таки ответил. Но не тот, кто был мне нужен. Я попросил позвать Пола. Парень ушел, и я услышал, как он орет где-то вдалеке. Затем он вернулся и сказал:
      - Он спит. - Разбуди, - потребовал я. - Дело очень важное.
      - Хорошо, - сказал парнишка, своим тоном дав понять, что нет на свете дела настолько важного, чтобы будить Пола Джакомина в полдевятого утра.
      Послышались шебуршание, возгласы, затем наступила пауза, после чего раздался осипший со сна голос Пола:
      - Алло.
      - Узнаешь, кто звонит?
      Он удивленно выдохнул:
      - Господи, разумеется.
      - Хорошо. Разговаривать можно?
      - Конечно. Что произошло?
      - Много всего. Но самое главное: вестей от Сьюзен не получал?
      - Нет. Но лейтенант Квирк хочет, чтобы ты с ним немедленно связался.
      - Квирк?
      - Да. Он позвонил сюда и оставил послание, чтобы я ему немедленно перезвонил. Я так и сделал, и он сказал: если ты объявишься, чтобы немедленно позвонил ему, вот и все.
      - Хорошо, - промолвил я. - Мы с Хоуком на... Какой адрес-то? А?
      Хоук сказал, и я повторил его Полу. Продиктовал также номер телефона.
      - Ты и только ты теперь знаешь, где я нахожусь. Понял? Можешь сказать Сьюзен, но только ей лично. Никаких звонков от ее имени.
      - Конечно. А что происходит?
      Я как можно короче рассказал ему о происшедшем.
      - Господи, - пробормотал он, когда я закончил.
      - Рассказ стоил того, чтобы подняться так рано?
      - Прочистил мне заложенный нос, - сказал Пол. - Хочешь, чтобы я приехал?
      - Нет. Тут у нас не так много места, а в случае, если появится Ивонна... Нет, оставайся.
      - Ты вернешь ее, -г- сказал Пол.
      - Да, - подтвердил я. - Верну.
      - Пол в порядке? - спросил Хоук, когда я повесил трубку.
      - Дф - ответил я. - Квирк хочет, чтобы я с ним связался.
      Хоук приподнял брови.
      - Вот черт, - сказал он. - Хочет дать тебе шанс сдаться?
      - Сомневаюсь.
      - Я тоже. Квирк такой парень, что обманывать не станет. Он попросил тебя позвонить не для того, чтобы засечь, где ты.
      - Знаю.
      Сушилка на кухне щелкнула, я взял свою порцию одежды и надел вещи, пока они были еще теплыми. Хоук проделал то же самое.
      - Давай выясним, чего ему надо, - сказал я.
      Позвонил в полицейский департамент, добрался до отдела по расследованию убийств и попросил Квирка. Через десять секунд он подошел к трубке.
      - Спенсер, - сказал я.
      - Знакомая фамилия, - откликнулся Квирк. - Как мне кажется, тебя разыскивает вся Калифорния и ты проходишь по всем статьям уголовного кодекса. Ты со своим паскудным дружком разозлил каждое полицейское управление и все силовые структуры к западу от Скалистых гор.
      - Ничего страшного, - ухмыльнулся я. - Во многом это заслуга Хоука.
      - Мне нужно с тобой поговорить, - сказал Квирк. - Стой на любом углу по твоему выбору, и я тебя подберу. То есть не тебя, а вас обоих.
      - Угол Чарльз-стрит и Честнат.
      - В девять, - сказал Квирк и повесил трубку.
      В 9.02 темный "шевроле-седан" появился на углу Чарльз-стрит и Честнат. За рулем сидел Белсон, рядом с ним - Квирк. Мы с Хоуком залезли на заднее сиденье, и Белсон влился в поток машин, двигающихся к Коммон. Квирк повернулся, положил локоть на спинку сиденья и посмотрел на Хоука и меня. Рубашка у него сияла белизной и скрипела от крахмала. Пиджак из верблюжьей шерсти был идеально вычищен - ни пылинки - и идеально сидел, не морщась на его широкой спине. Коричневый вязаный галстук был идеально повязан под подбородком: нужный размер и выпуклость узла обеспечивались идеально.
      Густая черная шевелюра была недавно подстрижена у парикмахера. И так было всегда, когда я с ним встречался. Без исключений.
      - Рейята, вы выглядите так, словно вас доставили сюда в ящиках, сказал Квирк.
      - Одежда только что из сушилки, - пояснил я. - Нужно немного подгладить.
      - Нужно немного подгладить ваши жизни, - уточнил Белсон. И свернул на Бикон-стрит.
      Хоук откинулся на сиденье, сложил на груди руки и погрузился в молчание. Общественный сад с узорчатой кованой оградой показался справа.
      Подножие Бикон-стрит - слева. Белсон был не таким здоровым, как Квирк. Человек с седеющими волосами и голубоватым отливом кожи на подбородке, где он всего лишь час назад выбрил жесткую щетину. Он жевал потухшую сигару.
      - Расскажите вашу версию случившегося, - попросил Квирк.
      - А что ты уже знаешь? - спросил я.
      - Хоука разыскивают за убийство, тебя - за укрывательство. Вас обоих ищут за побег из тюрьмы и нападение на полицейского. Тебя обвиняют по двум пунктам, а Хоука по такому количеству, что я всего не запомнил. Вас обвиняют в нарушении границ частных владений и нападении, а также в нарушении закона штата Калифорния о захвате заложников и уничтожении частной собственности. Вас подозревают в поджоге, угоне взятой напрокат машины, краже двух пистолетов... и во многом другом. Ордеров на арест у меня нет.
      - Они пропустили кое-что интересное, - хмыкнул Хоук.
      - Ты, - сказал Квирк, разглядывая Хоука, - занялся бы этим "интересным" по любой причине. Например, если бы тебе кто-нибудь заплатил. Причины, толкнувшие Спенсера, должны быть более весомыми. Их я сейчас и хочу услышать.
      Я взглянул на Хоука:
      - Все рассказать?
      Он покачал головой, на лице его ничего не отразилось, он мирно улыбался.
      - Хорошо, - сказал я. - Сьюзен попала в беду.
      - И она тоже, - произнес Белсон, разговаривая словно с самим собой.
      Мы ехали по Бикон-стрит.
      - Связалась с парнем по имени Рассел Костиган. Затем позвонила Хоуку, объяснив, что хотела бкрасстаться с Расселом, но не может этого сделать. Хоук поехал, чтобы помочь ей, и попался в ловушку. Вряд ли ее подстроила сама Сьюзен. Вошел Костиган с копами и обвинил Хоука в разбойном нападении, но они его недооценили, и один из парней Костигана умер. Хоука посадили в тюрьму Милл-Ривер, Калифорния, а этот город принадлежит компании, полиция принадлежит компании, и компания принадлежит папаше Костигану.
      - Джерри Костиган, - протянул Квирк.
      - Угу. Итак, Сьюзен прислала мне письмо, в котором говорилось, что Хоук попал в тюрьму. Я поехал в Милл-Ривер, мы выбрались из тюрьмы и стали искать Сьюзен. Пришлось немного потрепать ребятишек у Костигана в доме...
      - Вместе с Джерри, - добавил Квирк.
      - Да. Но ее там не оказалось, тог\ца мы отправились искать ее в охотничий домик в штате Вашингтон.
      - Который и спалили дотла.
      - Этого я не знал, - буркнул Хоук. - По злому умыслу?
      -Да.
      - Это хорошо, - сказал Хоук.
      - Но ее там тоже не оказалось, - заметил Квирк.
      - Нет. Поэтому мы и отправились домой, чтобы собраться с силами.
      Белсон остановил "шевроле" на красный сигнал светофора у пересечения Бикон с Мэсс-авенк". Затем повернул направо и поехал через мост к Кембриджу. Квирк положил подбородок на локоть. Выехав к Кембриджу, Белсон сделал левый поворот и двинулся вдоль реки по Мемориальному проезду.
      - Тут с вами хочет потолковать пара ребят из федеральной службы, сказал Квирк.
      - ФБР? - удивился я.
      - Один из них.
      - О чем же они хотят потолковать?
      Квирк повернулся на сиденье так, что сел лицом к ветровому стеклу, и принялся говорить, не глядя на меня:
      - О том, как бы помочь вам поладить с властями Калифорнии.
      - Очень мило, - сказал Хоук.
      - Ага, - поддакнул я. - Как это благородно с их сщэроны.
      - А вы, в свою очередь, кое в чем поможете им, - продолжил Квирк.
      - Ах да, - хмыкнул я.
      - Им нужно сделать Костигана, - сказал Квирк.
      Белсон вытащил изо рта потухший окурок и выкинул в окно. Потом достал дешевую тонкую сигару из нагрудного кармашка своего вельветового спортивного покроя пиджака, снял с нее целлофановую обертку, сунул в рот и, запалив спичку ногтем большого пальца правой руки, закурил. Он спустился вниз по небольшому склону и проехал под виадуком.
      - Джерри? - спросил я.
      - Ага.
      - Что насчет Рассела?
      - Насколько я понял, он оставлен на ваше усмотрение, - сказал Квирк. Детали будете обговаривать с ними.
      - Почтем за честь, - ухмыльнулся Хоук, - помочь нашему правительству в трудную минуту.
      - За честь, - подтвердил я.
      Квирк, не оборачиваясь, произнес:
      - А мы, быть может, пособим вам отыскать Сьюзен.
      - А что, если сделка с федералами не состоится?
      Квирк снова обернулся и взглянул на меня.
      - Я - коп, - сказал он. - Уже тридцать один год. Я очень серьезно отношусь к своему делу. Ты понял. Если бы я относился к этому делу несерьезно, то потратил бы тридцать один год своей жизни на что-нибудь более важное. Вас разыскивают за убийство, мне следует арестовать. И не скажу, что это надорвет мое слабое сердце. От одного тебя, Спенсер, с ума сойти можно, а этот чертов фантом, что с тобой рядом, много-много хуже. Но если мне не придется вас арестовывать, то и слава Богу. Мне и это по душе. И в любом случае я помогу вам найти Сьюзен. Мне она нравится.
      - Спасибо, - поблагодарил я.
      - Не за что, - сказал Квирк.
      Мы выехали на улицу Маунт-Обурн, миновали больницу. От сигары Белсона воняло, как от подгоревшего башмака.
      - Фантом? - переспросил Хоук.
      - Ходячее привидение, - объяснил я.
      - Ох, заткнулись бы вы на хрен, - сказал Квирк.
      22
      БЕЛСОН ПРИПАРКОВАЛ МАШИНУ у ТРОТУАРА РЯДОМ с желтой закусочной в Уотертауне. Квирк, Хоук и я вылезли из машины. Белсон остался. Мотор продолжал гудеть.
      - Принести тебе кофе? - спросил Квирк.
      - Да, - сказал Белсон. - Черный.
      Мы втроем вошли в закусочную. Напротив двери - длинная стойка, а по правой стене - четыре кабинки. В самой последней - двое с чашками китайского фарфора в руках. Стена за стойкой была заделана зеркалом, и по обеим его сторонам громоздились огромные блестящие кофеварки. Я увидел куски пирога под стеклянными крышками, сдобу и полные тарелки пончиков.
      Мы направились к последней кабинке и уселись напротив мужчин. Одного из них я немного знал: Маккиннон, агент ФБР. Оба носили габардиновые плащи, несмотря на то что стояла солнечная погода и было не холодно. Очень толстая, средних лет женщина, с очень темной кожей и родинкой на подбородке, подошла к нам, чтобы принять заказы. Я взял черный кофе. Квирк - два, один на вынос. Хоук - горячий шоколад и двойную порцию французских тостов. Агенты решили повторить свой кофе. Официантка принесла все, за исключением французских тостов для Хоука. Квирк, взяв чашку, вышел отдать ее Белсону, потом присоединился к нам. В его отсутствие никто не проронил нелова. Квирк сел на свое место, отпил глоток из чашки, взглянул на Хоука.
      - Неужто и впрямь французский тост? - спросил он.
      - Дам тебе куснуть, когда принесут, - сказал Хоук.
      Маккиннон представился:
      - Маккиннон, ФБР. А это Айвз.
      Айвз здорово смахивал на соленую треску.
      Побитый непогодами, высокий и седовласый.
      Плащ его был распахнут, и под ним я узрел зеленый галстук с розовыми поросятами.
      - Я тоже из учреждения, известного по сокращению из трех букв, произнес Айвз.
      - Значит, работаете на Департамент Долины Теннесси, - сказал я. - Черт побери, всю жизнь мечтал познакомиться с кем-нибудь из вашей службы. ДДТ мои любимцы.
      - Никаких ДДТ, - возразил Айвз.
      -- Это херово ЦРУ, - сказал Квирк.
      Стоило Квирку произнести священные буквы, как Айвз сразу же почувствовал некоторое неудобство и осмотрелся с таким видом, словно с трудом подавлял желание поднять воротник плаща.