Однако у нас оказалось слишком мало времени, чтобы должным образом его подготовить. В конце концов, Толя решил, что практика поможет Алексею быстрее развить силы, поэтому он и решился отправить его на ликвидацию Прорыва. Он посоветовал мне присматривать за ним и направлять, если того потребует ситуация. Я согласилась не сразу, аргументируя свою позицию тем, что, вполне вероятно, просто не смогу нянчиться с недоученной Пешкой. Все-таки Прорыв – это не игрушки. Но Ригес сумел убедить меня. У него талант убеждения.

Спустя некоторое время Таня соорудила удочки. Она взяла леску и крючки, которые я создала, снасти привязала к палкам, выломанным из зарослей, и вскоре раздала нам свои уродливые творенья, заявив:

– Все очень просто. Насаживаете мясо, закидываете и ждете клева. Потом подсекаете и вытаскиваете рыбу. Мне папа рассказывал, что они здесь именно так рыбачили.

Элфас от рыбалки отказался, сказав, что не голоден. Когда Пешки стали объяснять ему, что это не столько охота за пропитанием, сколько развлечение, Эл пожал плечами и ответил: «Тем более».

Я же решила порыбачить. Меня, как и Элфаса, эта забава не особенно привлекала, поскольку я не понимала, что в ней такого примечательного, но все же решила попробовать, надеясь, что таким образом лучше пойму Пешек.

Времена меняются. Люди, которых я знала больше семи тысяч лет назад, совсем не походили на теперешних. Пройдет еще немало времени, прежде чем я привыкну к общению с ними.

Даже Ригес признался мне как-то, что до сих пор не сумел до конца разобраться в людях. «Бывает, что человек, знакомый тебе много лет, может совершить поступок, который ошарашит тебя и заставит взглянуть на него совершенно по-новому», – сказал он мне как-то. А ведь он провел здесь столько тысяч лет, у него было время, чтобы пообщаться с населением Атла, проследить за их эволюцией...

Что уж говорить обо мне и остальных Истинных, только что выставленных на Доску. Я только надеялась, что со временем сумею определить хотя бы приблизительные схемы возможного поведения людей...

Таня выдала нам с Лешей по пригоршне мелко нарезанного мяса, потом вылила оставшуюся в контейнере кровь в темную воду заводи и принялась энергично хлопать по поверхности воды удилищем.

– Это привлекает пираний, – объяснила она.

– Тогда зачем ты это делаешь? – искренне удивился Леша.

– Ты же хочешь ухи? – Она беспечно засмеялась. – Не волнуйся, пираньи опасны только в стае. Ну, и если им сунуть палец в рот. Так что твоя задача просто не вывалиться из лодки.

Я насадила мясо на крючок, закинула удочку и стала терпеливо ждать. Погода стояла хорошая – тепло, но не жарко, поскольку мы сидели в тени, под деревом. Элфас сначала с интересом наблюдал за нами, а потом достал из рюкзака карту и углубился в ее изучение.

– Интересно, а что будет, если мы поймаем крокодила? – вслух подумал Леша.

– Тсс! – цыкнула на него Таня. – Не говори глупостей. Во время рыбалки нужно молчать и ценить тишину, мир и спокойствие. И здесь нет крокодилов. Здесь кайманы.

Леша поджал губы и уставился на темную воду.

Танзания. Король

– Акуна матата, твою мать, – в сердцах ругнулся Костя, когда джип подбросило на очередном ухабе. – Помяните мое слово, пробьем колесо!

– Пробьем – починим, – небрежно ответил я, рассматривая холмы, поросшие желтовато-зеленой растительностью. – Впереди стадо гну, так что веди осторожней.

Вскоре нам и в самом деле пришлось остановиться, потому что дорогу переходило огромное стадо антилоп, двигавшееся к ближайшему водоему. Костя надавил на гудок, но испугал только двух детенышей, которые быстро потрусили за матерями. За антилопами, не торопясь, шла небольшая группа зебр, время от времени останавливаясь, чтобы пощипать траву.

Костя оставил свои попытки испугать животных и откинулся в кресле, недовольно что-то бурча под нос. А Соня достала бинокль и разглядывала отставшую группу зебр, среди которых углядела маленького жеребенка. Вскоре антилопы прошли, но зебры встали прямо посреди дороги, настороженно водя ушами и разглядывая наш джип.

– И куда их черти несут? Вообще непуганые, – бурчал Костя, теребя кулон.

– Сезонная миграция, – ответил я, внезапно чувствуя странное беспокойство. – Они в Серенгети идут...

Откуда это чувство легкой тревоги? Я внимательно посмотрел на высокую желтую траву справа и прищурился. Вот в чем дело... Хищник всегда узнает хищника...

– Сейчас начнется, – тихо сказал я, создавая сигарету.

– А? – повернулась ко мне Соня.

Я указал в окно, на зебр. Они вдруг присели почти к самой земле, а затем рванули прочь. Над землей поползла пыль, а в желтой траве замелькали золотые спины охотниц.

– Твой шанс увидеть очередных представителей Большой Пятерки, – ответил я, закуривая. – Прайд. Львицы вышли на охоту.

Они всегда нападают с умом. Неожиданность – их главный козырь, а четко спланированные действия обычно не оставляют жертве никаких шансов. Замешкавшаяся старая зебра, испуганная тремя охотницами, прянула прочь, к бушу, где ее подстерегала львица, сидевшая в засаде. Стремительный бросок – и лапы хищницы оплели шею беспомощной жертвы, а когти остальных впились ей в круп и задние ноги.

Через несколько секунд все было кончено. Зебре перекусили горло, и она уже не сопротивлялась, только подрагивали полосатые ноги. Я увидел, как неподалеку остановился детеныш зебры, растерянно перебирая ногами на месте. Обрати на него внимание львицы, малыш не выжил бы, но они были слишком заняты своей добычей.

– Беги, беги! – вдруг закричала Соня, и я понял, что она плачет.

Зебренок словно услышал крик девушки и побежал за стадом. «Вот такая вот Большая Пятерка, девочка, – с сожалением подумал я. – Жаль лишать тебя иллюзий относительно жизни животных, но законы Природы никто не отменял».

Хорошо хоть Соня не видела охоту гиен на антилоп, когда одна хватает жертву за губу, не давая сдвинуться с места, а остальные начинают поедать несчастное животное заживо. С эстетической точки зрения весьма неприятное зрелище, намного хуже охоты прайда...

Дорога освободилась, мы поехали дальше, сохраняя молчание. Первым заговорил Барри, поглядывая на вытирающую слезы Соню:

– Почему она плачет?

Я не ответил, лишь нахмурился и покачал головой, приказывая Слону не развивать тему. Барри пожал плечами. Мы без приключений миновали холмы и выехали на равнину. Здесь я приказал остановить джип и вышел из машины.

Никакой живности вокруг. Саванна словно вымерла, только слабый ветер тихо шелестит желтой травой. Мы близко. Еще час езды – и мы выйдем к Клетке. Интересно, выставили Белые Стражей?

* * *

Выставили, понял я, почувствовав, как заболел затылок. Барри торопливо снял с шеи фотоаппарат и нервно потер руки. Костя резко нажал на тормоз, тоже ощутив присутствие Белого.

– Из машины, – приказал я.

Место, где мы остановились, оказалось тактически крайне неудачным. Высокий буш мешает разглядеть, что происходит вокруг, видна лишь узкая, почти полностью заросшая травой лента дороги. Но лучше остановиться здесь и, выйдя наружу, сохранить хоть какую-то маневренность, чем подвергнуться нападению в машине. В замкнутом пространстве, сидя, как сельди в бочке, отразить атаку намного сложнее.

Солнце палит нещадно, сухой воздух наполнен запахом жженой травы, не слышно ни звука. Страж где-то рядом. Чего он медлит? Вот они мы, тут как тут. Давай, действуй.

– Соня, заберись на крышу, – коротко бросил я, оглядываясь.

Она послушно кивнула и легко запрыгнула на джип.

– Что-нибудь видно? – спросил я.

Она выпрямилась, обвела окрестности взглядом, на секунду замерла и резко присела.

– Он справа, метрах в трехстах, – зашипела она. – Что-то большое, я видела, как трава шевелится, будто бегемот крадется. Только спина такая... белая!

Мы отошли от машины, медленно двигаясь в сторону, куда указала Соня. Костя передернул затвор автомата, Барри встал на четвереньки, готовясь к трансформации, а я стал накапливать Силу, при этом чувствуя какой-то подвох. Интуиция буквально вопила: «Что-то здесь не так!»

– Соня, он один?

Она закрутила головой.

– Вроде бы.

– Оставайся на крыше. Если что, используй свои силы. Всем приготовиться.

Нет, определенно, такое ощущение, что опасность исходит не с той стороны, куда мы идем. Может, чутье подсказывает, что мы имеем дело с Конем? Они любители телепортации. Тогда в любую секунду противник может оказаться у нас за спиной... Правда, судя по нарастающему топоту, Белый решил атаковать в лоб... Над бушем медленно поднялось облако пыли, земля под ногами затряслась от тяжелой поступи, будто на нас несся давешний слон...

Спустя мгновение мы увидели чудище, которое Белые выставили в качестве Стража Клетки. Этот зверь напоминал помесь белого носорога с бегемотом – громадная белая туша, покрытая толстой броней из роговых пластин. От носорога у чудища остались метровые рога на носу и общее мощное телосложение, а от бегемота – громадная пасть с длинными кривыми клыками. Чудище вылетело из буша на дорогу, притормозило, и маленькие глазки, горящие голубым огнем, уставились на нас. Раскрыв пасть, Белый издал жуткий хриплый рев, от которого заложило уши.

Тура, конечно. Что ж, с одной Турой мы справимся без труда...

Как вовремя я об этом подумал. Потому что в следующий миг раздался гулкий удар и наш джип взлетел в воздух. Соня взвизгнула, слетев с крыши, а джип кувыркнулся в воздухе, разбрызгивая вокруг сияющий рой битого стекла, и приземлился на колеса в кустах. Мы, обернувшись, уставились на вторую Белую Туру, которая только что так неучтиво атаковала нашу машину.

Мы стояли втроем между двумя монстрами-близнецами, чувствуя себя героями известной поговорки про молот и наковальню.

– Двое? – растерянно промычал Барри.

– Костя, Барри, займитесь тылом, – коротко бросил я.

Барри уже трансформировался, приняв демоническую форму, и стал похожим на саблезубого ящера. Что ж, они с Костей должны справиться с врагом. Слоны по силе ненамного уступают Турам. А мне Тура вообще не соперник, если удастся избежать контактного боя...

Выбранная мною цель на месте стоять, разумеется, не стала – поперла прямо на меня, выставив вперед рога и раззявив огромную пасть. Я к тому моменту уже накопил достаточно Силы и, недолго думая, выпустил энергию прямо в бегущего на меня носорого-бегемота, не сомневаясь, что удар раскроит Туре башку. Однако я рано радовался. Тура, оказывается, успела выставить крепкую фронтальную защиту, и мой выпад угас в щите, оставив лишь неглубокий шрам на костистом лбу твари.

Сзади прозвучал одиночный выстрел – видимо, Костя попробовал все-таки достать Белого пулей. Бесполезно, дружок, энергетическую защиту Туры пуля точно не пробьет. Вот Слона или Коня убить из автомата вполне реально, но Туру...

Отступать я не мог – за спиной стояли помощники. Уйди я в сторону, враг затоптал бы их. Поэтому мне пришлось поднапрячься, стремительно накапливая новую порцию Силы в свой «аккумулятор». Земля тряслась, будто на меня мчался локомотив. Сравнение более чем удачное – Тура очень походила на взбесившийся бронепоезд...

Хрипя и фыркая, чудище склонило голову к земле, намереваясь поднять меня на рога. Когда оно подлетело ко мне, я изо всех сил саданул кулаком по лобастой голове, вложив в удар всю свою силу, как физическую, так и магическую.

Я прекрасно понимал, что играю с огнем. Подобный рукопашный прием я использовал впервые, и никто не знал, удастся ли мне завалить громадного зверя, уж очень мощная у него защита, уж очень крепкая броня...

Но удар вышел на славу. Он пробил щит Белого, раздробил рог и буквально вогнал голову Туры внутрь туловища, а я от отдачи завяз в мягкой земле по щиколотку. Белая туша рухнула в пыль, судорожно дергая короткими лапами. Выругавшись, я потряс онемевшей рукой и обернулся посмотреть, как обстоят дела у наших со вторым Стражем.

Дела обстояли неважно. Костя атаковал Туру издали, безуспешно пытаясь пробить стрелами энергии защитный кокон Белого, а Барри повис на спине чудовища, так же безуспешно стараясь разворотить пластинчатую броню. Тура топталась на месте, брыкаясь, лягаясь и мотая головой, в попытке сбросить Слона.

Можно было постоять в стороне, наблюдая за схваткой, но в очередной раз проверять подготовку своих Фигур мне не хотелось. Не та ситуация, ведь Белый мог серьезно ранить или даже убить одного из моих помощников.

Поэтому я решил повторить свой подвиг и, аккумулируя энергию, направился прямо к месту боя. Но исполнить задуманное я не успел. Внезапно послышался крик: «Барри, в сторону!» Когда Слон спрыгнул со спины взбесившегося Белого, я увидел, что буш оживает – трава стала стремительно оплетать тело Туры. Из земли полезли колючие лианы, толстыми канатами опутавшие ноги и торс зверя.

Мы отошли в сторону, позволяя Соне закончить начатое. Тура дергалась в живых силках, пытаясь вырваться, но все новые и новые растения выползали из земли и подобно лассо из колючей проволоки захлестывались вокруг шеи чудовища. При таком тесном контакте защита Туре вряд ли поможет. Но я решил не мучить бедное животное, подошел поближе к хрипящему врагу и одним ударом отправил его к Белому Игроку, в «Ящик».

Затем создал сигарету, закурил и посмотрел на своих спутников. Костя выглядел слегка помятым, но держался как ни в чем не бывало. А вот Барри и Соне досталось по первое число. Судя по всему, Тура покаталась по земле, пытаясь скинуть Слона со спины, и теперь Барри, принявший человеческий облик, морщился, держась за бок. А Соня, слетев с крыши джипа, здорово исцарапала ноги и руки. На лбу у девушки вздулась большая шишка, под глазом наливался пурпуром синяк.

– Костик, посмотри, что с машиной, и проверь ящики, – сказал я и подошел к Барри.

Слон сидел на земле, по-прежнему держась за бок, и что-то бормотал, видимо, пытался залечить раны. Одежду он, разумеется, разорвал в клочья во время трансформации и сейчас выглядел, как избитый нищий. Я присел рядом с ним на корточки и спросил:

– Ребра?

– Внутренне кровотечение, ребро прошило легкое... Еще нога сломана. Правая. – Голос его оставался на удивление спокойным, хотя боль, наверное, адская.

– Заблокируй нервные окончания, – приказал я.

Какое счастье, что у меня еще много сил. Я быстро вправил ему ребра, остановил кровотечение и срастил сломанную малую берцовую кость. На первое время хватит, главное ему сейчас – не бегать. Отдохнет малость и придет в себя окончательно.

Потом я занялся Соней, которая стоически терпела, пока я магией снимал гематому и залечивал ссадины и порезы. Я видел в ее глазах гордость и радовался вместе с ней. Молодец, девочка. Практически в одиночку завалила Туру. Есть чем гордиться.

– Шишку я тебе убирать не стану, – заявил я.

– Почему?!

– Пусть остается в качестве напоминания о том, что, когда рядом Белые, смотреть нужно в оба. Засекла бы второго Белого, не пришлось бы лететь в кусты и биться головой об землю.

Соня надулась и, изобразив обиду, отправилась к машине, возле которой суетился Костя, проверяющий, все ли в порядке. А я подошел к Барри, который вытащил из джипа рюкзак и сейчас переодевался в новую одежду.

– Ну что, как тебе первый бой? – спросил я, глядя на тающую в дымке вершину горы Гелай.

Слон долго не отвечал, завязывая шнурки на ботинках с толстой подошвой. Затем он поднялся и хмуро ответил:

– Не так, как себе представлял. Думал, будет проще.

Я усмехнулся.

– Проще не придумаешь, Барри, уж поверь. По сути – атака в лоб, грубая сила, вполне в духе Тур. Если честно, я-то ожидал маневров посложнее, особенно после предупреждений Игрока.

– Я впервые испытал боль, – пояснил Слон.

Ах, вот он о чем...

– Совет на будущее. Выключай нервные окончания перед боем. Боли не почувствуешь, даже когда тебе изуродуют половину тела. Поверь мне, я знаю.

Барри качнул головой.

– Надеюсь, до этого не дойдет. Насколько я понимаю, ты умер, когда подобное случилось.

Я улыбнулся и хлопнул его по плечу. Правильный настрой. Умереть мы всегда успеем.

К нам подошел Костя, вытирая руки тряпкой.

– Машина, в целом, в порядке. Помята немного, фары разбиты, да с ходовой небольшие проблемы, но я все выправил. Так что можем ехать. Кстати, ящики тоже в порядке. Тяжелые, заразы...

Я кивнул, сделав вид, что не замечаю любопытного взгляда Константина.

– А что в ящиках-то? – не удержался он.

– Всему свое время, – коротко ответил я.

– Интересное название для содержимого, – буркнул Костя, отворачиваясь.

Бразилия. Королева

– Серая!

– И какая огромная!

– Осторожнее, Леха, ты чего? Пальцы лишние? Дай ее мне!

Пиранья действительно оказалась крупной, в длину не менее тридцати сантиметров. Крючок пробил ей небо, но она все равно хищно клацала острыми зубами и энергично извивалась. Леша осторожно передал удочку с добычей Тане, а та, достав мачете и положив пиранью на скамейку, несколько раз плашмя ударила по рыбине. Затем аккуратно взяла ее за скользкое тело и приподняла крючком хищнице верхнюю губу.

– Смотрите, какая красотища, – с гордостью сказала она, показывая нам похожие на маленькие кинжалы зубы пираньи. – Мне папа рассказывал, что после рыбалки местные вырезали пираньям челюсти, выварили их и отдали в качестве сувениров. А еще, смотрите, у нее нижняя челюсть, как на шарнирах, сжимается еще и с двух сторон, поэтому...

Не почувствовать, как клюет пиранья, нельзя. Резкие энергичные рывки, когда она начинает пожирать мясо на крючке, заставляют удочку буквально прыгать в руках. Мне стало понятно, почему для подобной рыбалки достаточно примитивных удочек, без поплавков и грузила.

– У меня клюет, – сказала я, подсекая и дергая удочку вверх.

Я еще не видела рыбу, но уже знала, что она крепко сидит на крючке и никуда не денется. Судя по весу, выловленная мною пиранья не уступала экземпляру Леши. Вода вспенилась, и на солнце заблестела серая чешуя пойманной хищницы. Я сдернула ее с крючка и пару раз с силой грохнула о скамейку.

Но пиранья все-таки успела оттяпать мне полфаланги на среднем пальце. Брызнула кровь, Пешки вскрикнули, но я их успокоила, показав, как быстро затягивается рана. Неужели они забыли, что я Королева?

Таня кинула пойманную рыбу на дно лодки и сказала:

– Так! Наверное, стая пришла. Теперь только успевайте закидывать и вытаскивать...

Она не ошиблась, клев действительно пошел отменный. Мы вытягивали пираний из воды одну за другой, и все оказались крупными. Таня успела объяснить, что в стае все рыбы приблизительно одного размера, поскольку маленькие и слабые просто не выживают.

Вскоре у нас на дне лодки лежали пятнадцать оглушенных рыбин, а клев внезапно прекратился.

– Ну вот, – расстроенно произнесла Таня после пяти минут ожидания. – Кажется, закончилась наша рыбалка.

Поскольку за время нашего путешествия она уже снискала себе славу краеведа, Леша засыпал ее вопросами о пираньях и кайманах.

– А кто кого ест – кайманы пираний или наоборот?

– Ха, отец тот же вопрос задал гиду. Тот ответил: «Когда кайман маленький, пиранья ест его, когда кайман большой, он ест пиранью».

– Пираньи все такие здоровенные?

– Насколько я знаю, нет. Есть помельче. Это нам просто повезло.

– Ну а кайманы какого размера бывают?

Когда у меня заболел затылок, я мгновенно отбросила удочку и повернулась лицом к озеру. Элфас спрятал в рюкзак карту и, опустив на воду мотор, попытался его завести. Пешки сначала ничего не поняли. Но когда они увидели на поверхности озера две широкие волны, когда осознали, что у них болят затылки, они догадались, что на нас несутся Белые.

Стражи. Похоже, Слоны... Как я могла забыть о Стражах, особенно на подступах к Клетке? Но клясть себя за непредусмотрительность не было времени. Я быстро достала из рюкзака Жезл. Таня лихорадочно отвязывала лодку от дерева, а Эл завел мотор, но я уже видела, что уплыть и спастись бегством мы не успеем – дистанция между нами и Белыми стремительно сокращалась. Над водой показалась белесая плоская макушка, блеснули голубым светом глаза и тут же вновь скрылись под водой. Волны исчезли, значит, Стражи ушли на глубину. Сейчас они атакуют.

– Возьмите оружие, и на дерево! Оба! – коротко велела я Пешкам, указав на толстую ветвь над нашими головами.

К счастью, они оказались исполнительными и лишних вопросов не задавали. Леша, закинув «АК» за спину, запрыгнул на дерево с удивительной проворностью. Он схватил Таню за руку, помогая подняться, но залезть она бы не успела, если бы не Белые, которые атаковали наш катер снизу.

Сильный двойной удар подбросил лодку в воздух на метр. Таня, взвизгнув, повисла на руке Леши, и тот, использовав инерцию удара, затянул девушку на дерево. А вот мы с Элфасом на лодке не удержались и полетели в воду вместе со всем нашим оборудованием и рюкзаками.

Упав в теплую мутную воду, я немедленно начала трансформацию, превращаясь в одного из морских жителей Доски Арриг, как вдруг почувствовала, что мое тело стремительно оплетают мощные, толстые кольца, похожие на змеиные. Но, видимо, поторопившись и не рассчитав бросок, Белый успел захватить только мои ноги и левую руку. Я чувствовала, как под давлением трещат мои кости, но продолжала трансформацию, нарастив дополнительные шипы на броне, острия которых вонзились в чешуйчатое белое тело и заставили Слона глухо взреветь от боли. Впрочем, хватку он не ослабил, и мы продолжали сражаться, медленно опускаясь на дно.

Я увидела перед собой громадную пасть, усаженную длинными острыми зубами, – Слон решил, что пора откусить мне голову. К счастью, ему это не удалось – свободной правой рукой, в которой по-прежнему был Жезл, я наотмашь хлестанула по оскаленной белой морде и, не теряя времени, тут же вонзила острие ему в горло. Я надеялась, что этого удара окажется достаточно, но Слон оказался неимоверно живучим. Почувствовав боль, он резко дернул головой и вырвал застрявший в ране Жезл у меня из пальцев.

К тому моменту мы уже упали на илистое дно, я закончила трансформироваться и смогла спокойно, не торопясь, оценить обстановку. Белые, безусловно, глупцы, если решили, что в контактном бою Слон сможет одолеть Королеву. Даже при потере Жезла мне хватит сил, чтобы справиться с врагом в рукопашной. На что они надеялись?

Я пошире раскрыла пасть и вцепилась в тело Белого, одновременно вырывая из захвата левую руку. Слон понял, что сейчас не время геройствовать, стремительно отплыл в сторону, оставляя за собой бурое облако крови, и даже в мутной воде я смогла как следует разглядеть своего врага.

Слону дали юркое, длинное и мощное тело анаконды-альбиноса, но верхняя часть напоминала аллигатора с двумя короткими, но сильными лапами. На мгновение я решила, что Слон благоразумно спасется бегством, но он об этом и не думал. Он развернулся и, выдернув из раны Жезл, стремительно напал на меня.

Не знаю, осознал ли он, какое грозное оружие у него в лапах, какой козырь я невольно ему подарила. Если бы ему хватило ума и силы грамотно использовать Жезл, мне пришлось бы несладко. Поскольку я понимала, что давать ему время на раздумья попросту нельзя, я ринулась ему навстречу, намереваясь при первой же возможности вырвать у него из лап Жезл.

В своих силах я не сомневалась.

Но я забыла, что Стражей двое.

Почувствовав резкую боль в хвостовом плавнике, я машинально обернулась и увидела, что в мое тело впился второй Белый Слон. Признаться, я и не думала о нем, резонно предположив, что с ним сражается Элфас. Но тогда...

Додумать мысль я не успела, поскольку на меня налетел Слон с Жезлом...

Танзания. Король

К Клетке мы вышли в полдень. Ограду я почувствовал сразу же, а, спустя несколько минут мы увидели и то, что на этот раз приготовили нам Белые.

Приземистое прямоугольное сооружение, цветом сливающееся с землей, занимало площадь футбольного поля. Ни одного окна, лишь подобно глазу чернел в буро-красной стене темный ход. На крыше рос низкий кустарник, и с воздуха это строение можно было засечь только по тени, да и то оно показалось бы очень большим плоским холмом...

Мы остановили машину и выбрались под палящие лучи солнца, разглядывая странную постройку и акации вокруг. Обычно Белые не размениваются на подобную простоту, предпочитая архитектурные изыски. Любимый их конек – либо точно копировать, либо проецировать некие подобия шедевров земной архитектуры. А тут красотой и не пахло.

– Что это за хрень? – задумчиво произнес Костя, разглядывая здание.

– В точности мои мысли, – усмехнулся я. – Видимо, Белые на этот раз решили сыграть с нами в бараке.

– Да, невзрачненько, – протянула Соня, разочарованно разглядывая унылую постройку.

– Возможно, внутри лучше, чем снаружи, – заметил я, закуривая.

Костя бросил на меня взгляд, полный зависти. Соня этот взгляд тоже засекла и поинтересовалась:

– Что, хочется курить?

Костя задрал подбородок и нарочито громко ответил:

– Не знаю, о чем это ты.

– Признавайся! Ты табакоман! У тебя ломка!

– Я уже давно чупа-чупсоман, – угрюмо бросил Костя, доставая из кармана леденец. – И никакой ломки у меня нет.

Я подошел к Барри, который аккуратно укладывал фотоаппарат в рюкзак. Заметив мой насмешливый взгляд, он улыбнулся и пояснил:

– Не думаю, что внутри у меня будет время фотографировать.

Что верно, то верно. Время у нас там будет только на то, чтобы воевать...

Я открыл багажник и, закряхтев от натуги, вытащил один из ящиков. Соня, Костя и Барри жадно смотрели на большой хромированный ребристый ящик. Я молчал о содержимом нашего груза всю дорогу, но сейчас пришло время ознакомить своих помощников с подарками Степана.

– Вуаля, – сказал я, поднимая крышку.

– Чтоб я сдох! – ахнул Костя.

– Боже, что это такое? – широко открыла глаза Соня.

– Оружие, – констатировал Барри, не без интереса разглядывая автоматы.

Такого оружия они еще не видели. Модернизированные Степаном «XM-29»^[3] мирно лежали, тускло поблескивая воронеными модулями. Выглядели они внушительно даже в ящике. У любого мужчины вид подобного автомата вызвал бы приступ неконтролируемого желания немедленно из него пострелять.

– И как с ними обращаться? – нетерпеливо спросил Костя.

– Вы тренировались с «АК» и с «G36C»^[4]. А это слегка модернизированный вариант «Хэклера». Степан взял за основу американские штурмовые винтовки «XM-29», но сумел усовершенствовать их конструкцию, уменьшил вес...

– И сколько же эта штуковина весит? – поинтересовалась Соня.

– Шесть килограммов, – ответил я, протягивая Косте винтовку.

– Я такую тяжесть таскать не собираюсь! – заявила девушка.

– А кто тебе ее даст? – воскликнул Костя, хватая автомат и бережно проводя рукой по прохладной поверхности модуля гранатомета.

Я криво усмехнулся.

– Соня, как ни странно, Костя прав. Ты не проходила подготовки, а кроме того, у тебя будут совершенно другие задачи во время Прорыва.

Она нахмурилась. На ее лице ясно читалась обида. Ну конечно, всем игрушки дали, а ее обделили. Психология ребенка в чистом виде. Хотелось как-то ее приободрить, но меня опередил Костя. Он достал из жилета «Чупа-чупс» и протянул его Соне со словами:

– На, возьми, может, хоть это послужит тебе утешением.

– Ну и пожалуйста. Ну и не очень-то хотелось. – Соня схватил леденец и, обиженно надув губы, отошла в сторону, бормоча: – И сама справлюсь, без ваших дурацких железяк.

Костя держал винтовку, словно ребенка – аккуратно и с нежностью. Он и бровью не повел, когда увидел, что я достаю из второго ящика ножны с Экскалибуром. Для него зачарованный меч не шел ни в какое сравнение с чудо-винтовкой. Что ж, Костик еще молодой, многих вещей не понимает. В частности, ему пока не дано понять, что этот меч – оружие посильнее любой самой современной винтовки.

Костя умоляюще посмотрел на меня и попросил:

– Можно стрельнуть, а? Хоть разок?

Я потер подбородок. Ребята не тренировались с этими моделями, поэтому им просто необходимо попрактиковаться, чтобы хотя бы немного привыкнуть к новым автоматам.

К слову сказать, у мужчин программа подготовки была чуть жестче, чем у женщин. Если девушек я более или менее щадил, то ребятам поблажек не делал – они ежедневно занимались на стрельбище, оттачивая мастерство в обращении со стрелковым оружием, плюс у них в программе значилась тренировка выносливости, единоборства, суровая диета, силовые упражнения...

Из девчонок неравнодушие к стрельбе проявила только Таня, да и то она занималась исключительно с пистолетами. Остальные девушки предпочли заниматься магией, да и парням все это поначалу казалось пустой тратой времени.

Егор, который сейчас в Австралии с группой Скафа, как-то спросил меня:

– Зачем нам все это, если скоро мы сможем убивать врагов простым усилием воли?

– Иногда врагов можно убить и без помощи магии. Зачем тратить драгоценные внутренние ресурсы, когда пуля может сделать всю работу за тебя? – Я посмотрел в его светло-карие глаза и добавил: – И иногда врагов бывает так много, что «простого усилия воли» не хватает. Тогда в ход идет оружие. Магия – не панацея, особенно когда проблема может быть решена менее сложным путем.

Костя этот разговор слышал, но, видимо, неправильно меня понял, поскольку впоследствии хватался за автомат, когда можно было решить проблему простейшим магическим усилием. Что ж, следовало мириться с недостатками спешной подготовки.

Я создал две мишени, выдал Слону и Пешке по три рожка с патронами и гранатами и пояснил:

– Это – модуль автоматического гранатомета, это – сама винтовка. В оригинальном образце имелся в наличии еще и модуль управления огнем, но его мы, как видите, сняли.

– Почему? – поинтересовался Костя.

– Судя по всему, он нам не понадобится, – коротко ответил я. – Гранатомет самозарядный, с магазинным питанием, стреляет двадцатимиллиметровыми осколочно-фугасными зарядами. Степан увеличил ствол и объем магазина, но сумел уменьшить вес за счет упрощения самой конструкции модуля. Попросту говоря, выбросил все лишнее.