– Адрес не изменился?
      – Нет. Как и предполагалось, на месте будут двое.
      – Приеду через двадцать пять минут. – Хван сунул телефон в карман и посмотрел на друзей: – Ребята, прошу извинить, нужно отлучиться.
      Четырехрукие понимающе закивали головами: бизнес есть бизнес.
      – Ты вернешься? – капризно поинтересовалась блондинка.
      – Через полтора часа.
 
      – Давно приехал?
      – Только что.
      – Почему не позвонил?
      – Не рискнул.
      Профессор Лужный встретил гостя в халате – Мурза вытащил его из постели, – но не возмутился, знал, что, если приехал так поздно, значит, надо. Значит, по-другому не мог. Рудольф Васильевич спокойно поздоровался и сразу же направился на кухню, готовить чай и бутерброды. Однако сейчас, услышав ответ Сергея, а главное, увидев, что Мурзин беспокойно поглядывает в окно, старик понял, что произошло нечто неординарное.
      – Где ребята?
      – Я один вернулся, – откашлявшись, ответил Мурза. И тоскливо посмотрел на профессора.
      Развивать мысль не требовалось, Лужный понял, что имеет в виду гость. Сжал кулак так, что вздулись вены под старческой кожей, помолчал и глухо спросил:
      – Уверен?
      – На все сто.
      – А клад? Добрались?
      – Почти.
      У профессора заходили желваки.
      – Сережа, что случилось?
      – Все пошло наперекосяк, Рудольф Васильевич.
      – Да случилось что? На вас напали?
      Мурза отрешенно посмотрел на Лужного, потер лоб и буркнул:
      – Клад мы вытащили. Но… Но стоило нам это очень дорого.
      – Перестань говорить загадками! У вас была карта!
      – Карта – дрянь, ерунда. Чтобы клад взять, ее оказалось мало.
      – Что значит дрянь?! На ней место было указано с точностью до нескольких футов!
      – Там не в футах мерить надо было, а в галлонах крови. – Сергей передернул плечами. – Вы меня простите, Рудольф Васильевич, я соображаю сейчас не очень. Я… я сутки на нервах. Я бы не пришел к вам, но не знаю, к кому еще идти. Мы такое натворили, мы…
      Он замолчал и уставился в окно.
      – Господин Мурзин! – В голосе Лужного звякнул офицерский металл. – Потрудитесь справиться с истерикой и доложить по форме.
      Сергей улыбнулся и взялся за чашку. Сделал большой глоток, качнул головой:
      – Извините, Рудольф Васильевич, я постараюсь.
      – Другое дело, Сережа, – прежним тоном произнес старик. – А теперь рассказывай.
      – Но начать разговор придется вам, Рудольф Васильевич, – твердо ответил Мурзин. – Я хочу знать, откуда у вас появилась карта.
      – Я ведь говорил…
      – Повторите еще раз, – жестко оборвал старика Сергей. – И постарайтесь не забыть ни одной детали.
      Лужный понял, что Мурза не отступит и мрачно спросил:
      – Это важно?
      – Важно. Потому что с этой паскудной карты все и началось.
 
      До Крылатских Холмов Кин добрался за двадцать минут – воскресным вечером московские улицы пусты, как головы Красных Шапок, и мчаться по ним одно удовольствие – педаль в пол и вальсируй из ряда в ряд, с ревом обгоняя редкие автомобили. Единственный сдерживающий фактор – светофоры, гнать на красный хван остерегался. Что же касается полицейских, то они попадали под действие «Мартышки за рулем» – мощного артефакта, отвлекающего внимание от лихача. Кин не любил тратить время на переговоры с полицией.
      План действий четырехрукий продумал заранее, подготовил необходимое снаряжение и возил его с собой, а потому, остановив машину неподалеку от нужного дома, хван вышел из нее практически сразу, потратив всего пару секунд на то, чтобы переложить лежавшую в перчаточном боксе плоскую коробочку в нагрудный карман пиджака. Заказчик потребовал убрать клиентов «чисто», чтобы смерть наступила «по естественным причинам», но при этом ни в коем случае не пользоваться магией. Заказчик повторял это требование, как мантру, тем самым продемонстрировав Кину свою неопытность – все знали, что хваны одинаково умело убивали и с помощью колдовства, и без оного. Содержимое спрятанного в коробочке шприца прекрасно имитировало смерть от сердечного приступа, его Кин припас для старика, хозяина квартиры. Что же касается гостя, то он просто исчезнет, растворится без следа, ибо два инфаркта одновременно наверняка вызовут подозрения полиции. Заказчик, как и предполагал четырехрукий, с планом согласился.
      Кин не спеша подошел к подъезду, набрал код и распахнул дверь.
 
      – Дерьмовая ситуация, Сережа, – резюмировал профессор, когда Мурза закончил.
      Оглушенный рассказом Лужный говорил тихо и медленно, впрочем, другой реакции Сергей и не ждал.
      – Вы подобрали очень правильное определение, Рудольф Васильевич, – угрюмо согласился Мурза.
      – И ты прав: совершенно непонятно, что теперь делать?
      – Вечный вопрос русской интеллигенции, – криво усмехнулся Сергей. – Ответ на него ищут уже лет двести.
      – Ищут те, кто не хочет его слышать. – Старик прищурился, медленным движением почесал бровь и продолжил: – Из любой ситуации есть выход. – Голос прозвучал спокойно и громко, значительно громче, чем в предыдущий раз. Мурза понял, что к Лужному возвращается уверенность, и тоже приободрился. – План, который ты предложил, хорош.
      – Но не идеален.
      – В нашей ситуации, Сережа, приходится выбирать из двух зол. Или мы бежим, или мы атакуем. – Профессор подумал и поправился: – Пытаемся атаковать.
      – Мы?
      – Я тоже под ударом. – Лужный улыбнулся. – Ты ведь не случайно начал разговор с карты?
      – Я надеялся выйти на след, – объяснил Мурза.
      – Которого нет, – закончил старик. – Мы не сможем вычислить того, кто подарил мне карту. Мы не сможем. Но я допускаю, что есть люди, способные потянуть за эту ниточку и докопаться до правды. А значит…
      – Вы под ударом, – кивнул Сергей.
      – Я знаю слишком мало, но… я все равно что-то знаю, – спокойно ответил профессор. – И поэтому тоже являюсь мишенью. Ты – свидетель, я – стартовая точка, мы оба обречены.
      – Надо уходить.
      Мурза ощутил нарастающее беспокойство, но при этом, как ни странно, внутреннее напряжение возникло не от слов Лужного, а по какой-то иной причине.
      – Меня смущает, что они не устроили засаду, – задумчиво произнес старик. – Почему нам дали поговорить?
      – Накладки случаются у всех.
      – А может, это знак, что они готовы к переговорам?
      – Не думаю.
      Внутри Сергея поселился бесплотный червячок, постоянно нашептывающий: «Опасно! Здесь становится опасно. Беги, черт бы тебя побрал!»
      Мурзин знал, что такое страх, паника, ему доводилось переживать и то, и другое. Но сейчас он испытывал нечто особенное. Он слышал чужой голос:
      «Беги!»
      «Я схожу с ума?»
      Сергей достал из кармана трофейный, выполненный в форме уха брелок, и задумчиво – в какой уже раз! – посмотрел на него. Аккуратная поделка из тусклого металлического сплава. Сделавший ее ремесленник воспроизвел человеческое ухо точно, во всех подробностях, гармония нарушалась лишь в глубине раковины: плавные анатомические линии сходились в неуместное, геометрически правильное шестиугольное отверстие.
      «Не в брелоке ли дело? И тогда, у реки… Возможно ли?»
      «БЕГИ!»
      – Рудольф Васильевич, – хрипло произнес Мурза, – у меня такое чувство, будто кто-то предупреждает меня об опасности. Как тогда, на Волге.
      Лужный прищурился, припоминая детали только что слышанного рассказа.
      – Когда ты…
      – Я бы остался! – перебил профессора Сергей. – Но услышал голос, понимаете? Переходящий в крик шепот, который сказал, что нужно бежать. И сейчас он появился вновь.
      – А в поезде? Или по дороге сюда?
      – Нет, раньше ничего не было. Только сейчас.
      – Думаешь, дело в нем? – Лужный кивнул на брелок.
      – Я не знаю, что и думать, Рудольф Васильевич, – честно ответил Мурза. – Но здесь я не останусь.
      На его лбу выступила испарина.
      «БЕГИ!!»
      – Тогда уходи, Сережа, – серьезно проговорил старик. – Сейчас твои эмоции обострены до предела, прислушивайся к ним.
      – А вы?
      – Я не чувствую опасности.
      – Но…
      Но Лужный не дал ему договорить:
      – Когда ты хочешь уйти?
      Он видел, что Мурза едва сдерживается, что еще чуть-чуть, и гость впадет в панику.
      – Прямо сейчас.
      – А мне нужно время на сборы. – Профессор поднялся из-за стола. – Пойдем, я провожу.
      Глаза Сергея лихорадочно блеснули.
      – Если вы не против, я уйду через окно.
      – Хорошо.
      Старик не удивился. Через окно, значит, через окно. Мурза ловок, легко спрыгнет со второго этажа. И выбор его понятен: окна выходили на противоположную подъезду сторону дома.
      Лужный открыл фрамугу и поинтересовался:
      – Ты поменял телефон?
      – Купил новый по дороге.
      – Старую сим-карту сохранил?
      – Да.
      – Завтра ровно в семь утра вставь ее в новый телефон. Если со мной все будет в порядке, я позвоню.
      – Договорились. – Мурза сжал старику руку: – До свидания, Рудольф Васильевич.
      – Удачи, Сережа.
 
      Тревожный звонок прозвучал у дверей квартиры. Кин, несмотря на запрет, совсем от магии не отказался, здраво рассудив, что вычислить едва заметное сканирующее заклинание не смогут даже лучшие колдуны Тайного Города. Остановившись у дверей, хван быстро просмотрел квартиру Лужного и недовольно поджал губы: внутри находился только хозяин, причем – нервничающий хозяин. Кин уловил легкий страх, недоумение и едва различимую агрессию. Последствия только что состоявшегося разговора? Скорее всего. Судя по всему, гость в квартире не задержался, приехал, поговорил о чем-то с Лужным и убрался восвояси, нарушив тем самым тщательно разработанный план.
      «Что делать? Прерывать операцию?»
      Предпринятые заказчиком меры предосторожности сыграли против него. Кин не знал, как выйти на связь. Точнее, знал – канал существовал, но был громоздким и неудобным: требовалось отправить письмо по электронной почте и ждать не меньше получаса.
      Соответственно, сейчас хвану предстояло принять решение самостоятельно.
      «Лужный наверняка знает, куда отправился его приятель. Или догадывается. Или может предположить. Выполнение операции увеличивается на одно действие: допрос. Затем Лужный умирает от сердечного приступа, а я иду за второй мишенью. В конце концов, абсолютно неважно, откуда второй чел отправится в последнее путешествие».
      Ну, а в самом крайнем случае можно будет обвинить заказчика в непрофессионализме. Осторожность осторожностью, но оперативное управление операцией следовало предусмотреть.
      Кин снял с дверного косяка малюсенькую черную горошину – сигнальный артефакт, установленный заказчиком, затем извлек из кармана набор обыкновенных отмычек и занялся первым замком.
 
      Несмотря на проявленную твердость и продемонстрированную уверенность, Лужный был потрясен рассказанной Мурзиным историей. Он должен… нет, он был обязан поддержать Сергея, вернуть ему самообладание – и поддержал, однако в глубине души испытывал те же самые чувства, что владели Мурзой: растерянность и страх, медленно скатывающийся к панике.
      Проводив Сергея, старик тщательно закрыл окно, проверил входную дверь: оба замка заперты, щеколда задвинута, прошел в гостиную, открыл спрятанный в одном из шкафчиков «стенки» сейф и вытащил из него пистолет.
      Лужный прекрасно понимал, что лучшие его годы позади и в случае нападения профессионалов он, даже вооруженный, будет представлять собой весьма условную боевую единицу, но не собирался проигрывать заранее. К тому же привычная тяжесть «макарова» и знакомый щелчок, с которым обойма встала на место, придали старику дополнительную уверенность. Профессор налил себе полбокала коньяка и уселся на диван, положив пистолет под правую руку.
      «Что у нас в активе?»
      «Большие неприятности».
      «Это понятно. Но я имел в виду информацию, которая поможет нам с Сережей выпутаться…»
      Следовало сосредоточиться на проклятой карте. Не на том, как попала она к нему – конверт прислали по почте, обратный адрес наверняка липовый, а на том, почему прислали именно ему? Человек, который спланировал эту чудовищную операцию, знал – именно знал! – о дружбе Лужного с Мурзиным, знал, чем занимается Сергей, и, соответственно, не сомневался, что карта в конечном итоге попадет к Мурзину, и четыре парня отправятся проверять ее подлинность на практике.
      «Отправятся в его лапы…»
      – Леший. Глыба. Сахар. – Лужный отсалютовал темному окну и сделал большой глоток коньяка. – За вас, парни. Простите меня.
      Потеплело. Не на душе – в теле.
      «Кто же нас подставил?»
      Фамилия, которую назвал Мурзин, старику ни о чем не сказала. Он не знал этого человека. Значит, на Волге ребят поджидал исполнитель, оперативный работник. А над ним есть кто-то еще.
      «Есть человек, который хорошо осведомлен обо мне».
      Нужно его вычислить. Или хотя бы составить список подозреваемых.
      Нужно.
      Однако сосредоточиться не получалось. Едва Лужный начинал перебирать знакомых, как мысли соскакивали на те невероятные события, о которых поведал Мурза. На вещи, не укладывающиеся в сознании.
      На доказательство невозможного.
      И профессор вдруг подумал, что происходящее могло бы стать Главным Приключением его жизни.
      Если бы не было так страшно.
 
      Без магии все же не обошлось. Впрочем, куда без нее денешься? Морок навести надо? Не на клиента, конечно – зачем оставлять лишние следы в квартире? – а на соседей, чтобы случайно не заметили копошащегося у двери хвана. Надо. Замазать работу сигнального артефакта, сравнять точку его установки со средним фоном надо? Надо. А как, скажите на милость, отодвинуть задвижку на железной двери? Уж точно не отмычкой.
      Проще всего было бы задействовать «Техническую дырку», создать в двери локальный портал, просунуть в него руку и открыть задвижку. Однако «Дырка» даст такое возмущение магического фона, что замаскировать его смогут разве что высшие маги Тайного Города. Заставить чела самого открыть дверь нельзя по той же причине – «Заговор Слуа» оставит глубокие следы. Пришлось мучиться.
      Впрочем, Кин не зря считался высококлассным профессионалом, он умел обходить препятствия. Задвижку хван сдвинул в сторону с помощью «Манипулятора металла», устройства дорогого, зато потребляющего мало магической энергии. После чего убрал артефакт в карман и приоткрыл дверь.
      Цель по-прежнему находилась в гостиной.
 
      Если бы не предупреждение Мурзина, Лужный вряд ли почувствовал бы опасность, вряд ли уловил бы, что в квартиру кто-то вошел. Однако сейчас, несмотря на порцию спиртного и охватившие его размышления, старик оставался внимательным, прислушивался к каждому шороху.
      Впрочем, шороха как раз и не было. Кин действовал профессионально, открыл входную дверь без звука, без скрипа, лишь легкий, едва уловимый ветерок проник в квартиру с лестничной клетки. В обычных обстоятельствах он остался бы незамеченным, но не сейчас.
      Рудольф Васильевич улыбнулся:
      «А они не торопились…»
      Поставил бокал на диванную подушку, взял в руки пистолет, направил ствол на дверь и неожиданно понял, что абсолютно спокоен. Время пришло, какой смысл бояться неизбежного?

* * *

       Акватория Карибского моря
       остров Коста-Флибустьер, 25 сентября,
       понедельник, 00:01 (время местное)
 
      Самыми веселыми ночами на самом популярном курорте Тайного Города, естественно, считались субботние, когда к отдыхающим добавлялись «гости с материка», вырвавшиеся на Коста-Флибустьер провести законные выходные. Этот поток особенно усилился после того, как пронырливый Биджар Хамзи умудрился договориться с АО «Транс Портал» о дополнительных воскресных скидках. Субботнее веселье начиналось в семь вечера очередной постановкой концов, в полночь традиционно грохотал фейерверк, который давал старт шумному ночному веселью. В воскресенье гости приходили в себя, чинно прогуливались по пляжу, с удивлением таращась на пальмы и потягивая что-нибудь бодрящее (или взбадривающее), а после обеда начинали собираться. Как правило, прощание с благословенным островом затягивалось, поэтому радушные хозяева могли расслабиться лишь ближе к вечеру, а еще точнее – ночью.
      – Люды мощно зажгли, – лениво пробормотал полулежащий в шезлонге Артем.
      – Не ожидала от барона, – заметила Яна.
      – От Ратомира? – рассмеялся Биджар Хамзи. – Так он известный гуляка.
      – От Мечеслава. – Девушка тонко улыбнулась. – Полагаю, его ожидают весомые неприятности.
      Стройная, спортивная, Яна никогда не жаловалась на недостаток мужского внимания, однако с тех пор, как ее глаза залило тяжелое золото Кадаф, а на лишившейся волос голове появилась личная подпись Азаг-Тота, число желающих пофлиртовать с красавицей резко поубавилось. Яна по праву считалась одной из сильнейших ведьм Тайного Города, однако по-прежнему оставалась членом команды наемников Кортеса.
      – Всеслава женщина умная и понимает, что мужчина должен иногда расслабиться.
      – Если бы не возникли репортеры «Тиградком».
      Сидящий рядом с Биджаром Птиций поежился.
      – Ты их позвал?
      – Ага, – признался конец.
      – Но зачем? – Рыжая Инга удивленно посмотрела на толстячка.
      – Хотел похвастаться новым шоу, – подал голос Кортес.
      – И подставил Мечеслава. – Инга оценивающе посмотрела на Птиция. – Может, сделать тебе какую-нибудь гадость?
      – Чего тебе до Мечеслава, солнышко? – ласково улыбнулся конец. – От чужих проблем голова распухнет. Давай лучше прогуляемся как-нибудь по пляжу. Я знаю, где растет песчаная морковь.
      – Наши гости должны чувствовать себя в безопасности, – строго произнесла Инга.
      Рыжая тоже была ведьмой, пусть и не такой сильной, как Яна, и тоже была наемницей, поэтому в ее голосе конец ощутил угрозу. Но пока не струхнул.
      – Меня спасет семейная тайна, – хвастливо произнес Птиций. – Вам не устоять.
      – А я попробую, – пообещала Инга.
      – А я помогу, – поддержала подругу Яна.
      Пару мгновений Птиций размышлял, шутят девушки или говорят серьезно, после чего сварливо произнес:
      – Только попробуйте! Я тогда перестану ставить вам шоу, и об острове пойдет дурная слава.
      В качестве подтверждения конец потряс свисающими на животик золотыми цепями.
      – Недовольство барона – тоже дурная слава, – заметил Кортес.
      – Очень хорошо, что мы плавно перешли к делам! – воскликнул Биджар. – Я как раз хотел сказать, что они идут далеко не так хорошо, как вам кажется.
      Собеседники встретили заявление шаса кислыми минами.
      Когда-то давным-давно остров безраздельно принадлежал наемникам. Более того, идея обустроить на нем курорт пришла в голову Инге, и реализовывать ее рыжая предлагала самостоятельно. Однако Биджар на правах старого друга сумел просочиться в число руководителей (а как же иначе?) проекта и здорово облегчил (благодаря своим связям и энергии) его реализацию. Остров превратился в туристическую жемчужину Карибского моря, приносил стабильный доход, но в качестве платы за успех наемникам приходилось регулярно выслушивать поучения прожженного шаса.
      – Мы на краю финансовой пропасти!
      Эта фраза традиционно открывала совещания владельцев Коста-Флибустьер. Хамзи искренне считал, что челы генетически не приспособлены к решению серьезных деловых вопросов, а потому не стеснялся драматизировать ситуацию.
      – Что на этот раз? – осведомился Артем, четвертый и последний член команды наемников.
      – Отель стал приносить меньше прибыли.
      – Не ври, – в один голос заявили Инга и Яна.
      В отличие от своих мужчин девушки просматривали документы регулярно, а не от случая к случаю, поэтому могли обоснованно возразить шасу.
      – Какие шустрые, – ухмыльнулся Птиций. – И в колдовстве шарят, и в бухгалтерии. Не женщины, а таблетки аспирина какие-то, сосуды сплошных достоинств.
      – Если вы так хорошо разбираетесь в финансовой отчетности, – с оттенком превосходства обратился к девушкам Биджар, – то должны были увидеть, что в этом квартале мы заработаем на тысячу меньше, чем в прошлом.
      – Квартал еще не закончился, – припомнил Кортес.
      – За пять дней ничего не изменится, – трагически отрезал шас. – Мы прогораем!
      – Тысяча, это…
      – Это та самая копеечка, которая заставляет задуматься о полновесном рубле, – перебил наемника Биджар. – Сейчас мы высокомерно плюем на мизерное уменьшение прибыли, а завтра начнем подсчитывать убытки, влезать в долги и наши дети станут побираться у церкви.
      – Ты прикупил церковь? – поднял брови Артем. – И теперь нанимаешь служащих?
      – Место бойкое?
      – А что за религия? Надеюсь, ничего новомодного?
      – Биджар, если ты всерьез решил заняться религией, то рекомендую взять франшизу у свидетелей Иеговы, – посоветовал Кортес. – У них хорошо поставлена служба по работе с клиентами.
      – Серьезнее, пожалуйста, мы обсуждаем важные вопросы. – Хамзи постучал авторучкой по бокалу, после чего сделал какую-то пометку в органайзере. Возможно, связанную с теологией.
      – Если ты предложишь вновь поднять цены на спиртное, то я против, – пробурчал Кортес. – Публика нас не поймет.
      – Цены на спиртное поднимать рано, дождемся следующего сезона.
      – У нас круглый год сезон.
      – Тогда дождемся Нового года. Цены, как обычно, поднимем, а опустить их, как обычно, забудем.
      – Вот из-за таких фокусов наш курорт и начинает пользоваться меньшей популярностью.
      – И еще потому, что вы плохо обращаетесь с творческой интеллигенцией, – пропищал Птиций, но на него не обратили внимания.
      – Ты собираешься учить меня ведению дел?
      – Но…
      – И не надо. – Биджар приятно улыбнулся. – Не заставляй меня думать о тебе так, как я о тебе никогда не думал.
      – Ты никогда не думаешь, ты рассчитываешь.
      – Спасибо, Артем, ты единственный из них, с кем можно вести дела.
      – Вообще-то я пытался тебя подколоть, – признался молодой наемник.
      – У тебя не получилось. Так вот. Я потратил кучу своего драгоценного времени и набросал план выхода из кризиса.
      – У нас все в порядке…
      – Девушки, молчите, плакать будете потом. Во-первых, мы должны срочно отыскать на острове дополнительные развлечения, способные привлечь внимание публики. Предположим, в лагуне обнаружится стая белых медведей…
      – Которые кого-нибудь сожрут.
      – Я даже знаю кого.
      – Я прекрасно понимаю ваш профессиональный юмор, но сейчас он неуместен, обойдемся без смертоубийства. – Шас откашлялся. – Так вот: белые медведи…
      – И несколько таинственных подземелий, – добавил Артем. – Этакие бункеры.
      – Ты читаешь мои мысли!
      – И пусть некоторым гостям снится последовательность таинственных чисел. Которая будет что-нибудь обозначать…
      – Сумму его счета.
      – Загадочная последовательность, – хлопнул в ладоши Биджар. – Блеск!
      – У тебя появилось время на телевизор?
      Наемники рассмеялись.
      – Хорошо же ты думаешь о делах!
      – На диване валяется!
      Шас покраснел, но сумел взять себя в руки.
      – Поскольку в моем ведении оказался курортный остров и куча бестолковых компаньонов, я был вынужден просмотреть материалы по теме.
      – А где ты черпаешь бизнес-идеи? В телепузиках?
      – Попрошу без оскорблений!
      Кортес, поняв, что они вот-вот перегнут палку, махнул рукой и примирительно произнес:
      – Не обижайся, Биджар. Просто воскресная ночь – не самое лучшее время для деловых разговоров.
      Пару секунд Хамзи дулся, но потом природа взяла свое, и шас вернулся к одному из любимейших занятий – построению бизнес-плана.
      – Хорошо, вычеркиваем медведей и подземелья. Нападение пиратов устроить можем?
      – Они захватывают самых красивых женщин из числа отдыхающих и увозят их в неизвестность, – немедленно включился Птиций. – А мужикам, которые захотят присоединиться, будем продавать билеты.
      – Нет, пусть нападение будет почти настоящим, – покачал головой Биджар. – Но без жертв.
      – Где будем брать пиратов? – осведомилась Яна.
      – А что, поблизости нет? – Хамзи пожевал губами. – Наймите каких-нибудь наркоторговцев. Здесь вроде плавают.
      – Вообще-то мы сделали так, чтобы они сюда не заплывали.
      Бизнес-план рушился на глазах.
      – Это вы погорячились, – вздохнул шас. – Публику надо взбодрить, друзья мои, устроить шумиху… Ладно, я еще поработаю над этим вопросом. – Он сделал пометку в блокноте. – А пока переходим ко второму пункту: нужно лучше работать с клиентами.
      – Мы от них не прячемся, – пожал плечами Кортес. – Если обращаются, не отказываем.
      – С утра вторника до вечера четверга вы с Артемом были на рыбалке.
      – Мы не могли задержаться дольше, нас пригласили на день рожденья.
      – Почему вы вообще покинули рабочее место в разгар сезона?
      – Мы не работаем, – мягко напомнил Кортес. – Мы этим курортом владеем.
      – Но это не значит, что ты должен целыми днями валяться в гамаке или неделями пропадать на рыбалке, – сурово заявил Биджар. – Веди себя более радушно. Выпивай не только с друзьями, но и с другими клиентами. Расскажи за столом пару баек…
      – Почти все известные мне байки до сих пор снабжены грифом «Совершенно секретно», – проворчал наемник.
      – Это для челов секретно, а нам все по фигу, – не сдавался Хамзи. – Нам ваши секреты по барабану, нам байки нужны.
      – Нет.
      – Ну, хотя бы дай слово, что…
      – Не дам!
      – «Нет», «не дам», – передразнил наемника шас. – Ты только это и говоришь!
      – Я был шестым ребенком в семье, – объяснил Кортес. – И «не дам» стало первыми словами, которые я произнес.
      – А потом? – заинтересовалась Яна.
      – Дай. Мое. Мама. Именно в такой последовательности. – Наемник поставил бокал на стол. – И вообще, мы с Артемом сегодня едем в Москву.
      – Что? – Инга поперхнулась коктейлем и вытаращилась на друга: – Куда?
      Не менее удивленный Артем едва заметно пожал плечами и вопросительно посмотрел на напарника. Яна осталась спокойна.
      – Вот! – Хамзи даже подпрыгнул на стуле от возмущения. – Вот об этом я и толкую! Никакой ответственности перед обществом и компаньонами! Детский инфантилизм!
      – Такова жестокая реальность, – подвел итог Кортес. – Так что рассказывай байки сам.
      Биджар повернулся к девушкам:
      – Вы позволите им развалить наш курорт?
      – Кортес знает, что делает, – медленно ответила Яна, внимательно глядя на друга. – Если им с Артемом нужно в Москву, значит, им нужно в Москву.
      – Аспирин, – пробубнил Птиций. – Как есть аспирин.
      Хамзи всплеснул руками.

* * *

       Муниципальный жилой дом
       Москва, улица Автозаводская,
       25 сентября, понедельник, 08:04
 
      Если хотите понять, в каком районе города оказались, что за люди вас окружают, что их заботит, о чем думают, – просто подойдите к ларьку с периодикой. Посмотрите на товар, и вам все станет ясно.
      В обоих киосках вестибюля «Автозаводской» Мурза не обнаружил ничего, что могло бы его заинтересовать. Лидировали «Зятек», «Тещин язык», «Лиза», «Я сама» и «Hello», представленные не только свежими, но и старыми номерами. Кроме них, предлагалось несколько вариантов телепрограмм, журналы мод, брошюрки «Как похудеть, выпивая стакан перекиси водорода в неделю» и карманные любовные романы. Разумеется, Мурзин не ожидал обнаружить в киоске метро «Вестник Академии наук», но хоть что-то удобоваримое быть должно! Впрочем, около ларька Сергей задержался скорее по привычке, чем испытывая желание чего-нибудь купить. Может быть, в других обстоятельствах он бы и взял с собой журнал, ведь ему предстояло провести в ожидании неопределенное время, однако, постояв перед киоском, Мурза понял, что читать не сможет.
      Не тем была забита голова. Потому что…
      Потому что в семь часов утра Лужный не позвонил. Сергей прождал до семи тридцати и лишь после этого выбросил сим-карту, оборвав тем самым возможность связи с профессором. Может, старик проспал (господи, пусть будет именно так!), может, он лежит в реанимации, а может… А может, до него добрались. В любом случае теперь каждый сам по себе, и действовать придется так, словно Лужный вне игры, не рассчитывая на его поддержку и советы. Более того: действовать придется, исходя из предположения, что профессор рассказал «им» все, что ему известно о Мурзе.
      Сергей не знал, кто такие «они», но был уверен, что человек, которого он выслеживает, связан с «ними». Не главный из «них», конечно, скорее мальчик на побегушках, но это единственная нить к тем, кто заварил кровавую кашу. К тем, из-за кого Мурза потерял лучших друзей и старика, которого считал вторым отцом. Из-за кого боится возвращаться домой и настороженно смотрит на полицейских.
      Из-за кого он вынужден жить оглядываясь.
      Мурзин понимал, что виноват и сам, что таинственные «они» всего лишь воспользовались его неукротимостью и жаждой победы. Но сделанного не воротишь, а посему ругать себя бессмысленно. Мстить тоже бессмысленно, но иначе Сергей не мог. Потому что в его ситуации или бежишь, или дерешься, а бежать Мурза не хотел.
      Жить он хотел. А драка оставляла надежду.
      Сегодня Сергей проснулся успокоившимся. Мысль о том, что он натворил дел на пожизненную каторгу, угнетала его не так сильно, как в предыдущие дни. Смирился. Заставил себя не думать об этом. Заставил забыть. Сейчас нужно разузнать о «них» как можно больше, найти что-то, что позволит купить жизнь, или у властей, или у «них». Нужны козыри. А чтобы они появились, нужно тянуть за ниточку.
      Мурза бросил взгляд на часы – двадцать минут девятого, – в этот момент подъездная дверь распахнулась, и на улицу вышел щуплый парень в застегнутой до горла куртке и джинсах. Поморщившись на моросящий дождь, он открыл зонтик и быстрым шагом направился к станции метро. Обычный парень, торопящийся на работу или занятия.