– Орден предлагает провести совместное расследование, – выдавил наконец великий магистр.

– Это невозможно, – покачала головой Всеслава. – История с Аристархом показала, что Странники не простая добыча. Воины должны понимать друг друга с полуслова, заранее знать, что сделает партнер в следующее мгновение, а сборная команда охотников будет дезорганизована.

– Разумно, – подал голос князь.

Улыбка Сантьяги стала еще шире. Франц недовольно насупился.

– Тем не менее я считаю, что старые договоренности о Странниках должны быть пересмотрены.

– Прошу вас уточнить позицию, – вежливо попросил комиссар Темного Двора.

Мечеслав склонился к королеве и быстро зашептал ей на ухо. Лицо Всеславы осталось непроницаемым.

– Напомню, что Кафедра Странников интересна Великим Домам благодаря двум вещам. Во-первых, собственно технологией Большой Дороги. Это знание должно принадлежать всем нам, и Зеленый Дом давал клятву, что поделится информацией с Орденом и Темным Двором.

– Великий Дом Людь подтверждает свое слово, – веско произнесла королева. – Вся информация о технологии Большой Дороги станет известна Нави и Чуди.

– Мне радостно слышать это, Всеслава, – склонил голову Франц. – Но остается Трон, последний человский Источник.

– Есть все основания считать Трон погибшим, – мягко вставил Сантьяга.

– Я не видел обломков, – холодно усмехнулся великий магистр.

– Зафиксированный наблюдателями выход энергии, произошедший во время известных событий, ясно указывает на то, что Источник был разрушен.

– Как бы там ни было, – отрезал де Гир, – я настаиваю на том, что в случае обнаружения Трон должен быть уничтожен!

Королева бесстрастно улыбнулась. И только ОЧЕНЬ внимательный наблюдатель мог заметить, как на мгновение раздулись ноздри ее величества. Раздулись от бешенства.

– Темный Двор согласен, – буркнул князь.

– Мы считаем, что челы замечательно обходились без Источника последние тысячи лет и прекрасно проживут без него и дальше, – поспешил расшифровать высказывание лидера Сантьяга. – При всем моем уважении, королева, хочу напомнить, что Трон, если он все еще существует, конечно, в чем я сильно сомневаюсь, может стать прямым конкурентом Колодца Дождей на рынке магических услуг, и его уничтожение пойдет на пользу Зеленому Дому. Сейчас челы пользуются вашим Источником, и я думаю, что ситуация вполне устраивает Великий Дом Людь.

Франц тонко улыбнулся. Фигура князя слегка подрагивала, но перебивать своего комиссара повелитель Нави не стал. Мечеслав слегка сдавил плечо королевы. Всеслава гордо улыбнулась:

– У нас вызывает недоумение ваша надежда на то, что Трон все еще существует. Зеленый Дом согласен с тем, что последний человский Источник должен быть уничтожен.

Если королева и рассчитывала заполучить Трон в распоряжение Великого Дома Людь, то ни жестом, ни голосом не выдала, что ее планы потерпели неудачу.

– Зеленый Дом готов скрепить свое обещание клятвой?

– Разумеется, – подтвердила Всеслава.

– В таком случае Орден не возражает против того, чтобы Странником занимался только Великий Дом Людь. – Франц обвел коллег-повелителей тяжелым взглядом. – Мы готовы ограничиться наблюдением.

– Темный Двор согласен, – повторил князь.

– Ты видел, как разозлилась Всеслава? – Франц усмехнулся и погладил короткую рыжую бородку.

– Она не ожидала, что мы вспомним о Троне, – кивнул Гуго.

– Я не ошибся: люды рассчитывали наложить лапу на человский Источник, – медленно протянул великий магистр. – Но почему они думают, что Трон не взорвался во время катастрофы? Клянусь арбалетами Горностаев – только Спящему доступна логика зеленых ведьм!

– Простая надежда? – предположил де Лаэрт.

– Хотелось бы верить, – серьезно кивнул Франц, – что ими движет только ничем не подкрепленная надежда.

– Попробуем сыграть свою игру? – спросил мастер войны Ордена.

Великий магистр покачал головой:

– Не в этот раз.

Брови Гуго удивленно поползли вверх:

– Но…

– Люды откровенно дали понять, что попытаются схитрить, – объяснил свои резоны Франц. – Навы сделали вид, что не заметили этого, а значит, затевают встречную каверзу. Запутывать ситуацию еще больше я не хочу, в конце концов, нам действительно нужна Большая Дорога. Орден будет выжидать. Если зеленые доберутся до Трона, мы объединимся с навами и придавим людов, если Сантьяга ухитрится увести Странника из-под носа у Всеславы, мы выступим против Темного Двора вместе с зелеными.

– Проклятые чуды, – процедила Всеслава, едва погасли связывавшие лидеров Великих Домов экраны. – Проклятый де Гир! Почему он решил поднять этот вопрос?!

– Разумная предосторожность, – развел руками барон. – Франц не желает усиления Люди.

– Но ведь даже навы считают, что Трон погиб, – топнула ногой королева. – Один Спящий знает, почему магистр вспомнил о нем!

– Предосторожность, – повторил Мечеслав.

– Хорошо! – Несколько секунд Всеслава молчала, не позволяя вырваться наружу накопившемуся раздражению, после чего холодно закончила: – В принципе, последовательность наших действий изменится не так уж сильно. Мы захватываем Странника, допрашиваем его, выясняем технологию открытия Большой Дороги, местонахождение Трона и, если человский Источник действительно не погиб, а катастрофа была лишь грандиозной мистификацией, празднуем успех. Трон крепко привяжет челов к Зеленому Дому, это сильнейший стратегический ход.

– А чтобы воскрешение Источника осталось в тайне, Страннику придется скоропостижно скончаться во время допроса, – закончил барон.

– Да, мой добрый друг, – улыбнулась Всеслава. – Страннику придется умереть.

– В целом все прошло так, как мы хотели, – подвел итог комиссар, выключая экран. – Теперь, князь, прошу извинить, мне пора, появилась масса неотложных дел.

Комиссар улыбнулся, направился куда-то во тьму, но остановился, услышав шипящий шепот повелителя Нави:

– Какова вероятность, что Трон действительно уцелел?

– За теми событиями следили советники, – напомнил Сантьяга. – Их вердикт однозначен: Источник не мог уцелеть в катастрофе.

– На что в таком случае рассчитывали люды?

– Надежда умирает последней, – развел руками комиссар.

– Мне не понравилась их надежда.

– Если мне позволено будет заметить, – язвительно произнес Сантьяга, – проблема Трона снята. Даже если он найдется, мы распылим его объединенными усилиями. Во имя спокойствия Тайного Города. Гораздо больше меня занимают другие события, начало которым положило появление Странника. Очень любопытные события…

* * *

Острова Анжу, Восточно-Сибирское море,

17 марта, среда, 19.00 (время местное)

Где-то уже наступила весна и даже распустились первые цветы сакуры. А где-то и не заканчивалось лето и теплые волны накатывались на песчаный берег так же, как и месяц, и полгода назад. Но здесь, под самой шапкой величественных полярных льдов, начала весны пока не ожидалось. Пронизывающий ветер дружелюбно ласкал белые торосы колючим дыханием, пытаясь придать холодным глыбам одному ему известную форму, солнце дарило только свет, а воды океана были ненамного теплее льдов. Великая белая пустошь, мертвая на первый взгляд, но наполненная жизнью, сумевшей приспособиться даже к дикому арктическому климату. Суровый край, не знающий жалости к тем, кто не умеет выживать.

Огромный белый медведь ловко выбрался из полыньи, отряхнулся и медленно, с удивительной тяжеловесной грацией, направился к скалам. Самец был недоволен: ловкий бросок оказался неудачным, в последний момент тюлень сумел увернуться от смертоносного удара, и… в общем, ужин откладывался. Это было не очень хорошо – в последний раз медведь ел вчера и испытывал легкое чувство голода, – а потому самец с особым вниманием принюхивался к окружающей действительности, изыскивая, чем заменить не в меру ретивого тюленя. Медведь остановился у следующей полыньи, размышляя, не заняться ли рыбалкой, как вдруг его внимание привлек аромат, внезапно донесшийся с берега ближайшего острова. В желудке заурчало, и самец с интересом повернулся в сторону намечающейся добычи. Люди. Двое людей. Медведю уже доводилось встречаться с двуногими, не охотиться, а именно встречаться – иногда он совершал экскурсии на полярные станции и стойбища местных кочевников, но на этот раз самец чуточку смутился. Обычно появление двуногих чувствовалось заранее: необычный запах, громкие звуки, все эти данные медведь получал задолго до того, как люди оказывались в поле зрения. Сейчас же двуногие явились вдруг. Возникли в сердце белого безмолвия из пустоты, и это было весьма подозрительно. Медведь сделал еще пару шагов, остановился, вновь потянул воздух и, словно почуяв опасность, тихо зарычал. Он понял, что эти двуногие представляют серьезную угрозу. Не догадался, не почувствовал – именно понял со стопроцентной уверенностью: мозг, проанализировав совокупность признаков, подал сигнал, рожденный в самой глубине родовой памяти: «Опасность!» Могучий гигант развернулся и важно зашагал в противоположном от острова направлении. Пусть и голодный, но живой.

– Умный мишка, – негромко заметил Нур, глядя на удаляющегося зверя.

– Мне показалось, он хотел нами перекусить, – буркнула его спутница.

– Джин, я же говорил: белые медведи крайне редко нападают на людей, – махнул рукой Нур. – Только если уж совсем прижмет. Ему было бы достаточно, если бы мы поделились с ним пищей.

– Которой у нас нет.

– У меня где-то была шоколадка… – Нур комично похлопал по карманам дорогого пиджака.

Они действительно не располагали запасом пищи. И вообще каким-либо снаряжением, за исключением элегантной дамской сумочки, которую держала в руке Джин. У них не было ничего, что объяснило бы появление этой парочки на затерянном в арктическом море острове: ни собак, ни вездехода, ни катера, ни вертолета. У них не было даже соответствующей случаю одежды: девушка ограничилась красным шелковым платьем, ладно облегающим гибкую фигуру. Нур же носил щегольской серый костюм и того же цвета сорочку, идеально подходящие для офиса, но чуждые полярному кругу. Парочка выглядела на удивление неуместно, но ни Нур, ни Джин не испытывали неудобств – умело наложенное заклинание оберегало их от стихии. И ветер, избивающий торосы, не тревожил прическу девушки, а мороз не сжимал прикрытые легкой одеждой тела.

– Это здесь? – Джин с сомнением огляделась.

– Здесь, – подтвердил Нур. – Как тебе пейзаж?

– Экзотично.

– Скупость красок подчеркивает величие земли.

– Жизнь должна бить ключом, а не бороться за выживание.

– Зато те, кто сумел побороть местный климат, вызывают искреннее уважение.

Даже если бы пришельцы прибыли на остров на ледоколе, носили полярное снаряжение и служили сотрудниками научной экспедиции, их внешность все равно не оставила бы обитателей Арктики равнодушными. Нур был карликом, четыре фута и один дюйм – все, что отмерила природа в данном случае, зато его широченные плечи и непропорционально длинные руки сделали бы честь любому атлету. Круглая голова была лишена волос, маленькие бесцветные глазки прятались под низким лбом, а тонкие губы лепились под крючковатым носом. Завершали картину сильно оттопыренные уши, способные вызвать улыбку не только у любителя уродцев из Кунсткамеры. Нур не был красавцем, но окружающие на подсознательном уровне чувствовали исходящую от карлика силу, колоссальную мощь, абсолютно не вяжущуюся с внешним обликом малыша.

Его спутница, Джин, была негритянкой. Невысокая, очень стройная, с изящной, точеной фигуркой, она буквально дышала непередаваемой свежестью юности. Живые черные глаза, слегка приплюснутый нос, большие, чуть вывернутые губы, роскошные волнистые волосы – Джин была удивительно хороша собой, и со вкусом подобранная одежда подчеркивала прелесть девушки.

– Боюсь, наше появление прошло незамеченным, – вздохнула она, скептически разглядывая молчаливый остров.

– Хозяйка надеется, что мы ошиблись адресом, – объяснил Нур. – И ждет, что мы уйдем.

– А если она откажется нас принять?

– Уверен, мы сумеем убедить ее быть гостеприимной.

Нур уверенно направился к группе скал, остановился у массивного камня и громко крикнул:

– Лариса!

Белая пустыня угрюмо поглотила звук. Джин поджала губы.

– Лариса! – повторил карлик. – Ты знаешь, кто я! А я точно знаю, что ты здесь! Прояви сострадание к замерзающим путникам – пусти нас в дом!

– Попробуй быть более воинственным, – предложила негритянка. – Топни ногой.

Нур резко взмахнул рукой, приказывая девушке молчать, и напряженно прислушался. Он сканировал окружающие скалы.

– Может, ты все-таки ошибся адресом? Здесь полно островов.

– Ни в коем случае, – покачал головой малыш. – Лариса, ты ведь дома! Открой дверь!

Массивный камень, перед которым стоял карлик, беззвучно развернулся, открыв взору пришельцев богато обставленный холл, из которого потянуло теплом и домашним уютом. Джин удивленно цокнула языком, Нур усмехнулся и, подавая пример, уверенно прошел внутрь скалы.

Верхней одежды у гостей не было, поэтому дворецкий – тощий голем, наряженный в отутюженный фрак, – ограничился тем, что закрыл вход и замер рядом с пришельцами. Дворецкий был забавен – длинный нос, огромные глаза, тонкие усики над верхней губой, – он напоминал персонажа мультфильма, и Джин, мельком взглянув на голема, не удержалась от улыбки.

– Мы хотели бы видеть хозяйку, – официально сообщил Нур.

– Она появится через несколько мгновений, сэр, – склонил голову голем. – Не желаете горячий грог? На улице, как я заметил, морозно.

Он говорил высоким голосом и забавно коверкал некоторые слова – игрушка, безобидная домашняя кукла, призванная скрасить одиночество хозяйки дома.

– Выпьем позже, – махнул рукой карлик. И тут же, широко улыбнувшись, обернулся к лестнице: – Лариса! Рад! Честное слово – рад познакомиться!

– Божественный лорд Нур, – медленно произнесла появившаяся на площадке второго этажа девушка. – Не могу сказать, что я в восторге от твоего появления.

– Я много путешествую, – чуть поклонился малыш. – И, оказавшись поблизости, позволил себе надеяться на твое гостеприимство.

– Не люблю нежданных гостей.

– А я обожаю сюрпризы.

Джин внимательно оглядела хозяйку дома. Длинноногая, подтянутая, с узкой талией и довольно большой грудью, она была одета по-домашнему: в джинсы и короткую майку, и совсем не походила на могущественную волшебницу, как рекомендовал ее Нур. Натуральная блондинка с короткими прямыми волосами, едва прикрывающими точеную шею, Лариса оказалась гораздо моложе, чем представлялось Джин: двадцать, максимум двадцать два года, но ее огромные зеленые глаза смотрели внимательно и весьма холодно, и их взгляд заставлял задуматься о том, что кукольная внешность не всегда означает кукольные мозги.

– Удивлена? – поинтересовался Нур.

– Не так сильно, как тебе хотелось бы, лорд. – Лариса поджала тонкие губы. – Убежище существует давно, и нет ничего странного, что этот адрес стал широко известен.

– Только мне, – вскинул ладони карлик. – Это место нашел Яков Брюс, а дом построила Кара. У нас с твоей предшественницей был один совместный проект, и она не побоялась назначить здесь встречу. – Нур снова улыбнулся. Несмотря на уродливый облик, карлик умел быть обаятельным. – Шотландец обладал потрясающей способностью выискивать прекрасные укрытия. Нужное сплетение силовых линий, пара заклинаний из Черной Книги, и – пожалуйста! – в твоем доме блокируется действие любой магии.

– Чужой магии, – подчеркнула Лариса. – Я же могу стереть тебя в порошок.

– Тогда тебе нечего бояться, – усмехнулся карлик.

– Ты себе льстишь, лорд. С каких это пор беспризорный аккумулятор может напугать Хранителя Черной Книги?

Нур дернулся, и на мгновение его лицо исказила болезненная гримаса: слова Ларисы ударили хлестко, жестоко напомнив божественному лорду о гибели народа Тать. Джин сжала кулачки.

– Не надо меня обижать, – глухо произнес карлик. И снова – широкая улыбка. – Я хочу поговорить. Есть очень интересный проект.

Лариса помолчала, затем медленно кивнула:

– Я выслушаю твое предложение, лорд. Но позже, сейчас я занята.

– Нам подождать за дверью? – Нур окончательно взял себя в руки.

– Необязательно, – улыбнулась девушка. – Дикси проводит вас в гостиную.

– Он обещал горячий грог, – припомнил карлик.

– Разумеется, сэр, – кивнул дворецкий. – Горячий грог и все, что угодно, для дамы. Прошу вас, за мной, сэр.

Глава 2

Поселок Кедровый (бывш. Красноярск-151),

1991 год

– Валентин Павлович, мы уходим.

– До завтра, Зиночка, – рассеянно отозвался Зябликов, не отрываясь от записей.

– Вчера вы забыли выключить свет, – напомнила помощница. – Комендант ругался.

– Я выключу, – пообещал профессор. – Честное слово, не забуду.

– До завтра.

Дверь хлопнула, и Зябликов остался один. Пару мгновений он еще смотрел на разложенные на столе записи, затем помассировал шею, поднялся и прошелся по огромному, больше похожему на ангар, помещению лаборатории. Главной лаборатории Красноярска-151. Столы и стеллажи, на которых была установлена аппаратура, располагались вдоль стен помещения, а в его центре гордо возвышался объект «Трон», монументальный, величественный и загадочный. Такой же загадочный, как десять лет назад. Валентин Павлович вздохнул и протер очки.

Десять лет исследований. Десять лет в глухом сибирском уголке. Десять лет, наполненных непрерывной работой, опытами, исследованиями и… неудачами. Все эти годы группа Зябликова билась головой о неприступный монолит до сих пор неизвестного металла, получала самые современные приборы и любую помощь, которую могла дать Академия наук, собирала лучших специалистов и… ничего. Десятки семинаров и конференций, десятки профессионалов самых разных направлений: химики, металлурги, энергетики… Потрачены миллионы, а в результате – полный ноль. Формулы металла нет, физические свойства артефакта меняются чуть не ежедневно, надпись на стене не расшифрована – ни единой зацепки, способной заинтересовать правительство. Зябликов видел, что интерес к объекту «Трон» падает, что постоянные неудачи раздражают и академиков, и министров, что еще чуть-чуть, и они окончательно смирятся с поражением и отдадут приказ о консервации артефакта. Зябликов видел все это, но продолжал работать с одержимостью обреченного. О крахе собственной карьеры Валентин Павлович уже не думал, смирился, разгадать предложенную «Троном» загадку профессор хотел не ради славы и почета, а потому, что это стало смыслом его жизни. Артефакт перестал быть для Зябликова просто объектом исследований – больше, намного больше, профессор не представлял, что может расстаться с ним.

– Даже если отдадут приказ о консервации, никто не запретит мне продолжить работу, – прошептал Валентин Павлович. – Симонидзе говорил, что сможет пробить перенос исследований в свой институт. Размаха не будет, но работать мы сможем.

Размаха, с каким начиналась разработка «Трона», не было уже давно. Последние несколько лет финансирование неуклонно снижалось, год назад, по просьбе «прогрессивной общественности», Красноярск-151 лишился статуса закрытого города, переименовался в Кедровый поселок и стал стремительно терять население: молодые и перспективные старались побыстрее покинуть тонущий проект. Валентин их не осуждал. Но и не понимал.

– Ладно, хватит о грустном! – Профессор заставил себя улыбнуться, быстро огляделся и, убедившись, что лаборантка захлопнула дверь и открыть ее можно только изнутри, поднялся на основание артефакта.

Зябликов любил забираться на трон. Разумеется, только тогда, когда в лаборатории никого не было и никто не смог бы подсмотреть мальчишескую шалость пожилого ученого, хоть и неудачливого, но все еще авторитетного. Оказываясь в древнем кресле, Валентин испытывал необъяснимое чувство покоя и расслабленности. Если у него болела голова – боль уходила, если скакало давление – оно становилось нормальным. Профессор никому не говорил о таком благорасположении «Трона», ибо серия опытов, проведенных едва ли не сразу после обнаружения артефакта, показала, что обычный человек, оказываясь в кресле, испытывал прямо противоположные чувства: боль, головокружение и рвотные позывы. У некоторых начинались судороги. «Трон» выделял Валентина, и ученому это нравилось. Хоть какой-то результат многолетних усилий.

– Мне будет трудно расстаться с тобой.

Зябликов положил руки на подлокотники, закрыл глаза и… увидел лицо генерала Александрова.

– Кто здесь?! – Профессор вскочил и огляделся.

Лаборатория была пуста.

– Черт! – Валентин Павлович потер лоб. – Черт!!

Он задумчиво посмотрел на отливающий металлом «Трон», неуверенно хмыкнул, вернулся в кресло и снова закрыл глаза.

И увидел лицо Александрова. И еще одного человека.

– Мы можем говорить открыто?

– Абсолютно, Джошуа, абсолютно. Мой кабинет полностью защищен от прослушивания.

– От любого прослушивания? – уточнил собеседник генерала.

– Преимущество высокого положения, – хмыкнул Александров. – Даже те, кому положено стучать на меня, предпочитают со мной дружить. Времена сейчас непростые, и моя поддержка много значит для этих людей. Мы можем говорить абсолютно свободно.

Зябликов узнал собеседника генерала – господин Бенсон, представитель благотворительного фонда с непроизносимым названием. Он появился в Кедровом сразу же после снятия с города режима секретности, очень интересовался разработками ученых, но не получил от профессора никакой информации. Александров, судя по всему, оказался более сговорчивым.

– Отлично! – Джошуа потер руки. – Семен, хочу сразу сказать, что те материалы, которые ты передал для предварительного ознакомления, произвели огромное впечатление на наших ученых. Древний артефакт, способный принимать телепрограммы и влиять на поля, – это фантастика!

– Не забудь о неизвестном металле, – усмехнулся генерал. – Наши дебилы до сих пор не смогли определить, из чего сделан артефакт.

– А нашим яйцеголовым не терпится пощупать «Трон» своими руками. Директор управления уже получил согласие президента на разработку проекта. Мы готовы продолжить финансирование исследований артефакта… Но «Трон», разумеется, должен быть переправлен в Америку.

– И разумеется, негласно, – в тон собеседнику продолжил Александров.

– А это возможно? – осторожно поинтересовался Джошуа.

– Зависит от того, насколько щедро президент собирается финансировать работу над проектом, – еще более осторожно ответил генерал.

– Та сумма, которую ты упомянул при нашей прошлой встрече, нас вполне устраивает, – мягко произнес американец.

– В таком случае отправка «Трона» в Америку вполне вероятна.

– Половину я готов выплатить в течение трех дней, остальное после того, как артефакт покинет пределы России. – Джошуа помолчал. – Но как ты собираешься это устроить?

– Какая разница?

– Даже половина твоего гонорара очень большая сумма, – серьезно ответил американец. – Я понимаю, что не смогу ее вернуть в случае неудачи, и должен быть уверен на сто процентов. Голова у меня одна, и мне не хочется класть ее на алтарь нашей дружбы.

– Все будет нормально, Джошуа, – вальяжно успокоил собеседника Александров. – Как ты знаешь, Кедровый полностью в моей власти. Вся охрана научного центра подчиняется мне. Милиции здесь нет, территорию патрулируют мои люди. В одну из ночей мы просто погрузим «Трон» на тягач, отвезем к железнодорожной станции и поставим на платформу. Сопроводительные документы уже готовы, согласно им это будет секретный груз КГБ, что избавит нас от ненужных проверок по дороге. В Хабаровске документы заменят, превратив содержимое платформы в «лом цветного металла», предназначенный для экспорта в Южную Корею. Мой человек на Владивостокской таможне отвернется в сторону, и…

– Судно, на котором «лом цветного металла» отправят в Корею, стоит под парами в Иокогаме, – перебил генерала американец. – Я все подготовил.

– Тогда все в порядке, – усмехнулся Александров.

– И ты готов пожертвовать своей карьерой? Кстати, если тебе нужны документы, чтобы выехать из страны…

– Я? – удивился генерал. – Пожертвовать карьерой? Бежать из России по поддельному паспорту? Джошуа, о чем ты говоришь?

– Но похищение «Трона»…

– Позволь спросить: ты сам читал переданные мной материалы?

– Просматривал, – кивнул американец.

– Тогда ты должен был понять, что объект «Трон» представляет собой одну большую, можно даже сказать: огромную, загадку. За десять лет исследований наши очкарики не продвинулись ни на шаг. Эта штука влияет на все известные поля, создает свои собственные, обманывает любые приборы и меняет свои физические свойства, как перчатки. Никто не удивится, если в один прекрасный день «Трон» попросту исчезнет. Самым необъяснимым образом.

– Просто, как все гениальное, – тихо проговорил Джошуа.

Люди генерала будут молчать, а его бредовый доклад будет воспринят наверху со всей серьезностью: очевидно, деньги, которые требовал Александров, предназначались не ему одному.

– По сути, я оказываю большую услугу своей стране, – рассмеялся генерал. – Десять лет в трубу под названием «объект «Трон» вылетали колоссальные народные средства. На сэкономленные деньги правительство сможет построить квартиры для офицеров или увеличить пенсии старикам. Россия переживает нелегкие времена, и мы обязаны прекратить бессмысленные траты государственных средств. Вы согласны?

– Вполне, – охотно согласился американец. – Но если кто-нибудь начнет копать…

– А это уже моя забота, – отрезал Александров. – Если вы действительно подготовили судно, то теперь дата начала операции зависит только от того, как быстро вы выплатите аванс.

– Послезавтра утром.

– Значит, послезавтра ночью «Трон» отправится в путешествие.

– Договорились, – кивнул американец.

– В таком случае – до встречи!

– Последний вопрос. – Джошуа поднял вверх указательный палец. – Семен, в одном из отчетов мы прочитали, как артефакт отказывался переезжать из научного центра в Москву. Что будет, если история повторится?

– Не повторится, – самодовольно ухмыльнулся генерал. – Ты плохо читал материалы.

– Объясни.

– «Трон» не только влияет на все известные поля, но и постоянно генерирует свои собственные, которые мы, худо-бедно, научились регистрировать. Не напрямую, конечно, суть этих полей не ясна, но умеем фиксировать их по косвенным признакам. Интенсивность полей периодически меняется. Сейчас «Трон» на спаде, и я думаю, он не в состоянии включить свои защитные механизмы.

– Как долго продлится спад? – быстро спросил американец.

– По моим расчетам, достаточно, чтобы артефакт оказался в Сан-Франциско, – прищурился генерал.

Зябликов открыл глаза и выскочил из кресла.

– Не может быть!

Артефакт, как это с ним иногда бывало, загудел. Рокочущим баском, тихонько и очень дружелюбно.

– Это сделал ты? Передал мне разговор Александрова? Но как?! – Профессор положил ладонь на подлокотник и закрыл глаза.

Теперь картинка поменялась: вчерашний вечер, его квартира. Вот Алла с маленькой Леной на руках: «Когда же мы наконец вернемся в Москву?» Да, жена это говорила. Она говорит об этом постоянно, но вчера Алла произнесла это именно так: очень зло, сидя с ребенком за кухонным столом. Валентин открыл глаза.

– Ты действительно это делаешь! Господи, ты предупреждаешь меня! Ты не можешь защититься и просишь о помощи!

Рокот, который издавал «Трон», не усилился, но Зябликову показалось, что в нем проскользнули утвердительные нотки.

– Когда был разговор у Александрова?

Рука вновь вернулась на подлокотник, глаза закрылись, и профессор увидел перекидной календарь на столе генерала – сегодняшнее число, затем внутренняя «камера» переместилась на настенные часы – сорок минут назад. Трансляция была практически прямой.

– И что мне делать?

Сначала перед глазами появилось изображение прикрепленного к стенду листа – расписание автобусов на Красноярск, а затем – вывеска дешевого ресторана.

– Ехать туда?

Артефакт тихо выдохнул и затих.

Красноярск, 1991 год,

на следующий день

Странный салат: тертая морковь, пропитанная то ли несвежим майонезом, то ли сметаной с привкусом. Суп из неопознанных составляющих. Макароны по-флотски. Компот из сухофруктов. Зябликов уныло ковырялся в холодных, как английские улыбки, блюдах и отчаянно пытался понять, какой черт занес его в третьеразрядный ресторан областного центра и повелел заказать безрадостный комплексный обед.

Узнав о планах Александрова, Валентин Павлович не спал всю ночь, а утром с первым же автобусом отправился в Красноярск искать правду. Но пока старенький «ПАЗ» осиливал сибирские километры, агрессивный запал профессора улетучился, уступив место тоскливому пессимизму. Зябликов совершенно не представлял, что делать дальше, как бороться с генералом. Последние десять лет Александров был для Зябликова куратором, высшим звеном, «человеком с вершины», профессор привык подчиняться его приказам и не знал, к кому можно обратиться за помощью против всесильного генерала. К академику Симонидзе? Старик на конференции в Женеве и вернется не раньше чем через две недели. В областной КГБ? Но местный вождь безопасности – близкий друг Александрова, об их совместных охотах слагали легенды. Кто поможет? Где искать поддержку? Выйдя из автобуса, профессор некоторое время просто бродил по Красноярску, а затем все-таки отправился в указанный «Троном» ресторан. Для чего? При чем здесь это недоразумение общепита? Какую помощь можно найти в дешевом заведении, вдали от центра города? Какой смысл разглядывать грязные скатерти и общаться с хамоватой официанткой? «Почему я пришел сюда?» Зябликов отложил вилку и огляделся так, словно впервые осознал, где находится. Он мог себе позволить пообедать в более приличном месте и обычно позволял, поэтому внезапное «пробуждение» вызвало в нем недоумение, а внешний вид наполовину развороченного салата – отвращение. «Ладно, пять минут посижу и пойду дальше. Надо попробовать поднять местных ученых».

Валентин Павлович закурил, осторожно понюхал компот – повеяло полузабытыми обедами в студенческой столовой – и вернул стакан на место.

– Вы позволите?

Зябликов вздрогнул, поднял глаза и расслабился – подошедший молодой человек не был похож на мордоворотов Александрова. Худощавый, лет двадцати пяти, одетый в новый недорогой костюм и дешевую рубашку, он мог сойти за младшего научного сотрудника – обычного клиента подобных «ресторанов».