– Нет, – успокоил Шуму-Шуму чуд. – Турнир. Тренировка.

– А.

Одиночества притягиваются.

Витольд познакомился с Шумой-Шумой чуть меньше года назад. В тот день старуха оказалась на нуле, почти без магической энергии, и вряд ли смогла бы отбиться от группы бомжей, тащивших ее на пустырь за Савеловским вокзалом. С какой целью? Да какая разница с какой? Витольд избил бродяг, отвел Шуму-Шуму домой, а после несколько раз навещал, приносил продукты и немного денег. Впрочем, люды тоже не забывали о старухе, в ее холодильнике всегда была еда.

Вот только настоящим именем старуху старались не называть.

– Никто не приставал?

Шума-Шума отрицательно покачала головой.

– Ладно, еще увидимся, – буркнул Витольд и, поправив рюкзак, быстрым шагом пошел к выходу на вокзал.

* * *

Центральная городская больница, Красноярск,

4 августа, пятница, 20:09 (время местное)

– Док, когда Римма сможет отвечать на вопросы?

Кусков, высокий, мощного сложения полицейский, постарался произнести эту фразу максимально мягко. Приглушил голос, чтобы бас не грохотал, заполняя все помещение, а рокотал, подобно хорошо отлаженному двигателю, попытался, сообразно обстоятельствам, говорить с легкой грустью. Цели своей Кусков добился: у присутствующих не появилось ощущения, что их допрашивают, но среагировали они все равно не так, как рассчитывал полицейский. Худой черноволосый мужчина, стоящий справа от Кускова, вздрогнул и нервным жестом погладил бородку, некогда популярную среди младших сотрудников научных центров. А кругленький плешивый врач, к которому, собственно, и был обращен вопрос, поморщился, снял очки и привычным жестом принялся протирать стекла подолом белого халата.

– Когда? – повторил Кусков.

– Не имею ни малейшего представления, – неохотно ответил доктор.

– Почему?

– Потому что, голубчик, прежде чем ответить, когда наступит выздоровление, необходимо хотя бы в общих чертах представлять, от чего мы пользуем пациента. Мы не знаем, что стало причиной нынешнего состояния Риммы, значит, потребуется время на наблюдение и анализ. Проведем комплекс первичных мероприятий…

– Сколько? – Кусков понял, что вопрос прозвучал двусмысленно, кашлянул и продолжил: – Извините. Я хотел спросить: сколько времени потребуется?

– Неделя или месяц. – Врач вздохнул и вернул очки на нос. – А может, Римма придет в себя уже завтра.

– Это возможно? – быстро спросил полицейский.

– Вполне.

У черноволосого вспыхнули глаза.

– Я полагаю, что причиной нынешнего состояния Риммы стал сильный стресс. Нет – сильнейший стресс. Есть вероятность, что девушка справится сама… с нашей помощью, разумеется, но когда… – Врач развел руками.

Кусков кивнул, почесал в затылке и открыл было рот для следующего вопроса, но его опередил чернявый:

– Доктор, скажите, при осмотре не было обнаружено следов внешнего воздействия?

– Вы имеете в виду ссадины? Ушибы? Следы насилия?

– Нет, – торопливо, взахлеб, словно боясь, что полицейский его остановит, продолжил мужчина. – Следы от медицинских приборов? Вам не показалось, что над Риммой проводили опыты? Возможно, ей делали инъекции? Вы не видели следов от уколов?

– О чем вы, голубчик? – Врач перевел недоуменный взгляд на полицейского: – Кто этот человек?

– Я Леопольд Савраскин, уфолог! – затрещал чернявый. – Мы считаем, что Римма была похищена инопланетянами! Разве непонятно?

– Савраскин! – попытался утихомирить его полицейский.

– Вилюй – это аномальная зона! Есть десятки свидетельств…

– Молчать! – рявкнул Кусков.

Бородатый замер с открытым ртом. Врач хоть и вздрогнул, но посмотрел на полицейского с пониманием.

– Это руководитель похода, – пробурчал Кусков.

– Экспедиции, – негромко, но уверенно поправил его чернявый.

Уфолог не так уж испугался окрика. Видимо, привык.

– Они на Вилюе тарелки искали…

– Следы инопланетного разума!

– Вот и доискались. Девчонка в больнице, и непонятно, что с нею будет дальше.

– Да как вы не понимаете! Я убежден, что был контакт! Римму наверняка похищали!

Здоровенный Кусков взял Савраскина за шиворот, развернул к двери, но притормозил и вопросительно поднял брови:

– Док?

– Все, что смогу, – вздохнул врач. – Но ничего не обещаю.

– Это я уже понял. – Полицейский подумал, затем вытолкал Савраскина вон, захлопнул за ним дверь и тихо спросил: – А насчет внешних воздействий? Действительно ничего не обнаружили?

Кусков не верил в россказни уфолога, но спросить был обязан. Чтобы окончательно утвердиться в своих сомнениях.

– Ничего, кроме обычных ссадин и ушибов, которые могут появиться в походе у любого человека. Гарантирую, что она не дралась и не подвергалась насилию. – Доктор вновь потянулся к очкам, вспомнил, что только что протирал их, и остановил руку на полпути. – Я все-таки склоняюсь к тому, что Римма чего-то сильно испугалась.

– Зверя? Медведя?

– Возможно.

Теперь, когда схватка осталась далеко позади, Ярга сожалел, что колдунья умерла слишком быстро. Не следовало торопиться с первым, самым сильным ударом. Выдержать паузу, обездвижить ведьму и допросить! Тысячи лет в заточении не прошли даром – Ярга понятия не имел, что происходит на Земле. Где живут разумные? Кто живет? А самое главное – какой Великий Дом у власти? Ярга уже понял, что за время его вынужденного отсутствия появились новые семьи, владеющие Источниками, почуял, что ведьма работает с чуждой ему энергией. Лесная колдунья тянула силу из природы, а во времена Ярги такой техники не существовало. Судя по всему, изменилось многое.

Из хаоса мыслей умирающей ведьмы удалось вычленить слово «Москва», она хотела получить помощь от этой самой «Москвы», но что это: имя, название места или Великого Дома, Ярга не знал. Узнать следовало как можно быстрее.

Одним словом, поторопился. Но ведь у него оставалось крайне мало энергии! А ведьма была сильна. Кто знает, чем бы закончилась схватка? Потому Ярга не рисковал – убил врага одним ударом. Поступил правильно.

А сейчас сожалел.

Получить информацию от носителя, в теле которого он оказался, не представлялось возможным: занимая оболочку, дух полностью подавил прежнюю личность, стер всю память. От прежнего владельца не осталось ничего.

А время уходит.

И энергии все меньше.

Тело ее держит значительно лучше, чем дух, но оно не идеально… Да чего говорить: плохое тело попалось. Слабое. Почти без способностей. К тому же тело самки. Одна радость – молодое и крепкое.

Покончив с ведьмой, Ярга побрел на юг. Он понятия не имел, где находится ближайшее поселение, знал только, что выбрался на поверхность далеко на севере, а потому двинулся наугад. Два дня пробирался по тайге без сна и отдыха, изредка хватая с кустов ягоды да утоляя жажду водой из ручьев. Новое тело не щадил, понимал, что избавится от него при первом же удобном случае. Затем, как снег на голову, на него свалились сородичи носителя. Такие же несовершенные, без способностей и магической энергии уродцы. Только более взрослые. Их языка Ярга не знал, а потому прикинулся, что потерял память. Впрочем, это было недалеко от истины. При появлении уродцев Ярга сделал вид, что испугался, бросился наутек, правда, не очень старательно, а когда его поймали, мычал и вырывался.

Еще Ярга понял, что поскольку его искали, то ничего плохого не сделают. Наоборот: помогут оказаться в поселении. И не ошибся. Его положили на носилки, вкололи в вену какой-то препарат, от которого захотелось спать, а потом погрузили в тарахтящую железную колесницу и по воздуху отвезли в маленький городишко.

Способ путешествия не произвел на Яргу особого впечатления: драконы летали куда как более плавно.

– Рудин ее смотрел? – поинтересовался заступающий на ночное дежурство врач.

– Ага.

– И что сказал?

– Последствия стресса.

– Когда не знаешь, что случилось, остается только предполагать.

– И не говори.

Ни сменяющийся доктор, ни пришедший ему на смену коллега не упомянули имени пациентки: Римма Симонович. Они и так понимали, о ком говорят.

О потерявшейся в тайге и найденной спустя два дня девчонке. О той, о ком сейчас говорил весь край. Как Римма потерялась? Почему ушла из лагеря? Что с ней случилось? Ответов не знал никто. Просочились слухи, что поход, в котором принимала участие Римма, на самом деле был экспедицией уфологов, исследующих одну из сибирских аномальных зон на предмет контакта с инопланетянами. Журналисты немедленно вцепились в тему и потребовали подробностей: где именно села тарелка, что именно делали с девушкой, добровольно ли она пошла к инопланетянам или уфологи накачали несчастную наркотиками и отдали на заклание? Журналистам требовалась сенсация, материал, который сделает их знаменитыми, увеличит тираж их газет. Журналисты бесцеремонно ломились в больницу, и полиция была вынуждена поставить на этаже специального дежурного: он сидел у дверей, ведущих в крыло, и проверял пропуска у всех приходящих. Отчаявшись добраться до несчастной, репортеры накинулись на местных уфологов: просили прокомментировать, уточнить, высказать мнение. Уфологи надувались от важности и рисовали на карте маршруты летающих тарелок. Общество удивлялось и ахало.

– Как дела у нее сейчас?

– Спит.

– Посмотрим?

– Давай.

Врачи прошли к палате, осторожно приоткрыли дверь и заглянули внутрь. Худенькая черноволосая девушка, почти девочка, лежала на кровати, вытянув руки вдоль тела. Дыхание ровное, спокойное. Глаза закрыты.

– Кричит во сне?

– Нет.

– Ей давали успокоительное?

– Только когда нашли. Говорят, сильно кричала и вырывалась.

– Странно… – Заступающий на дежурство врач задумчиво потер кончик носа. – Для человека, пережившего сильнейший стресс, она спит слишком спокойно. Ты не находишь?

Коллега пожал плечами:

– Всяко может быть.

Для верности Ярга выждал несколько часов. И лишь глубокой ночью, когда затихли последние звуки и это крыло больницы наконец-то утихомирилось, он открыл глаза и бесшумно поднялся с кровати. Бесшумно, насколько это было возможно. Тело ему досталось несовершенное, поэтому идеального движения не получилось. Впрочем, если бы какой-нибудь человек увидел, как поднялась с кровати восемнадцатилетняя девушка, то, даже не разбираясь в спорте и боевых искусствах, понял бы, что перед ним настоящий воин. Движения «Риммы Симонович» были плавны и отточены, аккуратны и расчетливы.

Охотник вышел на тропу.

На этот раз ему требовалось не новое тело – тратить энергию на переход он не собирался, – а информация. Найти подходящую жертву, обездвижить ее в рукопашной и уже потом строить вытягивающий память аркан.

Ярга выглянул в коридор, увидел дремлющего за столом врача и улыбнулся.

* * *

Зеленый Дом, штаб-квартира Великого Дома Людь,

Москва, Лосиный Остров,

5 августа, суббота, 12:21

Так повелось, что в современном обществе принято считать человека венцом природы, высшим видом, апофеозом эволюции. Делается сей вывод на том простом основании, что человек теоретически разумен.

Как и у любой гипотезы, у этой есть группа сторонников, причем весьма внушительная. Искренне, хотя и немного наивно, они полагают, что глобальный замысел, а то и сам промысел божий заключался в том, чтобы населить совершенный мир под названием Земля существами, которые в перерыве между войнами занимаются уничтожением полезных ископаемых и экологической системы планеты, стараясь как можно быстрее привести ее в полную негодность. Человек объявлен священной коровой, абсолютом, априори стоящим выше всех, а значит, единственным, кто имеет право хозяйничать в мире по своему усмотрению. Путь из пещер к ядерным электростанциям объявлен единственно правильным и перспективным, ибо нет никого другого, с кем можно было бы сравнить достижения гомо сапиенса.

Или есть?

Да и были ли пещеры?

Как вообще получилось, что какие-то обезьяны поумнели, а какие-то – нет?

Антропологам кажется, что они способны ответить на последний вопрос, а вот некоторые историки, в целом не отвергая выводы коллег по научному поприщу, приходят к мысли, что история нашего мира значительно сложнее, чем может показаться на первый взгляд. И далеко не все постройки, остатки которых изучают археологи, были созданы людьми и для людей. И далеко не все старинные рукописи и предания посвящены деяниям наших предков.

И уж совсем немногие знают, какие именно эпохи переживала Земля до того, как появились люди. Кто помнит об асурах, чье цветущее государство пало в огне Первой войны? Кто знает о навах, империя которых, Темный Двор, вызывала ужас и уважение во всех Внешних мирах? Кто может перечислить королев Зеленого Дома или всех великих магистров Ордена, чьи указы были в свое время обязательны к исполнению в каждом уголке земного шара?

В свое время…

Войны и катаклизмы сметали тех, кто никогда не считал себя человеком. Могучие Великие Дома, чьи Источники магической энергии позволяли превращать в быль практически любую сказку, уходили, сжимались до размеров небольшого клана, скрывались в Тайном Городе. В закрытом от посторонних глаз месте, являющемся и крепостью, и тюрьмой. Где побежденные продолжали жить тем укладом, который был заведен в их семьях тысячи лет назад. Где история замедлила свой ход. Навам, чудам, людам и множеству младших семей оставалось только прятаться. Прятаться и ждать, когда перестанет существовать само понятие «господствующая раса».

– Ямания, почему вот эта строчка в доходах отмечена курсивом? И общая сумма тоже?

Личный секретарь королевы даже не сделала попытки заглянуть в поданные Ее Величеству бумаги – она ждала этого вопроса.

– Казначейство напоминает, что ситуация с Урбеком Кумаром до сих пор не урегулирована, а потому представить точный финансовый отчет за июль невозможно.

– Разве мы не получили ответ из Торговой Гильдии? – Всеслава удивленно изогнула тонкую бровь.

Королева Зеленого Дома считалась самой красивой женщиной Тайного Города. По праву? Большинство сходилось во мнении, что да. А если и были несогласные, то только не внутри Великого Дома Людь. Тонкое лицо, умные зеленые глаза, длинные светлые волосы, уложенные в элегантную прическу, открытое летнее платье нежного фисташкового оттенка… Ее Величество считалась не только красивой, но и стильной женщиной.

– Шасы клятвенно пообещали удовлетворить наши требования, – сообщила Ямания.

– В таком случае к чему курсив?

– Но ведь средства еще не переведены. И кто знает, когда мы выбьем из Торговой Гильдии деньги.

– Логично, – пробормотал барон Мечеслав.

Повелитель домена Сокольники, самого богатого владения Ее Величества, изысканностью в одежде не отличался: тонкая льняная сорочка чуть более измята, чем допустимо в приличном обществе. К тому же расстегнута на одну пуговицу больше, чем следовало бы. Да еще надета навыпуск и не очень гармонирует с сероватыми летними брюками. Но барон являлся официальным фаворитом королевы, и ему позволялось многое.

– Выбить из шасов деньги весьма сложно, – продолжил он, глотнув вина. – Я бы рекомендовал казначейству закрыть июль без учета ожидаемых сумм, проведя потери по графе «убытки».

– Но ведь они вернут деньги, – подала голос жрица Снежана.

Широкоплечий Мечеслав с улыбкой посмотрел на молодую колдунью и поскреб небрежно выбритую шею, на которой красовался старый шрам.

– Вопрос – когда?

– Быстро вернут! – Снежана не была наивной, просто она твердо верила в могущество Великого Дома Людь. – К тому же мы правы!

– Последний факт только осложняет дело, – вздохнула опытная Ямания. – Когда носатые понимают, что неправы, они начинают упорствовать сильнее обыкновенного.

Небольшая семья Шась, входящая в Великий Дом Навь, практически монополизировала торговую и финансовую систему Тайного Города, а в силу некоторых генетических особенностей общаться с ее представителями было затруднительно даже навам.

– В конце концов, мы говорим о мелкой семье… – начала Снежана.

– Шасы – это не семья, – отозвался Мечеслав. – Шасы – это солидный бизнес.

– Я уверена, что вопрос будет решен достаточно быстро, – произнесла королева, возвращая бумаги секретарю.

– Да, Ваше Величество, – кивнула Ямания.

– Но рекомендую прислушаться к предложению барона: задерживать июльские отчеты из-за мелкого инцидента не следует.

– Я сообщу о вашем решении в казначейство.

Утренние совещания королева Зеленого Дома проводила каждый день, кроме воскресенья. В будни они начинались рано, в восемь, и рассматривались на них наиболее важные вопросы жизни Великого Дома. Однако на субботу, если позволяли обстоятельства, Ямания оставляла самые простые, а то и вовсе забавные дела, да и то в небольших количествах. В эти дни мероприятие проводилось не в кабинете, а в столовой, совмещалось со вторым завтраком, и на нем присутствовали лишь наиболее близкие королеве подданные: сама секретарь, барон Мечеслав, жрица Снежана и Милана – воевода дружины Дочерей Журавля. Сегодняшний список тем не являлся сложным, собственно, проект июльского финансового отчета был единственным серьезным вопросом, до этого обсуждалась петиция концов, требующих приструнить барона Святополка, запретившего открытие в своем домене первого в Тайном Городе женского клуба по интересам, – Ямания сочла, что просьба лысых весельчаков поднимет королеве и ее друзьям настроение, и не ошиблась. Третьим пунктом секретарь наметила вопрос о выделении дополнительных средств на проведение летнего карнавала молодых фей – неплохие финансовые результаты июля могли заставить Всеславу расщедриться, – но ее опередили.

– Что у нас еще на сегодня? – осведомилась королева, наблюдая, как лакей ставит перед нею мороженое с дыней.

– Донесение от Белых Дам, – негромко проговорила Милана. – Поступило ко мне сегодня утром.

– Почему не в канцелярию?

– У фаты Ямании есть копия.

Секретарь про себя вздохнула. И даже немножко выругалась. Она не придала донесению особого значения и планировала отложить его рассмотрение до понедельника. Надо же было вклиниться этой…

– Что случилось у Белых Дам? – Всеслава поиграла серебряной ложечкой. – Жалуются на лесорубов?

Снежана улыбнулась.

Белые Дамы были особой категорией колдуний Великого Дома Людь. Стареющие, или разочаровавшиеся, или просто не находящие себе места в Тайном Городе ведьмы уходили в дремучие леса Сибири, на территории, где встреча с человеком сама по себе была чудом. Уходили ближе к природе, к которой Зеленый Дом всегда тяготел. Через некоторое время с ними происходили изменения, позволяющие колдуньям отказываться от энергии Колодца Дождей и черпать магическую силу прямо из земли, из воды, из деревьев и облаков – отовсюду. Белые Дамы сливались с миром и никогда больше не возвращались в каменные пещеры городов. Сила их, разумеется, была невелика, но сколько ее нужно для покоя?

Тем не менее Зеленый Дом считал отшельниц своими подданными и в случае необходимости всегда протягивал им руку помощи.

– В сообщении говорится, что пропала Светозара, – ответила Ямания.

– Не пропала, а погибла, – уточнила Милана.

Секретарь Ее Величества едва заметно поморщилась.

Барон, почувствовавший, насколько разно Ямания и Милана пытаются трактовать событие, с интересом оглядел обеих женщин. А королева прищурилась, пытаясь вспомнить одну из своих колдуний…

– Фата Светозара приняла решение уйти в Белые Дамы в начале двадцатого века, – пришла на помощь секретарь. – Сейчас ей сто шестьдесят четыре года.

– Было сто шестьдесят четыре, – буркнула воевода.

– Почтенный возраст, – покачала головой Всеслава. – Не могло получиться так, что уважаемая Светозара просто скончалась?

– Как Белые Дамы вообще узнали, что она умерла? – задал вопрос барон.

И тут же пожалел о том, что раскрыл рот. Магической силой в Зеленом Доме обладали исключительно женщины, и Милана не удержалась от очередной демонстрации превосходства.

– Это очень легко, – с оттенком высокомерия в голосе произнесла воевода. – После смерти Белой Дамы из ее лесов и рек, из ее земли уходит душа. Вам, конечно, это трудно понять, барон, ведь…

– Так и произошло, – поспешила вклиниться Ямания, не позволив гордой воительнице наговорить фавориту королевы лишнего. – Территория Светозары лишилась ее покровительства, деревья заплакали, воздух помертвел, вода потеряла вкус жизни. А любимая лиственница Светозары засохла за несколько часов. Это означает только одно: Белая Дама не просто погибла, ее убили.

Снежана вздохнула. Молодая жрица уже настроилась на веселый лад и теперь без особого восторга вникала в сложную тему. Ей не хотелось грустить.

– Убить Белую Даму непросто, – пробормотала Милана. – Они, конечно, не боевые маги, но все-таки колдуньи.

Воевода не очень хорошо относилась к ведьмам, выбравшим путь отшельниц, считала, что в обычной жизни, а уж тем более – в рядах Дочерей Журавля они бы принесли семье значительно больше пользы. Но был в словах Миланы и еще один смысл: она намекнула, что колдунья не могла стать жертвой браконьеров или человских бандитов.

Ямания качнула головой: она предполагала, что беседа пойдет этим путем.

– Считаешь, имела место активность Великих Домов? – негромко осведомилась королева. В отличие от молодой Снежаны, Ее Величество едва ли не мгновенно оставила игривое настроение.

Мечеслав подобрался. От скуки, которая нет-нет да и мелькала в его мутно-зеленых глазах, не осталось и следа.

Милана в свою очередь выдержала небольшую паузу и уверенно ответила:

– Можно предположить, что Орден или Темный Двор проводят в Сибири запрещенные эксперименты, а Светозара увидела…

– Мне кажется, разговор теряет конструктивное зерно, – вздохнул Мечеслав.

Воевода гневно сверкнула глазами:

– Вам кажется, что мое предположение…

– Именно что предположение, – обезоруживающе улыбнулся барон. – У нас нет ни малейшего повода ожидать от Великих Домов подобного поведения. Наблюдатели…

– У нас есть тысячи поводов ожидать от Великих Домов подобного поведения! Вся история наших взаимоотношений свидетельствует об этом!

Ведущие семьи Тайного Города, мягко говоря, не дружили. Трудно назвать полноценной дружбой временные союзы, заключавшиеся в тактических целях.

– Пожалуй, барон, воевода права, – кашлянув, заметила Снежана.

Королева промолчала, но посмотрела на фаворита весьма выразительно.

– Я хочу лишь сказать, что в жизни есть место случаю, – отрезал закусивший удила Мечеслав. – Светозара могла заснуть и подвергнуться нападению бандитов. Ее могли убить, когда она осталась без энергии…

– Белые Дамы питаются от самой природы, – мягко напомнила Ямания. – Им не нужна магическая энергия в классическом ее понимании, в отшельницах всегда присутствует сила.

– Я не понимаю, барон, к чему вы клоните? – язвительно осведомилась Милана.

– Я ни к чему не клоню, – холодно глядя на воеводу, ответил Мечеслав. – Я выражаю сомнения в вашей версии.

– Предложите свою.

– Для этого необходимо провести хотя бы начальное расследование.

– Кто же вам мешает?

Идея отправить фаворита королевы в глухую Сибирь показалась главному боевому магу Великого Дома Людь интересной. Неспособный к магии, он наверняка не добьется никакого результата, и ему придется обратиться за помощью. А Милана тем временем будет рассказывать придворным анекдот о похождениях нахального мужика в дремучих сибирских лесах…

В свою очередь барон прекрасно понял, что зашел слишком далеко. Воевода поймала его на крючок и с любопытством ожидала ответа. Королева нахмурилась, ее взгляд не обещал фавориту ничего хорошего. Ямания и Снежана молчали, но чувствовалось, что они, скорее, на стороне Миланы.

Именно поэтому барон решил не останавливаться:

– Полагаю, Ее Величество согласна с тем, что смерть Белой Дамы Светозары требует детального расследования. И, если никто из присутствующих не против, я готов взять его на себя.

– Разумеется, вам потребуется масса помощников, – усмехнулась Милана. Воевода не отказала себе в удовольствии потоптаться на сопернике.

– Мечеслав не маг, – тихо напомнила Всеслава. – Ему будет сложно разобраться в смерти Белой Дамы без помощи опытной колдуньи.

– Именно это я и имела в виду. – Милана чуть склонила голову.

«Хотите выручить любимчика, Ваше Величество?»

– Уважаемая Милана ошибается, мне не нужны помощники. – Барон улыбнулся и в упор посмотрел на воеводу. – Высморкаться я сумею сам, а для проведения расследования требуется в первую очередь ум, а уже потом магические способности.

Ямания отвернулась. Снежана с трудом подавила рвущийся наружу смех. Всеслава лишь покачала головой.

Воевода покраснела.

– И вы сможете во всем разобраться?

– Разумеется.

– Если так, я первая принесу вам извинения.

* * *

Сад Баумана, Москва, улица Старая Басманная,

6 августа, воскресенье, 07:56

– Терри, будь хорошим мальчиком, потерпи еще чуть-чуть!

Умат Хамзи остановился перед мостовой и законопослушно посмотрел по сторонам: нет ли машин. Однако обрадованный предстоящей прогулкой карликовый василиск резко дернул за поводок, заставив шаса сойти с тротуара раньше, чем тот убедился в отсутствии опасности.

– Терри! Плохой мальчик!

Василиск пропищал нечто невнятное и потащил хозяина к воротам сада.

– Соскучился, змееныш? – Умат ласково потрепал зверька по петушиной голове и отстегнул поводок: – Беги!

Терри, хлопая крыльями, ринулся по дорожке в надежде поймать пару-тройку голубей. Шас улыбнулся.

Он выгуливал любимца дважды в день, и посетители сада прекрасно знали и самого Умата, и его веселого «тойтерьера». По понятным причинам василиску не следовало появляться на людях в своем истинном обличье, а потому на его ошейнике всегда крепился артефакт морока. Как раз вчера Хамзи прикупил новое магическое устройство, полностью зарядил его и чувствовал себя абсолютно спокойно.

А потому истошный визг, раздавшийся оттуда, куда умчался Терри, стал для Умата полной неожиданностью.

* * *

Красноярск,

6 августа, воскресенье, 14:00 (время местное)

К некоторому удивлению королевы, барон не стал откладывать расследование в долгий ящик. Но, правда, не стал Мечеслав и торопиться. Совещание, совмещенное со вторым завтраком, плавно перетекло в обед, на который съехалось несколько баронов и жриц. Перед сим действом Всеслава занималась сменой туалета, во время – светскими разговорами, а потому высказать любимому все, что накипело на женской душе, королева смогла лишь вечером. Соответственно, эмоции несколько притупились, и Мечеславу не пришлось выслушать ничего более обидного, чем «милый, ты поступил ужасно опрометчиво». Но от помощи, которую Всеслава предложила на совершенно конфиденциальных условиях, он решительно отказался. По замыслу королевы, барона должна была сопровождать одна из преданнейших лично ей фат, которая, по счастливому стечению обстоятельств, как раз находилась за пределами Тайного Города и могла инкогнито прибыть в Сибирь.

– Никто не узнает, что Милорада отправилась с тобой. А ее опыт…

– Дорогая, я потому и затеял этот маленький спор, что не сомневаюсь в себе. Неужели ты уверена во мне меньше?

Королева вздохнула и поняла, что барона не переубедить.

А потому на следующий день каждый из них отправился по своим делам. Ее Величество – на конную прогулку с придворными, закончившуюся пикником на лесной поляне, а повелитель домена Сокольники – проводить расследование, которое могло сделать его посмешищем в глазах всего Великого Дома. Мечеслав не сомневался, что воевода – в случае его неудачи – не откажет себе в удовольствии выставить барона в крайне невыигрышном свете.

С другой стороны – он действительно не сомневался в себе, и заявление, которое Мечеслав сделал королеве, не было бравадой. А утверждение, что главную роль в любом расследовании играет ум, а не магия, полностью отражало взгляды барона.

Мечеслав не знал, с чего бы начала Милана, доведись ей отправиться в сибирскую глушь вместо него. Возможно, бравая воевода приказала бы своей дружине прочесать территорию погибшей Светозары в поисках «чего-нибудь странного». Возможно, Милана собрала бы сибирских Белых Дам в их излюбленном месте на северном побережье Байкала, чтобы выяснить, не владеет ли кто-нибудь из них информацией, способной пролить свет на происшедшее. А возможно, воевода поступила бы так, как барон, который не мог воспользоваться ни первым, ни вторым вариантом, а потому опирался на логику и чутье.

Перво-наперво Мечеслав самым внимательным образом изучил территорию Светозары, особенно интересуясь соседками исчезнувшей колдуньи. Барон понимал, что границы между своими владениями Белые Дамы прокладывали весьма условно, и уж ни в коей мере не считал, что причиной гибели Светозары стал территориальный конфликт. Интересовало Мечеслава другое. Он исходил из предположения, что, даже будучи застигнутой врасплох, колдунья способна подать сигнал о помощи, попытаться оказать сопротивление, и соседки наверняка почувствовали бы изменение магического фона. И должно существовать внятное объяснение тому, что этого не произошло… Как и ожидал Мечеслав, зона исчезнувшей колдуньи соприкасалась с территориями остальных Белых Дам неравномерно. В южной части Светозара соседствовала аж с пятью товарками сразу, а вот внушительные северные владения фаты оказались безлюдным районом, затерянным в бескрайних просторах. Если опытная колдунья и могла кануть в безвестность, то только там, вдали от других отшельниц.

Но и придя к этому выводу, барон не поспешил в тайгу. Несмотря на то что зона поиска места гибели Белой Дамы существенно сузилась, она еще оставалась колоссально большой, и у Мечеслава не было никакого желания бродить по ней ни одному, ни в компании. Разумеется, барон понимал, что рано или поздно ему придется обратиться за помощью к магам – без этого не обойтись, однако использовать их следовало не как главную надежду, но как инструмент, который пускают в дело в нужное время, – вот что он хотел донести до напыщенной Миланы. А чтобы определить место и время использования этого самого инструмента, требовалась дополнительная информация, получить которую Мечеслав надеялся в ближайшем к владениям Светозары человском поселении. Логичнее всего было бы отправиться в Туру, однако, поразмыслив некоторое время, барон отказался от этой идеи: трудно объяснить свое появление в небольшом поселке, где все друг друга знают. В столицу Эвенкии придется ехать, если ничего не даст визит в более крупный город, к тому же стационарные порталы в Туру отсутствовали, все равно придется лететь из Красноярска, а посему он решил начать расследование именно в нем.