- Конец двадцатого века, Украина.
      - Ваш родной язык?
      - У меня их два. Здесь я говорю по-русски.
      - Ваш род занятий и общественное положение?
      - Я студентка. Почти закончила филологический факультет университета, еще не работала. Общественное положение... Я не знаю, как вам объяснить, у нас немного не такое общество...
      - Хорошо, расскажите чем занимаются ваши родители.
      - Папа инженер, мама учительница. Вы знаете, что такое инженер, или надо объяснить?
      - Не надо. Вы принадлежите к какой-либо религии?
      - Вообще-то, я православная христианка, но я не особенно верующая. Можно сказать даже совсем не верующая.
      - У вас есть какие-либо увлечения?
      - Музыка, литература, компьютерные игры. Немного занималась спортом, но не всерьез и у меня не получалось. И я давно бросила.
      - Каким именно?
      - Восточными единоборствами и стрельбой.
      - Замечали ли вы за собой какие-либо магические способности?
      - Никаких.
      - Что вы еще умеете, кроме филологии?
      - Практически ничего толком.
      - Взгляните вот сюда...
      Глава 2
      Пьяный русский хакер практически непобедим.
      Народная мудрость
      Входи, Тереза. Не стесняйся, заходи, садись вот сюда, в кресло. Ты раньше никогда не была в моем кабинете, я сюда никого не пускаю. Теперь можешь посмотреть. Я все равно тебе все расскажу. Мне тяжело хранить от тебя какие-то тайны. Это не потому, что я напился, я давно хотел тебе рассказать, но нужно было спросить разрешения у короля, а я все время забывал. Я, пожалуй, выпью еще, чтобы легче было рассказывать. Потому, что рассказывать то, что я собираюсь, очень трудно. И тяжело. Я даже не знаю, с чего начать... Это? А, не обращай внимания, это мой самогонный аппарат, в нем нет ничего интересного... Пожалуй, я начну с того, что меня зовут совсем не так, и я вовсе не местный житель. Я тоже переселенец, только переместился я другим способом. Как это случилось? Как со всеми. Я умер. В своем мире я был крутым ломовиком и классным бродягой, Жака знала вся мегасеть. Здесь это мое имя. Там это было прозвище. Есть один литературный герой... ты о нем не читала, он появился через сто лет после тебя. Да, мы с тобой из одного мира, только я жил намного позже. На очень много. Почти на триста лет. Не перебивай, а то я собьюсь... Так вот, я был крутым ломовиком. Меня все знали. И однажды ко мне обратились какие-то лысые с заказом ломануть банк у других таких же лысых. Я сначала отказался, что я, камикадзе - у лысых банки ломать, там, во-первых, такая колючка, что шансов просочиться практически никаких, надо неделю изучать и только потом садиться и самому писать резку. А во-вторых, не приведи господи, кто-то кому-то где-то стукнет, что это я, меня же убьют в тот же день и хорошо, если без излишней жестокости. Как говорит наш король, не успею "мяу" сказать. Лысым мой отказ не понравился, и они мне стали подробно рассказывать, где работает моя мать, в какой школе учится моя сестренка и что с ними может случиться, если я откажусь. Ну, и что мне оставалось делать? Сунул штекер в сокет, и пошел... Тебе непонятно? Вряд ли я смогу объяснить понятнее... Ну, а сокет... Вот, пощупай здесь, под волосами, за ухом и чуть выше. Это он и есть. В него вставляется нейроштекер от переходной платы и выходишь в мегасеть... Ладно, не буду я тебя утомлять непонятками, закончу короче. Я сел на колючку. От этого умирают.
      Я увидел свет. Ослепительный желтый свет, похожий на маленькое солнце. И почувствовал, как взрывается болью каждая клетка в мозгу. Я, наверное, единственный живой человек, знающий, что такое смерть на колючке, но вряд ли я смогу это вразумительно описать... Я еще успел подумать, что я умираю и что вот, дескать, как оно бывает. Я очень ошибся. Как оно бывает я даже не мог себе представить. А еще я подумал, что это конец. И опять ошибся. Оказалось, что это было как раз начало.
      Свет вдруг резко померк и я ощутил свое тело. Сначала я подумал, что отпал, но такого ни с кем никогда не случалось и считалось, что отпасть, когда ты уже на колючке, невозможно в принципе. Даже если вырвать штекер.
      Боль в мозгу постепенно таяла. Вокруг было темно. Рядом кто-то сказал:
      - Ты посмотри! Он что, переместился? Это был маг?
      - Само собой, раз его в ошейнике держали, - сказал другой голос.
      - А как же он с ошейником переместился?
      - А тут никакой ошейник не поможет. Они перемещаются спонтанно, ни фига не колдуя. Пошли, шефу доложим.
      Я различил тусклый свет и две неясных фигуры, склонившихся надо мной. Потом огляделся по сторонам и решил, что у меня полетело блюдце. Ну, в смысле, мульки выбило. Что с ума сошел, если тебе непонятно. Я слышал сказку про одного испера, которого отрубили от сети, когда он попал на колючку, и который после того остался полным идиотом. И подумал, что со мной то же самое. Или это у меня агония. Предсмертный бред про подземелья с цепями и инквизиторами.
      В этот момент меня крепко пнули ногой под ребра и сказали:
      - А ну, вставай! Пошли к шефу.
      Пинок был абсолютно реальный и очень ощутимый.
      - А нам от шефа не влетит? - с опаской спросил другой голос.
      - Да ты что! Шеф с ума сходит от радости, когда ему приводят новых переселенцев. Эй, ты что, оглох? Вставай, сказали!
      Получить третий пинок мне не хотелось, и я стал подниматься. Я уже не был уверен, что это предсмертный бред. Слишком все было реально. И по мере того, как я приходил в себя, становилось все реальнее.
      - Где я ? - спросил я на всякий случай. Они заржали и я услышал в ответ:
      - Добро пожаловать в Кастель Милагро!
      Ты, конечно, слышала про Кастель Милагро. По твоим испуганным глазам вижу, что слышала. Да, это в Мистралии. Гестапо? Ах, ты об этом... Я не так силен в истории, но в принципе похоже. Только... Ты знаешь историю этого замка? С самого начала? Нет? Мне король рассказывал, что когда-то давно там стоял обычный замок и в нем кто-то жил. Потом там поселились маги. Чем они там занимались, никто толком не знал, но однажды, то ли от чрезмерной жажды знаний, то ли просто по пьянке, они там что-то такое отмочили, что просто отпасть. Два дня вместо замка над землей висела сияющая полусфера, за которой ни хрена не было видно и от которой ночью было светло как днем. А когда она исчезла, все увидели, что на месте замка возвышается странное уродливое строение кубической формы, похожее на крепость. Туда сразу понаехали всякие маги, ученые, исследовать стали, трактаты кропать, но толком никто не разобрался, что там к чему. Потом там с кем-то приключился несчастный случай, и здание закрыли для посещений. А потом и забыли. Вспомнили о нем после первого переворота, как раз когда в Мистралии начался весь этот бардак. Тогда к власти пришел орден Небесных Всадников... да-да, тех самых, совершенно верно. В Мистралии тоже все началось именно из-за них. Так вот, они расчистили помещения, оборудование распихали по кладовкам, и получилась довольно приличная тюрьма. Собственно, это тюрьма и была. Лет сто назад такие тюрьмы были. Очень надежные и добротные, с такими системами защиты, что хрен сбежишь. Их потом запретили как негуманные... Она просто переместилась. Как люди перемещаются.
      После второго переворота, когда Всадников свергла Партия Народного Освобождения, тюрьма стала следственной. Как раз тогда и появился загадочный человек по имени Блай, который предложил свои услуги по усовершенствованию и реконструкции Кастель Милагро. Тогда же началась массовая охота на переселенцев, которых тащили со всей страны, чтобы максимально использовать их знания на благо государства. Но переселенцев в те времена попадалось крайне мало. Не так ведь часто умирают маги, и еще не у каждого получается переместиться. После третьего переворота, когда Партия Освобождения пала под натиском Лиги Закона и Порядка, дело пошло живей. Лига учинила массовые расправы над магами, и число переселенцев соответственно возросло. Оно и понятно, как верно заметил когда-то король, первое, что сделали бы мистики, придя к власти, это перебили бы магов. У нас в средние века, если вдуматься, то же самое было. Так вот, Блай, который благополучно пережил переворот и даже вырос до полковника, отловил среди переселенцев несколько ценных кадров с техническим образованием. Они отремонтировали и пустили в действие автономный генератор, восстановили охранную систему, наладили центр управления. С тех пор и пошла о Кастель Милагро слава совершенной тюрьмы, из которой не сбегают. Да, совсем. Ты, наверно, не представляешь себе, что такое качественная охранная система при достаточном уровне технологии? Заключенному путем интубации через трахею вставляется специальная микрокапсула безопасности, после чего с ним можно делать, что хочешь, он уже никуда не денется. При помощи дистанционного детонатора можно человека парализовать, можно заставить его корчиться от боли, можно убить одним нажатием кнопки. А при пересечении периметра капсула срабатывает автоматически. Собственно, из-за всего этого их потом и запретили... Так вот, о чем я? Предпоследняя, четвертая революция, когда с Лигой успешно покончил Союз Прогрессивных Сил, сначала обещала быть последней, но вскоре среди лидеров произошел раскол. Более оборотистая половина договорилась все с тем же полковником и его службой, в результате чего конкуренты оказались в печально знаменитых подвалах Кастель Милагро. Живым оттуда вышел только легендарный Мануэль дель Фуэго, да и то, мягко говоря, не целиком, и после того никто о нем не слышал. За несколько лет Союз развалил все, что смог, так как оказалось, что управлять страной не так просто как они думали. Пять с лишним лет назад последний переворот привел к власти Объединение Всеобщего Благоденствия. Оно начало с того, что объявило о своей демократичной политике, после чего народ возрадовался и самые наивные эмигранты бросились на родину, а самые доверчивые борцы за свободу вышли из подполья. Некоторое время страна ликовала и пела песни, а потом благоденствие закончилось и власть стала закручивать гайки. Тут-то и оказалось, что неистребимый Блай никуда не делся, а напротив, вырос до ранга особого советника. И когда правительство принялось наводить жесткий порядок и давить оппозицию, Кастель Милагро снова пригодился и расцвел с новой силой. Проблема оборудования оставалась открытой. Из ценных кадров последнего улова к тому времени один погиб при попытке к бегству, один покончил с собой и двое спились. Поэтому я там оказался как раз кстати. Сначала мне, ничего не объясняя, засадили капсулу безопасности, затем выдали униформу, потому что одет я был практически ни во что - трусы и футболку. У меня была классная стильная футболка, из настоящего хлопка, под двадцатый век. Мне ее сосед подарил. У меня был чудный сосед, ископаемый экземпляр, классический хиппи... а в ваше время их еще не было? А, ну бог с ним. Я к тому, что он был задвинутый на истории движения хиппи и про этот двадцатый век мог трандеть хоть до посинения. Ну и покрышки у него были соответственные... ну в смысле прикиды. Одежда в стиле. А еще он на траве сидел... ладно, про соседа я тебе в другой раз расскажу. Суть в том, что из-за этой стильной футболки меня приняли за переселенца из двадцатого века. Он, конечно, умный и хитрый сукин сын, этот советник Блай, но тут он прокололся. А я... Я его как увидел, испугался до усрачки в один момент. Глаза у него такие... не знаю, почему, но страшно в них смотреть. И я задницей почувствовал, что встрял по самые яйца и что надо врать. И стал врать. Насколько смог достоверно. Все, что мне мой сосед трандел по укурке, мигом вспомнил. По счастью, никто не додумался, когда меня обыскивали, пошарить под волосами за ухом. И даже не заметили, что у меня в сокете штекер остался... Так вот, про советника Блая. Он мне подробно объяснил, что такое перемещение и как оно случается, а также куда я попал и что от меня требуется. Сама понимаешь, что им от нас, переселенцев, требовалось. Технологии. И как я ни врал, что ни в чем не разбираюсь, мне резонно заметили, что человек, выросший в конце двадцатого века не может вообще ничего не знать об электронных приборах и огнестрельном оружии. От оружия мне удалось отвертеться, заявив, что я пацифист и даже не служил в армии... Правда, конечно, разве не похоже? А насчет приборов можно посмотреть. Как их делать я, понятно, не специалист, а если разобрать и посмотреть... В общем, определили меня ковыряться в приборах - их там целый склад напихано было, - выделили каморку жить и мастерскую работать, и объяснили про охранную систему. Тут я во второй раз подумал, что пришел мне полный демонтаж. И опять ошибся.
      - Чего ты кипятишься? - преспокойно поинтересовался его величество, наблюдая в огромном зеркале за ходом опроса и тестов. - Объест тебя эта девочка, что ли?
      - Не в этом дело! - раздраженно отозвался Элмар. - Почему это ты решил, что я страдаю от безделья, и ты можешь так запросто распоряжаться моим временем, моим домом, моей жизнью?
      - Я знаю, что ты не страдаешь, - усмехнулся король. - Безделье доставляет тебе удовольствие. Но нельзя же быть таким лодырем. Да и не так часто я обращаюсь к тебе с просьбами. Жак не сможет принимать в своем доме гостей некоторое время. У него проблемы. Не оставлять же ее во дворце? Что тебе, трудно?
      - Не знаю... Как-то все неожиданно и вдруг... А больше никуда нельзя ее пристроить?
      - Нельзя. Потом, когда адаптируется - пожалуйста. Может, чуть позже Жак решит свои проблемы, и переселим к нему. А пока - займись. Чем она тебе не нравится?
      - А что я скажу Азиль?
      - Правду. Неужели ты думаешь, что Азиль станет ревновать?
      - Да нет, но... ты же знаешь, она не особенно ладит с другими женщинами... А если они начнут ссориться? Ты хотел бы жить под одной крышей с двумя враждующими женщинами?
      - Я с полным на то правом мог бы заявить, что в настоящий момент живу с шестью, но не буду ловить тебя на слове. Если начнут, тогда и будем думать. В конце концов, я могу тебе просто приказать, и на том закончить этот глупый спор. А я тебя уговариваю, как маленького.
      - Как скажете, ваше величество, - надулся Элмар. - Еще приказания будут, или я могу идти?
      - Элмар, не обижайся. Тебе надо как-то участвовать в жизни королевства. Ты же мой наследник. А ты что в политике, что в финансах полный невежда. Поработай хоть с переселенцами для начала, посмотри, как мы это делаем.
      - А потом ты начнешь подпрягать меня в политике и финансах? Не дождешься! Лучше женись и заведи себе нормального наследника, и тогда учи его, чему хочешь и как хочешь.
      - Если ты приведешь мне хоть одну приемлемую причину, почему ты не хочешь выполнить мою просьбу, я от тебя отстану. Если же ты просто не хочешь, будь добр, не капризничай.
      Элмар подумал, и приемлемой причины не нашел.
      - Ладно, - проворчал он. - И что мне с ней делать?
      - То же, что ты делал только что. Беседовать. Водить гулять. Познакомить с Азиль, пусть она ее куда-нибудь поведет... по лавкам, или куда там женщины ходят развлекаться. Я ей выдам из казны тысячу золотых на первое время и на обзаведение хозяйством, а потом подумаем, какую ей подыскать работу. И не ной, пожалуйста. Она весьма приятная девочка. Не красавица, конечно, но тебе же с ней не спать, а работать. Кстати, твое мнение?
      - О ней? Не знаю. Я не специалист по переселенцам. Жак специалист, вот у него и спросишь.
      - Я тебя не как специалиста спрашиваю, а просто по-человечески.
      - Шеллар, я ее боюсь. Мне кажется, я ей нравлюсь. Может, она, конечно, и не дура, но если она начнет со мной заигрывать...
      - Значит, будет дурой, - засмеялся король. - Не пугайся заранее. Просто дай ей понять, что ты не свободен. Познакомь со своими приятелями. Ты всем нравишься, это еще ни о чем не говорит. Почему она обязательно должна с тобой заигрывать?
      - Ох, подерутся они с Азиль... - вздохнул Элмар.
      - Ты у нас парень не слабенький, растащишь. А еще что ты можешь сказать?
      - Еще?... Еще мне понравилось, что она не стала падать в обморок и устраивать истерику. Что было бы вполне естественно в ее положении. Сначала ее чуть не убили, а потом она вдруг оказалась в другом мире, представь себе, что ты... впрочем, нет, можешь не представлять, ты неудачный пример... Представь на ее месте любую из своих придворных дам. Хоть бы графиню Монкар.
      - Да уж... - проворчал король, вспомнив разговор с шутом. - Эта мигом упала бы в обморок, но не куда попало, а точно тебе на руки. И не слезла бы потом. А, узнав, что ты принц, вцепилась бы в тебя вампирьей хваткой. Так что, видишь, какая милая девушка тебе досталась. А ты еще ноешь.
      - Милая? Не сказал бы. Ты видел, как она Мафея приложила по лбу?
      - Элмар, эту девочку только что убивали, и вполне естественно, что она попыталась защищаться. А Мафею так и надо, то иначе он так и не поймет, сколько ему ни объясняй. Да, чуть не забыл. Не распространяйся ей обо мне. Я собираюсь с ней пообщаться, но не как король, а как частное лицо. Раз уж она нас, больших начальников, не любит и боится. Я приду к тебе в гости через неделю-другую, представишь меня каким-нибудь кузеном из Лондры. И насчет иностранных языков. Потрудись, чтобы она услышала вторым голдианский, третьим - мистралийский, если есть четвертый - пусть будет лондрийский. Ты знаешь хоть по паре слов на каждом?
      - По паре - знаю.
      - Прямо сейчас и заговори с ней на каждом. А то она где-нибудь на улице что-нибудь услышит, и заговорит на каком-нибудь варварском наречии.
      - Понял, - вздохнул Элмар. - И как это ты меня уговорил?
      - С трудом, - серьезно ответил король. - Иди, мой первый паладин, совершай свой подвиг во славу короны.
      - Тханкварра... - проворчал Элмар и взялся за ручку двери.
      - И не вздумай при ней ругаться по-варварски! - крикнул вслед ему король.
      Ты знаешь, Тереза, я не могу долго пребывать в отчаянии по какому бы то ни было поводу. Так случилось и в тот раз. Я немного оклемался, и стал думать. Положение было почти безвыходное, но именно почти. Можно было попробовать хоть что-нибудь сделать. Если детонаторы существуют, значит, они где-то лежат. Раз они где-то лежат, значит их можно достать. Раз периметр где-то включили, значит, там же его и выключают. Центр управления помещался на том же этаже, что и вся остальная техслужба - то есть, жилые боксы, мастерские и склад. На двери был примитивный электронный замок, таких уже сто лет не делают, их любой нулевичок сломает. Если, конечно, имеет представление об антиквариате. Я загорелся идеей и весь день мастерил себе отмычку вместо того, чтобы заниматься работой. А на следующий день пришел советник и стал интересоваться, как у меня успехи. А успехов у меня, сама понимаешь... Тот прибор, что мне дали на изучение, я даже не смотрел толком, только корпус снял. Перепугался я тогда, мама моя родная! Мямлю не пойми что, руки-ноги трясутся, думаю, как найдут сейчас мою отмычку, и прощай, бродяга... Но советник про отмычку не догадался, а решил, что это я от работы отлыниваю, и устроил мне показательную экскурсию по второму этажу. Наш этаж был первый, в самом нижнем подвале, а над нами помещался этаж... Он так скромно назывался "отдел дознания". Ну, ты поняла. Я не буду тебе рассказывать подробно, но ваше гестапо вряд ли может потягаться с подвалами Кастель Милагро... Средние века все-таки... Думаешь, без разницы? Ну, я не буду спорить, я уже говорил, что не силен в истории. Ты знаешь, что я не переношу вида крови, покойников и всего такого. Я в ваш анатомический театр и то заходить не могу. А этот гад провел меня по всему этажу и показал все. Я там и отворачивался, и блевал, и в обморок падал... Он не успокоился, пока не кончился коридор. После чего ласково так сказал, что я, дескать, должен понять, в каком трудном положении находится моя новая родина и как остро она нуждается в моих услугах. И попросил стражу проводить меня на свой этаж. После этой экскурсии я три дня не мог есть, а ночами мне снились кошмары. Я бросил все свои приготовления и принялся серьезно ковыряться в приборе, опасаясь, что без моих бесценных услуг моя новая родина еще решит, что я ей вовсе не нужен, и отправит в бокс номер тринадцать. Это он так назывался. Там стояла печка для сжигания трупов... Нет, не как в фашистских лагерях, совсем маленькая, на одного человека. Почему человека? Потому, что их не всегда предварительно убивали. Пихали и живьем. Согласен, и не просто фашисты, еще хуже.
      Через несколько дней я опять оклемался и слазил все-таки ночью в центр управления. Просто посмотреть, что там. И чуть не врезал дуба от счастья. Там стояла совершенно рабочая т-кабина, только ею никто не пользовался. Не разобрались, наверно, как она подключается. А еще там стоял антикварный комп где-то конца двадцать первого - начала двадцать второго, вполне совместимый с этой кабиной. Видно было, что с ним работал полный лох - там был разъем на перчатку, а кто-то самопальный под клаву присобачил... И что приятно, была встроенная переходная плата, удивительно, как ее не выкинули за ненадобностью. Оставалось только шнур найти, штекер у меня был, я уже говорил. В общем, повезло мне несказанно, вот и все. Я бы с этой клавой колупался до второго пришествия, я же не антиквар какой, а нормальный ломовик. Обрадовался я тихонько, и ушел. Шнур искать и прибор свой ковырять. Хотя какой там прибор, обычная кухонная хлеборезка, только большая, для столовой, наверно... С этой хлеборезкой я и встрял.
      Я тебе расскажу, раз уж решил все рассказывать. Все так все.
      Видно, господину советнику понравилось, как я падаю в обморок. Или он решил надо мной поиздеваться. Или эксперимент поставить. А может, и то и другое. Этакий психолог. Исследователь-садист. Поставить человека в критическую ситуацию и посмотреть, как он будет себя вести. Понаблюдать, сделать выводы, получить удовольствие от того, как бедняга корячится, изыскивая выход, которого нет... Я как-то путано объясняю, тот мужик, что мне это про него объяснял, говорил намного складнее и понятнее... Но это уже позже было, про это я потом расскажу. Я просто хотел сказать, что то, что он со мной сделал, никому не нужно было, разве что ему для собственного извращенного удовольствия - втоптать человека в грязь и рассматривать под микроскопом, как он лапками дергает.
      Пришел он ко мне посмотреть как я работаю. Показал я ему эту хлеборезку, объяснил, что это такое. Объясняю, а у самого голос дрожит и руки трясутся. А он смотрит на меня так изучающе, и видно, что ему это нравится до чертиков. А потом вдруг спрашивает:
      "Леша, а почему ты так меня боишься?"
      Леша - это я так ему представился. Меня на самом деле так зовут. А прозвище свое я ему не назвал. Перестраховался, уж слишком оно было известно.
      "Не знаю" - ответил я, а у самого сердце в пятках. Думаю, все, засекли меня, когда я лазил в центр. Или увидели, что замок вскрывался. "А что, это так странно?"
      "Ничуть. Меня все боятся. Ну, почти. Железный Мануэль, например, не боялся, хотя это ему мало чем помогло. Но вот что странно. Попал сюда недавно один мой старый знакомый... Всего несколько лун назад мы с ним беседовали о сотрудничестве и он меня боялся почти как ты. А теперь, после того, как он посидел в лагере и сбежал оттуда, он меня бояться перестал. С чего бы это?"
      "Наверно, ему так в этом лагере досталось, что вы ему уже не страшны," - предположил я, радуясь, что дело не в замке.
      "Совершенно зря он так думает... - рассеяно заметил советник и посмотрел на мою хлеборезку. - Она работает?"
      "Работает, - сказал я. - Если она вам нужна, забирайте. А я могу еще что-нибудь посмотреть. Что скажете".
      Он посмотрел на меня и заулыбался. Улыбка у него была, как у крокодила.
      "Тебе так не понравилось на втором этаже?"
      "Пожалуйста, - попросил я, - если вам что-то еще не понравится, скажите сразу, я пойму. Только не водите меня больше на второй этаж. Не могу я на это смотреть. Мне плохо становится."
      Тянули меня за язык! Не мог промолчать, трепло...
      "Так ты у нас великий гуманист? - заинтересовался он. - Дети цветов, любовь а не война, все такое? Ну-ну. Интересно."
      И ушел. Минут через двадцать он вернулся. А вслед за ним два стражника и палач волокли какого-то парня, избитого так, что на нем живого места не было. Подтолкнули его к столу, одну руку завернули за спину, а вторую сунули в эту долбаную хлеборезку. А господин советник обернулся ко мне, подтолкнул меня поближе и скомандовал:
      "А теперь включай".
      По-моему, со мной началась истерика. Я ревел, как девчонка, и говорил, что я не могу, что ему же руку отрежет, что если господину советнику нравится калечить заключенных, так у него для этого есть палачи, и причем тут я и зачем в моей мастерской...
      Он приставил мне к виску пистолет и повторил: "Включай".
      Парень поднял глаза и посмотрел на меня. У него в глазах был ужас и какая-то обреченность. Я его не смог запомнить, и теперь не узнал бы, если бы увидел. Запомнил только эти глаза и татуировку на плече. Красивая, редкого качества, настоящая хинская. Цветной дракон. Да-да, ты наверняка про него слышала. Это был он. Только тогда я этого не знал... Не помню, сколько мы так смотрели друг другу в глаза, наверное несколько секунд, не больше. Я ждал выстрела. Он ждал, что я нажму кнопку. Потом господин советник щелкнул затвором и сказал:
      "Ты не настолько ценный кадр, чтобы тобой дорожить. Не думай, что я тебя не убью. От тебя толку никакого, а так, по крайней мере, будет весело. Так что, считаю до трех."
      "Шеф, не надо! - вдруг сказал палач. - Лучше отдайте его мне."
      Я тогда не понял к чему это. А Блай прикрикнул на своего подчиненного и снова обернулся ко мне. "Считаю до трех..."
      Можешь меня презирать. Наверно, меня следует презирать. Я трус. Я достоин презрения. И совсем недостоин того, чтобы ты меня жалела и утирала мне слезы. Ты просто добрая девушка, вот и жалеешь кого ни попадя... Нет, расскажу до конца. Только налей мне, пожалуйста, из вон той бутылки... спасибо.
      Король мне потом не раз говорил, что я дурак, что надо подходить к вопросу логически, что этот парень все равно не дожил бы до конца недели, а меня и в самом деле могли убить... Что он на моем месте поступил бы точно так же, причем не дожидаясь, пока ему сунут ствол под нос... Не знаю. Может, он и прав по-своему. Но мне этот парень до сих пор снится. Я вижу, как нож хлеборезки крошит его пальцы, потом кисть, и как это все по кускам выпадает с другой стороны. И слышу его крик.
      Я очнулся в луже собственной блевотины и у меня были мокрые штаны.
      - Ух ты! - восхитилась Ольга, восторженно трогая пальчиком серый туман. - Это и есть телепортация? А где мы?
      - В моей библиотеке, - объяснил Элмар. - Пойдемте, я покажу вам вашу комнату. Не хочу среди ночи будить слуг. Позвольте ваш мешок.
      - Спасибо... - смутилась девушка. - Я сама. Он не тяжелый.
      - А как получилось, что вы переместились вместе с мешком? полюбопытствовал принц-бастард, пропуская даму в дверь.
      - Он был у меня на плечах, - пояснила та. - Я шла с поезда домой. Поэтому была с вещами... Вам непонятно?
      - Непонятно, - признался Элмар. - Что такое поезд?
      - На нем путешествуют на большие расстояния.
      - Вроде почтовой кареты? И вы шли пешком со станции?
      - Да, именно так! - подтвердила Ольга. - Поезд прибывает поздно вечером, было уже темно... И тут этот маньяк гребаный... Ой, извините...
      Элмар вспомнил просьбу короля не ругаться по-варварски и усмехнулся.
      - Ничего, - сказал он. - По крайней мере мне будет проще с вами общаться. А то моя изысканная речь меня уже начинает раздражать.
      - Так говорите нормально, - засмеялась девушка. - Зачем же над собой издеваться?
      - Проходите, - принц распахнул дверь и снова пропустил даму. Располагайтесь. Можете умыться вот за этой дверью и ложиться спать.
      - Спасибо... А вы тоже пойдете спать?
      - Нет, - поспешно ответил Элмар, опасаясь, что сейчас-то все и начнется. - Вы спите, а у меня еще есть дела. Спокойной ночи.
      - Но я не хочу спать, - растерялась девушка. - Да и не смогу после такого... А спать обязательно?
      - Тогда спускайтесь в библиотеку, - предложил Элмар, понимая, что влип. Надо было сказать, что он тоже пойдет спать. И просто запереть спальню. - Поговорим еще. Вы не голодны?
      - Нет. А... здесь можно курить?
      - Вы курите? У вас принято, чтобы женщины курили, или это особенность?
      - У нас это личное дело каждой женщины. А у вас?
      - У нас... - Элмар слегка задумался. - Видите ли, у нас не каждая женщина может себе позволить... э-э... вести себя так, как она считает нужным. Курят, в частности, воительницы, волшебницы и ... э-э...
      - И шлюхи, - закончила за него Ольга. - Правильно? Но вы же не решите, что я шлюха, если я закурю?
      - Ни в коем случае! - спохватился принц-бастард. - я вообще хотел сказать, "и барды", про шлюх я как-то забыл... И сказал только за тем, чтобы предупредить, что вам не стоит делать этого в общественных местах. Ладно, если вас примут за шлюху, но могут принять за воительницу, что гораздо опаснее.
      - Чем опаснее?
      - Например, вас могут вызвать на поединок, - пояснил Элмар. - Я ожидаю вас в библиотеке, приходите, когда будете готовы.
      Домашний наряд гостьи был еще забавнее ее дорожного костюма. Бесформенные шаровары, похожие на костюмы жителей пустынь, были еще ничего. Пушистые тапочки в виде зайчиков могли бы, наверное, вызвать истерический смех даже у непробиваемого короля Шеллара. А тонкая черная рубашечка с короткими рукавами была вообще неописуема. На рубашечке имелся жуткий рисунок, при виде которого любой некромант удавился бы от зависти.
      - Я что, так смешно выгляжу? - смутилась Ольга, заметив неудачные попытки Элмара сдержать хохот. - У нас это нормально... Или такая футболка кажется неприличной?
      - Нет... - простонал принц-бастард, не выдержав наконец, и рассмеявшись от души. - Но ваши тапочки... Они такие забавные... Я таких никогда не видел...
      Девушка тоже засмеялась и объяснила:
      - Они для того и сделаны, чтобы в них было весело.
      Они посмеялись вместе, сначала над тапочками, потом над умирающим от зависти некромантом, которого Элмар весьма живо описал. Потом гостья спросила: