Самое неприятное, что я не успел толком объяснить Алисе, что ей делать, а ведь завтра, нет, уже сегодня, она останется одна в этом страшном мире. Потратил драгоценные минуты на всякие глупости, вроде этого украшения. Теперь еще и ухо болит, будто не серьга там, а гиря двухпудовая. И кому я этой серьгой сигналю, хотел бы я знать? Надежды на то, что вернется Ронни, весьма призрачны. Я не уверен даже, что он до Земли смог добраться. А уж на прибытие Варвары шансов и того меньше. Не те у нас отношения, чтобы она рванула спасать меня в Запределье. Впрочем, меня и спасать-то, пожалуй, поздновато, со мной все предельно ясно. А вот с Алисой посложнее будет, кто-то должен вытащить ее отсюда, или… Нет, об «или» лучше не думать. Конечно, может, у Локи своя служба спасения, только что ж она самого Локи не спасает в таком случае? Ну, правда, его еще и не убивают. Пока только моя очередь приспела.

Они открыли засовы и встали в дверях. Каменные лица, красные туники, кожаные сандалии. Ни дать, ни взять легионеры, только арбалеты немного не в стиле. Ну, ничего, арбалет лучше, чем лук, быстрее все кончится.

— Вставай, пора.

Пора, так пора. Я поднялся на ноги.

— Сейчас мы освободим тебя от паука, но имей в виду, Эфа у тебя на шее страшнее любых оков. Она не убьет тебя при попытке к бегству, но будет очень больно.

Нашли чем напугать, последние три дня мы с болью рука об руку, в обнимку, как влюбленные. Я даже привык, хоть и не отвечаю взаимностью. Старший из их шайки протянул ко мне руку:

— Ты понял?

Я промолчал. Резкая боль пронзила меня с головы до ног, огненной змеей скользнув по позвоночнику. «Ты должен отвечать, когда тебя спрашивают» и серебряно-голубые глаза Магистра в черноте ночи. Черт бы побрал Таура с его штучками. Нет, к этому нельзя привыкнуть. Завязывать надо с геройством и тихонько дожить оставленные мне Магистром минуты.

— Да, я понял.

Тихий свист. Паук спрыгнул с моей шеи и убрался в золотую шкатулку, стоявшую на ладони стражника. В ту же секунду цепи, соскользнув с моих запястий и щиколоток, оглушительно грохнули в ночной тишине. Арбалетчики отступили от двери клетки:

— Иди вперед.

Мы подошли к ратуше.

— Вставай к столбу, руки назад.

Дикий народ! Могли бы и облагородить свой ритуальный алтарь. Для счастья моей многострадальной спине не хватало только пары дюжин заноз, но теперь порядок, комплект. На совесть привязали, не шевельнешься, зато головой могу крутить сколько угодно… Сами встали в каре, сторожат. Интересно, чего ждут, уж не моего ли очередного подвига? Так ведь, говорили, Эфа не подкачает. Не доверяете, что ли, Властелину своему? А я вот верю, особенно, если он гадость какую-нибудь пообещал. Хорошо, успел проглотить белой мяты, будем надеяться, что обойдется без стонов. Очень не хотелось бы доставлять Тауру столько удовольствия, но тут уж как получится. Гирю-то в свежепроколотом ухе я очень даже ощущаю, хотя, по идее, не должен бы, — анестезию Ильта дает полную.

Трое лучников по тридцать три стрелы…. Говорят, последнюю, сотую, Магистр выпускает собственноручно, прямо в сердце. Впрочем, когда дойдет до последней, я уже буду, как золотой дикобраз, и мне будет абсолютно все равно, куда попадет его Черная Светлость.

Таур вышел вместе с лучниками, но рассмотреть я его не успел, на мои глаза черным вороном упала повязка.

Плохо. Раз я ничего не вижу, каждая стрела будет неожиданной. Ага, вот и первая. Холодный металл вонзился в плечо, непроизвольно напряглись все мышцы. Теперь буду дергаться, как препарируемая лягушка, проклятые рефлексы. Что-то теплое и вязкое течет по груди, кровь, наверно. Снова свист стрелы. Она чиркнула мне по щеке, но пролетела мимо.

— Не смей целиться в голову, идиот! — рявкнул Таур. — Он не имеет права на легкую смерть. Он должен корчиться от боли и захлебываться в крике.

Спасибо Локи, дай бог здоровья Алисе, есть шанс, что надежды Магистра не оправдаются. Быстренько представляем себя… Ну, чем представляем-то, да хоть баобабом. Я большой, толстый и деревянный, а значит, мне ни чуточки не больно. Ну и что они так долго целятся, так мы до завтра провозимся. Свистнуло и зазвенело, это еще что? А, да это кто-то из стрелков просто промазал. Как везет мне сегодня, девяносто девять мне больше нравится, чем сто.

Пока мои снайперы готовились к новому подходу, серьга в ухе запульсировала и, мне показалось, раскалилась докрасна. Нет, все-таки не мой день, это чертово ухо меня с ума сведет, так разболелось, что даже голова закружилась. Не надо было девицам в их детских фантазиях потакать, серьги, маяки, спасатели… Фантастика ненаучная. Зато успокоились красавицы от чувства выполненного долга. Третья стрела попала в ногу, повыше колена, боли я не почувствовал, только сильный толчок, и это меня порадовало, хватит с меня и больной головы. Да еще какой больной, просто искры из глаз.

Где-то совсем рядом очень внушительно грохнуло. Зрители ахнули, а потом ударила автоматная очередь. Видно, белая мята дала мне не только анестезию, но и состояние легкого одурения. Едва ли в Ваурии есть автоматы, а значит, перестрелка мне просто мерещится. Или я — неправильный баобаб, и у меня крона поехала на нервной почве.

Повязку сорвали с моих глаз. Прямо передо мной стояли Наталья и какая-то длинноногая красотка. Камуфляж был им весьма к лицу, выгодно подчеркивая их формы. Дамочка обернулась, и я с удивлением узнал в ней Анжелику. Какая она хорошенькая стала. Справедливости ради стоит отметить, что обе дамы были убийственно хороши. Трое лучников упали к ногам амазонок и, судя по луже крови, не совсем удачно. В руках у дам были пистолеты-автоматы какой-то допотопной конструкции, но, уверен, они и без этого произвели бы впечатление сногсшибательное. Самое время спросить, где и когда они успели разжиться таким арсеналом, если, конечно, все это не плод моего усталого сознания.

Кто-то освободил мне руки, я обернулся. Ронни вырвал стрелу, торчавшую из моего плеча, очень аккуратно, я почти не почувствовал. С той, что засела в ноге, я кое-как справился сам, но куда менее удачно, потекла кровь. Что-то напутали звезды с Великой Битвой, я до нее просто не доживу, если и дальше все пойдет такими темпами. Из толпы оборванцев к нам прорвались Алиса с Мирной. Мы все стали отступать к скалам. Не скажу, что эта идея меня вдохновила. То ли я слишком вжился в роль баобаба, то ли Эфы побаивался в глубине души, но ноги мои шли еле-еле.

Чем выше мы поднимались, тем быстрее крутилась у меня перед глазами карусель цветных мерцающих пятен. А потом я сел на какой-то камень, окончательно потерял связь с реальностью, и мне привиделось, что я катаюсь на белой пантере, как катался в детстве на пони в зоопарке. И был прекрасный солнечный день, и какая-то женщина в легком ситцевом платье гладила меня по голове, называя своим сыном, и успокаивала меня, потому что я потерялся в огромном взрослом мире, и мне было страшно и одиноко… Мне отчаянно хотелось прижаться щекой к ее руке и впитывать тепло всем своим существом, потому что я был разбит и болен, а ее незамысловатая ласка давала мне покой и сознание защищенности.

Как я оказался на вершине скалы, не помню. Что-то, несомненно, происходило, но память объявила забастовку.

А потом в небе появился Таур. Он был огромен, как цунами в океане. Магистр смеялся мне в лицо, и от его смеха кровь останавливалась в жилах. Не смотреть ему в глаза, он пьет живые силы. Не смотреть, он забирает даже мысли.

— Инсилай! — громыхнул он откуда-то с неба. — Ты слышишь меня? Не сомневаюсь, слышишь и видишь. У тебя есть время до вечера. Или до захода солнца ты добровольно вернешься назад, или, когда последний луч уйдет за горизонт, твое место займет Локи. Все мы в ответе за своих учеников. Ты понял?

Чего ж тут не понять. Если у меня не хватит духу ответить за собственные ошибки, за них ответит мой Учитель. Предельно ясно. Я поднял голову:

— Да. — Меня тряхнуло так, будто я сунул голову в розетку.

— Господин, — громогласно напомнило небо. — Кстати, Илай, если хочешь хоть немного облегчить свою участь, вернешься со своим юным другом. Никто не смеет покидать Ваурию без моего согласия. Твоим женщинам я разрешаю уйти, если та, что владеет кольцом Мерлина, отдаст его. Хотя они и убили трех Чародеев, я их не задерживаю. Война — не женское дело.

— А что будет с Локи? — спросил я, на мгновение потеряв бдительность от удивления. Эфа швырнула меня в черную траву и огненным обручем сжала сердце. Так и до инфаркта рукой подать, да помню я, помню. — Господин…

Небо молчало. Девчонки с ужасом смотрели то на меня, то на Ронни. Мирна стояла чуть в стороне, неподвижная, как античная статуя. Алиса ничего не понимала, ну, правильно, она же ни слова по-эйрски.

— Он может уйти с женщинами, — помедлив, вспомнило обо мне небо, — если ты заплатишь за его жизнь.

— Не верь ему, — ожила вдруг Мирна, — он тебя обманет! Вы все погибнете — и ты, и отец, и Ронни.

Снова раздался смех и голос Таура:

— Не слушай женщину, Инсилай, у нас ведь мужской разговор. Я предлагаю тебе обмен. Твоя жизнь против жизни Локи. Клянусь, один из вас может в любой момент покинуть Ваурию. Ты или он… это ты решишь сам. — Таур протянул руку в мою сторону, Эфа соскользнула с моей шеи и умчалась огромной золотой бабочкой. — Это чтоб тебе было легче думать. До вечера.

Черная мгла заволокла небо, Таур сжался в огненный шар и, рассыпавшись тысячей искр, упал на землю звездным дождем.

Я остался лежать на траве, чувствуя себя раздавленным и опустошенным. Одно мне стало ясно. У кого-то из них кольцо Мерлина. Думаю, у Алисы. Уж очень волшебно я поздоровел после общения с ней, и провалы в памяти меня раньше не навещали. Чудеса, да и только, где она его взяла? Да там же, где и пиратскую серьгу, красующуюся в моем ухе. Локи постарался, кто ж еще. Пожалел меня и бросил камень в реку судьбы. Отсюда и сказки о Великой Битве. Конец света! Вот уж представить не мог, что моя скромная персона поднимет такую бурю.

— Инсилай! — это пришла в себя Наталья. — Ты меня слышишь?

Попробуй, не услышь, еще неизвестно, что хуже: Наташка или Таур. Он хоть предупреждает о своих действиях. Я открыл глаза:

— Разумеется.

— Надо что-то делать.

— Точно. Вытащи занозы из моей спины, — я перевернулся на живот и уткнулся лицом в траву.

— Мог бы и до дома подождать, — проворчала Наталья, но пару заноз выдернула. Тому, кто учил ее врачеванию, руки-ноги оторвал бы без жалости.

— Не доживу.

— Доживешь как миленький! — прошипела Наталья. — Ты, сволочь, нужен мне живой и здоровый. Даже если придется тащить тебя силой.

— Какая любовь к ближнему! — в другое время я бы продолжил дискуссию, но сейчас у меня не было на это ни сил, ни желания.

— Ага, — признала Наталья. — Все, поворачивайся, остальное в Мерлин-Лэнде. Попрошу к отбытию.

— В другой раз, — вежливо отказался я.

— Это мы посмотрим, — в ее голосе послышалась угроза.

Я повернулся лицом к обществу:

— Не на что смотреть. Представление будет ближе к ночи, на площади у ратуши. Приглашаю всех, вход свободный.

— Ты отправляешься в Эйр, — по слогам проговорила Наталья. — Мы все отправляемся домой. Ты, я и Ронни. Алису Лика захватит в Москву. Мирна, если хочет, может уйти с нами. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.

— Там Локи, — напомнил я.

— А там — Варвара, — сообщила Наталья. — Если ты сгинешь в Ваурии, у нее будут большие проблемы.

— Локи — мой Учитель. Если я не приду вечером к ратуше, у него тоже будут проблемы — его убьют.

— Если ты умрешь в Ваурии, Варваре предъявят обвинение в убийстве, а она, между прочим, тоже твой Учитель, — наступала Наталья.

— Я не против пожить немного лично для Варвары, — сообщил я, — но у меня только одна жизнь, вряд ли я смогу отдать ее дважды. Очень сожалею.

Мирна потянулась и обернулась огромной белой пантерой.

— Там мой отец, — сообщила она, — и я тоже буду драться. Но защищать я буду не его, а право Илая на свободу выбора. Запомни, ни словом, ни жестом я не повлияю на действия Инсилая. Это его решение, и он примет его сам. — Она рыкнула и показала Наталье острые белые клыки, после чего уселась рядом с Алисой, обвив пушистым хвостом сильные лапы. — Правда, — добавила она после некоторой паузы, — наш спор совершенно бесполезен. Инсилаю не уйти из Ваурии до исхода Битвы, даже если он откажется принять бой.

— А ваш Таур обещал… — напомнила Лика, ставшая молчаливой после земной жизни.

— Он обещал, что не будет мешать ему уйти, но не гарантировал, что уйти получится. Тарра обещала Битву, и она непременно будет, звезды не лгут.

И они снова начали свою бесконечную перепалку, о любви, долге и смерти. Такое впечатление, что они проводят аукцион на идеальное решение. Пока все выясняли отношения, я решил немного прояснить ситуацию, кое-что мне не нравилось.

— Мирна, будь другом, сходи вниз на разведку, — попросил я, с трудом дождавшись паузы в их сорочьем базаре. — Я не вижу на площади Локи. Глупо будет попасть в лапы к Тауру ни за что. — Мирна кивнула головой и исчезла в кустах. Белая пантера в бесцветной Ваурии смотрелась довольно экзотично. Надеюсь, достигнув окраины города, она все-таки вернется к более традиционному для данной местности облику.

Наталья с Ликой продолжали воспитывать Ронни. Все трое были так заняты, что я решил пообщаться с Алисой. Что-то она совсем раскисла. Я чуть передвинулся и положил голову ей на колени. Прием не совсем честный, но действенный. Почти полная гарантия, что узнаю правду.

— Ты в порядке? — голову пришлось извернуть так, что чуть шею себе не сломал, зато заглянул ей в глаза.

— Не знаю, — призналась она. Этого следовало ожидать. Столько приключений сразу, перебор для среднестатистического ребенка. Она просто растерялась.

— Алиса, — я смотрел ей в глаза и крепко держал за запястье, чтоб она не успела под шумок подсунуть мне руку с кольцом. Я от этого сволочного перстня делаюсь ручным, как котенок, — никому, слышишь, никому не отдавай перстень. Таур бессилен против тебя, ты человек. Все остальные способны сами о себе позаботиться. Храни кольцо, оно принадлежало самому Мерлину.

— Как ты догадался? — одними губами спросила Алиса, непроизвольно сжав кулак.

— Таур сказал. Он требует вернуть кольцо.

— И твою жизнь в придачу, — она чуть не плакала. — Ты пойдешь?

— А есть другие предложения? — спросил я.

— Нет, — она отвела глаза. — Нельзя купить себе жизнь ценой другой жизни. А ты правильно тогда сказал: «Смерть в рассрочку». Битва началась, и кредит кончился.

Я уставился на Алису глазами ювелира, обнаружившего в свалке бижутерии алмаз в три карата. А ведь она права. Не знаю, дойдет ли дело до Битвы, но кредит кончился, пора платить по счетам.

— Ты только не бойся, — успокоил я Алису. — Локи и Мирна тебе обязательно помогут. Главное, не паникуй. Локи — Маг, он найдет способ вернуть тебя домой, а Мирна не даст тебя в обиду, когда я уйду. Все будет хорошо.

— Да уж, лучше некуда, — вздохнула Алиса. — Тебя убьют, Ронни на всю жизнь посадят в клетку, Наталья умрет от злости, Лика — от горя, а Варвару осудят за убийство. Граждане довольные расходятся по домам. Те, кто выживет, конечно.

— Ты же хотела Битвы, — напомнил я. — Чем ты недовольна? Я ухожу воевать. К тому же Ронни совершенно не обязательно идти со мной, я и один вполне управлюсь.

— Ты идешь умирать, — тихо сказала Алиса, — воевать идут с другим настроением. Но я тебе не судья. На, возьми, пригодится.

Алиса достала откуда-то из-под своего необъемного свитера черный тряпочный сверток.

— Что это? — удивился я.

— Твоя футболка. Я у тебя как-то одалживала, теперь вот возвращаю.

Очень кстати, меня всеобщие сочувствующие взгляды на мою спину уже порядком достали. Немедленно натянул футболку и задумался об Алисе. Как же она повзрослела за эти дни. Самое неприятное, что она права. Я действительно иду умирать. Если б был хоть один шанс на мою победу, Таур убил бы меня прямо здесь, без всяких фокусов. Он просто играет со мной, как кошка с мышью. Скучно Магистру.

Наталья и Лика чуть в стороне ругались по-эйрски с Ронни. Так, я, кажется, понял, в чем дело. Комиссия по магическим действиям дозналась про самоуправство Варвары, и теперь, чтобы снять обвинение, им нужно предъявить меня — живого и здорового. А где же сама Варвара? Неужели совесть насмерть загрызла, или заарестовали красавицу? Я бы Вам, госпожа Волшебница, с удовольствием помог, я не злопамятный, но, беда, Вы слегка опоздали. В смысле добрых дел я на сегодня полный банкрот.

— Никуда ты не пойдешь! — заорала Наталья. — Одного камикадзе на компанию вполне достаточно!

Ронни что— то тихо пробубнил в ответ.

— Нет, так не пойдет, — это уже Лика. — Один кандидат в покойники на травке отдыхает, собственным благородством упивается. Другой, без тумаков, как без пряников, туда же. И что дальше? Раздавит вас Таур, как тараканов, чирикнуть не успеете. Вам хорошо, у вас к утру одна проблема будет — где вас похоронят, а как нам, двум слабым женщинам, отсюда выбираться? Да еще с ребенком, дикой кошкой и, если повезет, полуживым Магом. Мало мне твоей галки. Одна надежда, что эта киска по прибытии твоего Борю горластого сожрет, он теперь все равно, считай, сирота.

— Отстаньте вы от меня! — Ронни попытался отбиться. — Я сам разберусь, что мне делать.

— Ох, какие мы самостоятельные! — всплеснула руками Наталья. — Что-то раньше вы по-другому говорить изволили. Метались как бешеная молекула и сесть не могли на разбитую задницу, а теперь на подвиги потянуло! Мало тебе Таур всыпал, надо было побольше и погуще.

Я окончательно ошалел от их перебранки и понял, что пора вмешаться. Плюнул на отдых, встал с земли.

— Всем молчать! — сказал я очень тихо, но они услышали, разом примолкли и уставились на меня. — Ваш спор абсолютно бесполезен. Если от моего похода к Тауру зависит жизнь Локи, я пойду к нему, даже если вы будете держать меня за руки, за ноги всем коллективом.