— Развеяться поскакал, его чернейшество, — с нескрываемой злобой бросила Мирна. — Напился чужой кровушки, вот и резвится.

— Кто это?

— Властелин Запределья, собственной персоной.

— И что, он, правда, кровь пьет? — в этом мерзостном городе всего можно ожидать. Я похолодела от мысли, что это была кровь Инсилая.

— Не думаю, но живую энергию качает, как помповый насос.

Я никогда не видела помпового насоса и очень смутно представляла себе живую энергию, но, судя по тому, что стало с Инсилаем, это было весьма болезненной процедурой. Через несколько минут из ратуши вышли люди в кафтанах, потоптались у ворот и разошлись в разные стороны.

— Пошли, — потянула я за руку Мирну, — скоро уже светать начнет.

— Самое лучшее время, — проворчала она, — хоть что-то разглядишь. Ладно, сиди уж, я сама схожу. Вдруг стража еще не спит, не хватало, чтоб еще и тебя зацапали.

— А ты?

— Меня они знают, я им примелькалась за полгода. Я же сплю на площади. Сиди здесь, я быстро.

Мирна, лениво потягиваясь, вылезла из-под прилавка и неторопливо пошла по направлению к клеткам. Стражники и впрямь не обратили не нее никакого внимания. Она покрутилась около помоста и той же неспешной походкой вернулась обратно. Огляделась вокруг и нырнула под прилавок.

— Ну?!

— Плохо, — вздохнула Мирна и, помолчав, добавила: — Лучше бы это был не твой друг. Стража спит. Пойдем, сама посмотришь. Только не вздумай орать.

— Он умер? — одними губами спросила я, почувствовав смертельную слабость.

— Нет. Что ты заладила, умер, умер? Сердце бьется, я пощупала пульс.

— Может, он притворяется? — я попыталась ухватиться за соломинку.

— В таком случае он гениальный актер, — проворчала Мирна. — Пойдем, может, это и не он вовсе. Тоже мне любимый человек, описать толком не можешь.

Мы пошли через площадь. Чем ближе было к помосту, тем меньше меня слушались ноги.

— Или туда, или обратно, — зло прошипела Мирна. — Шевели поршнями, не на прогулке.

Я прибавила шагу.

Увы, это был Инсилай. Лица не было видно, он лежал ничком, уткнувшись в скованные руки, но я сразу узнала копну светлых волос и джинсы. Мирна вопросительно посмотрела на меня. Я утвердительно кивнула головой, слезы предательски навернулись на глаза и покатились по щекам. Мирна приподнялась на цыпочки — помост был слишком высок даже для нее, рука ее начала быстро-быстро удлиняться и в несколько мгновений дотянулась до запястья Инсилая. Я не успела ни испугаться, ни удивиться.

— Не ной, — прошептала она чуть слышно. — Он дышит. — От ее прикосновения Инсилай дернулся, как от удара, и на его шее что-то блеснуло.

— Что это? — спросила я у Мирны. — Строгий ошейник?

Она отвела глаза и преувеличенно грубо бросила:

— Насмотрелись, пошли. На рынке поговорим.

Я была уничтожена всем увиденным и покорно поплелась за Мирной. Забившись под прилавок, я повторила вопрос.

— Это Эфа, знак Таура, — неохотно объяснила она.

— Не понимаю я вашего птичьего языка, — разозлилась я. — Скажи по-человечески, что это значит?

— Это значит… — Мирна помедлила, а потом с разгону закончила, будто в ледяную воду окунулась, — что на спасение твоего друга у нас есть только три ночи. Таур приговорил его к смерти.

Странно, но я вдруг успокоилась. Как перед финальным матчем — только уверенность в своих силах и сознание превосходства над противником.

— Как это будет? — я не узнала свой голос, таким бесцветным он стал. — Как его казнят? Как убивают в Ваурии?

— Привяжут к столбу и расстреляют сотней золотых стрел, — Мирна смотрела на меня, как на ненормальную.

— Золотых? — переспросила я.

— Ну да, ведь он Волшебник. Казнить его можно только золотыми стрелами или камнями Ваурии.

— Волшебник, — повторила я вслед за ней. Значит, Ронни не соврал. — Нет, Мирна, сто стрел, пусть и золотых, это слишком много даже для Волшебника.

— Ты себя хорошо чувствуешь? — испугалась Мирна.

— Лучше не бывает. Нам потребуется помощь. Хорошо, если Ронни успеет. Но три ночи… это слишком мало! — Или слишком долго, добавила я про себя. — Надо же не только в Москву и обратно, нужно еще найти того, кто согласится помочь.

— Можно попытаться поговорить с моим отцом, — подумав, предложила Мирна. — Он — Маг. Может, подскажет что-нибудь. Идти, правда, придется тебе. Ты маленькая. Если и застукают, то просто примут за заблудившуюся бродяжку и вышвырнут. Меня они, к сожалению, знают. Попадусь — наверняка отправят в тюрьму в Баффало.

— Где он?

— В бараках для городских рабов.

— Как я его найду?

— Я покажу тебе. Ты не боишься?

— Я боюсь только одного. Не успеть.

— Значит, надо идти сейчас, — помедлив, сказала Мирна. — По свету туда не пробраться, и мы потеряем целый день.

— Куда идти-то? — я вылезла из-под прилавка.

— Через площадь.

Не дожидаясь Мирны, я снова пошла к помосту, Так, не думать, не смотреть. Проходя мимо Инсилая, я отвела глаза, чтобы не растерять остатки решимости. Как назло, когда я была в двух шагах от него, он шевельнулся и застонал. Я стиснула зубы и, не останавливаясь, прошла мимо, хотя его стон бритвой резанул мне сердце. Не расслабляться, или проиграешь. Я почти бежала.

Мирна догнала меня на дороге и объяснила, как найти барак с Локи, так звали ее отца.

— Отсчитаешь пять шагов от двери и тихонько постучишь, — учила она меня. — Отец спит чутко. Скажешь, что ты от Мирны-Гаары, это мое второе имя, он наверняка тебе поверит. Расскажешь все, как есть, надеюсь, он что-нибудь посоветует. Алиса, — она остановилась и посмотрела мне в глаза, — постарайся, чтобы тебя не поймали. Это страшный мир.

— Не бойся, — ощущение предстоящего матча с Черным Магистром сделало меня сильной. — Все будет хорошо.

Мы добрались до бараков, и я нырнула в лазейку под забором.

Локи я нашла с первой попытки. Как пароль, я прошептала из-за стены имя Мирны-Гаары, подумала и добавила:

— Меня зовут Алиса.

— Здравствуй, Алиса, — приветствовал меня он. — Что привело тебя ко мне?

— Я прошу Вас помочь мне спасти одного человека. — Интересно, как он выглядит, этот Локи? Наверно такой же худой и лохматый, как Мирна. Почему-то мне казалось, что маг похож на Эйнштейна с портрета в моей гимназии.

— Я не так могуществен, как тебе хотелось бы, девочка, — помедлив, прошептал голос из-за тонкой стены барака. — Но, раз ты подруга Мирны, я постараюсь тебе помочь. Хотя, нет, я помог бы тебе, даже если б ты не была с ней знакома. Я слышу твой голос — ты так юна и уже полна отчаяния… Что я могу для тебя сделать, Алиса?

Следуя инструкциям Мирны, я, как могла, изложила ситуацию:

— Мы попали сюда случайно. Мы прыгали в Москву по колесу из колоды, но попали на акул, потом сюда. Ронни пропал, Инсилай ушел за ним и не вернулся. Ронни вернулся вчера, и они с Альвертиной прыгнули на голубую точку. А Инсилая посадили в клетку на площади и казнят через три ночи.

— Ты лаконична, детка. А почему ты не прыгнула с Ронни?

— Кто бы тогда помог Инсилаю?

Локи задумался и замолчал. Через мгновение он спросил:

— А что говорит сам Инсилай?

— Ничего, — честно сообщила я. — Молчит и стонет. Он без сознания.

— Вы давно знакомы?

— Целую неделю.

— И ты осталась с ним в Ваурии? — в голосе Локи скользнуло удивление. — Я уважаю тебя, девочка…

— Скоро начнет светать, — напомнила я магу.

— Я понял. Сейчас я буду задавать тебе вопросы, а ты постараешься ответить на них с максимально возможной точностью. Мне нужно понять, что произошло.

— Я готова.

— Где они… э-э-э… — он почему-то замялся, — разговаривали с Инсилаем?

— Он вошел в ратушу еще до заката солнца, Мирна видела. А в клетку на площади его посадили около часа назад, это я видела уже своими глазами.

— Он вышел сам?

— Нет, они его принесли.

— Выходит, его били в ратуше почти пять часов. Бедный мальчик.

— Били? Мирна сказала, что Таур высасывает жизненную энергию, она не права?

— Она права, Алиса. К сожалению, она абсолютно права, — чувствовалось, что Локи думает о чем-то своем. — Значит, его сегодняшние действия квалифицировали, как попытку побега, и забили до беспамятства.… Но с чего вы взяли, что его приговорили к смерти? Он уже заплатил кровью за побег, почему смерть?

— У Инсилая на шее знак Таура. Сама я не видела, было очень темно, но Мирна сказала, что это Эфа.

— Она прекрасно видит в темноте, и если увидела знак смерти, значит, он есть. Не уверен, что смогу помочь вам. Слишком быстро все происходит. Так не должно быть, а я не могу понять причину, — он помолчал немного, а потом каким-то деревянным голосом попросил: — Посмотри на небо, Алиса, и расскажи, что видишь.

Я подняла голову и уставилась в небо. Ничего особенного. Чужие звезды свились в бесконечную спираль, разбегающуюся от центра. Я попыталась объяснить, что увидела, но с моей «тройкой» по астрономии вышло не очень. Локи тяжело вздохнул за стеной. Ну, извините, лучше не умею. Чуть помедлив, он снова заговорил:

— Звезды встали к Великой Битве. Как же я сразу не понял? Илаю придется принять смертный бой, и возможно, он станет для него последним.

— Он не умрет, — спокойно сообщила я Локи. — Это я знаю наверняка…

— Мне бы твою уверенность, девочка, — снова вздохнул маг. — Страшно то, что я сам спровоцировал события. Ладно, что сделано, то сделано. Бедный мальчик, ему придется драться голыми руками против вооруженного до зубов противника. Конечно, мы с тобой попытаемся ему помочь, но слишком неравны силы. Итак, любой ценой передайте Инсилаю воды. Его морят голодом и жаждой, а ему как никогда нужны силы. Мирна пускай до рассвета найдет цветок Ильты. Отдадите его малышу, он знает, что делать. И последнее, кто-то должен поделиться с ним своей жизненной энергией и разделить с ним его боль. Найдите этого кого-то и побыстрее. Илай слишком долго пробыл в Черной Башне, он может просто не дожить до казни.

— Разве это не могу сделать я?

Чего-то я, наверно, не поняла. Какая разница, доживет — не доживет. Казнь — это все равно смерть, а я хочу спасти жизнь.

— Можешь. Но по основному закону магии, если в одном месте что-то прибудет, в другом обязательно убудет — столько же, если не больше. Ты уверена, что твоих сил хватит на двоих?

— Но если казни не избежать, все наши усилия напрасны. Или нет?

— Прости, Алиса, — вздохнул Локи, — я не точно выразился. Каждая лишняя минута жизни может изменить происходящее, наша задача — выиграть время у смерти. Ты поняла?

— Да, — соврала я. Единственное, что я поняла, так это, что шансы на спасение Инсилая весьма призрачны.

— Слушай и запоминай. Подойдешь к Инсилаю и окликнешь его. Это важно, ты обязательно должна произнести вслух его имя. Поймаешь его взгляд и медленно проговоришь про себя: «Рука к руке, глаза в глаза, сила в слабость, слабость в силу». Потом ты будешь смотреть ему в глаза столько, сколько хватит сил. Есть одна сложность — он может понять, что происходит, и, скорей всего, поймет. На нем заклятье, но он Волшебник. Он попытается отвести глаза, ибо не захочет черпать силу ценой твоей слабости. Вот тогда ты покажешь ему одну вещицу… Где-то у тебя под ногами должна быть большая коряга, под ней найдешь кольцо. Покажешь его Инсилаю так, чтобы он увидел. Ищи.

Я встала на четвереньки и начала ощупывать землю. Мусор, песок, камни, — все, что угодно, кроме коряги. Наконец я нашла ее, засунула руку в пустоту. По пальцам скользнуло что-то влажное и холодное. Будь я в Москве, заорала бы, как сумасшедшая, до смерти боюсь змей и лягушек. Хотя в Москве я и под забор бы вряд ли полезла.

Обнаружив кольцо, я вернулась к Локи.

— Я нашла.

— Молодец. Ты все запомнила?

— А если кольцо не поможет? — страх страхом, а в клетке на площади — избитый до полусмерти Инсилай, и ему нужна моя помощь.

— Поможет. Не родился еще Волшебник, способный отвести глаза от кольца Великого Мерлина. Видно, упустил я что-то в этой жизни, раз не разглядел в Инсилае Посланца. Я знал, что Посланник будет из нашего Дома, но что жребий падет на Илая… Сумасброд, склонный к авантюрам, расшалившийся мальчишка. А вот Таур понял, что к чему, поэтому и пытается его уничтожить. Впрочем, ничего удивительного, жизнь всегда забирает самое дорогое. Ну почему именно Инсилай? Ладно, надень кольцо на палец.

— Оно очень большое, я его потеряю, — возразила я.

— Надень кольцо, — повторил Локи.

Я надела перстень, и он намертво устроился на моей руке.

— Ты все запомнила? — у Локи откровенно испортилось настроение. Голос его помрачнел, а тон стал заметно суховатым, будто я виновата в том, что Инсилай оказался чьим-то там посланцем. Или посланником?

— Да. Но если у кольца такая сила, может, мне сразу отдать его Инсилаю?

— Отдай, если хочешь его смерти. Ни Маг, ни Волшебник, ни Чародей не смеют коснуться этого кольца. Его не может носить даже взрослый человек, только ребенок. Благодаря тебе я понял, что Илай — Посланник.

— Я не ребенок! — возмутилась я.

— Для меня вы оба дети — и ты, и Илай. И помни — у кольца нет силы, сила — у тебя. Это кольцо ждало твоей руки много веков. Оно дает власть над любым жителем страны Эйр, но никого из них не сделает сильнее. Когда Илай будет смотреть на кольцо, он будет черпать у тебя жизненную силу, если, конечно, ты не пожелаешь от него что-нибудь еще. Будь осторожна в своих желаниях, даже в мыслях. Волшебники — рабы кольца. Инсилаю придется выполнить все, что ты прикажешь. Если ты захочешь, чтобы он умер — он умрет. Я верю, ты все сделаешь правильно, девочка, ты добрый человек и преданный друг. Не забудь, кольцо ничего не берет и ничего не дает, это делаешь ты. А теперь уходи. У тебя мало времени.

— Спасибо, — я повернула перстень камнем к ладони. — Я обязательно приду и расскажу, что получилось.

— Береги себя. Человек слаб, даже если на его руке кольцо Мерлина.

Я шмыгнула в лазейку под забором и попала прямиком в объятия Мирны.

— Ненормальная, — ворчала она, сжав меня так крепко, что я чуть не задохнулась, — скоро начнет светать. Я уж думала, тебя поймали, чуть с ума не сошла.

— Светать? — испугалась я. — Ни в коем случае! Ты должна найти цветок Ильты еще до рассвета.

— Белую мяту? — удивилась Мирна. — Разве она здесь водится?

— Так сказал твой отец.

— Значит, найду. Он никогда не ставит неисполнимых задач. — Она вдруг остановилась. — Ильта нужна отцу?

— Нет, Локи велел передать ее Инсилаю.

Мне показалось, что Мирна вздохнула с облегчением. Я заметила, что за время моего отсутствия глаза ее припухли и покраснели.

— Ты что? — подозрительно посмотрела я на нее. — Не плачь, мы обязательно спасем Илая.

— Да не плачу я! — она шмыгнула носом. — Это просто аллергия. Сто лет ее не было, и вот пожалуйста. Так что придется тебе смириться с моим чихом и плачем.

— А никакой травки нет, чтобы прошло?

— Есть, но сейчас нам надо найти мяту, а не средство от насморка.

Малюсенький росток Ильты Мирна увидела в тот момент, когда первый солнечный луч почти вылетел из-за горизонта. Обратно мы шли долго. Я рассказала Мирне все, о чем говорил Локи, кроме перстня. Не уверена, можно кому-то знать об этом или нет.

Потом я пристала к ней по поводу посланца. Все такие загадочные, ничего не понятно. Она объяснила мне, что Черная Книга Перемен — священная книга Внеземелья, предсказала приход сюда посланца Мерлина за много веков до этого дня. Таур должен будет биться с этим посланником.

— Будет он ни человек, ни Волшебник, — процитировала Мирна, — но разорвется пространство, ледяной смерч закружит звезды и, когда возвестят они о начале Великой Битвы, рука ребенка силой Мерлина смешает карты. И будет кровь и смерть, и Маги преклонят колени, а волшебство будет бессильно перед реальностью.

— Выходит, Черному Магистру не чуждо благородство, — пришла я к выводу. — Он ведь мог убить Инсилая еще в ратуше и досрочно выиграть по неявке противника, но не сделал этого.

— Не мог. Убив Инсилая сегодня, завтра он лишился бы магической силы, став клятвопреступником. Очень давно, когда Таур только-только стал Властелином, его сына казнили во Внеземелье за приравненное к убийству заклятие, а через три дня выяснилось, что он был невиновен. И тогда Таур поклялся, что ни один смертный приговор в Запределье не будет приведен в исполнение раньше, чем через три ночи после его вынесения. Если он изменит клятве, он станет бессилен, как слепой котенок. Так что благородство здесь не при чем.

— Для этого и клетки на площади поставили? — спросила я.

— Нет, это другая история. Лет сто назад, если не больше, троим пленникам удалось сбежать отсюда: двум Волшебникам и Чародею. Тогда и поставили на площади эти клетки, помнишь, две золотые, одну серебряную. Таур заявил, что любой ценой вернет беглецов в Запределье, посадит их в клетки и будет держать в них вечно, чтоб другим было неповадно.

— Не думаю, что пахать на себе землю приятнее, чем прохлаждаться в золотой клетке.

— У тебя будет возможность выяснить это у своего друга, ему есть, что сравнивать, — усмехнулась Мирна. — Но думаю, он предпочел бы работу, пусть и тяжелую.

— С чего ты взяла? — удивилась я.

— Он Волшебник, — пожала она плечами. — Безделье для него — смерть. Даже на Земле, а в Ваурии — и говорить нечего.

— Ты так много знаешь, будто всю жизнь прожила здесь, — сказала я с восхищением.

— Я пришла сюда, чтобы спасти отца. Я подготовилась. И потом, я уже почти год живу здесь. Вполне достаточно, чтобы разобраться в происходящем.

— Все равно, без тебя я бы пропала. Слушай, а что твой отец говорил о вашем доме и Инсилае? Он твой брат?

— С чего ты взяла? — удивилась Мирна. — У меня нет братьев.

— Значит, я ошиблась. Но Локи очень расстроился, поняв, что жребий пал на Илая.

— Странно, — Мирна остановилась и уставилась на меня своими кошачьими глазами. — Отец всегда гордился тем, что Посланник Мерлина будет из клана Скорпиона, и приветствовал выбор судьбы. Одно время я думала, что он сам мечтает о миссии посланца. Хотя… кажется, понимаю… Ты не обратила внимания, у твоего приятеля есть какие-нибудь татуировки?

— По-моему, нет.

— Ты уверена? Может быть, ты видела что-то подобное, но не обратила внимания? — она засучила рукав свитера почти до плеча, и я увидела вытатуированного на ее руке маленького черного скорпиона. Мирна взяла меня за руку, заглянула в глаза, и вдруг моя память побежала назад.

Площадь, клетки, Инсилай чуть шевельнул скованными руками и застонал… нет. Ронни стоит посреди поляны, ни на кого не глядя, говорит чуть слышно: «Они жестоко расправятся с ним. Он принял удар на себя». «Почему он решился на это? — удивляется Альвертина. — Мне казалось, он нас недолюбливает». «Потому, что он — Волшебник», — говорит Ронни и земля выпрыгивает у меня из-под ног… нет, не то. Дом Варвары, кухня, свечи. Инсилай стягивает со стола разбушевавшегося Ронни. Руки Илая мускулистые и загорелые, тонкая цепочка какого-то сине-черного металла на запястье… нет, чуть назад. Лес, ночь, блики огня в темноте, Илай у костра. Сидит на бревне, нагнувшись вперед, обхватив руками колени. Проскочила. Мы разожгли костер. Инсилай стаскивает через голову мокрую насквозь футболку. Стоп, вот оно. Прямо на левой лопатке маленькая черная татуировка, да, абсолютно такая же, как у Мирны: скорпион с хвостом-колючкой и мощными клешнями.

— Вспомнила! — говорю я, и Мирна отпускает мою руку. — У него есть скорпион на спине, на уровне сердца. Но откуда ты об этом знаешь? Ты ведь говорила, что видишь его впервые.

— Я не знаю Инсилая. Но судя по татуировке, он — любимый ученик моего отца. Сыновей у Локи нет, выходит, Слово Мага перейдет Илаю. Он наследник семьи, преемник Школы Скорпиона. Понятно, почему отцу не понравился выбор. Таур может убить наследника Слова. Это катастрофа.

— Слово мага? — не поняла я.

— Да, это основное богатство семьи. Уходя, Маг отдает его самому достойному из сыновей или избранному из учеников.

— Это действительно просто слово? — заинтересовалась я.

— Я точно не знаю. Спроси у Инсилая, он наследник.