** Крылатые слова; эта фраза, якобы, была сказана князем Потемкиным Таврическим по прочтении им "Недоросля" Фонвизина.
      *** Народы нашей страны.
      3. Ещё раз о чудесах Хрущёва.
      "Если бы не было чуда с "Иваном Денисовичем", это просто чудо, что Твардовский мог убедить Хрущёва напечатать "Ивана Денисовича". Солженицын два раза в одной фразе употребил слово "чудо". Несколько позже он здраво объясняет, что Хрущёвым руководил грубый политический расчёт, когда он дал разрешение на публикацию повести "Один день Ивана Денисовича". /"Хрущёв действовал совершенно бессознательно, ему нужен был "Иван Денисович" в тот момент, когда с Китаем он спорил, о Сталине"/. Вызывает удивление непоследовательность Солженицына в оценке им одного и того же события.
      На Западе широкое распространение получила легенда о демократических начинаниях Хрущёва. Я объяснил уже истинные причины "Хрущёвских чудeс".* Упорная вера Солженицы-на в чудеса Хрущёва подливает масла в огонь и помогает укрепить версию Кремля о возможности перемен в стране без ухода "вождей" со сцены.
      * См. с. 2 данной книги
      4. Хижина дяди Тома XX века.
      "...даже предпочтение отдаётся тем, кто хочет спастись, уехать, перед теми, кто хочет остаться и исправить эту страну, рискуя собственной жизнью".
      Борцам с коммунистическим режимом внутри и вне страны удалось вынудить его на небольшую уступку в вопросе выезда за границу. Заодно с рабовладельцев перед всем миром сорвана маска, так как
      - цифра выехавших из страны известна, и их процент ничтожен;
      - уехавшие не могут вернуться назад, у них насильственно отнято советское гражданство;
      - разрешение на эмиграцию евреев под давлением Конгресса США объясняет торговую сделку, на которую пошёл СССР, ради получения кредитов и его признания "благоприятной нацией".
      Солженицын возмущается, что Запад, вместо того, чтобы помогать искоренить произвол и беззаконие в нашей стране, отдал предпочтение определённым слоям подсоветских граждан и помог им добиться разрешения на выезд из страны. Но невозможно было потребовать от режима как первую уступку роспуск политзаключённых и освобождение здоровых инакомыслящих, брошенных в психзастенки. В условиях режима партийных бюрократов такую операцию невозможно даже проконтролировать.
      5. Разделение обязанностей.
      "Однако, эмигрируют, в общем те, кто бегут, спасают себя от наших ужасных условий. Гораздо более мужественные люди, стойкие и преданные стране остаются для того, чтобы исправить там положение, чтобы добиться улучшения условий."
      Почему Солженицыну не приходит в голову простая мысль, что тот, кто не боролся с режимом, когда жил в стране, по выезде из неё тоже не будет этим заниматься и станет устраивать свою жизнь, а тот, кто боролся, будет и дальше продолжать эту борьбу. Осуждать можно тех, кто за границей
      - забыл об оставшихся в стране,
      - плохо разбираясь в обстановке, судит вкривь и вкось и создаёт неверное общественное мнение,
      - вместо борьбы с общим врагом ведет интриги против других и на их почве затевает склоки.
      Солженицын в своих исторических романах эпохи первой мировой войны не смог обойти молчанием роль эмиграции в подготовке российской катастрофы 1917 года. Немало российских революционеров постоянно проживали в Лозанне, Цюрихе, Париже, Лондоне. Видимо, условия почти неограниченных гражданских свобод на Западе благотворно повлияли на их последующую разрушительную деятельность. Почему же не допустить, что для борьбы с невиданной тоталитарной деспотией в высшей степени полезна и необходима активность некоторых борцов с режимом в Свободном мире? Если Солженицын утверждает обратное, то недопонимает, что
      - важно разделить обязанности и участки борьбы. Многое невозможно и неэффективно делать внутри страны, из-за огромных жертв и чрезмерной затраты сил и времени;
      - необходимо мобилизовать мировое общественное мнение и тем самым поддержать героические усилия кучки диссидентов в Москве;
      - надо помочь населению в СССР, которое находится в предреволюционной стадии и сделать то, что нужно для наиболее мирного и по возможности бескровного устранения от власти класса партийных бюрократов. Наиболее целесообразно и в первой Фазе освобождения обязательно организовать такую помощь из единого центра в Свободном мире;
      - революция в СССР назрела и абсолютно необходима. Соглашательство с режимом возможно только за счёт народа.
      6. Когда воздушный пират достоин уважения.
      "Более того, людей, которые едут в Израиль, только понимаете, действительно в Израиль, не тех, которые притворяются, говорят, что мы поедем в Израиль, а сами едут в другое место, а тех, кто говорят: мы поедем в Израиль - и едут в Израиль, - я их глубоко уважаю".
      Интересно, уважает ли и чтит Солженицын тех, кому удалось как воздушным пиратам вырваться за пределы СССР и тех, кто посажен за это в тюрьму на 15 лет? Уважает ли он тех, кто бежит через кордоны и минные поля Восточной Германии и через стену позора в Берлине?
      Я поражён, что бывший лагерник Солженицын подымает голос против тех, чей отъезд необходим для расшатывания тюрьмы народов, и кто поэтому использует единственную возможность легально покинуть отечество.
      Когда пытают, избивают, морят голодом в местах заключения, когда с помощью инъекций превращают человека в сумасшедшего, не желая того, в руки народа вкладывают оружие для защиты.
      Рабы режима не хотят признавать требования и законы класса партийных бюрократов. Мы создали в ответ свои заповеди: "Мораль рабов - чекистам", "раб снаружи - внутри воин"*. Мы вынуждены пользоваться моралью рабов, но предадим её анафеме, когда покончим с тоталитарными коммунистическими режимами: надоело жить со своими по одной морали, с режимом - по другой. Но пока режим существует и с ним идёт непрерывная война, мораль рабов - опора народного сопротивления.
      Непростительно Солженицыну бросать камень в тех, кто воспользовался возможностью выехать в Израиль, и туда не поехал или через некоторое время оттуда уехал. Эти люди не предатели Израиля: в условиях режима все вынуждены притворяться, а не "жить не по лжи".**
      Малюсенькому Израилю требуются в первую очередь рабочие для промышленности и сельского хозяйства. Предоставить работу по специальности всем работникам умственного труда, которые преобладают среди отъезжающих евреев из столичных городов, Израиль не в состоянии. Многие из приехавших по здоровью и возрасту не могут пойти на физическую работу: отсев среди иммигрантов Израиля понятен и естественен.
      Если же в числе уехавших из СССР - сотня неевреев, то в демократическом Израиле, где уважают свободу, израильтяне не бросят камнем в них.
      * Седьмая и девятая заповеди зека /См. "Записки Сологдина", с. 250./
      ** О моем отношении к статье Солженицына "Жить не по лжи" см. гл. 3.
      7. "Врач! Исцели Самого Себя" /Лк 4, 23/.
      "Но мне кажется диким, когда говорят так - вот это моя страна, это моя родина, Советский Союз, или Россия. Но здесь плохо, поэтому я сейчас уеду; уеду, с вами не буду, а оттуда, с Запада, буду объяснять даже, как вам быть, рецепты буду давать, что вам делать; потом, если будет лучше, я вернусь. Нет. Когда в доме плохо, болезни, несчастья, - из дома не уезжают. Из дома можно уехать, когда всё хорошо."
      Откуда у Солженицына такая злоба, ненависть и отсутствие понимания самых простых вещей?
      Если следовать его несуразностям, то,
      - когда в доме пожар, нельзя выскочить за водой; гори!
      - лучше всего молчать по примеру китайцев за "бамбуковой решёткой" Мао.* Немногие беглецы оттуда не смогли рассказать ничего путного, возможно из боязни, и мировое мнение не может защитить жертвы по причине отсутствия достоверных сообщений. Но довольны ли этим китайцы?Мы пережили сталинский террор в то время, когда Запад находился в блаженном неведении или преступно ему попустительствовал, и можем ответить на этот вопрос. Эксперты как мы срочно нужны Свободному миру. Когда соединятся усилия мыслителей Запада и тех, кто приехал, чтобы предложить и отстоять модель нового мироустройства, необходимого для спасения человечества, Солженицын кончит играть роль учителя. Не в предчувствии ли этого он так недоволен?
      Солженицын забыл, что те, кто разбил идолов марксизма и атеизма в нашей стране, обязаны передать свой опыт другим. Именно поэтому мы здесь. И нет ничего дурного в том, что с Запада населению СССР будут даны "рецепты", если они составлены правильно, доступно, если их можно выполнить в условиях режима и, тем самым, коренным образом улучшить положение народов в стране. Рекомендации могут быть приняты или отброшены теми, кому не подходят. Только так совершается народом революция: по его воле и разумению - без обязательных программ, директив, партий.
      Люди, которых клеймит Солженицын, вернутся домой, но не когда там будет лучше, а когда это будет необходимо для борьбы с режимом.
      * J. Pasquaiinini "Prisonnier de Мао", Gallimard, Paris, 1975.
      8. "Добьемся мы освобождения своею собственной рукой".*
      "Я отнюдь не прошу: "Пожалуйста, Запад, помогите нам!" Я считаю, что Запад не обязан нам помогать, у Запада есть свои проблемы, и Запад может нам хоть совсем не помогать. Положение, в которое мы попали, мы - Советский Союз, Восточная Европа, Китай - из этого положения мы должны выйти сами, собственными руками..." /Подчёркнуто мною - ДП/.
      Справедливо! Когда в стране произойдёт революция, народ на этот раз "собственной рукой" добьётся освобождения. Прошли те годы, когда белоэмигранты просили Запад спасти Россию. Подсоветский народ не ждёт больше от Запада помощи, после того как Рузвельт и Черчилль укрепили владычество Сталина, отдали ему только в Европе вопреки Атлантической Хартии 10 стран и российских военнопленных. Ненависть зреет в сердцах подсоветских людей, когда политики и капиталисты Запада снова приходят на выручку режиму и избавляют его от экономического краха. Будущее Запада зависит от того, сумеет ли он сделать население СССР своим союзником.
      Просить Запад больше ни о чём не требуется, но мы обязаны помочь ему понять полярность интересов класса партийных бюрократов и угнетённого населения.
      * Коммунистический гимн "Интернационал".
      9. Зачем бодаться с правдой?
      "Моё письмо вождям Советского Союза было во многом неправильно понято".
      Прошло четыре месяца после опубликования "Письма вождям" до дня, когда Солженицын дал это интервью американскому телевидению. На Западе предложения Солженицына встретили холодно, чтобы не сказать враждебно. Даже раболепные критики в русской эмигрантской печати были сдержаны. При желании Солженицын мог бы пересмотреть свои рекомендации и честно признать "Письмо" грубой ошибкой. Но оказывается, его неправильно поняли. Зачем же бодаться с правдой?*
      Через 14 месяцев после опубликования "Письма" Солженицын произнёс две большие речи в Америке** и заявил:
      - вожди - обманщики и договориться ни о чём с ними нельзя;
      - они понимают только силу;
      - нужна твёрдость во время ведения с ними переговоров, уступки недопустимы;
      - холодная война со стороны "вождей" не прекращалась;
      - СССР использует помощь Запада на организацию с ним войны и т. п.
      В марте 1974 года Солженицын самим фактом опубликования "Письма вождям" показал Западу пример, как вести обходительный диалог с "вождями". В июне 1975 года в Америке он утверждает прямо противоположное: с обманщиками разговаривают твёрдо и без уступок.
      На Западе дезинформации хватает; её сеют за деньги и из-за нехватки верных сведений. Но не пристало Солженицыну путать людей.
      * Ведь это не бодание Солженицына с дубом /режимом/, когда он был телёнком в СССР /См. Солженицын "Как телёнок бодался с дубом", 1975/
      ** Речь в Вашингтоне 30 июня 1975 и речь в Нью-Йорке 9 июля 1975.
      10. Революция по Лобачевскому.
      "...для России сегодня ещё одна революция была бы ещё страшнее, чем 17-й год, столько вырежут людей и уничтожат производительных сил".
      Что может быть для народа страшнее тирании, которая его душит вот уже скоро 60 лет? Почему Солженицын не допускает революции против тоталитарного режима?
      Совершенно естественно и логично было бы ожидать от Солженицына установки на революцию, которая назрела, неизбежна, необходима, так как отвечает воле народов.
      Для народов СССР - это постулат эвклидовой геометрии, известно и школьнику.
      Непонятно, почему Солженицын выбрал постулат Лобачевского, знакомый только математикам.
      Если бы Солженицын не посадил сам себя после появления "Одного дня Ивана Денисовича" в литературный "отстойник" и не отгородился от насущных жизненных проблем, он не перепутал бы постулаты и стал выразителем мнения народа.
      11. Жертва дракону.
      "...найти способ сейчас смягчить авторитарную систему, оставить авторитарную, но смягчить её, сделать более человечной".
      Опять зазвучала мелодия из "Письма вождям". Ещё раз Солженицын просит дракона смягчиться и пожирать только взрослых, а не детей.
      Глава 3. "ЖИТЬ НЕ ПО ЛЖИ".*
      - "...во всем виноваты - мы сами..."
      - "Ничем не поддерживать лжи сознательно!" "Личное неучастие во лжи! " /уйти с собрания, где искажаются факты; не голосовать за то, чему не сочувствуешь искренне; не выйти на обязательную демонстрацию и т. п./
      - "Наш путь... гораздо легче... гражданского неповиновения по Ганди. " "...если ...мы струсим, то мы - ничтожны, безнадёжны..."
      К кому обращается Солженицын? Ко всему населению, не делая различия между угнетателями и угнетёнными?
      По угнетателям Солженицын стреляет холостыми патронами. Большинство из них лишь усмехнётся: - Он хочет, чтоб мы сами отпилили сук, на котором сидим. Опять идеологическая диверсия...
      Возмущённые угнетённые скажут примерно следующее:
      - Не с неба ли он свалился? Лауреат Нобелевской премии, пользующийся неслыханной поддержкой всего мира, о которой Ганди мечтать не мог, оторвался от нашей действительности. Почему Солженицын не попробовал доказать жизненность своих рекомендаций до того, как в силу сложившихся обстоятельств прославился вдруг на весь мир? Легко распространять такие поучения, когда ты в полной безопасности в Швейцарии! А до этого Солженицын, как и мы, отсиживал на собраниях, голосовал за фальшивые резолюции, казённо улыбался парторгу и исполнял его поручения.
      * Вестник РСХД, № 108-110, 1973, Париж-Нью-Йорк.
      1 . "Чур меня, пропадай, рассыпься!".*
      "Все же другие роковые пути, за последний век опробованные в горькой русской истории - тем более не для нас, и вправду - не надо!"
      Черти круг, да чурайся революции!
      Следовало бы попробовать западным радиостанциям, работающим на волнах для СССР, составить передачу из "Жить не по лжи", "Письма вождям" и статей с их критикой. Разными путями придут отклики советских слушателей. Несомненно будут сфабрикованные режимом письма в поддержку столь удобной для него позиции Солженицына. Но угнетённые тоже скажут своё слово. Так дадим же им решить самим свою судьбу!
      * Заклинание против нечистой силы.
      2. Цель определяет средства.
      "Теперь-то знаем мы, что гнусность методов распложается в гнусности результатов. Наши руки - да будут чистыми!"
      В соответствии с универсальными законами природы, цель определяет средства; применение неадекватных средств трансформирует цель или делает её недостижимой.* Этот принцип имеет силу закона природы.
      В борьбе даже с самым коварным и низким врагом воздействие на него должно быть поначалу мирным и увещевательным. В ходе борьбы следует быть милосердным и добросердечным, но нельзя сложить оружие. Применяемые средства должны отвечать средствам нападающей стороны.
      * "Осциллирующий мир", с. 222
      3. О благих порывах.
      "Кому-то /надо будет - ДП/ на время лишиться работы. Молодым, желающим жить по правде, это очень осложнит их молодую жизнь при начале: ведь и отвечаемые уроки набиты ложью, надо выбирать."
      С таким предложением Солженицыну следовало бы обратиться к первым христианам, но не к тем, кто с детского сада усвоил, что Бога нет, и Церковь - рассадник суеверий для глупых бабушек. Почему вдруг начнут говорить правду дети, родителей которых пропустили через безбожную школу и лишили нравственных устоев? Почему молодежь, услышав голос Солженицына, вдруг начнёт говорить правду и угодит за это в интернат для умственно отсталых или в колонию малолетних преступников?
      Надо знать, как применять рецепты, иначе благие мысли превращаются в ложные рекомендации.
      4. Спасибо за утешение.
      Солженицын утешает тех, кто последует его совету и "на время" лишится работы: "...чёрный-то хлеб с чистой водой всегда найдётся для твоей семьи".
      Где? В ссылке, после того, как тебя объявят тунеядцем? В тюрьме или в дурдоме*, куда тебя поместят за инакомыслие?
      * Так народ окрестил психбольницы.
      5. С конца не начинают.
      "Это будет нелёгкий путь? - но самый лёгкий из возможных. Нелёгкий выбор для тела - но единственный для души."
      Сначала надо подготовить народ: рассказать ему всю правду о злодеяниях режима, о жизни Свободного мира, о перспективах после устранения от власти класса "вождей". Народ постепенно почувствует свою силу, обретёт уверенность, окончательно убедится в своих правах. В микробратствах возникнут силы освобождения, которые начнут и доведут революцию до победы над тиранами.
      Глава 4. "РЕПЛИКА /ЖИТЬ, НЕ ТЕРЯЯ ДОСТОИНСТВА/".*
      Читатель ХУ из СССР поднял ряд вопросов в письме редактору "Вестника РСХД", издающегося в Париже.** Он выразитель мнения близких ему микробратств. Они хотят получить ответ по существу, так как считают следующие проблемы важными:
      - "Нам нужно решить, как жить, не теряя достоинства" /15/.
      На этот вопрос, имеющий общечеловеческое значение, особенно трудно ответить в СССР; ещё труднее его населению следовать решениям, которые будут найдены.
      - "...придётся здесь остановиться на трудном для меня вопросе о православном направлении журнала". /21/
      * Вестник РСХД, № 111, Париж-Нью-Йорк, 1974, c. 7.
      ** Там же, № 108-110, 1973. Страницы указаны после цитат в скобках.
      На ХУ сердиться не следует. За годы власти партийных бюрократов в стране драконовскими методами искореняли христианство и добились того, что три четверти населения стали безбожниками по причине полученного ими воспитания. Им надо помочь всеми силами, в частности созданием журнала по борьбе с советской антирелигиозной пропагандой, в котором будут печатать научные, популярные и богословские статьи.
      - "...не следует отказываться от исследования представляющихся важными вопросов..." /20/, "...нагромождение новых разоблачений уже мало кого удовлетворяет". /8/
      ХУ не один в СССР, а население ещё недостаточно информировано: ему нужны разоблаче-ния режима и ознакомление с такими источниками, как "Архипелаг ГУЛАГ" Солженицына. Но ХУ прав: одними обличениями и критикой горю не пособишь. Нужны позитивные концепции и идеи, годные проекты нового мироустройства, и странно, что "Вестник РСХД" не считает нужным обсуждать на своих страницах предложения такого рода.
      - "...для каких политических выгод - представлять, будто у нас, вообще, есть какое-то "подполье"?.. "Нет и не было у нас сколько-нибудь серьёзного направления, которое помышляло бы об "идеологической диверсии", а тем более - о насильственном свержении режима"... /15/ "...журнал, по возможности, насколько это от него зависит, должен бы обезопасить себя от обвинения в "антисоветизме". /20-21/
      Этим мыслям действительно следовало дать отпор и показать их ложность, неосведомленность ХУ, его оторванность от народа.
      В № 111 "Вестника РСХД" напечатана "Реплика" Солженицына. Враг революций Солженицын, вероятно, остался доволен неприемлемыми высказываниями ХУ, так как их не опровергает. Упрекает он автора только за его мнение о возможном обвинении журнала в "антисоветизме" и иронизирует над ним: "Упаси Бог не давать оснований обвинениям в "антисоветизме" - для безопасности читателей в метрополии".
      Полный высокомерия Солженицын обрушивается на ХУ в "Реплике". Всё, о чём просит ХУ, плохо и расценено как стремление "поруководить /журналом -ДП/... из своей норки". Анонимный автор не устраивает Солженицына. Он должен был, посылая письмо из СССР, его подписать и, видимо, сообщить свой адрес, № паспорта и отделение милиции, которое его выдало. Я не могу представить француза или поляка во время немецкой оккупации, которые говорят открыто о своей ненависти к захватчикам и одновременно сообщают в гестапо о своём местопребывании. Ради каприза Солженицына человек, желающий добра обществу, должен себя загубить, так как мог уже до этого "оттянуть" пару сроков общей сложностью лет в пятнадцать или вырваться из дурдома. Ещё хуже, если Солженицын отгоняет члена КПСС, который ищет выхода, хочет выбраться на верную дорогу. Да не удивит Солженицына, что ХУ скажет своим единомышленникам: - Говорили вы мне, балбесу, не связываться с белогвардейцами, и верно, их благородие ругаться изволят, что не скажешь всё плохо.
      Как можно так набрасываться на человека из стана угнетателей, который хочет вызволить отечество из беды? Большая ошибка стричь всех под одну гребёнку, так как из 20 миллионов угнетателей, я думаю, миллионов 17 жертвы обстоятельств и не сделали большой крен в сторону зла.
      У многих молодых людей, после фальшивой десталинизации, проведённой Хрущёвым, создалось впечатление, что они начнут жить не под свирепой диктатурой, а под солнцем сталинской конституции, которую, наконец, власти начнут выполнять. Когда в руках КГБ оказывались нити деятельности диссидентов, следовал их разгром, который мы, бывшие зеки, предсказывали. Уцелеть могли только лица, получившие известность за границей, да и то не все. В настоящее время отдельные диссиденты под защитой мирового общественного мнения, могут позволить себе действовать открыто, и, видимо, это засело в голове Солженицына.
      Мужество и геройство можно проявить при любой тактике: я восхищён отвагой и благородством ряда борцов, выступающих с открытым забралом. Но их поведение пока следует расценивать как исключение, а не как общее правило. Ошибка рекомендовать всем переходить к легальным формам борьбы в тоталитарном государстве.
      Пример самого Солженицына не показателен. В силу сложившихся обстоятельств он был известен властям, но мировая общественность последние десять лет его защищала. Нельзя рассматривать всех, кто ведёт себя иначе, чем вёл себя Солженицын в те годы, как утративших человеческое достоинство.
      В 1945 году, в возрасте 27 лет, верный марксистской выучке, по которой людей следует делить на классы, Солженицын совершил дикую выходку. Когда его в армии арестовали, он, памятуя о своём офицерском звании, заставил немецкого военнопленного нести за собой тяжёлый чемодан, набитый книгами. Похвально, что Солженицын сам рассказывает об этом во второй книге "Архипелага ГУЛАГ", но такой факт должен калёным железом жечь человека всю жизнь. Незаметно! Я вздрогнул, когда прочёл в "Реплике" Солженицына, что "жить, не теряя достоинства, - это может быть прежде всего: подписываться своим именем и не тупить глаз перед парторгом?"
      На каком основании наш общий наставник присвоил себе полномочия патриарха всея Руси и с Запада решил поучать своих несчастных соотечественников?
      Личным мужеством трудно удивить людей нашего возраста, и пальму первенства придётся присвоить тому, кто никогда не стремился иметь защитников, полагался только на свои собственные силы, не прекращал борьбы и сложил голову в полной безвестности.
      "Неведомый ХУ! - восклицает Солженицын - Да есть ли у Вас действительно страстная потребность в журнале? Если да - не проще ли Вам самому рискнуть да поработать, да создать другой мечтаемый журнал? Был бы хорош - пошёл бы в Самиздат."
      Как можно в здравом уме и твёрдой памяти так отвечать автору за железным занавесом? Солженицыну должно быть известно, что Самиздат и до своего разгрома обслуживал избранных. В Самиздате, который попадает на Запад, могут быть случайные произведения и даже сфабрикованные КГБ. Но к драгоценному биению жизни следует прислушаться, как к дыханию углекопа, которого завалил обвал в шахте. Нельзя в протянутую руку положить вместо хлеба змею.
      Глава 5. РЕЧЬ ПРИ ПОЛУЧЕНИИ ПРЕМИИ "ЗОЛОТОЕ КЛИШЕ" СОЮЗА ИТАЛЬЯНСКИХ ЖУРНАЛИСТОВ 31 МАЯ 1974 ГОДА.*
      1. "...Лебедь рвется в облака, рак пятится назад, а щука тянет в воду" /И. Крылов/.
      "Примитивное разделение мира на две системы является суждением политическим, а значит весьма посредственного уровня".
      "Страстными политическими ярлыками мы больше вводимся в заблуждение, чем внимаем в состояние сегодняшнего мира. Если же мы хотим охватить истинную суть положения человечества сегодня... нам не избежать подняться много выше, чем политические характеристики, формулировки и рецепты".
      * "Вестник РСХД", № 111, Париж-Нью-Йорк, 1974, 66-69.
      Читатель уже знаком с практическими рекомендациями Солженицына, поэтому насторажи-вает внимание его приглашение "подняться много выше, чем политические характеристики".
      Усилиями класса партийных бюрократов мир разделён на концентрационный лагерь, в котором находится треть человечества, и западный мир - носитель свободы, при всех своих недостатках. Отрицать этот факт или считать примитивным суждение о разделении мира на две системы можно только, когда утрачено чувство реальности.
      Политические, исторические, экономические, научные, религиозные суждения различным образом отражают любую общественную систему. Они имеют свои особенности, и оценки могут быть грубыми, тонкими, практическими, теоретическими, моральными, аморальными и т. д. Средства техники могут помочь оторвать от земли тело; молитва, мистическое озарение возвышают душу, - концепции, исключающие фантазии приводят к возвышенному образу мыслей.
      Когда тоталитарные режимы делают всё необходимое для сокрушения Свободного мира, по меньшей мере странно призывать человечество в заоблачные выси и считать политические суждения - суждениями "посредственного уровня". Непонятно также, как Солженицын успел забыть свои призывы к "вождям" об их отказе от мирового господства.* Можно считать и называть деятельность "вождей" посредственной, но она не перестанет от этого быть крайне вредной и опасной для всего человечества.
      Солженицын против "страстных политических ярлыков". Его "Письмо вождям" не убедило партийных бюрократов и есть основание думать, что новая речь тоже не изменит их язык: они по-прежнему будут обзывать своих западных благодетелей империалистами, эксплуататорами, реваншистами, милитаристами, расистами. Так для кого пожелание Солженицына? Для западных политиков, поведение которых в отношении СССР и без того преисполнено робости, уступок, страха перед окриками "вождей", мечтающих поставить их на колени?
      * "Письмо вождям", с. 47.
      2. S.O.S. /Спасите наши души!/
      "...главная опасность не в том, что мир расколот на две альтернативные социальные системы, а в том, что обе системы поражены пороком и даже общим, и потому ни одна из систем при её нынешнем миропонимании не обещает здорового выхода."
      После этой декларации Солженицын довольно верно объясняет порочный путь цивилизации, построенной "на принципе: человек - мера всех вещей и человек превыше всего."
      Письмами и призывами не воротишь веками упущенное; веру в Бога сразу не вдунешь. Центральный вопрос наших дней - борьба за сокрушение деспотий. Не следует отвлекать людей предложениями, которые при наличиии дружной элиты потребуют десятков лет трудов и борьбы. Сначала надо спасти человечество от гибели, а потом и, если возможно параллельно, заняться ремонтом душ. Одинаково относиться к обеим системам недопустимо: в Свободном мире поддерживается высокий уровень жизни, гражданские свободы, нет бесчеловечной эксплу-атации. Поскольку страны обеих систем населены людьми, не свободными от последствий первородного греха, они поражены пороками. Но на основании этого факта нельзя ставить знак равенства между тиранией и свободным миром.
      Солженицын не видит здорового выхода ни для одной из систем, но гибель человечества не неизбежна, и пессимизм Солженицына необоснован. Мир в его развитии можно уподобить дереву. Его зеленая верхушка - Свободный мир, сухие сучья - тоталитарные режимы, живые ветви - страны третьего мира с самобытными традициями. Сухие сучья надо, как можно скорее убрать, иначе, если в них ударит молния, то от пожара сгорит всё дерево.
      3. "Дуги гнут с терпеньем и не вдруг" /И. Крылов/.
      "...мы научились уже, что физическим сотрясением государств, что насильственными переворотами открывается путь не в светлое будущее, а в худшую гибель, в худшее насилие. Но если и суждены нам впереди революции спасительные, то они должны быть революциями нравственными, то есть неким новым феноменом, который нам предстоит ещё открыть, разглядеть и осуществить".
      Солженицын накладывает запрет на революцию /"насильственный переворот"/ в настоящем и будущем. Но не следует смешивать силу и насилие.* Освободители должны сокрушить режим, который держится на любых видах насилия; от них зависит, чтобы их борьба не перешла в насилие.
      Не менее важно правильно понимать термин "революция".** Статьи о революции в учебниках и справочниках не основаны на универсальных законах природы и ограничиваются характеристикой явлений весьма различного происхождения. Осуждение любой революции разрешает существование диктатур и деспотий. Освободительные революции будут необходимы, пока хоть один народ на земле будет находиться в рабстве. Переворот 1917 года в России, который Солженицын по установившейся традиции тоже величает революцией, преследовал цели, не имеющие ничего общего с интересами населения. Народная революция в СССР в наши дни спасет человечество. Солженицын осуждает революцию, следовательно, он против подлинной освободительной борьбы с тоталитарным режимом. Легко представить реакцию на речь Солженицына против революции во время потопленных в крови восстаний в лагерях Экибастуза, Воркуты, Норильска, Джезказгана, Караганды, Чибию, Оркутана, в городах Новочеркасске, Темир-Тау, Александрове, Днепродзержинске, Муроме, Нижнем Тагиле и других, оставшихся безвестными. За железным занавесом мысли Солженицына о революции могут смутить только сломленных и неустойчивых. Друзья по тюремным нарам обругают и высмеют. Но хуже, когда Солженицын обращается к мировой общественности. В этом случае следует выкинуть из речей всё, что может послужить торжеству зла на земле.