Андpей Паденко
      СОБАКЕ - СОБАЧЬЯ СМЕРТЬ... ИЛИ МУРАШИ-УБИЙЦЫ
      Ранним утром штандартенфюрер Шнайдер, пытаясь казаться незамеченным, семенил на работу в гестапо. Гестапо находилось в здании бывшего правления колхоза на другом конце села, и Шнайдеру приходилось пробираться туда огородами, он жутко боялся напороться на тимуровцев. Ибо тимуровцы играли в гестапо лучше штандартенфюрера.
      Придя на работу, Шнайдер взгромоздился в кресло. В гестапо было абсолютно нечего делать. Дело в том, что месяц назад командир партизанского отряда Полифемов поймал бойцов за игрой в карты, после чего весь день клеймил их позором. А позор у командира был тяжелым, увесистым и считался страшным орудием пролетариата. И партизаны надолго были выведены из строя.
      Скучал штандартенфюрер недолго - через пару минут он уже преспокойно почивал на столе и, со словами "Марта, золотце" облизывал портсигар. Про пламенную страсть Шнайдера к доярке Мариванне знало все село. В любви ему не везло. В постели штандартенфюрер был сущим зверем. Он скулил, рычал, царапался, рвал зубами подушки и пачкал простыни, за что Мариванна в первый же вечер побила его скалкой и выгнала за порог.
      Сон был прерван довольно неожиданно. Портсигар раскрылся и больно двинул Шнайдера по зубам. Остатки сна вылетели в окно вместе с выбитым верхним резцом. Hо страсть осталась. Штандартенфюрер походил по кабинету, потом долго пялился на портрет фюрера. Вопреки обыкновению это не помогло. Тогда он вытащил из сейфа потертый порножурнал. Это оказалось последней каплей. Зажав журнал под мышкой, Шнайдер на крыльях любви полетел, было, по зову сердца но, вовремя вспомнив про тимуровцев, сложил крылья, забрался в танк. Hовенький "Тигр" медленно пополз, чавкая гусеницами. Говоря словами известного писателя, "Рожденный ползать пополз к любимой".
      Здание фермы давно сгорело и добрая доярка забрала всю коровью братию себе в хату. Там они и обитали - коровы, Мариванна и ее сын, Васятка.
      Издали завидев танк, Мариванна тихо прошептала: "Hемцы!". В страхе перед оккупантами коровы попрятались по антресолям, а тучный Васятка с трудом протиснулся в погреб.
      "Гуттен морген, фрау Марта!" - прошепелявил штандартенфюрер, кокетливо опершись о стену и непринужденно поигрывая порножурналом. Потом, увидев издание у себя в руках, отступил во двор и быстро закинул журнал на броню танка. "Гуттен морген, герр Шнайдер." - ответила Мариванна, с безразличием сев за стол. "Гуттен морген, фрау Марта." - томно повторил Шнайдер, подсаживаясь к доярке. "Гуттен морген, герр Шнайдер" - грустно ответила Мариванна, незаметным движением бедра сбросив поклонника на пол. "Гуттен морген, фрау Марта" - не сдавался штандартенфюрер и взгромоздился доярке на колени.
      Вдруг в помещении потемнело. Загородив дневной свет, в окне замаячила бородатая физиономия командира Полифемова. "Муж!" - взвизгнула Мариванна, вскакивая со скамейки. "Партизанен!" - взвизгнул герр Шнайдер, перелетев через стол и больно ударившись о стенку. Его глаза лихорадочно шарили по комнате в поисках убежища. Заметив крышку погреба, штандартенфюрер рванул ее на себя. В погребе Васятка пожирал закрома Родины. Тогда Шнайдер полез на антресоли. Оттуда высунулась перекошенная ужасом морда коровы Зорьки. "Майн Гот!" - сказал немец и в ужасе отпрянул. "Хайль Гитлер!" - сказала Зорька, вывалилась с антресолей и подмяла своей тушей Шнайдера.
      Командир Полифемов вошел в хату, угрожающе почесывая орудие пролетариата. Завидев свирепое выражение лица мужа, Мариванна, на всякий случай, пододвинула груди поближе к выходу. Через некоторое время из хаты стали доноситься громкие стоны доярки. Командир вел среди нее разъяснительную работу. Воспользовавшись моментом, Шнайдер пулей вылетел из хаты. Во дворе с танком уже развлекался племенной кабан Борька, а над порножурналом вовсю бесновались тимуровцы. Так быстро штандартенфюрер еще никогда не бегал.
      К вечеру все успокоилось. Полифемов успел вовремя убраться восвояси, у тимуровцев отобрали порножурнал, а кабана Борьку публично расстреляли и тайно съели.
      Hо Полифемов не забыл обиды. Утром на броне танка обнаружили множественные нецензурные надписи, одну цензурную надпись "За нашего Борьку" и трехтонную бомбу с дымящимся фитилем. Штандартенфюрер пытался было вызвать на подмогу танковый корпус.
      Hо в дислокации корпуса уже вовсю шумели партизаны. Они играли в карты на танки. Эсесовцы пытались было им помешать, но проигрались в пух и прах и с позором ретировались.
      По приказу Шнайдера солдаты столпились над бомбой и попытались задуть фитиль. Через некоторое время их здорово продуло.
      Тимуровцы предложили было обрубить фитиль топором, но вовремя вспомнили про любовь к родине и отобранный порножурнал и ехидно промолчали. Тогда штандартенфюрер вскочил в танк и стал ездить туда-сюда, пытаясь сбросить бомбу. Бомба держалась на соплях, а сопли у Полифемова были ой какие ядреные.
      Под ободряющие крики тимуровцев танк выделывал кренделя перед гестапо, затем свалился в кювет, пару раз перевернулся и со всего размаху обрушился в муравейник. Через некоторое время из люка выскочил Шнайдер, лихо похлопывая себя по различным частям тела, ругаясь и подпрыгивая. Последний его прыжок был крайне красив, ибо бомба таки рванула.
      Представление было закончено, тимуровцы побрели играть в гестапо, простуженные солдаты взяли побольше шнапса и отправились к партизанам резаться в карты.
      А Шнайдер плохо кончил, сознательные мураши его поймали, избили и, невзирая на отчаянное верещание, затащили обратно в горящий танк.
      Мораль: Сила - она в правде. Кого больше - того и правда.