Вася. Как же нам не знать-с, и кто ж в наших палестинах не знает их сиятельства!
       Дулебов. Да, мы с ним знакомы давно, я еще и отца его…
       Бакин (Васе).Значит, вы знаете, что это за человек? Это человек в высшей степени почтенный, это наш аристарх, душа нашего общества, человек с большим вкусом, умеющий хорошо пожить, человек, любящий искусство и тонко его понимающий, покровитель всех художников, артистов, а преимущественно артисток…
       Дулебов. Не довольно ли?
       Бакин. Каждому по заслугам, князь. И кроме того, человек щедрый, гостеприимный, отличный семьянин. Господа, заметьте это! Это редкость в наше время. Ну, одним словом, человек почтеннейший во всех отношениях. Так я говорю?
       Вася. Точно так-с.
       Бакин (Великатову).Кажется, тут двух мнений быть не может?
       Великатов. Совершенно с вами согласен.
       Бакин. И этот, господа, почтеннейший во всех отношениях человек и отличный семьянин пожелал осчастливить своей благосклонностью девицу, и именно Негину. Что тут дурного, я вас спрашиваю. Он очень учтиво говорит ей: «Хотите, душенька, идти ко мне на содержание?» А она изволила обидеться и расплакаться.
       Дулебов. Нет уж, Григорий Антоныч, оставьте, сделайте одолжение!
       Бакин. Почему же, князь?
       Дулебов. Вы когда начнете хвалить кого-нибудь, так у вас выходит, что почтенный во всех отношениях человек оказывается совсем непочтенным.
       Бакин. Как вам угодно. Я не знаю… я всегда говорю правду. Позвольте, князь, я продолжу немножко. Так, изволите видеть, госпожа Негина обиделась. Ей бы и в голову не пришло обижаться, по крайней мере, своим умом ей бы никак до этого не дойти, потому что, в сущности, тут для нее нет ничего обидного. Оказывается постороннее влияние.
       Дулебов. Да, я слышал.
       Бакин. У этой барышни нашелся наставник студент, значит, дело объясняется просто.
       Дулебов. И в театр проникли.
       Бакин. Знали бы свое дело, резали бы собак да лягушек; а то вздумали актрис просвещать. Ученая пропаганда между актрисами – дело опасное; против нее надо принять неотложные меры.
       Дулебов. Конечно.
       Бакин. Ну, как они просветят их в самом деле; куда ж нам тогда с князем деться?
       Дулебов. Ну, уж довольно: прошу вас!
       Бакин. Извольте, я кончил. (Великатову.)Вы, кажется, хотели уехать сегодня?
       Великатов. Не всегда можно рассчитывать наверное. Я действительно хотел уехать сегодня; но теперь мне представляется одна операция, на которую я прежде не рассчитывал.
       Бакин. Нажива манит?
       Великатов. Это дело рискованное: можно и нажить, а очень легко и потерять.
       Бакин. Хорошо бы сегодня поужинать вместе.
       Великатов. Что ж, я не прочь.
       Бакин. Князь, как вы?
       Дулебов. Да, пожалуй, поедемте.
       Бакин. Сойдемся здесь по окончании спектакля, да и поедем куда-нибудь! Теперь что там? Дивертисмент?
       Вася. Рассказчик какой-то рассказывает.
       Дулебов. Что ж, пойдемте посмеемтесь.
       Бакин. Коли есть чему, прибавьте, князь.
       Бакин, Дулебов и Великатов уходят.
       Трагик. Где мой Вася?
       Вася (подходя).Здесь Вася. Что тебе?
       Трагик. Где ты, братец, пропадаешь?
       Вася. Да тебе что нужно-то от меня; говори скорее!
       Трагик. Что нужно! Уважение нужно. Разве ты своей обязанности не знаешь?
       Вася. Ну, подожди немножечко; уважу. Ведь уж долго ждал, так немножко-то подождать можешь. Я пойду рассказчика послушаю; все наши там. Ну, будь друг, не держи меня!
       Трагик. Ступай! Я благороден.
       Вася уходит.
       Со сцены выходят Негина, Смельская и Мелузов; у него на руке плед и накидка Негиной.
 

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

 
       Трагик, Негина, Смельская и Мелузов.
       Смельская. Да, Саша, твое положение очень неприятное; я понимаю; только я тут ни в чем не виновата. Ах, Саша, и я в большом затруднении.
       Негина. Не может быть: какие у тебя затруднения! Я не верю. Тебе так легко, хорошо живется на свете.
       Смельская. А вот видишь. (Отводит Негину к стороне.)За мной очень ухаживает князь.
       Негина. Так что ж! Уж это твое дело.
       Смельская. Конечно, мое дело, я это знаю; но мне и Великатова не хочется упустить.
       Негина (с некоторым волнением).А разве Великатов тоже за тобой ухаживает?
       Смельская. Он странный какой-то: каждый день бывает у меня, исполняет все мои желания, а ничего не говорит… Он робок, должно быть. Ведь бывают такие характеры. Как мне теперь поступить, уж я и не знаю. Показать князю холодность – наживешь врага; а Великатов, пожалуй, уедет завтра, и его потеряешь. Любезничать с князем будет и неблагодарно с моей стороны, да и Великатов мне гораздо больше нравится.
       Негина. Еще бы! Конечно… Кому он не понравится!
       Смельская. Ты находишь? А что я узнала про него! Ведь у него миллионное состояние; он только прикидывается таким простым. Уж и не знаю, что мне делать. Поверишь ли, Саша, измучилась.
       Негина. Я ведь ничего не понимаю в этих делах; спроси вон Петра Егорыча.
       Смельская. Что ты! А он-то что понимает? Он будет городить свою философию; нужно очень. И ты, милая Саша, напрасно его слушаешь! Не слушай, не слушай ты его, коли добра себе желаешь. Он тебя только с толку сбивает. Философия-то хороша в книжках; а он поживи-ка попробуй на нашем месте! Уж есть ли что хуже нашего женского положения! Ты домой, так пойдем!
       Негина. Мне бы хотелось поговорить с Гаврилом Петровичем, я его дожидаюсь.
       Смельская. Так и я подожду.
       Подходят к Мелузову, который смотрит на трагика.
       Трагик (поднимая голову, Мелузову).Кто ты такой? Зачем ты здесь?
       Негина. Он со мной пришел.
       Трагик. Александра Николавна!… Саша! Офелия! Зачем он здесь?
       Негина. Это мой жених, мой учитель.
       Трагик. Учитель! Чему же он тебя учит?
       Негина. Всему хорошему.
       Трагик (Мелузову).Ну, поди сюда!
       Мелузов подходит.
      Давай руку!
       Мелузов подает руку.
      Я сам тоже учитель, да, учитель. Что ты на меня смотришь? Я учу богатого купца.
       Мелузов. А позволено ли мне будет спросить?…
       Трагик. Спрашивай!
       Мелузов. Чему, например, вы учите?
       Трагик. Благородству.
       Мелузов. Предмет серьезный.
       Трагик. Я думаю, да-с… я думаю. Это не то, что твоя география какая-нибудь. Значит, мы с тобой учителя, ну, и прекрасно. По этому случаю пойдем в буфет, выпьем и, разумеется, на твой счет.
       Мелузов. Ну, уж извините! На этом поприще я вам не товарищ, я не пью.
       Трагик. Саша, Саша! Александра! К нам, к артистам, в храм муз, кого ты водишь с собой!
       Мелузов. Да пойдемте! Вы будете пить вино, а я стакан воды выпью.
       Трагик. Пошел ты к черту! Уберите его! (Опускает голову.)Где мой Вася?
       Входят Дулебов, Великатов, Бакин, Вася, за ним лакей из буфета с бутылкой портвейна и рюмками; нескольколиц из публики, которые остаются в глубине сцены.
 

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

 
       Дулебов садится на скамейку с правой стороны, с ним рядом садится Смельская, неподалеку от них Мелузов и Негина; к ним подходят с левой стороны Великатов и Бакин. Трагик сидит в прежнем положении, к нему подходит Вася и лакей из буфета, который ставит бутылку и рюмки на стол и отходит к стороне. Публика частию стоит, а частию садится за столики в глубине. Потом Мигаев.
       Вася (трагику, наливая рюмку вина).Покорнейше прошу, пожалуйте!
       Трагик. Не проси, и так выпью. К чему много слов: «Покорнейше прошу, пожалуйте!» Скажи: пей! Видишь, как просто – всего только одно слово; а какая мысль глубокая.
       Из театра выходит Мигаев.
       Негина. Гаврило Петрович, пожалуйте сюда!
       Мигаев (подходя к Негиной).Что вам угодно?
       Негина. На сцене вы всё бегали от меня; я желаю теперь поговорить с вами здесь, при посторонних.
       Мелузов. Да, интересно будет выслушать от вас мотивы ваших поступков.
       Мигаев. Каких поступков-с?
       Мелузов. Вы назначили бенефис Александры Николаевны в самом конце ярмарки.
       Мигаев. Самое лучшее время-с. По контракту я обязан дать бенефис госпоже Негиной во время ярмарки; но там не сказано, в начале или в конце; это уж мое дело-с.
       Мелузов. Вы стоите на почве закона; это я понимаю. Но, кроме закона, существуют еще для человека нравственные обязанности.
       Мигаев. Это какие же такие-с, и к чему весь этот разговор?
       Мелузов. А вот послушайте: вы отодвинули бенефис до последнего дня, поздно выпустили афиши и не дали Александре Николавне сыграть перед бенефисом. Это ваши поступки.
       Мигаев. Точно так-с.
       Мелузов. Но Александра Николавна этого не заслужила, потому что в продолжение ярмарки доставляла вам всегда полные сборы, чего другие не делали. Вот и потрудитесь оправдать свое поведение.
       Трагик. Ефиоп!
       Мигаев. Сколько мне известно, вы у нас в театре не служите; а посторонним я в своих делах отчета не даю-с.
       Дулебов. Разумеется. Что за допрос! Он хозяин в театре, он поступает, соображаясь с своими расчетами и выгодами.
       Мелузов. Тем не менее такие поступки называются неблаговидными, и господин, позволяющий себе подобный образ действий, не имеет права считать себя честным человеком. О чем я и имею честь объявить вам перед публикой. И затем мы считаем себя удовлетворенными.
       Мигаев. Как вам угодно-с, как вам угодно-с, мне все равно. У публики вкусы разные, на всех не угодишь: вам мои поступки не нравятся, а князь их одобряет.
       Мелузов. Какое мне дело до князя! Нравственные-то законы для всех одинаковы.
       Мигаев подходит к князю.
       Бакин. Вот охота людям даром терять красноречие, проповедовать Мигаеву об честности! Уж это очень наивно. Честность он давно считает предрассудком, и для него разницы между честным и бесчестным поступком не существует, пока его не побили. А вот плюхи две-три влетит, тогда он задумается: должно быть, мол, я какую-нибудь мерзость сделал, коли меня бьют.
       Трагик. Да и влетит, и дождется, уж это я ему давно пророчу.
       Мигаев (подойдя к Негиной).Значит, вы, госпожа Негина, изволите быть на меня в претензии?
       Негина. Конечно. И вы еще спрашиваете.
       Мигаев. В таком случае, что же вас заставляет служить у меня? Контракт ваш кончается.
       Негина. Да, но ведь вы сами просили, чтоб я его возобновила.
       Мигаев. Извините, передумал-с. По требованию публики должен на ваше место пригласить другую артистку.
       Негина стоит в изумлении.
       Трагик. Офелия, удались от людей!
       Негина. Вы должны были предупредить меня заранее; у меня были приглашения от других антрепренеров, я всем отказывала, я верила вашему слову.
       Мигаев. Словам-то вы напрасно верите. Мы за каждое свое слово отвечать никак не можем, – мы зависим от публики и должны исполнять ее желания.
       Негина. Куда же мне теперь, я и не знаю; вы меня поставили в такое положение…
       Мигаев. Виноват-с. С другой бы артисткой я так и не сделал; но вы такой талант, для вас никакого ущерба не будет, вас везде примут с радостью.
       Негина (сквозь слезы).Вы еще смеетесь надо мной… Но хорошо еще, что вы мне это сказали накануне моего бенефиса… я завтра прощусь с публикой… которая меня так любит… Надо напечатать, что я играю в последний раз.
       Вася. Мы и без афиш везде разблаговестим.
       Негина (Великатову).Вы, Иван Семеныч, не уедете до завтра?
       Великатов. Нет, еще не уеду-с.
       Негина. Значит, будете в театре?
       Великатов. Непременно.
       Бакин. Только вы этого на свой счет не принимайте: он остается не для вашего бенефиса, у него еще не кончены дела – есть в виду какая-то операция.
       Великатов. Действительно есть. Эта операция не секрет, господа; я ее не скрою от вас; я хочу купить бенефис у Александры Николавны. Может быть, и наживу что-нибудь.
       Негина. Как? Вы хотите купить мой бенефис? Вы не шутите? Это еще новая обида, новая насмешка надо мной?
       Великатов. Нисколько не шучу. Как вы цените ваш бенефис, что вам угодно получить за него?
       Негина. Я ни во что его не ценю, он ничего не стоит. Дай бог, чтобы убытку не было.
       Вася. Напрасно изволите беспокоиться, ваш бенефис оченно можно купить-с.
       Великатов. Сколько может получить бенефициант, если театр полон и цены большие? Ведь брал же кто-нибудь очень хорошие бенефисы?
       Трагик (ударяя кулаком по столу).Я.
       Вася. Мы с ним в начале ярмарки триста пятьдесят рублей взяли.
       Великатов. Угодно вам получить триста пятьдесят рублей?
       Негина. Я не могу; это очень много, это подарок… я не желаю получать подарков, это не в моих правилах.
       Великатов. Как приятно слышать такие речи от молодой артистки! Сейчас видно, что у вас есть хороший руководитель, человек с честными, благородными убеждениями.
       Вася. Да ничего не дорого, Александра Николавна, помилуйте-с! Уж коли Иван Семеныч берутся за это дело, так у вас завтра вся ярмарка будет. Я пятьдесят рубликов накину; угодно взять четыреста рублей?
       Великатов. Нет, извините, я не уступлю, я предлагаю Александре Николавне пятьсот рублей.
       Вася. Шабаш, дальше не пойду; цена настоящая.
       Негина. Да что вы делаете, господа? Ведь у меня бенефис половинный, да еще расходы.
       Вася. В убытке не будем-с; люди коммерческие; завтра к одиннадцати часам ни одного билета не останется. (Великатову.)Позвольте в долю войти! Пожалуйте два бельэтажа и дюжину кресел!
       Великатов. Возьмите у кассира да скажите ему, чтобы он деньги за билеты, которые продал, и все оставшиеся билеты, исключая верхних, доставил мне сейчас же! Я здесь подожду.
       Вася. Хорошо, я скажу-с. Извольте получить за два бельэтажа и двенадцать кресел. (Отдает деньги.)
       Великатов (принимая деньги).Тут сто рублей.
       Вася. Так точно, в расчете-с. Позвольте, тут наших есть человека четыре, так, может, найдутся охотники; я сейчас сбегаю. (Уходит в глубь сцены.)
       Великатов. Я еще не получил вашего согласия, Александра Николавна.
       Негина (Мелузову).Как мне поступить, Петр Егорыч! Я не знаю; как вы скажете, так я и сделаю.
       Мелузов. И я не знаю: я в таких вопросах не компетентен. Покуда, кажется, все в законных формах. Соглашайтесь.
       Негина (Великатову).Я согласна, благодарю вас.
       Великатов. Благодарить не за что, я наживу деньги: я должен вас благодарить.
       Мигаев (Дулебову).А вы, ваше сиятельство, пари предлагали.
       Дулебов. Ну, кто же мог ожидать. Это совсем особенный случай.
       Бакин (Великатову).Мне билетик оставьте! Любопытное это будет зрелище.
       Вася возвращается.
       Вася. Билеты и деньги кассир сейчас принесет, только кассу подсчитает. Я еще взял десять кресел по пяти рублей. Извольте получить. (Отдает Великатову 50 рублей.)
       Великатов. Не дорого ли это?
       Вася. Ничего не дорого; сейчас четыре билета по пяти рублей продал, а завтра у меня пойдет первый ряд по десяти, да на подарок беру по десяти рублей с рыла.
       Дулебов. Уж это надо быть совсем дураком, чтобы в провинциальном театре платить по десяти рублей за кресло.
       Вася. Да уж в первом-то ряду, ваше сиятельство, у кассира только одно место осталось.
       Дулебов. В таком случае, Иван Семеныч, оставьте его за мной.
       Великатов. За десять рублей, князь?
       Дулебов. Что ж делать, коли все с ума сошли.
       Вася. Ну, Гаврило Петрович, закрывай лавочку! Как Александра Николавна уедет, тебе больше не торговать! Баста! Калачом в театр не заманишь. Так ты и ожидай!
       Негина. Дайте мне пальто, Петр Егорыч! До свиданья, господа! Благодарю вас! Вы меня утешили, а уж я плакать собиралась, право, господа, так обидно, так обидно…
       Мелузов подает ей пальто, Негина надевает его.
       Трагик. Вася, спрашивай шампанского!
       Вася. Да разве нужно?
       Трагик. Да как же, чудак; ты поступил благородно, так надо тебя поздравить, братец.
       Вася. Так давно бы ты сказал. Человек, бутылку шампанского!
       Негина. Прощайте, господа!
       Великатов. Позвольте вам предложить мою коляску.
       Смельская. Предлагаете коляску и себя, конечно, в провожатые?
       Великатов. Нет, зачем же! Александра Николавна поедет с своим женихом. (Мелузову.)Кстати уж и вас кучер завезет домой; а потом вы его пришлите.
       Мелузов. Обо мне-то уж ваши заботы я считаю, извините, лишними. (Закутывается пледом. Великатов ему помогает.)Вы напрасно беспокоитесь, я привык обходиться без чужой помощи. Это мой принцип.
       Великатов. Но его трудно выдержать: без взаимной помощи люди не обходятся.
       Негина (Великатову).Вы такой благородный человек, такой деликатный… Я вам так благодарна, я не знаю как и выразить… Я вас поцелую завтра.
       Великатов. Очень буду счастлив.
       Смельская. Завтра? Это долго ждать. (Дулебову.)Князь, а я вас поцелую сегодня, сейчас.
       Дулебов. Готов служить, моя прелесть. Распоряжайтесь мной как угодно!
       Смельская целует Дулебова.
       Негина. Ну, прощайте, господа, прощайте! (Посылает рукой поцелуи.)
       Трагик. Офелия! о нимфа! помяни меня в твоих святых молитвах.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ