Лупачев.С такой сентиментальностью ты ничего не добьешься путного. Чтоб успевать в жизни, надо быть решительным. Задумал, решил и отрезал без всяких колебаний. Только так и можно достичь чего-нибудь. Только так и наживаются миллионы. Ты должен совсем оттолкнуть от себя жену, показать ей презрение, унизить ее.
Окоемов.Да для чего же это?
Лупачев.Для того, чтобы она поняла, что она опозорена, без средств, что ты для нее потерян навсегда.
Окоемов.И чтоб утопилась?
Лупачев.О нет! До этого не дойдет. Как они мужей ни любят, а любовь к жизни в них сильнее.
Окоемов.Ну, так для того, чтоб она к тебе бросилась?
Лупачев.Ну, уж это как она знает. Если она не глупа, так будет счастлива, и тебе жалеть ее будет нечего.
Окоемов.Признайся! Ты ее любишь?
Лупачев.Это до тебя не касается.
Окоемов.Ты за нее сватался, и тебе отказали?
Лупачев.Положим, что и так; что ж из этого?
Окоемов.Да ведь я ее ограбил, и я же ее отталкиваю; ведь я не разбойник. Нужно же мне успокоиться хоть на том, что она не останется без поддержки, не будет в крайней нищете.
(Хватает себя за голову.)Впрочем, что ж я! Когда я разбогатею, я ей возвращу все, что отнял у нее.
Лупачев.Да, если позволят тебе безотчетно распоряжаться деньгами. А если будет строгий контроль?
Окоемов.Ах, ведь вот меня счастье, богатство ожидает, а все-таки мне невыносимо скверно… Так скверно, что… кажется…
Лупачев.Ну, философия началась. Пойдем в кабинет, там Пьер и Жорж; нас четверо, сядем играть в винт и развлечемся.
Окоемов.Погоди!
(У двери.)Паша!
Входит Паша.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Окоемов, Лупачев и Паша.
Окоемов.Паша! Не принимать никого.
Паша.Слушаю-с…
Окоемов.Принять только Федора Петровича, если он придет.
Паша.Они придут-с. Они каждый день ходят.
Окоемов.Так ты ему скажи, что меня дома нет, а дома только барыня, что я уехал на охоту с Никандром Семенычем и не ворочусь до завтра. Так и людям скажи. А мы сядем играть в карты и запремся, чтоб нам не мешали.
Паша.Слушаю-с
(Уходит.)
Окоемов
(взглянув в окно). А вот и Олешунин. Легок на помине. Кажется, я не ошибся.
(Прислушивается.)Нет… Вот уж он в передней… разговаривает с Пашей. Идем!
Окоемов и Лупачев уходят в кабинет. Входят Олешунин и Паша.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Олешунин и Паша.
Олешунин.Доложите барыне.
Паша.Сейчас доложу-с.
(Уходит.)
Олешунин.Наконец!
(Смотрит в зеркало и поправляется)Впрочем, что же наружность? Это вздор.
(Рассматривает волосы.)Конечно, при всей моей скромности я не могу себе отказать во многих достоинствах… ну, там… ум и прочее… но любопытно, что собственно во мне ей понравилось?
Входит Зоя.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Олешунин и Зоя.
Зоя
(потупляясь и шепотом). Вы получили мое письмо?
Олешунин
(целуя руку Зои, шутливо). А разве вы писали?
(Серьезно.)Нет, я шучу. Получил.
Зоя
(потупясь). Мне совестно вам в глаза смотреть.
Олешунин.Нет, что же… я этого ожидал… Рано или поздно это должно было случиться.
Зоя.Но все-таки… как хотите… я замужняя женщина… я не должна была открывать своих чувств.
Олешунин
(с важностию). Отчего же? Конечно, ваше письмо в руках какого-нибудь фата… это другое дело… А я серьезный человек.
Зоя.Вы не удивились… садитесь, пожалуйста.
(Садится на кресло.)
Олешунин.Помилуйте! Чему же удивляться?
(Очень свободно садится на диван.)Я себе цену знаю, Зоя Васильевна. Ведь где же этим господам Пьерам и Жоржам понять меня! Оттого они и позволяют себе разные глупые шутки. Но я на них не претендую; они слишком мелки. Вот теперь посмотрели бы они на меня!
Зоя.Ах, что вы говорите! Вы подумайте! Ведь у меня муж… Наша любовь требует тайны.
Олешунин.Да, тайны, тайны. Помилуйте, разве я не понимаю… Только ведь обидно… Я в секрете, в самом глубоком секрете буду таить… Но за что же такие шутки, когда… вот меня любят… Ведь вы меня любите?
Зоя.Какой вы холодный человек!
Олешунин.Кто холодный? Я? Нет, извините… я вас люблю… я даже очень, очень люблю…
Молча и сконфуженно смотрят друг на друга.
Зоя
(шепотом). Федя!
Олешунин
(растерявшись). А? Что? Федя… да…
(Стараясь быть развязным.)Нет, вот что, Зоя… Если б теперь вдруг… луна и там… вдали пруд…
(С пафосом.)Какое блаженство!
Зоя.Да зачем нам луна? Нет, ты лед, ты лед!
(Встает с кресла и бросается на шею Олешунину.)Федя, я люблю тебя, люблю…
Олешунин.И я, Зоя, и я… Зоя, ручку!… Нет, знаешь, Зоя, все-таки любовь… в волшебной обстановке. Это прелесть… Знаешь… когда вся природа ликует…
Зоя
(обнимая Олешунина). Федя, Федя!
Входят Окоемов, Лупачев, Пьер и Жорж.
ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ
Олешунин, Зоя, Окоемов, Лупачев, Пьер и Жорж.
Зоя
(прижимаясь к Олешунину). Ах, Федя, спаси меня! Он меня убьет!
(Прячется на диване за Олешунина.)
Олешунин
(растерявшись). Что это? Как? Но позвольте…
(Встает с дивана )
Зоя тихо уходит в дверь направо.
Окоемов.Ну, что тут за разговоры!
(Обращаясь к Лупачеву, Пьеру и Жоржу.)Вот, господа, вы видели. Кажется, этого для вас довольно, чтоб составить понятие о верности моей супруги.
Лупачев.Чего ж еще!
Пьер и Жорж утвердительно кланяются.
Окоемов.Господа, теперь вы, нисколько не греша против совести, можете показать даже под присягой, что поведение моей жены не безукоризненно.
Лупачев.Нет, этого мало. Я смело скажу, что оно преступно.
(Пьеру и Жоржу.)Согласны, господа?
Пьер.Совершенно согласен.
Жорж.Без всяких сомнений.
Окоемов.Благодарю! Господа! Я пригласил вас… я хотел весело провести время с друзьями, но случай натолкнул нас на эту печальную сцену; я не думаю, чтобы дальнейшее присутствие в этом бесславном доме было для вас приятно. Я и сам бы бежал из дому, но я, к несчастию, одно из действующих лиц этой семейной драмы; я должен буду выслушивать разные объяснения, я обязан выпить чашу до дна. Господа! оставьте меня наедине с моим позором.
Лупачев
(подавая руку Окоемову). Прощай, бедный друг мой!
(Уходит.)
Пьер и Жорж подают руки, раскланиваются и уходят.
ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ
Окоемов и Олешунин.
Олешунин.Милостивый государь! тут одно недоразумение; хотя жена ваша действительно предпочитает меня другим, но в этом ничего преступного нет.
Окоемов
(холодно). Я знаю.
Олешунин.И все-таки, если вам угодно, я готов дать вам удовлетворение.
Окоемов.Какое тут еще удовлетворение! Ничего этого не нужно. Напротив, я вам очень благодарен.
Олешунин.Но это дело не может кончиться иначе, как дуэлью.
Окоемов.Что за дуэль! Вот еще! Охота мне свой лоб под пулю подставлять.
Олешунин.А! так вы трус? Нет, я требую, непременно требую.
Окоемов.Никакой дуэли не будет, зачем? А вот со мной револьвер, не хотите ли, я лучше вас так убью? Это мне ничего не стоит. И меня оправдают. Знаете, что адвокат будет говорить?
Олешунин.Оставьте шутки! Я их не люблю.
Окоемов.Нет, оно интересно. Адвокат скажет: горячий, благородный человек застает в доме обольстителя и в благородном негодовании, в горячке, в исступлении убивает его. Можно ли обвинить его? Он действовал в состоянии невменяемости! Ну, что ж вы молчите? Вам не угодно, чтоб я убил вас? Так уходите! Вызывать на дуэль могу я! Но я вас не вызываю, а благодарю.
Олешунин.Какая благодарность? За что?
Окоемов.Вот видите ли: нам нужно было разойтись, это уж наши расчеты, Я долго искал человека, который бы был так легкомыслен…
Олешунин
(грозя пальцем). Ссс! Без оскорблений!
Окоемов.Я не говорю ничего оскорбительного; я говорю только: «легкомыслен». Но как же назвать того человека, который поверит, что Зоя может прельститься им, имея такого мужа, как я. Вот нашлись вы, и я вам очень благодарен.
Олешунин.Ну, так нет-с! Не благодарности. Я крови хочу, крови нужно мне вашей, я завтра же пришлю к вам моих секундантов.
Окоемов.Милости просим! Я прогоню их, как вас.
Олешунин.Я не позволю играть над собой.
(поступает на Окоемова, тот хладнокровно вынимает из кармана карманный пистолет. Олешунин отступает и идет к двери.)
Окоемов
(ласково). Прощайте!
(Подойдя к двери.)Эй! Кто там! Проводите господина Олешунина.
Входит Зоя.
ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ
Окоемов и Зоя.
Зоя.Ах, кабы ты мог чувствовать, Аполлон, какая это пытка. Ну, что, мой милый, хорошо я сыграла свою роль?
Окоемов
(сухо). Да, так хорошо, что можно усомниться, роль ты играла или действительно любишь Олешунина.
Зоя.Значит, хорошо?
Окоемов.Не мешало бы и хуже; никто тебя не заставлял быть очень натуральной.
Зоя.Ты ревнуешь, мой милый. Как я рада. Значит, ты меня любишь.
Окоемов.Погоди радоваться. Ты не забывай, что ты говоришь с мужем, который сейчас только видел тебя в объятиях чужого человека.
Зоя.Да, несчастный… Аполлон, Аполлон… что ты… Ведь ты сам меня заставил, ты меня упрашивал.
Окоемов.То-то вот, что ты уж очень скоро меня послушалась. Это-то и подозрительно.
Зоя.Ты и умолял, и грозил… Ты знаешь, с каким я отвращением…
Окоемов.С отвращением ли? Кто ж это знает? Женщине, которая так ловко умеет обниматься с посторонними мужчинами, как-то плохо верится.
Зоя.Зачем ты так говоришь?
(В изнеможении опускается на диван.)Зачем, Аполлон, зачем, зачем?
Окоемов.А затем, чтобы ты поняла наконец, что ты вся в моих руках: что я захочу, то с тобой и сделаю. Пора перестать сентиментальничать-то.
3оя.Я ничего не понимаю.
Окоемов.Что ты такое? Женщина без состояния, опозоренная, сегодня же весь город узнает о нашем позоре, и мне оттолкнуть тебя с презрением даже выгодно. И я это непременно сделаю, если ты вздумаешь мешать мне.
Зоя
(с трепетом). Аполлон, Аполлон! Я боюсь… Мне страшно… ты совсем не тот… ты другой человек.
Окоемов.Тот же или другой – это все равно; люди меняются с обстоятельствами. Нужда всему научит. Кто меня осудит, если я брошу и совсем забуду тебя? Ты будешь жаловаться, плакать, уверять, что я обманул тебя? Кто ж поверит тебе?
Зоя.Ты убиваешь меня! Перестань, перестань! Заговори со мной по-прежнему, с прежней лаской… Ведь мне страшно, мне кажется, что я теряю… хороню тебя! Ах, ах… Ну, улыбнись мне, мой милый! Пожалей меня, ведь я женщина… где же силы, где же силы, друг мой…
Окоемов.Оставь нежности! Не до них… Ты меня раз послушалась, и уж теперь ты в таком положении, что должна слепо повиноваться мне; иначе ты погибнешь.
Зоя.Да я тебя слушаюсь. Приказывай.
(Опускается с дивана на колени и складывает руки.)Я раба твоя.
Окоемов.Ах! Пожалуйста, без глупостей… Сядь!
Зоя садится на диван в немом отчаянии.
Прежде всего помни, что мы теперь чужие… Зоя слабо вскрикивает. Примирение возможно… мы еще можем быть друзьями, но только с одним условием.
Зоя.Говори, говори! Я вперед на все согласна.
Окоемов.Я требую от тебя, чтоб ты бросила все эти нежности и сентиментальности и поступила благоразумно.
Зоя.Благоразумно? Женщине с чувством это трудно, но изволь, я буду принуждать себя.
Окоемов.Потом, надо бросить все эти предрассудки, там долги разные, приличия и обязанности, которыми вы себя опутываете, как цепями. Живи, Зоя, как живут люди деловые, практические; они не очень-то разборчивы на средства, когда добиваются чего-нибудь большого, существенного.
Зоя.Говори, милый, яснее! Я тебя слушаю со всем вниманием.
Окоемов.Тебе есть случай жить богато, весело и постоянно пользоваться моей дружбой. Глядя на тебя, я бы радовался… Моя совесть была бы спокойнее, потому что причина всего твоего горя – я!
Зоя слушает с напряженным вниманием.
А тут я видел бы тебя опять богатой, любимой. Отчего тебе не сойтись с Лупачевым, он так тебя любит? Полюби и ты его!
Зоя
(вскрикивает). Ах!
(Хватает щипцы от камина и бросается на мужа.)
Окоемов.Что ты, что ты!
Зоя.Ах, извини!
(Щипцы падают из рук ее.)Ты меня заставил притворяться… Притворяться я могу… но быть бесчестной, нет… как ты смел… как ты смел!…
Окоемов.Зоя, Зоя, успокойся, тише!
Зоя.Нет, я не могу, я не могу, ты тут…
(показывая на грудь)разорвал все… Мне надо прийти в себя… надо одуматься… после…
(Идет к двери.)
Окоемов.Зоя, Зоя, выслушай!
Зоя
(у двери). Нет, нет, я пойду… Прощай! Что я говорю… Нет, я подумаю…
Окоемов
(идет за ней). Зоя, ну, извини! Я грубо выразился!
Зоя.Прощай! То есть я пойду, подумаю… Не ходи за мной…
(Оборачивается, берет Окоемова одной рукой за лицо, пристально смотрит на него. Покачав головой.)Красавец!
(Уходит в дверь направо.)
Окоемов делает несколько шагов к двери.
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Небольшая, но изящно убранная и меблированная гостиная; посередине закрытая богатой портьерой дверь в другую гостиную; направо (от актеров) дверь во внутренние комнаты.
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Лупачев и Сосипатра выходят из средней двери.
Лупачев.Послушай, сестра! что за дама приехала к тебе вчера поздно вечером?
Сосипатра.Что тебе за интерес знать, кто эта дама? Мало ли их, проездом в деревню, останавливаются у меня.
Лупачев.Она долго пробудет у тебя?
Сосипатра.Да тебе-то что? Она сегодня же уезжает в имение. Я не захотела, чтоб она стояла в гостинице, и перевезла ее к себе.
Лупачев.Кто ж она такая? Не секрет, я думаю.
Сосипатра.Не секрет, да не хочет она, чтоб знали о ее приезде. Не хочет, чтоб ей надоедали визитами.
Лупачев.Да не Оболдуева?
Сосипатра.Ах, отстань, пожалуйста! Ну, хоть и Оболдуева, тебе-то что за дело?
Лупачев.А в таком случае у меня к тебе будет просьба.
Сосипатра.Какая еще?
Лупачев.И ты должна будешь ее исполнить, потому что это первая и последняя; никогда я к тебе ни с какими просьбами не обращался и не обращусь.
Сосипатра.Да говори, что такое!
Лупачев.Если Оболдуева здесь или будет здесь, познакомь с ней Окоемова и доставь ему случай видеться с ней tete-a-tete!
Сосипатра.Зачем это она ему?
Лупачев.А кто ж его знает. Значит, надо. Чужая душа потемки.
Сосипатра.Уж именно потемки. Да у всех-то у вас души темненькие.
Лупачев.Ну, я к тебе не за моралью пришел. Так уж пожалуйста! Я тебя прошу. Ты и мне сделаешь большое, очень большое одолжение.
Сосипатра.Тебе-то что нужно? Тоже потемки?
Лупачев.Это зависит от взгляда: по-вашему – потемки, а по-нашему – ясный день. Так, пожалуйста, Сосипатра.
(Идет к двери.)
Сосипатра.Хорошо!
(Идет за ним. Лупачев уходит. Сосипатра, открыв портьеру, видит Лотохина.)Пожалуйте сюда, Наум Федотыч!
Входит Лотохин.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Сосипатра и Лотохин.
Сосипатра.Салон у меня – там
(указывает в гостиную), а эта комната для друзей, для интимных и деловых бесед.
Лотохин.Какие дела-то, Сосипатра Семеновна!
Сосипатра.Ах, и не говорите! Я давно знаю этих господ, а такого поступка от них не ожидала. Ведь это злодейство! Я наплакалась на Зою. Мне было обидно вообще за женщину: нельзя же так ругаться над чистой привязанностью, над женским сердцем, над нашим добрым именем!
(Плачет.)Я сразу догадалась, что главным двигателем тут мой братец любезный. Окоемов действует по его указаниям. Зоя всегда нравилась брату; он зубами скрипел, когда она вышла за Окоемова.
Лотохин.Нет, уж не защищайте и Окоемова.
Сосипатра.Ему оправдания нет. Если б его присудили в Сибирь, я бы не очень пожалела. Я говорю только, что Окоемов по натуре не зол, он еще не безнадежно испорчен, он только пустой человек: с хорошими людьми и он будет недурен, а с дурными будет негодяй. Бедная Зоя совсем без приюта. Вчера на нее было страшно смотреть; а сегодня немного успокоилась.
Лотохин.Да, я знаю, она у меня была; для обеспечения ее материального положения нужны были некоторые формальности, нужна была ее подпись под бумагами. При такой нежной душе она имеет довольно сильный характер.
Сосипатра.Да, характер у нее есть.
Лотохин.Она у вас?
Сосипатра.У меня: сидит в спальне и не выходит. Хороша ее тетенька, Аполлинария Антоновна! Не могла дать угла племяннице; видите ли, у нее какие-то семейные обстоятельства.
Лотохин.Да жалеть-то много не о чем. Она сама не влюблена ли в кого на старости лет?
Сосипатра.Кажется; похоже на то.
Лотохин.А что моя Сусанна Сергевна?
Сосипатра.Я ее вчера перевезла к себе.
Лотохин.Не скучает она?
Сосипатра.Да ей некогда еще скучать-то: вчера целый вечер проболтали; а нынче встали поздно, да на туалет она употребляет часа три – вот и все время. Я успела уж с ней подружиться: такая милая! Она несколько раз заговаривала об Окоемове, но я уклонялась от разговора: я уверяла ее, что его нет в городе, что он в деревне или на охоте и что его ждут сегодня вечером или завтра. Мне нужно только выиграть время.
Лотохин.На что же вы надеетесь?
Сосипатра.Я распустила слух, что с часу на час жду миллионщицу-невесту, Оболдуеву; до Окоемова уж дошло, и он засылал ко мне, чтоб я ему доставила случай познакомиться с ней и поговорить наедине. Он ее никогда не видал, а уж что-то задумывает. Теперь пусть Сусанна Сергевна с ним увидится; он, в ожидании миллионов, обдаст ее таким холодом, что она совсем разочаруется.
Лотохин.Тщетные надежды. Окоемов не дурак, он знает, что лучше синицу в руки, чем журавля в небе.
Сосипатра.У меня другого средства не было; утопающий хватается за соломинку. Может быть, и еще что-нибудь придумаем. А как ваши дела?
Лотохин.Векселя, при вашем содействии, я выручил довольно дешево. Они действительно были фальшивые. Теперь имение Зои спасено.
Сосипатра.Ну, слава богу!
Лотохин.Можно видеть Сусанну Сергевну?
Сосипатра.Я ее поместила здесь.
(Показывает дверь направо.)Хотите, вызову?
Лотохин.Сделайте одолжение!
Сосипатра
(у двери). Сусанна Сергевна, Наум Федотыч у нас.
Голос Сусанны: «Иду». Выходит Сусанна.
ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ
Сосипатра, Лотохин, Сусанна.
Лотохин
(целуя Сусанну). Здравствуй, моя ласточка! Как прыгаешь?
Сусанна.На удивленье! Здорова и весела.
Сосипатра.Вот и кстати, а у нас тут веселый разговор идет. Для веселого человека пищи много.
Сусанна.Что такое? Скажите, пожалуйста! Я очень люблю все веселое.
Сосипатра
(Лотохину). Сказать?
Лотохин.Скажите! Она свой человек.
Сосипатра.Вот видите ли! Я бы должна была молчать из чувства местного, так сказать, губернского патриотизма; потому что то, о чем мы разговаривали, нисколько не сделает нам чести, то есть главным образом нашей молодежи.
Сусанна.Молодежи? Ах, это очень интересно! Ну, душечка, Сосипатра Семеновна, скажите!
Сосипатра.Нечего делать, придется накладывать на себя руки и доставлять вам, столичной даме, материал для насмешек над нами, провинциалами.
Лотохин.Только, Сусанна, это секрет; ты нас не выдавай.
Сусанна.Ну, вот еще! Ах, дядя! Кого я здесь знаю, кому мне выдавать вас! Да хоть бы и знала, так разве я такая?… Вот уж я не сплетница-то… Я все держу в секрете и про себя, и про других. Мне только самой посмеяться, больше ничего.
Сосипатра.Так уговор дороже денег; потому что я буду называть по фамилиям.
Сусанна.Да кого же я здесь знаю?
Сосипатра.Может быть, кого-нибудь и знаете. Да я вам верю. Вот в чем дело: прошел слух, в чем я немножко виновата, что сюда приедет моя знакомая девица, невеста с миллионным приданым.
Сусанна.Кто такая ?
Сосипатра.Купеческая дочь Оболдуева.
Сусанна.Хорошенькая?
Сосипатра.То-то что нет. Она немного горбата и у ней черное родимое пятно, покрытое мелкой шерстью.
Сусанна.На видном месте?
Сосипатра.Да, скрыть мудрено. Оно занимает половину лица: лоб, бровь, левый глаз и полщеки.
Сусанна.Ах! Вот несчастие! Какое горе!
Лотохин.При миллионах-то всякому горю можно помочь; тут и родимые пятна не помеха.
Сусанна.Как же она людям показывается?
Сосипатра.Дома, при знакомых и родных, она всегда в полумаске; а когда выезжает, так надевает густую вуаль.
Сусанна.Так вы говорите, что она приедет?
Сосипатра.Да, ее ждут; и по тому случаю вся наша молодежь с ума сошла.
Сусанна.О таком-то уроде?
Лотохин.Не об уроде, а об миллионах.
Сосипатра.Да, убиваются об этих миллионах не только холостые, а даже и женатые. Об чем они-то хлопочут, я уж не понимало. Разве хотят с женами развестись.
Сусанна.Кто, кто женатые? Это любопытно.
Сосипатра.Да уж я, право, не знаю, говорить ли.
Лотохин.Говорите, не выдадим.
Сосипатра.Да вот Аполлон Евгеньич Окоемов первый.
Сусанна.Ах, нет, не может быть! Я его знаю, я за него ручаюсь.
Лотохин.Погоди горячиться-то!
Сосипатра.Поручиться-то за него я не поручусь; а все-таки не думала, что он раньше других поинтересуется Оболдуевой.
Сусанна.А он что же?
Сосипатра.Уж два раза присылал осведомиться, не приехала ли она.
Сусанна.На что ему? Вот уж это непонятно. Дядя, ведь это совершенно непонятно?
Сосипатра.Просил доставить ему возможность поговорить с ней наедине.
Сусанна.Ах, Сосипатра Семеновна, позвольте, я вас поймала. Как же он мог присылать к вам, коли его в городе нет!
Сосипатра.Он сам говорил брату, что едет на охоту; должно быть, вернулся или остался, совсем не поехал.
Лотохин.Какой ему расчет на охоту в болото ехать! Бекасов да уток хоть целый ягдташ настреляй, все корысть-то не бог весть какая; а тут одну птичку подстрелил – и миллион. Любопытно бы послушать, как и об чем он станет с Оболдуевой разговаривать.
Сосипатра.Тут ничего нет любопытного. Все женатые, когда ухаживают, говорят одно и то же. Чтоб оправдать свой поступок и возбудить к себе сострадание, они обыкновенно жалуются на жен.
Сусанна задумывается.
Будь жена хоть ангел, все-таки на нее посыплются всевозможные обвинения.
Сусанна
(в задумчивости). А у Окоемова жена разве хорошая женщина?
Сосипатра.Я не говорю, кто из них лучше; я мужей с женами не сужу. Я говорю только, что у всех женатых одна песенка.
Сусанна.Уж будто непременно он будет бранить жену свою Оболдуевой? Может быть, он об чем-нибудь другом хочет поговорить с ней?
Сосипатра.Не о чем больше ему говорить. Хотите, я вам слово в слово передам его объяснение? «Я страдаю, моя душа разбита; мне нужно, чтоб меня любил кто-нибудь. Моя жена нехороша собой, глупа, зла и к тому же неверна мне. Если вы не можете помочь моему горю, так плачьте вместе со мной!» Варианты, конечно, могут быть разные, но тема все одна.
Сусанна
(горячо). Да почем вы знаете?
Сосипатра.Им говорить больше нечего. Поживите с мое, так вы и узнаете. Я готова с вами пари держать, что Окоемов будет именно эти самые слова говорить. Жаль только, что проверить этого нельзя: Оболдуева не приедет.
Сусанна.Ах, как я желала бы выиграть! Уверяю вас, что я выиграла бы непременно! На что будем держать пари?
Сосипатра.Да тут дело не в цене. Что бы ни выиграть, только выиграть. Тут задето самолюбие… Ну, хоть на конфеты.
Сусанна.Так извините, выиграю я.
(Задумывается.)Мне приходит в голову соблазнительная мысль. Какого росту эта Оболдуева?
Сосипатра.Почти вашего.
Сусанна.Она умна, образованна?
Сосипатра.Ни то, ни другое. Из жалости, чтоб ее не мучить и не беспокоить, ее ничему не учили; у ней не было ни учителей, ни гувернанток; она едва знает грамоте. Время свое она проводит большею частью с няньками и самыми простыми горничными и переняла У них и тон, и манеры, и даже самые выражения.
Сусанна.И тон, и выражения эти я знаю. А как она одевается?
Сосипатра.Конечно, богато, только всегда накидывает что-нибудь на плечи, чтобы скрыть горб, а лицо закрывает вуалем или надевает маску.
Сусанна.Подите сюда на минуточку!
(Отводит Сосипатру и что-то шепчет ей.)
Сосипатра.Превосходная мысль! Я совершенно одобряю.
Входит Иван.
Иван
(Сосипатре). Аполлон Евгеньич Окоемов желают вас видеть.
Сусанна.Так я пойду. Дядя, до свидания!
Лотохин.Еще увидимся; я к вам на целый день.
Сусанна уходит направо.
Сосипатра
(Ивану). Проси сюда!
Иван уходит.
Дело идет на лад, Наум Федотыч.
Лотохин.Очень рад, Сосипатра Семеновна.
Входит Окоемов.
ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Сосипатра, Лотохин и Окоемов.
Окоемов
(целуя руку Сосипатры). Виноват, Сосипатра Семеновна; давно не был у вас, каюсь. То в Москве, то дела. Теперь опять под ваше крылышко.
(Обращаясь к Лотохину и подавая ему руку.)А! это вы! Я заезжал к вам сегодня; мне нужны некоторые документы.
Лотохин.Все, что вам нужно, вы сегодня же получите. Я мешать вам не буду. Сосипатра Семеновна, я на минуточку отлучусь; есть делишки. Не прощаюсь.
(Уходит.)
Сосипатра.Какой ветер занес вас ко мне?
Окоемов.Будто не знаете?
Сосипатра.Знаю, да плохо верится. Зачем вам Оболдуева? Вы женихом быть не можете; вы женаты. Какие же ваши намерения?
Окоемов.Не исповедуйте! Грехи свои, коли они есть у меня, и намерения я вам объясню после, и вы меня оправдаете. А теперь, если я стою, если в вас осталась хоть капля расположения ко мне, окажите милость.
Сосипатра.Какую прикажете?
Окоемов.У вас Оболдуева?
Сосипатра.Ну, положим, у меня; что ж потом?
Окоемов.Я давно добиваюсь с ней видеться, да отец не позволяет; я надеюсь, что вы будете снисходительнее отца. Дозвольте с ней поговорить!
Сосипатра.Да ведь вы незнакомы.
Окоемов.Это не беда; я отрекомендуюсь. Я знаю, что она меня видела… Не препятствуйте!
Сосипатра.Какой вы плут, однако!
Окоемов.Слово «плут» от вас не брань, а похвала; потому я и не обижаюсь.
Сосипатра.Она здесь!
(Указывает направо.)Но я хотела, чтоб никто не знал о ее коротком пребывании у меня. Смотрите не проболтайтесь.
Окоемов.Да что вы! С какой стати я стану рассказывать. Я вам позволяю считать меня плутом, но никак не дураком; я хочу сам воспользоваться всеми выгодами пребывания здесь Оболдуевой; я сам хочу эксплуатировать этот предмет, так какой же расчет накликать конкурентов?
Сосипатра.Откровенно.
Окоемов.Перед вами-то! Что ж мне, святым, что ли, прикидываться? Так ведь не поверите.
Сосипатра.Не поверю. Не хотите ли, чтоб я сообщила вам еще какие-нибудь сведения о девице Оболдуевой ?
Окоемов.Сделайте одолжение! Для меня каждая малость дорога; мне все нужно принять в соображение. Во-первых, я забыл, как ее зовут.
Сосипатра.Матрена Селивёрстовна. Еще чего не нужно ли?
Окоемов.Все, что ни скажете, для меня чистое золото.
Сосипатра.Вы ей нравитесь больше всех наших молодых людей.
Окоемов.Да неужели? Вы не шутите?
Сосипатра.Нисколько. Она затем и приехала, чтоб повидаться с вами.
Окоемов.Из чего же вы это заключаете?
Сосипатра.Она сама сказала; она ведь откровенна. Она говорит: «Я очень богата и в своих чувствах стеснять себя не желаю».
