— Нашел, — сказал Натан, останавливаясь на маленькой лестничной площадке. — Это четвертая, дверь справа, но нам надо действовать быстро. Нет никакого смысла стучаться в дверь или звонить. Мы должны вломиться как можно быстрее и, если Надин там, сразу же увести ее.
Всем сердцем Натан надеялся, что ей не причинили никакого вреда. Если они прикоснулись к ней хоть пальцем, он перебьет их всех до одного. Он только надеялся, что они понимают, что наибольшую ценность она представляет для них живая.
Бассам что-то сказал человеку с большой черной сумкой. Тот положил ее на пол и достал из нее целый арсенал огнестрельного оружия. Натан взял автомагический пистолет «узи» с глушителем и двумя магазинами по тридцать пять пуль. «Надеюсь, такой запас мне не понадобится», — подумал он. У других в руках были автоматы и большие пистолеты. Натан объяснил им свой замысел, и все они медленно направились к двери.
Сам Бассам и его люди выстроились по обе стороны двери. Натан же уперся в дверь по ту сторону холла. Когда все были готовы, он сильным пинком открыл нужную им дверь. Оказавшись в большой пустой комнате, он низко пригнулся, чтобы представлять собой как можно меньшую мишень для возможных выстрелов. Ни в этой, ни в следующей комнате никого не было. Прежде чем войти в третью комнату, Натан помедлил, опасаясь найти Надин уже мертвой.
Наконец он ее нашел. Она была привязана к кровати с раскинутыми руками и ногами. Ее рот был заклеен липучкой. Когда она увидела его, ее глаза зажглись ра достным светом. Он подошел ближе, продолжая беспокойно оглядываться. Но все было спокойно. Осторожно, стараясь не сделать ей больно, Натан отлепил ленту. Он чувствовал, как приятно пахнет ее кожа, и испытывал соблазн нагнуться и поцеловать ее. Но он сдержался, ибо рядом с ним стоял Бассам, который развязывал ее руки и ноги. Хотя и с трудом, Надин начала говорить.
— Этот человек Карл, фотографию которого ты показывал мне в парке.
— Мы знаем, — сказал Натан.
— Он сообщил Халиму, что атака намечается на завтра.
— Завтра? — удивился Натан. — А я думал, что они проведут операцию сегодня.
— Так оно и будет.
Что ты говоришь, Надин?
Натан подумал, что она что-то путает.
— Послушай. Она говорила теперь медленно и отчетливо. Операция будет проведена сегодня. Сейчас я расскажу тебе, откуда я знаю. Но Карл сказал Халиму и другим членам группы, что она намечена на завтра. Теперь ты понимаешь?
— Да. Что еще? — спросил Натан.
— Затем он сказал Халиму, что на них может напасть отряд Моссад, поэтому они должны быть готовы защищаться. Моссадовцы, сказал он, будут одеты в мундиры французской полиции. Он сказал, что у него очень надежные источники информации, и предупредил, чтобы никто из них не сдавался в плен, потому что у моссадовцев есть распоряжение не брать их живыми.
Натан сел около нее на постели.
— Но у Карла есть другая группа, — продолжала она. — Она-то и должна расправиться с делегатами. Они уже занимают исходные позиции и атакуют сегодня, после наступления темноты.
Натан с трудом верил своим ушам. Карл создал поистине кошмарную ситуацию.
— Я слышала, как он отдавал распоряжения этой своей группе в соседней комнате, — опять заговорила Надин. — Меня они решили оставить в живых, чтобы потребовать за меня с отца огромный выкуп. Затем они слушали аудиокассеты на иврите и повторяли некоторые звучавшие как приказы слова. Затем Карл велел им попробовать, и они стали кричать друг на друга. Казалось, это группа израильских солдат. Пока полиция будет осаждать этих «вонючих арабов», как он назвал Халима и его людей, они прикончат умеренных делегатов на вилле, где они остановились.
— Может, это западня? — предположил Натан, все еще скептически настроенный. — Почему он обсуждал этот план, зная, что ты рядом?
— Просто он не догадывался, что я знаю немецкий язык. Вот и все, что я знаю. Они предполагают начать атаку в десять часов и хотят устроить настоящее шоу. Но где эта чертова вилла? Как нам это узнать?
Натан призадумался.
— Я подключу к этому делу Мусу. Через Амоса. Одно дело, когда палестинцы убивают па лестинцев. Совсем другое, когда они выдают себя за из раильтян.
— У них есть большая карта. Может, она все еще висит в соседней комнате? А что с Феликсом?
— Кто такой Феликс?
— Человек, которого Карл оставил сторожить меня. Разве вы с ним не расправились, когда вошли? Он никак не мог уйти.
Им всем стало вдруг не по себе. Карты они так и не смогли найти. Квартира была будто вся опустошена. Натан решил, что пора уходить. Если сам он не может выяснить, где остановилась делегация, Амос и Муса легко сумеют это сделать. Положение еще не критическое, остается несколько часов до атаки. Бассам велел своим людям идти в машину и был уже в большой комнате, когда Натан услышал выстрелы. Человек, который все еше нес сумку, теперь уже пустую, был сражен, как только открыл дверь. Тот кто шел следом, отпрыгнул в сторону, лег и пытался как можно быстрее выползти из комнаты.
Бассам стоял перед Натаном, лицом к двери. Он тянулся вперед, как будто пытаясь что-то схватить. Автоматные очереди, направленные в него из на ружного холла, пронизывали его грудь и живот, вырывая куски из спины и разбрасывая их по комнате. Бассам все еще стоял, но его спина как будто взрывалась.
Прежде чем Натан мог выстрелить, автоматчик перенес огонь на молодого парня, который полз по полу. В этот момент огромное тело Бассама с глухим стуком рухнуло на пол, и Натан увидел перед собой автомат. Он отпихнул шедшую следом Надин в сторону, на миг задержавшись с выстрелом. Дальше все разворачивалось как при замедленной съемке: секунды, просроченной Натаном, оказалось достаточно, чтобы автоматчик прошил спину молодого парня свинцовыми пулями. Натан поднял свой «узи» и выстрелил прямо в лицо врагу. Все девятимиллиметровые пули легли точно в цель. Натан перешагнул через тело и ударом ноги открыл противоположную дверь. Низко согнувшись на случай, если там еще остались люди Карла, он ринулся в квартиру. Там никого не было. Но он нашел видеоаппаратуру, военный радиопередатчик и кипу бумаг. Здесь-то и прятался Феликс. Вероятно, он увидел, как они вошли. Но теперь, когда он мертв, Карл мог изменить свой план, включая время атаки. Несомненно, что он все время предполагал связываться с Феликсом, чтобы знать, все ли идет как следует, а если никто не будет ему отвечать, он встревожится и может внести кое-какие изменения в свой план. Для чего же он и оставил радиопередатчик, как не для того, чтобы быть в курсе событий.
Через несколько секунд в квартиру вошла Надин и другие оставшиеся в живых люди.
— Бассам погиб, — сказала она, с трудом удерживая слезы. Ее голос дрожал.
— Прости, — сказал Натан, — но это невозможно было предвидеть. Нам надо уходить.
Он протянул «узи» одному из Бассамовых людей.
— На, положи в сумку. Полиция будет здесь с минуты на минуту.
Надин подняла сложенную карту. Они с Натаном развернули ее и сразу увидели различные пометы и большие стрелы, направленные с трех сторон на одно место.
— Тут и должна быть вилла. — Натан быстро свернул, карту. — Пошли.
Они только-только отъезжали на машине, когда на соседнюю улицу стали прибывать полицейские автомобили. Все громче и громче завывали сирены. Натан предупредил явно сгоравшего от нетерпения водителя, чтобы тот отъезжал очень медленно. Пока они не cпеша двигались в густом потоке машин, Натан пытался разобрать пометы на карте. Надин сидела рядом с ним на заднем сиденье. По ее щекам катились слезы. Она смотрела на потолок, словно ожидая, что слезы закатятся обратно в глаза, но в конце концов вынула платок и вытерла их.
Надин еще раз внимательно посмотрела на карту.
— У них есть маленький аэропорт.
Натан внимательно пригляделся.
— Ты права. Убийцы прилетят в самую последнюю минуту с воздуха. Останови машину, — велел он водителю.
Ему пришлось еще раз повторить этот приказ, прежде чем машина, визжа шинами, резко вильнула вправо. Следовавший сзади водитель, протяжно гудя, едва в них не врезавшись, в последнюю минуту успел объехать их слева.
— Что ты собираешься делать? — спросила встрево женная Надин.
— Я хочу, чтобы ты доехала с ним до аэропорта Орли и ждала меня там, сказал он. Это безопасное место, но если я не приеду туда до двенадцати часов ночи и не позвоню, улетай из этой страны. Куда-нибудь.
— Но как же ты?
— Не теряй времени. Если мне понадобится твоя помощь, я позову тебя. Будь около билетных контролеров «Эр-Франс», на главном уровне. — Он вручил ей сумку с деньгами. — Сохрани ее для меня. Если я не появлюсь, у тебя будет достаточно денег, чтобы улететь куда угодно. Помни, что они будут за тобой охотиться.
Она сказала почти шепотом:
— Береги себя. Я не хочу потерять и тебя.
Она была так хороша собой, но он знал, что у него нет почти никаких шансов увидеть ее вновь. К полуночи он скорее всего будет мертв. И все же он не решился на гнуться и поцеловать ее прямо в губы, как ему хотелось. Он повернулся и пошел прочь. Через несколько минут он исчез в лабиринте парижского метро, торопясь на свое свидание с судьбой.
Глава 37
МОНТИНЬИ-ЛЕБРЕТОННЕ
3 октября. 17.30
Вместе с несколькими своими людьми Карл сидел в небольшом домике, куда вела гравиевая дорожка. Снаружи стоял черно-голубой вертолет «дуфэн» с опознавательными знаками французской полиции. Все, кроме Карла, были одеты в форменные одежды цвета хаки, которые носят члены особого антитеррористического отряда все той же французской полиции. Несколько дней назад Карл взял напрокат три вертолета, и его люди сделали из них точное подобие полицейских.
— Давайте повторим еще раз чтобы убедиться, что вы все поняли правильно, — сказал Карл. — А ну расскажи, как все должно происходить, — сказал он большому бородатому человеку, похожему на могучего борца в своей туго облегающей форме. — Помните, что обратного пути у нас нет. Феликс не отвечает, и не исключено, что нам придется выступить даже раньше.
Сорокапятилетний гигант с аккуратно подстриженной белокурой бородой говорил с заметным баварским акцентом. Долгое время он служил наемником в Конго, и в террористических кругах его знали под кличкой «Сержант».
— Перво-наперво, — сказал он, заложив руки за спину, — мы должны посмотреть, что будет происходить с террористами на ферме. Скоро туда прибудет полиция. Так как они думают, что полиция и есть их враг, между ними начнется стычка. В этом деле замешано много репортеров, поэтому сообщения сразу же поступят в газеты, на радио и телевидение. Когда выяснится, что террористическая группа прибыла для нападения на израильскую делегацию, начнется жуткая заваруха. От одного из наших источников во французской полиции от нашего старого друга по Легиону мы знаем, что в этом чрезвычайном положении заранее подготовленные вертолеты отправятся, чтобы перебросить палестинскую делегацию на новое место. Эти вертолеты уже находятся в состоянии полной боевой готовности. Прибудут они из трех разных мест. Одного-двух из них хватит для вывоза всей делегации. У нас есть еще две такие базы, расположенные на полпути между базами вертолетов и целью. Когда будет отдан приказ переменить место пребывания делегации, мы уже будем готовы. Когда полицейские вертолеты будут пролетать над нами, — при этих словах он сдернул полотняное покрывало с четырех советских зенитных ракет, запускаемых с рук (эти ракеты называют «лягушками»), — мы собьем их вертолеты. Эти ракеты есть на всех наших базах. У них нет никакого шанса уйти от нас. Ведь они даже не примут обычных защитных мер. Ну кто может сбить полицейские вертолеты над Парижем? Разве что какой-нибудь сумасшедший?
Все дружно захохотали. Люди они были бывалые, но даже на них сказывалось напряжение.
— Мы знаем, на какой частоте работают передатчики полицейских вертолетов, так что мы сможем принимать их передачи. — продолжал баварец. — После того как мы уничтожим их вертолеты, их место займут наши. Мы восстановим связь полицейским центром, как будто ничего не случилось. Мы подключимся еще заранее. Система опознавания «друг-враг», применяемая во всей авиации, нам не понадобится. Ведь мы же не будем приземляться в аэропорту. Может случиться, что с одной из их баз не вылетит ни один вертолет или, наоборот, с одной базы вылетят несколько. Это ничего не меняет. Конечно, они увидят взрывы, но к тому времени, когда они доложат своему начальству и проверят, в чем дело, вся операция будет уже закончена.
Карл повернулся к небольшому человечку, сидевше му на полотняном стуле, и сказал:
— А теперь продолжай ты.
Этот коротышка, известный под кличкой «Торо» или «Крыса» по-итальянски, был одним из видных членов красных бригад. Он прибыл, чтобы оказать личную услугу Карлу, который некогда помогал ему в таких делах, как похищение и убийство Альдо Моро.
— Итак, — начал он, даже не потрудившись встать, — когда мы поднимемся в воздух и установим радиосвязь, мы подлетим к нашей цели с трех сторон и приготовимся посадить вертолеты вокруг главного здания. Мы при кажем охранникам разойтись по всему периметру, а затем примемся за работу. Пока вертолеты будут висеть в воздухе мы войдем в виллу и убьем всех, кроме нескольких охранников, которых мы только раним, постаравшись, чтобы они слышали, как мы говорим на иврите. Мы можем делать все, что нам угодно, потому что шум трех вертолетов перекроет любой другой шум.
— Отлично, — сказал Карл. — Затем мы вернемся на свои базы, избавимся от вертолетов и отправимся по своим делам. Встречаемся в Дамаске через тридцать шесть часов. Удачной всем вам охоты!
— Удачной охоты, — откликнулись все.
Карл был доволен репетицией. Он был уверен, что сбоев не будет. Он уже как будто обонял запах крови, и это ему нравилось.
Глава 38
СТАНЦИЯ МЕТРО «ШАРЛЬ ДЕ ГОЛЛЬ-ЭТУАЛЬ»
3 октября. 17.30
Добраться до Триумфальной арки Натан мог быстрее всего на метро. Предполагая за собой поддержку Амоса и имея на руках почти все планы Карла, он чувствовал себя в относительной безопасности. Едва поезд остановился, Натан отжал дверь и бросился бежать. В метро было многолюдно, но он все же сумел быстро выбежать на улицу. Прямо перед, ним сверкала огнями арка, как всегда окруженная потоком шумных, сигналящих машин. Натан бежал между бесконечными рядами машин, лавируя, как матадор среди арены, полной обезумевших быков. Со всех сторон гудели разгневанные водители. Первый номер заметил его первым.
— Этот олух сделает все сам за нас, — сказал он девятому номеру, которая, вся в черном, сидела на большом мотоцикле.
— И сделает, не беспокойся, — уверенно отозвалась она.
Они смотрели, как рыба устремляется прямо в сеть. Это, если не считать неудавшегося покушения в Амстердаме, был единственный раз, когда группа должна была ликвидировать израильтянина, да еще хорошо зна комого. Это было нелегко, хотя они и были уверены в его предательстве. Их план был достаточно прост. Натан направлялся к входу в пешеходный тоннель, ведущий под Триумфальную арку, когда они набросились на него. Первый номер предназначил для этой цели пять человек, но это было больше, чем необходимо. Меньше чем в две минуты они скрутили его и подвели к кромке тротуара.
Девятый номер и еще один мотоциклист расчистили путь для черного фургона «рено», который медленно подъехал с открытой боковой дверцей. Они впихнули его и залезли за ним следом. Двое других сели на мотоцик лы и поехали перед фургоном.
Они проехали по улице де ля Гранд-Арме, направляясь к Булонскому лесу. Фургон не останавливался, пока они не заехали в гущу леса. Первый номер еще во время движения передал: «Мертв. Повторяю: мертв». Получив подтверждение, что его слышали, он тут же отключил передатчик. Он знал, что делать.
Натан был связан, во рту у него был кляп. Он тряс головой, пытаясь выплюнуть тряпку изо рта. Первый номер подошел ближе и резким рывком выдернул кляп. Натан сплюнул, потом посмотрел в упор на первого номера.
— Можешь ты мне объяснить, что тут, черт побери, творится? Мне обещали помочь предотвратить катастрофу. Ничего себе помощь! Что все это значит? Какая-то дурацкая шутка?
— Извини, приятель, но твое время истекло. Мы должны выполнить полученный нами приказ. Сам понимаешь, против тебя лично мы ничего не имеем.
— Я ни хера не понимаю.
Открыв дверь фургона, все вышли наружу. Натан знал, что они только исполняют приказ, но от этого ему было не легче.
— Могу я что— нибудь сказать, прежде чем вы приступите к исполнению?
— Валяй, махнув рукой, сказал первый номер.
— Не знаю, что они сказали вам обо мне, но в самом ближайшем времени начнется нападение на умеренных палестинцев, которые прибыли…
— Какого черта мы будем слушать этого проклятого предателя, — сказал четвертый номер. — Давайте покончим с ним и уедем.
— Он прав, — поддержал его второй номер. — Скоро сюда может нагрянуть полиция. Мы ведь схватили его на виду у всех. Так чего же тянуть кота за хвост?..
— Что тут происходит? сказал первый номер. Я пока еще старший, и я разрешил ему говорить. Заткнитесь и слушайте или же идите мочиться в кусты. Но больше не прерывайте его.
— Эти люди прибыли, чтобы вести мирные переговоры, — продолжал Натан. — Поймите, вы можете лишить будущего страну, которую так любите. В этот момент осуществляется заговор…
— Достаточно, сказал первый номер. Мы уже наслышались о всяких заговорах. Ребята правы. Мы должны сделать свое дело. Извини, приятель, ты повернул не в ту сторону и налетел на поезд.
— Ты сказал, что он может говорить, — перебила его девятый номер, выступая вперед. — Послушайте, мы ехали на мотоциклах, и никто нас не преследовал, мы видели. У нас есть время. Пусть он говорит.
Наступило молчание, которым Натан поспешил воспользоваться.
— Они затеяли зверски опасную игру, а вас используют для того, чтобы все было шито-крыто.
Кое-кто из группы недоверчиво покачивал головой.
— Послу шайте, продолжал Натан, повысив голос. Только потому что они дали вам номер и обращаются как с роботами, вам вовсе не обязательно быть робота ми. Знаете, зачем вас сюда послали? Вы думаете, ваше истинное задание убить меня? — Он усмехнулся. — Они послали вас, чтобы уничтожить реальные шансы на мир. Да.
Первый номер вновь повернулся к Натану.
— Что за чушь ты мелешь? Ты продался нашим врагам, а теперь хочешь продать нам эту брехню о Судном дне. Мне ты ее не продашь.
— Если я предатель, почему они не приказали привезти меня в страну? Они могли предать меня военному суду и расстрелять. Вы могли отвезти меня в Израиль живого, но нет, им нужно, чтобы я был мертв. Неужели вы не видите, что происходит? Вы следили за террорис тами. Почему никто не остановил их? Подумайте, пошевелите мозгами.
Все стояли, не говоря ни слова. Третий номер, который призывал быстрее покончить со всем этим делом, ковырял пяткой гравий. Все чувствовали, что Натан рассуждает убедительно.
— В чем дело? Теперь, когда я в ваших руках, вы мо жете прикончить меня в любое время. Перед тем как стать номерами, вы были израильтянами, гордыми, честными, преданными своей стране идеалистами. Посмотрите на нас, что с нами стало? Из мечтателей-сионистов мы превратились в солдат, сражающихся роботов. Мы молимся у памятников нашим усопшим. Мы почитаем мертвых, но не живых, обещаем себе, что у нас никогда больше не будет Масады. Мы затыкаем уши, чтобы не слышать призывы к миру. Но не достаточно ли мраморных памятников, где уже негде вписывать имена? Вас используют в своих интересах люди, которым на вас на плевать с девятого этажа. В их изуродованных мозгах живет мечта о стране, простирающейся далеко-далеко, на чужие земли, которые нам не нужны.
— Послушай, сказал первый номер. Даже если мы тебя не ликвидируем, мы должны будем отвезти тебя в страну.
— Сказать по правде, — Натан понизил голос, — мне все равно, что будет со мной. Я только знаю, что террористическая группа, возглавляемая бывшим офицером Штази, готовится в этот момент уничтожить группу умеренных палестинских лидеров уничтожив тем самым и единственную надежду на установление мира с нашими арабскими соседями. И они действуют с благословения ваших боссов. А знаете, кто будет обвинен в этом нападении? Израиль. Не знаю, что они там наговорили обо мне, какуюпри чину назвали для того, чтобы меня ликвидировать. Послушайте меня...
Натан знал, что меньше чем через пять минут он будет мертв или у него в распоряжении будет самая лучшая группа поддержки, какую только он мог пожелать.
— У вас есть шанс сделать чтото действительно полезное для страны. Помогите мне остановить их. Я буду все время с вами, и если вы все же решите убить меня, вы можете сделать это в любое время.
Натан обвел взглядом всех членов группы. Он чувствовал, что некоторые за него, но они нужны были ему все. У них был приказ, и, чтобы не подчиниться ему, они должны быть все заодно. Понурив голову, он ждал. Внезапно на его плечо опустилась легкая рука.
Рядом с ним стояла девятый номер.
— Меня зовут Тамар, и я верю тебе. И думаю, большинство тоже.
Третий номер попятился назад.
— Останови ее, первый номер. Это просто смехота. Какого хрена она во всем этом понимает?
Первый номер посмотрел на Натана.
— Меня зовут Эли, сказал он. И я верю ему тоже. В этой операции с самого начала была какаято лажа. Вы все знаете, что это так. Да и что мы теряем? Если он вешает нам на уши лапшу, он проживет еще пару часов, не больше. Они думают, что этот человек мертв, и мы сейчас как бы никому не подчиняемся. Я говорю: попробуем. И честно сказать, у меня не поднимается рука, чтобы убить его. Это единственный приказ, которому я отказываюсь подчиняться. Я не имею права приказывать, чтобы вы присоединились ко мне. Это решение каждый должен принять сам, по зову собственной совести.
Пятый номер прислонился к двери фургона.
— Я согласен. Уж если так нужно, мы отвезем его в Израиль, и пусть его там судят. Почему они настаивают, чтобы мы его ликвидировали? — Он повернулся к Натану. — Кстати, меня зовут Эльбаз.
Вскоре они все уже сидели вокруг карты, планируя операцию, которая вполне могла стать для них последней. Даже третий номер присоединился к ним.
— Я с вами не согласен, — пробурчал он. — Но я не пойду против вас. Слишком много всего я перенес с вами вместе. Но я буду держать глаз на изменнике.
Натан понимающе улыбнулся ему. Он знал, что им придется предстать перед тайным военным судом за неисполнение приказа. Но и для этой проблемы у Натана было свое потенциальное решение.
Если им удастся уничтожить атакующих, они сдадутся французской полиции, представив себя как особый израильский отряд, проводящий операцию «Лев Иудеи», цель которой спасти делегатов. Это помешает тайной расправе с ними Моссад, и они вернутся в Израиль как герои, потому что администрация ни за что не призна ется, что она хотела способствовать убийству делегации умеренных палестинцев. Однако положение самого Натана было неопределенным, ему придется действовать по обстановке.
Глава 39
ТЕЛЬ-АВИВ
22.00
(Парижское время 21.00)
Аврахам восседал на высоком кожаном кресле; рядом с ним был только что вошедший Орен. Их внимание было целиком поглощено телевизионным монитором на противоположной стене.
К фермерскому дому стекался бесконечный поток по лицейских машин. Операторы телевидения вели передачу, низко пригнувшись, чтобы не получить случайную пулю; взволнованный голос телекомментатора тонул в треске автоматных очередей.
То же изображение было и на втором, и на треть ем мониторе и на мониторе где транслировалась CNN. Все радиостанции прерывали передачи, чтобы сообщить сенсационную новость: в маленьком фермерском домике около Парижа полицией была обнаружена палестинская террористическая группа, которая готовилась атаковать израильскую делегацию на очередном туре мирных переговоров. О самих переговорах было почти ничего не известно, комментаторы о них не упоминали. Но они все повторяли, что переговоры держались в недостаточно строгой тайне. Если они и не привлекали большого внимания, то только потому, что в них участвовали не очень хорошо известные люди. Через несколько минут французская полиция принялась штурмовать дом. Последовало несколько взрывов, и весь дом вспыхнул как факел. На улицу выбежали две фигуры, охваченные огнем, и полиция повалила их наземь. За первой серией взрывов последовала вторая, после чего трудно уже было понять, что происходит.
ПАРИЖ
21.30
— Вы что-нибудь слышите? — спросил человек, держа «лягушку» у плеча.
— Через десять секунд он будет над нашей головой, — прокричал Сержант в маленький микрофон, прикрепленный к его шлему. Шум его вертолета перекрывал все остальные звуки. — Приготовься.
Наконец они увидели наверху опознавательные огни приближающегося вертолета.
— Вот он, — завопил Сержант, показывая наверх. — Пли! Пли!
Почти одновременно ввысь взметнулись две ракеты, оставляя за собой светящийся след. Они набирали скорость, ища медленно летящий вертолет. Но вот они, два светлых пальца, нащупали мерцающие огни. Затем они врезались в черный силуэт вертолета. На какой-то миг оглушительный грохот заглушил все остальные звуки, и темное небо на несколько секунд осветилось ярко-оранжевым и голубым светом. Затем наступило странное безмолвие. На сухую пшеничную стерню посыпались останки вертолета, коегде вспыхивая маленькими костерками. Через несколько секунд стоявший на земле вертолет взмыл в небо. Точно такой же сценарий повторился и в двух других местах в пригородах Парижа.
Полицейский оператор, который поддерживал связь с вертолетами, заметил, что случилось что-то странное. Сперва он думал, что неполадки только в радиосистеме первого вертолета, секундный перерыв связи. Но когда то же самое повторилось со всеми вертолетами, он приписал это радиомагнитным помехам. Через несколько минут три вертолета подлетали ко двору виллы. Используя код, который Карл выяснил у своего осведомителя, он предупредил полицейских охранников об их намерении вывезти палестинскую делегацию. Охранники уже ожидали их и поэтому отреагировали мгновенно. Три вертолета расположились по периметру забора. Карл, он был в первом вертолете, заметил какой-то фургон, который врезался в забор; вокруг него стояли несколько полицейских. Через несколько секунд вертолеты пролетели полмили, отделяющие забор от главных строений.
Вертолеты кружили в воздухе, пока командир охранников не сообщил, что его люди находятся на местах и они могут приземляться. Это означало, что все полицейские расположились на значительном расстоянии от главного здания. Карл похлопал пилота по плечу, показал большим пальцем вниз; и вертолеты один за другим спустились к земле и зависли всего в двух футах от нее.
Но еще за сорок пять минут до этого первый номер из отряда «Кидон» приткнул фургон к забору, в стороне от главных ворот. Через несколько секунд все, кроме шестого номера, взобравшись на крышу фургона, перемахнули через девятифутовый забор. Шестой номер осталась на водительском месте и нажала грудью на кнопку сигнала. Через несколько секунд к ней подбежали полицейские от главного входа. Но так как водитель был у них в руках, а забору не было причинено существенного ущерба, полицейские тут же успокоились.
На счастье Натана и группы, участок за забором не имел разветвленной системы сигнализации. Палестинцы и два французских охранника, находившиеся в главном здании, были ошеломлены и повергнуты в страх появлением группы «Кидон». Натану понадобилось несколько минут, чтобы успокоить их, введя в курс дела. Французские стражники были связаны, их отнесли на второй этаж; туда же, подальше от греха, перевели и палестин ских делегатов.
— Почему вы это делаете? — спросила одна делегатка.
— А вы не спасли бы израильтянина, который хочет жить с вами в мире?
Ее лицо просветлело.
— Вы, как и мы, выбрали трудную дорогу.
Она быстро окинула взглядом лица других делегатов, которые, остановившись на лестнице, слышали этот разговор. При сложившихся обстоятельствах все они были вполне спокойны. Она повернулась к Натану.
— Да, мы вступили на новую дорогу, дорогу, которой еще никто не ходил. Но эта новая дорога — древняя до рога. Желаю вам удачи.
— Спасибо, она мне очень понадобится. Но время не ждет.
Первый номер расставил своих людей и дал Натану заряженный пистолет.
— Нам понадобится вся наша огневая мощь. ска зал он.
— Послушай. сказал Натан. Ведь ты отрапортовал, что я мертв.
— Да. Так оно и есть.
— Если все сложится, как мы надеемся, пусть все так и останется.
Первый номер улыбнулся.
— Никаких проблем. Это даже неплохо для моей репутации, ты знаешь.
Вертолеты продолжали висеть над самой землей. Спрыгивая с них, люди выстраивались в две шеренги по обеим сторонам каждого входа. Удостоверившись, что все спокойно, пилоты посадили вертолеты на землю, не выключая, однако, двигателей, готовые к немедленному взлету.
Четвертый номер и еще два члена группы отделились, чтобы взять на себя пилотов, как только атакующие войдут в виллу. Карл стоял между главным и правым входами, видимый только двум-трем младшим начальникам. Все ждали сигнала для начала штурма. Однако источник из французской полиции предупредил Карла, что на вилле должно быть два охранника, и, не увидев их, Карл почувствовал, что что-то не так.
Он подал сигнал Сержанту, подняв руку и постучав себя по макушке. Это означало, что следует ввести только одну группу, остальные должны обождать, чтобы удостовериться, нет ли засады.
Сержант открыл пинком дверь и вкатил внутрь шоково-световую шашку. Через несколько мгновений из открытой двери вырвался ослепительно белый сноп света. Придя к выводу, что все внутри временно ослеплены, Сержант вместе со своими людьми, которые чтото кричали на иврите, устремился вглубь здания. При виде гранаты первый номер и его люди отошли от края лестничной площадки.
