Но однажды произошел случай, который заставил Фрейда поменять свой взгляд на представительниц прекрасного пола. Он познакомился с Мартой Бернайс. Девушка ответила ему взаимностью, а через некоторое время они поженились. От этого брака родилось пятеро детей.

Но и в семейной жизни Зигмунду не везло. Жена устраивала грандиозные скандалы, и причиной для них был сам Фрейд, который проявлял знаки внимания к ее сестре-близнецу, Минне. Любовники поддерживали отношения на протяжении почти всего времени совместной жизни Зигмунда с Мартой. Уже после смерти ученого были найдены 1500 писем, адресованных любовнице и имеющих весьма скандальное содержание. В завещании Фрейд разрешил обнародовать их не ранее 2000 года.

Огромную популярность и славу, о которой Фрейд мечтал с детства, ученый завоевал в 1900 году, после опубликования работы «Толкование сновидений». Эта книга внесла большой вклад в развитие современной науки. В ней он описывает подсознательные умственные процессы, исследование которых может помочь понять глубоко спрятанные конфликты и проблемы пациентов.

Фрейда совершенно справедливо считают основателем психоанализа. Он помогал людям разбираться, пусть и с помощью психоаналитика, в своих комплексах и находить их причину. Но о его собственной жизни в наше время известно очень мало. Факты искажены неправильным мнением и восприятием окружавших его людей.

На закате своей жизни Фрейд тяжело и долго болел. Причиной были его пагубные привычки: курение, употребление морфия. Курить Зигмунд начал в раннем детстве, в возрасте 6–7 лет. Эту привычку он не считал чем-то вредным для здоровья, наоборот, ему казалось это одним из самых больших и дешевых удовольствий в жизни. Поэтому ему часто не хватало даже двух десятков толстых длинных сигар в день.

Следствием многолетнего курения оказалась опухоль во рту, которая стала стремительно развиваться, и разлагающаяся кость в горле. К тому же у Фрейда был рак кожи лица, ему пришлось перенести более 30 операций, чтобы хоть как-то приостановить стремительно развивающуюся болезнь. Также ученый страдал от сердечной недостаточности и постоянно ощущал слабость во всем теле.

Несмотря на постоянные и очень сильные боли, Зигмунд не переставал работать и все время улыбался. Не остановили его и участившиеся нападки критиков. За это время было написано 24 тома его сочинений.

В 1933 году нацисты сожгли книги Фрейда в Берлине и начали его травить и преследовать. У ученого нашлось много защитников и сторонников. Именно благодаря их усилиям Зигмунд избежал Освенцима. За него пытались замолвить слово Франклин Рузвельт, Бенито Муссолини, Мария Бонапарт, жена греческого принца и внучка Наполеона. Гитлер согласился депортировать Фрейда из Австрии, но назначил огромную цену за его выкуп. Ученый переехал в Англию и поселился в Лондоне.

В последние годы жизни Фрейд очень сдружился со своим лечащим врачом, Шуром. Для того чтобы облегчить страдания и избавить пациента от сильных болей, которые практически не прекращались, врач стал делать ему уколы морфия. Фрейд очень быстро пристрастился к препарату; из-за этого некоторые биографы заявляли впоследствии о наркомании великого ученого. Когда годы, даже месяцы жизни были сочтены, Фрейд договорился с Шуром, что тот поможет ему избавиться от жалкого существования, когда он окажется в совсем безнадежном состоянии.

В 1939 году Зигмунд Фрейд уже не мог ни спать, ни есть, ни пить. 21 сентября он заявил врачу, что не видит смысла продолжать такую жизнь, что она превратилась в сплошную пытку… И попросил вспомнить и осуществить данное когда-то обещание. Когда ученый в очередной раз впал в беспамятство, Шур ввел ему дозу морфия. Фрейд почувствовал облегчение и заснул. Через полдня врач, скрепя сердце, был вынужден ввести такую же дозу, после которой его пациент впал в кому, так как силы были уже давно исчерпаны.

Умер Зигмунд Фрейд через два дня, не выходя из комы. По еврейскому календарю 23 сентября называется Йом Киппур и считается Днем искупления.

Старший сын Сталина – Яков Джугашвили

По поводу смерти сына Сталина, Якова Джугашвили, существует несколько версий, и одна из них связывает трагическую кончину Якова с самоубийством.

Яков Иосифович Джугашвили – старший сын Сталина от первого брака. В годы Великой Отечественной войны он, как истинный патриот своего Отечества, воевал на фронте, героически сражаясь с фашистскими захватчиками в первых рядах Советской армии. В первый же год войны попал в плен к немцам, а в 1943 году, находясь в концентрационном лагере Заксенхаузен, погиб.

Обстоятельства гибели Якова Джугашвили выяснились только после войны. 10 июля 1946 года сотрудники оперативного сектора МВД СССР арестовали в Берлине Пауля Генсгера – бывшего сотрудника отдела «1-ц» Главного штаба Центральной группы немецких войск. Во время допроса Генсгера было установлено, что в 1941 году в городе Борисове он в качестве переводчика принимал участие в допросе Якова Джугашвили, старшего лейтенанта артиллерии и сына Сталина. Допрос проводил доктор Шульце, капитан отдела «1-ц» и сотрудник 5-го отдела Главного управления имперской безопасности Германии. Известно, что после допроса Якова Джугашвили направили в концентрационный лагерь Заксенхаузен.

Сотрудники оперативного сектора МВД СССР вскоре арестовали в Берлине коменданта этого концентрационного лагеря, штандартенфюрера СС (полковника) Кайндля, а также командира охранного батальона (дивизии «Мертвая голова»), оберштурмбаннфюрера СС (подполковника) Вернера, который нес охрану в Заксенхаузене. В ходе допроса Кайндля выяснилось следующее: в концлагере Заксенхаузен находился особый лагерь «А», в котором содержались генералы и старшие офицеры Красной армии, английской и греческой армий. По указанию Гиммлера в марте 1943 года из лагерной тюрьмы в барак № 2 лагеря «А» были переведены два старших лейтенанта: Яков Джугашвили, сын Сталина, и Кокорин, родственник Молотова.

Выяснилось также, что Яков Джугашвили еще в Берлине отказался от какого-либо сотрудничества с немецкими властями и потому попал в лагерь смерти Заксенхаузен. Но и в лагере Джугашвили вел себя гордо и независимо. Свою фамилию он не называл, держался замкнуто и особняком, с администрацией лагеря не общался и относился к немцам даже с некоторым презрением, лишь иногда просил газеты, чтобы узнать о положении на фронте.

Из показаний Кайндля стало известно и об обстоятельствах гибели Якова Джугашвили. «Лагерь „А“ состоял из трех бараков, – излагал Кайндль, – огороженных каменной стеной, и, кроме того, на расстоянии двух метров от стены были поставлены три забора из колючей проволоки. Через один из них был пропущен ток высокого напряжения. В конце 1943 года арестованные барака № 2 были на прогулке около барака. В семь часов вечера эсесовец Юнглинг приказал зайти в барак. Все пошли. Яков Джугашвили не пошел и потребовал коменданта лагеря. Юнглинг повторил свое приказание, Джугашвили отказался его выполнить. Тогда Юнглинг сказал, что пойдет звонить мне».

Когда Юнглинг разговаривал по телефону с Кайндлем, снаружи раздались выстрелы, и эсесовец, спешно повесив трубку, отправился выяснять, в чем дело. Как позже выяснилось, пока Юнглинг разговаривал по телефону с начальством, Джугашвили, словно в задумчивости, минуя нейтральную тропу, подошел к проволоке. Часовой немедленно скомандовал «Стой» и выставил винтовку на пленного. Но Джугашвили продолжал идти, тогда часовой повторил угрозу: «Стой! Стрелять буду!». В этот момент Яков Джугашвили резко обернулся, схватился руками за гимнастерку, разорвал ворот и, выставив обнаженную грудь, прокричал часовому в ответ: «Стреляй!». Это было проявлением явного неповиновения, поэтому часовой тут же выстрелил в Джугашвили. Часовой метился в голову, пленный мгновенно скончался и, падая, зацепил первые два ряда колючей проволоки. Таким образом, Джугашвили был убит, но…

Из показаний Кайндля: «В таком положении убитый Джугашвили по моему указанию лежал 24 часа, пока не поступило распоряжение Гиммлера снять труп и отвезти на исследование в лагерный крематорий. Затем в крематорий приехали два офицера из Имперской безопасности, которые составили акт о том, что Джугашвили убит ударом электрического тока высокого напряжения, а выстрел в голову последовал после. Что часовой действовал правильно, согласно инструкции». Из заключения профессоров следует, что Джугашвили все-таки вначале бросился на проволоку под напряжением, и лишь затем последовал выстрел часового.

По установленной в концлагерях традиции тело Якова Джугашвили было кремировано. Правда, его пепел затем был помещен в урну, поскольку это было необходимо для дальнейшего расследования. Урну с прахом вместе с материалами расследования гибели Джугашвили отправили в Главное управление Имперской безопасности. Дело заключенного Якова Джугашвили, по словам Кайндля, хранилось у него в сейфе вплоть до самых последних дней войны. Когда Германия капитулировала, он отдал приказ своему адъютанту сжечь все бумаги, в том числе и дело Джугашвили.

Трагической кончине Джугашвили предшествовало еще одно любопытное обстоятельство, о котором погибший мог лишь догадываться. Дело в том, что эсесовцы хотели обменять Джугашвили на фельдмаршала Паулюса, захваченного в плен советскими войсками. Сталин, получив предложение об обмене, ответил кратко: «Я солдат на маршалов не меняю!». Эта фраза стала всемирно известной, но сам Сталин тяжело переживал смерть сына. После печального известия у него случился спазм сосудов головного мозга, и, по предположению врачей, было даже небольшое кровоизлияние. Но в той ситуации Сталин никак не мог обменять Якова: все попавшие в плен русские солдаты были, по его мнению, изменниками Родины. И хотя он понимал, что сын не может быть предателем (тем более были известны обстоятельства его героического поведения в плену), Сталин не мог, не имел права делать исключения даже ради собственного сына.

Конечно, Яков Джугашвили со всей ясностью осознавал свое положение, потому на первых порах молчал и пытался скрыть свою фамилию и родство с генсеком. Когда же все выяснилось и Сталин отверг предложение эсесовцев обменять сына на немецкого маршала, у Якова практически не оставалось никаких надежд на спасение. Тем более его пленение бросало тень на репутацию Сталина, чего никак нельзя было допускать в момент отчаянного положения русских на фронте. С именем Сталина солдаты бросались на врага и погибали. Его имя должно было оставаться незапятнанным, только так можно было сплотить русский народ для решающей битвы против фашистской Германии.

Возможно, Яков Джугашвили размышлял подобным образом, когда обреченно подходил к колючей проволоке под напряжением. Кроме того, ему было известно, что эсесовцы готовили провокацию. Они хотели натравить на него поляков и других заключенных, чтобы те убили его. В дальнейшем это можно было использовать в пропагандистских целях. Как бы то ни было, смерть Якова была своевременной, а крылатая фраза Сталина, отметавшая какие-либо родственные отношения во имя победы, добавила ему славы.

«Да здравствует жизнь!» Фрида Кало

Фрида Кало родилась в 1907 году. У ее матери она была вторым ребенком, однако первенец, мальчик, незадолго до ее рождения погиб. Мать, обожавшая сына, чрезвычайно тяжело переживала случившееся и не желала смириться с тем, что сын потерян для нее навсегда. Отец Фриды, известный в Мехико фотограф, считал, что время – лучший лекарь и боль со временем утихнет. Однако сеньора Кало по-прежнему страдала и хотела видеть мальчика даже в своей девочке. Она одевала Фриду в костюмчики своего любимого малыша, давала ей играть его игрушками.

В конце концов боль потери стала утихать, и тут неожиданно для себя сеньора Кало заметила, что ее дочка не похожа на все остальных девочек. Она не желает носить юбки, играет только в солдатики своего умершего братишки, а красивых кукол и плюшевых зверушек в лучшем случае просто не замечает. Игрушки для девочек наводят на нее тоску. Маленькая Фрида и внешне была похожа на мальчишку, и характером отличалась таким же сложным, ершистым, и вела она себя, как сорванец. Она была ужасной непоседой и не хотела спать. Спозаранку Фрида любила убегать в сад и забираться на высоченное дерево, несмотря на то что у девочки одна нога была немного короче другой из-за перенесенного в детстве полиомиелита. Однако она ловко взбиралась на ветки сливы и оттуда швыряла спелыми плодами в проходящих прохожих.

К 14 годам Фриду все же заставили надеть юбку, поскольку в штанах невозможно было появиться в школе. Девочку ужасно стесняла эта непривычная для нее одежда, и над ней, конечно, смеялись. Однако насмешникам пришлось повеселиться всего один раз: Фрида умела за себя постоять. Она расквасила пару носов, и одноклассники немедленно успокоились.

В школе Фрида тосковала: ей было смертельно скучно и хотелось веселых, озорных игр. Однажды она сбежала с уроков и пошла по улице, высоко задрав подол так мешавшей ей юбки. Неожиданно за ее спиной раздался насмешливый мужской голос: «Сеньорита, я в истинном восторге от вашей нижней юбки!». Фрида резко развернулась, пылая от гнева, чтобы как следует ответить этому наглецу. Перед ней стоял перемазанный краской, высокий и толстый мужчина с крупными чертами лица. Он широко улыбнулся и протянул ей руку с пятнами краски: «Позвольте представиться. Мое имя – Диего Ривера». Фрида посмотрела в эти смеющиеся глаза и вдруг почувствовала себя не проказницей и задирой, а маленькой и робкой девочкой. «Фрида Кало», – тихо сказала она, пожимая руку Диего. Ей вдруг сделалось неловко и невыносимо жарко. Настолько, что уже в следующую секунду девочка бросилась бежать без оглядки.

Диего Ривера произвел на Фриду неизгладимое впечатление. Уже на следующий день она выяснила, кем является ее недавний знакомый. Оказалось, что он – знаменитый художник с мировым именем. Его имя встречалось в каждой крупной газете, в каждом солидном журнале, наравне с такими известными мастерами, как Давид Сикейрос и Клементе Ороско.

Почему же знаменитый Ривера оказался поблизости от школы, где училась Фрида? Он расписывал своды здания, расположенного неподалеку. Едва девочка узнала об этом, как совершенно забросила уроки и целыми днями стала пропадать на стройке, спрятавшись среди строительных лесов и наблюдая за тем, как работает Диего. Казалось, совсем недавно она мечтала, как станет отважной революционеркой или будет хирургом, чтобы спасать отчаявшихся людей, но теперь это все в прошлом. Живопись завладела ее душой целиком. Какое это было наслаждение – следить за тем, как такой неуклюжий и немного нелепый Диего смешивает краски, как создает росписи. Это было самое настоящее таинство!

Фрида решила – она должна стать художницей. Она купила белую бумагу, краски и кисти и начала рисовать. Скоро у нее были готовы сотни карандашных набросков – портретов родителей, натюрмортов. Фрида аккуратно сложила их в папку и отправилась к Ривере, чтобы узнать его мнение о ее способностях. Ривера сделал вид, что удивился, когда худенькая черноволосая Фрида появилась на пороге. Он-то давно заметил, как девчушка прячется в укромном уголке и не сводит с него глаз. Диего стало очень приятно: пусть девушка ничего не понимает в рисовании, но она юна и очаровательна, да к тому же мечтает стать его ученицей. Ему 35, ей – 14; как ему кажется, он без труда сможет овладеть ею. Конечно, она слегка хромает, но эта черточка может даже показаться весьма пикантной. А почему бы и нет, в конце концов? Видимо, мысли Диего отражались на его лице, а может быть, он излишне откровенно разглядывал фигуру Фриды, а не ее рисунки, но девочка все поняла. Этот самоуверенный толстяк считает ее бездарностью! Она от всей души влепила ошалевшему Диего оплеуху, а потом молча собрала рисунки и ушла.

Фриду просто трясло от гнева. Никто еще так не обижал ее до сих пор! Она не останется в долгу, она отомстит этому самоуверенному индюку! Прошел день, и Диего упал со строительных лесов. Этот несчастный случай был подстроен Фридой, вытащившей всего один гвоздь из хлипкой конструкции. Диего пострадал несильно, но все же был вынужден несколько дней провести в больнице. А Фриду мучила совесть: из-за своей дурацкой обиды она едва не убила человека. Она решилась навестить его в больнице. Но заставить себя войти в палату было выше ее сил. Час она стояла перед дверью, за которой лежал Диего, как вдруг мимо нее прошла высокая красивая женщина с двумя девочками. Она бросила презрительный взгляд на Фриду и вошла в палату. Фрида услышала ее голос: «Диего, тебе и здесь покоя нет от твоих шлюх!». Щеки девочки стали пунцовыми, и она бросилась вон. Хватит! Пора выбросить из головы и этого самоуверенного урода, и его безумную супругу!

Фрида Кало

Прошло два года. Несмотря на этот нелепый случай с Диего, Фрида продолжала рисовать много и увлеченно. Рисование сделалось ее жизнью. Она часто встречалась с Диего на улицах Мехико. Видно, художник не забыл ее: во всяком случае, при каждой встрече он подчеркнуто вежливо раскланивался, но и только. Он никогда не делал попыток заговорить, да и Фриде это не было нужно.

Однажды они снова встретились на одной из выставок в Национальной галерее. Фрида была великолепна: черноглазая, с густыми черными волосами, тяжелой волной падающими на плечи, в ярком платье с огромными цветами. Диего не устоял перед этой буйной красотой и наконец решился обратиться к ней: «Милая сеньорита, простите меня. Мне так не хотелось бы, чтобы вы обижались на меня вечно…» Фрида взглянула на него и увидела наивные и чистые глаза большого ребенка. Как можно обижаться на него? Она с облегчением рассмеялась, и будто камень упал с души. Далее последовало приглашение на ужин, за которым Фрида узнала о Диего практически все: он обожает взбитые сливки и шоколад, он долго жил в Париже, и там у него остались жена и любовница, обе – русские. В Париже у него осталась дочка. Потом, в результате преследования за революционные убеждения, художник вернулся в Мексику, где опять женился, и от этого брака у него еще две дочки. Фрида подумала, глядя на хитро прищурившегося Диего: наверное, детей у него гораздо больше, чем он рассказал. Интересно, почему он, такой явно некрасивый, пользуется оглушительным успехом у женщин?

Вскоре Фрида и сама поняла, почему Диего имеет успех у прекрасного пола. Он галантен, добр, обаятелен, он умеет говорить так, что забываешь все на свете. Через пять минут общения с ним совершается чудо, и он кажется самым прекрасным человеком на свете. Неудивительно, что многие поклонницы смотрят на него, как на Бога.

Вскоре ночью Фрида проснулась от подозрительного шороха. Кто-то пробирался в ее окно. Она едва удержалась от смеха, глядя, как в комнату вваливается огромный толстяк Диего. Фрида не успела произнести ни слова, а уже находилась в его крепких объятиях. Она не могла вздохнуть и только слышала его страстный шепот: «Обожаю тебя, моя маленькая девочка. Как ты прекрасно пахнешь розами и апельсином. Я люблю тебя всю, твои волосы, твои глаза, твои ноги…»

С этой ночи Фрида и Диего стали любовниками. Девушка расцвела. Она больше не думала о своей хромой ноге и наконец поверила, что сможет стать хорошей художницей. И вдруг посреди этого безоблачного счастья грянула беда: Фрида отправилась в магазин за красками и попала в автокатастрофу. В автобус, в котором она ехала, врезался трамвай. У нее уцелело только лицо, а все остальное было переломано – таз, позвоночник, ребра, ключицы, ноги… Врачи не надеялись, что хрупкая восемнадцатилетняя девушка сможет выжить с такими страшными повреждениями. Но Фрида выжила. Она заново училась ходить, дышать, правильно держать в руках кисти. В тот раз ее спасла только любовь Диего, иначе она непременно покончила бы с собой. Она понимала, что после катастрофы осталась инвалидом на всю жизнь, но должна была жить ради Диего, этого взрослого ребенка, который просто погибнет без нее. Ведь Диего так любит, когда Фрида готовит ему по утрам сладкие булочки, вечером купает в горячей воде, а перед сном читает сентиментальные французские романы.

И Фрида делала все это, превозмогая страшную боль. А чтобы казаться Диего привлекательнее, она однажды украсила свой корсет цветочками и перышками. При виде этого зрелища Диего едва не расплакался от жалости к любимой. Он решил, что будет с ней всегда, всю жизнь, пока сам ей не надоест.

В 1922 году состоялось бракосочетание Фриды Кало и Диего Риверы. Вскоре Фрида забеременела. Она была невероятно счастлива: неужели это возможно, и ей тоже сможет быть доступным счастье материнства? Диего, правда, не хочет больше детей, но это неважно. У нее будет малыш, и она с радостью вытерпит ради него любые мучения, головные боли и спазмы, эту постоянную тошноту… Только бы он родился! А к боли ей не привыкать: Фрида давно терпит нечеловеческую боль. Но и этим мечтам было не суждено осуществиться.

Однажды утром Фрида проснулась в луже липкой крови: у нее произошел выкидыш. Она умоляла врачей сохранить жизнь ребенку, даже если бы для этого требовалось отдать свою собственную, но все было бесполезно. Доктора опасались, что их пациентка сойдет с ума: она постоянно просила показать ей ребенка, чтобы рассмотреть его ручки, ножки, личико. Она должна его нарисовать! Как только Фриде разрешили вставать с постели, она написала картину под названием «Летающая кровать», на которой изображала себя – обнаженную – и большого ребенка, связанного с ней пуповиной. У Фриды случилось впоследствии еще два выкидыша. Она поняла, что ребенка у нее не будет никогда, и смирилась с этим.

Тем временем Фрида заметила: Диего охладел к ней. Она не удивлялась. Как можно любить калеку, больную женщину, когда вокруг столько здоровых, которые так и рвутся в его постель? В последний год супруги ни разу не занимались любовью. Диего вполне хватало поклонниц, натурщиц, проституток и даже старых медсестер, которых он нанимал для ухода за больной женой. Фрида видела все, но молчала.

Однажды Диего пригласил к себе на виллу погостить опального революционера из Советского Союза Льва Троцкого и его супругу Наталью Седову. Троцкий рассчитывал провести у Риверы несколько месяцев, а вышло так, что задержался на 3 года. Однажды он засиделся в саду до поздней ночи и увидел Фриду. Его поразило ее скорбное лицо и горькая складка у губ. Волна жалости захлестнула Троцкого: «Не грустите, сеньора, – сказал он. – Я по сравнению с вами – глубокий старик, но знаю, что жизнь стоит того, чтобы радоваться». И вдруг неожиданно для себя самой Фрида произнесла: «Вам не было бы противно ко мне прикоснуться?» – «Вы – исключительная красавица!» – искренне сказал Троцкий. Фрида подошла к старику и горячо поцеловала его в губы, а потом медленно удалилась.

Троцкий застыл, как пораженный громом. Ему никогда и в голову не приходило изменять своей жене, но… Никто и никогда не целовал его с такой страстью. Безумный огонь вспыхнул в его душе. Фрида и Троцкий стали любовниками. Они даже не думали скрываться и часто проводили выходные в горах, наслаждаясь друг другом, как будто чувствуя: это – последнее настоящее счастье.

Наталья Седова делала вид, что ничего, собственно говоря, не происходит, но Ривера просто кипел от негодования. Да, он постоянно изменял жене, но чтобы она решилась на такое… В его доме! Он же мужчина в конце концов! Он не позволит продолжаться этому безобразию! Буквально через два дня Троцкий и Седова покинули дом Риверы. Троцкий уезжал навстречу смерти. Не прошло и года, как человек, которому он безоглядно доверял, Рамон Меркадер, загнал в его голову ледоруб.

А Фрида целиком ушла в работу. Она стала знаменитостью. В Париже и в Нью-Йорке с колоссальным успехом прошли две ее выставки, причем в Нью-Йорке было куплено двенадцать ее картин из двадцати, а в Париже одну картину художницы приобрел Лувр. Ее фотографии то и дело появлялись на обложках известных журналов, о ней высоко отзывались признанные мэтры модернизма Пикассо и Кандинский…

Что же касается семейной жизни, она была разбита окончательно. В 1940 году Ривера попросил Фриду подписать бумаги о разводе, и она немедленно освободила его от брачных обязательств, оставшись одна в большом доме. Диего бросил ее, но никто никогда не узнает, насколько ей было больно, плохо, одиноко до отчаяния. Для этого она слишком горда. Бродя по опустевшему дому, Фрида неожиданно увидела садовые ножницы. Недолго думая, она остригла свои роскошные волосы – предмет гордости. После ухода Диего Фрида написала свой автопортрет, на котором такой и показала себя – в виде худенькой женщины с большими глазами и неровно остриженными волосами. Закончив картину, она сделала внизу приписку: «Я любил тебя за твои волосы. Теперь у тебя их нет, и я больше не люблю тебя. Ты – лысая».

Но Диего и сам не догадывался, как сильно он привязался к ней, как бесконечно он ее любит. В 1941 году Диего попросил у Фриды руки – вторично. Она согласилась, но поставила условие: муж никогда не станет заниматься с ней любовью. Фрида не перенесла бы, если бы вдруг Диего увидел, как она мучается в своем стальном корсете, как ее болезнь прогрессирует, как она медленно угасает.

Фрида все чаще надолго задерживалась в больнице. Ей сделали еще 7 операций на позвоночнике. Состарившийся Диего сидел у ее кровати и плакал, не стыдясь своих слез. Запоздалое раскаяние мучило его: если бы можно было вернуть время назад, если бы можно было забыть нелепые измены и ссоры. Ведь он всегда любил только ее, и только она ему нужна.

А Фрида даже плакать не могла, хотя при виде рыдающего Диего очень хотелось это сделать. Но в ней не осталось уже почти ничего, кроме непрерывной, бесконечной боли, не прекращающейся ни на минуту и как будто выжигающей ее изнутри. Фрида приняла решение покончить с собой. В больнице она делала это несколько раз: отключала медицинскую аппаратуру, выпила несколько пузырьков снотворного… Но бдительные врачи постоянно были начеку и каждый раз ее спасали. Фрида не могла понять зачем.

В 1953 году Фриде ампутировали больную ногу и позволили вернуться домой. В ней не осталось уже ничего живого; она практически ничем не интересовалась и решительно отказывалась пользоваться костылями. Диего пытался вернуть ее к жизни как мог. Он устроил персональную выставку Фриды, чтобы она наконец покинула дом. Ведь не может же она не появиться на собственной выставке! И Фрида появилась. Всего на несколько минут. Собравшиеся увидели, как к галерее Лолы Альварес подъехала машина «скорой помощи», из которой на носилках вынесли Фриду Кало в одеянии восточной царицы. Никто не знал, какую нечеловеческую боль пришлось вынести Фриде, чтобы сделать великолепную прическу и одеться. Она искусно задрапировала обрубок ноги, и в тот раз ни один человек не мог отвести от нее глаз. Редко удается увидеть столь ослепительную женщину. Фрида поприветствовала собравшихся и скрылась.

Через несколько дней упорный Диего попросил Фриду все же пойти ему навстречу: встать на костыли и сопровождать его на политической демонстрации. В тот день шел дождь, и Фрида простудилась. У нее началась пневмония.

Наутро Диего принес завтрак любимой в постель. Он нежно улыбнулся, откинул одеяло и произнес: «Уже двенадцать часов дня, вставай, дорогая». Но Фрида не шевелилась. Взгляд Диего упал на туалетный столик. Там лежала записка. Прочитав ее, Диего все понял: «Я больше не вернусь», – писала она. Фрида умерла, приняв огромное количество снотворного. Потом Диего поднял на стену полные слез глаза: там висела картина, только что оконченная Фридой. На ней изображались сочные и спелые разрезанные арбузы. Надпись под картиной гласила: «Да здравствует жизнь!».

«Не вижу возможности дальше жить…»

Александр Фадеев

Созданный для большого творчества во имя коммунизма, с 16 лет связанный с партией, с рабочими и крестьянами, одаренный богом талантом незаурядным, я был полон самых высоких мыслей и чувств, какие только может породить жизнь народа, соединенная с прекрасными идеями коммунизма… Сейчас довольно сложно воспринимать эти слова Александра Фадеева, которые он написал в предсмертном письме, но еще сложнее понять то, что именно разочарование в идеях коммунизма и, как следствие этого, нестерпимая боль утраты жизненных ценностей толкнули его на отчаянное решение покончить с собой.

14 мая 1956 года Фадеев был обнаружен в своем рабочем кабинете с огнестрельной раной в области сердца.

Александр Фадеев

«Лучшие кадры литературы – в числе, которое даже не снилось царским сатрапам, физически истреблены или погибли благодаря преступному попустительству власть имущих; лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте; все остальное, мало-мальски способное создавать истинные ценности, умерло, не достигнув 40–50 лет». Эти строки из предсмертного письма Александра Фадеева невольно заставляют задуматься: только ли разочарование в политике партии и правительства стало причиной его самоубийства? Ведь, как известно, Фадеев, будучи в 1932–1938 годах заместителем председателя оргкомитета Союза советских писателей (ССП), во время процесса по сфальсифицированному делу «параллельного антисоветского троцкистского центра» вместе с А. Н. Толстым и П. А. Павленко подписал письмо, где говорилось: «Требуем беспощадного наказания для торгующих родиной изменников, шпионов и убийц…», а уже лично в январе 1937 года выступил в «Правде», написав статью о «кривляющихся перед судом бесстыдно-голеньких ручных обезьянах фашизма». Среди «ручных обезьян» были талантливые советские литераторы… И не их ли он имел в виду, когда писал строки о том, что «лучшие люди литературы умерли в преждевременном возрасте»? Сейчас практически невозможно ответить на этот вопрос, но тот факт, что одной из причин самоубийства Александра Фадеева было осознание своих жутких ошибок, уже не вызывает сомнения.

Александр Фадеев был причастен к гонениям и репрессиям против советских писателей и лично ответственен за доносы на многих из них. После смерти И. В. Сталина в 1954 году он был снят с поста генерального секретаря (остался лишь простым секретарем), а в 1956 году переведен из членов в кандидаты в члены ЦК КПСС. После речи Хрущева на XX съезде КПСС «О культе личности Сталина» Фадеев застрелился, оставив в ЦК КПСС предсмертное письмо, в котором объяснял свой поступок тем, что советская литература уничтожена и полностью развалена партией.

По сообщению «Правды», причиной самоубийства Фадеева был алкоголизм.