– Теперь мы не в прериях, а в городе, мэм. Может, время и раннее, но мы не просто едим – мы ужинаем. Так что наденьте свое нарядное платье.
      – Камерон, я и так чувствую себя достаточно глупо. Чистая юбка и жакет – этого, думаю, вполне достаточно.
      Она собралась было наверх, но Камерон взял ее под локоть и повел вниз, к высоким двустворчатым дверям, и не проронив ни слова, открыл их.
      Делла рот раскрыла от удивления. В столовой «Гранд-отеля» стояли восемь столов, покрытых белоснежными скатертями, на них поблескивали серебряные приборы. Девочка, наполовину индианка, расставила дикие астры по вазочкам в центре стола. Мальчик, по всей видимости, ее брат, полировал тяжелые серебряные подсвечники. Заметив Деллу, он остановился и с любопытством посмотрел на нее.
      Камерон прикрыл двери и посмотрел на часы:
      – Сейчас час дня. Я постучусь к вам без пятнадцати шесть. До тех пор займитесь, чем хотите, можете немного вздремнуть.
      – Не этого я ожидала, – проговорила Делла, глядя на него. Обычно Камерон брился с утра, но сегодня темная щетина покрывала его лицо.
      Камерон не переставал ее удивлять. В ответ на ее слова он улыбнулся:
      – Если вам что-нибудь понадобится, дерните за веревку у двери, и служащий пошлет к вам кого-нибудь.
      Джеймс Камерон никогда полностью не расслаблялся, однако в прериях, вдали от людей, чувствовал себя более свободно. Теперь, когда он повернулся к входным дверям гостиницы, Делла заметила, как он напрягся. Камерон сощурился, плотно сжал губы. Морщинки вокруг губ и глаз стали более глубокими, руки лежали на рукоятях пистолетов, прикрепленных к поясу. Ледяной взгляд, твердый шаг. Он был похож на пуму, готовую броситься в атаку.
      Рокас ничем не отличался от других подобных мест. Те, кто хотел пожать руку хорошему стрелку, так и сделали те же, кто хотел добиться славы, пристрелив его, еще не собрались с духом.
      – Но обязательно соберутся. И ты это знаешь.
      Камерон и Шот Маркли сидели в «Бане и цирюльне Гэдда» На столе между ваннами с водой, в которых они отмокали, стояли большая пепельница, куда они стряхивали пепел с сигар, и два бокала виски рядом с бутылкой, принесенной Шотом. Ружье и револьвер лежали неподалеку, чтобы в случае необходимости до них легко было дотянуться.
      Камерон выпустил колечко дыма и смотрел, как оно летит вверх, к темному потолку.
      – Никто не живет вечно.
      – Я подумал, может, ты изменил свои жизненные позиции. Как-никак начал путешествовать с леди. Так ты скажешь, кто она такая? Я слышал, твоей даме не помешала бы хорошая ванна.
      – Ты уже знаешь, сколько выручил за скот? Или распродажа все еще продолжается?
      – Пытаешься увильнуть от вопроса, а? – ухмыльнулся Шот. – Ребята сейчас где-то в сутках пути от Абилина. Пасут скот, чтобы тот еще немного набрал весу, прежде чем они доберутся до конечного пункта. Цена за голову немного ниже, чем в прошлом году, однако, я думаю, ты будешь доволен полученной прибылью.
      Восемь лет назад Камерон помог Шоту Маркли и его жене купить ранчо. В то время он просто протянул руку помощи человеку, которого любил и в которого верил. Он не думал, что те деньги станут своего рода вложением. Но каждый год в банке Камерона появлялись новые суммы, на которых значилось: «Прибыль от инвестиции».
      Для человека, которому не на что и не на кого тратить деньги, средства не имеют такого уж большого значения. Прошло десять лет с тех пор, как он всерьез думал о финансах Но сегодня, когда он расплачивался в «Гранд-отеле», Камерон почувствовал прилив благодарности за то, что может позволить себе отвезти Деллу Уорд в Атланту и обратно домой, не думая, во сколько это обойдется Впервые у него был кто-то, на кого можно тратить деньги, и это ему нравилось. Камерон подумал о Санта-Фе – городе, в котором было множество магазинчиков с безделушками, которые всегда интересовали слабый пол.
      – Лаура убьет меня, если я не приглашу тебя и твою таинственную леди к нам на ужин.
      Камерон выпустил еще одно колечко дыма и глотнул виски.
      – Я уже заказал столик в гостинице.
      Его леди. Когда его имя употреблялось рядом с женским? Наверное, еще до войны. Ее звали мисс Гамильтон, если он ничего не путает. Смеющаяся красавица с темными глазами и мозгами меньше куриных. Армия Союза помогла ему тогда сбежать и выпутаться из ужасной ситуации с чрезмерно прилипчивой мисс Гамильтон и ее настойчивой мамашей.
      – Расскажи мне о новом шерифе, – попросил Камерон, стараясь избежать очередного вопроса о Делле – Прежде чем прийти сюда, я останавливался возле тюрьмы. И у меня сложилось впечатление, будто шериф Беннон все еще в силе.
      – У него ловко получается выдворять чужаков. Полагаю, первым делом он спросил: «Когда ты уезжаешь?» Однако в борьбе с местными головорезами он преуспел гораздо меньше. – Шот нахмурился. – Может, он пока еще приглядывается, стараясь понять, кто под чьим крылышком прячется. Однако подает надежды.
      – Кто-то, о ком я должен знать?
      – Не-а. Есть здесь несколько сорвиголов. Никого такого, с кем бы ты раньше не имел дела. Ты уедешь раньше, чем они прознают, что ты здесь был.
      Это маловероятно. Он пробыл в городе всего несколько часов, а молва о его прибытии уже достигла ушей Шота. Его друг уже знает о Делле и о том, что Камерон все еще ездит на Отважном. Неудивительно, если Шот разведает, какой сорт мыла Джеймс возит в седельной сумке. В маленьких городках новости распространяются со скоростью ветра.
      Когда в комнату вошел Эрни, цирюльник, и обернул вокруг лица Камерона горячее мокрое полотенце, Шот картинно закатил глаза.
      – Ванна, бритье, стрижка и ужин при свечах. Когда ждать свадьбы?
      – Пошел ты, Маркли.
      Шот рассмеялся и развалился в своей ванне.
      – Помни, если не пригласишь нас, Лаура найдет тебя и скальп с живого сдерет.
      – Черт побери, никакой свадьбы не будет!
      Он натянул полотенце на рот и погрузился в молчание. Хорошего настроения как не бывало.
      Как глупо и досадно нервничать из-за ужина с мужчиной, которого она так хорошо знала. Они ужинали вместе уже почти целый месяц! Но сегодня был первый вечер, когда они нарядно оденутся и вместе выйдут на люди. Эти необычные обстоятельства и были причиной ее возбуждения.
      Делла взглянула на часы, потом в зеркало и, нахмурившись, принялась укладывать челку. Она срезала опаленные кончики, и теперь челка была намного короче, чем ей хотелось бы. Черт!
      Но волосы были чистыми и блестящими. Делла уложила их на макушке изящными кольцами. «Почти элегантно», – подумала она, жалея, что под рукой нет какого-нибудь украшения, которое можно было бы воткнуть в прическу. И надела янтарные серьги.
      Она приложила жакет к воскресному костюму, который собиралась надеть в поезде. Выходного платья у нее не было, так что придется заменить его дорожным костюмом.
      Когда раздался стук в дверь, она старательно пощипала щеки и покусала губы, чтобы придать им цвет. Сгоревшая кожа облезла, и лицо приобрело золотистый оттенок. Ну и ладно. Вот уже много лет Делла не заботилась о том, чтобы ее кожа была молочно-белой.
      Когда она открыла дверь, у нее перехватило дыхание. Перед ней стоял Камерон, облаченный в вечерний костюм. Свежевыбритый, пахнущий дорогим одеколоном. Делла еще больше разволновалась. Несколько часов назад она и представить себе не могла Камерона в чем-то помимо его помятой куртки и дорожных штанов. Теперь же он выглядел так, будто никогда не носил ничего другого. Джеймс Камерон мог соблазнить женщину одним только взглядом. А вторым – разбить ей сердце.
      – Вы прекрасно выглядите, – мягко проговорил он, переводя глаза с ее волос на губы.
      Они изучали друг друга в неловком молчании, ошеломленные тем, как официальная одежда мгновенно сделала их незнакомыми друг другу. Спустя некоторое время оба двинулись вперед и тут же натолкнулись друг на друга.
      – Прошу прощения.
      – Нет, это я виноват. – Отступив назад, он махнул рукой в сторону коридора и предложил ей руку.
      – Когда я столкнулась с вами, то почувствовала… – Она обернулась, желая убедиться, что никого нет рядом. – Вы что, носите под сюртуком револьвер?
      – Конечно.
      Наверное, она никогда не привыкнет к тому, что с оружием можно сидеть за столом. То, что было естественным у костра, казалось диким здесь, в «Гранд-отеле».
      – Вы действительно считаете, что револьвер вам может понадобиться в столовой гостиницы?
      Приподняв юбки, она сошла с ним под руку вниз. Было приятно сознавать, что они – красивая пара.
      Улыбнувшись, Камерон зашел с Деллой в ресторан, и метрдотель проводил их к столику в глубине зала.
      На каждом столе горели свечи, но в этот ранний час лишь один был занят. На стенах, оклеенных красивыми обоями, висели зеркала, отражавшие пламя свечей, блеск столового серебра, сверкание хрусталя и великолепие тончайшего китайского фарфора.
      – Два виски, пожалуйста. – Метрдотель удалился, и Камерон бросил на Деллу взгляд поверх стоявших в вазе цветов. – Не хотите ли чай или херес вместо виски?
      Раньше она не осмелилась бы выпить на публике виски. Теперь все изменилось.
      – Думаю, здешнее виски намного лучше того, что я пила дома.
      – Вам понравилась ваша комната?
      – Очень. Большая, просторная. Сегодня я буду спать на большом мягком облаке. Вы кого-нибудь ждете?
      – Нет.
      Он сидел, прислонившись спиной к стене, что давало ему возможность видеть все помещение целиком и вход. Его взгляд неустанно обыскивал комнату, время от времени останавливаясь на Делле, после чего снова возвращался к дверям, и все повторялось вновь.
      В нем всегда будет жить солдат, подумала Делла. А может, привычка постоянно сохранять бдительность выработалась за то время, что он был шерифом, а потом охотился за преступниками. Делла восхищалась храбростью Камерона, его честностью и порядочностью. На сейчас он почти не слушал ее, и это привело женщину в замешательство.
      Делла глотнула виски. Прекрасно. Нет напитка лучше. А херес она вообще не любит.
      Внезапно Делла изменилась в лице. От Камерона это не ускользнуло.
      – Что-то не так, Делла?
      – Узнай вы, что я в прошлом совершила что-то плохое, нарушила правила, вы не изменили бы ко мне своего отношения?
      Надо же сказать такое мужчине! Ее мать, наверное, перевернулась в гробу.
      Сообразив, что сболтнула лишнее, Делла густо покраснела и махнула рукой.
      – Я нравлюсь вам, какой бы ни была?
      Он с улыбкой смотрел на нее.
      – Вы мне действительно нравитесь.
      – И вы мне тоже.
      Боже милостивый! Это ей виски ударило в голову. Не хватало только, чтобы она вручила Камерону ключи от своей комнаты и предложила подняться наверх. Деллу бросило в жар.
      Их взгляды встретились. По спине у нее побежали мурашки. Голубые глаза Камерона скользили по ее лицу, по линии губ, подбородка и шеи. Судорожно с трудом сглотнув, Делла попыталась отвести глаза, но не смогла. Ей стало трудно дышать.
      – У вас в глазах пляшут зеленые искорки, – хрипло проговорил Камерон.
      – А у вас возле верхней губы едва заметный шрам.
      В этот момент от дверей донесся какой-то шум. Камерон резко обернулся, вскочил и положил руку на рукоять револьвера, скрытого под сюртуком.
      – Отойдите от стола. Быстро!
      Делла взглянула через плечо и увидела, как какой-то мужчина ударил метрдотеля рукояткой длинноствольного револьвера, сбив его с ног.
      – Шевелитесь, Делла!
      Не прошло и секунды, как она уже стояла, прижавшись к стене, и, несмотря на испуг, следила за происходящим.
      Пара за соседним столиком в страхе переводила взгляд с возмутителя спокойствия на Камерона.
      Виновник происшествия был пьян и едва держался на ногах. С виду лет тридцати, он не был похож на злодея. Впрочем, кто знает, подумала Делла.
      – Это ты – Джеймс Камерон? – крикнул мужчина.
      – Я, – спокойно ответил Камерон, держа у бедра револьвер.
      – Я – Харви Мортон. Пришел твой смертный час. – Он опустил револьвер. – Ну, что же ты? Целься, Камерон!
      – Иди домой, Харви Мортон.
      – На счет три. Раз…
      – Ты уже показал себя. Ты смелый и решительный. Давай на этом закончим.
      – Два…
      – Черт!
      Делла видела, как Харви Мортон пошевелил губами, видимо, произнес «три». Рука Харви взметнулась вверх, и он выстрелил. Зеркало рядом с левым плечом Камерона взорвалось тысячей сверкающих осколков. Со стены недалеко от Деллы упал подсвечник.
      Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Камерон поднял руку и грянул выстрел. Харви Мортон посмотрел на свою грудь и рухнул на пол. Делла почувствовала, как содрогнулся пол. Харви Мортон перекатился на спину.
      Все еще прижимаясь к стене, Делла посмотрела на Камерона. Он был таким же невозмутимым, как и минуту назад. Все еще держа в руке револьвер, он направился к дверям.
      Там официант помогал подняться на ноги метрдотелю. Рядом стояли служащий гостиницы и несколько постояльцев. Вскоре пришел шериф. Осмотрев помещение и тело Харви Мортона, он взглянул на Камерона. Камерон пнул Мортона башмаком, после чего засунул револьвер в кобуру.
      – Я так и знал. – Шериф Беннон шагнул к Камерону. – Где вы, там и убийства. – И он в сердцах плюнул на пол.
      – Погодите-ка, – вмешался мужчина за другим столиком. – Этот человек, – он указал на Мортона, – явился сюда, когда мистер Камерон ужинал со своей женой, и пытался заставить мистера Камерона стреляться. Мистер Камерон отговаривал его. Затем позволил ему стрелять первым. Тот пальнул пару раз, прежде чем мистер Камерон в него выстрелил. Могу поклясться в этом в суде, если будет нужно.
      – Я тоже все видел, – поддержал его официант. – Это была самозащита.
      Шериф кивнул и посмотрел на Камерона.
      – Вы должны сегодня же покинуть город.
      – Об этом не может быть и речи, – возразил Камерон все так же спокойно.
      Но что-то в его взгляде заставило шерифа изменить свое решение.
      – Можете остаться на эту ночь. Так уж и быть. Уедете утром.
      – Это другое дело. – Камерон повернулся к официанту – Подавайте ужин.
      – Неужели у вас не пропал аппетит? – Делла ушам своим не верила – Ведь вы только что убили человека!
      Он стряхнул со стульев осколки зеркала.
      – Вот ваша салфетка.
      Выдвинув стул, он ждал, пока она сядет.
      Делла никак не могла прийти в себя. У нее дрожали руки, когда она положила салфетку на колени.
      – Вы раскаиваетесь в том, что убили его? Его взгляд был холодным и отчужденным.
      – Вы, вероятно, не заметили, что Харви Мортон выстрелил в меня. Дважды.
      Делла посмотрела на осколки зеркала на скатерти их стола.
      – Это другое. Почему, во имя Господа, вы просто стояли там и ждали, пока он выстрелит?
      Она вспомнила, что чуть не упала в обморок от страха, и во рту у нее снова пересохло.
      – Из револьвера Мортона, насколько мне известно, точно прицелиться невозможно. К тому же Мортон был пьян и стрелял наугад. – Камерон допил свое виски. – Ситуация очень неприятная. Для меня главное, чтобы это не квалифицировали как убийство. Только как самооборону. Именно поэтому я никогда не стреляю первым.
      – Он мог не промахнуться.
      – Мог.
      Делла внимательно изучала содержимое тарелки, которую перед ней поставил официант. Телятина, рис, томаты, кукуруза, бобы. Еще он принес полную корзинку горячих маисовых лепешек. Но Делле кусок не шел в горло. Она попросила официанта принести кофе. Камерон же спокойно ел свой ужин.
      Как грустно. Казалось, с тех пор, как они смотрели друг другу в глаза и шептались о зеленых искорках и маленьких шрамах, прошла целая вечность. Сейчас они не произносили ни слова.
      К концу ужина Камерон вдруг поднял голову, и их глаза встретились.
      «Его могли убить. Я не должна любить этого человека. Еще одних похорон я просто не переживу».
      «Даже если бы я не убил Кларенса Уорда, я не смог бы дать ей душевный покой, в котором она нуждается. Никогда».

Глава 12