Глава 21

Наступило время объяснений, но хижина Хорвата была неподходящим местом для серьезного разговора. Они вернулись в дом мистера Дэйма и уселись в кухне за столом — мужчины по одну его сторону, женщины по другую. Они смотрели друг на друга — женщины с беспомощностью, мужчины с недоверием и гневом.

— Такова наша история, — закончила свой рассказ Зоя, не поднимая глаз. Она смотрела на свои руки, вяло лежавшие на столе. — Поэтому мы отправились в Доусон, чтобы найти Жан-Жака Вилетта и убить его за то зло, которое он причинил нам.

— Сейчас нам уже не кажется таким важным наказать его, — вступила в разговор Клара, приглаживая облачко своих рыжих кудрей, падавших ей на лоб и щеки.

— Знаете, — вмешалась Джульетта, бросив взгляд на окаменевшее лицо Бена и тотчас же отводя взгляд, — больше я не думаю о том, почему Жан-Жак женился на всех нас. Если бы он сейчас вошел сюда, мне было бы нечего ему сказать.

— Вилетт не войдет в эту дверь, и вы не найдете его в Доусоне, — решительно возразил Том. Его зеленые глаза неотступно следили за Зоей.

Зоя облизнула пересохшие губы:

— Почему чы так уверен?

— Потому что знаю, где он. В первый день, когда мы встретились на берегу в Дайе, если бы ты доверилась старому другу, который любит тебя, я мог бы отвести тебя прямиком к Вилетту.

Женщинь! подались вперед и уставились на Тома.

— Он был в Дайе? — спросила Зоя, и сердце ее подпрыгнуло.

— Вилетт нанял моих индейцев, чтобы они доставили его груз в Чилкут и перенесли через перевал. Но он не смог подняться на Чилкутский перевал и вернулся в Дайю. Там я и встретил его. Он хотел получить часть своих денег обратно, потому что моим людям не пришлось переправлять его груз через перевал. Он сказал, что болен, и я направил его к доктору Попову. Попов сказал, что Вилетт болен чахоткой, и посоветовал ему вернуться на первом же уходящем оттуда пароходе.

— Думаю, мне ясен конец истории, — сказал Бен, и голос его прозвучал напряженно и скованно.

Медведь кивнул:

— Этот сукин сын отплыл на «Аннасетт».

Когда Том подтвердил его догадку, лицо Зои побелело. Она услышала, как одновременно вздохнули Клара и Джульетта.

— Значит, Жан-Жак был в Дайе, когда мы туда прибыли, — прошептала она. — Все, что мы претерпели, напрасно. Это все моя вина.

— Потому что ты не доверилась мне, — согласился Том, гневно кивнув, — и солгала.

— Вы все лгали, — подытожил Бен. Он смотрел на Джульетту, и глаза его были сердито прищурены. — Вы заставили нас поверить, что свободны и не связаны никакими обязательствами.

Лицо Медведя стало суровым.

— Я все рассказал тебе о себе, Клара. Я дал тебе возможность сделать выбор. Я ничего не утаил.

Клара виновато опустила голову.

— Если бы ты оказала мне любезность сказать правду, я бы откланялся и пошел своей дорогой. Я совершил немало поступков, которых стыжусь, но до сих пор ни разу не соблазнил замужнюю женщину. — В голосе его звучало отвращение.

Том встал и посмотрел на Зою совершенно бесстрастным взглядом.

— Нам надо поговорить наедине.

Зоя, кивнув, повела его в гостиную. Слегка поколебавшись, Клара сделала знак Медведю, чтобы тот последовал за ней в спальню. Джульетта и Бен остались на кухне.

Зоя остановилась у камина и повернулась к Тому:

— Я не рассказала тебе о Жан-Жаке, потому что не хотела, чтобы мать узнала правду о моем браке с Жан-Жаком из сплетен на складе компании, где ей отпускают товар.

Брови Тома изумленно взлетели.

— Ты настолько не доверяла мне, что не стала бы даже просить меня не сообщать об этом домой? О чем ты думала? Что я соглашусь хранить твою тайну, а потом нарушу обещание? Неужели ты считаешь меня бесчестным человеком?

— Я не хотела, чтобы ты узнал, какую глупость я совершила. Вот почему я солгала. Я не хотела, чтобы ты узнал, что я поверила сказке и чистым ногтям, что я была настолько глупа, что верила только красивой лжи и не сумела разобраться в этом человеке.

— Ты думала только о том, что проедешь по Ньюкаслу в карете и каждый увидит, насколько ты лучше других! — огрызнулся Том.

Зоя вздрогнула и опустила глаза.

— Я заслужила твои упреки. Да, возможно, в глубине души я мечтала об этом.

— Мне плевать на этого мерзавца и не важно, почему ты вышла заднего замуж. Для меня важно доверие, Зоя. Я думал, что мы с тобой доверяем друг другу, потому что оба из Ньюкасла и знаем друг друга всю жизнь.

Он смотрел на нее как на незнакомку, и от этого его взгляда Зоя чувствовала острую боль в сердце.

— Ты доверила мне свою жизнь в ту ночь, когда нас застигла снежная буря, но не свою тайну. Если ты настолько не доверяла мне, то что нас связывает?

— О Том! — Зою душили слезы.

Повернувшись, Том отошел от камина.

— Я ухожу. Вернусь, когда хорошенько все обдумаю.

Зоя, обессиленная, рухнула на ближайший стул, стоявший перед умиравшим огнем. Она знала, что все это не кончится добром. Она знала, что Том больше возненавидит ее за недоверие, чем за то, что она допустила их близость, будучи замужней женщиной.

Теперь, оглядываясь назад, Зоя не могла понять, почему считала столь важным скрыть от него правду. Она закрыла лицо руками и зарыдала.

— Я ничего не хочу знать о нем! — рявкнул Бен. — Вы, все трое, должны были обратиться к адвокату. Вы должны были сделать это немедленно, но вы оказались между двух стульев. — Он перестал мерить шагами крошечную кухоньку и теперь остановился и мрачно уставился на Джульетту. — Ты хоть понимаешь, какой скандал разразится, если всплывет, что владелец и президент «Бэй-Сити бэнк» соблазнил замужнюю женщину, к тому же одну из вкладчиц своего банка?

— Бен…

— Публика требует от банкира безупречной репутации. Если все эти обстоятельства обнаружатся, это будет губительно как для меня самого, так и для моего банка.

— Я хотела рассказать тебе, — сказала Джульетта, смахивая слезы и ломая руки. — Конечно, ты должен понять, почему я не смогла этого сделать.

— Нет, Джульетта, я ничего не понимаю. Неужели ты вообразила, что я выдам тебя? За кого, черт возьми, ты меня принимаешь? Неужели ты думала, что я буду болтать направо и налево, что у меня интрижка с женой многоженца? Ради всего святого!

Слезы катились по щекам Джульетты, блестели на ресницах.

— Я люблю тебя, Бен. Я подумала, что если ты узнаешь о Жан-Жаке, то покинешь, откажешься от меня… — Она закрыла мокрое лицо платком.

— Возможно, я сохранял бы дистанцию между нами. А возможно, и нет. Учитывая мое отношение к тебе, я бы послал все к черту, пренебрег скандалом. Ты для меня важнее! Но тебе следовало оставить мне право и возможность выбора.

Джульетте нечего было возразить. Бен был прав. Он безжалостно смотрел на нее своими синими глазами.

— Я готов был прозакладывать все свое имущество, будучи уверен, что ты не способна на обман, что обман просто не в твоем характере. Теперь остаток жизни я проведу, гадая, как я мог так ошибиться.

— Бен, пожалуйста! Прошу тебя… — Джульетта видела, что теряет его.

Он смотрел на нее с недоумением и печалью, потом плечи его распрямились, лицо посуровело, и он вежливо поклонился ей:

— Прощайте, миссис Вилетт, нам больше не о чем разговаривать. — И, не бросив на нее последнего взгляда, вышел из кухни, ушел из ее жизни.

Джульетта упала на пол и лежала, скорчившись, как сломанная кукла. Она смотрела невидящим взглядом на ножки стола и жалела, что Хорват не застрелил ее.

В другое время Клара посмотрела бы на повязку Медведя и принялась шутить и поддразнивать его, называя их обоих ранеными птичками. Но время шуток для них прошло.

— Мне жаль, — сказала она тихо, садясь на край кровати, — мне следовало сказать тебе о Жан-Жаке.

— Я не хочу ничего слышать об этом сукином сыне, с которым ты побывала в постели! Но ты права — тебе, черт возьми, следовало сказать мне о том, что ты была замужем!

— Но я не знаю, замужем ли я по-настоящему. Все три наших брака не могут считаться законными.

Медведь подошел к ледяному блоку, заменявшему окно, и теперь смотрел в сгущающуюся темноту.

— Черт возьми, Клара! — Он хватил кулаком по стене с такой силой, что хижина задрожала. — Я считал тебя достойной всякого уважения дамой. И я так гордился тем, что такая достойная женщина пожелала меня! Я все время твердил, кто я, и это тебя не отпугнуло. — Он ударил себя кулаком в грудь. — И черт возьми! Что-то у меня внутри просто таяло от счастья. И вот теперь я ощущаю пустоту. Я даже не могу найти названия этому чувству, но я всю жизнь теперь буду носить это в себе.

— О Медведь!

— И не говори мне, что ты была замужем. Ты произносила брачные обеты, но не разведена, не овдовела. У тебя где-то есть муж, и он жив и здоров, и ты приехала сюда искать его. Знаешь, почему я не женился до сих пор? — спросил он вдруг.

— Думаю, я догадываюсь, — ответила Клара шепотом.

— Респектабельная, уважающая себя женщина не пожелала бы выйти за такого мужчину, как я, а другой жены я не хотел. — На мгновение его голос снова стал нежным: — Медовая девочка, я думал, что солнце снизошло на меня. Я думал, что ты самое прекрасное существо на свете, какое мне довелось встретить. Но ты оказалась не лучше меня.

Клара молчала, но теперь слезы покатились из ее глаз.

— Я была не лучше тебя или кого-либо другого, даже когда ты возвел меня на пьедестал, Медведь. — Клара подняла здоровую руку, но тотчас же уронила ее на колени. — Мне очень жаль.

— Я никогда не притворялся. И верил, что и ты тоже. Я с первого взгляда догадался, что у всех вас есть какая-то тайна, какой-то секрет, но я думал, что, возможно, вы бежали из своих семей в поисках приключений. Или что вы старше или моложе, чем выглядите. И я подумал, что если я расскажу тебе все о себе, то и ты доверишь мне свой секрет.

— Я и собиралась все рассказать. Ты не знаешь, как сильно мне хотелось все рассказать тебе.

— Мы вместе могли бы что-нибудь придумать, Клара, если бы ты мне доверилась. Я думаю, ты была права там, на горном склоне, когда сказала, что ты счастливая женщина. Все, что Вилетт получил от тебя, — это твои деньги. Я был бы рад, если бы ты взяла у меня только деньги, но ты перевернула мне всю душу.

Когда Клара подняла глаза, Медведя уже не было в комнате.

Этой ночью никто не спал. В конце концов женщины нашли некоторое утешение, тепло и дружескую поддержку, собравшись вместе у камина. Они плакали, пока их глаза не распухли и не заболели.

И ничто не могло поднять их с места до тех пор, пока ближе к утру не вернулся Том. Клара и Джульетта молча поднялись с места и собрались удалиться, чтобы предоставить Тому и Зое возможность побыть наедине.

— Нет никакой причины уходить, сидите, — хмуро сказал Том, затем обратился к стене над головой Зои: — Когда Вилетт вернулся в Дайю, он оставил свою поклажу на Чилкутском перевале. Мои индейцы решили, что в первую очередь им следует переправить поклажу наших постоянных клиентов и не заставлять их ждать, а уж потом доставить багаж тех, кто отказался от дальнейшего путешествия. До того как Вилетт отплыл в Сиэтл на «Аннасетт», он попросил меня отправить его пожитки в Лома-Гранде в штате Калифорния следующим пароходом. Так я и сделал.

— Калифорния, — пробормотала Джульетта со вздохом.

— Он был тяжело болен? — спросила Клара.

— Я видел людей с более серьезными болезнями, преодолевавших Чилкутский перевал и добиравшихся до Доусона, — сказал Том ровным голосом, — но Попов поставил диагноз «чахотка» и посоветовал Вилетту поскорее уезжать. — Он пожал плечами и сунул руки в карманы куртки. — Откровенно говоря, мне наплевать, даже если он стоит одной ногой в могиле или, напротив, преувеличил свое недомогание, чтобы иметь вескую причину вернуться домой.

Зоя повернула голову и смотрела в камин. Джульетта приложила руки к вискам, как будто у нее заболела голова. Клара баюкала свою раненую руку, прижимая ее к груди.

— Когда вы хотите отбыть?

Все оцепенели и с ужасом уставились на него.

— Я думаю, у нас больше нет причин продолжать путь до Доусона, — сказала наконец Клара, прерывая затянувшееся молчание.

Джульетта прижала дрожащие пальцы к губам:

— Да, у нас больше нет никаких причин для этого.

— Думаю, мы уедем, как только заживут плечо и бок Клары и она сможет бежать за собачьей упряжкой, — сказала Зоя, обращаясь к камину.

Том стоял перед ними — красивый, отважный и опытный мужчина, лицо его было жестким и холодным, как лед озера.

— Раз вы не отправляетесь в Доусон, вам не потребуется годовой запас пищи и снаряжения. Вы можете облегчить свое путешествие, если продадите все лишнее, все, что вам не понадобится во время быстрого пробега до Дайи. Облегчив поклажу, можно будет усадить Клару на одни из саней. Вы сможете отбыть завтра утром.

Зоя посмотрела на подруг и сцепила руки, лежащие на коленях.

— Думаю, мы будем готовы.

Остальные согласно кивнули.

Она подняла полные отчаяния глаза на Тома:

— Ты отвезешь нас обратно?

— Нет, Люк доставит вас в Дайю и посадит на пароход. — Том посмотрел ей прямо в глаза, и этот взгляд длился несколько дольше обычного. — Прощай, Зоя, когда увидишь своего брата Джека, передай ему мои наилучшие пожелания.

Он поколебался, потом, пробормотав что-то невнятное, кивнул Кларе и Джульетте, приподнял шляпу, и дверь мягко затворилась за ним.

— Мы возвращаемся домой, — прошептала Зоя, когда молчание стало невыносимым, — завтра.

Клару тронуло то, что немало народу собралось их проводить и попрощаться. Пришли миссис Эддингтон и ее муж и большинство женщин. Но среди них не было лица, которое она так жаждала увидеть.

Клара все еще продолжала надеяться, когда Люк застегнул ремни на плотно укрывавших ее одеялах и выкрикнул команду, после чего сани должны были тронуться. И только тогда Клара позволила себе признать, что Медведь не попытается ее удержать.

Потом, когда сани тронулись, она все еще продолжала надеяться, что он побежит за ней следом. Медведь легко мог бы догнать их, если бы пожелал. Но он этого не сделал. Последней ее надеждой было встретить его вечером, когда они станут лагерем на ночь. Она нетерпеливо оглядывалась вокруг в надежде, что Медведь приготовил для нее сюрприз.

— Я знаю, на что вы надеетесь, — сказала Джульетта печально. — Но они не последовали за нами.

— Смотрите-ка, — сказала Зоя с какой-то особенной интонацией, — чилкуты расставляют нашу палатку, и, кажется, Генри собирается готовить нам ужин.

Услышав ее, Люк с улыбкой подошел к ним:

— Мистер Том просил нас хорошенько позаботиться о вас, леди.

Лицо Зои побледнело под слоем золы и жира, и она, резко повернувшись, отошла в сторону.

Каждый вечер в течение следующих четырех недель они заползали на ночь в спальные мешки, измученные своими противоречивыми чувствами и быстро меняющимися настроениями. Иногда они начинали разговор вопросами «А помните, как…» и заканчивали хохотом, от которого у них начинали болеть бока. Потом кто-нибудь из них вздыхал, и они начинали лить слезы.

В начале шестой недели путешествия Клара настояла на том, чтобы ей позволили бежать за санями и чтобы они ехали в пустых санях по очереди. В результате каждая могла отдыхать каждый третий день, и обратный путь не утомил их так, как дорога в Доусон. К тому же теперь они могли двигаться быстрее, потому что часть пути медлительная Джульетта ехала на санях.

— Люк говорит, что мы сможем сэкономить недели две, если погода продержится не хуже этой, — заметила Зоя, склоняя лицо к чашке с дымящимся кофе. Они стояли возле печки, на которой готовил Генри, время от времени топая ногами, когда на них замерзали пальцы. В долгие ночные часы температура сохранялась на отметке тридцать градусов ниже нуля, днем она поднималась иногда до пятнадцати.

Клара рукой разгоняла пар, вылетавший с каждым словом или вздохом изо рта.

— Никогда не забуду, как здесь красиво! Горы, снег… У меня просто дух захватывает от этой красоты. И какие здесь звери! Сегодня я видела орла, лося и волка!

— Должно быть, здесь красиво весной, — пробормотала Джульетта сквозь шарф, закрывавший ей рот. — Что мы будем делать, когда доберемся до Сиэтла? Продолжим искать Жан-Жака?

— У меня теперь не хватит духу убить его, — заметила Зоя.

— А мне уже и не хочется получить назад свои деньги, да, вероятно, у него их и нет.

— Я подумала, куда я поеду. В Лома-Гранде, — сказала Джульетта, кивая в ответ собственным мыслям, — больше мне ничего не остается. Я собираюсь разыскать его и плюнуть ему в лицо.

— Ну уж! Мой Бог! — воскликнула Клара, изумленно уставившись на нее. — Если вы отправляетесь в Лома-Гранде, то и я с вами!

Они обе посмотрели на Зою.

— Не знаю, — сказала та, — я снова начинаю входить в раж. Может быть, у меня все-таки хватит духу пристрелить Жан-Жака. Ведь из-за него меня отверг человек, которого я люблю. Я знаю, знаю, я лгала Тому. Но мне не пришлось бы этого делать, если бы не Жан-Жак. — Зоя выплеснула остатки своего кофе на снег. — Да, я хочу сказать пару теплых слов этому развращенному мерзавцу. Да, я еду с вами в Лома-Гранде!

— Мы выстроимся в ряд и плюнем ему в лицо, — пообещала Джульетта. — Не могу поверить, что я воображала, будто люблю его! До встречи с Беном я и не знала, что такое любовь!

И тут они поняли, что плакать на морозе не очень разумно. При тридцати градусах ниже нуля слезы замерзают на щеках.

Глава 22

Как бы то ни было, но путешествие в Штаты оказалось хуже, чем представляли себе это три мадам Вилетт. Первый пароход, отплывавший из Дайи, назывался «Белая звезда» и направлялся в Сан-Франциско. Они могли тотчас же отплыть на нем, но Зоя предпочитала проторчать лишний месяц в Дайе в ожидании другого парохода. Однако вернулась только «Белая звезда», и Кларе с Джульеттой пришлось буквально силой тащить Зою на борт.

Все три женщины разрыдались от счастья, когда «Белая звезда» стала на якорь в бухте Сан-Франциско. А ступив на доски причала, они вновь заплакали, потому что их сердца остались среди северных снегов.

Они решили провести неделю в калифорнийском отеле «Астор», чтобы дать Зое время оправиться и отдохнуть, и Джульетта настояла на том, чтобы заказать самый лучший многокомнатный номер.

— Возможно, вас это удивит, — сказала как-то Зоя, — но после того как мы найдем Жан-Жака и выскажем ему все, что думаем о нем, я вернусь домой, в Ньюкасл. Я хочу остаться со своими родителями. Теперь я буду смотреть на Ньюкасл и на них иными глазами.

— Вы надеетесь, что Том в конце концов туда вернется? — мягко спросила Джульетта.

— Возможно, — прошептала Зоя. — Трудно поверить, что если я полюбила его так сильно и глубоко и он отвечал мне взаимностью…

— Да, я понимаю, о чем вы хотите сказать, — тяжело вздохнула Клара. — А что касается меня, то, будь на то моя воля, я бы внесла свою лепту в «золотую лихорадку» и понастроила отелей, в которых подавали бы отличную домашнюю еду. Я сделала бы на этом состояние. — Она снова вздохнула. — Но, вернувшись на Юкон, я непременно встретила бы там Медведя, и это разбило бы мне сердце. Поэтому, вероятно, я куплю небольшой отель или пансион в Сиэтле.

Джульетта запрокинула голову на спинку своего стула.

— Какой позор! Я была бы отличной женой для банкира, а вы, Зоя, едва ли найдете себе более подходящего человека, чем Том. Да и Клара с Медведем составляют чудесную пару.

— Мы ведь дали друг другу слово не обсуждать это, — сказала Зоя. — Мне пора закончить укладываться. Разве вы не говорили, что карета будет ждать нас завтра утром в семь часов? — Она с трудом улыбнулась Джульетте: — Благодарю вас за эту неделю в отеле. Она была сказочной. И за карету, которую вы наняли, чтобы она доставила нас в Лома-Гранде. В ней нам намного удобнее, чем в дилижансе.

— Не стоит благодарности, — вежливо ответила Джульетта, улыбнувшись.

— Ну что, теперь легче произносить слова благодарности? — благодушно спросила Клара, и в глазах ее заплясали смешинки.

— Да, — процедила Зоя сквозь зубы.

Потом женщины расхохотались, смахивая невольно навернувшиеся на глаза слезы. Их долгое совместное путешествие подходило к концу, и каждая из них знала, что никогда не поделится ни с какой другой женщиной своими тайнами и никогда не узнает другую женщину так, как они узнали друг друга.

Как множество похожих местечек в Калифорнии, Лома-Гранде вырос вокруг католической миссии много лет назад. Это был сонный зеленый городишко, оживлявшийся только в дни, когда работала еженедельная ярмарка.

— Этот городок напоминает мне Линда-Виста, — сказала Джульетта, оглядываясь после того, как возница подал ей руку, помогая выйти из кареты.

Над немощеной Мэйн-стрит нависали тенистые ветви больших лиственных деревьев. Она тотчас же углядела здание почты, большой дамский магазин, магазины, где продавались продукты и семена. Остальную часть города легко было представить: несколько больших домов на Мэйн-стрит и прилегающих к ней улицах, позади них более скромные строения. Среди низких холмов, окружавших Лома-Гранде, должно быть, расположились фермы, поставлявшие на местный рынок фрукты и овощи.

Клара стряхнула пыль с юбок и принялась разглядывать единственную гостиницу глазами нелицеприятного судьи.

— Веранду надо покрасить, но цветы хороши — яркие и привлекательные, так и приглашают войти.

— Здесь где-то живет Жан-Жак, — напомнила Зоя, облизнув губы. — Странно в это поверить.

— Если только он снова не отбыл в неизвестном направлении на поиски новых жен, — резко заметила Клара.