– На что вы жили?
      – Я прихватила с собой немного отцовского золота, когда сбежала…
      – Я спрашиваю, чем ты занималась?
      – Я работала, а жили мы в маленьких меблированных комнатах, – ответила Клер, словно защищаясь. – Когда Майкл был маленьким, он еще не понимал разницы… Он казался всегда таким счастливым, где бы мы ни были. У хозяина дома, где мы снимали комнату, была огромная лохматая дворняга. Майкл очень любил эту собаку, но однажды утащил у меня ножницы и подстриг ей шерсть. Невозможно описать, какую прическу сделал псу малыш, но он, казалось, и не обратил внимания на это, а шерсть быстро отросла.
      Она рассмеялась и заметила, что полковник О'Брайен тоже улыбнулся. Клер вдруг забыла, о чем она только что говорила. Широкие плечи Форчена, его тело, лежащее всего в нескольких дюймах от нее и ощущение этого взволновали ее.
      Она повернулась и отодвинулась от него подальше.
      – Мне очень жаль, что ты не видел всего этого…
      Наступило долгое молчание. Клер лежала не двигаясь, ее сердце сильно билось, а Форчен по-прежнему обмахивал ее веером.
      – Для своих лет Майкл очень хорошо читает. Это ты, должно быть, его научила?
      – Да, но это давалось ему очень легко. Мне хотелось, чтобы он был образованным, но так как мы нигде долго не задерживались, не было возможности отдать его в школу, – спокойно говорила Клер, повернув голову к полковнику, и заметила, что полковник слегка нахмурился.
      – Все изменится, он умный и сообразительный. Думаю, ты отлично потрудилась, чтобы научить его, – сказал Форчен.
      – Спасибо, – ответила она, чувствуя радость и удивление.
      Форчен лег на спину и отбросил в сторону веер. Она взглянула на него.
      – Полковник, почему ты носишь всегда этот браслет?
      – Называй меня Форчен.
      Он поднял руку, повернув запястье, над браслетом вились черные волоски. Он не ответил, но не отрываясь смотрел на украшение, поэтому Клер поняла, что он слышал ее вопрос.
      – Это браслет Мерили. Я сделал его для нее… Больше от нее ничего не осталось. Мне пришлось вставить несколько звеньев, чтобы я мог носить его… Это все, что осталось после нее, кроме воспоминаний.
      Клер опять посочувствовала ему.
      Думая о том, что он потерял, она повернула голову и уставилась в потолок. Форчен не двигался. Через несколько минут она посмотрела на него и увидела, что его грудь мерно поднимается и опускается.
      Клер не могла заснуть. Ей нравилось разговаривать с ним наедине в темной комнате и рассказывать о Майкле. С острой болью она подумала о том, чего у нее никогда не было: о муже, о семье и о том, чего ей уже никогда не узнать – любящий человек, поцелуи, собственные дети, долгие задушевные разговоры с любимым человеком. Клер услышала глубокое дыхание Форчена и, повернувшись, опять посмотрела на него.
      Он спал без рубашки, только в холщовых брюках, спущенных низко на бедра. Его тело казалось огромным, сильным и по-мужски притягательным.
      От воспоминаний о его объятиях и поцелуях у Клер на лбу выступил пот. Только мысль о его поцелуях разжигала в ней пламя. Она облизала губы, пытаясь представить себе, каким он был с Мерили. Был ли когда-нибудь этот ожесточенный человек нежным, любящим, заботливым и беззаботным?
      Пытаясь избавиться от навязчивых воспоминаний и мыслей, Клер повернулась к нему спиной. Она спала неспокойным сном и проснулась уже на рассвете.
      Они поели рано утром в меблированных комнатах неподалеку. Сквозь дымок, поднимающийся над чашками с горячим кофе и тарелками с сосисками и яйцами, Клер смотрела на улицу, заполненную людьми, фургонами и лошадьми. Видя яркое солнце и голубое небо, она не так остро чувствовала опасность, а большое скопление людей успокаивало ее. Клер снова подумала о путешествии, о черных тенях затаившихся в лесу налетчиков.
      – Может быть, безопаснее встретиться с ним в городе?
      – Он только и ждет удобного случая, чтобы напасть. Нам лучше запастись продуктами и побыстрее уехать.
      Это было разумно, и Клер кивнула головой. Она так же понимала, что, если они останутся в городе, ей придется из ночи в ночь делить с ним одну кровать и жить в том же гостиничном номере.
      – Мама сказала, что вы больше не хотите жениться, – сказал вдруг Майкл, пристально глядя на Форчена. О'Брайен быстро перевел глаза с малыша на девушку. Он секунду смотрел на нее широко открытыми голубыми глазами, а потом опять обратил свой взгляд на мальчика.
      – Да, не хочу, – ответил полковник.
      – Она сказала, что ваша жена умерла.
      – Да, умерла…
      – Мой папочка тоже умер.
      Клер затаила дыхание, ожидая ответа Форчена.
      – Вот об этом я и говорил, – наконец произнес он, бросив на Клер тяжелый взгляд. – Мы должны уехать. Нужно заехать в магазин за продуктами… Если вам с Майклом что-нибудь нужно, скажи мне. По пути мы заедем на конюшню… Майкл, тот человек, что пытался похитить тебя в ту ночь в Натчезе, по-прежнему преследует нас. Ты узнаешь его, если опять увидишь?
      – Да, сэр.
      – Когда бы ты его ни увидел, сразу же дай мне знать.
      – Хорошо, сэр.
      – Я давно сказала Майклу, что это его дедушка послал за ним этого человека. Он знает, что его дед хочет отнять его у меня, – напряженным голосом сказала Клер.
      – Следите за Гарвудом. И ты, и ты. Форчен оплатил счет, и они поднялись по лестнице, чтобы забрать свои вещи. Как только они заплатили клерку и попросили, чтобы их багаж доставили на конюшню, О'Брайен взял Клер и Майкла за руки и повел их к входной двери.
      – Не слишком ли это расточительно? – негромко спросила Клер. – Мы сами могли бы нести свои вещи.
      Форчен взглянул на девушку, представляя себе, с каким трудом ей приходилось зарабатывать на жизнь себе и Майклу.
      – Мы понесем муку, веревки и продукты. Выйдя из гостиницы, О'Брайен окинул взглядом улицу. Он заметил, что Майкл тоже внимательно всматривается в каждое лицо. Форчен выругался про себя, желая поскорее избавиться от Гарвуда и привезти мальчика домой в Атланту, чтобы он мог жить нормальной жизнью.
      Они пересекли широкую пыльную улицу и подошли к большому магазину. Закупив основные продукты, Форчен для всех купил леденцов. Майкл с улыбкой на лице принял конфеты.
      – Благодарю вас, сэр.
      О'Брайен протянул угощение Клер. Она некоторое время внимательно смотрела на сладости, а потом взяла их.
      – Спасибо, – тихо произнесла она. – Я приберегу их для Майкла.
      Форчен опять с удивлением посмотрел на нее. Из рассказов Клер он понял, что она воспитывалась в обеспеченной семье, но он также понимал, что после побега из дома ее образ жизни, должно быть, резко изменился.
      Когда они, упаковав свои скудные пожитки и продукты, сели на коней, О'Брайен сказал Клер:
      – Вы вдвоем езжайте вперед. Я поеду следом.
      Она кивнула, и, как только они выехали за город, Форчен пропустил их вперед на полмили. Они были у него на виду, к тому же он мог видеть предполагаемую погоню.
      Так они проехали весь день, а ближе к вечеру начали пробираться через местность, поросшую кипарисами. Клер Драйден держала голову высоко поднятой вверх, и О'Брайен понял, что она боится болот. К радости Форчена, Майкл не выказывал страха, а наоборот, с огромным интересом рассматривал все, что их окружало.
      В эту ночь они сделали привал на небольшом склоне холма. В нескольких ярдах от них земля исчезала под топью болот, поэтому когда Форчен повел коней на водопой, то отломал от дерева длинную ветку, чтобы использовать ее как удочку.
      – Майкл, мы наловим рыбы к ужину.
      – Разве это необходимо? – спросила Клер, глядя на темную воду.
      – В болотах много всего, что можно есть… Клер поежилась, потирая руки.
      – А кажется, что там водятся только змеи и крокодилы.
      – У меня с собой кольт и нож. С Майклом и со мной ничего не случится. Пойдем, малыш…
      К их возвращению Клер уже развела костер. Форчен сел рядом с Майклом и начал терпеливо объяснять ему, как работать с ножом, как чистить рыбу. Наконец он положил разделанную рыбу на решетку над костром. Наблюдая, как его сын, склонив голову, смотрит на поджаривающуюся рыбу, О'Брайен ощутил острое и непреодолимое желание крепко прижать к себе мальчика и сказать ему, что он – его отец. Форчен поднял голову и обнаружил, что Клер Драйден наблюдает за ним. Она быстро отвела взгляд, и Форчен понял, что ее волнует мысль, как скоро она потеряет этого ребенка… Майкл отошел от костра, сел на землю, снял с себя ботинки и пошевелил пальцами ног. Потом протянул руку и взял кусочек яблока.
      Когда рыба была готова и Форчен ел, Клер посмотрела на него и спросила:
      – Ты все еще собираешься плыть в Мобиль?
      – Мы сядем на корабль, направляющийся в Мобиль или Апалачиколу, а потом поплывем прямо на север, в Атланту.
      Майкл протянул голые ступни к огню. Он поел и поднялся, чтобы отнести свою тарелку в ведро, в котором мыли посуду. Мальчик вдруг пронзительно закричал и, подпрыгнув, заскакал на одной ноге.
      – Меня что-то ужалило в ногу! Мама! Форчен усадил Майкла на бревно, пытаясь успокоить его и посмотреть, что случилось.
      – Майкл, дай мне посмотреть.
      – Нет! Мама! Мама!
      Клер встала рядом с Майклом на колени и крепко обняла его.
      – Что это было?
      – Сороконожка укусила его, – объяснял Форчен, поглаживая малыша и пытаясь успокоить его. – Покажи мне свою ногу, Майкл.
      – Нет! – всхлипывая ответил он, еще теснее прижимаясь к Клер.
      – Майкл, дай нам посмотреть, – спокойно попросила девушка, вытирая слезы с лица мальчика. Он затих, а Форчен повернул ступню и посмотрел на отвратительное багряное пятно на его подошве.
      – Если я отсосу немного крови, а потом прижгу это место, то, может быть, удастся избежать заражения. Но будет больно…
      – Майкл, ты слышишь, что он сказал. Дай ему обработать твою ранку.
      Мальчик, всхлипывая, прижался лицом к плечу Клер, а она кивнула Форчену.
      От мысли, что придется доставить мальчику боль, у Форчена сжалось сердце, но он понимал, что это единственный способ быстро обезвредить рану. Поэтому он встал и, взяв нож, нагрел его на огне. Пока лезвие накалялось на горячих углях, О'Брайен достал из сумки бутылку бренди.
      – Майкл, сделай большой глоток. Тебе будет не так больно.
      Ребенок еще теснее прижался к Клер, вцепившись в нее руками. Она погладила его по спине.
      – Майкл, – сказала она спокойным тоном, – выпей немного. Это поможет тебе справиться с болью.
      Мальчик оторвал от нее заплаканное лицо и глотнул из бутылки, кашляя и отплевываясь.
      Клер посмотрела на Форчена, тот кивнул, и она опять обратилась к Майклу:
      – Тебе будет не очень больно… Сделай еще большой глоток.
      – Мама…
      – Прошу тебя, Майкл.
      Он отхлебнул немного бренди, закашлялся, потом сделал еще глоточек и протянул бутылку Форчену. Тот снова закупорил ее.
      О'Брайен взял нож и посмотрел на Клер.
      – Майкл, будет больно, но зато ты вылечишься.
      – Да, сэр, – сквозь всхлипывания ответил мальчик.
      Сцепив зубы, Форчен вновь открыл бутылку и, надрезав ранку раскаленным лезвием, обработал ее жидкостью. От крика Майкла его сердце разрывалось на части. Он согнулся над мальчиком, отсосал немного крови и сплюнул на землю. Потом снова полил ранку бренди.
      – Вот и все, Майкл, – сказал О'Брайен мальчику, который стонал, судорожно вцепившись руками в Клер. – Осталось только замотать твою ножку.
      Форчен встал на корточки, быстро укутал мальчику ногу и, попытался взять его на руки, чтобы успокоить. Наконец ему удалось оторвать малыша от Клер и посмотреть на него.
      – Теперь тебе будет лучше.
      Майкл кивнул и опять прижался к Клер. Она посадила его на колени, обняла, как младенца, и начала убаюкивать. Длинные ноги Майкла свисали с ее колен. Через несколько минут он заснул.
      Форчен вымыл тарелки, очистил место у костра, расстелил скатку и начал готовиться ко сну; занимаясь своими делами, он искоса наблюдал за девушкой и Майклом. Мальчик нуждался в Клер, зависел от нее. Через несколько дней они будут в Новом Орлеане… Там он намеревался купить Клер билет на корабль, следующий в любой восточный город, по ее выбору, и дать ей денег, чтобы она начала свое собственное дело. О'Брайен наблюдал, как Клер качает мальчика, негромко напевая и откидывая назад волосы с его лица.
      Она спрашивала, можно ли ей остаться няней, а он не разрешил, желая порвать в своей ярости узы, связывающие их, желая, чтобы она ушла из их жизни навсегда… Но Майкл любил ее и нуждался в ней.
      Форчен был бессилен. Он видел, насколько они близки. Майкл безоговорочно повиновался Клер. Когда ему было больно, он искал защиты и понимания у нее.
      О'Брайен подошел к ним.
      – Он спит. Я возьму его, – сказал он, наклоняясь, чтобы взять Майкла на руки. Форчен встал на колени, осторожно положил мальчика на покрывало и откинул ему с лица волосы. – Надеюсь, он не обижается, что я причинил ему боль.
      – Нет, конечно. Завтра он успокоится. Мне не следовало разрешать ему снимать ботинки.
      Форчен погладил Майкла по голове и встал. Он засыпал догорающий костер и засунул нож в ботинок. Клер достала иголку и нитку, склонила голову над рубашкой.
      – Скоро ночь.
      – Знаю. Я уже с трудом вижу, что делаю, – ответила она, не поднимая головы.
      О'Брайен посмотрел в сторону болот, затем в противоположную сторону, откуда они недавно приехали, и потом направился к своим вещам. Он достал из мешка одежду, принес ее к дереву и, встав на колени, начал запихивать в свое пальто другую одежду. Форчен взглянул на Клер и заметил, что она наблюдает за ним.
      Он затолкнул одежду в рукава пальто. Затем приставил набитое тряпьем пальто к дереву, закинул сверху рубашку, а поверх нее положил шляпу.
      – Этим никого не провести, – спокойно отметила Клер.
      – В темноте это будет похоже на меня.
      – Для чего это делать, если мы будем дежурить?
      – Не думаю, что сейчас мы будем дежурить. Но он может напасть на нас и до наступления утра. А сейчас, пока еще темно, я положу Майкла на твое покрывало, а сюда брошу чучело, чтобы создалось впечатление, что здесь кто-то спит.
      Форчен достал и, подойдя к одеялу, на котором сидела Клер, протянул ей винтовку, негромко сказав:
      – Возьми оружие и оставайся рядом с Майклом. Так ты будешь в безопасности. А я пойду посмотрю вокруг. В темноте меня не будет видно.
      Он подошел к Майклу, осторожно взял его на руки и положил рядом с Клер. Потом вернулся, бросил на покрывало Майкла еще тряпок, а девушка бросила ему свое шитье. На спальном месте образовалась горка из одежды. Когда он достал свои шпоры и скрылся в темноте, у Клер по телу пробежали мурашки от страха перед возможными событиями.
      Во мгле были видны только яркие огоньки светлячков, и слышалось громкое кваканье лягушек. Оставшись одна, девушка положила руку Майклу на плечо и постоянно оглядывалась по сторонам. Теперь вода в болоте казалась совершенно черной, на нее невозможно было смотреть без страха. К тому же Клер боялась, что поблизости водятся аллигаторы.
      Она взвела курок, готовая в любой момент защитить Майкла. Она сидела и смотрела на чучело в рубашке и шляпе. Если подойти поближе, то сразу можно понять, что это – муляж, но на расстоянии, может быть, он и похож на Форчена, сидящего у дерева.
      – Я устала. Думаю, сегодня я лягу спать пораньше. Мне вспоминается давнее, еще довоенное, время, когда я была маленькой девочкой, – отчетливо произнесла Клер на случай, если Гарвуд где-нибудь поблизости, надеясь, что ее болтовня убедит его, что Форчен и на самом деле слушает ее. В полной тишине она рассказывала о своем детстве, не отрывая пальца от курка винтовки.
      Сквозь дружный рев лягушачьего хора до нее донеслось позвякивание. Оно было едва различимым, но Клер услышала его. Она вспомнила, что О'Брайен взял с собой шпоры. Затаив дыхание, она напрягла слух и окинула взглядом местность. В нескольких ярдах от нее уже невозможно было что-либо увидеть. Она напряглась, выжидая, и потом услышала новый звук. Волосы от страха встали дыбом.
      Вдруг послышался какой-то шуршащий звук, а потом громкий удар. Она посмотрела на чучело – сквозь него прошел нож и воткнулся в ствол дерева.
      Вскочив на ноги, Клер вскинула винтовку, но в это время прогремели два выстрела, и в воздух взлетели клочья тряпья, оставшиеся от чучела.
      – Положите ружье, мисс, иначе вы – покойница, – раздался в темноте чей-то равнодушный голос, и Клер узнала Гарвуда, когда он подошел поближе. В руке он держал пистолет, направленный на нее.

ГЛАВА 10