– Мы должны отвезти его в гостиницу, – сказала она, оглядываясь вокруг.
      – Мэм, – услышала она низкий голос и, подняв голову, увидела Бадру, который пробирался сквозь собравшуюся толпу. – Я донесу его. А вы берите Майкла и направляйтесь к экипажу.
      Клер оглянулась на Тревора Венгера: он по-прежнему стоял около кареты и смотрел на них. На его лице установилась та мертвенная неподвижность, которая выражала некий суррогат боли и шока от случившегося.
      Клер взяла Майкла за руку и заспешила к экипажу. Бадру с легкостью, словно ребенка, поднял Форчена и пошел следом.
      – Папа поправится? – спросил мальчик.
      – Конечно, Майкл, – ответила Клер, не позволяя себе даже мысленно усомниться в этом.
      – А что с ним случилось?
      – Он поранился на работе, – солгала она. «Сможем ли мы когда-нибудь рассказать Майклу о том, что его дед пытался убить его отца», – думала она про себя.
      Бадру внес Форчена в карету, и Клер заняла место рядом с ним.
      Майкл сел на козлы рядом с Бадру.
      Покидая пристань, Клер еще раз оглянулась. Словно скованный невидимой цепью, Тревор Венгер по-прежнему стоял у экипажа и смотрел на них.
      Она отвернулась и взглянула на Форчена: его лицо пылало, дыхание стало шумным и неровным, на лбу выступил пот. «Я должна была остановить его», – укоряла себя Клер.
      – Куда ехать, мэм, в гостиницу или в больницу? – спросил Бадру.
      Клер посмотрела на не приходившего в сознание Форчена. Она знала, что если бы он мог говорить, то никогда бы не позволил ей везти его в больницу.
      – Поезжай в гостиницу, Бадру. Как только приедем, сразу же иди за доктором Ротом.
      – Хорошо, мэм.
      Экипаж катился по мостовой. Клер склонилась над Форченом и убрала со лба его влажные волосы. Когда они свернули на Фэкторз Уок, Ривер-стрит и Тревор Венгер исчезли из вида.
      Уложив Форчена в постель в их гостиничном номере, Клер бросилась к Майклу:
      – Вымой руки, сынок. Поможешь мне лечить папу.
      – Да, мама, – ответил Майкл и побежал к умывальнику.
      Клер налила в тазик холодную воду и опустила в нее небольшую тряпку.
      – Протирай ею папину кожу. Но будь внимателен, Майкл, не нажимай сильно в тех местах, где у него раны. Постараемся таким образом сбить у него жар.
      – Хорошо, мама.
      Пока мальчик выполнял ее указания, она осторожно расстегнула пуговицы на рубашке Форчена и попыталась снять ее, но в конце концов, чтобы не причинять ему боли, Клер пришлось разрезать ее. Затем в дверь постучали, и она пошла открывать.
      – Входите, пожалуйста, доктор Рот. Когда мы были на пристани, муж потерял сознание…
      – Он не должен был вставать с постели! – рассердился доктор. Майкл отошел от кровати, и врач склонился над Форченом. Клер жестом позвала сына к себе. Она увидела волнение и испуг в его широко открытых глазах, и поняла, что мальчику страшно.
      – Майкл, побудь внизу с Бадру, пока доктор Рот осматривает папу. Так будет лучше. Возьми с собой книжку.
      – Хорошо, мама, – согласился ребенок. Он поднял на Клер свои ясные глаза и немного выпятил нижнюю губу. – А папа поправится?
      – Конечно, дорогой, – ответила она, понимая, что не имеет права лишать его надежды.
      Майкл кивнул. Клер открыла дверь и позвала Бадру.
      – Спустись с Майклом вниз и побудь с ним, пожалуйста. Как только смогу, сразу заберу его.
      – Хорошо, мэм.
      Майкл достал из своей сумки нужную книжку и подошел к Бадру. Закрыв за ними дверь, Клер вернулась в комнату.
      Она сидела в кресле, пока доктор Рот обрабатывал раны Форчена. Наконец он закрыл свой чемодан и повернулся к Клер.
      – Я не могу вселять в вас надежду, миссис О'Брайен. Просто не знаю… Жар сжигает его. Постарайтесь сбивать температуру холодными компрессами. Закажите в ресторане лед. В рану на плече попала инфекция. Я сделал все, что смог… Время покажет.
      Со слезами на глазах она кивнула.
      Она не может потерять Форчена именно сейчас…
      А какой ужасной потерей будет его смерть для Майкла?!
      – Спасибо вам, доктор Рот.
      – Ваш муж – сильный человек. Возможно, он выкарабкается…
      Клер снова кивнула и проводила его до двери.
      – Я зайду вечером, – произнес доктор, держась за ручку двери.
      – Спасибо. Клер закрыла дверь и, подойдя к кровати, склонилась над Форченом. Он лежал неподвижно, его лицо пылало. Вытерев слезы, она поцеловала его в лоб.
      – Пожалуйста, поправляйся. Ты нужен нам: мне, Майклу и… Скоро у тебя будет еще один ребенок, Форчен, и он тоже нуждается в твоей заботе. Ты должен выжить…
      Клер снова вытерла глаза и вышла из номера. В холле она увидела Майкла. Он сидел в красном кресле, подогнув ногу под себя и положив на колени книгу. Но увидев Клер, тут же закрыл ее.
      Она подошла к администратору и заказала в их номер лед и большую ванну. Затем она вновь отправилась в комнату, чтобы продолжать делать холодные компрессы Форчену.
      Все трое, они пытались сбить его жар. Бадру наклонился над Форченом и прикладывал компресс ко лбу.
      – Бадру, ты можешь идти. Мы с Майклом справимся сами, – сказала Клер.
      – Нет, мэм… Я останусь… Я могу помочь, если понадобится перевернуть его. Все в порядке, мэм.
      Когда принесли лед, Бадру откалывал от него небольшие куски, а Клер с Майклом заворачивали их во влажные полотенца.
      Клер взяла Майкла за руку.
      – Бадру, мы скоро вернемся.
      Он кивнул головой, и Клер отвела ребенка в соседнюю комнату.
      Она села и привлекла к себе мальчика. Майкл обнял Клер за шею и крепко прижался к ней.
      – Мама, я хочу, чтобы папа выздоровел.
      – Конечно, любимый.
      Клер гладила его по голове, пытаясь сдерживать подступавшие слезы.
      Наконец справившись со своими чувствами, она обхватила ладонями лицо малыша и посмотрела ему в глаза.
      – Майкл, как ты оказался у дедушки?
      Мальчик нахмурился и часто заморгал. Увидев его волнение, Клер подумала о том, что, возможно, он очень испугался той ночью.
      – Я проснулся и увидел, что нахожусь в его доме.
      – Ты спал и даже не знал, что тебя перевезли из нашего дома в его? – удивленно спросила Клер. Затем она вспомнила, что он очень крепко спит и, практически, ничего не чувствует во сне.
      – Да, мама. Дедушка сказал, что пришел к вам с папой после того, как я лег спать. Он собирался отплыть во Францию и хотел взять меня с собой. Он сказал, что сначала папа очень рассердился и не хотел даже слушать об этом. Но потом вы очень долго разговаривали и, когда стало уж совсем поздно, папа согласился и разрешил ему взять меня во Францию, на один месяц.
      – О Майкл, мне очень жаль, но твой дедушка так сильно хотел взять тебя с собой, что сказал тебе неправду.
      – Я догадался об этом и сказал ему, что хочу домой.
      – Что он ответил тебе?
      – Он пообещал, что отвезет меня домой, но сначала я должен посмотреть игрушки, которые он купил для меня. У него всегда была причина, чтобы не ехать домой. А потом он сказал, что я должен провести с ним еще одну ночь. Когда я проснулся на следующее утро, мы уже были в другом городе. Я сказал ему, что убегу!
      – О Майкл! – Клер прижала его к себе; ей было больно от мысли, что мальчику пришлось пережить это. Он попытался освободиться из ее объятий, и она отпустила его.
      – Все в порядке, мама. Дедушка не был злым, просто он хотел, чтобы я поехал с ним. Он сказал, что, когда мы приедем в Саванну, он даст телеграмму папе, и тот приедет за мной. И после этого все было хорошо.
      Клер улыбнулась и потрепала малыша по щеке, зная, что в Саванне Тревор Венгер тут же посадил бы Майкла на корабль и увез во Францию.
      – Когда я увидел папу, то захотел к нему, а дедушка сказал, что нельзя делать этого. Вместе с нами в карете был Кларенс, который держал меня… Но я его ударил и убежал.
      – И вот теперь ты с нами.
      – Мама, дедушка добрый, вот только не хотел отпускать меня домой.
      – Да, малыш. Но, понимаешь, Майкл, когда любишь, нужно понимать этого человека и думать о том, что делает его счастливым. А твоего дедушку не научили этому.
      Клер смотрела в карие глаза Майкла, пока он пытался осмыслить ее слова. Мальчик кивнул, и Клер нежно обхватила ладонями его лицо.
      – Но главное – это то, что мы снова вместе.
      – Да, мама.
      Весь день они провели у постели Форчена, поочередно меняя компрессы. Видя, как прекрасно справляется Бадру, Клер отослала Майкла приготовить пижаму и одежду для следующего дня. Вечером зашел доктор Рот; он был очень вежлив, но сказал, что состояние Форчена остается без изменений.
      Перед сном Майкл тихонько вошел в их комнату и, подойдя к постели отца, взял его за руку. Глядя на малыша, Клер с трудом сдерживала слезы. Он встал на низкий стульчик и, склонившись над Форченом, поцеловал его в щеку. Взглянув на Бадру, она заметила, как тот украдкой вытирает слезы.
      – Я люблю тебя, папа. Поправляйся, пожалуйста, – сказал Майкл, коснувшись его щеки.
      Слезая со стульчика, он улыбнулся Клер, и она улыбнулась ему в ответ. Слезы выступили на ее глазах, когда мальчик подошел к ней и, поцеловав, пожелал спокойной ночи.
      – Бадру, ты тоже можешь идти, – обратилась она к слуге после того, как Майкл ушел в свою комнату. – Теперь я справлюсь сама.
      – Мэм, я останусь. Ночью надо помочь перевернуть его…
      Прикладывая к телу Форчена влажные полотенца, Клер увидела, что от компрессов промокла вся кровать. Она села рядом с ним и, взяв его руку, положила голову на подушку.
      Через несколько минут Клер проснулась и сняла компресс с его лба; ткань была настолько горячей, что обжигала пальцы.
      – Мэм, если хотите спать, я могу сменить вас.
      – Спасибо, Бадру, но я справлюсь сама…
      Через несколько часов наступил рассвет, и слуга потушил лампу.
      – Если я вам пока не нужен, миссис О'Брайен, то разрешите мне ненадолго уйти. А потом я могу присмотреть за Майклом.
      – Конечно, иди. Спасибо, что оставался со мной всю ночь.
      – Хорошо, мэм.
      Бадру вышел и бесшумно закрыл за собой дверь.
      Клер посмотрела на Форчена и убрала со лба слипшиеся пряди волос. Она поменяла компрессы и, взяв его руку в свои, снова села рядом с ним. Чувствуя, что сон одолевает ее, она положила голову на спинку кровати и заснула.
      Проснувшись через несколько минут, Клер подняла голову и увидела, что глаза Форчена открыты.
      – Где Майкл? – прошептал он.
      – Он в соседней комнате… О Форчен, ты должен поправиться…
      Клер провела рукой по его влажному лбу и отошла от кровати, чтобы намочить в ледяной воде полотенце. Вернувшись к больному, она вытерла его лицо и поняла, что он больше не горит – жар отступил.
      – Я хочу…
      Клер слегка толкнула его в грудь в том месте, где не было повязок, и наклонилась над ним.
      – Форчен О'Брайен, я позволила тебе приехать в Саванну и почти убить себя, пытаясь вернуть Майкла. Но теперь, чтобы поправиться, ты будешь делать то, что я скажу. Не двигайся! Я помогу тебе во всем, но ты не должен двигаться.
      Форчен закрыл глаза, словно был не в состоянии продолжать спор, и через несколько секунд Клер поняла, что он уснул. Совершенно измученная, она села рядом и положила руку ему на грудь. Жар отступил. Значит, теперь у них есть надежда!
      Когда он проснулся, Бадру как раз выводил Майкла из комнаты, и О'Брайен увидел их.
      – Майкл!
      Мальчик подбежал к нему.
      – Как ты себя чувствуешь, папа?
      Форчен обнял сына здоровой рукой и, закрыв глаза, прижал его к себе. Клер знала, что он взволнован и не может ответить мальчику.
      – Ты меня слышишь, папа?
      – Да, Майкл.
      – Хорошо… Мама и Бадру говорили, что ты обязательно поправишься.
      – Майкл, иди с Бадру. Дай папе поспать, пожалуйста, – нежно произнесла Клер, уводя его от кровати. Малыш улыбнулся Форчену и побежал к слуге.
      Она посмотрела на мужа и, не в силах сдержать слезы радости, заплакала.
      – О Форчен…
      Она подошла к кровати и, стараясь не причинить ему боли, крепко обняла Форчена, положив одну руку на голову, а другую на – живот.
      – Форчен, ты должен поправиться ради нас всех.
      Он погладил ее волосы.
      – Конечно, Клер. Ты бы пристрелила меня, если бы этого не произошло.
      Клер заплакала, давая волю своим чувствам.
      Через несколько минут она успокоилась и вытерла глаза. Форчен снова заснул. Она ладонью коснулась его лба: температуры не было.
      Клер вытерла его лицо и вновь положила компресс на лоб. Затем села в кресло и стала ждать.
      Когда Форчен проснулся, она поднялась со своего места и подошла к кровати.
      – Я закажу тебе что-нибудь поесть…
      – Я ничего не хочу.
      – Но ты обязательно должен поесть, чтобы набраться сил.
      Клер вышла и через несколько минут горничная принесла на подносе куриный суп, печенье и жареного цыпленка.
      Его голубые глаза пристально наблюдали за ней, пока Клер кормила его. Форчен был очень слаб. Ей казалось, что у него хватает сил только на то, чтобы поесть. Съев половину обеда, О'Брайен закрыл глаза и снова уснул.
      На следующий день, проснувшись, Клер выпрямилась в кресле и увидела, что Форчен смотрит на нее.
      – Где Майкл?
      – Он с Бадру.
      – Клер, помоги мне. Я достаточно належался в этой кровати…
      – Нет. Ты должен оставаться в постели.
      – Клер, я слишком долго находился в ней… Если я не встану, то никогда не наберусь сил, чтобы поправиться. Не беспокойся, дальше этой комнаты я не собираюсь…
      Она нахмурилась, но потом все же помогла ему сесть. Вставая с кровати, Форчен застонал. Потом взял Клер за руку и, нежно сжимая ее пальцы, улыбнулся.
      Удивленная, она улыбнулась ему в ответ, пытаясь понять, о чем он думал сейчас. Возможно, Форчен еще не пришел в себя… Она потрогала его лоб – он был намного холоднее, чем прежде. Сделав несколько трудных шагов по комнате, О'Брайен подошел к кровати и, опустившись на нее, снова заснул.
      Всю ночь Клер провела у постели Форчена.
      Успокоенная словами доктора Рота, что кризис миновал, она отослала Бадру немного поспать. Положив голову на подушку Форчена, она тоже скоро уснула. Когда утром Клер открыла глаза, она обнаружила, что смотрит на пустую кровать.
      Охваченная паникой и страхом, она подняла голову и огляделась вокруг. Форчен стоял в другом конце комнаты. Он был очень бледен, и одной рукой держался за грудь.
      – Форчен О'Брайен! – Клер вскочила на ноги и, подойдя к нему, взяла его за руку. – Тебе нельзя вставать с постели.
      Он обнял ее за талию.
      – Клер, ты удивительная женщина, – тихо произнес он, с нежностью глядя на нее. – Спасибо за заботу обо мне.
      – Сначала я отведу тебя в кровать, а потом мы поговорим. Я не хочу, чтобы ты снова потерял сознание. Бадру нет… А одной мне не справиться.
      Форчен обнял ее за плечи. Сделав несколько шагов, он повернул Клер к себе и наклонившись, поцеловал ее в губы.
      Она закрыла глаза, но лишь на мгновение, а затем, отпрянув, посмотрела на него.
      – Форчен О'Брайен, ты должен лечь в постель!
      – Слушаюсь, мэм! – улыбаясь, ответил Форчен.
      Клер почувствовала, как радостно забилось ее сердце, видя, что мужу стало намного лучше.
      – Клер, как только откроется кухня, закажи что-нибудь для меня. Я так голоден, что готов съесть подушку.
      Три часа спустя, после того как Форчен позавтракал оладьями с патокой, ветчиной и печеньем, доктор Рот закрыл свой черный саквояж.
      – Думаю, что больше я вам не нужен. Зайду завтра утром только для того, чтобы убедиться, что вы поправляетесь. Мистер О'Брайен, у меня никогда не было таких крепких пациентов. Еще прошлой ночью я считал, что вы не выживете.
      – Спасибо вам за все.
      Доктор Рот кивнул и направился к двери.
      – Доктор, когда я смогу уехать в Атланту?
      – Разве вам нужен мой ответ?
      – Да, сэр.
      – Я бы подождал еще недельку, пусть ваши раны хорошенько заживут. Можете уезжать, как только поймете, что прекрасно чувствуете себя.
      Клер заплатила ему за лечение и вышла вместе с ним из комнаты.
      – Спасибо за то, что спасли моего мужа, доктор.
      – Я не могу сказать, что он уже вполне здоров. Но одно я знаю точно: он вне опасности. Делайте ему перевязки дорогой и не попадайтесь в руки грабителей.
      – Хорошо, сэр. Еще раз спасибо.
      Она закрыла дверь к повернулась к Форчену. Он сидел на краю кровати.
      – Иди сюда, Клер…
      Она приблизилась к кровати к остановилась в двух шагах от Форчена. Он взял ее за руку и притянул к себе.
      – Подойди ближе, – произнес он низким голосом к усадил ее к себе на колени.
      В этот момент Клер вспомнила, что всю ночь провела у его постели и не причесывалась со вчерашнего дня. Она посмотрела на свое мятое платье. Опустив голову, Клер расправила воротничок и почувствовала себя увереннее. Волосы Форчена были взлохмачены, на подбородке выступила щетина, зато на щеках появился здоровый румянец.
      – Ты не отходила от меня ни на минуту?
      – Да. Неужели ты думал, что я брошу тебя?
      – Нет, – улыбаясь, ответил Форчен. – Доктор Рот сказал, что ты сама можешь делать мне перевязки…
      – Да, но сегодня он сам наложил тебе новую повязку… Пока ее не надо менять. Больше ты не будешь делать глупостей и скоро поправишься. Твои раны очень быстро заживут…
      На лице Форчена появилось серьезное выражение.
      – Клер, ты разговаривала с Майклом о Венгере? Он угрожал сыну?
      Она слово в слово передала мужу рассказ мальчика. Когда она закончила повествование, он покачал головой.
      – Проклятый подонок… Ты думаешь, Майкл напуган?
      – Нет. Я думаю, что он больше испугался за тебя. Но теперь, когда опасность миновала, он прекрасно проводит время с Бадру. Должна сказать, что Бадру очень старается развеселить малыша. Они уже побывали в порту и на корабле. Бадру брал его рыбачить с лодки. Одним словом, с Майклом все в порядке.
      Форчен коснулся руки Клер.
      – А что мне делать с тобой? Я запрещаю тебе когда-либо становиться на пути у человека, который держит нацеленный на меня пистолет.
      – Мне некогда было думать, – спокойно ответила Клер. – Майкл казался таким напуганным, а Тревор Венгер в любую минуту мог застрелить тебя на глазах у сына. Я не в силах была вынести этого.
      Она дотронулась до его лица.
      – Я люблю тебя, Форчен… Я понимаю, что ты не можешь ответить мне тем же, но…
      Форчен обнял жену за талию и встал с кровати. Здоровой рукой он держал ее, но не привлекал к себе.
      – Я не могу по-настоящему обнять тебя. Клер коснулась его щеки.
      – Я так испугалась, что мы потеряем тебя…
      – Клер, я тоже люблю тебя, – сказал Форчен. Она подняла голову и заглянула в его голубые глаза.
      – Форчен…
      – Не могу описать чувства, которые овладели мною, когда ты встала перед револьвером Венгера, – начал он. Клер слушала его низкий голос, и ее сердце трепетно билось. – Я очень испугался, что потеряю тебя из-за него так же, как потерял когда-то Мерили. Дорогая, я всем сердцем любил Мерили, но все кончилось, и моя боль прошла. Жизнь продолжается. В моем сердце есть место для любви. Я понял это благодаря тебе…
      – Форчен, – произнесла Клер; ее глаза светились любовью и счастьем. – Ты простил меня за то, что я возила Майкла в гости к Венгеру?
      – Да. Ты хотела сделать как лучше, и не знала, каков Венгер на самом деле. Но, с другой стороны, именно твои слова тогда, на причале, заставили его остановиться и задуматься над тем, что он совершил. А ведь Тревор держал меня на прицеле и мог не позволить нам уйти. – В его голосе слышалась нежность. – Конечно, я предпочел бы иметь послушную жену, но понимаю, что этого никогда не будет.
      Клер увидела озорные огоньки в его глазах, но сейчас все ее мысли были заняты тем, что он сказал до этого. Она пристально смотрела на него. «Неужели действительно все кончилось, и его боль прошла?» – думала она.
      Форчен серьезно взглянул на жену, взял в ладони ее лицо.
      – Клер О'Брайен, я люблю тебя. Хотел бы доказать это, но не могу даже обнять тебя по-настоящему.
      – Форчен, о…
      Слезы радости выступили на се глазах, она встала на цыпочки и, наклонив голову мужа, страстно поцеловала его в губы. Он крепче обнял ее за талию и прижал к себе, не отрываясь от ее сладких губ.
      – Я хочу тебя, – прошептал Форчен хриплым голосом, поднимая голову. – Когда вернутся Майкл и Бадру?
      – Форчен, ты не можешь…
      – Когда они вернутся? – повторил он свой вопрос.
      – Они ушли на рыбалку, – задыхаясь от поцелуев Форчена, произнесла Клер. Пытаясь привлечь его внимание, она коснулась его подбородка и взяла за руку. – Я не хочу быть причиной твоего обморока.
      – Ты станешь причиной моей смерти, если не позволишь целовать себя, – отвечал Форчен, целуя ее руку. Клер подняла голову и посмотрела на мужа, встретив его полный любви и желания взгляд. – Клер, я снова живу… Все эти годы, до встречи с тобой, я жил только наполовину… Слава богу, что Майкл остался именно с тобой!
      – Я люблю тебя, – прошептала она, обнимая его за шею и привлекая к себе.
      Желание переросло в необходимость и страсть… Его прикосновения были всем, его голос – всем, он уводил ее все дальше в волны забвения. И вот она почувствовала его в себе. Ее тело содрогнулось, и в этот момент она услышала долгожданные слова: «Я люблю тебя, Клер!»
      – Я люблю тебя, Форчен, – прошептала Клер, покрывая поцелуями его лицо.
      – Я люблю тебя всем сердцем, Клер. Ты необыкновенная женщина, и я сделаю все, чтобы ты была счастлива.
      – Форчен, как нам не стыдно… А если у тебя вновь откроется кровотечение… – вставая, произнесла она.
      Улыбаясь, Форчен вновь усадил ее к себе на колени.
      – Иногда ты слишком опекаешь меня. Увидев твое отношение к Майклу, я сразу понял, что ты – очень заботливая мать. Теперь и мне всю жизнь придется слушаться свою женушку.
      – И не обращать внимания на ее предостережения, как ты только что сделал это, – ответила Клер, глядя на Форчена.
      Их тела были обнажены, пьянящий запах любви витал в комнате. Клер смотрела в глаза Форчена и никогда в жизни не была так счастлива, как теперь. Любовь к нему переполняла ее.
      – Я хочу сказать тебе кое-что… ты бы узнал об этом раньше, если бы не сердился… – начала она.
      – Мне очень жаль, что я гак повел себя, но я ведь знал, каков Венгер.
      – Форчен, скоро ты вновь станешь отцом. Брови О'Брайена удивленно изогнулись, он долго и пристально смотрел на Клер, а затем крепко сжал ее руку и привлек ее к себе. Услышав его стон, она испугалась, что причинила ему боль.
      – Клер, любимая, какой подарок… Ребенок! Наш ребенок!
      Он наклонился к ней и поцеловал ее в губы. Когда Форчен поднял голову, она увидела в его глазах слезы.
      От волнения Клер не могла выговорить ни слова. Его поцелуи, долгие и страстные, обещали ей исполнение всех ее желаний. Внезапно он отстранился и, нахмурив брови, серьезно посмотрел на нее.
      – Клер, как ты могла отправиться в такое опасное путешествие и рисковать жизнью нашего ребенка? Черт побери, я запрещаю тебе…
      – Ты рисковал своей жизнью. Я умерла бы, если бы что-нибудь случилось с тобой или Майклом, – перебивая его, произнесла Клер. – Я не стану слушать твоих нотаций, Форчен О'Брайен, потому что ты сам мало заботишься о своей жизни.
      – Мы еще вернемся к этому разговору, когда я буду совершенно здоров и смогу справиться с тобой обеими руками, – сказал он. – Когда ты узнала о своей беременности?
      Клер улыбнулась ему, перебирая руками завитки волос на его груди.
      – Уже два месяца…
      – Значит, через семь месяцев…
      – Давай решим, когда расскажем об этом Майклу. Думаю, он обрадуется.
      – Конечно, – сказал Форчен, – он уже спрашивал у меня о младшем брате…
      – Правда? А со мной он никогда не говорил об этом, – удивилась Клер.
      – Наверное, он понимает, что в большей степени это зависит от меня, – улыбаясь, ответил Форчен. Он привлек жену к себе и крепко обнял ее. – Любимая, никогда в жизни я не был так счастлив.
      Клер чувствовала это всем сердцем, слова были не нужны, но все же они обрадовали ее. Она повернула голову и, поцеловав Форчена, встала.
      – Сейчас я сама приму ванну, а затем вымою тебя.
      – Звучит заманчиво, – засмеялся Форчен и потянулся за сигарой. Прикурив, он спросил:
      – Клер, где бренди?
      – Наверное, в твоем чемодане.
      – Нужно принести. Нам есть что отпраздновать.
      – Не забудь, пожалуйста, что тебе нужно выздоравливать, – сказала Клер, глядя на Форчена, который, совершенно не стесняясь, шел по комнате обнаженный. Его плечо и бок были забинтованы. Клер не могла оторвать глаз от его красивого мускулистого тела.
      – Это прекрасный подарок, Клер.
      В ее глазах вспыхнул радостный блеск, и улыбка счастья появилась на ее губах.
      – Форчен, у нас есть целая ванна воды от растаявшего льда, который я заказывала, чтобы тебе делать компрессы. Я хочу вымыться, – произнесла Клер.
      Она вошла в ванну и погрузилась в воду, которая уже успела нагреться и стала комнатной температуры. С двумя стаканами и бутылкой бренди в руках к ней подошел Форчен.
      Протягивая ей стакан и поднимая свой, он произнес:
      – Я хочу выпить за независимую женщину, мою любимую и мою жену.
      – Спасибо, Форчен, – ответила Клер, касаясь рукой его бедра.
      Форчен взглянул на нее.
      – Я хочу к тебе в ванну.
      – Нет, – Клер резко встала, разбрызгивая воду на них обоих и на пол. – Тебе нельзя. Вода может попасть в раны. Ты должен подождать.
      Он обхватил ее за талию, страстно поцеловал. Затем улыбнулся и произнес:
      – Клер, у нас будет счастливый брак. Обещаю, что сделаю тебя счастливой.
      – Я уже счастлива, мой милый. Я даже не смела мечтать о таком.
      – Когда приедем домой, я предложу Аларику такую сумму денег, что он вынужден будет согласиться работать на моем заводе и проститься с армией. Он – талантливый управляющий, и, если он возьмет дела в свои руки, я смогу больше времени проводить с тобой.
      – Это было бы замечательно. Может быть, мне попробовать уговорить Аларика.
      – Ни в коем случае. Он влюблен в тебя… Разговаривать с ним буду я сам.
      – Слушаюсь, полковник О'Брайен.
      – Когда подрастет наш малыш, мы соберем всю семью на крестины. А потом уговорим наших любимых сестер и братьев на время забрать к себе Майкла и малыша, а сами отправимся в свадебное путешествие, которого у нас не было.
      – Совсем не обязательно, Форчен. Мы будем вместе…
      – Оно будет совсем коротким, любимая. Ведь я знаю, что ты не оставишь надолго своего малыша. Мы должны были сделать это давно, сразу после свадьбы. Во всем виноват я: был таким слепым и упрямым…
      Клер засмеялась и нежно поцеловала Форчена.
      – Насчет упрямства я согласна, – сказала она, обнимая его и сияя от счастья.

ГЛАВА 26