– Клер, нас пригласили на бал в пятницу вечером.
      Она повернулась и посмотрела на Форчена.
      – Боже мой, я ведь не умею танцевать!
      О'Брайен взглянул на нее и улыбнулся:
      – Ну что ж, до пятницы я научу тебя танцевать.
      Клер неуверенно кивнула головой.
      – Форчен, я не очень хорошо знаю светские манеры. Школьницей я сбежала из дома и не участвовала в выпускном балу…
      – Все будет хорошо.
      Она тут же забыла о бале, как только Форчен направил экипаж по подъездной аллее. Перед взором Клер предстало огромное трехэтажное здание в викторианском стиле. Мансардные окна и башенка были искусно выложены черепицей, причудливые выступы и резные украшения веранды поражали своей изысканностью.
      Форчен вновь тронул лошадей, и через несколько метров с левой стороны дома Клер увидела конюшню. Кроме флигеля для Бадру, вокруг дома еще строилась оранжерея и бювет. Двор был запущен и разрыт строителями, но уже сейчас Клер могла представить зеленые газоны и большие клумбы, на которых под жарким солнцем Атланты распустятся прекрасные цветы. Форчен остановил коляску, и четверо слуг, разгрузив вещи, понесли чемоданы в дом.
      – Можно войти в дом? – спросил Майкл, и О'Брайен рассмеялся.
      – Входи!
      Майкл выпрыгнул из коляски, приземлившись на обе ноги, и побежал к дому. Форчен обошел экипаж, когда Клер стала выходить. Он подхватил ее на руки и понес по дорожке, ведущей к парадному крыльцу.
      – Форчен! Господи, что скажут соседи!
      – Они скажут, что в дом вселяются молодожены.
      – С семилетним ребенком?!
      О'Брайен заразительно засмеялся, обнажив белые зубы, и Клер поняла, что он находится в таком же радостном возбуждении, что и Майкл. Она обхватила руками его шею, и он понес ее к крыльцу.
      Форчен толкнул парадную дверь и внес Клер в дом. Вокруг них суетились слуги, втаскивая в новое жилище ящики, коробки и чемоданы; Клер окинула взглядом холл. Слева от себя она заметила маленькую приемную, где гости будут оставлять свои визитки. Справа была большая гостиная. Там уже стояла новая мебель, и полы были застелены коврами.
      О'Брайен опустил Клер, взял ее за руку и повел в гостиную. Косяк дверного проема был украшен изящной резьбой. Последние две недели, когда в дом ввозили мебель, Форчен не брал ее с собой. Он говорил, что хочет сделать ей сюрприз. Клер стояла в дверях и с восторгом смотрела на голубые атласные портьеры, голубую дамастовую обивку кресел, столы с мраморными крышками, мебель и пианино, сделанные из розового дерева. Комнату заливал яркий свет, проникавший через два больших французских окна, ведущих на веранду.
      Дом был элегантен и красив. Клер не верилось, что он принадлежит ей… Ей, и Майклу, и Форчену… Она вспомнила маленькие, жалкие комнатенки, в которых они ютились с Майклом во время своих скитаний. Ее глаза вдруг наполнились слезами, но она быстро вытерла их.
      Форчен взял Клер за руку и повернул к себе лицом.
      – Клер, в чем дело? – спросил он, нахмурившись.
      – Здесь так красиво! Форчен, спасибо тебе! Мне не следовало все эти годы скрывать от тебя Майкла…
      – Не надо, Клер, – успокаивающим тоном произнес О'Брайен и прижал ее к себе; он обнял жену и погладил ее по голове, как маленького ребенка. – Ты все сделала правильно. Майкл вырос чудесным малышом.
      – Это просто великолепно!
      Клер, чувствуя себя неловко, вытерла слезы и отстранилась от Форчена.
      – Здесь изумительно красиво! Форчен улыбнулся и протянул ей руку.
      – Пойдем туда, Клер.
      Они пересекли гостиную и открыли двойные двери; Клер, затаив дыхание, с нескрываемым восхищением смотрела на комнату для балов, которая занимала весь нижний этаж дома. Сквозь высокие окна в комнату падал солнечный свет, а французские окна открывались прямо в сад. На стенах между окнами висели зеркала, а в дальнем конце комнаты было построено возвышение, помост для музыкантов.
      – Форчен, как красиво!
      О'Брайен повернулся к Клер и опять протянул ей руку.
      – Пойдем, Клер. Сейчас мы станцуем наш первый с тобой танец в нашем новом доме.
      Она застенчиво протянула Форчену руку. Он положил ей на талию свои руки.
      – Я не знаю, что делать…
      – Следи за моими ногами. Нужно просто ходить по квадрату. Раз, два, три… – Форчен начал напевать мелодию вальса, Клер двигалась вместе с ним, следя за его ногами, а потом посмотрела ему в лицо. Он наблюдал за ней своими голубыми глазами, светящимися счастьем. Клер следовала за Форченом и начала ему подпевать. Их голоса слились и они закружили по залу.
      У нее кружилась голова. Она была опьянена счастьем и радостью. Ей хотелось сейчас же спросить у него о ребенке. Сегодняшний вечер будет самым подходящим для этого временем.
      Наконец Форчен остановился и посмотрел на Клер.
      – Теперь ты знаешь, как танцуют. Мы потренируемся еще раз перед балом.
      Он взял ее за руку и закрыл высокие двойные двери зала.
      – Я уже предупредил Майкла, чтобы он не играл в этой комнате.
      Они вышли в холл, и Клер услышала топот, раздававшийся с верхнего этажа.
      – Форчен, Майкл бегает…
      – Пусть побегает. Он скоро угомонится. Кроме того, что этот дом элегантен и красив, он еще и принадлежит Майклу.
      – Папа! Мама! – закричал мальчик. Клер подняла голову и посмотрела на широкую винтовую лестницу, колонны которой были украшены резными розочками. Майкл сел на перила и съехал вниз.
      – У-у-у-у…
      – Майкл…
      Форчен, смеясь, подошел к началу лестницы и поймал мальчика.
      – Тебе нравится твой дом?
      – Очень, папа! Я хочу сказать Вильяму, что уже переехал, – вертясь на руках у отца, ответил малыш, и Форчен опустил его на пол.
      – Майкл, – позвала его Клер, и он повернулся к ней, – поиграй во дворе и пригласи Вильяма к себе.
      – Хорошо, мамочка.
      – Бадру пойдет с ним и будет присматривать.
      Форчен взял Клер за руку и повел ее по холлу.
      – Форчен, я не могу поверить, что стала частью всего этого.
      – Здесь все твое, Клер, так же как и мое, – сказал он. Его глаза светились радостью, и она подумала, удастся ли ей еще когда-нибудь разбудить в нем такое волнение. – Давай посмотрим остальные комнаты.
      В холле женщина маленького роста собирала коробки, чтобы разнести их по комнатам.
      – Добрый день, миссис О'Брайен и мистер О'Брайен, – сказала она с улыбкой.
      – Добрый день, Робена, – приветливо отозвался Форчен. – Эту коробку поставьте в комнату Майкла.
      – Хорошо, сэр.
      Клер смотрела, как женщина понесла коробку наверх и думала о прислуге, которую нанял Форчен: Пенти – няня Майкла, Дэлл – кухарка, Робена – горничная и Бадру – слуга, помощник и охранник. Она прекрасно понимала, что в таком огромном доме ей понадобятся помощники, чтобы вести домашние дела.
      В дальней гостиной стояло еще больше мебели из розового дерева, кожаный диван и резной стол, за которым Форчен собирался работать.
      Они переходили из комнаты в комнату. На пороге столовой Клер замерла от восторга. Это была восьмиугольная комната с рельефными, резными окнами, с хрустальной люстрой, висящей над длинным столом ручной работы, сделанным из английского дуба в стиле Луи XV. Крышка стола сверкала от лака. Над ним висело опахало.
      Кухня располагалась в самом конце дома. Там стояла плита, и была проведена вода. Невысокая чернокожая женщина, готовившая обед, обернулась и приветливо им улыбнулась:
      – Добрый день, миссис и мистер О'Брайен.
      – Здравствуй, Дэлла, – сказала Клер. Она познакомилась с этой женщиной после того, как Форчен нанял ее.
      – Очень рада, что вы наконец переехали. Мистер Майкл уже забегал сюда и взял кусочек дыни.
      – Я скажу ему, чтобы он не мешал вам.
      – О нет, мэм. Он очень спокойный и вежливый мальчик.
      Рядом с кухней располагались две комнаты для прислуги, которые сейчас занимали Дэлла и Пенти.
      Клер и Форчен поднялись по лестнице и вошли в комнату Майкла. Интерьер комнаты был выдержан в темно-розовых тонах. На дубовом полу, сверкающем лаком, стояла мебель из розового дерева.
      Они, взявшись за руки, осмотрели гостиную на верхнем этаже, комнату Клер для шитья, спальню для гостей с резными кроватями из розового дерева.
      Наконец они вошли в свою спальню, которая занимала почти весь второй этаж. Клер с благоговением и трепетом смотрела на красивую резную кровать из орехового дерева, ореховый стол с крышкой из розового мрамора, розовые дамастовые портьеры и кружевные занавески, на камин и пустую каминную полку. Комната соединялась с огромной ванной. Клер почувствовала себя так, будто в жизни не видела ничего роскошнее.
      – Здесь так же красиво, как в доме твоего брата.
      – Я рад, что ты так думаешь, – улыбаясь ответил Форчен. Он подошел к Клер и положил ей руку на плечо. – Надеюсь, нам будет хорошо здесь, Клер.
      – А как иначе можно чувствовать себя в таком прекрасном месте?
      Форчен радостно улыбнулся и, наклонив голову, нежно поцеловал ее.
      В гостинице он не спал с ней вместе. Возвращаясь поздно с работы, иногда он засыпал на диване, иногда – на стуле. И Клер было интересно узнать, как Форчен поведет себя в их новом доме.
      – Ты займешь эту комнату, а я – соседнюю. Клер посмотрела на Форчена и уже собралась спросить о ребенке, но в этот момент он отвернулся.
      – Давай лучше скажем прислуге, куда относить наши вещи, – хриплым голосом предложил О'Брайен, и она поняла, что момент упущен. Она решила подождать до вечера, когда все утихнет, и слуги уйдут.
      Весь остаток дня они были заняты работой по дому. Наконец Клер вымылась в новой ванной комнате, которая поразила ее удобством и красотой. Она с особой тщательностью оделась к ужину, долго выбирая наряд, пока не остановилась на голубом шелковом с отделкой из кружев и розочек, которые украшали низ юбки и корсет. Ее узкая талия была стянута розовым поясом. Одеваясь, Клер с растущим волнением повторяла про себя, что она скажет Форчену, каждый раз придумывая новую речь. Она решила оставить свои волосы распущенными и только заколола их у висков. Клер посмотрела на свое отражение в зеркале и перевела взгляд на кровать.
      Шурша юбками, она спустилась вниз. Клер заглянула на кухню, посмотрела, как идут дела у Дэллы, и направилась в гостиную. Когда она вошла, мужчины повернулись в ее сторону. Форчен в новом сером пиджаке, черных брюках и белой рубашке стоял у камина, облокотившись на каминную полку. Аларик стоял в центре комнаты.
      – Клер, – радостно воскликнул Аларик и, поставив стакан, направился к ней. На его лице играла улыбка, а глаза светились, когда он взял Клер за руку и нежно коснулся губами ее щеки.
      В этот момент ей захотелось, чтобы на месте Хемптона был Форчен и чтобы он с таким же восторгом приветствовал ее.
      – Какая несправедливость! У этого человека есть и прекрасный дом, и самая красивая жена в Атланте.
      – Если ты будешь продолжать в том же духе, то со свистом вылетишь из окна, – добродушно сказал Форчен.
      – Спасибо, Аларик. Дом, действительно, прекрасен.
      – Да. Это несомненно.
      – Аларик принес к празднику бутылку шампанского и подарок для нас обоих. Я жду, чтобы открыть его. Но вначале давайте выпьем шампанского, – сказал Форчен, откупоривая бутылку.
      Клер смотрела, как ее красивый муж, наклонив голову, разливает по бокалам пенистую, игристую жидкость. Форчен передал Клер хрустальный бокал и, слегка коснувшись пальцами ее руки, пристально посмотрел на нее своими неотразимыми голубыми глазами.
      – Ты великолепно выглядишь, – нежно сказал он. Но прежде, чем она успела ответить, Аларик поднял бокал, и Форчен отвернулся.
      – За долгие счастливые годы в этом прекрасном доме, – бодро произнес Аларик, посматривая на Клер.
      Они торжественно выпили шампанское, и она поверх своего бокала посмотрела на мужа.
      – Теперь ты можешь открыть наш подарок.
      Она присела и принялась развязывать зеленую атласную ленту, которой был перевязан большой сверток. Ахнув от восторга, Клер достала из коробки великолепный серебряный канделябр.
      – Аларик, какая изумительная вещь! – воскликнул Форчен.
      – Какая красота! Спасибо, Аларик.
      – Вы очень любезны. А где Майкл?
      – Ужинает на кухне. Он зайдет поздороваться, и, если уже успокоился, поговорит с тобой. Мальчик так возбужден сегодня.
      – Его нельзя винить в этом.
      – Я пытаюсь уговорить Аларика уволиться из армии и пойти работать ко мне на завод, – сказал Форчен. – Я бы нашел для него работу.
      Клер вопросительно посмотрела на Хемптона, и тот пожал плечами.
      – Я обдумываю это предложение. Ну, а теперь покажите мне ваш дом.
      Форчен улыбнулся, обнял Клер за плечи, и они направились в комнату для балов. Несмотря на вечер, зал все еще был залит светом.
      – О, шикарная комната, – сказал Аларик. Он взял Клер за руку и развернул ее к себе лицом. – Клер, я приглашаю вас на танец. Прошу вас. Форчена мы попросим напеть нам мелодию.
      – Черта с два, – отозвался О'Брайен.
      – Тогда я спою, а ты стой и смотри, – сказал Хемптон и, обняв Клер за талию, начал петь на немецком языке.
      Она, смеясь, следовала за другом мужа. Поначалу она следила за своими ногами, но потом освоилась и уже не опускала голову вниз.
      – Меня только сегодня Форчен научил танцевать… А я и не знала, что вы говорите по-немецки.
      – Я невероятно талантливый.
      Он кружил ее по комнате, напевая немецкую песенку, Клер оглянулась на Форчена и заметила, что тот внимательно наблюдает за ней.
      Она глубоко вздохнула и подняла глаза на Аларика, который крепко держал ее за талию.
      – Дадим чертям жару, – сказал он, напевая песенку.
      Клер улыбнулась ему и покачала головой. Когда они сделали круг по залу, к ним подошел Форчен.
      – Будем продолжать тур или вернешь мне мою жену?
      – Конечно. Если ты можешь петь, то потанцуй с ней.
      О'Брайен широко улыбнулся и опять обнял Клер за плечи. Так они направились в дальнюю гостиную. Показывая дом Хемптону, она постоянно ощущала рядом присутствие Форчена.
      Когда они спустились на первый этаж и вернулись в гостиную, Аларик посмотрел на О'Брайена:
      – Ты покоришь всю Атланту.
      – Кто знает? Как только Майкл будет принят обществом…
      Хемптон рассмеялся.
      – Не говори глупостей. Майкл и сам мог бы войти в общество… С тобой и с таким домом у него не возникнет никаких проблем.
      Клер посмотрела на Аларика и подумала, что он прав. Общество примет Майкла и не учитывая общественного положения его отца и его доблести. Майкл был умным, дружелюбным мальчиком и вошел бы в общество без чьей-либо помощи.
      Когда Бадру объявил, что ужин готов, Аларик взял Клер под руку. За ужином она почти не притронулась ни к жареной перепелке, ни к дымящемуся картофельному пюре. Клер с волнением смотрела на Форчена, сидящего напротив нее.
      Весь вечер Клер пыталась следить за разговором и расслабиться, но в голове постоянно всплывали слова, которые она собиралась сказать О'Брайену. Она не знала, удастся ли ей решиться на такой разговор. А что если Форчен откажется?
      После ужина Клер оставила мужчин в столовой, чтобы они могли покурить и выпить, и вернулась в гостиную. В комнату вбежал Майкл.
      – Мне надо идти спать, но я хотел бы увидеть дядю Аларика.
      – Он с твоим отцом в столовой; уверена, они будут рады видеть тебя.
      Майкл ушел, и минуты через три все трое вернулись в гостиную. Аларик рассказывал Майклу какую-то историю об армии.
      Через полчаса Форчен поднялся и положил на плечо мальчика руку.
      – Пора сказать всем спокойной ночи.
      – Спокойной ночи, дядя Аларик.
      – Спокойной ночи, Майкл. Мне очень понравился ваш новый дом.
      – И мне.
      Он подбежал к Клер, крепко обнял ее и поцеловал. Она обняла его в ответ и посмотрела на Форчена.
      – Я поднимусь с ним наверх.
      – И лишите меня своего общества? Нет, – сказал Аларик, улыбаясь ей.
      Форчен рассмеялся и пошел вместе с Майклом.
      – Дом очень красивый, Клер, и я рад, что вы живете в нем.
      – Не знаю, когда я привыкну к нему. У меня такое ощущение, что я без спросу вошла сюда и должна уйти.
      Аларик встал с дивана, прошел по комнате и сел в кресло рядом с Клер.
      – Этот ваш дом очень красив, и я надеюсь, что вы будете счастливы здесь. Форчен чертовски слеп. Если бы я был на его месте…
      – Но вы не на его месте, – мягко прервала его Клер, желая прекратить этот разговор.
      – Он не достоин вас, особенно, когда он так чертовски холоден и равнодушен.
      – Аларик, давайте поговорим о чем-нибудь другом. В следующий раз приводите с собой Присциллу. Мне бы хотелось познакомиться с ней. Я приглашаю ее вместе с Эдвином.
      Хемптон пристально посмотрел на Клер своими голубыми глазами.
      – Он мой друг, Клер, и я, не раздумывая, отдал бы за него свою жизнь, потому что он рисковал жизнью ради меня… Но он недостоин вас.
      Клер улыбнулась и встала с кресла.
      – Вы очень милый, Аларик, и самый лучший друг Форчена… Я довольна своей жизнью. – Она села на диван. – Расскажите мне лучше о бале, на который мы приглашены. Попытаюсь запомнить хотя бы имена.
      В дверях появился Форчен. Он посмотрел на Аларика, а потом на Клер. Она взглянула ему в глаза и испытала острое желание остаться с ним наедине. «Лишь бы только смелости хватило», – подумала она. О'Брайен сел в кресло и вытянул ноги. Она пожалела, что не может устроиться рядом с ним. Он казался ей таким далеким, огражденным от нее какой-то невидимой стеной, которая никак не позволяет ей пробиться к нему.
      Наконец Аларик попрощался с ними и, остановившись в дверях, поцеловал Клер в щеку. Когда она закрыла дверь и снова вернулась в холл, Форчен посмотрел на нее.
      – Ты ему чертовски понравилась.
      – Твой друг очень милый.
      – Да, милый. И умный… Я бы хотел, чтобы он работал со мной. Он нужен мне…
      – Похоже, он думает над твоим предложением.
      Они поднялись по лестнице на второй этаж.
      – Я загляну к Майклу, – сказал Форчен, направляясь к комнате ребенка.
      – Форчен, когда ты вернешься от Майкла, можно мне увидеть тебя? Я хочу поговорить с тобой.
      – Да. Я вернусь через минуту.
      Он прошел по коридору, снял пиджак и, открыв дверь, бесшумно вошел в детскую.
      Клер вошла в темную спальню, которая, по словам Форчена, предназначалась ей. Она не стала зажигать лампу. Ей хотелось, чтобы во время разговора с Форченом в комнате было темно. Она знала, что начнет краснеть. В ожидании мужа Клер нервно сплела пальцы и подошла к окну.
      Открылась дверь, и в спальню вошел О'Брайен.
      – Клер?
      – Я здесь, – ответила она, когда дверь закрылась.
      Форчен свой пиджак оставил в комнате Майкла и теперь на ходу развязывал галстук.
      – Ты хотела поговорить со мной? – спросил он, и Клер заметила любопытство в его голосе. Он подошел к окну, и на него упал лунный свет.
      У Клер громко заколотилось сердце, и она нервно сжимала руки. Казалось, храбрость вот-вот покинет ее. Но она хотела Форчена и хотела ребенка.
      – Что-то случилось? – наконец спросил О'Брайен, нарушая молчание.
      – Нет, ничего не случилось… Мне очень трудно говорить с тобой, потому что очень давно мы уже не были вместе, – опустив глаза, произнесла Клер, пытаясь избежать его испытующего взгляда. И опять наступило молчание. Форчен подошел поближе и положил ей на плечо руку.
      Клер взглянула на него и глубоко вздохнула.
      – Форчен, когда ты делал мне предложение, ты дал мне несколько обещаний.
      У нее начали дрожать руки.
      – Я очень сильно люблю Майкла. Опять наступило молчание, и Клер поняла, что Форчен терпеливо ждет и не торопит ее. «Интересно, слышит ли он, как стучит мое сердце?» – подумала она.
      – Ты сказал, что мы можем быть интимно близки, если я захочу этого, – сказала она, перейдя на шепот. – Так… вот… Я хочу ребенка…

ГЛАВА 17