ГЛАВА 6

– Я бы хотела видеть доктора Клейн из отдела редких документов.

Элиза стояла в главном вестибюле перед круглой стойкой справочной и пыталась привлечь внимание жующего жвачку длинноволосого охранника, который, похоже, страдал глухотой.

– Эй! Я к вам обращаюсь! – громко воскликнула она, хоть и находилась всего футах в трех от него. – Я хочу видеть доктора Тельму Клейн!

Охранник оторвался от книжки комиксов, явно раздраженный, что ему помешали.

– Я вас слышал, – пробурчал он. – Но доктор Клейн никого не принимает без предварительной договоренности. – Парень окинул Элизу подозрительным взглядом. – Вы договаривались?

– Нет, – спокойным тоном ответила Элиза. – И мне как раз хотелось бы договориться.

– Клейн никогда ни с кем сама не договаривается, – со злобным торжеством в голосе заметил охранник.

Игнорируя просительницу, он вновь вернулся к книжке, где красовалась иллюстрация во всю страницу: фантастическое и грозное создание, напоминающее жука, пыталось атаковать столь же фантастически прекрасную пышногрудую блондинку в бикини маскировочной раскраски.

Через несколько секунд он заметил, что настырная посетительница все еще стоит рядом и оглядывает вестибюль.

– Чем еще могу помочь? – осведомился он, глядя на нее поверх страницы.

С трудом подавив искушение высказать этому недоумку все, что она о нем думает, в том числе и куда он может засунуть эту книжку комиксов, Элиза покачала головой.

– Нет, спасибо, – вежливо протянула она и отошла. – Вы и так очень помогли.

Обойдя вестибюль по кругу, она остановилась у стены, на которой были вывешены указатели, и узнала, что отдел редких документов располагается на третьем этаже. Тут же, поблизости, обнаружилась лестница, и она направилась к ней, лишь в последний момент заметив, что путь к ступеням преграждает красный бархатный канат. Размещенная рядом небольшая пластиковая табличка гласила, что эта лестница предназначена исключительно для администрации и научных сотрудников библиотеки.

Осторожно покосившись на охранника и убедившись, что тот по-прежнему целиком поглощен иллюстрированной историей изнасилования красотки жуком, Элиза отстегнула медный крючок, удерживающий канат, проскользнула в запретную зону и быстро взбежала по ступенькам.

Металлическая дверь пожарного входа на третьем этаже открывалась в плохо освещенный коридор, вдоль которого тянулись старомодные застекленные двери. У каждой двери висела табличка с названием отдела и фамилией руководителя, аккуратно выписанными большими черными буквами.

Элиза двинулась по безлюдному коридору, читая таблички. «Антропологические исследования», «Поэзия», «Литература средневековья», «Литература американская», «Администрация», «Отдел кадров», «Иностранные языки», «Частные собрания», «Поэзия и проза Древнего Востока». Она уже начала волноваться, что не туда попала, но тут заметила в самом конце коридора еще одну дверь, в нише, и надпись: «Редкие документы/лаб. экспертизы». А чуть ниже красовалась еще одна табличка: «Т. Клейн, доктор филологии, директор».

Собравшись с духом, Элиза два раза стукнула кулачком по деревянной панели.

Никто не откликнулся.

Элиза выждала несколько секунд и постучала еще раз. Ответа снова не последовало. Она оглядела пустынный коридор и приложила ухо к двери. Изнутри доносился неразборчивый гул голосов.

Выпрямившись, Элиза взялась за медную ручку и повернула ее. Дверь оказалась не заперта. Она приоткрыла ее и заглянула в продолговатую узкую комнату, уставленную компьютерами, лабораторными столами, на которых размещались колбы с бурлящим содержимым и еще какое-то неприятное на вид оборудование. А также несколько электронных приборов, назначение которых было совершенно непонятно. В дальнем конце комнаты три или четыре лаборанта в белых халатах стояли, склонившись над приборами, всматривались в микроскопы и, казалось, не заметили ее вторжения.

Элиза призадумалась на секунду и решила, что все же это не слишком хорошая идея – входить в лабораторию без предупреждения. Возможно, если подождать в коридоре, кто-то появится, и тогда можно будет попросить этого человека проводить ее к доктору Клейн.

Она вышла и хотела осторожно притворить за собой дверь, но та не поддавалась. А потом резким рывком распахнулась, и над самым ухом Элизы прогудел грозный голос, почему-то напомнивший грохот колес кареты по гравию:

– Какого черта вы тут делаете, а? Посторонним лицам вход воспрещен!

Элиза залилась краской. Повернувшись, она оказалась лицом к лицу с грозного вида седовласой дамой средних лет, напоминавшей сложением нефтяную цистерну. Женщина преградила вход в нишу всей своей мощной фигурой и вопросительно уставилась на Элизу, сверкая глазами. Они напоминали глаза голодной кошки, только что обнаружившей в мусорном баке длиннохвостого попугая. Уголки тонких, как лезвие бритвы, губ опущены, и еще она подносила к уху зажатый в широкой ладони мобильный телефон, без сомнения намереваясь вызвать охрану.

Понимая, что попалась, Элиза быстро оглядела женщину, прикидывая, велики ли шансы разжалобить ее. И тут взгляд ее упал на пластиковую карточку, прикрепленную к лацкану бесформенного серого костюма, что был на даме, и она с облегчением перевела дух.

– Доктор Клейн, – пробормотала она и изобразила радостную улыбку, не слишком соответствующую обстоятельствам. – Меня зовут Элиза Найт, и вы как раз тот человек, с которым мне необходимо увидеться…

Тельма Клейн медленно опустила руку с телефоном и закатила слегка выпуклые блекло-голубые глаза.

– О господи, только этого мне не хватало! – простонала она. Затем вышла из ниши в коридор и указала на лестницу. – Вам следовало заранее договориться о встрече.

– Но мне сказали, вы ни с кем не договариваетесь… – пролепетала Элиза. Она вовсе не собиралась так легко сдаваться. – А это означает, что встретиться с вами практически невозможно!

Этот крик отчаяния вызвал на тонких губах строгой дамы подобие улыбки.

– Очень хорошо! – ворчливо произнесла она. – Вы прямо гений уловок. А теперь прощайте!

И она развернулась и приоткрыла дверь, намереваясь пройти в лабораторию, но на этот раз Элиза преградила ей путь.

– У меня есть документы, которые могут показаться вам весьма любопытными… – начала она.

Тельма Клейн вскинула пухлую руку, обрывая Элизу.

– Погодите! Ничего не говорите! Позвольте мне самой догадаться, – с сарказмом произнесла она. – Вы посетили благотворительную распродажу и приобрели там подлинник Декларации независимости. И хотите, чтобы в моей лаборатории подтвердили подлинность этого документа. Выдали справочку, чтобы вы могли толкнуть его за миллион баксов. Так или нет?

– Нет! Ничего подобного! – воскликнула Элиза и решила не оставаться в долгу, подпустить в голос злобы. Она открыла сумочку, достала письма и сунула их в руку Тельмы Клейн. – Я обнаружила эти письма прошлой ночью и подумала, может, это важно. Узнала о выставке Джейн Остин и пришла сюда в надежде получить от вас совет. – Тут Элиза несколько смягчила тон и добавила: – Я уже пыталась провести собственные исследования, в Интернете.

Тельма Клейн скроила презрительную гримасу и махнула пухлой ладошкой.

– Интернет! – проворчала она. – С чего вы взяли, что можете хоть что-то узнать от этого бездушного чудовища, годного разве на то, чтобы поглощать электроэнергию и превращать божественное письменное слово в бессмысленную болтовню? Ненавижу этот чертов Интернет!

Женщина всем телом подалась вперед, чуть не стукнувшись носом о нос Элизы, и понизила свой басовитый голос еще на октаву.

– Хотите совет от меня лично? – спросила она. – Ступайте домой и разбейте молотком свой компьютер, если у вас осталась хоть крупица здравого смысла!

Элиза силилась придумать достойный ответ, но тут Тельма Клейн глубоко вздохнула и протянула руку.

– Ладно, – сказала она, – давайте сюда ваши письма.

Элиза молча протянула ей листки. Откуда-то из потайного жилетного кармашка на необъятной груди ученая дама извлекла очки в розовой пластиковой оправе, нацепила на нос и уставилась на письма.

– Сначала я подумала, может, это чья-то глупая шутка, – тихо пробормотала Элиза. – Но, с другой стороны, кому могло прийти в голову устраивать подобный розыгрыш?.. Вместе с письмами я нашла обрывок старой газеты, датированной тысяча восемьсот десятым годом…

Не отрывая глаз от писем, Тельма Клейн лишь отмахнулась пухлой ладошкой, так отгоняют назойливого комара.

– Газеты! – презрительно фыркнула она. – Старый как мир трюк, дорогая моя. Да любому жулику, торгующему так называемым антиквариатом, известно, что клочок старой газеты может убедить покупателя-простака, что вещь действительно старинная. Будьте так добры, замолчите и дайте спокойно прочитать.

Элиза тут же умолкла, а доктор Клейн, по-прежнему не отрывая глаз от писем, прошла мимо нее и открыла дверь в лабораторию. Элиза двинулась за ней, но Тельма внезапно повернулась и преградила путь.

– Приходите завтра к концу дня, – бросила она.

Элиза хотела было возразить, но тут доктор Клейн одарила ее неожиданно теплой улыбкой, совершенно преобразившей грозный облик этой женщины.

– Не беспокойтесь, – сказала она, – у меня ваши письма будут в целости и сохранности. Я собираюсь провести несколько исследований, а на это требуется время. Но я даю вам слово не выпускать письма из поля зрения. – Улыбка на лице Тельмы Клейн стала еще шире. – Если вы согласны подождать здесь еще минутку, я попрошу секретаря сделать для вас цветные копии. И подпишу специальный документ, подтверждающий, что они ваша собственность и что вы временно передали их в библиотеку с целью установления подлинности.

– С-спасибо вам, – пробормотала Элиза, потрясенная этим внезапным изменением в поведении ученой дамы. – Я… очень ценю, поверьте, доктор Клейн…

– Просто Тельма, – поправила ее женщина.

Она держала письма небрежно, словно это была пачка потерявших ценность облигаций.

– И благодарить меня пока не за что, – с улыбкой заметила она. – Вполне возможно, что эти ваши письма такие же настоящие, как накладные ресницы Мадонны. Не обольщайтесь раньше времени.

ГЛАВА 7

– Да забудь ты обо всей этой истории с Джейн Остин и сосредоточься наконец на работе! Дела с интернет-галереей продвигаются неплохо, но скоро придется платить налоги на собственность. И до конца года не мешало бы положить на счет еще несколько тысяч.

В точности как во сне, что видела накануне ночью, Элиза сидела за исцарапанным пластиковым столиком закусочной неподалеку от дома, а по другую сторону, точно напротив нее, примостился Джерри. Правда, вместо зеленого салата он жевал бледную куриную грудку, но, как и во сне, с пулеметной скоростью выдавал различные деловые и финансовые советы. И его ничуть не трогала романтичная история с письмами.

Выйдя из библиотеки и пребывая в радостном возбуждении, Элиза тут же позвонила приятелю и условилась встретиться с ним вечером после работы и где-нибудь пообедать. Ей страшно хотелось поделиться новостями, похвастаться тем, что сама Тельма Клейн согласилась заняться письмами.

Реакция его на сногсшибательную новость была вялой, даже скептической, и на протяжении последних двадцати минут он всеми силами пытался охладить ее пыл, не дать надеждам и мечтам укрепиться в сознании и вообще всячески принижал ее маленькое открытие, которое с презрением называл «этой историей с Джейн Остин».

– Послушай, Джерри, исследование писем никак не может повлиять на мой бизнес, – перебила его Элиза. – Особенно теперь, когда Тельма взяла их и мне не остается ничего иного, как ждать результата. Так что не вижу никаких проблем.

Джерри нахмурился, напустил на себя самый серьезный вид и, щурясь, посмотрел на нее сквозь круглые стекла очков.

– Проблема, как я ее вижу, – начал он занудным тоном, – состоит вовсе не во времени, которое уйдет на исследования, а в той эмоциональной энергии, которую ты вкладываешь во всю эту историю, столь романтичную с твоей точки зрения. Вся эта неопределенность, нереальность, все эти «что, если…» – просто чушь собачья.

Элиза лишь пожала плечами.

– А что, если письма окажутся настоящими, а? – спросила она, изо всех сил стараясь выговаривать слова спокойно и приструнить эмоции. – О да, понимаю, доктор Клейн сказала, что они могут быть подделкой. Но если б ты видел ее глаза, видел, как она смотрела на эти письма, Джерри… Мне кажется, она верит в то, что они подлинные! И таковыми они и являются, – добавила Элиза более прозаическим тоном. – И окажутся невероятно, сногсшибательно ценными.

Джерри принялся протирать свой стакан бумажной салфеткой – верный признак того, что он готовится прочесть очередную лекцию.

– Только не обманывай меня, Элиза, – сказал он. – Если они докажут, что письма настоящие, в чем лично я очень сильно сомневаюсь, тогда, признаю, они могут чего-то стоить. – Он умолк и опять уставился на нее пронизывающим взглядом. – Но ведь тебя совсем не это интересует, верно?

– Ну да, конечно, меня интересует… – начала она.

– По-настоящему тебя интересует только одно, – перебил ее Джерри. – А именно, действительно ли этот, ну, как там его, парень из этой книжки…

– Ты говоришь о Дарси? – холодно осведомилась Элиза.

Джерри кивнул, отщипнул кусочек недожаренной куриной грудки и сунул его в рот.

– Да, Дарси, – повторил он и принялся жевать. – Тебя интересует только одно. Спал ли этот тип по имени Дарси с Джейн Остин, вот и все.

– Кто сказал, что она с ним спала? – сердито парировала Элиза. – Я лишь говорила, что они могли переписываться.

– Да без разницы! – Джерри пожал плечами, демонстрируя, что ему абсолютно все равно, были ли Дарси и Джейн Остин платоническими любовниками или же сексуальными партнерами в разлуке. – Суть в том, – нравоучительно заметил он, – что все это происходило двести лет тому назад, если вообще происходило. Так кого это волнует?

– Меня, – ответила Элиза. – Да, ты совершенно прав, Джерри. Мне не все равно.

– Вот видишь! – Он торжествующе приподнял вилку. – Я могу читать тебя как открытую книгу, Элиза, – заявил он с потрясающим самодовольством. – И всего лишь хочу предостеречь, чтобы ты не тратила столько времени, не вкладывала силы и эмоциональную энергию в эту сентиментальную чушь. – Джерри умолк на миг, отщипнул еще кусочек цыпленка, затем продолжил: – Каждый человек должен мудро распоряжаться своим временем, отдавать предпочтение действительно важным вещам. Тем, которыми необходимо заняться в первую очередь.

Элиза бросила салфетку на стол и резко поднялась.

– Знаешь, Джерри, ты, как всегда, абсолютно прав. Так что я, пожалуй, пойду.

– Пойдешь? Куда? – удивился Джерри. – Ты ведь даже не доела копченую семгу.

Она улыбнулась и взяла свою сумочку.

– Твои слова навели меня на мысль, что мне надо заняться более важными делами, – ответила она. – Сам только что говорил, что ими надо заниматься в первую очередь.

Он смотрел на нее, растерянно щурясь.

– Да, но… э-э… я думал, может, после обеда мы пойдем к тебе и… Ну, сама понимаешь, устроим маленький романтический вечер, – жалобно протянул он.

Однако по опыту Элиза уже знала, что именно подразумевает Джерри под «романтическим вечером».

– Вот как? Романтический, говоришь? Нет-нет, как можно… Ты ведь сам только что уверял, это напрасная трата времени, разве нет?

У Джерри буквально отвисла челюсть. Зрелище было не из приятных – изо рта торчал кусок недожеванного цыпленка.

– Ну ладно, пока. – Элиза наклонилась и чмокнула его в лоб. – Не забудь расплатиться.

И не успел Джерри ответить, как она направилась к двери, вышла на улицу и поспешила прочь, звонко постукивая каблучками по тротуару.

Элиза кипела от злости. Больше всего на свете ей хотелось дать Джерри пощечину, чтоб увяла эта его самодовольная ухмылка, когда он говорил, что она для него все равно что открытая книга. Он так и не удосужился дочитать эту «книгу» до конца и уж определенно пропустил главу о романтических вечерах. Иначе знал бы, что бутерброд с копченой семгой в дешевой забегаловке и лекция о ее болезненно развитом воображении является никудышной прелюдией к романтическому свиданию.

Почему она не сказала ему все это? Потому что самые важные и нужные слова всегда приходили на ум позже, когда она оказывалась одна и могла спокойно оценить ситуацию. Впрочем, это уже неважно. Вздохнув, Элиза решила, что добавился еще один кирпичик в стене, что разделяла их с Джерри.

ГЛАВА 8

Через час Элиза стояла посреди гостиной, решая, как лучше приступить к делу, которым намеревалась заняться этим вечером. Пол был застлан целым слоем газет, и она принялась трудолюбиво и аккуратно покрывать верхнюю часть туалетного столика толстым слоем специального патентованного французского реставрационного средства. «Для гарантированной очистки и полировки» – значилось на этикетке.

Уикхем, изгнанный с насиженного места под угрозой, что никогда больше не получит тунца, устроился в кресле и укоризненно следил круглыми желтыми глазами за действиями хозяйки.

У Элизы уже немели мышцы и щипало в глазах, но она продолжала истово втирать средство в дерево. Наконец усилия ее были вознаграждены: из-под двухвековой прослойки пыли и грязи медленно начала появляться блестящая поверхность натурального розового дерева.

– Боже, ну разве не прелесть? – воскликнула Элиза, донельзя довольная собой.

Она подняла глаза и увидела свое отражение в затуманенном зеркале. Выглядела она довольно комично: волосы встрепаны, на подбородке грязное пятно. Элиза вздохнула и, наверное, в десятый раз за то время, что туалетный столик находился у нее дома, подумала о том, сколько других лиц успело отразиться в этом зеркале, сколько людей всматривалось в мутные его глубины.

– Ты только вдумайся, Уикхем, – прошептала она, – только представь. Ведь этот столик мог принадлежать самой Джейн Остин. Возможно даже, она писала некоторые из глав знаменитого своего романа прямо вот здесь, на том месте, где я сейчас чищу.

Если Уикхем и собирался что-то ответить, то не успел. Поскольку от стола, где располагался компьютер, донеслись звуки веселой мелодии «Мистера почтальона». Раздраженная тем, что ее отвлекли от дела, Элиза вытерла руки о старую майку и грозно покосилась на компьютер.

– А мне казалось, я его выключила, – проворчала она.

Но тем не менее не смогла побороть искушения и подошла к компьютеру посмотреть, что за сообщение пришло.

– Следовало прислушаться к совету доктора Клейн и разбить эту чертову штуковину молотком.

Продолжая ворчать, она открыла папку с электронной почтой. На экране тут же возникло сообщение. Весьма интригующее.

– Замечательно! – воскликнула Элиза, обращаясь к Уикхему, который воспринял ее переход к компьютеру как знак того, что путь открыт, спрыгнул с кресла и переместился на рисовальную доску. – Еще одно послание от сумасшедшего, который вообразил себя мистером Дарси.

Элиза тут же принялась придумывать саркастический ответ на это совершенно дикое, не поддающееся никакой человеческой логике послание.

Дорогой SMARTIST!

Даже если вы правы, мой идиотизм не имеет никакого отношения к тому, был ли Дарси из романа Джейн Остин реальным человеком.

FDARCY@PemberleyFarms.com

– А знаешь, Дарси, ты становишься настоящим шилом в заднице, – прошипела Элиза.

Она глубоко вздохнула и принялась печатать краткий и выразительный ответ, который должен был избавить ее от этого назойливого типа раз и навсегда.

Позже, несмотря на усталость, настроение у нее заметно улучшилось – стоило только встать под горячий душ и смыть с волос и пальцев остатки чудодейственного патентованного французского средства для реставрации. Затем Элиза вновь уселась перед туалетным столиком. От него приятно попахивало лимонной смазкой, а поверхность так и сияла, отражая лунный свет, что проникал в окно.

Тут почему-то она вспомнила обед с Джерри. Нет, положительно, не стоило так грубить ему. Джерри таков, каков есть, и тут уж ничего не поделаешь. Вопрос в другом: как умудриться поддерживать с ним лишь чисто деловые отношения. Особенно когда кругом полно других мужчин, таких, как… ну, скажем, тот господин, которого она встретила в библиотеке. Он увлекается Джейн Остин, считает ее эпоху чрезвычайно романтичной. «Интересно, – подумала она, – каково это, быть знакомой с таким мужчиной». И ощутила сожаление при мысли о том, что даже не знает его имени.

Довольно долго вглядывалась она в зеркало. А потом осторожно дотронулась до прохладной серебристой поверхности кончиками пальцев.

– Привет, Джейн! – прошептала она и робко улыбнулась. – Ты все еще там, да?

Элиза улеглась в постель в надежде, что ей приснится Джейн Остин и таинственный ее возлюбленный, а вдалеке от нее, в кабинете на первом этаже роскошного особняка, мерцал голубоватым светом включенный монитор компьютера.

Сидевший за столом человек откинулся на мягкую спинку кожаного кресла и закрыл глаза. Он поймал себя на том, что уже не в первый раз после поездки в город вспоминает красавицу с черными как вороново крыло волосами, с которой познакомился в библиотеке. Нет, познакомился – это слишком сильно сказано, он даже не знал ее имени, но воспоминание об искорках, танцевавших в ее шелковистых волосах, всякий раз вызывало у него улыбку. Эти приятные мысли прогнало противное кряканье компьютера, возвещавшее, что ему поступила почта.

И перед ним на экране возникло сердитое и даже провокационное послание.