Сент-Клэр (№3) - Не соблазняй меня

Маргарита сняла с шеи кулон, который носила, не снимая, всю свою жизнь, и отдала его Джеку. «Пусть он хранит тебя от всех несчастий», — сказала она. Услышав эти слова, Джек еле сдержал слезы. Сжимая в руке кулон, он поклялся хранить его вместе с сокровищем Лафита как символ всего самого лучшего, что должно сопутствовать достойному человеку. А когда он наконец докажет, что чего-то стоит, возможно, она, Маргарита, все же оставит ради него Анри.

Джеки и сама чуть было не прослезилась: Маргарита, судя по всему, совсем не понимала, насколько неуверен был в себе Джек. Он-то думал, что Маргарита отказывается бежать с ним, считая его не вполне достойным человеком. Ничего не могло быть дальше от правды. Впрочем, поразмыслив, Джеки заключила, что их с Джеком отношения были обречены с самого начала.

Джеки уже собралась продолжить чтение дневников, но тут ее взгляд упал на часы. Заметив время, она вспомнила недавно сообщенную ей Эйдрианом новость и тотчас повеселела. Раскопки будут! А это означает, что ей не придется покидать Жемчужный остров, поджав хвост. Она сможет возить туристов, видеться с Синклерами, погружаясь в ту чудесную, почти магическую ауру, которая, кажется, окружает их всех. Вот уж действительно повод для праздника!

Вскочив с кровати, Джеки умылась и оделась к ужину. Почти спустившись до конца лестницы, ведущей в квартиру хозяев, она вспомнила о поцелуе. Это недавнее происшествие живо воскресло в ее памяти, как только стоявший за стойкой Эйдриан поднял глаза и их взгляды пересеклись.

— Привет! — Она помялась.

— Привет. — Вид у Эйдриана был тоже не очень уверенный. Джеки заметила Рори за компьютерным столом в углу гостиной зоны.

— Джеки! Хорошо, что ты пришла. — Рори поманила ее. — Я тут обдумывала экскурсионные программы и хочу все рассказать тебе первой.

— Постой, — снова привлек к себе ее внимание Эйдриан. — Хочешь вина?

Его взгляд на сей раз, был таким твердым, что Джеки поняла: он имел в виду не только вино.

— Я…э-э…

— Давай я налью тебе.

Джеки осторожно приблизилась к стойке, не представляя, что Эйдриан может выкинуть. Разумеется, он не станет снова целовать ее сейчас, когда рядом его сестра. Хотя брошенный ею в сторону Рори быстрый взгляд сказал, что внимание той полностью приковано к монитору компьютера.

— Насчет того, что было наверху… — начал Эйдриан, понизив голос.

Джеки подняла голову, заглянула ему в глаза и, осознав, до чего же близко он к ней стоит, почувствовала, как по ее телу пробежала дрожь. Если бы он захотел поцеловать ее еще раз, сильно тянуться бы к ней не пришлось. И снова от этой мысли по спине Джеки пробежал восхитительный трепет.

— Знаешь… э-э… — Эйдриан явно не находил подходящих слов.

«Держись естественно», — велела себе Джеки, прогоняя прочь воспоминания о том, какими сладкими на вкус оказались его губы.

— Ты, случаем, не о том братском поцелуйчике?

Эйдриан почувствовал облегчение.

— Вот-вот! Именно «о братском поцелуйчике». Я просто не хотел, чтобы ты подумала…

— Что ты хочешь меня? — Джеки выгнула бровь, борясь с желанием взять его лицо в руки, притянуть к себе и впиться губами в его рот. — Мы с тобой оба знаем об этом. А еще мы оба знаем, что тебе меня не видать как собственных ушей, следовательно, этот поцелуй ничего не значит. Так? — Джеки произнесла эти слова и тут же прокляла себя за проскользнувшую-таки в ее голосе нотку надежды.

— Так, — кивнул Эйдриан, и между его бровями пролегла глубокая морщина, словно он не знал, злиться ему или, наоборот, радоваться. — Я просто хотел удостовериться.

— Никаких проблем, — улыбнулась Джеки. — Хотя, если ты еще раз попытаешься это сделать, будь готов получить коленом в пах.

— Я учту. — Эйдриан передал ей бокал вина. — Мир-дружба? На сей раз по-настоящему. Я серьезно.

— Мир-дружба. — торжественно подняла бокал, гадая, как долго этот мир-дружба продлится на сей раз.

Глава 12

Последующие два дня Эйдриан, к изумлению Джеки, вел себя безупречно. Он не позволил себе ни единой двусмысленности, даже когда они собирались все вместе для разработки программы круизов. И в утро отъезда Джеки, провожая ее до пикапа, он только напомнил, чтобы она не забыла забронировать ему каюту на первое путешествие в одну сторону — из Галвестона до Жемчужного острова, и все.

«Вот гад!» — негодовала про себя Джеки, катя по прибрежному шоссе в Корпус-Кристи. Она понимала, что так лучше, однако в какой-то момент словесные поединки с Эйдрианом начали доставлять ей удовольствие. Но как это по-мужски — менять правила игры именно в тот момент, когда она их усвоила и вошла во вкус!

И позже, всякий раз общаясь с ним по телефону — а это случалось теперь довольно часто, поскольку реализация намеченного, стала стремительно набирать силу, — Джеки то переживала разочарование, то испытывала досаду.

Первый круиз был намечен на неделю перед Днем святого Валентина. Времени на рекламную кампанию, таким образом, оставалось достаточно. Программа включала в себя романтический ужин в гостинице и танцы под живую музыку на четвертом этаже особняка. На март был запланирован круиз Марди-Гра[5], а потом, в апреле — празднество с угощениями на берегу.

Экстравагантность предлагаемых идей изумляла Джеки, вызывая радостное предвкушение. Она начинала позволять себе лелеять надежду — хоть и не без опаски — на то, что совместная работа с владельцами гостиницы Жемчужного острова принесет ей долгожданную финансовую стабильность.

Весь сезон отпусков Джеки работала в тесном контакте с Рори и Чансом, которые собирали материалы для турагентов, необходимые для организации успешной рекламной кампании. Затраты на воплощение проектов, по предварительным прикидкам, выливались в целое состояние. Всякий раз, как Рори беспечно называла какую-нибудь сумму затрат, Джеки буквально немела. Неужели этой женщине знакомо такое слово, как «осторожность»?

Как-то в середине января, когда Джеки самозабвенно, вместе со взмокшими от усердия членами своей команды трудилась на своей шхуне, шлифуя и лакируя деревянные панели пассажирских кают, ее порадовал телефонный звонок: поступила первая заявка на круиз в неделю Дня святого Валентина. Джеки с Таем победно ударили ладонями поднятых рук, и она, взяв мобильный телефон, отправилась в кают-компанию на корме, чтобы спокойно, в тишине позвонить в гостиницу.

Телефон взяла Рори, которая тут же передала трубку Эйдриану, чтобы Джеки смогла лично поделиться с ним радостнойновостью. В трубке послышалось позвякивание кастрюль и сковородок, и Джеки тут же представила себе, как Эйдриан, прижав телефон к уху плечом, перемещается по кухне. Она сообщила ему о поступившем первом заказе, а он посвятил ее в план подводных раскопок. Все разрешения были получены, и начало работ предварительно намечалось на середину февраля.

— Значит, если все сложится, — сказал Эйдриан, — во время этого знаменательного события ты будешь здесь?

И Карл Райдер тоже.

— О! Это… просто здорово.

— Ну ладно, а теперь давай признавайся, — вздохнул Эйдриан. — Что тебя сейчас-то беспокоит?

— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит? — Джеки нервно расхаживала между побитым деревянным дорожным сундуком, заваленным журналами по судоходству, и служившими диваном обитыми скамьями, расставленными в форме буквы «Г».

— Чувствую по твоему голосу. И вообще, тебя вечно что-то гложет.

— Привычка, усвоенная с годами.

— Не забывай, — сказал Эйдриан, — нам благодаря Маргарите сопутствует удача. Все будет о'кей, так что прекрати без конца переживать, хорошо?

— Постараюсь. — После этих увещеваний желудочные спазмы у Джеки немного утихли. — Эйдриан… спасибо тебе. Ты настоящий друг.

— Да. Именно это говорят все женщины.

Джеки со смехом отключилась. Может быть, им все же удастся стать добрыми друзьями. А почему бы и нет? Джеки уже привыкла к тому, что мужчины считают ее своим парнем. Только Богу известно, сколько времени ей пришлось провести среди них. У Эйдриана же, кажется, немало друзей среди женщин.

Да, Эйдриан, безусловно, потрясающе сексуальный мужчина, но за последние два месяца, общаясь с ним только по телефону, Джеки поняла, что все же главная составляющая его обаяния — это ум, чувство юмора и великодушие. Он умел сделать так, чтобы женщина чувствовала себя комфортно и оставалась довольна и собой, и жизнью вообще. Какая женщина променяет шанс обрести такого верного друга на ничего не стоящую, скоротечную, хотя, наверное, приятную любовную интрижку с ним? Тем более, когда третьего все равно не дано. Никаких намеков на возможные серьезные романтические отношения от него не поступало. Поэтому поддаться искушению было бы с ее стороны безрассудством. Ведь так?

«Вне всяких сомнений», — сказала себе одна половина Джеки.

«Вне всяких сомнений, — вздохнула другая, — мимолетная связь с Эйдрианом — это большое и ни с чем не сравнимое удовольствие».

Наконец подошло время круиза, приуроченного ко Дню святого Валентина. Поднимаясь по трапу на квартердек, Джеки страшно волновалась. Она пыталась убедить себя, что виной тому первый круиз, а сердце бьется так часто вовсе не оттого, что.с минуты на минуту на корабле должен появиться Эйдриан.

Справившись у Тая относительно готовности судна и команды к отплытию, Джеки пошла проследить за посадкой пассажиров. Слишком многое было связано у нее с этим предприятием, и поэтому желудочные спазмы от нервного перенапряжения казались делом естественным. Остатки ее сбережений почти полностью ушли на отделку кают и на то, чтобы нанять дополнительных людей в команду, без этого четырехдневный круиз был бы невозможен.

Сунув в рот очередную желудочную таблетку, Джеки смотрела на главную палубу, где бармен и матросы из камбуза угощали охваченных радостным волнением туристов коктейлем «Мимоза» из шампанского и апельсинового сока. Февральское солнышко редко улыбалось из-за туч — оно словно играло в прятки, но льющаяся из динамиков тропическая мелодия помогала создавать праздничное настроение.

По замыслу Синклеров, главное, что от них требовалось, — это пробудить у туристов воображение, создать иллюзию путешествия в прошлое на пиратской шхуне по Карибскому морю. Для этого Джеки заказала своим матросам традиционную морскую форму — укороченные тельняшки в широкую поперечную полоску и штаны длиной в три четверти. Сама она нарядилась в рубашку с длинными широкими рукавами и черные, заправленные в сапоги облегающие штаны, а талию обмотала ярко-красным кушаком. Сюртуком в такой благословенный теплый денек она решила пренебречь, однако для пущего эффекта заткнула за пояс старинный кинжал и вдела в уши золотые серьги в виде колец.

Профессиональным морякам на борту Джеки предоставила полную свободу. Им было позволено напялить на себя что угодно, лишь бы это не выглядело современным. Только так большинство из них и можно было заставить нарядиться. Хотя все эти старые, прожженные морские волки считали себя наследниками тех легендарных моряков, которые после многих месяцев тяжкого, каторжного труда выпускали пар, пьянствуя в кабаках, развлекаясь с проститутками и устраивая поножовщину, рядиться в их одежду они все же не спешили. Однако, несмотря на их снисходительно-пренебрежительное отношение ко всему этому маскараду, Джеки заметила, что, облачившись в костюмы, люди с удовольствием стали вживаться в свои роли. Она с улыбкой наблюдала за выходками двух матросов, которые, к восторгу пассажиров, висели на снастях вроде знаменитого Эррола Флинна.

Перекрывая звуки музыки, послышался рев «харлея» и смех на палубе. Джеки, перегнувшись через леер, увидела на пирсе Эйдриана, который поочередно то ехал на мотоцикле, то толкал его, привлекая к себе внимание рыбаков и моряков с маленьких парусных шлюпок возле пристани. Его волосы, по обыкновению, были собраны в хвост, под кожаной распахнутой курткой виднелась водолазка. Выбеленные джинсы плотно облегали бедра.

При виде его Джеки чуть не застонала. И как это она забыла, до чего он хорош? А она даже не могла поглазеть на него в открытую, как та женщина в парусной шлюпке возле пирса.

Эйдриан приблизился к кораблю и устремил глаза на матросов, карабкающихся по снастям, а затем перевел взгляд на Джеки.

— Вы что, собирались отплыть без меня?

«Как будто такое возможно», — подумала Джеки.

— Вообще-то, мы ждем еще один автобус с туристами из аэропорта. Так что ты как раз вовремя: на судне вовсю идет вечеринка перед началом круиза.

— Вечеринка, говоришь? Сейчас поднимусь. — Эйдриан снял с мотоцикла дорожные сумки и направился к трапу.

Джеки попросила Тая проследить, чтобы мотоцикл погрузили в трюм, а сама отправилась навстречу Эйдриану, который уже поднялся на верхнюю ступеньку. Он шагнул на заполненную веселящимся народом палубу и огляделся вокруг.

— Да ты не шутила!

Поддень еще не наступил, но некоторые из пассажиров уже пропустили в себя явно не одну «Мимозу» и теперь либо танцевали под музыку, либо махали руками, прощаясь с провожающими на пристани. Над барной зоной возле бака на случай непогоды был установлен брезентовый навес, под которым располагалась буфетная стойка с фруктами и крошечными сандвичами.

— Хорошая работа, — одобрил Эйдриан. — Просто отличная.

— Это как раз самое простое. У нас большой опыт по организации вечеринок на борту. Вот когда выйдем в море — тогда начнется самое интересное.

— Что ты имеешь в виду? Ты ведь регулярно выходишь в море.

— Но не на четыре же дня. — Джеки взяла с подноса, который проносили мимо, бокал и протянула его Эйдриану. — Ну да ладно, как бы то ни было, добро пожаловать к нам на борт!

Эйдриан со смехом принял бокал.

— Может, тебе тоже стоит выпить, чтобы успокоить нервы?

— Не искушай меня. — Джеки приложила руку к животу. Кстати, об искушении… — Пригубив «Мимозу», Эйдриан скользнул взглядом по фигуре Джеки. За последние месяцы ему удалось убедить себя, что он в состоянии находиться рядом с ней, не раздевая ее взглядом. Но, как видно, ошибся. Ведь общение по телефону на расстоянии двухсот миль — это совсем не то, когда чувствуешь ее так близко, когда она вот так стоит совсем рядом и смотрит на него, словно живое воплощение одной из его самых смелых фантазий, например, той, где она привязывает его к своей кровати в капитанской каюте. Слава Богу, грудь ее под рубашкой с длинными рукавами была стянута, не то сдержаться и не наброситься на нее прямо тут, на борту корабля, стоило бы ему немалых усилий.

— Итак. — Джеки сцепила руки и огляделась по сторонам. — Показать тебе твою каюту?

«Я бы предпочел побывать в твоей». Эйдриан прогнал от себя эту непрошеную мысль и велел себе сохранять с Джеки дружескую дистанцию.

— Было бы неплохо. После того как я выехал из гостиницы, погода разгулялась, и мне хочется поскорее стянуть с себя водолазку.

— Ну, тогда пойдем.

Эйдриан передал бокал официанту и перекинул сумки через плечо.

— Ты не представляешь, как я ждал этого дня, особенно после такой зимы.

— Да? — удивилась Джеки, оглядываясь. — А мне казалось, что зима у тебя выдалась вполне удачная.

— Так-то оно так, да только работы было невпроворот. — Попетляв между хаотично наваленными мотками канатов, они обошли мачту и направились к рубке. — Начиная с традиционного праздника Диккенс на Стрэнде[6], непосредственно перед Рождеством и после него, а потом вплоть до самого Нового года гостиница была забита до отказа, все номера были заняты. Только в январе начался спад, но тут Эллисон отбыла в свадебное путешествие, и уборка номеров, а также нескончаемая стирка легли целиком и полностью на мои плечи. Можешь вообразить, сколько простыней и полотенец мы стираем ежедневно?

— Чует мое сердце, скоро я это узнаю. — Джеки, слегка пригнувшись, начала спускаться вниз по деревянным ступенькам. Ее рубашка сзади приподнялась, открывая перед Эйдрианом ее крепкие, округлые, обтянутые штанами ягодицы. — Осторожно, смотри не ударься головой, — предупредила она.

И Эйдриан тут же стукнулся о верх люка. — Ой!

Джеки, обернувшись, рассмеялась. В ее карих глазах отражался солнечный свет.

— Теперь ты понимаешь, отчего в старину мужчины, избиравшие для себя профессию моряка, как правило, были невысокого роста?

— Или горбатые. — Потирая лоб, Эйдриан согнулся, чтобы спуститься по лестнице.

— Это камбуз, где ты с членами экипажа и пассажирами будешь питаться. Сразу предупреждаю: мы стараемся изо всех сил, но готовить так хорошо, как ты, пока не научились.

— Мне все сгодится, главное — чтоб не я готовил.

— Жилые помещения командного состава на корме. — указала на коридор напротив. — Каюты матросов под нами, а пассажирские — там. — Она направилась по коридору в носовую часть корабля. — Боюсь, твоя каюта не самая лучшая, но билеты разошлись на ура, и эта самая большая из тех, что я смогла тебе выделить.

— Что ж, на хороший спрос жаловаться нечего.

— И я так думаю. Вот только… — Джеки остановилась у первой двери справа, и ее руки беспокойно задвигались. — После того как вы отвели мне в своей гостинице лучший номер, и мне бы следовало по отношению к тебе поступить соответственно, но… по правде сказать, я так поиздержалась, что независимо от своего желания просто не могла позволить себе отдать лучшую каюту пассажиру, который едет бесплатно.

— Джеки… — улыбнулся Эйдриан, — никаких проблем.

— Вот. Мы пришли. — Она открыла дверь и отступила в сторону, пропуская его вперед.

Чтобы протиснуться в узкий проход, Эйдриану пришлось немного развернуться боком, но само помещение оказалось вовсе не таким уж плохим. Он бросил сумки на узкую койку, отметив под ней ящики для вещей, миниатюрный столик у стены, а на ней зеркало и маленький шкафчик. Повсюду блестели лакированное дерево и начищенная медь.

— Гальюн здесь. — Джеки притворила дверь каюты, не без труда протиснулась мимо Эйдриана, оставляя за собой шлейф тропического аромата своего шампуня, и открыла дверь, еще даже более узкую, чем первая.

Борясь с внезапно охватившим его возбуждением, Эйдриан подошел к Джеки сзади и через ее плечо осмотрел умывальник, туалет и душ, представлявший собой сток в полу за шторкой.

— Я знаю, места маловато. — Джеки попыталась развернуться, чтобы освободить Эйдриану немного пространства, но натолкнулась на него. Их груди и бедра на миг соприкоснулись, и от возникшего напряжения, казалось, готовы были вспыхнуть искры. Джеки отпрянула, прижавшись к дверному косяку. — П-прости, — извинилась она хриплым голосом. — Здесь, конечно, тесновато.

Эйдриан посмотрел в ее вдруг зардевшееся лицо.

— Ничего, все в порядке.

Подняв голову, Джеки уставилась на него широко распахнутыми глазами. Они стояли почти впритык друг к другу.

— Я… м-м… найду способ компенсировать тебе это неудобство.

Взгляд Эйдриана остановился на ее роскошных губах, на губах, которые с самого начала буквально притягивали его к себе. «Отойди в сторону», — приказывал ему здравый смысл, но исходящий от ее волос аромат затмевал ему разум.

«Только бы раз коснуться ее губами, — подумал он. — Только одним коротким прикосновением губ компенсировать недостаток внимания в прошлый раз».

Упершись рукой в стену над ее головой, Эйдриан наклонился ближе, глубоко, полной грудью вдыхая ее запах, не зная, как она отреагирует на это. Глаза Джеки широко раскрылись, но удара в пах не последовало. Эйдриан еще ближе склонился к ее лицу. Их губы соприкоснулись, и на одно короткое, длиной в удар сердца, мгновение он задержал свои губы на ее губах. Ощутив их мягкость, он прикрыл глаза, чтобы насладиться этим впечатлением в полной мере.

Джеки издала стон, который отозвался эхом в теле Эйдриана. Руки Джеки, застав его врасплох, скользнули вверх по его телу, ему пришло в голову, что глубокий поцелуй, пожалуй, будет лучше одного легкого прикосновения губами. И поцелуй оказался поистине сладким. Джеки обвила Эйдриана руками за шею, запустив пальцы в его волосы. Эйдриана стремительно захлестнула жаркая волна.

Покрепче обняв Джеки, он стал гладить ее по спине, упиваясь ощущением ее крепкого, упругого и стройного тела под своими ладонями. Если б на ней еще не было этого проклятого лифчика!

Руки Джеки задвигались по его телу. Она с силой вцепилась в его кожаную куртку, словно пыталась пробиться сквозь нее. Эйдриан проклял все на свете, и свою одежду в первую очередь, особенно когда Джеки прижалась к нему низом живота, ощутив сквозь джинсы его восставший член. Желание перерастало в насущную потребность. Бедро Эйдриана вклинилось между бедер Джеки. Она ахнула, и это только усилило его эрекцию.

Положив ей ладонь на ягодицы, Эйдриан приподнял Джеки и прижал к стене каюты. Ее ноги обхватили его вокруг талии.

— Да! — Ее голова откинулась назад, и отразившееся у нее на лице блаженство чуть не довело Эйдриана до высшей точки. Он прильнул губами к ее оголенной шее, к трепещущей на ней жилке и почувствовал биение ее пульса. Не утратив еще окончательно способности соображать, Эйдриан отметил про себя, что койка всего в двух шагах. Можно было бы положить на нее Джеки и, сорвав одежду, всего через полторы минуты — ну, максимум через две — овладеть ею.

— Капитан Тейлор? — послышался в проходе низкий голос. Оба замерли.

— Капитан? Вы здесь? Мистер Тай требует вас на капитанский мостик.

— Черт! — шепотом выругалась Джеки и пару раз стукнулась головой о стену, словно хотела таким образом прийти в себя. — Сейчас, только кончу дела и приду!

— Уже не кончишь, хотя все шло к этому, — пробормотал Эйдриан ей на ухо.

— Есть, сэр! То есть мэм. — Послышались удаляющиеся шаги.

Эйдриан прислонился лбом к стене и разочарованно рассмеялся, опуская Джеки. Ее ноги соскользнули с его талии.

— Ничего смешного, ты… болван! — Она с силой толкнула его в грудь.

Эйдриан, слегка покачнувшись, отступил, но натолкнулся на койку и упал, рассудив, что проще лежать, чем стоять в таком неудобном положении.

— Просто не верится! — возмущенно воскликнула Джеки. — Что, черт возьми, на тебя нашло? Зачем все это?

Эйдриан, приподнявшись на локтях, красноречиво указал взглядом на отчетливо проступившую под его джинсами выпуклость.

— Действительно, с чего? Просто ума не приложу.

— Болван! — Джеки чем-то швырнула в него. Это что-то угодило Эйдриану прямо в грудь. Опустив глаза, он увидел резинку, которой были перехвачены его волосы.

— Этого не должно было быть. — Джеки каким-то образом исхитрилась выкроить себе пространство, чтобы начать расхаживать из угла в угол. — А как же уговор насчет того, чтобы оставаться друзьями? Я-то думала, ты говоришь на полном серьезе. И ты ведь уже целую вечность вел себя прилично!

— Да. Вести себя прилично, не видя тебя, гораздо проще.

— Ну, тогда и не смотри на меня! — Она трясущимися руками прикрыла глаза. — И собери свои волосы.

Ага, стало быть, с распущенными волосами он ей больше нравится? Присев на койке, Эйдриан откинул с лица волосы и собрал их сзади резинкой.

Прежде чем опустить руки, Джеки опасливо выглянула из-под раздвинутых пальцев, и Эйдриан, глядя.на нее, прыснул со смеху.

Она перестала расхаживать и остановилась перед ним — настоящая женщина-пират в своей свободной, развевающейся, словно парус, белой рубашке.

— Ну ладно. Только хочу тебе сказать следующее: я понимаю, что ты получаешь какое-то ненормальное удовольствие, смущая меня. Но я не позволю тебе относиться ко мне неуважительно на моем же корабле!

— Неуважительно? — Все веселье Эйдриана как рукой сняло. — Ничего подобного. Я никогда не допускал к тебе неуважения.

— А как тогда называется… это! — Джеки махнула рукой на стену, к которой еще недавно прижимались их тела.

Эйдриан поднялся с койки, возвышаясь над Джеки, и посмотрел на нее сверху вниз.

— Самовозгорание.

— Такого самовозгорания я больше не допущу! — взорвалась Джеки. — Только не на борту моего судна. Пусть я уже не двадцатилетняя девчонка, изо всех сил пытающаяся наладить свой бизнес, однако я по-прежнему женщина, пытающаяся выжить в мире, где верховодят мужчины. Тебе известно, чего мне стоило заслужить уважение своей команды? Всякий раз, как я нанимаю нового моряка, мне в очередной раз приходится доказывать свою профессиональную состоятельность. Половина мужчин на борту — новоприбывшие, и я не позволю тебе подрывать мой авторитет, обращаясь со мной, как… как…

— Как с желанной женщиной?

— Как с доступной девкой.

— Ну-ну, постой, дальше не надо! — Эйдриан поднял руки. — Я никогда в жизни не обращался ни с тобой, ни с какой-либо другой женщиной подобным образом, и твое обвинение считаю неуместным.

— Можешь считать неуместным все, что тебе угодно, но впредь, общаясь со мной на глазах у членов моего экипажа, следи за собой.

Эйдриан бросил на Джеки сердитый взгляд. Его так и подмывало напомнить ей, что его поцелуй не остался без ответа, но ярость, горевшая в глазах Джеки, говорила, что, прежде чем спорить с ней, ей нужно дать остыть.

— Хорошо. Ты права. Перед членами твоей команды я даже думать не посмею о тебе как о женщине.

— Вот и отлично. — Она снова покраснела, будто он чем-то оскорбил ее. — А сейчас, если позволишь, я пойду, — сказала Джеки и выбежала из каюты.

Эйдриан в очередной раз упал на койку: только что произошедшее совершенно лишило его сил. Вот тебе и дружеские отношения. Вот и постарался избегать неловких ситуаций. «Правильно, Синклер. Так и надо».

Глава 13

Пока Эйдриан переодевался в футболку без рукавов и менял мотоциклетные ботинки на кроссовки, с дискомфортом от сексуальной неудовлетворенности он справился. А вот неудовлетворенность после разговора с Джеки осталась. Она не переставала изводить его, даже когда он вернулся на борт к всеобщему веселью. Солнце, наконец, пробилось сквозь тучи, загнав большинство пассажиров в тень под навес. Эйдриан тоже решил последовать общему примеру и, отыскав свободный высокий табурет, устроился у барной стойки. Ему не давал покоя один вопрос: неужели Джеки действительно считает, будто он относится к ней без уважения? Или она, просто не подумав, сгоряча бросила ему это незаслуженное обвинение?

Поверх запруженной народом верхней палубы Эйдриан устремил взгляд на капитанский мостик, где отыскал глазами Джеки. Она разговаривала с Таем. Натянутость ее позы безошибочно указывала на то, что девушка взвинчена и готова взорваться в любой момент. Однако это вовсе не означало, что она продолжала злиться на него. Эйдриан знал: Джеки вообще-то не свойственно демонстрировать окружающим свои эмоции, тем более, если она чувствует себя виноватой. И, скорее всего сейчас, когда ее вспышка ярости осталась позади, мучается угрызениями совести.

Эйдриану даже хотелось подойти к ней и подразнить ее снова, чтобы она накричала на него и, таким образом выпустив пар, окончательно успокоилась. А уж после они могли бы поговорить спокойно, как нормальные взрослые люди. Если б он только знал, что ей сказать, когда она остынет.

— Чего желаете? — обратился к нему бармен.

Эйдриан заказал пива и, раздумывая, как поступить, принялся чертить узоры на запотевшем стекле бокала. Сначала нужно ей объяснить, что он испытывает по отношению к ней нечто большее, чем уважение. Он считает ее необыкновенной. Ведь она уже в двадцать лет начала свое собственное дело. Она такая сильная, решительная, отважная. И ему страшно хотелось бы, пока у них есть такая возможность, встречаться с ней.

А впрочем, они эту возможность уже упустили.

Хотя если б в ближайшем будущем он собирался остепениться, то, несмотря на сложности, которые неизбежно должны возникнуть в связи с общим бизнесом, наверное, плюнул бы на все и закрутил с ней роман. Ведь вот, например, у Рори с Чансом все сложилось как нельзя лучше, а ситуация, в которой они оказались, мало, чем отличалась от этой. Правда, сестра с самого начала не сомневалась в своих чувствах к Чансу, а потому, чтобы завоевать его, рискнула всем.

Эйдриан же не был в себе уверен на сто процентов. Да, Джеки, безусловно, нравилась ему и даже вызвала у него восхищение. Ему было приятно с ней разговаривать и страшно хотелось уложить в постель. Однако прямо ответить на вопрос, хочет ли он жениться на ней, он бы не смог. Даже, несмотря на то, что он последнее время открыл в ней удивительные качества, о которых раньше не подозревал, поспешность в принятии решения, тем более такого серьезного, претила ему.

Как правило, мужчины и женщины, создавая пару, имеют достаточно времени, чтобы, не спеша, как следует изучить друг друга, примериться и дать отношениям развиваться своим чередом. Он же этой роскоши лишен, ему, хочешь не хочешь, приходится срочно решать — либо добиваться Джеки, либо отступить и не распускать руки. Более мерзкой ситуации не придумаешь. Однако не сидеть же теперь вот так и все время думать только об одном, переливая из пустого в порожнее, так делу не поможешь. Долгие месяцы Эйдриан с нетерпением ждал этого знаменательного дня, и пусть он сейчас клянет себя, на чем свет стоит за свою недавнюю оплошность с Джеки, путешествие себе все же портить не стоит.

Взяв бокал с пивом, Эйдриан повернулся на табурете спиной к стойке и с наслаждением предался созерцанию царившего вокруг веселья. Путешествующие пары сидели за буфетной стойкой, уставленной фруктами, знакомились друг с другом, другие наблюдали за матросами, карабкающимися на мачты.

Но вот члены экипажа судна начали занимать свои места, и толпа заметно оживилась. Где-то глубоко во чреве корабля глухо заурчали современные двигатели. Джеки говорила, что для маневров в бухте Корпус-Кристи они запускают двигатели и лишь, потом, миновав барьерные острова, поднимают паруса.

Эйдриан увидел, как Джеки подошла к лееру. За ее спиной у штурвала стоял Тай. Она поднесла ко рту рацию, как видно, переговариваясь с докерами у причала. Наконец швартовые были отданы, и корабль отчалил. Туристы на борту и люди, оставшиеся на берегу, замахали руками. По толпе пассажиров прокатились одобрительные возгласы.

— Гляди-ка, — сказала одна женщина своему спутнику, указывая наверх. — Как высоко они забрались!