— Поль, не отключай связь. После того, что между нами произошло, я тебя до безумия хочу, поэтому ты должен меня выслушать…

Поль нажал на кнопку. Звук этого голоса вызывал у него легкую внутреннюю дрожь (может, сестра не так уж и не права, когда посылает его к психотерапевтам?), однако это никого, кроме него, не касалось. Если бы обладатель голоса находился здесь, Поль вновь попытался бы его убить, и никакая дрожь не помешала бы ему это сделать.

Трель передатчика. Опять?

— Поль, со мной так нельзя! Я тебе этого не прощу. Ты сам не понимаешь, насколько опасную игру ты избрал…

Он вдавил кнопку. Новая трель.

Поддавшись внезапному импульсу, Поль бросил передатчик на пол и ударил по нему каблуком, словно раздавил ядовитую гадину. Брызнули детали.

Ивена вздрогнула, обернулась на звук.

— Что случилось?

— Я уронил передатчик и наступил на него.

— А-а… — она посмотрела на обломки. — А я однажды кинула передатчиком в девочку, которая меня за хвостики дергала, и он тоже разбился. Это было в школе. Я в нее не попала.

— Ивена, я пойду, — он постарался улыбнуться. — Все в порядке, позже увидимся.

В пустом коридоре он сел на подоконник, прикрыл глаза. Дрожь понемногу проходила.

Неподалеку открылась дверь. Тина. Двигалась она бесшумно, но Поль почувствовал ее присутствие.

— Что с тобой?

— Мне сейчас Лиргисо звонил, — Поль открыл глаза. — Хотел объясниться в любви. Придется теперь новый передатчик покупать.

Он рассказал о происшествии в «музее» и с досадой добавил:

— Жаль, что я не послал его подальше.

— Так ты ему вообще ни слова не сказал? — уточнила Тина.

Поль кивнул.

— Тогда поздравляю, ты нанес ему более серьезное оскорбление, чем если бы послал. Для Живущего-в-Прохладе нет ничего хуже отказа в общении. В Могндоэфре те, с кем никто не хочет разговаривать, теряют статус и кончают с собой — раньше уходили во Фласс, а теперь, вероятно, что-то другое придумали. Могу представить, как Лиргисо сейчас бесится!

— Очень рад, — мрачно усмехнулся Поль.

— А я отбываю в Кеодос. Тлемлелх и Зелгони хотят со мной встретиться, насчет приема.

На безлюдной улице фаодгианского пригорода ничего не произошло. Стычка около автоматического кафе, полтора десятка агентов с парализаторами, драка с применением телекинеза — все это был морок, плод охватившего Тину переутомления.

По крайней мере, так это выглядело со стороны — хотя бы с точки зрения Ликарта Йорма Чил Зелгони, Тининого адвоката. А как еще оно могло выглядеть? За медицинской помощью никто не обращался, в морги никого не привозили — трупы и раненные испарились вместе с разбитым аэрокаром. Очевидцев, желающих поделиться впечатлениями, не нашлось; ни в полицию, ни в «Службу заботы» никаких заявлений не поступало.

— По-вашему, я все это придумала? — спросила Тина.

Она просила адвоката выяснить, что ей грозит за расправу с агентами неведомой галактической организации, и была обескуражена результатом.

— Да нет, не придумали, — сдержанно усмехнулся Зелгони. На его худом лице, напоминающем череп, обтянутый серой высохшей кожей, проступило многозначительно-взвешивающее выражение. — Но факты показывают, что либо этого не было… либо же ваши противники заинтересованы в огласке еще меньше, чем вы. Я бы порекомендовал вам нанять охрану.

— Я сама себе охрана, — Тина усмехнулась в ответ.

Они сидели в полукруглой лоджии на втором этаже дворца Зелгони, пили похожее на компот вино с кусочками фруктов и ждали Тлемлелха. Во внутреннем дворике, вымощенном в шахматном порядке черной и белой плиткой, журчали симметрично расставленные мраморные фонтанчики в виде цветов. Обычно, когда адвокат принимал посетителей, там скользили в медленном танце полунагие серокожие танцовщицы в ожерельях из колокольчиков, но сегодня их не было: Зелгони решил обойтись без посторонних, чтобы не нервировать лишний раз секьюрити Тлемлелха.

— Госпожа Хэдис, я бы хотел попросить вас об одном конфиденциальном одолжении. Тлемлелх для защиты от Лиргисо нанял телохранителей-экстрасенсов, вы не могли бы оценить их с точки зрения профессиональной пригодности? Я в этой области не специалист, но когда я посмотрел на них, у меня возникло подозрение, что мой клиент топит деньги в море… или выбрасывает на ветер, как говорят люди.

— Я тоже не специалист. Стоит показать их Полю Лагайму, он точно разберется. А что за проблемы с приемом?

— Сейчас неподходящий момент для такого мероприятия. И Лиргисо, и эта сумасшедшая банда с генератором антиматерии… Я советовал Тлелмлелху отменить прием, но приглашения уже разосланы, и Тлемлелх утверждает, что отказаться от торжества на этой стадии для него смерти подобно, — Зелгони вздохнул. — Он добавил, что это не метафора.

— Он Живущий-в-Прохладе, этим все сказано. Среди приглашенных есть энбоно?

— Есть, и довольно много. Могндоэфрийское посольство в полном составе, двое или трое харлийских дипломатов высшего ранга… У Могндоэфры с Харлом трения, Галактическая Ассамблея пытается их помирить, но пока не преуспела.

— Слишком разный образ жизни, — пожала плечами Тина. — Разные базовые ценности.

— Как незийцу мне трудно понять такую вражду, — Зелгони сцепил длинные худые пальцы и откинулся в скрипнувшем кресле, — хотя как юрист я повидал всякое. Кроме аккредитованных на Незе лярнийских дипломатов, Тлемлелх пригласил около полусотни своих соотечественников с Лярна, те уже начали бронировать места в гостиницах.

— Он не может отказаться от приема, это его триумф. Пять лет назад могндоэфрийское высшее общество отвергло Тлемлелха только потому, что Лиргисо поставил его в дурацкое положение. История в общем-то пустяковая, но очень неприятная для Тлемлелха. В Могндоэфре жертвы таких историй добровольно умирают, и это считается нормой. Теперь Тлемлелх прославился на всю Галактику, получил Бриллиантовую Палитру, и энбоно сочтут за честь засвидетельствовать ему свое восхищение. Выглядеть красиво и выглядеть некрасиво — это для них ключевые моменты. Сообщить о торжестве и разослать приглашения, а потом отменить его — некрасиво, Тлемлелх на это не пойдет. Он опасается, что Лиргисо проникнет на вечеринку и все испортит?

— Немного не так, — Зелгони встал с кресла, прислонился к перилам лоджии — высокий, худой, слегка сутулый, он был похож на персонифицированный вопросительный знак. — Тлемлелх уверен, что Лиргисо появится на приеме, но в то же время надеется, что без повода тот не станет портить вечеринку. Госпожа Хэдис, я бы предпочел, чтобы мы обсудили этот вопрос втроем.

Адвокат устроился спиной к свету; его уши, даже для незийца чересчур вытянутые и острые, контрастно вырисовывались на фоне светлой стены по ту сторону дворика.

— Хорошо, обсудим, — согласилась Тина.

Вероятно, рационалист Зелгони не понял сумбурных и витиеватых объяснений Тлемлелха и пригласил ее в качестве переводчика, но сознаться в этом адвокату было неловко.

— Тлемлелх предполагает, что Лиргисо…

Его прервал перезвон колокольчиков. Из мобильного терминала в виде треножника с овальным экраном в антикварной серебряной раме полилась незийская речь: электронный секретарь докладывал о прибытии господина Тлемлелха с сопровождающими. Несколько минут спустя в лоджии стало тесно: Тлемлелха сопровождало два с лишним десятка «ми-гиайо» и трое телохранителей-экстрасенсов.

После бурных приветствий, адресованных Тине, Тлемлелх поздоровался с адвокатом и уселся в кресло. Его тонко очерченное удлиненное лицо, бледно-зеленое с изумрудными губами и двумя вертикальными носовыми щелями, напоминало стилизованную театральную маску; блестящие вишневые глаза, слишком большие по сравнению с глазами людей или незийцев, усиливали впечатление театральности. Венчающий голову костяной гребень покрывала золотая краска, на веках переливались блестки, — этим Тлемлелх ограничился, в отличие от Лиргисо он пользовался косметикой очень умеренно. На нем был светлый костюм и плащ из «ртутной» ткани — дань традиции: у себя на Лярне энбоно не носили никакой одежды, кроме плащей. К воротнику приколот автопереводчик в виде золотого цветка с жемчужной сердцевинкой.

Телохранители-экстрасенсы встали за его креслом: низенький пожилой незиец с морщинистым лицом и двое людей — мужчина болезненного вида, с залысинами на висках и беспокойной мимикой, и девушка с длинной косой, переброшенной через плечо, подчеркнуто строгая, с той одухотворенностью во взгляде, которая у Тины обычно вызывала прилив скепсиса. Тина про себя хмыкнула: как, интересно, она должна оценивать их профессиональную пригодность?

— Отойдите, у нас конфиденциальный разговор, — обратился Тлемлелх к своей свите. Он говорил на языке энбоно, с переливами и сложными горловыми модуляциями, а золотой цветок преобразовывал все это в человеческую речь, воспроизводя тембр и эмоциональную окраску.

Охрана отступила к стенам и перилам лоджии, вокруг образовалось пустое пространство.

— Тина, я боюсь, тебя удивит моя просьба, — Тлемлелх понизил голос, и переводчик тоже автоматически сбавил громкость. — Я прошу не трогать Лиргисо у меня в гостях.

— Ты его, что ли, пригласил? — Тина не могла припомнить, когда она в последний раз так удивлялась.

— Фласс меня упаси его приглашать… — слуховые отростки Тлемлелха (они росли двумя пучками примерно там, где у людей находятся уши) нервно свернулись и опять распрямились. — Впрочем, от вас не буду скрывать — если бы я знал, где его найти, я бы отправил ему приглашение, ведь он стал опасным и могущественным демоном, и не хотел бы я разозлить его. Нет, он придет сам. Тина, прошу тебя, уговори Поля не нападать на него на приеме! Я понимаю желание Поля убить его, — он перешел на шепот, — и надеюсь, что рано или поздно кто-нибудь это сделает, но если на моем празднике произойдет скандал или, Фласс упаси, драка, получится некрасиво.

— Подожди, что значит — не трогать? Он заявится к тебе в гости и устроит дебош, и никто не должен ему мешать?

— Нет, Тина, он ведь Живущий-в-Прохладе! На приеме будут другие Живущие-в-Прохладе, поэтому Лиргисо не станет устраивать дебош подобно рабу, которого остальные рабы не позвали на свою вульгарную пирушку. Он придет туда и будет вести себя так, словно его пригласили, будет всех ослеплять своим остроумием и своей утонченностью… В Могндоэфре его не случайно называли «блистательным Лиргисо»! А потом, в конце, он, возможно, тонко намекнет, кто он такой… Или раскроет свое инкогнито иным способом, уже после торжества. Так поступают Живущие-в-Прохладе, но я не знаю, способны ли незийцы и люди почувствовать шарм такого поступка… — энбоно неуверенно поглядел на Тину, потом на адвоката.

— Будем считать, что мы почувствовали шарм, — вздохнула Тина. — В общих чертах. Значит, по-твоему, он будет мирно слоняться среди гостей и всех подряд очаровывать, как на каком-нибудь великосветском приеме в Могндоэфре?

— Вот-вот, как раньше в Могндоэфре, в том-то и дело! — выразительное лицо Тлемлелха стало совсем несчастным. — Тина, определение «мирно» несовместимо со стилем Лиргисо. В Могндоэфре он постоянно шокировал общество своей изысканной дерзостью и грубостью, и Живущие-в-Прохладе терпели это лишь потому, что все его боялись.

— Грубостью?.. Я много с ним общалась, но грубости не замечала, при всех его сволочных качествах. Он всегда изъясняется литературно, и его злит, если другие выражаются грубо.

— О, человеческое сквернословие для него слишком вульгарно — рабский стиль, немыслимый для Живущего-в-Прохладе. Тина, если я скажу… простите, господин Зелгони, это отвлеченный пример… Если я скажу, что симметрия этих похожих на цветы фонтанчиков во дворе утомительна для взыскательного взора, либо что низменная симметрия, пустившая корни в этом дворе, уже расцвела на радость хозяевам дома, и теперь остается дождаться плодов, — почувствуете ли вы вопиющую разницу между двумя фразами?

Зелгони сделал неопределенный жест.

— Вторая фраза более замысловата, — сказала Тина. — Первая проще, вот и вся разница.

— Первая фраза вполне вежлива, а вторая ранит слух своей грубостью, однако заметить это способен только просвещенный энбоно. Лиргисо нередко разговаривал именно так, пренебрегая мнением окружающих. Кроме того, за ним водилась привычка сопровождать невинные словесные обороты оскорбительными движениями слуховых отростков, что придавало сказанному налет издевки. У людей нет слуховых отростков, и сейчас он так не может.

— Разве что он научится шевелить ушами с целью оскорбить собеседника, — фыркнула Тина.

— О, нет, человеческие уши — не то. Пристрастие Лиргисо к непристойному макияжу тоже коробило Живущих-в-Прохладе. Можно разрисовать лицо узорами определенного характера у себя дома, когда ждешь партнера по тайным любовным играм, но появиться в таком виде в обществе — это шок. Лиргисо постоянно так поступал. Вот я и боюсь, что он выйдет за рамки приличий… Тина, если ты вдруг узнаешь его среди гостей, не согласишься ли ты за ним присмотреть? Ты тоже демоническое существо и сможешь, если что, остановить его. Только не бей его, а то некрасиво будет, если вы подеретесь… Драка двух демонов у меня на празднике — только этого не хватало!

Умоляющий взгляд Тлемлелха заставил Тину воздержаться от комментариев. Она ограничилась тем, что закатила глаза к потолку.

— Тина, пожалуйста! Ты единственная, с кем Лиргисо всегда считался.

— Хорошо, — произнесла она сквозь зубы. — Присмотрю. Хотя лучше бы ты попросил меня вышвырнуть его с праздника.

— Нет, Тина, этого делать нельзя! — слуховые отростки Телмлелха опять испуганно свернулись в спирали. — Если его попробуют вышвырнуть, он разозлится, и уж тогда начнет вести себя, как настоящий демон, а не как Живущий-в-Прохладе!

— Чтобы обнаружить Лиргисо среди гостей, мне понадобится помощь твоих секьюрити.

— У вас есть идея, как это сделать? — оживился Зелгони. До сих пор он сохранял невозмутимость, под которой, вероятно, пряталось недовольство.

Тина рассказала о Топазе. Некоторое время назад появилась мода приходить на светские приемы и вечеринки с ручными экзотическими животными либо с биомехами — роботами, с виду неотличимыми от животных-прототипов; неизвестно, возьмет ли Лиргисо с собой тихаррианского муруна, но учесть такую возможность стоит.

Пока обсуждали эту тему, Тина параллельно прислушивалась к беседе телохранителей-экстрасенсов: мужчина и девушка отступили в угол лоджии и там шептались — видимо, они не знали о том, что тергаронские киборги обладают куда более острым слухом, чем обычные люди.

«Петер, ты еще не понял, из светлых она или из темных? — озабоченно спрашивала девушка. — Я что-то пока не пойму…» «С ней все непросто, — многозначительным шепотом отозвался Петер. — Она киборг, в ней слишком много искусственного, от машины, это завихряет энергетику. Видишь браслет у нее на руке? Мне не нравится, что он черный, это отдает низкопоклонством перед тьмой. Все киборги носят такие браслеты». «Ага… — подхватила его коллега. — Я сразу почувствовала нехорошую энергетику этого браслета!»

— Тлемлелх, сколько ты им платишь? — тихо поинтересовалась Тина.

— Это высокооплачиваемые маги, — с оттенком гордости сообщил Живущий-в-Прохладе. — У каждого из них ежемесячный оклад — пять тысяч галактических кредиток, плюс премия за риск. Я могу себе это позволить.

— И они стоят этих денег?

— Да кто их знает… — Тлемлелх покосился на экстрасенсов. — Это же маги! Тина, почему у тебя такое критическое выражение лица?

После того как он попрощался с Тиной и Зелгони и отправился вместе со своей свитой в Месхандрийский университет, где ему предстояло читать лекцию, адвокат выжидательно посмотрел на Тину — он больше не скрывал недовольства, его лишенные ресниц серые веки слегка подрагивали, темные губы сжались в суровую линию.

— Я думаю, с Лиргисо дело обстоит именно так, как он сказал, — заговорила Тина, предваряя вопрос. — Попробую нейтрализовать Лиргисо… Скорее всего, получится. Что касается экстрасенсов, я от них тоже не в восторге. Я имею в виду людей, насчет незийца ничего сказать не могу.

— Я надеялся, что вы уговорите Тлемлелха отменить прием. Мало мне его крутого пилотажа и проблем с воздушной полицией, так теперь еще это мероприятие… Госпожа Хэдис, вы ведь не видели мою коллекцию старинной незийской керамики?

— Нет, — Тину удивил такой поворот разговора.

— Тогда я хотел бы показать ее вам. Пойдемте? У меня есть уникальные экспонаты, каких вы не найдете ни в одном музее…

В сводчатом зале на втором этаже стояли витрины с покрытыми цветной глазурью вазами, блюдами, чашками, изразцовыми плитками, какими-то древними черепками в прозрачных футлярах. На стенах висели керамические панно. Зелгони распахнул спрятанную под одним из них дверцу и что-то переключил на пульте в нише.

— Система против подслушивания, — объяснил он Тине. — На всякий случай… Лиргисо — не единственная проблема, меня очень беспокоят эти господа с генератором антиматерии.

— Вы что-то о них знаете?

— К сожалению, ничего конкретного. Это одна из тех силовых структур галактического масштаба, которые никому непосредственно не подчиняются, однако располагают солидными возможностями. Видимо, эта структура когда-то была создана при Галактической Ассамблее, но потом вышла из-под ее контроля и с тех пор существует автономно. Современный конгломерат цивилизаций обеспечивает благоприятные условия для таких паразитических образований. Мы привыкли к тому, что всякое государство имеет свой бюрократический аппарат, но история некоторых рас знает модели, когда государство обходилось без бюрократической системы. Возможно и обратное — самодостаточная бюрократическая система, не скованная контролем со стороны какого-либо государства.

— Тогда чем они отличаются от межзвездных террористов?

— Если разобраться, ничем. Проблем они создают не меньше, и власти большинства миров их не любят… Однако есть и такие, кто с ними сотрудничает, связи у этих структур, как правило, обширные. После инцидента с генератором антиматерии наше правительство приняло меры, чтобы выявить и выдворить с Неза их агентов, но особых успехов пока нет. Во всяком случае, нанести по Синсаодге массированный удар из космоса им не позволят, вооруженные силы будут патрулировать…

Тлемлелх арендовал для своего праздника целый курортный комплекс в Синсаодге, его дом просто не вместил бы такое количество гостей и персонала.

— Уже хорошо, — кивнула Тина. — А зачем бы им наносить этот массированный удар?

— Затем, чтобы ликвидировать Лиргисо, а заодно и вас с господином Баталовым, — на худом сером лице адвоката появилась осуждающая усмешка. — Для них цель оправдывает средства — кажется, этот афоризм принадлежит основателю одной аналогичной организации на вашей планете-прародине? Свои цели они определяют сами, здесь им никто не указ.

— Я думаю, на нас со Стивом никто не обидится, если мы разгромим эту шайку?

— Да как же вы ее разгромите?

— Так же, как разгромили восемь лет назад «Галактический лидер».

— Некорректное сравнение, госпожа Хэдис. «Галактический лидер» был промышленно-торговой корпорацией, зарегистрированной на Ниаре — ничего общего с подпольными бюрократическими структурами. Вы собираетесь ввязаться в бой с невидимой гидрой.

— Нам этот бой навязывают. Спасибо, вы хотя бы немного прояснили, кто они такие.

— Сплав самовоспроизводящейся бюрократической системы и хорошо законспирированной террористической организации, — Зелгони задумчиво побарабанил пальцами по витрине с драгоценными обломками доисторической посудины. — Боюсь, что они в любом случае не оставят вас в покое.