Глава 7

Саймон глотал слезы и морщился от смрада выгорающей синтетики. Он здесь заперт, заперт, заперт, Эмми и Поль его убили! Скоро сюда придет огонь… Он чуть не начал выть и царапать пол в истерике, но вдруг заметил характерное утолщение на корпусе одной из машин: аэрокар оснащен бортовым бластером.

Клисс забрался в кабину. Сколько лет он уже не пилотировал аэрокары… Восемь лет — с тех пор, как накрылся «Перископ» и его посадили в тюрьму.

Все-таки он сумел это сделать! Доза хминка вернула ему прежние навыки. Он пристегнулся, развернул машину перпендикулярно потолку и, полностью израсходовав боезаряд, прорезал в люке отверстие — с неровными краями, зато достаточно большое, чтобы выпустить аэрокар на свободу.

Снаружи была бархатная звездная ночь. Внизу расплылись какие-то черные массивы, потом заблестел водный простор. Убраться как можно дальше от этого дьявольского логова… И машину лучше бросить, вдруг она в розыске.

Заметив россыпь огоньков, Саймон снизился, посадил аэрокар в зарослях кустарника поблизости от шоссе. Перед тем, как покинуть кабину, обшарил шкафчики: в одном нашелся кошелек с довольно большим запасом незийской мелочи, очень кстати, в другом — набор для грима, тоже кстати.

Телохранители Ивены запомнили, как он выглядит, но теперь он изменит внешность — и пусть незийская полиция хоть до скончания века разыскивает «Умазайку».

С помощью геля-наполнителя Саймон превратил скошенный подбородок в квадратный, а нос сделал более мясистым, с благородной горбинкой. Совсем другой типаж… Париков в наборе не оказалось, чем же замаскировать голый череп? Голый и в придачу израненный: должно быть, его порезало осколками тех банок, которыми он придавил пропитанные реагентами салфетки.

Затылок в крови, спина тоже… Саймон взял из аптечки баллончик с мгновенно застывающим антисептическим гелем и обработал, насколько сумел, поврежденные участки. Потом вылез из аэрокара и побрел по шоссе в ту сторону, где переливались огоньки.

Чувствовал он себя все хуже и хуже. Хминк — препарат кратковременного действия, совсем не то, что мейцан, а если припомнить, сколько побоев выпало на долю Клисса за последние несколько суток, нечего удивляться, что все тело у него болело и ноги заплетались.

В конце концов он шагнул к обочине и упал на сухую неровную землю, поросшую колкими стебельками. В кустах одуряюще стрекотали ночные насекомые, и этот стрекот сплетался с болью, тянул Саймона в распахнувшуюся пропасть… Вдруг его начали трясти, звать, щупать пульс.

Ночь еще не закончилась, но теперь он лежал в круге света. Над ним склонились мужчина и девушка-незийка в белой форме «Службы заботы», опекающей туристов. Увидев, что он очнулся, серокожая девушка поднесла к его губам бутылочку с витаминизированной водой. Саймон начал жадно глотать прохладную жидкость.

— Что с вами случилось? — спросил мужчина, когда его напарница отняла бутылочку.

— Меня чуть не убили два чокнутых отморозка, — с трудом выдавил Клисс.

Спасители переглянулись.

— Где это произошло?

Саймон неопределенно махнул рукой.

— Как они выглядели?

— Один рыжий, а у другого длинные цветные волосы…

Тут он опомнился (вдруг останки Эммануила Медо и Поля будут найдены и опознаны!) и поспешно добавил:

— Ничего больше не знаю. Они убежали.

Незийка принесла портативный меданализатор. Ссадины, порезы, ожоги, ушибы… Переломов нет. Нервное истощение. В крови обнаружены продукты распада хминка (не существенно, хминк не вызывает привыкания и не относится к числу запрещенных на Незе допингов — по крайней мере, так было восемь лет назад).

— Вы сможете дойти до машины? — спросил мужчина.

Когда Клисс встал, из кармана что-то выпало. Пульт! Надо было его выбросить. Космополовцев вряд ли обрадует известие о том, что их экспериментальной гиперпространственной установки больше нет. Будь она в наличии, Саймон мог бы рассчитывать на вознаграждение, но если он признается, что подорвал ее… Такая штука, наверное, миллиарды стоит!

Незийка наклонилась и подняла темный прямоугольник.

— Это ваше, м'гис?

— Нет, — Саймон постарался изобразить крайнее безразличие. — Не мое. Нашел я его, под ногами валялся. Смотрю, пульт для телеблока лежит, я и взял, вдруг пригодится. Взял, потому что ничей. А он оказался какой-то не такой, типа нестандарт.

— Вполне стандартный, — возразила девушка. — У меня дома такой же.

Ну, ничего странного: космополовские спецы замаскировали свое изделие под расхожий бытовой предмет.

— Он неисправный, — объяснил Саймон. — Телеблок от него почему-то не включается. Выкинуть его нужно — мало ли, кто за него руками хватался. Я его здесь нашел, на шоссе.

Спасители снова переглянулись. Похоже, их озадачило то, что Саймон так волнуется из-за никчемной находки. Немного переиграл…

— Да мне нет до него никакого дела! Ерундовая вещица, я сунул ее в карман, потому что находился в полубессознательном состоянии. Был бы вменяемый, в жизни бы не подобрал!

— Идемте, — мягко перебил офицер «Службы заботы». — Вам надо отдохнуть. Как вас зовут?

— Самюэль Рокши. Я турист с Ниара.

Самюэль Рокши — чем не имя? А «турист» — вполне уважаемый на Незе статус, одна из главных доходных статей этой планеты.

Его отвезли в Месеодге, небольшой городок на берегу моря. Там Саймон получил медицинскую помощь и заодно узнал, что находится на одном из островов Орибского архипелага, знаменитого курортного рая.

Утром он покинул медпункт «Службы заботы», купил в первой же лавке дешевый парик, пересчитал оставшуюся мелочь и направился к стоянке аэрокаров. Если он хочет спокойно жить дальше, он должен убить Ивену и доктора Суйме.

— Все повторяется, — негромко сказал Стив. — Как на Ниаре, когда за нами охотились люди из «Галактического лидера».

Тина думала, что он спит. Они лежали рядом на широком гелевом ложе, в круглой комнате с приглушенно-желтым, как осенняя листва, потолком. Бокс в силарской больнице. Целители не возражали против того, чтобы Тина поселилась вместе с пациентом — по их словам выходило, что это даже к лучшему.

Услышав голос Стива, Тина повернулась, приподнялась на локте.

— Как ты себя чувствуешь?

— Как борец, которому переломали кости. У меня кости в порядке, хотя ощущения того же рода. Память на этот раз осталась при мне, но делать некоторые вещи я в ближайшее время не смогу.

— У тебя все восстановится.

— Восстановится, — согласился Стив, — но не сразу, а действовать надо сейчас. Целители сказали, для полного восстановления под их контролем я должен провести здесь около года. На это просто нет времени.

Он в течение нескольких часов истекал кровью, пригвожденный к стене стальными дротиками, а сверхвысокочастотное пси-излучение раздирало на куски его сознание. Возможно, те, кто захватил его, сочли, что он уже готов, а возможно, они просто не знали о том, что в гиперпространстве, чуждой и некомфортной для человека среде, Стив чувствует себя, как дома. Так или иначе, но в этой внепространственной бездне, где больные и раненные обычно сразу же умирают, он ожил — со всеми вытекающими последствиями для противников.

Силарское посольство в связи с нападением на силарского гражданина Стива Баталова заявило официальный протест, власти Неза поддержали силарцев и обещали разобраться. Правда, пока они не разобрались даже с той группой, которая пыталась задействовать в Пьялашарте генератор антиматерии. И концов не найти: двое задержанных на месте происшествия бесследно исчезли, гинтиец-киборг Янглир (неизвестно, живой или мертвый) тоже как в воду канул.

Космопол категорически отрицал свою причастность к этому инциденту, а сотрудники других известных и неизвестных галактических спецслужб после завершения операции в Пьялашарте мгновенно рассредоточились, словно их тут и не было, как тараканы на кухне после щелчка выключателя: оперативные работники должны быть оперативными!

Новых покушений на Стива и Тину пока не было. Впрочем, силарская миссия, при всей своей мнимой незащищенности, не то место, где можно беспрепятственно на кого-то напасть.

— У Лиргисо нет шансов смыться с Неза вместе с Полем, — сказала Тина. — Они где-то здесь.

— Думаешь?

— Власти устроили форменную блокаду, весь транспорт в зоне разгона досматривают. Как эта сволочь сейчас выглядит, никто не знает, поэтому ищут Поля. И работают на совесть — незийская полиция не любит выдавать своих на растерзание бандитам, а Поль для них свой, хоть и ушел со службы. Причем никто не протестует. Журналисты сделали из Лиргисо такое пугало галактического масштаба, что народ согласен на все, лишь бы его поймали.

— Если он, как и я, способен телепортироваться с одной планеты на другую в пределах звездной системы, от блокады никакого толку, — задумчиво произнес Стив. — Ему тогда не обязательно стартовать с Неза. Ладно, болеть целый год я не собираюсь. Сейчас выпишусь, и подумаем, что делать дальше.

Он сел на постели — обманчиво нескладный, жилистый, мускулистый; под глазами залегли темные круги, но изможденным он не выглядел. На его теле даже шрамов от дротиков не осталось, и это был хороший признак: свои способности к регенерации Стив сохранил полностью.

— Жаль, что ты не захватил что-нибудь с того корабля — журнал или кристаллы с информацией, чтобы выяснить, кто это был.

— Я захватил весь корабль целиком. И припрятал до лучших времен. Фласс доставил его на одну неосвоенную планету, он будет лежать там и ждать нас.

Створки из желтого лакированного дерева раздвинулись, появился робот с завтраком — столик-чаша на осьминожьих ножках. Они заканчивали трапезу, когда просигналил Тинин передатчик.

— Тина, здравствуй, — голос Ольги, немного растерянный. — Как там Стив?

— Поправляется.

— Это хорошо. А мне полчаса назад Лиргисо звонил…

— Какого черта он тебе звонил? — Тина вдавила кнопку, отключающую режим «конфиденциально», чтобы Стив тоже мог слушать разговор.

— Жаловался на жизнь. Он сказал, что Поль от него сбежал, и спрашивал, не вернулся ли Поль домой.

— Ну и?..

— Я уже весь дом обыскала, от чердака до подвала. Не вернулся. И маме с папой звонила, у них его тоже нет. Не знаю, что делать… Лиргисо говорит, у него на вилле начался пожар, и Поль телепортировался — просто исчез, и все.

— И ты поверила Лиргисо?

— Мне показалось, он не обманывает. Я его более-менее знаю… мы ведь были близки, пока он выдавал себя за Криса. Он сказал, что Поль мог телепортироваться куда угодно — хоть на дно океана, хоть в какой-нибудь дом, который сносят, поэтому надо поскорей его найти, вдруг ему сейчас нужна помощь.

— Очень трогательно! — процедила Тина. — Это я про Лиргисо. Иногда он начинает демонстрировать прямо-таки ангельские качества! Все это может быть отвлекающим маневром, а может быть, и нет… Проверь все места, известные Полю, но о положительном результате Лиргисо не извещай, хорошо?

— Наша яхта, — вполголоса вставил Стив. — Надо там посмотреть.

— Если он не морочит нам головы.

— Он еще посоветовал мне спрятать Ивену и никому из посторонних не сообщать, где она, — озабоченно добавила Ольга. — А почему, не объяснил.

— Ивену лучше сюда, в больницу, — Стив придвинулся ближе, чтобы Ольга услышала. — Вместе с бабушкой, я все улажу. Помощь целителей обеим не повредит.

После окончания разговора Тина молча сунула передатчик в карман, допила свой апельсиновый сок. Итак, есть два варианта, и работать придется параллельно по обоим, да еще с оглядкой на так называемую «Контору Игрек»…

— Лиргисо наверняка удалил у Поля все метки, так что его не запеленгуешь, — заговорил Стив. — Ладно… Потом посмотрим в Сети информацию о пожарах за последние сутки. Давай на яхту, телепортироваться я пока не разучился.

Кеодос был пестрым вихрем, круговертью витрин, роботов, солнечных бликов, человеческих и нечеловеческих лиц, ярких эфемерных голограмм, зданий с обычными для Неза куполами, ракун с громадными перистыми листьями — и всего прочего, что можно увидеть в незийском мегаполисе. Саймон шел сквозь этот вихрь, не обращая внимания на его гримасы и приманки. В кармане лежал лазерный пистолет: сначала дело, а потом все остальное.

Пистолет Саймон купил на черном рынке, после того как разжился приличной суммой денег, ограбив в Элакуанкосе богатого уличного попрошайку. Интуиция шепнула ему, что в норе у этого старого незийца с фальшивыми болячками найдется, чем поживиться, и не ошиблась. Чтобы совершить ограбление, Клисс принял вторую дозу хминка, зато теперь у него была целая упаковка принака — тоже мощный допинг.

Саймон шел убивать Ивену Деберав, тринадцатилетнюю уроженку Манокара, год назад получившую политическое убежище на Незе. Ее опекунами были Ольга Лагайм, директор фирмы «Дизайн Лагайм», и Джеральд Крей, ведущий дизайнер искусственного спутника «Сиролл» — та же самая пара, которая открыла новую звезду модельного бизнеса Веронику Ло. Неужели они планируют из невзрачной девчонки с грязными коленками вырастить еще одну топ-модель? Каковы бы ни были их планы, Ивену можно оттуда заранее вычеркнуть.

Как говаривал бывший шеф Саймона, «каждый живой свидетель — это лишняя головная боль, но есть множество средств от головной боли — пули, ножи, энергетические заряды…»

По дороге к особняку Ольги Лагайм (просидев полтора часа в кабине справочного автомата, Клисс узнал о намеченных жертвах все, что требовалось, вплоть до адресов) он получил еще один приветик с того света от своего шефа-оборотня. На стене многоэтажного здания, которая представляла собой сплошной экран, разбитый на сектора с рекламой и объявлениями, призывно пылала надпись: «ВОЗНАГРАЖДЕНИЕ — МИЛЛИОН КРЕДИТОК!»

Клисс остановился, прочитал помещенное под ней объявление и почувствовал, как его душа прохладной водицей перетекает в пятки. Лиргисо на Незе; Космопол и незийская полиция намерены его поймать; за любую достоверную информацию о его облике и/или местонахождении гарантируется вознаграждение — миллион галактических кредиток.

Саймон зябко поежился, хотя на улице было тепло, как в сауне. О бывшем первом помощнике покойного шефа он, понятное дело, ничего не знал и рассчитывать на куш не мог, но если его и здесь примут за Лиргисо, как та пьянь в муниципальном доме… Одна из роковых примет — эпилированная голова, так как известно, что в своем предыдущем человеческом воплощении лярнийский выродок удалил с тела все волосы, кроме бровей и ресниц. Свернув в соседнюю улицу, Саймон как бы невзначай потрогал парик: благодаря косметическому клею тот держался крепко.

Старинный двухэтажный особняк Ольги Лагайм находился в тихом районе, на оживленной — странно, почему оживленной? — улице… Саймон сквозь зубы выругался, морщась от жары и досады: толпа бесновалась как раз перед нужным ему домом!

Репортеры. Они рвались в дом, а охранники с кошачьими эмблемами агентства «Ми-гиайо» их туда не пускали. Над крышей переливался мыльными разводами силовой купол, прикрывающий от вторжения с воздуха внутренний дворик.

Саймон подошел ближе. Репортеры требовали, чтобы им разрешили взять интервью у Ивены Деберав: пусть она расскажет о своих впечатлениях! Охранники уговаривали их разойтись и утверждали, что Ивены здесь нет.

— У-у, журналюги… — со злостью процедил Саймон. — Из всего готовы тухлую сенсацию сделать!

Как же он убьет чертову девчонку, если опекуны запрятали ее подальше от репортерской братии?

На тротуар опустилось аэротакси. Из машины выскочил еще один «ми-гиайо», следом за ним вышли изящная рыжеволосая женщина неопределенного возраста и юная девушка, высокая, тоненькая, тоже с копной вьющихся рыжих волос. Они были очень похожи друг на друга — и обе похожи на Поля. Толпа репортеров отхлынула от дверей особняка и окружила их, как плотоядная аморфная масса, почуявшая присутствие новой добычи.

— Госпожа Лагайм, вы надеетесь увидеть своего брата живым? — перекрывая общий галдеж, крикнула плотная девушка с глазком видеокамеры на охватывающем голову хромированном обруче.

Вопрос остался без ответа, а Саймон невольно вздохнул: жаль, что он не корреспондент какого-нибудь СМИ! Он-то доподлинно знал, что госпожа Лагайм никогда не увидит своего брата живым, поскольку тот превратился в кучку обугленных костей. Эх, был бы репортером, первым бы сообщил сенсационную новость…

Охранники врезались в толпу, растолкали осаждающих и утащили госпожу Лагайм с ее спутницей в дом.

Саймон заметил у одного из «ми-гиайо» грим-сканер, и ностальгические чувства уступили место опасениям: если этот громила направит на него прибор, в нем могут признать пособника Эмми, надо поскорее сматываться. Он отвернулся, засунул руки в карманы — мол, случайный зевака немного поглазел на уличную сценку, а потом пошел дальше по своим делам.

— Убирайтесь отсюда!

Голос показался ему смутно знакомым, он оглянулся. У дверей особняка, рядом с «ми-гиайо», появилась загорелая блондинка в голубой майке и «ртутных» брюках. Лицо с тонкими правильными чертами — Саймон мог бы поручиться, что не раз видел его на обертках туалетного мыла и упаковках женского белья: примелькавшееся лицо топ-модели с солидным стажем.

Он слышал о том, что Тина Хэдис сделала пластическую операцию, но не знал, как она выглядит сейчас — однако же, сразу понял, кто это, еще до того как увидел черный браслет киборга на ее правом запястье.

— Мы хотим поговорить с Ивеной Деберав! — напористо заявил кто-то из репортеров. — Мы имеем право!

И тут началось… Клисс, прижавшийся к стене на противоположной стороне улицы, глазам своим не верил: происходило необъяснимое. Люди валились с ног, их тащило по пыльному тротуару, как ветер тащит сухие листья. Тина Хэдис неподвижно стояла и смотрела, охранники тоже сохраняли спокойствие.

— Убирайтесь! — повторила женщина-киборг, когда непонятные катаклизмы прекратились.

Репортеры начали подниматься на ноги, охая, ощупывая бока и отряхиваясь.

— Вас за это оштрафуют! — плачущим голосом крикнула девушка с хромированным обручем.

— Меня за это оштрафуют, — безразлично бросила Тина перед тем, как исчезнуть за дверью.

Клисс ненадолго задержался, чтобы послушать разговоры пострадавших журналистов. А говорили они о том, что Тина Хэдис — не только киборг, но еще и мутант; общаясь с мутантом Стивом Баталовым, она заразилась от него и приобрела опасные для окружающих экстрасенсорные способности. А Лиргисо, по слухам, заразился от нее — это что-то вроде инфекции, передающейся половым путем. Саймон слушал и цепенел.

Потом кто-то обнаружил, что у него вышла из строя аппаратура; оказалось, не только у него — у остальных тоже. Репортеры всей толпой отправились в ближайшее кафе, писать коллективную жалобу на киборга-мутанта, а Саймон побрел к стоянке аэрокаров. Раз творятся такие дела, Ивену лучше оставить на потом, сначала он убьет докторшу Суйме.

— Тина, у тебя же будут неприятности! — вздохнула Ольга.

— Они у меня уже есть, — пожала плечами Тина. — Одной больше, одной меньше…

Поль до сих пор не нашелся, и его отсутствие создавало гнетущую пустоту. «Если бы с ним все было в порядке, он бы дал о себе знать», — эту фразу пока никто не произнес вслух, но она витала в воздухе, как назойливый беззвучный рефрен.

Лиргисо еще два раза связывался с Ольгой и спрашивал про Поля, настойчиво предлагал свою помощь: он-де располагает большим количеством поисковых зондов, пусть ему подскажут, куда их направить. Во второй раз Тина отобрала у Ольги передатчик и процедила: «Я тебя, сволочь, все-таки убью!» Лиргисо мягко возразил, что убивать его не за что, поскольку пожар начался не по его вине. Это невинное оправдание Тину добило. Она отключила связь и несколько секунд молча смотрела на передатчик, потом так же молча вернула его Ольге.

Ивену и Марчену Белем Стив доставил в силарскую больницу, об этом никто не знал, и репортеры осаждали Ольгин особняк. Тина чувствовала, что должна хоть что-нибудь сделать, иначе внутреннее напряжение скоро станет нестерпимым — таким, что в окнах начнут лопаться стекла и окружающая электроника пойдет вразнос, тогда она вышла на улицу и разогнала журналистов.

Тина, Ольга и Ли поднялись на второй этаж, в комнату, где стояла в керамическом кашпо ниарская розовая ель. Здесь кое-что изменилось: Ольга выкинула изувеченную котом гелевую мебель, а взамен поставила два диванчика и полдюжины кресел веселой расцветки, изготовленных по ее собственному проекту — лимонно-желтое, фиолетовое, небесно-голубое, зеленое, как весенняя трава. Хотела сделать Полю сюрприз, но он не успел этого увидеть.

Сейчас в фиолетовом кресле сидел Стив, что-то просматривающий на экранчике карманного компа. В желтом развалился кот, время от времени он пробовал когтями неподатливую обивку и неодобрительно жмурился.

Робот принес кофе.

— «Сиролл»! — сказала вдруг Ли с проблеском надежды. — Не мог он отправиться к Джеральду?

— Я уже проверил. Нет его на «Сиролле».

Ли слегка наморщила лоб.

— Постойте… Мы не искали в Тепеане — там лыжная база, мы с Полем там были, когда в колледже учились. И еще в лесу под Плайсхандрой — мы там один раз сели, когда забарахлил аэрокар, там было хорошо, Полю понравилось.

— Значит, проверяем Тепеан и Плайсхандру, — Стив отставил пустую чашку.

Когда Саймон удалился на безопасное расстояние от дома Ольги Лагайм (т. е. на другой конец незийской столицы), он понял, что сейчас никого не сможет убить. Сначала надо привести в порядок нервы. Столкнуться с киборгом-мутантом — это слишком серьезное потрясение для человека с тонкой душевной организацией.

Саймон снял номер в дешевой гостинице с гулкими оштукатуренными комнатами, выпил стакан какого-то якобы целебного напитка, навязанного горничной-незийкой, и включил телеблок.

Крутили ужастик: женщина-мутант, великанша с грязными спутанными космами и торчащими изо рта клыками, гонялась за черными кораллоподобными синиссами (может, это был фильм синисского производства?) и раздирала их на куски. Этим нервы не успокоишь, слишком уж в тему… Саймон переключился на другой канал.

Происшествия: лярнийского художника Тлемлелха, получившего недавно на Гелионском фестивале Бриллиантовую Палитру, снова оштрафовали за лихачество в воздухе. На этот раз галактическая знаменитость упражнялась в высшем пилотаже среди пиков и каньонов хребта Мартуф, не имея на то специального разрешения и подвергая свою жизнь неоправданному риску. Напоминание об уплывшем браслетике заставило Саймона горько чертыхнуться.

Криминальная хроника: загадочное убийство пятерых туристов с Ниара в развалинах Лассийского храма. Выглядели развалины мрачно, этакий окаменевший островок хаоса, трупы усиливали это впечатление. Один раздавлен обломком колонны с неприятной червеобразной резьбой; другой нанизан на торчащую из стены арматурину под потолком; третья выглядит так, словно упала с большой высоты; четвертый пронзен двухметровым мечом, который до этого висел на стене на ржавых цепях; пятая умерла непонятно отчего, никаких повреждений не зафиксировано.

Про мутантов ни слова. Саймон смотрел передачу и понемногу оттаивал, пока не показали портреты погибших, какими те были при жизни. Он же их видел, всех пятерых! В уличном кафе в Элакуанкосе, они оттуда ушли вместе с Эмми… Потом их знакомая спрашивала у Медо, куда они подевались, и тот ответил, что не знает, а Саймону признался, будто бы в шутку, что убил их.

Значит, это был не розыгрыш, Медо действительно убил своих бывших одноклассников и их подружек? Саймон трясущейся рукой нащупал на постели пульт, выключил телеблок. Хватит! Он знал, что Эмми умер, сгорел вместе с Полем и Топазом, так что все замечательно, мертвецы возвращаются только в кино — и все равно ему было страшно.

Месиво предметов, в большей или меньшей степени утративших свой первоначальный облик, деформированных, раздавленных, разбитых, разорванных, а иногда целых, но все равно никому не нужных. Вещи, которые кому-то нужны, на это затерянное в океане кладбище не попадают.

Со всех сторон громоздились, заслоняя горизонт, неряшливые пестрые холмы, и под ногами не было ни пяди свободного пространства. Поднимавшийся временами ветер кружил клочья бумаги, распушенные хлопья синтелона, невесомый мусор, мелкую, как пудра, пыль. Далеко впереди высились два господствующих над местностью пика — загадка здешнего ландшафта, ведь они тоже слеплены из разрозненного хлама, и непонятно, каким образом все это держится и не рассыпается. Позолоченные солнцем, они были похожи на остатки древних циклопических врат, ведущих в таинственный мир, издали это выглядело даже красиво.

Вокруг снова заплясали пылевые вихри, Поль надел респиратор. Ему повезло, что он попал сюда с респиратором. В этот раз он сумел телепортироваться на ориентир, в точности как учил Стив. Вот только с ориентиром просчитался.

…Доля секунды — и горящая комната сменилась холмистой территорией под ночным небом. Потеряв равновесие, Поль упал на изодранное, в заплатах, гелевое кресло из Ольгиной гостиной. Чуть в стороне лежало на боку, на вершине темной кучи, еще одно кресло из того же гарнитура, а вот и полукруглый диван — его сиденье раскроил длинный косой разрез, и оттуда сочилась, поблескивая в лунном свете, влажная гелевая масса.

Сестра все-таки избавилась от старой мебели. Такой возможности Поль не учел.

Он быстро понял, где находится, поскольку бывал здесь раньше, когда учился в полицейской школе. Остров Рье-Тьядо, голый каменный цирк, приподнятый над уровнем океана достаточно высоко, чтобы его не заливало даже во время штормов; двадцать восемь незийских гиголов, или двадцать два километра, в диаметре; флора и фауна отсутствуют.

Рье-Тьядо издавна использовался, как всепланетная свалка, сюда свозили отбросы со всего Неза, а потом, когда каменная чаша заполнялась доверху, все это заливали с воздуха специальной смесью и сжигали дотла так называемым «холодным способом». Выделяющуюся энергию вбирали зависшие над островом мобильные аккумуляторы. Перед тем как в очередной раз спалить свалку, ее тщательно обыскивали и проверяли биосканерами на предмет эвакуации живых существ; занимались этим полицейские курсанты, спецназовцы-стажеры и будущие офицеры Вооруженных Сил Неза.

Поль не раз участвовал в контрольных рейдах, но тогда он был в соответствующей экипировке, а сейчас на нем костюм из черного шелка, с отороченным пеной кружев открытым воротом, и мягкие замшевые туфли на тонкой подошве — такую любой острый осколок проткнет.

До утра Поль трясся от холода, скорчившись в расплывшемся гелевом кресле. Рье-Тьядо лежит в средних широтах южного полушария, климат здесь не тот, что в Кеодосе. Хорошо еще, что не зима… Полю казалось, что выброшенное кресло дрожит в ознобе вместе с ним. Он осмотрелся, насколько позволяла темнота, но не увидел ничего подходящего, чтобы укрыться.

Вдобавок, вдруг ожил офисный автомат, лежавший в куче других поломанных предметов — раздался щелчок, а потом приветливый голос потребовал: