Неожиданно в голове Джека всплыло имя – Рон Барнаби. Старый добрый приятель, с которым Джек познакомился лет восемь назад. Барнаби жил недалеко от Зеленого Острова. Джек даже помнил название улицы, где стояло здание, в подвальном помещении которого жил Рон. Она называлась Дипстаун.

Кажется, Барнаби жил у каких-то родственников и хвастался, что находится на их полном обеспечении. Что, дескать, даже работать ему не надо.

Джек попытался вспомнить, когда они виделись последний раз.

Кажется, после их встречи прошел год. Или два? Наверняка он помнил лишь то, что это было летом.

Определившись, какого направления нужно держаться, Джек пошел вдоль стен, чтобы в случае необходимости юркнуть в подворотню.

Ему пришлось изрядно поплутать, ведь чтобы перейти от квартала к кварталу, требовалось перебираться через проезжую часть, а это оказалось нелегко, потому как почти все подземные переходы были платными.

К тому же Джеку нельзя было показываться на самых людных улицах, ведь там могли оказаться полицейские с описанием злоумышленника, избившего офицера полиции.

Улица Дипстаун была, так сказать, границей между бедными, грязными окраинами и более благополучным центром. Вывески на магазинах здесь были дорогие, витрины большие и чистые, однако возле них частенько попадались люди в старой одежде, бесцельно шатавшиеся по тротуарам. Асфальт на проезжей части был изрезан сеточкой трещин. Попадались и рытвины, на которых подскакивали проезжавшие автомобили.

Напротив нового торгово-развлекательного комплекса, на другой стороне улицы Джек увидел знакомое трехэтажное здание. Одна его половина была выкрашена в желтый цвет, другая – в розовый.

Во всю длину розовой половины на уровне второго этажа тянулась надпись: «Ресторан и кулинарная торговля Грея Фиглера».

«Грей Фиглер, – повторил про себя Джек. – Кажется, дочь Рона Барнаби – жена этого Фиглера».

С того места, где стоял Джек, были видны половинные окна подвального этажа, где должен был обитать сам Барнаби.

Джек еще раз окинул взглядом двухцветное здание. Складывалось впечатление, что оно медленно погружается в растопленный летним солнцем асфальт.

«Бред какой-то. Это от голода».

До ближайшего бесплатного перехода под улицей было шестьсот метров, об этом сообщал указатель, стоявший у входа в платный переход. Появлявшиеся из дверей развлекательного комплекса люди в большинстве своем спускались в него, ни о чем не беспокоясь. Для Джека это была непозволительная роскошь.

Собравшись с силами, он сделал бросок на шестьсот метров до бесплатного перехода, где было довольно грязно и пахло мышами, а затем еще шестьсот – к дому с подвальным этажом.

Поскольку раньше Джек видел это здание только со стороны, ему пришлось обойти вокруг, прежде чем он обнаружил узкую дверь, расположенную в глубоком приямке. Было заметно, что ее часто открывали.

Спустившись по выщербленным ступенькам, Джек постучал в дверь, отчего ему под ноги посыпалась отслоившаяся краска.

Поначалу на его стук никто не отозвался. Джек уже думал постучать еще раз, но услышал шорох, а потом звук отодвигаемого засова. Дверь распахнулась, и из сырого полумрака показался человек. Поскольку света было мало, он щелкнул включателем, и под потолком слабо засветилась пыльная лампочка.

– Рон, это ты, что ли? – удивился Джек. Лицо его знакомого трудно было узнать. Правая щека опухла, под глазом красовался примерно трехдневной давности синяк, дополнял картину слой седоватой щетины.

– Лейтенант? – удивился Барнаби, на его физиономии появилась улыбка. – Не ожидал тебя здесь увидеть. Ну заходи… – Барнаби посторонился, пропуская гостя в подвал, затем тщательно запер дверь и, снова улыбнувшись Джеку, сказал: – Иди за мной, я тебя провожу до своих апартаментов, только голову держи пониже, здесь потолки невысокие.

Джек поспешно пригнулся. Он еще чувствовал огромную шишку на голове, которая давала о себе знать при каждом шаге.

Они прошли по узкому, пропахшему плесенью коридору, загроможденному истлевшими картонными коробками. За вереницей ржавых бочек Барнаби остановился и толкнул незаметную в полутьме дверь.

На стену коридора упала полоска света, и Джек следом за хозяином вошел в жилую комнату.

8

В комнате было чисто и светло. В ней имелось все самое необходимое – диффузионный холодильник «Хенде», видеокальцер «Сатурн», а также кровать с надувными матрацем, подушкой и одеялом – комплект для бедняков. Какие-то разномастные шкафы, этажерки… Джек заподозрил, что они были подобраны на свалке.

– Ну как тебе? – Барнаби обвел рукой свое жилище. – Я не плачу за это ни одного бата.

– Неплохо, – сказал Джек, заметив у стены длинную шеренгу бутылок из-под дешевого, но крепкого пойла «Небраска».

Все увиденное производило удручающее впечатление, которое усугублялось внешним видом Барнаби и его грустной, какой-то робкой улыбкой. Еще год назад этот человек был другим. Или больше года?

Джек вспомнил прежнего сержанта Барнаби. Это был крепкий, скорый на подъем боец. Он хорошо командовал своими людьми и часто ходил в разведку.

Если ночью разведка сталкивалась с противником, Барнаби со своим ножом был неудержим.

– Что-то ты, лейтенант, невесел, – нарушил молчание Барнаби. – Когда мы виделись прошлый раз, ты выглядел иначе.

– А когда это было?

– Год назад. Мы встретились на ярмарке, ты еще был с какой-то бабой…

– Да, – вздохнул Джек. Он был тогда с Люсией, а потом довез Барнаби до дома. – С тех пор многое изменилось.

– Полоса невезения? – невесело усмехнулся Барнаби.

– Полоса, будь она неладна. Ты-то как здесь поживаешь?

– Мне всего хватает, мое дело стариковское. Все, что нужно, приносит дочь. Что-то прирабатываю – гружу, мету. Одним словом, делаю что придется. Постоянной работы нет – старый солдат никому не нужен…

– Ты бы мог устроиться охранником.

– На эти места и молодых хватает, а мне с моими сорока пятью годками да «волчьим билетом» ничего не светит. Прежде чем принять человека в охрану, о нем собирают сведения, а у меня – сам знаешь, уволен за дисциплинарный проступок с лишением пенсии…

– Закладываешь? – спросил Джек, кивая на стоявшие у стены бутылки.

– Случается. Но нечасто, конечно. Я меру знаю…

– Кто тебя под глаз приложил?

– Где? Под глазом?

– Под глазом, Рой, под глазом.

– Ну, это… – Барнаби вздохнул. – Это меня зять, по-семейному. Ты ничего такого не думай.

– Я не думаю.

– Нет, Джек, ты думаешь! Я это по твоему лицу вижу! – забеспокоился Барнаби. – Не смей вмешиваться в мои дела, ты мне теперь не командир.

– Я не вмешиваюсь. – Джек поднял руки, словно сдаваясь, и, отступив, присел на скрипучий стул.

Они помолчали.

– Ты знаешь, я до сих пор не могу простить себе, что ты из-за меня в ту драку влез, – сказал Джек.

– А как я мог не влезть? А если бы меня били, ты бы что, стоял и смотрел?

– Ну, драку-то ту я сам затеял…

– Драку ты затеял, – согласился Барнаби, – а челюсть майору я сломал.

Сказав это, бывший сержант расправил плечи и заулыбался.

– До сих пор помню, как он выскочил на меня – прямо под правую руку. Я как врезал, он через три стола перелетел…

– Через два, – возразил Джек.

– Ну хорошо, пусть через два, – легко согласился Барнаби. – Но это тоже неплохо.

Они снова помолчали.

– Эх, воспоминания, – покачал головой Барнаби. – Выпить бы.

– Значит, все-таки поддаешь?

– Поддаю, – признался ветеран. – Иногда вспоминаю наших ребят – Шолквера, Парризи, Лескера… И думаю: вспоминают ли они нас?

– Их, может, уже и в живых никого нет. Нас же перед самой кампанией выгнали. Неизвестно, кто уцелел после наступления.

– Может, и так, но мне хочется думать, что все они живы и им там лучше, чем нам в этом большом городе, где никто никому не нужен… Пять лет прошло, а я никак не привыкну. В старика здесь превратился, как будто свою молодость на войне забыл.

Где-то в подвале раздался звук удара, будто хлопнули деревянной крышкой.

Барнаби вздрогнул и попятился от двери.

Джек был удивлен – он никогда не видел Барнаби таким.

Послышались тяжелые шаги, затем дверь распахнулась от сильного удара, и в комнату вошли трое.

Тот, что показался первым, был высок ростом – на полголовы выше Джека и шире в плечах. Его мускулистый торс обтягивала дорогая спортивная майка с эмблемой популярной в городе команды «Золотые Шакалы».

Свиту этого физкультурника составляли двое не уступавших ему размерами грузчиков или вышибал. На них были синие майки с надписью «Ресторан Грея Фиглера».

«Это зять Рона», – догадался Джек, с интересом разглядывая всех троих.

– Итак, старик, – произнес Грей Фиглер, поигрывая коротким стеком. – Ты должен очистить это помещение сегодня вечером. Я пришел напомнить тебе об этом. Было время, когда я предоставлял тебе и кров, и стол, но сезон бесплатных угощений прошел. Вечеринка закончилась, гостям пора разъезжаться… – Фиглер умолк и вызывающе посмотрел на Джека, который тихо сидел на стуле. Гость ничего не сказал, и Фиглер продолжил: – Надеюсь, ты не станешь выть и истекать соплями, выпрашивая у своей дочери отступных и всего такого прочего?

Барнаби молча покачал головой.

– Вот и отлично. Видимо, мое лечение пошло тебе на пользу, па-паш-ка.

Фиглер засмеялся, вместе с ним засмеялись его грузчики. Джеку эта троица напомнила недавних обидчиков – борцов-лесорубов из Твинстена.

Зять Барнаби перестал смеяться, его лицо сделалось серьезным.

– Все было бы хорошо, старичок, если бы ты не нарушил основной закон – не приводить сюда баб и всяких гостей вроде этого вот, в пиджаке. Или, может, ты думал, что тебе все сойдет с рук, раз я решил тебя вышвырнуть?

Барнаби ничего не говорил, глядя в пол.

– Ты кто? – спросил Фиглер, брезгливо дотрагиваясь до плеча Джека своим стеком.

– Я друг Рона, – ответил тот.

– Вот прямо сейчас, друг Рона, вставай и вали отсюда побыстрее. Ты понял?

– Лейтенант, не надо! – крикнул Барнаби, бросаясь к Джеку, однако было уже поздно.

Хрустнул сломанный стек, а затем в лицо Фиглера врезался кулак Джека. Бедняга отлетел к грузчикам, но Джек достал его еще несколько раз, после чего Фиглер рухнул, словно мешок с гвоздями. Его подручные пытались организовать оборону, но их было слишком мало, а Джек был слишком зол.

Если бы не Барнаби, он бы затоптал их всех троих, а так Рону все же удалось оттащить своего бывшего командира и усадить на стул.

– Джек, прекрати! – кричал он. – Он мой зять, Джек!

Наконец глаза Зиберта прояснились, и Барнаби разжал руки.

– Теперь ты понял, почему я давал ему побить себя? – сказал он.

– Боялся, что убьешь… – усмехнулся Джек, на его побелевшее лицо стал возвращаться цвет.

– Вот именно. А он муж моей дочери. Подлец, конечно, но вроде ее любит.

Барнаби подошел к бесчувственному Фиглеру и дотронулся до его носа, проверяя, не сломан ли.

Зять очнулся и, увидев Барнаби так близко, закричал:

– Простите, па-па! Простите!

Грузчики все еще пребывали в беспамятстве. Они пытались сопротивляться, и им досталось больше, чем Фиглеру. Да и выглядели они значительно хуже.

– Я не понимаю, Джек, как за эти пять лет ты еще не сел за убийство? – искренне удивлялся Барнаби, осматривая лица грузчиков.

– Папа, только не убивайте! – продолжал скулить Фиглер, отползая к двери.

– Да успокойся ты, никто не будет тебя убивать.

– Правда?

– Правда.

– Спасибо, папа.

– Дочке моей скажи спасибо.

– У меня было много работы, – сказал Джек. – Я был всем нужен и неплохо зарабатывал… – Он посмотрел на Фиглера и добавил: – Пусть Рон еще немного поживет у тебя. Потом он уйдет…

– Ко… конечно, – закивал зять. – Пу… пусть поживет. Мы ведь ро… родственники.

– И никакой полиции, парень, – напомнил Джек. – Если я увижу возле дома хоть одного копа, смерть твоя будет страшной. Понял?

– Как не понять, как не понять… – зашлепал Фиглер разбитыми губами. – Можно, мы пойдем?

– Идите.

Фиглер резво вскочил на ноги и стал поднимать начавших приходить в себя грузчиков.

С кривой улыбкой он поклонился Джеку и, пятясь, вытолкнул их в коридор, а затем осторожно прикрыл за собой дверь.

Было слышно, как вся троица поднималась по лестнице, затем кто-то из них закашлялся. Снова хлопнула крышка подземелья, и стало тихо.

– Плохо у тебя с нервами, лейтенант, – сказал Барнаби.

– Последние несколько недель совсем доконали меня, – пояснил Джек. – Кстати, он не пойдет в полицию?

– Трудно сказать, – пожал плечами Барнаби. – По крайней мере не сразу – ты здорово его напугал.

– Твоя дочь появляется здесь? – неожиданно спросил Джек.

– Очень редко, – неохотно ответил Барнаби.

– За последний год сколько раз?

– Раза три… Но ты должен понять, Джек, я ведь не жил с ее матерью.

– Но ты регулярно отсылал ей свое сержантское жалованье и поэтому сам остался без гроша.

– Мои деньги не заменили девочке отца. Ты чего пришел-то ко мне?

– Попал в безвыходную ситуацию. Мне нужно что-то поменять в жизни, чтобы выбраться из этой ямы… Офис, квартира, машина, любовница и секретарша, база данных для работы – все пропало.

– Вот как. А мне, в отличие от тебя, терять нечего. Дыра дырой, – сказал Барнаби, оглядывая свою комнатушку и словно удивляясь, как он сумел прожить здесь целых пять лет. – Однако и отсюда меня гонят. Прежде этот подвал зятю не принадлежал, он судился за него с прежним владельцем дома. Что-то у них там не сходилось. А я жил на ничейной территории спокойной жизнью. Теперь Фиглер выиграл суд и подвал стал его. Он хочет расширить дело и поставить сюда оборудование для производства соевых колбас.

– Может, поищем какую-нибудь работу?

– Да какую работу, Джек? – отмахнулся Барнаби. – Если хочешь, я свожу тебя на «черную биржу». Там за гроши нанимают рабочих без квалификации и бандитов. Я уже слишком стар для этого, а ты подойдешь…

– И это все?

– Ну… есть еще ворох старых газет с объявлениями. Иногда я собираю их в сквере на скамейках, это помогает мне быть в курсе мировых событий. Например, так я узнал, что Союз Компаний захватил Саргоссу.

Барнаби открыл один из ветхих шкафов и достал с нижней полки кипу запыленных газет.

Положив их на стол, он взял верхнюю и стал ее перелистывать.

– Вот, на предпоследней странице есть раздел «вакансии». Так… «Выгул собак» – не желаешь?

– Отметь на всякий случай.

– Отметил. Далее… «Требуется младший парикмахер со своим инструментом, оплата сдельная»…

– Давай дальше.

– «Водитель восьмиосного грузовика с опытом работы».

– Нет, я кроме бронемашины ничего не водил.

– Ты еще пилот, кажется, – вспомнил Барнаби.

– Это только название одно. Я заканчивал курсы при комитете гражданской гвардии.

– Но ты же летал на боевой машине, «Гризере», кажется.

– Да, летал. И на «Гризере», и на «Стиллхаммере», но сейчас толку от этого мало. Давай дальше.

– Ладно, идем дальше. Это уже совсем для дураков: «институт всеобщей эрекции нуждается в людях, желающих помочь науке. Питание и скромное денежное вознаграждение гарантированы».

– Нет, это нам тоже не подходит. Что-нибудь еще осталось?

– Осталось предложение для совсем ненормальных: «Крупная компания нуждается в услугах группы людей, не боящихся опасной работы, вознаграждение очень высокое».

– Очень высокое? Это нам подошло бы, – оживился Джек и взял газету из рук Барнаби. – Посмотри-ка, здесь даже номер диспикера есть. Давай пока отложим ее и посмотрим другие газеты. Может, найдем что-то более понятное.

– А чего тут непонятного? Такие объявления дают для придурков, которых можно подставить. Профессионалов, сам понимаешь, через газеты не ищут, для этого другие каналы имеются.

– Согласен.

9

Они просмотрели остальные газеты, однако так и не нашли ничего стоящего. Только предложения посидеть с ребенком, потанцевать в костюме сыра в витрине магазина или поездить на педальном автомобильчике, разукрашенном рекламными лозунгами. Мало того что предложения казались идиотскими, так и достойного вознаграждения никто не предлагал.

– Итак, нужно хвататься за то, что есть, – подвел итог Джек, отряхивая пыль с ладоней. – Здесь где-нибудь диспикер есть?

– У меня нет. Он никогда не был мне нужен… А ты что, хочешь отозваться на это объявление?

– А почему нет? Ты до самой смерти собираешься жить на чердаке или на помойке?

– Не хотелось бы, конечно. Ну хорошо, давай перейдем через улицу и попытаемся позвонить из бара. На тебе приличный костюм, тебе разрешат.

– Так мы и сделаем, Рон, только нет ли у тебя чего-нибудь поесть, а то у меня от голода уже желудок подвело?

– Я могу угостить тебя копченым мясом.

– Копченым мясом? – обрадовался Джек. – Это было бы здорово.

Барнаби открыл холодильник. Джек увидел там лишь пару бутылок молока и несколько листочков копченостей – очень тонких, разложенных в отдельные пакетики.

– Да-а, негусто у тебя.

– Густо – негусто, но это мясо мы сможем съесть уже минут через пять.

– Почему через пять? – удивился Джек.

– Потому что у меня нет денег, чтобы воспользоваться подземным переходом, а топать до бесплатного очень долго.

– Да, долго, – согласился Джек, который знал об этом не понаслышке. – А ты что же, думаешь, переход можно оплатить копченым мясом?

Джеку показалось, что от долгого сидения в подвале Барнаби повредился умом.

– Вот что значит богатство, – усмехнулся тот. – Оно оболванивает. Ладно, пойдем, я все тебе покажу.

Барнаби быстро собрался, сменил драную майку на рубашку, которая выглядела немногим лучше.

Джек пригладил перед зеркалом волосы и смахнул щеткой пыль с дорогих ботинок. От его внешнего вида зависело, удастся ли им позвонить.

Барнаби достал из холодильника говяжью нарезку и положил в карман.

– Ну, лейтенант, теперь мы во всеоружии. Идем.

Когда они оказались на улице, Джек первым делом стал озираться, опасаясь, что Фиглер не удержался от соблазна вызвать полицию, однако ни одной черной машины с красно-синей мигалкой не было. По улице пролетали гражданские автомобили, а со стороны развлекательного центра доносилась музыка.

– Говорю тебе, ты его сильно напугал, – сказал Барнаби, заметив беспокойство Джека. – Пошли в переход.

– То есть ты сейчас собираешься расплатиться с помощью мяса? – еще раз уточнил Джек, когда они уже спускались по ступеням.

– Да, с помощью мяса.

– Но там же лазерные датчики, Рон.

– Правильно. Если нет платежной карточки, ты обязан сунуть в глазок датчика руку, чтобы с тебя списали твою ДНК или чего-то там еще, я в этом не особенно разбираюсь…

Подгадав, чтобы рядом не оказалось свидетелей, Барнаби достал из кармана два ломтика говядины и, вскрыв пакетики, один ломтик передал Джеку.

– Смотри и делай как я, – сказал он и, подойдя к турникету, показал датчику кусок мяса. Тот считал информацию и включил на панели зеленую надпись «Проходите».

Шедший следом Джек в точности повторил действия Барнаби и предъявил датчику свою говядину. Снова загорелась надпись «Проходите», и довольный Джек присоединился к Барнаби.

– Теперь мы можем это съесть, – сказал Рон. Джек моментально сжевал тонкий ломтик.

– Ну как тебе?

– Вкусно, но мало.

– Я про мою систему – говядина как платежное средство.

– Очень здорово придумано. А за что еще можно так платить?

– За что угодно, главное, чтобы стоило не больше десяти батов.

– Как же это получается?

– Машинка эта – дура. Она считывает показатели, пропускает нас через турникет, а потом ищет нашей коровке соответствие в своем архиве. Ничего не находит и заносит коровку в «черный список» как неплательщицу, чтобы потом больше никуда не пропускать. Ей, машинке, и невдомек, что корову-нарушительницу давно уже съели.

– Подожди, но почему система пропустила меня, ведь я показывал мясо той же коровы…

– Нет, братец, – довольно усмехнулся Барнаби. – Ты предъявлял другую корову. Когда я получал это мясо в уплату за уборку территории перед лавкой, мясник по моей просьбе отрезал для меня мясо от кусков разных партий поставки. Он, понятное дело, посчитал это глупой блажью, откуда ему было знать, зачем мне это надо.

– Кто же тебя научил такому фокусу?

– Бродяжка один. Филиксом звали. Он когда-то программистом был, оттуда и познания.

– А где он теперь?

– Замерз прошлой зимой по пьянке.

10

Джек ни разу не бывал в торгово-развлекательном комплексе, так что Барнаби пришлось подробно его инструктировать.

– На второй этаж пускают только приличную публику, а я могу попасть только на первый.

– Так нам на второй этаж надо? – уточнил Джек, разглядывая посетителей, слонявшихся между рядами игровых автоматов. В основном здесь были подростки и сонные мужчины неопределенного возраста.

– Нет, бар на первом этаже – вон там, видишь, под вывеской «Касабланка» девка стоит крашеная?

– Ну вижу.

– Это проститутка, ее зовут Лили.

– И что?

– Ничего. Просто она удобна как ориентир. Ты зайдешь в бар, там в углу есть кабинка.

– И что я должен сказать?

– Ну, Джек, придумай сам. В конце концов тебе нужно только позвонить…

– Хорошо. Жди здесь, я пошел…

Джек собрал всю свою прежнюю уверенность и направился ко входу в бар с таким видом, словно у него в кармане лежала пара тысяч батов.

Видимо, это сработало, стоявшая «на часах» Лили сразу подобралась, готовясь прыгнуть на потенциальную жертву.

Она загородила Джеку дорогу, с чарующей улыбкой взяла его руку и прижала к своему бедру.

– Пойдем со мной, милый, я очень теплая и нежная…

– Охотно верю, дорогая, но сначала хотелось бы промочить горло.

– Поедем ко мне, там промочишь, – не отставала Лили.

– Я не люблю делать это днем, я стесняюсь.

– У тебя маленький?

– О, если бы так, – со вздохом произнес Джек и, отстранив навязчивую проститутку, вошел в зал.

Народу пока было немного, и бармен усиленно натирал стаканы, готовясь к вечернему наплыву публики. Впрочем, он сразу среагировал на костюм Джека, на его ботинки за восемьсот батов и замер, прикидывая, какие с этого клиента можно сорвать чаевые.

– Что будете пить, сэр? – спросил бармен вкрадчиво.

– Ну… – Джек окинул взглядом полки и чуть сморщил нос, словно мучительно выбирая, чего же ему хочется. – Вот что, э-э… Сначала я должен сделать звонок по городской линии.

Про городскую линию он сказал специально, ведь никто бы не поверил, что у такого представительного человека не оказалось с собой диспикера.

– Конечно, сэр, пожалуйте вон туда – в уголок. Там есть кабина.

– Но ведь там, наверное, нужна платежная карточка? – слегка капризным тоном поинтересовался Джек.

– Нет, для вас не нужно никаких карточек, – сказал бармен, полагая, что вернет своей предусмотрительностью все затраты на связь.

Джек вошел в кабину, достал клочок газеты с объявлением и набрал номер.

Ответили сразу.

– Компания «Юлиус Майнел», слушаю вас, – прощебетал приятный женский голосок.

– Я звоню по объявлению, мисс.

– По какому объявлению?

– Третьего дня вы давали объявление в разделе вакансий.

– Одну минуту, я переключу вас на мистера Рейнольдса…

Через мгновение в трубке раздался другой голос:

– Рейнольдс слушает.

– Мистер Рейнольдс, я звоню по объявлению…

– Напомните мне, пожалуйста, о чем там говорилось.

Джек был уверен, что его собеседник все помнит и просто лишний раз проверяет соискателя.

– Там говорилось, что вы ищете людей, которые не боятся опасностей. Я как раз из таких.

– Вы один?

– Нет, нас двое.

– В объявлении было написано – «группа».

– Мистер Рейнольдс, я и мой напарник можем выполнить то, что не под силу иной группе.

– Ну хорошо, в вашем голосе я слышу решимость, думаю, мы должны с вами поговорить. Записывайте адрес, мистер…

– Зовите меня Джек.

– Отлично, Джек. Вы приготовили карандаш?

– Я запомню, сэр.

– Надеетесь на свою память? Это очень хорошо. Сейчас, знаете ли, все помешаны на этих вживляемых чипах, расширителях емкости, ускорителях… Итак, Канберра-стрит, двести сорок восемь. Спросите у охраны офис мистера Рейнольдса, и вас проводят прямо ко мне. Когда вас ждать?

Джек начал лихорадочно соображать. Он знал, где находится Канберра-стрит. На машине даже с дневными пробками на дорогу потребовалось бы минут двадцать, однако пешком – верные полтора часа.

– Мистер Рейнольдс, думаю, не раньше чем через полтора часа.

– Почему так долго?

– К сожалению, нужно еще уладить кое-какие личные дела.

– Ну что же, ничего страшного, жду вас через полтора часа.

11

Закончив разговор, Джек вышел из кабинки, улыбнулся выжидательно смотревшему на него бармену и направился к выходу, где дежурила трудолюбивая Лили.

– Сэр, а как же выпивка?! – в расстройстве крикнул бармен.

– Выпивка подождет, дружок! Срочный вызов!

Проскочив мимо Лили, Джек заметил Барнаби у автомата, торговавшего шоколадными шариками. Рон жевал шоколад и выглядел совершенно счастливым.

– Ты снова расплатился говядиной? – спросил Джек.

– Да. Ничего не смог с собой поделать, очень люблю сладкое.

– Не стоило мешать говядину с шоколадом, – наставительным тоном заметил Джек, с завистью глядя на жующего Барнаби.

– Я не мешал. Я оставил ее тебе, – улыбнулся тот и протянул пакетик.

– Спасибо, дружище, – просиял Джек, едва сдерживаясь, чтобы не съесть мясо сразу. – Пойдем отсюда.

Они вышли на улицу, и Джек, прикрыв от удовольствия глаза, сжевал тонкий ломтик.

– Ну и какие у нас успехи? – осведомился Барнаби.

– Пока что успехи – успешные. Нас вызвали для беседы, через полтора часа мы должны быть на Канберра-стрит, двести сорок восемь.

– Мамочки родные, это же центр!

– Ну и что?

– Я паршиво выгляжу, смотри, какие на мне штаны и рубашка…

– Да ладно, я тебя прикрою, – уверенно пообещал Джек, хотя могло случиться и так, что ему и самому понадобится прикрытие от полиции.

– Ну пойдем, – согласился Барнаби, пожимая плечами.

Как и предполагал Джек, они добирались до офиса долгих полтора часа. Солнце клонилось к закату, жара спадала, зато пешеходов становилось все больше. Люди покидали рабочие места и спешили домой, образуя потоки, хаотично текущие в противоположных направлениях. Это усложняло продвижение, и Джеку начало казаться, что они запаздывают.

– Я уже давно не видел столько людей, – признался Барнаби. – И в центре я давно не был. Это те самые штуки, что разгоняют дождь? – спросил он, указывая на блестевшие на вершинах небоскребов излучатели.

– Да, этот район находится под зонтиком.

– Но народу здесь слишком много, – покачал головой Барнаби, глядя на бегущих мимо пешеходов.

– Народу много – это хорошо. Так нас не заметит полиция.

– У тебя проблемы с полицией?

– Да, у меня проблемы с полицией.

– Ты что-нибудь украл?

– Нет, это у меня украли. Любовницу, ту, с которой ты меня видел на ярмарке.

– Ах вот как! Жаль, она смачная бабенка.

– Смачная, – угрюмо кивнул Джек. – Я пришел к ней попросить немного наличности. Думал, что имею право: я ведь перетаскал ей столько драгоценностей, нарядов, купил машину – всего не вспомнить.

– А у нее дома оказался новый парень, который затеял с тобой скандал? – догадался Барнаби.

– Да. И этот парень – полицейский.

– О! – Барнаби невольно огляделся и вжал голову в плечи. – Я так понимаю, ты его ударил, Джек? – тихо спросил он.

– Ударил. Несколько раз.

– И все? – с сомнением спросил Барнаби.

– Еще пистолет забрал.

– Пистолет? Джек, ты таскаешь с собой пистолет? – Барнаби снова стал оглядываться.

– Нет, конечно. Я выбросил его в мусорный бак.

– Уф… – Барнаби покачал головой. – Ты не пугай меня, пожалуйста.

– А вот и номер двести сорок восемь, – произнес Джек, останавливаясь возле зеркального фасада высотного, этажей на пятьдесят, здания.

– Хорошая башня, – заметил Барнаби. Он прочитал вслух название над парадным входом: «Юлиус Майнел. Торговые сети развивающихся стран». Наверное, нас поставят торговать просроченными йогуртами.

– Да, причем за очень высокое вознаграждение, – согласился Джек и, взглянув на висевшие у входа часы, добавил: – Идем, кажется, мы не опоздали.

12

Они миновали две пары стеклянных дверей, вошли в холл и приблизились к сверкающей пластиковой стойке, за которой стояли двое представительных охранников.

– Я могу вам помочь, сэр? – спросил один из них, внимательно глядя на Джека. Второй тем временем следил за помятым и разукрашенным синяками Барнаби.

– Мне назначил встречу мистер Рейнольдс.

– Одну минуту… – Охранник заглянул в записи. – Вы мистер Джек?

– Да. А это мой партнер – мистер Рон, – сказал Джек, указывая на Барнаби.

– Проходите, пожалуйста, к лифту, мистер Рейнольдс ждет вас на двадцать восьмом этаже.

– А дальше там куда?

– Никуда. Мистер Рейнольдс занимает весь этаж.

– Понятно.

Джек и Барнаби прошли между двух высоких тумб – это были «ворота безопасности», выявлявшие спрятанное оружие и взрывчатку.

«Хорошо, что я выбросил пистолет», – подумал Джек, почти физически ощущая, как тонкие лучи системы безопасности заглядывают ему в карманы.

Скоростной лифт взлетел к верхним этажам и остановился на двадцать восьмом.

Открылись створки, Джек с Барнаби вышли из кабинки, ступив на бежевый палас, которым была выстлана огромная приемная.

Вся мебель здесь была цвета кофе с молоком. За широким овальным столом сидела секретарша с пышным бюстом и неожиданно умным для такой должности взглядом.

– Мистер Джек и мистер Рон? – спросила она.

– Да, мисс, это мы, – ответил Джек.

– Присядьте, пожалуйста. – Девушка указала на кожаный диван. Затем она нажала кнопку интеркома и доложила: – Сэр, мистер Джек и мистер Рон уже в приемной.

– Что ж, пусть заходят, я приму их.

Одна из стен приемной неожиданно начала раздвигаться, обнаруживая скрытый дверной проем.

– Прошу вас, проходите, – сказала секретарша и улыбнулась. Она не впервые видела удивление посетителей.