Алекс Орлов

Взгляд из ночи

1

Трактор медленно полз по каменистому полю. Время от времени плуг ударялся о камень, и на поверхности появлялся очередной валун.

После каждого удара сидевший за рулем фермер оборачивался, проверяя, не поврежден ли плуг, ему очень не хотелось снова чинить его, поскольку запасного лемеха не было и пришлось бы что-нибудь придумывать.

Уже в третий раз за последние три года Джеку Саймону приходилось распахивать целину. Три раза он бросал обработанные земли, дом и уходил на восток, спасаясь от диких племен. И всякий раз происходило то же самое – выжженный круг и черный столб из эбенового дерева, вкопанный посредине поля. Так канино метили свою территорию, и это означало, что нужно уходить.

Джек пытался сопротивляться и уложил из своего «бангоу» немало дикарей, но он был один, а дикари в лесу плодились, как мыши. Если они не могли победить днем, то приходили ночью и все равно добивались своего.

В памяти Джека были живы хорошие времена, когда на Габоне было столько фермеров, что в кабачке «Кри-Лимпонас» не хватало места для всех желающих. Сколько же с тех пор прошло лет? Семь или восемь? Джек уже не помнил точно. Дорога в город заросла кустарником и жесткой осокой, а сам город превратился в развалины.

Из-под самых колес трактора выскочила полевая белка и запрыгала по вспаханной меже, держа в зубах своего детеныша.

Джек посмотрел ей вслед и покачал головой. Эти грызуны были очень плодовиты и весьма запасливы. Если здесь много белок, то неизбежны большие потери.

Трактор зачадил и вывернул еще один камень. Он оказался особенно большим.

Джек обернулся и проследил, как плуг проскрежетал по булыжнику и снова вошел в землю.

Эх, разве это пахота! Вот на первой делянке была земля так земля. Тамошние поля давали Джеку Саймону невиданные урожаи. Почва была такой жирной, что зеленые ростки появлялись уже через неделю после окончания сезона саранчи. Все фермеры от долины Фрайсгуд до Периколы завидовали Джеку и ежегодно предлагали за его землю хорошие деньги.

Урожая с тех полей хватало, чтобы наполнить мерный бункер за два сезона. Потом бункер стартовал, увозя зерно на элеваторы «Виллидж-Плейс», а возвращаясь обратно, привозил Джеку все заказанные им товары. Кое-что удавалось положить и в банк, но теперь – где банк и где Джек Саймон!

Неожиданно трактор кашлянул и заглох. Джек подергал рычаг, но мотор не заводился.

– Ты что это удумал, а? – спросил фермер своего железного коня, но тот ничего не ответил.

Джек спрыгнул на землю и, подойдя к баку, щелкнул по нему пальцем. Пустая емкость отозвалась глухим звуком.

– А, прости, брат, сейчас схожу за керосином… – извиняющимся тоном проговорил Джек и, взяв из– под сиденья пустую канистру, отправился к ближайшей касторовой роще.

Дорога была ровной, однако идти мешал тяжелый «бангоу» с отпиленным стволом, который бил по ногам. Джек с удовольствием оставил бы оружие дома, но это было небезопасно.

Через полчаса он перевалил через холм и стал спускаться к реке. Навстречу ему поплыли ароматы водорослей, перебиваемые резким запахом керосина. До касторовой рощи оставалось совсем немного.

Джек спустился к реке и наполнил водой старую алюминиевую фляжку, сохранившуюся с лучших времен. Он купил ее еще в Периколе, в магазине скобяных товаров «Троттер и сын». Это был хороший магазин.

Освежив лицо, Джек подобрал канистру и пошел к своей касторовой роще, выходившей почти к самой воде. Осторожно сняв первую жестянку, он заглянул внутрь. За сутки набралось больше двухсот граммов. Для нового дерева это было не так плохо. Позже, через полгода или чуть больше, деревья «раздоятся» и начнут давать до литра керосина в сутки. Так было в первой роще Джека, где он собирал керосин в течение четырех лет. В ней росли два дерева-рекордсмена, дававшие по полтора литра…

Джек достал скребок, прочистил сборную канавку и перешел ко второму дереву. Здесь набралось почти триста граммов. Впервые за сегодняшний день Джек улыбнулся: роща обещала быть щедрой.

Неожиданный посторонний звук привлек внимание сборщика. Он прислушался и совершенно отчетливо разобрал треск сучьев. Кто-то напролом продвигался по берегу реки.

Джек опустил канистру и сдернул с плеча «бангоу». Шум приближался. Джек перебежал к кусту перелесника и затаился.

Вскоре стало ясно, что шум производили люди. Заросли перелесника раздвинулись, и на небольшое открытое место, пыхтя и спотыкаясь, вывалилась группа канино, волокущая на своих плечах тяжелый столб из эбенового дерева.

У Джека тяжело бухнуло сердце – он еще не распахал поле, а канино уже волокли новый столб. И куда – в его касторовую рощу! Они прекрасно знали, что без рощи фермер не сможет обрабатывать поля и уйдет сразу. Но Джек не мог идти дальше, у него не было запасов еды. Полмешка сушеного фитиса, маленьких мучнистых шариков, вот и все. Остальное – семенной фонд. Джек нуждался в передышке, он обязательно должен был собрать хотя бы один урожай, иначе на подножном корму ему не пережить сезона саранчи. Фермер давно уже не стрелял в канино и предпочитал уходить сам, но сейчас у него не оставалось другого выхода.

Дикари тяжело дышали и вытирали пот. Должно быть, тащили этот столб не менее десяти километров, а может, и больше. Их босые ноги кровоточили, а длинные волосы слиплись от пота. Джек вздохнул и поднял обрез.

«Бангоу» коротко рявкнул, и пронзенные одной пулей четверо дикарей повалились на землю, тяжелый столб упал рядом. Остальные пятеро схватились за дротики и помчались прямо на куст, за которым сидел Джек. Они угрожающе орали и скакали как дикие козлы. Джек выстрелил второй раз, и еще двое дикарей покатились на землю. Теперь их оставалось трое – против трех последних патронов, но заряды были на вес золота, и, недолго думая, Джек выскочил из кустов.

От неожиданности дикари остановились, и это дало Джеку неоспоримое преимущество. Он взмахнул стволом ружья, и первый канино отлетел далеко в сторону. Двое других атаковали фермера, делая яростные выпады дротиками, однако Джек удачно парировал их удары и вскоре закончил бой в свою пользу.

Когда последний противник пал, Джек едва не повалился рядом – настолько он устал. Даже с отпиленным стволом «бангоу» весил добрых одиннадцать килограммов, фехтование им требовало известной силы.

Восстановив дыхание, Джек огляделся и принялся перетаскивать трупы к реке. Это было нетрудно, поскольку канино оказались необыкновенно худы. Некоторые из них еще подавали признаки жизни, но Джек старался не думать об этом, сбрасывая тела в воду.

Дикари не старше шестнадцати лет, родились и выросли в лесу, а те, кто постарше, должны были помнить и Периколу, и ту жизнь, которая когда-то мирно текла в городе. Что же заставило этих людей уйти в леса и начать войну против цивилизации?

Джек помнил первый исход из Периколы. Тогда в лес ушла почти тысяча семей. Они ничего с собой не взяли, их дома выглядели так, будто хозяева вышли на минутку. Но проходил день, другой, а дома с распахнутыми дверями оставались стоять пустыми.

Криминальная полиция города подняла тревогу, когда в опустевших кварталах появились мародеры. Вот тут-то и выяснилось, что людей нет. Позже появились очевидцы, видевшие за городом голых людей, которых они принимали за нудистов. Затем в полицию посыпались заявления от родственников пропавших, и на Габон была вызвана комиссия по расследованию факта исчезновения людей.

Вскоре их нашли. Они жили в шалашах в двадцати километрах от Периколы. Эти люди не желали общаться с посторонними и наотрез отказывались покидать свой лагерь.

Власти применили силу, и всех беглецов привезли в городской госпиталь в смирительных рубашках. На Габоне появились светила психиатрии из Центральных миров, но и они спустя полгода развели руками, не в силах понять, что случилось с их пациентами.

Через несколько месяцев произошел еще один исход. На этот раз ушла едва ли не четверть населения Периколы, город покинули даже те, кто еще вчера вел себя вполне обычно.

Новому десанту психиатров помешал начавшийся военный конфликт между гиперкорпорациями «СОКТА-Х» и «ФЕРМО». Молодые миры Северного сектора погрузились в пучину войны, и все незначительные события вроде бегства городских жителей в леса быстро отошли на второй план.

На Габон попеременно высаживались то десантники «СОКТА-Х», то командос «ФЕРМО». Когда все это закончилось, Перикола была пуста, а на полях фермеров вскоре стали появляться черные столбы…

Джек закончил с телами и начал собирать примитивное оружие дикарей, с которым они так успешно воевали против цивилизации. В основном это были палки с примотанными проволокой ржавыми кухонными ножами, а то и просто осколками стекла.

Бросив дротики в реку, Джек попытался столкнуть туда и черный столб, но это оказалось нелегко. Он, хотя и выглядел как деревянный, весил словно каменный. Проведя ладонью по его поверхности, Джек удивился тому, как примитивные канино, которые были не в состоянии изготовить приличный дротик, смогли так чисто обработать поверхность.

Действуя «бангоу» как рычагом, он перекатил черный столб к реке и столкнул его в воду. Как и следовало ожидать, столб сразу пошел на дно, и Джек снова задумался: что заставляет канино таскать за собой такую тяжесть? Неужели нельзя отмечать свою территорию как-то иначе?

Осмотрев недавнее поле битвы, он остался доволен наведенным порядком. Остались, правда, потеки крови, но через день их не будет, об этом позаботятся солнце и лесные обитатели. Джека волновало другое – не появится ли здесь завтра новый отряд канино с еще одним черным столбом? Надолго ли он отбился от непрошеных гостей?

Ответить на эти вопросы могло только время. Повесив ружье на плечо, Джек пошел в рощу, чтобы вернуться к прерванной работе.

Керосина набралось почти восемь литров, и это был неплохой результат. А ведь поначалу Джеку не понравилась касторовая роща, стоявшая у реки. В таких местах деревья давали мало керосина, но следующая роща была слишком далеко, и он решил попытать счастья в этой…

Прочистив канавки на всех деревьях, Джек подхватил канистру и отправился в обратный путь.

Идти пришлось в гору, поэтому вскоре пришлось остановиться, чтобы передохнуть. Не то чтобы он сильно устал, просто привык экономить силы, впереди был целый день работы в поле. К тому же эта стычка с дикарями заставила его основательно попотеть. Если бы не «бангоу»… Джек благодарно погладил поцарапанный ствол обреза:

– Спасибо, старик, сегодня ты вел себя молодцом…

За много лет, прожитых в одиночестве, Джек привык относиться к вещам как к одушевленным предметам. Разговаривал с ними и ругал, если те делали что-то не так. Иногда он думал, что сходит с ума, и переставал говорить трактору: «Доброе утро», а прицепной сеялке: «Кидай чаще!», но это было тяжело. Это означало вообще молчать целыми днями, что вполне могло привести к сумасшествию, и Джек снова начинал разговаривать.

В свое время он не меньше четверти часа извинялся перед ружьем за то, что решил укоротить ему ствол. Времена наступали сложные, и появляться на поле без оружия становилось опасно, но «бангоу» имел непомерно длинный ствол и таскать его с собой не было никакой возможности.

Пришлось укоротить… Целиться из обреза стало труднее, но Джек отвоевал на Фиалковых морях долгих пять лет и, как ему казалось, мог бы стрелять теперь даже из палки.

Когда федеральное правительство остановило эту войну, Джек решил осесть на земле и заняться фермерством, как и его отец. Тогда-то он и улетел в Северный сектор Федерации на планету Габон. В те времена здесь еще хозяйничали огромные песчаные носороги саммо. Заходить в город они боялись, но в сельской местности чувствовали себя уверенно. Они с удовольствием поедали урожай фермеров и вытаптывали их поля.

Вскоре в оружейных магазинах Периколы появились «бангоу». Их привезли по просьбе фермеров для борьбы с песчаными носорогами. Только пули, выпущенные из длинных стволов этих ружей, могли пробить саммо. За убитыми животными приезжали тягачи из Периколы и увозили туши носорогов в город, на фабрику удобрений.

Такие были времена…

Отдохнув, Джек снова взял канистру и двинулся дальше. Солнце поднялось уже достаточно высоко и понемногу припекало спину. Джек вспомнил, как убил первого носорога на своем поле. Тогда тоже был жаркий день и мухи тучами роились над тушей животного. Пришел тягач с тремя рабочими, и они долго возились, прежде чем закончили погрузку саммо.

Тот весил пять тонн, так сказали рабочие.

А еще Джек вспомнил курьезный случай, связанный с теми же саммо, когда его сосед-фермер, Билли Маркин, решил взорвать носорога, чтобы его останки разлетелись по полю и послужили в качестве хорошего удобрения. Дело казалось несложным, носороги протоптали тропу прямо посередине поля, Билли оставалось только заложить семь килограммов «лазурита» и ждать свою добычу.

Ему все удалось – ночью прогремел взрыв, а утром довольный фермер отправился на поле и обнаружил там сотни шакалов, диких собак, енотов и других животных, пришедших закусить мясом носорога. Хищники дрались за лучшие куски и гонялись друг за другом, в результате поле Билли Маркина оказалось вытоптанным напрочь.

Когда Саймон вернулся к трактору, тот стоял на прежнем месте в целости и сохранности.

– Сейчас, сейчас, братец, я знаю, что ты проголодался… – Джек похлопал железного коня по пыльному колесу. – Сегодня хороший сбор, тебе хватит на пару дней работы, – продолжал Джек, переливая керосин в бак. – Ты тут никого не видел? А то мы с «бангоу» вляпались возле реки в неприятную историю. Да-да, те же самые ребята… Нелегкая их принесла…

Джек завинтил крышку бака, убрал под сиденье пустую канистру и, заведя трактор, поехал. Он старался сосредоточиться только на пахоте и не зевать при появлении камней, но после стычки с канино в голову лезла всякая ерунда.

В памяти всплыло лицо Касси Урмаса.

Вернувшись однажды из города, Касси застал на своей ферме только трупы. Джек Саймон был его соседом, и Касси прибежал к нему первому, забыв даже сообщить о происшествии в полицию Периколы. «Джек, они убили Мэри и моих малышей… Как же так, Джек? Они убили всех…» – повторял Касси.

Такого в колонии Габона еще не случалось, полиция впала в полную растерянность, а Касси тем же вечером ушел в лес, взяв с собой дробовик и все патроны… Через два дня фермеры организовали отряд и пошли на его поиски. Они нашли беднягу в тридцати километрах от собственной фермы. Касси был мертв, он лежал возле пепелища деревни канино, которую сжег дотла, перестреляв большую часть ее жителей.

После того случая дикари притихли и не показывались целый год, но потом внезапно атаковали пригороды Периколы и десяток ферм. Канино понесли большие потери, но своего добились – колонисты начали покидать Габон.

Вслед за городскими жителями потянулись и фермеры. Земля долины Фрайсгуд, некогда имевшая твердую стоимость, теряла в цене. Вслед за этим разорились все банки, ссужавшие фермеров деньгами под залог их земли.

Колония Габона агонизировала. Те жители Периколы, что не успели уехать, ушли в лес и стали канино, а фермеры отступали с плодородных земель долины Фрайсгуд, двигаясь к плоскогорью Терра– Бланко.

Шли годы, и после каждого сезона саранчи все меньше фермеров выходило в поле. Когда над горизонтом поднимался столб черного дыма, становилось ясно, что еще одним колонистом на Габоне стало меньше.

Люди гибли, но это никого не интересовало – гиперкорпорации делили права на новые миры, и беспорядки на одной из планет их совершенно не волновали.

Пока Джеку везло – банды канино ни разу не застали его врасплох. Он не только уходил, но и ухитрялся спасать что-то из своего имущества. Это помогало устоять на ногах и зацепиться за землю на новом месте.

Он вспахивал целину, сеял и как-то обеспечивал себе пропитание. Теперь выращенного урожая хватало только на собственные нужды, Джек давно уже не возил фитис в свой персональный мерный бункер.

А были времена, когда, исполненный гордости, он наблюдал старт бункера, набитого отборным фитисом. Пятьдесят тонн готовой продукции улетали в космос и обеспечивали Джеку достойную жизнь.

Теперь его бункер, должно быть, покрылся ржавчиной. Джек пытался вспомнить, когда возил фитис в последний раз, но не смог… Тогда он попытался прикинуть, сколько осталось людей из тех, что когда-то жили в долине.

Выходило, что никого. Все, кого помнил Джек, уже умерли. Хотя нет, был еще один парень, но вот как его звали?

Наконец Джек вспомнил имя нелюдимого парня… Тернер… Хейс Тернер… Он редко появлялся в кабачке «Кри-Лимпонас», а если и приходил, то не искал компании и пил свой «марай» в полном одиночестве. Некоторые считали, что он зазнайка, другие – что себе на уме.

Хейс Тернер не обрабатывал свою землю, а жил на приличную пенсию. Сам вид этого человека говорил о его военном прошлом. Уж это Джек Саймон определял сразу – как-никак сам послужил в наемниках. Правда, воюя за интересы корпораций, он не заслужил никакой пенсии, следовательно, Тернер работал на государство. Жив ли он теперь? Иногда на востоке были слышны выстрелы. Может, это Тернер?

«Что ж, – сказал себе Джек, – когда станет совсем жарко, пойду на восток…»

2

Прошли два трудных месяца. Джек работал в поте лица и не мог себе позволить ни часа отдыха. Чтобы размяться, он ходил за керосином или совершал небольшие разведывательные рейды.

Джек выставлял в лесу «сторожки» из прутиков и тонких лиан, но всякий раз находил их нетронутыми, и это его немного успокаивало. Мысль о том, что скоро появятся канино, повергала его в панику – не хотелось бросать в земле плоды своего труда.

Наконец Джек собрал урожай и спрятал последние мешки в жестяной сарай. Фитис уродился хороший, и его было достаточно, чтобы прокормить себя в сезон саранчи и оставить что-то для следующего сева.

Теперь Джек каждое утро приходил к своему жестяному амбару и тщательно осматривал его стены. Даже маленькая щель могла стать причиной гибели всего урожая.

На восьмой день после окончания сбора появились первые толокнянки – маленькие мошки, предвещавшие наступление саранчи.

Они вились возле стен щитового домика Джека и ползали по стеклам окон. Очень любопытные и надоедливые, они лезли в глаза, уши, набивались в волосы, но были вполне безобидны и не кусались.

Через два дня толокнянки исчезли. Утром Джек вышел из дома и последний раз с особой тщательностью осмотрел стены амбара. Затем он сходил к реке, принес воды и последний сбор керосина. Канистра была почти полной, этого должно было хватить на целый месяц для освещения и разжигания печки.

Саранча пришла ночью…

Издалека возник тонкий шелест, похожий на шуршание сухой листвы, а потом по крыше домика застучали первые посланцы мертвого сезона.

Сначала удары были редкими, а потом, словно учащающийся град, забарабанили по крыше, стенам и окнам дома. Джек поднялся с кровати и в кромешной темноте подошел к окну. Холодное стекло, когда он приложил к нему ладонь, легко вибрировало от движения тысяч насекомых, облепивших его дом.

Еще немного посидев у окна, Джек вернулся в кровать и быстро уснул под успокаивающие трели тысяч пар крыльев. Саранча пришла, и, значит, можно было хоть на три месяца забыть о канино.

Когда утром Джек открыл глаза, окно было залеплено слоем ползающих по нему насекомых. Наскоро умывшись, он позавтракал вчерашним вареным фитисом и, достав защитную сетку, стал готовиться к выходу на улицу.

Припасенный загодя дымовой факел лежал около двери. Джек поджег его, и дом наполнился едким дымом, от которого нестерпимо щипало глаза. Через едва заметные щели дым выходил наружу, беспокоя насекомых. Они зашуршали, переползая в более безопасное место. Джек приоткрыл дверь, и дым потянулся на улицу. Саранча продолжала отступать, и вскоре Джек смог выйти, не пропустив в дом ни одного насекомого.

Он медленно пошел вокруг амбара, окуривая его стены. Насекомые разбегались от дыма, а Джек шаг за шагом двигался вдоль стен и внимательно осматривал землю. Бывали случаи, когда опьяненная запахом спелого фитиса саранча делала подкоп и врывалась в хранилище.

Убедившись, что урожай в сохранности, Джек занялся заготовкой топлива. Он шел по пятисантиметровому слою насекомых, хрустевших под подошвами ботинок, как ореховые чипсы. Время от времени то в одном, то в другом месте с земли поднимались небольшие стайки саранчи и, покружившись в воздухе, возвращались на землю.

На поле еще оставались объеденные стебли фитиса. Здесь пришлось брести уже по колено в текущих во всех направлениях потоках саранчи. Решив, что это самое подходящее место, Джек достал большой пластиковый мешок и начал набивать его шуршащей и царапающейся массой.

Полный мешок весил не менее пятидесяти килограммов. Завязав горловину, Джек стянул ее так, чтобы воздух не попадал внутрь. Без кислорода саранча быстро погибала и становилась прекрасным топливом для домашней печки.

До холодов оставалось не так много времени. Снег и холод вытесняли саранчу на юг, и она мигрировала через весь материк до самого океана, где и находила свою гибель на его просторах. Прибрежные течения переносили отложенные саранчой яйца к северным берегам, откуда победоносная армия снова начинала свой поход на юг.

Джеку Саймону всегда казалось, что такой круговорот в жизни саранчи – полная бессмыслица. Зачем лететь на юг, если все равно погибнешь в океане?

До холодов оставалось заготовить пять мешков топлива. Джеку всегда хватало именно столько. А потом стаи саранчи уйдут, оставив ковер из погибших собратьев. Снежные бураны начнут утихать, появятся первые листочки. Леса зазеленеют, и снова придет время сеять…

3

Как бы долго ни тянулся сезон саранчи, но и он закончился. К тому же на две недели раньше, чем обычно.

За день до отлета в поведении насекомых стало проявляться все нарастающее беспокойство, которое через сутки вылилось в дружный старт тех, кто имел силы продолжить путешествие на юг. Раньше Джека всегда восхищала и радовала картина взлета этого гигантского легиона. Но теперь окончание сезона саранчи означало возобновление войны с канино.

На следующее утро, которое выдалось необычайно солнечным, Джек вышел из дома, и мир предстал перед ним совершенно другим, без привычного покрывала из копошащихся насекомых.

Ослабленная саранча, погибшая за ночь, уже поменяла свой цвет. Через три дня, Джек знал это, она полностью распадется и будет поглощена почвой. Это было одно из удивительных свойств природы Габона. Мертвые организмы здесь распадались очень быстро, а новая жизнь так же быстро заполняла освободившееся пространство.

Через два дня Джек снова сходил на поле. Первые ростки травы уже набирали силу и выпускали новые листья.

Позже, когда зеленый травяной ковер покроет полностью землю, эстафету примут деревья и кустарники. До этого момента оставалось не больше недели.

Чтобы не терять времени даром, Джек взял канистру, закинул на плечо «бангоу» и отправился в свою касторовую рощу, которая зеленым пятном выделялась на общей унылой картине обглоданного саранчой леса.

Листва вечнозеленых касторовых деревьев была не по зубам никаким вредителям. Листья опадали только в очень редких случаях.

Высушенная листва, собранная в касторовых рощах, использовалась фермерами как взрывчатое вещество. Правда, для этого ее требовалось перетереть в тонкую пыль. Сам Джек не раз корчевал пни с помощью касторовой пыли.

Вот и роща. Знакомый резкий запах ударил Джеку в нос, и он с удовольствием вдохнул его, как будто это был аромат прекрасных цветов. В условиях Габона этот запах означал для Джека Саймона жизнь. Он обходил деревья и удивлялся, как аккуратно висят на них жестянки, как будто и не было долгого мертвого сезона. Сняв одну из них, Джек удивленно замер: он ожидал увидеть керосин вперемешку с крыльями саранчи, но жестянка зияла пустотой. Взгляд его скользнул по стволу дерева – сборная канавка была аккуратно прочищена скребком. Кто– то украл сбор Джека Саймона и собирался воровать дальше.

Джек поставил канистру на землю, снял с плеча ружье и решительно двинулся к зарослям объеденного саранчой перелесника. Разведя в стороны голые прутья кустов, он вышел на небольшую поляну – место своего последнего боя с дикарями.

Как реванш за тот проигранный дикарями бой посреди поляны стоял черный столб.

Вот и все… Канино застолбили территорию, а значит, Джеку следовало убираться выше, к плоскогорью. Туда, где еще суше почва, где еще больше камней, о которые ломается старый плуг, и где совсем не растут касторовые деревья.

Хотелось кричать и ругаться… Но фермер только тяжело вздохнул и, развернувшись, последний раз прошел по роще.

Он подобрал пустую канистру и направился к своему дому. «Ничего, Саймон, не все так плохо, – успокаивал себя Джек, – в тракторе полбака керосина. Вполне хватит, чтобы добраться до других касторовых деревьев. Разобрать домик и сарай – тоже пара пустяков. По крайней мере, я успел собрать свой урожай, а это уже что-то…»

Джек бросил взгляд вперед и застыл – над тем местом, где находились его постройки, поднимался дым. Отбросив в сторону канистру, Джек помчался в гору так быстро, как только мог.

С горы он увидел свой дом, полыхавший таким ярким пламенем, как будто в него подливали керосин. Горел и стоявший неподалеку трактор. В дыму мелькали дикари, вытаскивающие из вскрытого амбара мешки с фитисом.

Ярость придала Джеку сил, и он, стремительно преодолев последние метры, как ураган обрушился на своих врагов. Первыми повалились двое грабителей, тащившие мешки с фитисом, Джек сбил их стволом тяжелого «бангоу». Тотчас из-за сарая выскочил здоровенный детина, размахивающий огромной, заточенной с обеих сторон рессорой.

Как на учении, Джек отбил удар стволом и достал нападавшего прикладом. Дикарь отлетел в сторону и упал на раскаленные листы железа, уже начавшие отваливаться от амбара. Дикий вой, который он издал, словно сигнал тревоги привлек внимание других канино, одетых в некое подобие штанов.

Они выскочили из-за горящего дома, и Джек выстрелил не целясь. Двое покатились по земле, а он отметил, что осталось четыре патрона. Понимая, что тратить их нужно с толком, Джек выбрал еще одного дикаря и выстрелил. Рослый канино упал на землю и выронил отточенное, как бритва, мачете. Джек хотел подобрать его, но вовремя заметил лучника, который уже натягивал тетиву. Он отпрянул в сторону, и заточенная стальная пика пробила стену сарая над его головой. «Бангоу» ответил. Лучник упал, выронив огромный лук, согнутый из дюймовой трубы.

Джек спрятался за стеной горящего сарая и стал ждать. Густой дым ел ему глаза, приходилось напрягать зрение, чтобы вовремя заметить появление противника. Джек слышал, как перекликались канино, выискивая его в густом дыму. Он понимал, что нужно бежать, но не видел шансов уйти от целого отряда хорошо вооруженных и крепких дикарей. В сравнении с прошлыми стычками они действовали более организованно, да и арсенал их выглядел достаточно убедительно. Взять хотя бы эти луки…

Раздался взрыв тракторного бака, истошно завопили обожженные дикари. Решив, что лучшего момента не будет, Джек выскочил из-за горящего амбара и, выбрав двух самых опасных канино, сбил их последними пулями.

В ответ стену жестяного сарая прошили три стальные стрелы, но из-за дыма лучники промахнулись. Джек упал на четвереньки и подобрал мачете.

Теперь, раздобыв себе оружие, он мог бежать к лесу, но в этот момент его атаковали зашедшие сзади дикари. Джек почувствовал опасность, но слишком поздно – дубинка обрушилась на его голову. Удар получился скользящим, дубинка рассекла кожу, и по лицу полилась кровь. Перекатившись по земле, он вскочил на ноги и выставил перед собой мачете. Дикарь с дубинкой сделал еще один выпад, но мачете оказалось быстрее, и дикарь повалился, обливаясь кровью. Второй канино атаковал прикрученным к палке охотничьим ножом. Этот парень был очень ловок и успел полоснуть Джека по ребрам, прежде чем тот раскроил ему голову.

Не задерживаясь больше ни секунды, Джек помчался во весь дух под гору. Он видел, как наперерез ему бежали другие канино, но чувствовал, что сумеет от них оторваться. Спустя какое-то время он добрался до леса и, подгоняемый страхом за свою жизнь, помчался, как олень, легко перемахивая через голые кусты и огибая колючие ветки. Казалось, что пропавшее имущество, за которое он так держался и наконец потерял, упало с него тяжкими оковами и освободило для новой, рисковой жизни.

Джек мчался вперед, размахивая мачете как мечом, срубая верхушки отросшего чертополоха. Вот такой, с грозно занесенным над головой мачете, он выскочил на большую поляну. Женщины и дети канино заверещали дикими голосами и бросились врассыпную. Убегая, они бросали бутылки и канистры с керосином, через полминуты их крики затихли где-то далеко в лесу.

Придя в себя, Джек с удивлением оглядел поляну. Она была заставлена какими-то навесами и шалашами. Их было более десятка. Некоторые из них имели стены из старого тряпья, но большинство обходилось только крышей из веток. Это была деревня дикарей, – их военный лагерь.

Джек прошелся вдоль навесов. Повсюду валялись стеклянные бутылки, – пустые и заполненные керосином. Ему стало ясно, кто воровал керосин в его роще. Это были канино. Они собирали керосин со всех мест и сносили его сюда. Дикари готовились к настоящей войне. С кем? Ведь не против же Джека готовился весь этот арсенал?

Под одним из навесов нашелся бочонок с водой, и Джек только тогда понял, как ему хочется пить. Утолив жажду, он поплескал себе в лицо и промыл рану на левом боку. Она была неглубокой, но порядком саднила. К счастью, повсюду росла молодая лигенция – лечебная трава, останавливающая кровь и обладающая дезинфицирующими свойствами. Джек набрал целый пучок и подсунул его под рубашку. Трава начала действовать почти мгновенно, по раненому боку разлилось приятное тепло.

Немного отдохнув, Джек принялся за работу. Он побросал бутылки и канистры с керосином под навесы и поджег жилища дикарей от одинокого костра, дымившегося посредине деревни. Глядя, как огонь набирает силу, Джек думал: смог бы он убить женщин и детей канино, если бы они не убежали в лес? Эта мысль была ему неприятна, и, прогнав ее, он пошел своей дорогой – на восток.

Быть может, там еще держался Хейс Тернер или кто-то еще…

4

Свежая зелень деревьев отражалась в зеркале лесного озера и радовала глаз. Время от времени слышался всплеск и по водной глади расходились круги от разыгравшихся тритонов, откормившихся за сезон саранчи. Испуганно взлетали утки, но, покружившись над озером, они снова возвращались на воду, чтобы продолжить прерванную кормежку.