– Первый помощник Лист, вас вызывает капитан! – неожиданно прохрипел старый динамик.

Погруженный в свои мысли, Морис не сразу понял, что зовут именно его. Но он быстро пришел в себя, помотал головой и, накинув на плечи форменный китель, отправился к Кригеру.

– Вызывали, сэр? – спросил Морис, толкнув дверь с надписью «Босс».

– Заходите, Морис, вызывал.

Капитан сидел в дальнем углу каюты, в кресле, с неизменным стаканом лимонада в руке. Он делал большие глотки, выпячивая при этом мясистые губы и зажмуривая глаза. Капли падали с нижней губы на живот, образуя на футболке большое мокрое пятно, однако владельца живота это не беспокоило. Где-то под потолком каюты стрекотал кондиционер, веяло приятной освежающей прохладой.

– Садитесь, дружище Лист! Вот лимонад, лед. Лед, я вам скажу, не простой. Его рубят на Земле, в Антарктиде. Конечно, уже почти весь вырубили, но пару тонн каждый год мне достает один мой знакомый с ледосплава… Ну так вот, мой дорогой Лист, – продолжал капитан. – Я знаю, что служба на этом корабле не мед. Корабль наш – старый трудяга и не оборудован всякими комфортными новомодными штучками. До меня через команду стали доходить слухи, что вам не нравится служба на нашем грузовике. Это при том, что вас мне буквально навязали для исправления решением военного суда. На три года! Как будто мы не грузовое судно, а острог какой-то… Но я вас понимаю. Вы молоды, полны энергии, и вы совершаете ошибки. Я сам был таким, да! Горел, да! Так горел, что до сих пор заливаю себя лимонадом, ха-ха-ха. – Живот Кригера заколыхался, ему показалось, что он удачно пошутил. Наконец, громко рыгнув, он сделался совершенно серьезен. – Честно скажу, Лист, вы мне на корабле не нужны. С другой стороны, вы слишком хороший специалист, чтобы вас просто так взять и выгнать. Так вот, нам сверху спустили заявку на одного грамотного, дисциплинированного офицера, а со своим экипажем я сроднился. Для меня они все любимчики, вплоть до самого последнего оператора из машинного отделения. Надеюсь, вы понимаете меня? – Капитан отхлебнул сразу полстакана лимонада и рыгнул с многозначительным видом.

Морис молчал, завороженно глядя на Кригера. Он боялся вспугнуть удачу. Любитель лимонада, видимо, по-своему истолковал молчание первого помощника. Было заметно, что он забеспокоился. Его маленькие, как у бультерьера, глазки напряженно застыли. Казалось, он забыл даже про свой лимонад.

– Морис, я дам вам прекрасные рекомендации, – пропел Кригер елейным голоском.

– Да нет, сэр, вы меня не так поняли. Конечно же, я согласен! – Морис наконец пришел в себя.

– Вот и чудненько! Под эту заявочку мы вас и сбагрим. – Взгляд Кригера оттаял. – Через сорок минут нас догонит разведывательный челнок. Собирайте свои пожитки, а я пока подготовлю ваши документы.

– Через сорок минут?! Так быстро?!

– Морис, ну что вы как девушка, честное слово! – Кригер даже отставил стакан. – Неужели вам не надоела наша, как вы там говорили… э-э-э… «консервная банка»?!

– Да-да, конечно… догонит… Постойте, Кригер! Кто догонит-то? – От волнения Морис забыл про субординацию.

Капитан, сделав вид, что не заметил этого, рыгнул на Листа свежим лимонадом и произнес нараспев:

– Это служба Валевского – отряд «Корсар».

8

На борту небольшого космического судна гостя встретили двое, одетые в черную форму «Корсара». Без лишних слов они проводили Мориса в небольшое помещение, где сделали полную идентификацию личности по отпечаткам пальцев, радужной оболочке глаз и ДНК. Компьютер подтвердил, что перед ними лейтенант-инженер Морис Лист. Только после этого сопровождающие позволили себе улыбнуться. По узким коридорам они провели Мориса на второй ярус и показали его каюту.

– Мы будем в переходе еще десять часов, – сообщил встречающий с погонами лейтенант-пилота, – так что можете воспользоваться случаем и отдохнуть. Если захотите чего-нибудь выпить – возьмете здесь в холодильнике. В основном, конечно, соки. В этом же холодильнике – четыре обеденных блюда на выбор. Если понадобится еще что – вызовите. Вот здесь, на стене, кнопка…

– Спасибо, понял. А можно мне походить по кораблю, осмотреться?

– Да, конечно. Хотя ходить много не придется, корабль раз в пятьдесят меньше вашего грузовика… Бывшего вашего, – улыбнувшись, уточнил лейтенант-пилот. – Ну, осматривайтесь, – добавил он и ушел.

Через пять минут Лист вышел в коридор, нашел душевую комнату и, выбрав в шкафчике каюты яркое полотенце, пошел мыться. Он с удовольствием постоял под ледяными струями, смывающими с него прежнюю липкую и сонную жизнь. Вернувшись в каюту, Морис достал из своего чемодана шикарный, цвета морской волны, махровый халат, который был куплен еще на Араксе Желтом. Надев халат, Морис причесался перед маленьким зеркалом и отметил, что военная форма идет ему больше. Затем заглянул в холодильник и с удовольствием обнаружил там, среди замороженных обедов и соков, бутылку красного вина.

Плеснув себе в пластмассовый стаканчик, Морис выпил, смакуя каждый глоток. Потом так же не спеша выпил еще стаканчик и, убрав бутылку в холодильник, стал одеваться. Вскоре он был уже при полном параде и, разгладив перед зеркалом последние складки на мундире, вышел побродить по кораблю.

Проходя по непривычно тесным коридорам, Морис старался заглянуть в каждую открытую дверь. Он быстро разобрался, где находится машинное отделение, и по его размерам понял, что корабль имеет какие-то новые энергетические установки.

Бросалось в глаза большое количество аппаратуры слежения и чрезмерное компьютерное обеспечение для обработки получаемой информации. Это был модифицированный вариант «слухача» – пассивного разведчика. Раскинув сети антенн, он собирал все переговоры в зоне слышимости, дешифруя многие из них с ходу. Потом информация обрабатывалась и сортировалась. На основе всего этого писались длинные донесения о политической и экономической ситуации в том или ином регионе Сообщества.

На появление нового человека члены команды никак не реагировали и продолжали заниматься своим делом. Вскоре, закончив осмотр всего, что его интересовало, Морис вернулся в свою каюту и завалился спать.

– Вставай, соня! Так проспишь все на свете! Хватит дрыхнуть! – Кто-то безжалостно тряс Мориса за плечи.

Первое, о чем он подумал, – тревога! Поэтому еще с закрытыми глазами зашарил по спинке стула, где висела одежда.

– Э, парень, да ты, я вижу, совсем плох!

Морис наконец разлепил веки и увидел перед собой знакомое лицо. Это был Тимотеус Лага.

– О! А ты откуда взялся, Тим? Неужели в арсенале прятался?

– Какой тебе арсенал? Очнись! Корабль уже час как на приколе. Вся команда в увольнении, кроме тебя, штрафника.

Морис только теперь обратил внимание на непривычную тишину вокруг.

– Ничего себе! Это что, Керим?

– Нет, брат. Керим остался далеко позади. Это Форт-Макс.

– Что еще за Форт-Макс такой?

– Здравствуйте, деревенские ребята! Ты что, ничего не слышал про кольцо Рольера?

– Это про семь миров – семь рубежей нашей безопасности? – Морис потер заспанное лицо. – Это все глупость…

– Конечно, глупость, но благодаря теории Рольера выросли ассигнования на вооруженные силы. Форт-Макс уже сейчас может принять пятьдесят тысяч солдат и три тысячи рабочих для ремонтных доков.

– Думаешь, будет большая война? – зевая, спросил Морис. Он все еще не мог до конца поверить, что проснулся и видит Тимотеуса наяву.

– Думать пока не входит в мои обязанности лейтенанта.

– Так ты полный лейтенант? – Морис дотронулся до погон товарища. – Уже лейтенант.

– Да уж, полковникам морды не бьем.

– Ты, я вижу, в курсе моей личной трагедии. Знаешь, я сейчас сбегаю умоюсь, а ты никуда не уходи. – И Лист строго погрозил Тимотеусу пальцем.

– Можете доверять мне, сэр…

Вскоре отфыркивающийся, как кот, Морис вернулся в каюту.

– Не поверишь, но после своего грузовика я никак не могу привыкнуть к нормальной холодной воде… Давай расскажи мне обо всех новостях, пока я одеваться буду.

– Хорошо, но только облачиться тебе придется вот в это… – Тимотеус бросил на кровать новое, с иголочки, обмундирование черного цвета с ядовито-желтой буквой К на рукаве.

– О, вот это подарок! – Морис схватил заветную форму и нетерпеливо развернул. – А погоны тоже лейтенантские?

– Пока носи те, что заслужил. Лейтенант-инженер – это тоже неплохо.

– Неплохо, – согласился Морис, – однако полный лейтенант лучше. Ладно, сгодятся и эти. Ну, ты рассказывай, рассказывай…

– Да что тут рассказывать! Полгода мотался на сторожевике, сопровождал караваны с рудой. Там и узнал про гибель Алекса; у меня даже развился какой-то комплекс вины. Написал три рапорта – один за другим с интервалом в неделю, а мне, сам понимаешь, ни ответа ни привета. Такая тоска навалилась, что не передать. Ради чего пятнадцать лет Школе отдал? Пробовал спиртное, но как-то не пошло. А тут вдруг приходит ответ: «Ваш рапорт рассмотрен положительно». И подпись самого Валевского. Вот так я и оказался на Красных Камнях. Потом несколько незначительных операций, короткая война с Союзом свободных фермеров, после которой я получил лейтенантские погоны и штурмовой взвод. Спустя полгода у меня поинтересовались, не знаю ли я кого из нашей школы, кто остался не у дел в известном смысле. Я сразу тебя и вспомнил. Запросили твой грузовик, прекрасно понимая, что ты обязательно станешь толстяку поперек горла и он пожелает от тебя избавиться. Так оно и случилось. Сам видишь…

– А как насчет Джона? Что поделывает наш самый практичный друг?

– Джон, при связях его отца, устроился лучше всех. Он работает в штаб-квартире НСБ на Земле.

– Вот это парень! – восхищенно произнес Морис и, помолчав, спросил: – А что ты думаешь об Алексе? Не верю я в его смерть. Не мог он просто так нарваться на мины или получить торпеду в борт. Ты же знаешь, он все эти штучки чувствовал за версту. Он понимал и знал такое, о чем мы даже не догадывались… – Морис замолчал и, повернувшись к Тимотеусу, с наигранной веселостью произнес: – Ну как? Посмотри… Орел? Сказать честно, я давно мечтал об этой форме.

– Несравненно! Покоритель женских сердец! Что такое женщины, еще не забыл?

– Эта тема для меня табу. Я теперь только солдат.

– Ладно, солдат, пошли представляться начальству. Пред очи самого командора.

– Ты шутишь?! – удивился Морис. – Командор на Форт-Максе?

– Какие шутки?! Здесь уже все армейские и флотские шишки, люди из спецслужб, старшие офицеры «Корсара» и лично Валевский со своей подружкой.

Зал, в который друзья вошли, был заполнен в основном руководящими военными чинами. Около двух сотен человек разместились на неудобных пластиковых стульях, стоявших вдоль стен по периметру помещения. А десятка полтора самых важных лиц, в том числе и Ричард Валевский, расположились за круглым столом в центре зала.

Едва Морис уселся рядом с Тимотеусом, как тут же принялся толкать друга локтем в бок.

– Подружка Валевского тоже тут будет?

– Эта тема для тебя табу, – напомнил Тим. – Ты теперь только солдат.

– Когда я это говорил, на мне был другой мундир.

– Да ты под любым мундиром одинаковый.

– Послушай, Тим, ты вытащил меня с грузовика, чтобы издеваться, да? О, все, теперь ты мне уже не нужен, я ее вижу.

Юдит, вся в розовом, войдя в боковую дверь, произвела должный эффект. Все головы разом повернулись в ее сторону.

Рискуя свернуть себе шею, Морис неестественно изогнулся, стараясь разглядеть это розовое пятно на фоне черных мундиров. Застенчиво потупив глазки, Юдит прошла в угол зала и робко уселась на краешек невесть откуда здесь взявшегося деревянного стульчика. Затем подняла голову и подарила всем присутствующим скромную улыбку.

Возникшую тишину прервал голос командора:

– Уважаемые легионеры, коллеги из армии, флота и других родственных ведомств… Друзья! Мы собрались здесь в связи с целым рядом трагических событий, происшедших вокруг Эр-Зет-10 – десятой планеты системы Бонакус. Вы все, здесь присутствующие, знаете, что создавшаяся чрезвычайно опасная ситуация, скорее всего, связана с деятельностью недружественного нам мира. Этот вывод сделан на основании того, что ни одна из двух посланных на Эр-Зет-10 экспедиций не вернулась. Продолжать посылать бригады в неизвестность мы не можем. Но не можем и ждать того момента, когда с Эр-Зет-10 по нашу душу поднимутся чужие корабли. Поэтому штаб отряда «Корсар» совместно с Генеральным штабом армии и флота, при содействии НСБ, выработал план массированной экспедиции. – Тут командор откашлялся и продолжил: – Основную массу десанта будут составлять подразделения «Корсара»; на армию возложена задача поддержки тяжелым вооружением на поверхности планеты. Флот контролирует орбиту.

Морис слушал командора вполуха, так как его внимание было поглощено Юдит. Легионер смотрел на нее неотрывно, не обращая внимания на боль в затекшей шее. Один раз, как ему показалось, Юдит тоже посмотрела на него. Потом еще раз, еще.

Морис уже готов был поверить в счастливый случай, как вдруг обнаружил, что смотрит Юдит на его друга. Мало того, по всему было заметно, что Тимотеус знал это и всем своим видом выказывал свое неудовольствие. «Вот так дела, – задумался Морис. – Ну ладно, послушаем командора, а с Тимом разберемся позже».

– Морис Лист!

Морис подпрыгнул как ужаленный. «Проклятая баба! Чуть не проспал из-за нее представление начальству!»

– По окончании Школы жизнеобеспечения служил в гарнизоне Аракса Желтого, затем на грузовом транспорте. С последнего места службы характеризуется положительно. Морис Лист! Вам присваивается очередное звание лейтенант-пилота, и вы назначаетесь в бригаду Тимотеуса Лаги на должность первого помощника. Вам все понятно?

– Так точно, господин командор! – прокричал Морис и даже покраснел от волнения.

– Хорошо, садитесь.

Морис сел и с облегчением перевел дух.

Валевский назвал еще несколько фамилий, объявил новые назначения, потом был обмен мнениями, а под занавес он снова взял слово.

– Итак, господа офицеры, подготовка в течение месяца. Затем выступаем. Вопросы? Нет? В таком случае всем спасибо…

9

Истекали предпоследние сутки подготовки к походу. База на Форт-Максе была похожа на растревоженный муравейник. Туда-сюда сновали тягачи, подтаскивая емкости с горючим для двигателей бронетехники и топливом для жидкостных лазеров. Автокары подвозили боекомплекты, а юркие погрузчики перетаскивали их в десантный транспорт. В орбитальных доках, вращающихся вокруг планеты, заканчивалась работа по доукомплектованию и модернизации космических судов. Они выходили на орбиту, сверкая свежезамененными модулями и грозя потенциальному противнику орудийными и лазерными башнями.

Морис сидел, развалившись в кресле, в своей каюте. Он был в хорошем настроении. Так приятно было не думать ни о чем связанном с работой, сосредоточившись только на удержании расслабляющего образа. Сегодня это было маленькое лесное озеро, заросшее кувшинками и лилиями, над которым порхали суетливые стрекозы.

У самой поверхности воды, лениво двигая хвостами, медленно плавали откормленные карпы. Набегавший легкими порывами ветерок покрывал поверхность озера мелкой рябью и раскачивал молодые деревья на берегу. Морис лежал в густой траве у самой воды. Ноги и руки приятно ныли. Мягкая усталость наваливалась на тело и вдавливала его в податливый грунт. Морис чувствовал, как от давления тело нагрелось и начало растекаться во все стороны, как тающее на сковороде масло…

Тут очень некстати постучали в дверь.

Морис нехотя расстался с достигнутым состоянием и вернулся обратно – в бренное тело в кресле.

– Да-да, входите. Не заперто. – Думая, что это Тим, Морис продолжал сидеть в кресле с закрытыми глазами. – Надеюсь… ты… по делу? – расслабленно произнес он.

– Я, как видно, не вовремя. Вы заняты?

Услышав незнакомый голос, Морис открыл глаза и несколько секунд никак не мог понять, явь это или еще грезы. Перед ним стояла женщина.

– Вы? Что вы здесь делаете? – Морис вскочил с кресла.

– Неожиданный вопрос. Вы меня смутили, Морис. Я просто зашла посмотреть, как вы живете. Меня всегда интересовал быт молодых офицеров.

– Догадываюсь…

– А вот это уже хамство, – сверкнула глазами Юдит.

– Простите меня, мадам. Я ведь солдат. И я взволнован…

– Вас, из новых школ, пожалуй, взволнуешь. И не называй меня «мадам». Для тебя я – Юдит. Или соврешь, что не знал моего имени? И что не хочешь меня? Я же помню, как ты на меня смотрел там, на собрании…

Морис молчал.

– Иди сюда, мальчик мой, у нас мало времени. Через час я должна вернуться на лодку Ричарда, а сейчас он в рубке у Тимотеуса, и мы могли бы… – Юдит подошла к неподвижно стоявшему Морису и поцеловала его так жарко, как только умела. Оторвавшись от него, она в одно мгновение сбросила на пол одежду и стала перед Морисом обнаженной. Ее высокая прическа растрепалась, и несколько прядей упали на лицо. Юдит была так ослепительно хороша, что Морис потерял над собой контроль. Он шагнул было к ней, однако в последнее мгновение, овладев собой, хрипло произнес:

– Мне… очень жаль, но я ничем не могу вам помочь…

По лицу Юдит пробежала тень непонимания.

– Что?

– Дело в том, что я… В общем, мне нравится с мужчинами… Вы понимаете?

Юдит отпрянула. Одним движением она подхватила с пола свою одежду и выскочила из каюты Мориса.

После того как Юдит убежала, Морис еще долго стоял, переводя дыхание. Сбежала… А какая была атака – мороз по коже. В другой ситуации, может, и не отказался бы, но здесь этим утехам не место. На сердце было как-то неспокойно, и Морис пошел поговорить к Тимотеусу.

– Заходи, я еще не ложился! – ответил Тим на негромкий стук в дверь. Он стоял возле стола и перелистывал какие-то бумаги.

– Я к тебе поговорить зашел. По делу.

– Конечно. Я даже знаю, по какому. – С этими словами Тимотеус повернулся к своему другу.

– Даже так? Откуда? – удивился тот.

– Ну, допустим, не знаю, а догадываюсь. Это несложно. Уж если командор железно занят целый час, то Юдит непременно этим воспользуется.

– Да у вас тут дурдом какой-то. Все про всех знают и не принимают мер.

– О каких мерах ты говоришь?

– Да изолировать таких баб надо. С таким телом и таким темпераментом она всю базу разнести может. Она же подрывает боеготовность.

– Многие у нас на базе считают иначе.

– И среди них один мой знакомый лейтенант?

– Признаюсь, был грех… А ты каким чудом отвертелся?

– Я сказался геем, но далось мне это нелегко…

– Сильный ход. Она к такому была не готова.

– Слушай, Тим, а Валевский, он что, ничего не знает о ее похождениях?

– Видишь ли, наш командор немного того. – Тимотеус выразительно покрутил пальцем у виска. – И началось это у него давно. Мне рассказали его историю…

– Ну-ка, расскажи и мне, – тут же заинтересовался Морис, садясь на жесткую кровать Тимотеуса.

– Лет пятнадцать назад, когда Валевский был еще командиром отделения, их бригаду высадили на Лоуренс. Они работали там неделю без отдыха. Остался один маленький островок с какими-то неповоротливыми тушами величиной с дом. Звери паслись на лугу и выглядели вполне безобидно, поэтому экипажи спокойно высадились возле оранжевой лужайки и, не прячась, двинулись к стаду. После напряженной многодневной работы люди расслабились, посчитав, что дело уже сделано. Они начали стрелять по этим тушам, половину зверей перебили, а остальные пустились бежать. Десантники решили перехватить животных и бросились наперерез. И когда все триста человек вышли на лужайку, оранжевая трава вдруг зашевелилась и оказалась какой-то хищной сухопутной актинией. Такие, знаешь ли, красные слизистые щупальца с присосками. Они хватали людей за ноги, валили их, душили так, что кости из суставов выворачивались… С некоторых даже заживо сорвало кожу… Тем, кто добрался до края, в какой-то мере повезло, потому что их растоптали огромные раненые животные. Они мстили за смерть своих собратьев.

– А как же командор? – спросил Морис, забыв о своем деле.

– У Валевского был с собой нож, он с ним никогда не расставался. Такой огромный тесак наподобие мачете. Поэтому командор сэкономил патроны: ему ведь не требовалось отстреливать щупальца – он просто рубил их как капусту. Добравшись до берега живым, Валевский положил несколько поджидавших его животных, но им на смену подходили другие гиганты, и их было так много, что оставшихся зарядов на всех не хватило. К тому же Валевский нашел еще одного чудом уцелевшего парня – щупальца актинии буквально облепили своими присосками ногу этого бедняги, и парень держался из последних сил. Все решали секунды, и командор, не раздумывая, отстрелил этому легионеру ногу. А потом притащил его на себе к десантному транспорту… Вот так-то, Морис. Раненый легионер, которого с таким трудом вытащил Валевский, в конце концов свихнулся. Так что командор единственный из трехсот, кто вернулся из той злосчастной экспедиции и при этом что-то помнил. Позже, правда, выяснилось, что яд, который выделяли те щупальца, плохо действует на мозги и действие его может растянуться на годы. Делай выводы сам…

10

Минули последние сутки отдыха, и наступил час старта. Большие корабли флота в полной готовности ожидали на орбите, а десантно-штурмовые суда «Корсара» выстроились на бетоне космодрома в порядке очередности взлета.

Судно Тимотеуса Лаги и Мориса Листа было включено в головное звено вместе с кораблем командора, который можно было опознать по желтой эмблеме «Корсара» на черном покрытии.

Двигатели кораблей первого звена начали набирать обороты, и вскоре все вокруг потонуло в нарастающем реве. Приближалось заветное мгновение старта, на табло стремительно сменялись цифры обратного отсчета. Экраны выдали ноль, и первые четыре судна, вздрогнув и выбросив длинные стрелы бело-голубого пламени, наполнили воздух страшным ревом. Четверка черных птиц рванулась с места, легко оторвалась от бетона и почти по вертикали пошла в черный омут космоса. Следом за первым, полоснув по взлетной полосе огненными струями, ушли еще четыре звена.

Когда затих шум и осела едкая пыль планеты Форт-Макс, местные, чудом уцелевшие кузнечики вновь принялись стрекотать как ни в чем не бывало.

В капитанской рубке головного корабля Ричард Валевский стоял у экрана и внимательно следил за тем, как вверенные ему десантные суда выполняют построение. Метки на экране сменились колонками цифр и текстовым пояснением. Командор не стал читать пояснения, а задал вопрос первому помощнику:

– Уильямс, все ушли с орбиты Форт-Макса?

– Выстраиваются два последних звена, сэр.

– Отлично. Штурман, как только все выстроятся в походную колонну, проложите курс на Эр-Зет-10, а вы, первый помощник, проследите, чтобы все приготовились к разгону до крейсерской скорости… Хоть на этот раз пусть все обойдется без травм еще до высадки, – недовольно добавил командор. – Если что – я у себя в каюте. – С этими словами командор покинул рубку.

– Старик пошел размять косточки, – бросил через плечо конопатый штурман. – Нетерпеливая, видать, бабенка. Мотается с ним всюду. Даже в такую опасную экспедицию… Почему, господин первый помощник, как вы думаете?

– Я думаю, что это большая любовь, Уоррен, – ответил первый помощник, не отрываясь от пульта.

– А как же другие ее увлечения, если любовь? – Конопатый штурман не унимался и, по всей видимости, именно сегодня желал прояснить этот вопрос.

– Другие – это, если хотите, для поддержания спортивной формы. И вообще, штурман, займитесь-ка своими прямыми обязанностями, а то, не ровен час, отклонимся от курса, и командор намылит нам шею.

Штурман огорченно вздохнул и снова погрузился в свои расчеты.

– Привет, Морис! Похвально, что ты уже здесь. Канал связи с командором открыли? – Тимотеус появился в рубке бодрый после сна, свежевыбритый и благоухающий одеколоном.

– Не было еще связи.

– А пора бы. – Тим уселся в свое кресло.

– Слушай, а что это за изменения в построении? Корабли флота должны быть нам видны в правый иллюминатор, а видим мы их в левый и что-то далеко очень.

– Я ничего об этом не знаю, – отозвался Тим.

Он подошел к левому иллюминатору и прикинул расстояние до удаляющихся огней.

– Веслер, – обратился он к своему штурману, – определите скорость и курс флотских кораблей.

Штурман пощелкал тумблерами и кнопками и выдал:

– Флагман «Циркон» и остальные суда уходят с ускорением, сэр. К тому же они отклоняются от первоначального курса на семь градусов.

– Так… Надо связываться с Валевским.

Но Тимотеуса опередили. На мониторе канала связи появилось лицо первого помощника командора.

– Первый помощник Уильямс вызывает капитана корабля Тимотеуса Лагу!

– Я слушаю.

– Тимотеус, мне нужен ваш совет! Через пару часов мы уже будем на границе системы Бонакус, а командора нет на мостике. К тому же не отвечает эскадра контр-адмирала Хоука. Мне это не нравится. Как нам поступить? Ваше мнение?

Тимотеус на мгновение задумался.

– Уильямс, я сейчас наведаюсь к вам в гости, приготовьте шлюз и проведите перекличку судов «Корсара». Все, конец связи… Морис, оставайся здесь за меня, – сказал Тимотеус своему другу. – Возможно, Валевский серьезно заболел…

Секунды швартовки тянулись бесконечно долго. Когда массивная дверь откатилась в сторону, Тимотеус шагнул на корабль и едва не столкнулся с ожидавшим его адъютантом Порком.

– Господин лейтенант, командор не подходит к экрану! Вернее, он совсем отключен в своей каюте. Такое может случиться только при аварии сети питания! – выпалил он.

– Но ведь для этого корабль надо крепко тряхнуть. Вы что, налетели на астероид? – Тимотеус, отстранив адъютанта, быстро пошел по коридору. Порк едва поспевал за ним.

– Нет, сэр, ничего такого не было!

– У вас на борту есть десант?

– Только армейский.

– Сгодится и армейский. Идите в десантный отсек и возьмите двух вооруженных солдат. Ждите меня возле каюты командора – я сейчас буду.

Порк тут же убежал. Тимотеус подумал, что этот парень совсем не годится для Легиона, а уж для «Корсара» тем более. Не иначе и тут приложила руку любовница командора. Тим зашел на пост к Уильямсу, и вдвоем они направились к каюте Валевского. У дверей их уже поджидали Порк и два огромных солдата в новеньких доспехах песочного цвета. Порк обливался потом под тяжестью MS-400, пехотинцы держали в руках облегченные MS-23. В дополнение к автоматическому оружию на их поясах висели сержантские «грау» – четырнадцатимиллиметровые пистолеты.

– Что это у вас, Порк? Снимите комплекс и положите на пол. И вы тоже, – обратился Тимотеус к солдатам. – Кроме пистолетов, ничего с собой не брать. Иначе вы весь корабль разнесете. А он еще новый.

– Как же мы будем взламывать замок, сэр? – недоумевал адъютант. – Я надеялся его прострелить…

Ему ответил Уильямс:

– Никаких «прострелить», Порк. Взламывать мы ничего не будем по той простой причине, что можем воспользоваться ключом.

– Значит, ключ есть? – удивился Порк.

– А как же! На корабле есть запасные ключи от всех замков, – продолжил Уильямс в том же наставительном тоне.

– А зачем тогда пистолеты? В кого мы будем стрелять? Неужели вы думаете, что в каюте командора кроме него самого и Юдит кто-то есть?

– Ну, хватит вопросов, Порк. Довольно тянуть время, его у нас и так мало – скоро граница системы Бонакус, – сказал Тимотеус.

Адъютант подошел к двери вплотную и, зачем-то встав на цыпочки, приложил ухо к холодному металлу.

– Ну что? – шепотом спросил его один из пехотинцев.

– Тихо… – так же шепотом ответил Порк.

– А почему вы, собственно, шепчетесь?!

Все вздрогнули. Громкий голос Тима прозвучал как пушечный залп.

– Вы забыли, какая здесь звукоизоляция? Майор Уильямс, давайте ключ. – Взяв протянутую ему магнитную пластинку, Тим приложил ее к блестящему квадратику на двери. Замок щелкнул, и дверь бесшумно убралась вверх.

Тимотеус вошел первым, а вслед за ним и все остальные. Автоматически включилось освещение, и глазам вошедших представилась мирная картина: в каюте был, в общем, порядок, не считая нескольких откупоренных бутылок, двух высоких бокалов тонкого стекла и разбросанных между ними конфетных оберток на журнальном столике.

На двухспальной тахте, спиной друг к другу, мирно почивали Юдит и Ричард Валевский. От журнального столика до самой тахты тянулась цепочка различных предметов кружевного белья Юдит, при виде которого Порк судорожно проглотил слюну, а Уильямс деликатно отвел взгляд.

Все в каюте выглядело вполне обычно для подобной ситуации, и это нахальное вторжение грозило вылиться в скандал.

«Ошибся! Ну что ж, с кем не бывает…» Но прежде чем убраться восвояси и позже прийти к командору с извинениями (так как Порк непременно доложит о ночном визите), когда тот проснется, Тимотеус решил развеять свои последние сомнения. Он достал из кармана тепловой датчик и настроил его на нормальную температуру тела. Затем, подойдя к тахте, осторожно приложил его к торчавшей из-под покрывала ступне Валевского. Датчик запищал, сообщая, что объект холоден как лед.

В одно мгновение в голове у Тима все встало на свои места. Он еще раз бросил взгляд на спящих: командор, как и прежде, лежал спиной к присутствующим – тихо и безмолвно, а его подруга взглядом Горгоны пожирала Тима.

– Эй, парни! Возьмите-ка ее на мушку! При любом движении приказываю стрелять!

Оба пехотинца неуверенно переминались с ноги на ногу и переглядывались. Лицо Уильямса выражало удивление, а Порк от услышанного пришел в шоковое состояние.

– Вы что?! Плохо поняли приказ?! – рявкнул Тим, не спуская глаз с Юдит.

Солдаты без должного рвения рассредоточились: один стал в изголовье, а другой сбоку от Юдит. Но никто из них не представлял, что сможет всадить пулю в эту красотку со всеми ее выпуклостями под тонким шелковым покрывалом.

Как только охранники заняли свои места, Тимотеус начал осторожно обходить любовное ложе, чтобы узнать, что случилось с командором.

Ричард Валевский лежал на боку и выглядел просто ужасно. Лицо черно-синего цвета, вывалившийся язык, неестественно вылезшие из орбит глаза – все говорило о том, что смерть командора была мучительной. Приподняв покрывало, Тим увидел, что грудная клетка Валевского раздавлена каким-то чудовищным прессом. В сущности, это было уже не тело человека, а бесформенный мешок с дроблеными костями. Тим был потрясен, но его спутники не замечали отражавшихся на его лице чувств.