Алекс Орлов

Тени войны

1

Уже много лет люди стремились к звездам, подталкиваемые дефицитом жизненного пространства. Новые планеты встречали их морями, лесами, горами и пустынями. Однако на большинстве из них была уже сложившаяся система жизни обитателей, где не находилось места непрошеным гостям. Для решения этой проблемы понадобилась сила, и назвали эту силу – Легион.

Легиону требовались отчаянные парни, их вербовали на Земле, и они проходили специальную подготовку в учебном центре. Вскоре возникла необходимость в создании центров подготовки на Паскале и на Самаране. С каждым годом программы обучения становились сложнее, для их усвоения требовалась длительная учеба. Маленьких кадетов набирали едва ли не из детского сада, и обучались они долгих пятнадцать лет.

Большинство выпускников этих элитных учебных заведений направлялись в передовые штурмовые подразделения.

На Земле это был отряд «Корсар», на Паскале – «Иглз», а на Самаране – «Барракуда». «Корсар» действовал в знойных пустынях и непролазных джунглях, «Иглз», рожденный на усеянном скалами Паскале, воевал в горах, а «Барракуда» чувствовала себя комфортно среди сплошной воды, как на родном Самаране.

Это были подразделения, которым приходилось действовать в стесненных условиях, так как планеты, изрытые воронками и испепеленные водородными бомбами, не годились для жизни, и это определяло методы ведения локальных войн.

– Питомцы мои! Сегодня прекрасный день! Сегодня вы становитесь настоящими мужчинами, и на ваши плечи ложится вся ответственность за судьбу нации! Я надеюсь, что вы не посрамите нас – ваших наставников и учителей, передавших вам все свои знания и убеждения. Несите же с гордостью и честью звание выпускников Школы Легиона!

Начальник Школы замолчал и, пожевав губами, налил себе воды из графина. Рука его дрожала, и горлышко графина громко звякало о край стакана.

Ровные ряды питомцев заполнили все пространство зала, под сводами которого гулко отдавалось каждое слово. Приглушенный свет ламп падал только на трибуну и президиум, а высокие своды терялись во мраке и казались далекими, как ночное небо.

Этот вечер был посвящением в «настоящие мужчины». Впредь вчерашним мальчишкам будет не до шалостей. Учеба закончилась, и впереди ждала настоящая боевая работа. Работа, о которой так долго мечтали, столько говорили, ради которой до седьмого пота заучивали движения, до тошноты вертелись на тренажерах. Вот почему в этот день курсанты чувствовали себя совсем взрослыми.

На торжественном вечере присутствовали ветераны, потерявшие в боях за интересы Сообщества кто руку, кто ногу, а кто и рассудок. Казалось, их и задерживало-то на этом свете лишь беспокойство за молодых, которые принимали трудную эстафету. И теперь, подготовив себе достойную смену, ветераны могли уйти на покой, посвятив остаток жизни написанию мемуаров или разведению кактусов.

Поначалу крепившиеся (благодаря микстурам и алкоголю), они в конце концов зашмыгали носами, стариковские глаза их заслезились. Достав огромные платки, ветераны начали громко сморкаться. Наступила неловкая пауза, но в рядах вчерашних курсантов не было заметно ни малейшего движения. И нельзя было не залюбоваться ими: в парадной форме Легиона, прекрасно сложенные, с глазами, излучающими преданность и отвагу, они походили на героев древних легенд, на первооткрывателей новых земель.

Пятнадцать лет в стенах Школы они изучали науки, необходимые для будущей нелегкой работы. Метали амузгинские ножи, индейские топоры, стреляли из лука и управлялись с огнестрельным оружием. Курсанты совершенствовали тело с помощью боевых искусств и укрепляли дух глубокой медитацией.

Легионер должен уметь защитить интересы нации и свою жизнь, уметь напасть и уничтожить в любой ситуации, любыми средствами. Это его долг. Пусть не всегда разнообразен его стол, постелью может быть голая земля, он месяцами может не видеть женщин, однако там, где возникают проблемы, появляются корабли Легиона. После них смело идут на посадку транспорты и, как грибы после дождя, возникают и быстро растут поселения. Там, где прошел Легион, некого и нечего бояться. Жизнь налажена, а легионеров уже зовет сигнал новой тревоги…

Начальник Школы, сделав два судорожных глотка, поставил стакан и, махнув рукой, как саблей, перешел на дребезжащий фальцет:

– Пока жив Легион – жива нация! Это понятно даже идиоту! Но существуют эти тупицы в Ассамблее, которые никак не могут понять, что и они зависят от нас и еще не подохли с голоду лишь потому, что парни из Легиона не знают страха и жалости! Что мы здесь, на Земле, не толкаемся задницами лишь благодаря Легиону, который там, в далеких колониях, выполняет за нас всю грязную работу. Им, видите ли, жаль всех этих головастиков, червей и прочих, не имеющих человеческого обличья! На предвыборных митингах господа депутаты не перестают обещать перенаселенным мегаполисам новые пространства, но методы, которыми мы эти пространства добываем, им кажутся недостаточно гуманными. Пусть не всем нравится, как мы это делаем, но делаем мы это для блага Сообщества! И потому нам плевать на этих умников! Для нас главное – долг! Да здравствует нация! Да здравствует Легион!

Начальник Школы вытер платком выступивший на лбу пот, а зал взорвался шквалом аплодисментов. Хлопали долго, до боли в ладонях, а потом дружно запели старый гимн Легиона – последний раз все вместе. Ведь завтра утром каждый легионер получит назначение и для них начнется обычная работа, к которой они привыкнут, хотя некоторые могут и не успеть.

Пронзительно взвыла сирена подъема. По привычке вчерашние курсанты молниеносно вскочили со своих коек и стали в бешеном темпе одеваться, пока не вспомнили, что они больше не курсанты, а легионеры. И молодые люди уже без всякой спешки заправили свои койки и разгладили морщины на серых армейских одеялах. Обойдясь без утреннего построения и весело размахивая полотенцами, они направились в душевую, продолжая радоваться обретенной свободе. Сержанты-наставники безучастно взирали на своих вчерашних подопечных, не вынимая из чехлов дубинок, которыми раньше пользовались с подчеркнутым удовольствием. Эти неустанные некогда контролеры всем своим видом показывали, что все происходящее здесь их уже не касается.

Снова прозвучала сирена – на завтрак. Никто, естественно, не торопился стать в строй. Все потянулись по одному, по двое – не спеша, перебрасываясь ничего не значащими фразами и старательно напуская на лицо скуку. Им хотелось выглядеть так, будто они по меньшей мере родились легионерами и всегда запросто носили серебряные аксельбанты.

Сегодня не пришлось замирать у длинных скамеек по стойке «смирно», с нетерпением ожидая разрешения сесть. Нет, шурша новыми, не успевшими обмяться мундирами, новоиспеченные легионеры прошли мимо входа в столовую, уверенно держа курс на широко распахнутые двери Зала легионеров. Там на покрытые белоснежными скатертями дубовые столы ставили вина, диковинные фрукты, дары разных морей и просто пирожки с повидлом или блинчики. После ежедневного фунта овсянки и супа с ветчиной с трудом верилось в реальность происходящего.

Сытно позавтракав, молодые легионеры вышли в сад. Раньше посмотреть на него можно было разве что сквозь дырку в заборе, а теперь новички чувствовали себя в нем полновластными хозяевами. Они прохаживались мимо маленьких фонтанов и прохлаждались в беседках, развалясь в удобных плетеных креслах.

Спустя час в саду появился курьер Главного управления по кадрам.

– Для получения направлений на службу легионеров Второй роты просят явиться в корпус Отдела распределения.

В просторном холле казенного здания собрались все те, кто присутствовал на торжественном посвящении, но сегодня их было не узнать. Даже форма и та сидела иначе. Легионеры возбужденно разговаривали, выразительно жестикулируя при этом, пожимали друг другу руки и хлопали по плечам тех, кому повезло или кому требовалось утешение.

Вот одна из массивных дверей открылась, и вышли еще с десяток счастливчиков с направлениями в руках. В холле они моментально растворились в толпе своих друзей. Начались расспросы. Все хотели заглянуть в заветный листок, чтобы узнать, что же там…

– Алекс, кончай издеваться, показывай, что у тебя, а то сейчас отберем бумажку!

– Да, и помнем твою форму, и сержант Эмерсон отправит тебя драить нужник!

– Нет, только не это! Сержант Эмерсон уже в прошлом! Смотрите сами, но только осторожно, без грязных лап! – Алекс вложил в одну из множества протянутых рук сложенное вчетверо направление.

– Отряд «Корсар»! – выкрикнул розовощекий здоровяк Тимотеус, подняв бумажку над головой.

На секунду воцарилась пауза, все застыли с открытыми ртами.

– Вот это да! Вот так повезло!

– Ну, Алекс, теперь зазнаешься!

– Еще бы! Свысока глядеть будет.

– Да что вы, ребята! Вам тоже не век в патруле маяться! – оправдывался виновник, изо всех сил сдерживая свою радость. Ему было неловко перед теми своими друзьями, кто попал в патрульную службу или вообще в охрану, в то время как он получил направление в «Корсар» – элитную часть Легиона. Хотя сам Алекс на это даже не рассчитывал, понимая, что место в «Корсаре» надо заслужить. Здесь мало было отличных оценок. В отряд попадали только те, кто хорошо зарекомендовал себя в реальных боевых операциях. А тут – сразу со школьной скамьи… Направление в «Корсар» представлялось Алексу какой-то счастливой и замечательной случайностью, огромной удачей, свалившейся как снег на голову. Юный легионер не знал, что удача была предопределена.

Это случилось год назад, во время празднования годовщины начала колонизации планеты Красных Камней.

Алекс стоял с одним из знамен Легиона возле застеленного пурпурным ковром возвышения, на котором столпились приглашенные почетные гости и старшие офицеры Легиона.

Празднование проходило на большой лужайке городского парка. Был чудесный солнечный день. Парк заполнили нарядные горожане: гуляющие со своими детьми родители, старушки с маленькими собачками и множество хорошеньких девушек. Они сбежались отовсюду поглазеть на молодцов-курсантов.

Рядом с командором Ричардом Валевским – бесстрашным и легендарным командиром отряда «Корсар» – стояла необыкновенно красивая молодая женщина. Ее струящееся голубое платье подчеркивало совершенную фигуру, черты лица были безупречны, но серые глаза выражали только скуку. Кто она, курсанты точно не знали, но ходили слухи, что это жена какого-то крупного чиновника из Ассамблеи. Надо заметить, что презрение, питаемое легионерами к обрюзгшим и болтливым членам Ассамблеи, вовсе не распространялось на их, как правило, очаровательных супруг.

Итак, курсант Алексис Линдер стоял под штандартом, устремив взор, согласно уставу, к горизонту, хотя ему очень хотелось хоть краешком глаза посмотреть на эту неприступную красавицу. В конце концов, пока на плацу перед гостями маршировали воспитанники Школы, курсант не выдержал и покосился в сторону гостей. О ужас! Алекс даже закачался, и у него замерло сердце, как будто он провалился в пропасть, – красавица смотрела на него! Курсант поспешно отвел глаза и так густо залился краской, что покраснел даже его коротко остриженный затылок.

Заметив смущение юноши, Юдит (так звали красавицу) едва заметно улыбнулась и обратилась к командору:

– Ричард, обрати внимание на этого солдатика с флагом. Точеный профиль, правильная форма ушей и… рост… Посмотри, какой он высокий! И наверняка из приличной семьи. Такой молодец, Ричард, должен быть у тебя в отряде! Как ты думаешь?

Валевский рассеянно посмотрел на предмет восхищения своей спутницы.

– Это курсант, дорогая, а не солдатик. И при чем здесь его уши? Впрочем, – командор махнул рукой, – пусть будет так, как ты хочешь. Естественно, при условии, что у него в аттестате только отличные оценки.

– Если стоит со знаменем, значит, он отличник, – улыбнулась Юдит. – У них в Школе такой порядок. Ты не знал? – И на ее лице появилось выражение легкого превосходства.

– Последнее время, дорогая, ты берешь на себя обязанности моего инспектора по кадрам и навязываешь мне этих красавчиков. Мне нужны солдаты, а не мальчики, которые тебе интересны…

– Фу! Да ты ревнуешь? Это вас не красит, господин командор. – В голосе Юдит послышалась обида, она отвернулась и надула губки.

И бесстрашный вояка, никогда не пасовавший в самых рискованных ситуациях, сдался.

– Прости, дорогая. У меня это случайно вырвалось, честное слово.

Исправляя свою ошибку, Валевский повернулся к адъютанту и бросил несколько слов, показав глазами на курсанта. Адъютант, подобострастно выслушав, тут же отправился выполнять приказание.

– Все улажено, солнце мое, он уже в резервном списке.

Юдит, стоявшая, казалось, с безучастным видом, повернулась к своему Ричарду и, одарив его ослепительной улыбкой, нежно пожала руку командора своими пальчиками.

– Ричард, – произнесла она с придыханием, – я хочу в наше гнездышко…

– Но ведь еще не вечер, дорогая, – попытался возразить Валевский. – И потом, мы собирались сначала заглянуть в плавучий ресторан.

– Сегодня я не хочу идти на эту противную баржу, там все провоняло рыбой. Я хочу в отель, сейчас. А вечером… – Юдит наморщила лобик, что-то напряженно вспоминая. – Сегодня вечером приезжает мой муж.

2

Алекс уезжал первым. В космопорту его провожали три лучших друга: Тимотеус Лага, Морис Лист и Джон Бидли.

Крепкие рукопожатия и напутствия остались позади, и вот уже Алекс идет по летному полю, время от времени оглядываясь назад. Друзья продолжают махать ему вслед, и их фигурки по мере удаления становятся все меньше и меньше.

«Четверка неразлучных», как называли их на курсе, рассталась.

Линдер занял свое место и долго не мог понять, о чем же он думает, – резкие перемены в жизни притупили его восприятие. Заработали двигатели, корабль вздрогнул, а затем стремительно заскользил по направляющей, обрывавшейся где-то далеко вверху, унося Алекса навстречу неизвестности.

Спустя некоторое время перегрузки наконец отпустили его тело, и он смог вздохнуть полной грудью. Включилась искусственная гравитация, пассажирам разрешили прогуляться по салону. Алекс немедленно этим воспользовался, ему все еще было немного тоскливо. Пассажиров на судне было немного, и все народ бывалый. Они уже нажимали кнопки своих «сонных» шлемов и мирно засыпали.

Проблемы скуки и плохого настроения, по всему, для них не существовало.

Дверь рубки открылась, и появился, судя по нашивкам, младший штурман.

– Что, парень, первый раз? – спросил он, проходя мимо. – Подключайся, не тяни, а то скоро начнется участок «магнитного шторма», там мы блокируем все входы на тридцать часов – со скуки одуреешь! – И штурман скрылся за дверью грузового отсека.

Постояв еще несколько секунд как бы в раздумье, Алекс вздохнул и вернулся к креслу. Вытянувшись на нем поудобнее и пристегнув ремень, он надел шлем и, помедлив еще мгновение, решительно воткнул штекер в гнездо. Сначала ему показалось, что ничего не произошло, но вот перед глазами поплыли круги, и сознание начало медленно гаснуть, пока не отключилось совсем…

– Внимание, до посадки на базе «Красные Камни» осталось пятнадцать минут. Просьба приготовиться!

Казенный голос компьютера вернул Алексу ощущение реальности.

Он открыл глаза и посмотрел в иллюминатор – там была все та же иссиня-черная глубина космоса. Казалось, ничего не изменилось. «Ну и дела, – подумал Алекс. – Такое впечатление, что сейчас только подсоединился к системе, а прошла, если верить бортовым часам, целая неделя».

Едва ощутимый толчок дал понять, что корабль вошел в плотные слои атмосферы. Еще толчок. Это торможение. Корпус судна загудел от вибрации и мелко затрясся. В иллюминаторе теперь проносились какие-то коричневые клочья, сквозь которые багровело местное солнце. Вскоре внизу показалась поверхность планеты: красные, оранжевые и бурые скалы. «Ничего себе ландшафт! И на этих «драконовых зубах» мне придется служить», – проворчал про себя Алекс.

Но вот загорелись огни космопорта, и корабль резко пошел на снижение. Перейдя в горизонтальный полет, он выпустил шасси, литые колеса бешено завертелись, коснувшись рубчатой поверхности посадочной полосы.

Как только корабль замер, к его металлическому брюху, точно змея, пополз транспортный рукав.

Вместе со всеми пассажирами Алекс ступил на убегающую из-под ног ленту эскалатора и уже через полминуты оказался в распределителе под зданием космопорта. Усевшись в одну из свободных капсул-такси, он набрал на клавиатуре обозначение нужного ему сектора и код отряда «Корсар». Машина понятливо подмигнула сигнальными лампочками и резко взяла с места.

Как показалось Алексу, на новом месте службы его никто не ждал.

– Алексис Линдер? – переспросил человек с припухшей физиономией.

– Так точно, сэр! – гаркнул Алекс и щелкнул каблуками.

– Будете служить под моим началом. Я – капитан Лукас.

Капитан вышел из-за стола и, слегка качнувшись, ухватился за спинку стула. Алекс сам сделал шаг навстречу капитану, и тот крепко пожал новоприбывшему руку.

– Да перестаньте тянуться, Линдер! – От Лукаса определенно несло виски и табаком. – Это вам не Земля, здесь не бывает парадов. Только работа, тяжелая работа. Мы постоянно, каждый день получаем новые сообщения о биологической активности. Не успеваем отправлять бригады. Плодится, понимаешь, разная гадость безо всякой меры. – Лукас замолчал, будто забыл, о чем он говорил, затем снова посмотрел на Алекса. – Так что в работу будете входить сразу, привыкать и раскачиваться некогда. Честно говоря, я бы и сам с удовольствием прокатился, тряхнул стариной, да вот развели тут болото бумажное! – Лукас махнул рукой в сторону кипы бумаг, лежавших на столе, и снова качнулся.

Алексу бросились в глаза ополовиненная бутылка виски, крошки табака на документах и пепельница с окурками.

– Думаете, стажер, это все? Нет, вон пришло распоряжение готовиться к повторной чистке Ренаты. – Было видно, что Лукас, несмотря на принятый алкоголь, нервничает. – Представьте себе, стажер, так и написали: точно в срок обеспечить готовность к высадке! Они… – Лукас сделал паузу и приложился к бутылке. Какое-то время было слышно только громкое бульканье. Оторвавшись наконец от виски, капитан мутным взглядом посмотрел на Алекса, затем, еле переставляя ноги, добрался до стула и тяжело опустился на него. Он уже забыл, о чем хотел говорить, и тупо таращился прямо перед собой. – Извините… стажер. Я сегодня прескверно себя чувствую. Уходите… Там лейтенант Бооз, он вами займется.

Больше капитан не издал ни звука.

Ошеломленный таким приемом, молодой легионер повернулся и вышел в коридор. Там он столкнулся с офицером, направлявшимся в кабинет Лукаса.

– О, вы, наверное, и есть наше пополнение? Я – лейтенант Бооз. Заведую здесь кадрами… Что, совсем никакой? – спросил лейтенант, кивнув на дверь.

– Не знаю даже, что сказать. Как этот человек может руководить операциями? Виски и сигареты – в служебное время…

– Будете писать рапорт?

– Обязательно.

Лейтенант Бооз пожевал губами – было непонятно, одобряет он намерения Алекса или нет.

– Три месяца назад, во время чистки на Каванге-12, он потерял сына. Парень погиб на его глазах. Но, конечно, дело от его пьянки страдает. Мы давно уже выбились из графика. Со снабжением непорядок. А писать на него рапорт из своих никто не хочет. Вот и дотянули… Прошу, это ваши документы. – Бооз протянул Алексу тоненькую папку. – Постановка на довольствие, заявка на квартиру, идентификационный жетон, кредитная карточка с приличной суммой подъемных. Ну, все, стажер, желаю вам удачи.

3

Из-за намагниченной пыли, постоянно висевшей в атмосфере Красных Камней, даже днем на улицах было довольно сумрачно. Это не способствовало хорошему настроению большинства жителей, и лишь обилие увеселительных заведений спасало положение в быстро растущем двухсоттысячном городе.

Население состояло в основном из военных, строителей и геологов – людей суровых, но не отказывавших себе в удовольствиях, когда имелись деньги и время. По вечерам на освещенных огнями реклам улицах было не протолкнуться. Все спешили снять напряжение после трудового дня, и каждый выбирал себе способ по вкусу, ограничивая себя только рамками закона и толщиной кошелька.

Алекс старался избегать толчеи и в эти часы отсиживался дома. Зато по утрам в качестве дополнительной тренировки бегом добирался до базы.

Он выходил из квартиры рано, когда мусорные машины еще продолжали трудиться на уборке улиц. Они двигались кругами, начищая центральную площадь, на середине которой был установлен памятник в виде космического корабля, символизирующего движение человечества к звездам. Памятник не нравился Алексу, однако он умудрился извлекать пользу и из этого казавшегося бесполезным сооружения. Отражавшиеся от полированного металла солнечные зайчики проникали в окно Алекса, выгоняя его на утреннюю пробежку.

Во время бега по спящим улицам Алекс чувствовал необыкновенный прилив сил и заканчивал дистанцию у ворот базы на пике хорошего настроения.

Тренировки на базе занимали едва ли не половину суток. Легионеры не щадили себя и выкладывались полностью, не забывая, что тяжело в ученье – легко в бою. Изнуряющую работу на виртуальных тренажерах сменяла стрельба из штатного оружия, а затем снова начиналась физическая подготовка. Так продолжалось изо дня в день.

В отделении Алекса было девять человек… Из них только он и Мишель Ренье прибыли недавно. И хотя они еще не имели боевого опыта, остальные десантники подразделения относились к ним как к равным.

Толкнув незапертую дверь, Мишель осторожно прошел в комнату.

– Эй, что это ты делаешь? – удивленно спросил он.

Но Алекс поднял руку в останавливающем жесте, и Мишель решил подождать еще немного. Сегодня они договорились съездить на окраину города, чтобы полюбоваться освещенной зеленой луной степью.

Это была главная достопримечательность планеты Красных Камней: после дневной магнитной пыли – зеленая луна и степь с сухой красноватой травой.

Алекс продолжал неподвижно сидеть на кушетке. Его глаза были закрыты, а лицо казалось настолько отрешенным, что Мишель почувствовал себя неуютно.

Наконец Алекс открыл глаза.

– Что, страшно? – спросил он, поднимаясь.

– Ты был как мертвый…

– А я и был мертвый.

– Это то, чему вас теперь учат?

– Нас теперь учат многому. Это называется – глубокая медитация… Кстати, долго ты курил, пока не бросил?

– Четыре года. А откуда ты знаешь, что я курил?

– У тебя легкие поражены никотином.

– Ты это видел, когда медитировал?

– И это тоже. Ну, мы идем на вечернюю прогулку?

– Да, я готов.

Они шли по площади к станции монорельса, невольно поддаваясь настроению вечерней уличной суеты. В воздухе плавали запахи сигаретного дыма и духов, к которым примешивался терпкий аромат степных трав, достигавший к вечеру даже центра города. Шурша колесами, скользили лакированные авто, огни рекламы отражались на их блестящих боках. Встречные девушки, опьяненные ожиданием вечерних развлечений, улыбались легионерам. Но Алекс не давал Мишелю остановиться, тянул его за собой.

В вагоне монорельса к ним пристал пьяный геолог, который категорически потребовал, чтобы попутчики составили ему компанию в кабачке «Катарина»:

– Мне стукнуло сорок, а это, ребята, случается не часто!

Лишь обещание Мишеля прийти туда ближе к ночи успокоило геолога, и он сошел на своей станции. Народ заходил в вагон и выходил, многие были навеселе. Алекс и Мишель продвигались к выходу. Неожиданно с трудом державшаяся на ногах миловидная дама обняла обоих легионеров за шеи и повисла на них, поджав ноги.

– Военные!.. Я обожаю военных! – радостно закричала она, но молодой человек из компании дамы вовремя подхватил ее и, извинившись, отвел в сторону.

Из вагона вышли несколько человек. Они быстро спустились с платформы, и легионеры остались одни. Эта платформа находилась за городом на срубленной вершине горы. С нее открывался отличный вид – город был как на ладони, от него тянулись нити путепроводов, в стороне целым морем огней переливался космопорт, однако никакой степи видно не было.

– Похоже, с культурной программой у нас не вышло, – констатировал Алекс.

– Чутье бывшего полицейского подсказывает мне, что тебя неправильно информировали.

– Полицейского? – удивился Алекс. – Как же ты попал на базу?

– Я служил в полиции, был отличником. У меня пять задержаний.

– Ты с Малого Гелиоса?

– По загару заметно?

– И по загару тоже… Что, у вас там действительно море желтое?

– Да, это из-за водорослей. Они желтые, как лимон. У моих родителей большая квартира в Ностле, на Яблочной аллее. Там же, в Ностле, я учился в полицейской школе. Целый год работал патрульным – пляжи патрулировал. Смотрел, чтобы окурки на песок не бросали и прочее. Малый Гелиос – планета тихая. Одно слово – курорт. Потом перевелся на Мистраль. Там уже была работенка поживее. За два года дослужился до старшего патрульного отделения. Оттуда меня и завербовали в «Корсар».

– Из полицейского патруля – в «Корсар»? Что-то ты темнишь, приятель. Может, ты сквозь стены видишь или предсказываешь будущее?

– Нет, я самый обыкновенный полицейский. Только чуточку более удачливый, чем другие, – пояснил Мишель.

Подъехал монорельс, высыпавшие из вагона пассажиры заспешили по своим делам. Лишь две девушки, замедлив шаг, остановились и, коротко посовещавшись, направились к легионерам.

– Привет, я Соня, – сказала блондинка с ямочками на щеках.

– А я – Грейс, – представилась другая, с черными озорными глазками.

– Очень приятно, – улыбнулся Алекс. – Вы, конечно, заблудились?

– О, теперь это уже не важно, – чуть ли не пропела Соня.

– Естественно, – подал голос Мишель, – мы же будем вас охранять. Грейс, вашу руку. Мы едем в «Катарину».

– Они знают «Катарину», Соня. Мы думали, вы на Красных Камнях недавно.

– Это потому, что мы любовались панорамой города? – попробовал угадать Алекс.

– Мужчина, вы так проницательны, – обольстительно улыбнулась Соня и взяла Алекса под руку.

Все вместе они зашли в вагон, и монорельс, зашипев дверями, покатил в город.

4

Мегазавр оказался намного проворнее, чем предполагал Алекс, и последние два заряда ушли в небо, лишь на миг ошеломив животное. Теперь охотник сам превратился в добычу, и легионер, недолго думая, рванул по острым камням в сторону горной речки, на берегу которой лежали тела еще двух неудачливых ловцов. Алекс надеялся разжиться у них патронами. Он бежал на пределе сил. Воздух с хрипом вырывался из пылающих легких. Сервоусилители бронекостюма помогали слабо – не хватало энергии. Солнечные батареи, питавшие их, были заляпаны грязью.

Тень мегазавра уже почти накрыла беглеца, позади слышались тяжелые удары лап по камням. Больше всего Алекс боялся споткнуться, но бежать осталось совсем немного. Вот и растерзанные тела двух десантников. Оттолкнувшись из последних сил, Алекс прыгнул прямо на труп. Одним движением он сорвал с пояса мертвого легионера дымовую гранату и кувыркнулся с обрыва в реку в туче пыли и камней.

Из-за высокой силы тяжести Алекса слегка контузило от удара о воду, но холод горного потока быстро привел его в чувство. Оттолкнувшись ногами от дна, легионер ухватился за большой камень и через секунду почувствовал, как заработали сервоусилители бронекостюма. Подтянувшись на руках, Алекс забрался на камень. Шипованные ботинки не скользили по граниту, и Алекс смело поднялся во весь рост. Он подставил спину солнцу, и вымытые батареи быстро зарядили накопители энергии.

Мегазавр уже спустился к воде и, хрипло рыкая, топал по мокрым камням, не решаясь лезть в ледяной поток. Стараясь не упускать зверя из виду, Алекс ткнул пальцем в небольшое углубление на тыльной стороне левой перчатки. Послышался щелчок, в бронещитке пониже локтя открылась маленькая панель с кнопками. Легионер набрал комбинацию и запрограммировал разрядку энергонакопителей через семь секунд. Затем тщательно осмотрел гранату и ослабил чеку.

Зверь на берегу потерял терпение и начал понемногу заходить в воду. Когда до него оставалось метров десять, Алекс закрыл панель и, сжимая гранату, прыгнул в сторону мегазавра. Под водой он выдернул чеку и положил гранату на дно. Как только из-под воды начали вырываться газовые пузыри, мегазавр рванулся к ним, молотя перед собой когтистыми лапами. И в этот момент Алекс вынырнул рядом из-под воды, как ракета, и со всей мощи энергонакопителей всадил десантный нож в хребет зверя.

Алекс без сил лежал в кресле. На нем не было ни одной сухой нитки. Виртуальный шлем валялся на полу. Сгрудившиеся вокруг героя десантники восхищенно галдели.

– Ну ты и дал жару, парень! Вот, ребята, как сейчас учат. Это называется – кадровый офицер, – сказал ветеран многих операций сержант Тильзер.

На этом тренинге никто не продержался и двух минут, так как программа была рассчитана на невозможное. И даже авторам программы не приходило в голову, что уровень можно закончить дымовой гранатой и десантным ножом.

Уже на следующий день Алекс сидел в информационном зале и просматривал данные на Каванг-12. Высадка на эту планету была намечена через неделю.

На этот раз противником бойцов «Корсара» выступал асомера. Выглядел он устрашающе. Фактически это был гигантский скорпион длиной около четырех метров. Почти всех его естественных врагов уничтожили за предыдущие высадки, и теперь асомера, выраставший за пятнадцать месяцев со времени вылупления из яйца до непомерной величины, являлся полновластным хозяином единственного материка планеты.

Вместо жала у асомеры имелся торчавший из загнутого хвоста известковый гарпун, покрытый ядовитой слизью. Гарпун вылетал с большой скоростью и поражал жертву на расстоянии до пятидесяти метров. Восстановление гарпуна происходило за двенадцать часов, но асомера мог «выстрелить» и частью гарпуна или просто изрядной дозой ядовитой слизи. Этот монстр легко маскировался под цвет окружающей среды, прекрасно плавал и мог по нескольку часов обходиться без кислорода. В ближнем бою асомера противопоставлял противнику две пары острых как бритва шипованных лап.

Дочитав материал до конца, Алекс некоторое время сидел, уставившись в одну точку, потом решительно поднялся и пошел в тренажерный зал.