Вновь брошенные вперед штатные эскадрильи имперских «дудхаймов» не успевали за местными асами, и те легко прорывались к беззащитным и неповоротливым транспортам, вбивая в их борта неуправляемые снаряды и цепляя донные мины, которые прошибали корпуса направленными взрывами.

Рубеж орбитальных бастионов был преодолен, и все же десант имперских сил нес потери. Однако количество наступавших было таким огромным, что, несмотря на умелые действия Воздушной армии, живая сила и бронетанковые подразделения имперцев уже готовились высадиться на планету.

– Я Двадцать седьмой, атакую «курятник»! Кто со мной?

– Я – Двадцать четвертый!

– С вами Тридцать второй!

Три ядовито раскрашенных «кронфоссера», выполнив переворот, провалились на пять тысяч метров и, отпугнув увязавшиеся за ними «дудхаймы» залпами из автоматических пушек, вплотную подобрались к прикрепленным к подвескам роботам «фуэте». На земле это были настоящие боевые платформы, несшие на себе по сорок тонн одних только вооружений и боекомплекта. Здесь же, на подвесках специального транспорта, такого огромного, что с ним ничего не могли поделать даже двухступенчатые зенитные ракеты, «фуэте» были уязвимы и больше напоминали уродливых цыплят с длинными ногами.

Пилот 27-го навел прицел на коленное сочленение одного из роботов и дал залп четырьмя неуправляемыми ракетами. Сильный взрыв оторвал роботу ногу, и та полетела вниз, сделав бронированную машину небоеспособной.

24-й и 32-й тоже отстрелялись неплохо, однако им повезло меньше и их мишени остались с ногами.

Через мгновение на дерзкую троицу навалились два десятка имперских «дудхаймов», и пилотам Воздушной армии пришлось ретироваться. Хотя имперские пилоты-клоны и были слегка туповаты, при численном преимуществе они умели не промахиваться.

Соединившись с небольшой группой своих, «кронфоссеры» барона Хеддинга атаковали еще один «курятник», но затем по общему приказу имперцы начали десантировать роботов.

Это больше напоминало массовое самоубийство бескрылых птиц. Растопырив ноги, они отрывались от транспортов и, управляемые небольшими стабилизаторами и рулевым парашютом, неслись к земле. Толстые колодки тормозных двигателей на ногах до поры молчали, им предстояло включиться на последнем километре.

Десятки, сотни и вскоре уже тысячи «фуэте» медленно выруливали в заданные точки материка, чтобы при посадке не посыпаться на головы друг другу.

«Кронфоссеры» еще пытались помешать им, однако теперь «фуэте» были не так беззащитны и могли распоряжаться пулеметами и автоматическими пушками.

Несколько «кронфоссеров» протаранило падающими машинами прямо в воздухе и еще несколько получили повреждение от их пушек. После этого подразделения Воздушной армии вернулись на свои скоростные авианосцы, чтобы поскорее раствориться в космосе.

Битва за небо Куггеля была проиграна, следовало готовиться к новым боям.

15

Одну спокойную ночь Герберт Апач провел на небольшом перевалочном пункте для легкораненых, где его не били, давали полезные таблетки и кормили ужином. А когда замечали на его поясе «засушенные головы», как называли знаки отличия, снятые с убитых врагов, давали еще больше таблеток и почитали за честь дотронуться до Гэри, чтобы зарядиться от него воинской удачей.

Наутро автопоезд из трех длинных кунгов, заполненных полутора сотнями раненых, шестью охранниками и девятью медицинскими работниками, взял курс на север, к упрятанным в горах убежищам, специально подготовленным на случай захвата Куггеля. В том, что захват близок, никто уже не сомневался. Говорили, будто 18-й Гвардейский легион состоит из ста тысяч кораблей и ждет только хорошей погоды на материке, чтобы высадить свои несметные полчища.

Гэри не знал, чему верить, и, слабо разбираясь пока в местной обстановке, предпочел радоваться тем улучшениям в своей жизни, которые уже произошли.

Помимо хорошей еды и чистого белья, к улучшениям относилась и майор медицинской службы Навински. Это была блондинка лет двадцати пяти, стройная, с синими проникновенными глазами и чуть припухлыми губками. Она выглядела стопроцентной секси и числилась самым главным офицером во всем автопоезде, поэтому именно к ней все обращались с возникавшими проблемами.

Навязчивого внимания со стороны пациентов и охраны доктор Навински не замечала, без сомнения давно к этому привыкнув. Не замечала она и улыбок Гэри Апача, который при ее приближении старался принять такую позу на своей койке, чтобы были видны пришпиленные к поясу героические трофеи.

– Как вы себя чувствуете, рядовой Апач? – спрашивала она своим мелодичным голосом, дотрагиваясь до его руки и участливо склоняя голову.

– Хорошо, мэм. Большое спасибо, мэм! Вы знаете… – Гэри собирался задать какой-нибудь дурацкий вопрос, но майор Навински уже обращалась к следующему пациенту со столь же участливой интонацией:

– Как вы себя чувствуете, капрал Дворжек?

Гэри только вздыхал. У него были и другие причины для беспокойства: несколько раз его спрашивали, в порядке ли у него имплантаты и дублирующие пары. Поначалу Гэри только отрицательно мотал головой, не понимая, о чем идет речь, и лишь потом стал примечать жалобы других пострадавших:

– Я чувствую жжение в локте, мэм, может, это шарнирный дублер окислился?

– Не выдумывайте, материалы шарниров не окисляются.

– Тогда проверьте зрительный имплантат, сегодня утром в правом глазу у меня были помехи и пропадал цвет!

После подобных жалоб пациентов обследовали разными сложными приборами, которые подсоединяли с помощью разъемов. Почти у всех они располагались в основании черепа, и только у некоторых, не особенно развитых, проверка производилась с помощью датчиков, наклеиваемых прямо на кожу.

В условиях такого всеобщего усовершенствования Гэри Апач в конце концов начал чувствовать себя неполноценным. С другой стороны, он с детства боялся крови и не представлял, как это в него, живого человека, вдруг зашили бы какие-то телефоны или инфракрасные передатчики.

С краткими остановками на дозаправку автопоезд продолжал двигаться. После полдника, состоявшего из фруктового желе и мятных галет, Гэри самостоятельно сходил в туалет, где чуть не упал, когда кунг подскочил на небольшой кочке.

Вернувшись на свою койку, он обнаружил доктора Навински совсем рядом, возле своего соседа, ночного разведчика Байферса.

– Плохо дается режим «первого зрения», мэм, – жаловался тот. – Сканер еще ничего, но вот «первое зрение» просто проседает. Я что же, не смогу теперь работать, мэм?

В глазах солдата, созданных по специальным военным проектам, стояли самые настоящие слезы.

– Не торопитесь списывать себя, Байферс. Когда в последний раз вы заменяли элементы питания?

– Четыре года назад, мэм. Я могу ходить с ними еще два года, так написано в инструкции.

– Инструкции все время меняются, – уверенно заявила несравненная доктор Навински и чуть шевельнула бровями, отчего Гэри просто умилился. Кроме того, он заметил, что на щеках этой прелестницы иногда появляются ямочки. От этого открытия Гэри просто бросило в жар. Он обожал ямочки.

Доктор Навински позвала сонного санитара, и тот принес набор новых элементов питания.

Очень тонким инструментом, которым доктор Навински мастерски владела даже в условиях дорожной тряски, она извлекла из-под век Байферса элементы питания и, мельком взглянув на них, фыркнула:

– Но это же «Сириус-Б», Байферс! Им лет семь, не меньше!

– Этого не может быть, мэм, – не слишком уверенно возразил разведчик.

– Да? А контузий у вас не было?

– Была, мэм. Она записана в моем медицинском досье.

– Значит, это из-за потери памяти вы и не можете вспомнить, как долго стоят эти элементы… Я заменю их на «Бета-Орион». С ними вы запрыгаете, как земляной заяц.

– Как скажете, мэм, – согласился Байферс.

Несколькими отточенными движениями майор медицинской службы поставила на место новые элементы питания и спросила:

– Ну как теперь?

– О! Совсем другое дело, я действительно как земляной за… – Договорить разведчик не успел, потому что потерял сознание.

– Что такое? – удивленно произнесла доктор Навински. – Ну-ка, переверните его на живот, Флемминг, нужно проверить программный пакет.

Санитар перевернул бесчувственного пациента, и доктор Навински быстро подключила Байферса к тестирующему прибору.

– Ну, так и есть, программы, драйверы – все древнее древнего. Новые элементы питания просто подавляют активность его мозга… Давайте новый пакет, Флемминг.

Санитар подал тонкую пластиночку, и доктор Навински, вставив ее в тестирующий прибор, обновила программы разведчика Байферса.

После перезагрузки пациент открыл глаза и самостоятельно перевернулся на спину.

– Спасибо, док, – произнес он с чувством.

– На здоровье, Байферс, – сухо ответила Навински. – Не забывайте менять батарейки.

16

Круглый передатчик, висевший на поясе майора медслужбы, тревожно застрекотал.

– Доктор Навински слушает, – ответила она, грациозно отставив в сторону стройную ногу. Апач, Байферс с обновленным зрением и еще несколько солдат свесились со своих коек, чтобы лучше рассмотреть плавный изгиб бедра.

– Куда, прямо к нам?! – В голосе Навински слышалась тревога. Даже сонный санитар Флемминг – и тот навострил заросшие волосами уши.

– «Фуэте»?! – пронзительно переспросила майор Навински и бросилась к окну подпрыгивающего кунга. Одновременно с ней к окнам припали все остальные, надеясь развеять ужасные опасения.

«Наверное, птицы, – подумал Герберт, бросив взгляд на испещренное черными точками небо. – Это птицы, только большие».

И тут весь кунг заорал, как одна хриплая глотка:

– «Фу-э-те»!!!

Водитель кунга, старый санитар с имплантированным в глаз дальномером, пригнулся к самой панели и, переключившись на повышенную передачу, погнал тяжелый автомобиль на максимальной скорости, которую тот мог выдать.

Шедшие следом два других кунга тоже прибавили и, спасаясь от пыли, стали расходиться веером.

Черные точки становились все заметнее, и скоро многие из них окутались ярким пламенем, из чего Гэри заключил, что «фуэте» подбиты.

– Их уничтожили, они горят! – крикнул он.

– Не горят, – покачал головой мудрый Байферс. – Просто тормозные двигатели включили, чтобы не расшибиться об землю…

– Крепче держитесь! Еще немного, и мы проскочим! – объявила доктор Навински, однако на последнем слове ее голос дрогнул, и стало ясно, что сама она уже распрощалась с жизнью. Однако самообладания ей было не занимать. – Охрана, к бойницам! – приказала она строго.

Трое неуклюжих солдат из сопроводительного отряда пробрались между коек и, распахнув круглые задвижки, выставили наружу стволы штурмовых винтовок, приготовившись честно отражать нападение бронированных чудовищ.

Первые из них уже обрушивались на землю, поднимая тучи пыли струями тормозных двигателей. Гэри, непривычному к таким вещам, снова показалось, что «фуэте» пришел конец, однако это было не так. Скоро их очертания прорезались сквозь пыльную завесу, и первые пристрелочные снаряды взрыли землю по обе стороны от несшегося к горам кунга.

– Держитесь крепче! – снова посоветовала доктор.

– Ага, – поддержал ее Байферс с угрюмой усмешкой. – Держись за свои яйца, Гэри, чтобы они не улетели слишком далеко, когда «фуэте» шарахнет по нам из штатного…

– Из чего «штатного»? – растерянно спросил Гэри.

– Из стопятидесятимиллиметрового.

В этот момент недалеко от кунга в небо взметнулись столбы вывороченной земли, и Гэри понял, о чем говорил Байферс.

– Стреляйте, чего вы ждете! – закричала доктор Навински, и охранники открыли огонь из винтовок. Куда они стреляли, было непонятно, потому что все вокруг скрывалось в дыму и пыли, а появлявшиеся из сплошной пелены серые бока роботов казались такими неуязвимыми, что привлекать к себе внимание стрельбой, по мнению Гэри, было просто неразумно.

«Наверное, мы все же проскочим. Или уже проскочили. Эти твари заблудились в дыму», – успокаивал он себя, вцепившись в койку, поскольку медицинский кунг мчался с бешеной скоростью. Каково же было изумление Гэри, когда ветер отнес в сторону пыльную завесу и он увидел, что целое стадо «фуэте» – именно стадо, как еще иначе сказать? – мчится параллельно автопоезду, ничуть не отставая от своих потенциальных жертв.

– Стреляйте! – снова крикнула Навински, и Гэри с удивлением обнаружил, что забыл о ее существовании, увлеченный скачкой огромных монстров.

Он видел, как тяжелые пули штурмовых винтовок выбивают из брони желтоватые искры, а в ответ «фуэте» бьют по кунгам короткими очередями из автоматических пушек.

Несколько снарядов врезалось в крышу, осколки острого пластика брызнули по салону, легко ранив нескольких человек, и без того уже раненных.

Две пули выбили стекло, и в салон ворвался горячий, пропахший высохшей травой воздух, а еще стал слышен надсадный вой двигателя. Обошедший их машину второй кунг неожиданно разломился на две части, и его обломки вместе с находившимися в них людьми рухнули под колеса автомобиля, в котором находился Гэри.

Последовал сильный удар, но кунг не остановился, и погоня продолжалась.

Впереди появились откуда-то еще несколько роботов, они мчались наперерез, две уцелевшие пока машины стали совершать опасные маневры, каждую секунду рискуя опрокинуться. Крупные снаряды их пока миновали, однако все больше доставалось от пулеметов и автоматических пушек.

– Внимание! Всем держаться! – Это был крик старого санитара, который то и дело прищуривал глаз, оснащенный лазерным дальномером. На пути машины, уже совсем близко, стоял «фуэте», и только водителю было известно, что делать в этой безвыходной ситуации.

Казалось, теряющий обломки медицинский грузовик должен был остановиться и сдаться на милость победителей, однако он разгонялся все сильнее, и в какой-то момент Гэри подумалось, что сейчас они просто врежутся и все будет кончено.

Однако они успели.

Машина со скрежетом протиснулась между ногами робота и понеслась дальше, а вторая, пытаясь повторить этот маневр, врезалась в «фуэте» и свалила его на землю.

Что там произошло дальше, Гэри не видел. Наверное, ничего хорошего, только пламя и взрывы.

А вот горы, к которым стремился их уцелевший грузовик, были совсем близко. Может быть, пять или даже три километра.

«Значит, оторвались!» – обрадовался Гэри, но, оказалось, поспешил – в ту же секунду страшный удар потряс машину, и там, где была видна согнутая спина санитара-водителя, не оказалось ничего – даже кабины и передних колес.

Какое-то время кунг еще двигался по инерции, загребая в пролом сухую глину, но затем остановился, и стало слышно только завывание ветра да гулкий стук шагов тяжелых роботов, которые спешили к обездвиженной добыче.

Они могли расстрелять ее издалека, однако пилоты не делали этого, желая немного поиграть.

А горы были совсем рядом – каких-нибудь пятьсот-шестьсот метров.

– Обидно, – спокойно произнес Байферс. – Только новые батарейки поставили.

Раненые, те, что находились в передней части кунга, начали выпрыгивать в образовавшуюся брешь. Один за другим они бежали кто как мог в сторону спасительных гор, однако преследователи были совсем близко. Застучали пулеметы, люди стали падать. Некоторые из бронированных монстров просто сбивали несчастных с ног, а затем давили опорами, словно букашек.

– Пошли-ка и мы попытаем удачу, – предложил Байферс, и Гэри послушно шагнул за ним.

Протиснувшись между сгрудившимися ранеными и санитарами, они подошли к пролому. Увидев «фуэте», стоявший в десяти метрах от машины, Герберт невольно схватил разведчика за руку.

– Какой же он огромный! – завороженно произнес он. По правде говоря, он не вполне понимал, что предлагает Байферс. Что это значит – попытать удачу?

В это мгновение совершенно неожиданно для горстки перепуганных людей на вершине самой высокой горы сверкнула вспышка. Яркая точка прочертила небо дымным следом, который закончился чудовищным взрывом. Один из роботов разлетелся в клочья.

Вслед за первым выстрелом ухнул второй, третий, потом еще несколько.

Совсем рядом рухнул робот, потерявший ногу, из него выскочил пилот и, прихрамывая, побежал, надеясь укрыться под защитой своих товарищей.

– Ну-ка дай! – крикнул Байферс одному из охранников и, схватив его винтовку, быстро прицелился.

Раздался выстрел, пилот упал.

По горам начала работать штурмовая авиация имперцев. «Брифферы» на низкой высоте сбрасывали свои бомбы и сразу уходили вверх, сопровождаемые злобным шипением зенитных ракет.

Ждать дольше было нельзя, поэтому Байферс, Апач и все остальные решились на бросок.

Они выскочили из-под полуразвалившегося кунга и побежали, хромая и спотыкаясь, к горам.

17

До зеленого кустарника у подножия гор добрались только двенадцать человек.

Они укрылись в русле пересохшего ручья и какое-то время пережидали бомбардировку «брифферов». Когда налет кончился, вся группа, возглавляемая майором Навински, стала подниматься по крутому склону. На небольшой площадке, прикрытой со стороны долины скалой, беглецы остановились, чтобы перевести дух.

Доктор Навински сейчас же взялась поправлять повязки тем, у кого кровоточили раны, а санитар Флемминг, ухитрившийся добраться до гор, несмотря на кажущуюся сонливость, раздал питательные таблетки, которых у него были полные карманы.

С юго-запада послышался свист турбин, бывалые солдаты переглянулись.

– Десант, – сказал Байферс.

– Как некстати, – заметила Навински.

– Лучше переждать здесь. Если они увидят нас на скалах, перещелкают, как птичек.

– А чего нам здесь ждать? – спросил Гэри, чувствуя себя на каменистом пятачке не очень уютно.

– Кто-нибудь из наших должен сюда спуститься. Они же видели, что мы добрались до гор.

Байферс оказался прав. Через несколько минут из неглубокой расщелины вылез человек в форме военного полицейского. У него было на удивление невыразительное лицо и какие-то замедленные движения.

– Тут рядом… – сказал полицейский. – Совсем недалеко…

Он повернулся и снова исчез в расщелине.

– Давайте, мэм, ползите первой, а ты, Апач, следом за ней, – распорядился Байферс, и с ним никто не стал спорить, тем более Герберт, которому выпадала возможность совершенно легально дотрагиваться до майора медицинской службы.

И действительно, пару раз, когда впереди что-то затормаживалось, Гэри будто бы случайно прикасался к Навински, и ему даже казалось, что ей приятны эти прикосновения.

Наконец показался дневной свет, и удовольствия закончились.

Гэри подали руку, он почувствовал ладонью стальной манипулятор. Помогавший ему подняться человек улыбнулся Гэри как старому знакомому и представился:

– Хенесс, полковник военной полиции.

– Герберт Апач… э-э… солдат, – ответил Гэри, однако Хенесс на его представление никак не среагировал и уже подавал стальную руку следующему, повторяя как заведенный:

– Хенесс, полковник военной полиции…

Отряхнув запыленную одежду, Герберт улыбнулся доктору Навински, однако та отвернулась, озабоченно оглядывая высокие каменные стены.

Прямо в их толще было проделано несколько ходов, своды которых хранили следы каменных резцов. Можно было не сомневаться, что здесь находилась горная база местных сил обороны.

Скоро все беглецы благополучно преодолели расщелину, последним на свет выбрался разведчик Байферс.

– Нам очень повезло, – сказал он Апачу, – что мы попали к этим ребятам. Здесь мало разговаривают и много делают. Это военные полицейские, усекаешь?

– Ага, – кивнул Гэри, хотя ничего не понял.

– Сегодня, как стемнеет, я пойду в ночную разведку, ведь это моя работа. Хочешь со мной? Судя по твоим трофеям, тебе ножик в руки не давай.

Гэри в ответ только глупо улыбнулся.

– Какие режимы держат твои имплантаты? «Сканер», «ультрафиолет»?

– У меня нет имплантатов, – виновато ответил Гэри.

– Что значит нет? А как же эти побрякушки? – Байферс потрогал висевшие на поясе Гэри знаки, снятые с имперских десантников. – Ты хочешь сказать, что добыл их голыми руками?

– Не голыми. У меня было оружие… «Полностью автоматическая бронебойная система», – в точности повторил Гэри слова Ирэн.

– И ты просто так стрелял в десантников, а они давали тебе прицелиться? – с сомнением спросил Байферс.

– Нет, все было в дыму, и стрелять приходилось в упор…

– Значит, ты мог видеть в дыму обыкновенными глазами? Сдается мне, ты чего-то недоговариваешь, приятель.

– Все, уходим! – скомандовал полицейский полковник Хенесс, поскольку в небе снова показались «брифферы». Рассмотреть беглецов в узком каменном колодце они не могли, однако задерживаться здесь не имело смысла.

Один за другим все уцелевшие из медицинского автопоезда вошли под своды пещер и, сопровождаемые военными полицейскими, продолжили спуск в глубь горы.

Пол в неосвещенных туннелях был довольно ровный, но не везде. В какой-то момент Гэри, который ничего не видел, споткнулся и, падая вперед, за кого-то ухватился. Каково же было его изумление, когда он услышал сердитый голос майора Навински:

– Эй! Как вас там – Апач! Вы меня в расщелине всю облапали, а теперь еще и тут!

Гэри отшатнулся и налетел на шедшего следом Байферса.

– Да ты малый не промах, – сказал разведчик. – Говори теперь, что в темноте не видишь. Небось «турбо-джет» в полной готовности?

– Что в полной готовности?

– Ладно иди, Гэри, и сделай милость, не щупай пока мисс Навински. Все ж таки она майор.

18

Еще не стемнело, когда группа беглецов в сопровождении полувзвода военных полицейских добралась до огромных пещер природного происхождения. С высокими потолками и проточными озерами чистой воды, они казались идеальным местом для убежища.

Помимо вновь прибывших, здесь уже находилось не менее тысячи человек. В основном это были легкие пехотинцы, однако попадались и пилоты со сбитых «кронфоссеров», угрюмые спецназовцы, занятые бесконечной чисткой своего оружия, и даже какие-то подозрительные субъекты, слонявшиеся без дела и заглядывавшие в лицо каждому.

Отдельной кучкой держались представители тяжелой пехоты. На взгляд Гэри, они ничем не отличались от огромных военных полицейских, с той лишь разницей, что в качестве дополнительного оружия у тяжелой пехоты имелись раздвижные мечи, а полицейские располагали виброрезаками.

В отличие от их более легких собратьев, у тяжелых пехотинцев руки были сплошь из заимствованных материалов. Целая бригада тщедушных человечков-механиков проводила осмотр и ремонт механических запчастей тяжелой пехоты.

Кому-то заменяли разбитый осколком шарнир, другим тарировали сбитые контузией дальномеры и всем без исключения заливали в узлы свежее масло.

Чуть в стороне, прижимая к груди драгоценный металлический сосуд, стоял смазчик. Он был перепачкан с ног до головы, как и положено смазчику, однако при этом от него исходил восхитительный цветочный аромат, сразу напомнивший Герберту родной дом.

– Чем это пахнет, Байферс? – спросил он, останавливаясь.

– Красным маслом, дружище. Самым что ни на есть драгоценным продуктом в нашей войне.

– Расскажи мне о нем побольше.

– А чего тут рассказывать? Небось сам все знаешь.

– Позабыл из-за контузии, – соврал Гэри.

– Ладно, расскажу. Я тебя понимаю, сам был в такой ситуации… Одним словом, маленькой капельки красного масла хватает, чтобы защитить трущиеся детали, и они лучше сохраняются. Когда колонна войск Конфедерации в горах или в лесу уходит от преследования имперских сил, наши делают вдвое меньше остановок, а имперцы вынуждены отдыхать чаще.

Герберт не удержался и, подойдя к хранителю сосуда, сказал:

– Как от вас чудесно пахнет. Просто настоящими кинацинтами.

– Какими такими кинацинтами? – спросил смазчик.

– Кинацинты – красные цветы юга.

– Про цветы не знаю, но пахнет от меня красным маслом. Я восемь лет смазчиком работаю, пропитался весь.

– Я думаю, что это масло как раз и получают из луковиц кинацинтов.

– Про это мне ничего не известно, парень. Я человек маленький.

Оставив смазчика в покое, Гэри вернулся к Байферсу, который уже нашел место возле одного из костров. Дым от них поднимался к высоким потолкам растворялся в путаных коридорах.

Между тем разговор Гэри со смазчиком не ускользнул от невзрачного человека, который вместе с другими своими коллегами выполнял вполне определенную задачу.

Проследив, возле какого костра остановился Гэри, соглядатай скрылся в одном из боковых коридоров и, пробежав по освещенной галерее, толкнул тяжелую дверь.

– Почему без стука, Панфайтер? – воскликнул майор Департамента безопасности Курш и бросил на стол игровые фишки.

Панфайтер никогда не видел своего начальника без кителя, однако совсем не удивился, заметив на обнаженной груди майора объектив фенокамеры. Такие имплантаты ставились только высоким чинам Департамента безопасности, чтобы повысить их проницательность и способности к анализу человеческой психологии.

Партнер Курша по игре в «балду», человек в черном френче, напротив, был застегнут до самого кадыка и молча взирал на шпика, ожидая, что тот сообщит.

– Прошу прощения, сэр, но только что в пещере была произнесена ключевая фраза.

– Какая же? – тихо спросил человек в черном френче. Это был известный префектор Магнус.

– «Кинацинты, красные цветы юга».

Услышав эти слова, префектор резко поднялся, переглянулся с майором Куршем, и оба они многозначительно покивали.

– Где человек, который произнес эти слова?

– Сидит и греется у костра…

– Хорошо. Возьми Эбота и Гагауза и под каким-нибудь предлогом приведите его сюда. Только незаметно, не привлекая к себе внимания.

– Конечно, сэр.

Панфайтер повернулся было, чтобы уйти, но замешкался.

– Что еще? – нетерпеливо спросил Курш, которому хотелось по-быстрому закончить партию.

– Помните доктора Навински, сэр? Ту блондинку из медицинской службы? Вы еще спорили с майором Тацу, кто раньше опробует на ней свой «турбо-джет».

– Ну так и что?

– Она здесь…

– Здесь?! – На этот раз Курш и Магнус вскочили из-за стола одновременно.

– Вот что, – сказал префектор, – сначала работа.

– Да, – согласился с ним майор Курш, надевая китель. – Сначала работа…

19

Чья-то рука легла на плечо Гэри, заставив его вынырнуть из мечтаний, навеянных созерцанием пламени, и повернуть голову.

– Что вам нужно? – спросил он.

– Какая-то дама желает поговорить с вами. – Курьер улыбнулся одними губами, не спуская с Гэри внимательного взгляда.

– Дама? – переспросил Гэри и почувствовал, как сердце в его груди гулко забилось.

«Значит, я ей действительно небезразличен», – подумал он и поднялся на ноги.

– Что ж, я готов.

– И вы даже не хотите узнать, что это за дама? – спросил курьер, беря Гэри под локоть.

– Дело в том, что я примерно догадываюсь, – признался Гэри, оглядывая пространство огромной пещеры. Майора Навински нигде видно не было, и это только подкрепляло его догадку.

Предвкушая радость свидания, он проследовал за незнакомцем по узкому коридору и неожиданно оказался в небольшом, вырубленном в каменной породе тупичке.

Позади хлопнула тяжелая дверь, а перед ним вместо доктора Навински появились два неприветливых человека. И, что самое неприятное, один из них показался Гэри знакомым.

– Стоп! – произнес он, поднимая руку. – Я сплю или это снова Герберт Апач?

– Да, я Герберт Апач, – подтвердил Гэри без всякого энтузиазма.

– Но ведь тебя должны были расстрелять! Откуда же эта форма и эти трофеи на поясе?!

– Форму дали взамен изорванной одежды, а трофеи я снял с убитых врагов.

– Что, сам, что ли, с ними расправился? – криво усмехнулся майор Курш.

– Я ничего не хочу знать, – перебил его префектор. – Возьми свой итальер и отруби ему голову – хочу своими глазами увидеть, как он умрет. В противном случае наша военная тайна проживет недолго.

– Как прикажете, префектор. – Майор Курш пожал плечами и, потянувшись к висевшим на спинке стула ножнам, вытащил не слишком длинное, изящное лезвие. – Становись в угол, – приказал он, подходя к Гэри. – А то ты нам тут напачкаешь.

Видимо, напоследок Курша заело любопытство, потому что он спросил:

– Как же ты все-таки убил этих имперских десантников? Или просто снял цацки с подвернувшихся трупов?

– Из бронебойной системы «нерпа»…

– Ишь ты…

На лице Курша снова появилась кривая усмешка, а в следующее мгновение страшная сила сотрясла все подземелье и с потолка посыпались мелкие камешки и песок.

Дверь распахнуло взрывной волной, и Гэри, недолго думая, выскочил в коридор.

20

В пещере творилось что-то невообразимое. Одной стены вообще не существовало – она обрушилась от внешнего взрыва, и в огромный пролом, копошась в обломках, словно боевые муравья, лезли имперские десантники. Это были тяжеловооруженные бойцы, которые могли одновременно рубить врага острыми итальерами и расстреливать из короткоствольных автоматов. При этом они жутко орали и, как со страху показалось Гэри, щелкали стальными зубами.

Несмотря на неожиданное нападение и частичную потерю личного состава под обвалившейся стеной, осажденные быстро сориентировались, и скоро в огромной пещере началась невиданная рубка, от созерцания которой Гэри оцепенело замер, не в силах сойти с места и произнести хоть слово.

– Гэри! – крикнул внезапно появившийся рядом разведчик Байферс. Отбив выпад трофейным итальером, он дернул Герберта за руку, спасая от верной смерти. По счастью, с нападавшим на них имперцем сцепился военный полицейский; рыча, словно циклопы, оба они повалились на пол, стараясь дотянуться оружием до лица друг друга.

– Смотри! – крикнул Гэри.

Доктор Навински довольно неуклюже отбивалась от наступавших врагов заклинившей штурмовой винтовкой. И хотя имперцы видели, что перед ними красивая женщина, они пытались достать ее итальерами и зубчатыми секирами, остервенело рубя слева и справа.

В какой-то момент Навински удалось оторваться, и она побежала в первый попавшийся коридор, однако за ней сразу увязались семеро десантников, которых в пещере становилось все больше и больше.