– Шесть лет… подумать только, – произнес Генри. Он уже давно забыл, что это только годы учебы тянутся долго, а вот когда человек занят, изо дня в день, рутинной работой, незаметно проходят не только годы, но и десятилетия, словно время получает проценты со старости.

– Слушай, а откуда ты знаешь мой телефон? – забеспокоился вдруг Генри.

Сам не зная почему, он уже приплел сюда и Хубера.

– Но вы же сами давали мне телефон своей тети. Я приехал сюда, позвонил ей, и она перенаправила меня к вам.

– Вот как? А разве тетя Рут еще жива?! – удивился Генри.

Он был уверен, что старуха давно отдала концы, ведь она уже год как перестала ему звонить, а раз перестала, значит, при ее годах…

– Да, сэр, она неплохо себя чувствует для своих лет. Так она сама мне сказала.

«А он, видать, мальчик из добреньких, – сказал себе Генри. – Из тех, кто знает, что сказать старушенциям, чтобы те умилялись. А вот я не такой. Рут не звонит, и я решил, что она – того».

– Вот что, Ники, давай-ка позвони мне часиков в восемь, и мы с тобой пересечемся. А то сейчас мне нужно срочно отлучиться. Идет?

– Конечно, сэр, как скажете…

– Ну вот и чудненько. А ты как на Бронтзее оказался? – снова забеспокоился Генри. Ему показалось, что все это неспроста.

– Здесь осталась квартира моих родителей, сэр… Вот я и приехал, так сказать, вступить во владение, пока отпуск не закончился.

– Понятно. Ну ладно, значит, договорились?

– Договорились, сэр.

Глава 5

Впервые за пять лет Генри так внимательно рассматривал главную проходную в «город Хубера», промежуточные посты, высокие деревья, привезенные сюда уже во всей красе, искусственный пруд с живой рыбой и гигантские, лишенные всякой художественности фонтаны, поставленные как символ могущества денег, изливавшихся в карманы босса.

Раньше, когда Генри Аткинс еще не закрутил интрижку с Джанин, он как-то не придавал значения всем этим символам, однако теперь, чувствуя за собой вину, стал по-новому оценивать силу Хубера и слабость маленького, ничтожного выскочки, каким себя считал, перед этим гигантом.

«Что ж, поделом тебе, Генри», – сказал себе Аткинс, взявшись за ручку двери приемной, отделанную природным янтарем. Говорили, будто эти камни Хубер получил, купив несколько музейных коллекций вместе с самими музеями.

Правда это или нет, никто точно не знал, но в нескольких фешенебельных сортирах здания, где сидел босс, Генри собственными глазами видел дужки унитазов, выложенные кусочками янтаря. Со всякими там мошками внутри и древними цветами.

– Сэр Эдвард ждет вас, мистер Аткинс, – напомнила секретарша, грудастая красотка Мэйс, по-своему истолковав нерешительность пилота.

– Да-да, конечно, – кивнул Генри, понимая, что выглядит по-идиотски, держась за ручку и не двигаясь.

Наконец он потянул тяжелую дверь и шагнул навстречу неизвестности.

– А-а! Вот и наш маленький хулиган! – обрадованно воскликнул Хубер, поднимаясь из кожаного кресла с огромной спинкой. Такой большой, что сэр Эдвард казался в нем пигмеем, хотя имел немалый рост.

– Да, – неопределенно кивнул Генри, не зная, намекает ли на что-то Хубер или просто так шутит.

– Присаживайся, Генри. Сейчас будем разговаривать… – многозначительно произнес Хубер, бросив на Генри испытующий взгляд.

Впрочем, былое нахальство снова вернулось к пилоту, и он, взяв себя в руки, раскованно плюхнулся в гостевое кресло.

Хубер подошел ближе и сел напротив.

– Догадываешься, о чем будем говорить? – В голосе Хубера снова послышалась угроза, однако Генри решил не сдаваться. Он просто покрутил головой, изображая недоумка, и ответил:

– Не-а…

– О работе, Генри. О нашей сложной, но хорошо оплачиваемой работе.

– Ну да, – согласился Генри.

– Как давно мы работаем вместе?

– Уже шесть лет, сэр, как я неожиданно сегодня выяснил…

– Неожиданно выяснил? – удивился хозяин. Казалось, разговор с пилотом приносил ему ни с чем не сравнимое удовольствие.

– Да. Раньше я об этом как-то не думал.

– Появилась работенка, Генри. Как раз для тебя.

– А Гилберт или Швецов не справятся?

– Вот как! – Хубер даже хохотнул. – А тебе самому деньги не нужны?

– А что, хороший куш? – Генри сделал заинтересованное лицо и даже наклонился к хозяину, чтобы расслышать сумму, которую тот предложит.

– А за зарплату ты уже и не работаешь?

– Но вы же всегда, кроме зарплаты, платили бонус, – напомнил пилот.

– Да, конечно. И твои бонусы для других были просто недостижимы…

Хубер помолчал, глядя на свои унизанные перстнями пальцы, затем поднял взгляд на Генри и сказал:

– Я тут посмотрел твой банковский счет, и ты знаешь – там лежит семь с половиной миллионов. Неплохо для пилота, а?

– А как же банковская тайна, сэр?

– Да брось ты, – отмахнулся Хубер. – Какие между друзьями секреты?! Ведь мы же друзья, Генри?

– Конечно, сэр.

– Вот поэтому я и предлагаю эту работу тебе, а не кому-то еще. Если сделаешь ее, твой счет удвоится.

– Ого! Видать, рискованное дело.

– Нет, не слишком рискованное. Просто очень ответственное…

– И что нужно везти? – Генри снова старательно вел денежный торг.

– Танки.

– Танки?

– Да, танки. Сорок тысяч штук, погруженные на сорок транспортов.

– Какой срок мне грозит, если нас заметут?

– Никакого. Это государственная поставка.

– Серьезно? – не поверил Генри.

– Совершенно серьезно. Мы доставляем этот груз, а вооруженные силы предоставят нам охрану.

– Это уже интересно, сэр. Ведь, насколько я понимаю, они гарантируют полную безопасность.

– Об этом можешь не беспокоиться. – Хубер сложил руки на животе и улыбнулся.

– А куда доставлять груз?

– Получатель будет ждать на двух планетах Прибрежных Миров – Новая Каледония и Деркач.

– О-о-о, – протянул Генри, и у него получилось довольно естественно. – Прибрежные Миры – это такая дыра, я вам скажу. Нужно будет идти через треугольник Судак – Червонец – Зуфар, а там любому грузу могут приделать ноги, и никакая охрана не поможет.

– Поможет, Генри. С тобой пойдут настоящие линейные корабли с пушками и ракетами. Они сотрут в порошок любую армию преступников.

Сказав это, Хубер поднялся, давая понять, что обсуждение окончено. Вернувшись к своему троноподобному креслу, он бросил на Аткинса короткий взгляд и добавил:

– Все документы я отправлю тебе прямо домой. А через три дня вылет с орбиты Бронтзее.

Все время, пока возвращался домой, Генри и так и этак взвешивал предложение Хубера, и чем больше он об этом думал, тем сильнее убеждался, что это какая-то ловушка.

Возможно, лишь для него одного, но нельзя исключать, что и для всего конвоя, а точнее – груза. Внезапно озарившая его догадка заставила Генри выругаться. Его автомобиль, словно испугавшись, дернулся влево, чем вызвал несколько неодобрительных гудков следовавших позади машин.

Заметив, что уже во второй раз проскочил нужную ему развязку, Генри пошел на новый разворот.

Итак, надо оставить все посторонние мысли на потом и вести машину повнимательнее, хотя сделать это было не так легко. Голос Хубера продолжал звучать в ушах. И эти его новые интонации… Он будто выносил приговор.

Больше всего Генри насторожило то, что Хубер выдавал эту аферу за легальную операцию. Ведь он знал – Эдгар Хубер принципиально не занимался ничем разрешенным, это было его главное правило.

Попав наконец на нужную улицу, Генри стал мысленно складывать план побега. И тут ему очень кстати вспомнился едва оперившийся пилот Ник Ламберт.

Хорошо бы позвонил, как обещал. Соскочив с оживленной магистрали, Генри повел машину по свободной от транспорта улице. Здесь попадались только машины обитателей этого элитного района, многие из которых были ему знакомы.

Человек замкнутый и нелюдимый, Генри в этом заповеднике все же порой скучал и выезжал в районы, где жили простые горожане, чтобы вдохнуть запах маленьких ресторанчиков и послушать крикливых зазывал на распродажах дешевых товаров. Теперь, когда Генри твердо решил бежать, в голову пришла мысль, что ему будет не хватать всего этого. Как и любое живое существо, он оказался привязчивым и уязвимым.

Оставив свой мощный «брокар-ТХ» на персональной стоянке, Генри прошел в заставленный фикусами холл и, кивнув сменившейся консьержке, поднялся в лифте на свой этаж.

Кухарка миссис Бонем уже закончила свою стряпню, а теперь сидела перед TV-боксом и смотрела одну из любимых мыльных опер.

Заметив, что хозяин вернулся, она тотчас прервалась и пошла ему навстречу.

– Сегодня бужелонские котлетки с соусом, – объявила она. – А на десерт клубника.

– Спасибо, миссис Бонем, это очень кстати, – соврал Генри.

Ему совсем не хотелось есть.

– Тогда я накрою на стол?

– Не нужно. Сегодня я жду гостей, так что оценю ваши таланты не в одиночестве.

– Но если это будет дама, то…

– Нет, это один мой давнишний товарищ. Мы выпьем вина, съедим ваши котлетки и вспомним былые времена.

– Тогда я схожу за белым вином, ведь у вас только красное! – не сдавалась миссис Бонем в своем стремлении угодить.

Ее муж давно умер, а двое взрослых сыновей жили с семьями на другом конце города. Миссис Бонем по инерции заботилась о Генри, что ему не очень нравилось.

– Ну, тогда все, – грустно согласилась кухарка. – Я могу идти домой…

– Идите, миссис Бонем… Вот, кстати. – Генри достал из кармана пятьсот кредитов и протянул кухарке.

– Но здесь слишком много, вы платите мне триста в месяц, а здесь пятьсот! – запротестовала та.

– Возьмите, миссис Бонем. Я уезжаю в длительную командировку, так что это ваше отпускное пособие.

Наконец кухарка ушла, сказав на прощание, что в отсутствие Генри «тилиликала эта штука». Под «этой штукой» она понимала сетевой приемник, который подавал сигнал, когда приходила почта.

Выпроводив заботливую миссис Бонем, Генри тут же сел к терминалу и начал просматривать все пришедшие документы. Как и говорил Хубер, в них фигурировали сорок грузовиков «эрфарго С-1600», принадлежащих одной из транспортных компаний Хубера. Все они были застрахованы в сторонних фирмах, поэтому босс тут ничем не рисковал.

Далее в документах значилось, что грузовые корабли уже находятся на орбите Бронтзее, однако Генри очень в этом сомневался. Никто бы не стал держать груженые корабли несколько лишних дней. Стало быть, они еще грузятся. А чем можно грузиться в ближайших районах? Генри снова окунулся в изучение документов, однако данные обо всех промежуточных станциях были стерты. Только орбитальные склады где-то возле станции Джи-Тауэр и сразу Бронтзее. Количество погруженного на грузовики топлива тоже не приводилось, однако остались счета.

– Вот, сукин сын, ты и попался, – довольно потер руки Генри.

Он достал специальные таблицы и стал рассчитывать путь сорока грузовиков от конечной станции до Бронтзее. Получалось, что даже с грузом они не могли сжечь всего топлива. Стало быть, сделали небольшой крюк.

Генри включил голограмму звездной карты района и сразу увидел, куда могли заскочить сорок грузовиков.

Это был металлургический завод Хубера, работавший на сырье астероидного скопления. Генри снова сделал перерасчет и даже засмеялся, довольный тем, что цифры сошлись.

– Значит, мистер Хубер, вы грузите корабли пустой породой, – произнес он вслух и тут же прикрыл рот рукой. А вдруг босс спрятал в квартире «жучки»? Ведь приставил же он к Генри шпиков.

Впрочем, в это как-то не очень верилось. Генри успокоился и пошел на кухню сварить себе кофе.

Пока кофейный прибор делал необходимые манипуляции с зернами, Генри вернулся к терминалу и посмотрел расписание проходящих через Бронтзее не зависимых от Хубера пассажирских судов.

К орбитальным станциям швартовалось несколько таких, пассажиры прибывали к ним на челноках. На всякий случай Генри забронировал себе места на всех судах, ведь он не знал точно, на какой корабль сумеет попасть.

Вместо «мистер Хубер» Генри подписался «мистер Ребух» и, довольный этой маленькой местью, побежал в кухню, где как раз подоспел кофе.

Выхлебав по глоточку чашечку натурального обжигающего напитка, Генри Аткинс почувствовал прилив оптимизма и уверенности, что все у него получится.

Он снова сел за терминал и, используя шахматный код, соединился с сетевым узлом торговцев недвижимостью. Добравшись до заранее приготовленного контракта, Генри поставил свою подпись и число с таким расчетом, чтобы сделка вступила в силу в день отправления конвоя.

После запуска этой сделки большое домовладение стоимостью в шесть с половиной миллионов кредитов, находящееся на неизвестной Генри планете, должно было перейти в его собственность. Уведомление об этом немедленно поступало в один из банков, который сразу выдавал Генри кредит в шесть миллионов, помещая деньги на секретный счет. А домовладение переходило банку под обеспечение возврата кредита.

И самым хитрым во всей этой комбинации было то, что денег из подконтрольного Хуберу банка Генри не переводил. Просто он передавал торговцам недвижимостью все права на управление счетом. А раз деньги до поры не двигались, Эдгар Хубер и знать не знал, что задумал его пилот.

Глава 6

Главный наемник Эдгара Хубера, а точнее сказать, его стопроцентный раб, стоял посреди кабинета босса и озирался по сторонам. Еще никогда прежде ему не доводилось бывать в этом дворце, поскольку большую часть времени он со своими головорезами проводил на Орфее, в сутках лета от Бронтзее.

На Орфее был скверный воздух и повышенная радиация, зато Ламброзо – так звали наемника – был там самым главным.

Ему подчинялось все население планеты, насчитывавшее четыреста семнадцать человек. Когда-то их была целая тысяча, заключенных, оказавшихся в тюремной барже, которую оторвало от причала гравитационной бурей. Люди Хубера поймали эту баржу, и он предоставил заключенным самим решать, возвращаться ли им в правительственную тюрьму или попробовать выжить на Орфее.

Поначалу все выбрали Орфей, но климат этой планеты не всем пришелся по вкусу. Люди стали умирать, а затем подняли бунт. Однако Ламброзо с верными ему уголовниками жестоко подавили восстание, оставив в живых только самых лояльных.

Чтобы этой колонии не было скучно, весь ее личный состав по желанию Хубера занимался изучением военного дела и тренировками. В остальном никакой нужды они не испытывали. Получали жалованье, а раз в три месяца их, сменой по пятьдесят человек, возили на орбитальный бордель.

Когда Хуберу показалось, что уголовники уже чему-то научились, он начал посылать их в качестве охраны в не самые важные рейсы. Люди Ламброзо справлялись, не безобразничали и со временем превращались в настоящие штатные единицы великой империи Эдгара Хубера.

– Ну, как тебе мой офис, Люк? – сдерживая улыбку, поинтересовался Хубер.

– О! Сэр! Такого кубрика я в жизни не видел! – честно признался тот, поглаживая шершавой ладонью свою лысую голову.

– Я думаю и для тебя соорудить на Орфее что-то подобное.

– Но зачем, сэр? Такие расходы…

– Нет-нет, пора вам создать совершенно нормальные условия для работы, и вообще, я собираюсь построить на Орфее город, так что тебе нужен настоящий офис, а не казарма, в которой вы сейчас живете.

– Как скажете, сэр, – ответил Ламброзо, не зная, куда от смущения деть руки.

А Хубер с интересом рассматривал голову своего «генерал-губернатора». Вся испещренная шрамами, она напоминала глобус планеты Гидро, на которой были найдены каналы древних цивилизаций.

– Но это не то дело, ради которого я вызвал тебя на Бронтзее, – продолжил сэр Эдгар. – Подворачивается очень ответственное задание, Люк, в котором ты будешь моей главной опорой… Моими глазами, ушами и моим э-э… В общем, практически всем.

– Я готов, сэр.

– Составь список из пятидесяти своих лучших людей, и мы доставим их сюда немедленно.

– Да, сэр!

– Делать вам ничего особенно не придется, но сам знаешь, всякое в дороге может случиться…

– Да, сэр!

– Главной и персональной твоей задачей будет следить за капитаном-пилотом. Чтобы он ничего такого не учудил. Человек он проверенный, но уж больно груз ответственный…

Хубер поднял глаза на Ламброзо и поразился, с какой собачьей преданностью тот на него смотрит.

«Этот за меня жизнь отдаст», – удовлетворенно подумал Хубер.

– Рейс довольно долгий, тридцать суток в один конец, но, когда вернешься, Люк, получишь бонус в сто тысяч кредитов.

– О, сэр! – не сдержался Ламброзо. Его месячное «генерал-губернаторское» жалованье было в сорок раз меньше. – Не знаю, как вас благодарить…

– Не нужно меня благодарить, Люк. Ты заслуживаешь этих денег. Самое главное, чтобы груз был доставлен на место. Понимаешь?

– Понимаю, сэр, – серьезно кивнул Ламброзо.

– Что бы ни происходило, конвой должен двигаться к месту назначения.

– Что бы ни происходило… Конвой должен двигаться… – заучивая наизусть, повторил Люк.

– Все понял?

– Все понял, – уверенно подтвердил Ламброзо.

– Тогда иди в приемную, составь список и передай мистеру Гилборну, он уже ждет. И помни, только самых лучших.

– Да, сэр, только самых лучших.

Негромкая блюзовая композиция доносилась из оркестрового угла, а в двух шагах, на мраморном возвышении, журчал фонтанчик из чистейшего рэлси.

Генри сидел, задумчиво уставившись в пустоту. Вот-вот должен был подойти Ник Ламберт. Как человек пунктуальный, он позвонил ровно в восемь, и Генри без лишних слов пригласил коллегу в ресторан «Шабоне».

– Но я не знаю, где это, сэр!

– Нет проблем, Ник. Ловишь любое такси и называешь этот ресторан. Больше никаких объяснений не нужно.

– У меня еще нет гражданского костюма, сэр. Ничего, если я в форме буду?

– Ничего, Ник. Мне даже приятно будет взглянуть на новенького пилота третьего класса.

– У меня второй класс, сэр!

– Ну, ты молодец! Ладно, выезжай прямо сейчас. Я прибуду раньше – мне ехать ближе, – так что просто скажешь швейцару, чтобы проводил к мистеру Аткинсу.

– Спасибо, сэр! Я мигом! – отрапортовал Ник и бросил трубку.

Сейчас, вспоминая радостный голос Ника Ламберта, Генри невольно сравнивал его настроение с тем, что владело им самим шесть лет назад. Наверное, то же самое – бесконечный оптимизм и уверенность в своих силах.

Собственно, Генри и не прогадал, все эти годы хорошо зарабатывал, и на его услуги был постоянный спрос. Правда, Генри Аткинс не входил в элитный штат компаний пассажирских перевозок, зато его гонорары с лихвой перекрывали этот недостаток.

– Прошу прощения, сэр, вас спрашивает молодой пилот, – склонившись в полупоклоне, отчитался метрдотель. – Прикажете проводить его сюда?

– Да, проводите. Я его жду.

– Одну минуту, сэр, – важно произнес ресторанный чиновник и немедленно отправился выполнять пожелание клиента.

Вскоре появился Ник. Он отлично смотрелся в пилотской форме, к тому же оказался значительно выше ростом, чем помнил его Генри.

– О, сэр! Но я думал, это ресторан! – Ник удивленно огляделся, пораженный шикарной обстановкой.

– Это и есть ресторан, только для нас двоих, – улыбнулся Генри. – Садись, сейчас начнут подавать.

– Сколько же это стоит? – не переставал удивляться Ник Ламберт, дотрагиваясь рукой до скатерти и приборов из драгоценных металлов.

– Пусть тебя это не беспокоит, за все уже заплачено. Расскажи лучше, как там наш Джудж-Роял?

– Да все нормально, сэр. Думаю, там ничего не изменилось.

Ник смущенно улыбался и не знал, куда деть руки.

Возле стола появился официант. Он вопросительно посмотрел на Генри, тот указал на бутылку, из которой следовало наливать.

Официант профессионально быстро наполнил бокалы и отступил в тень.

– Ну, за встречу, Ник. За то, что ты теперь пилот второго класса.

– Спасибо, сэр.

Они выпили, и Ник восхищенно закивал:

– Никогда не пробовал ничего подобного, сэр.

– Это и неудивительно, – усмехнулся Генри. – Кстати, как там инструктор Форжес, еще летает?

– Летает, что же ему сделается? Когда я перешел на второй курс, ходили слухи, что его отчислят по итогам медицинской проверки, однако старик легко прошел ее, а отчислили другого инструктора – Бланшера, хотя ему еще не было и сорока.

– Бланшера не помню, – признался Генри и, покосившись на официанта, едва заметно кивнул, давая понять, что можно подавать на стол.

– Так ты, значит, сейчас в послеучебном отпуске? – спросил он Ника.

– Да, сэр. – Довольная улыбка расцвела на лице юного пилота.

Генри отметил, что тот все время улыбался. «Ну-ну, мистер Хронический Оптимист», – подумал он, а вслух поинтересовался:

– Работу уже нашел?

– Да, сэр. С работой повезло. Взяли третьим пилотом в «Пасифик-Лайн».

– О, «Пасифик-Лайн»! Как же тебе удалось?

– У меня диплом с отличием, к тому же они меня еще на четвертом курсе приметили.

– Значит, будешь при хорошем жалованье, – сказал Генри, слегка сторонясь, когда официант начал расставлять блюда.

– Но вы тоже не бедствуете, хотя и не летаете в «Пасифике», – заметил Ник, еще раз оглядывая персональный кабинет. – А в фонтанчике что – шампанское?

– Официанты утверждают, что чистый рэлси, но сам я не пробовал… Предпочитаю из бутылки.

– Спасибо, – поблагодарил Ник подававшего официанта, и тот удивленно вздернул брови, пораженный неотесанностью этого провинциала.

– Так, значит, Ник, у тебя еще есть время?

– Да, сэр, еще три недели.

– Не желаешь прокатиться? – не сдержался Генри. Он хотел задать этот вопрос попозже, но получилось иначе.

– В смысле?

– Я через пару дней отправлюсь в рейс на целых шестьдесят суток и могу взять тебя с собой до пассажирской станции «Трэйд-24». Это в трех днях от Бронтзее.

– Просто покататься? – уточнил Ник.

У него уже были на ближайшие дни свои планы, но вот так сразу отказаться от предложения человека, который потратил столько денег на ресторан…

– Зачем же кататься? Пилотировать, мой друг, и не просто пилотировать, а вести конвой из сорока грузовиков в качестве капитана-пилота.

– Сорок грузовиков?! – переспросил пораженный Ник.

– А чего тут удивляться, случается и побольше.

– Но я никогда не водил в качестве капитана-пилота!

– Вот поэтому я тебе и предлагаю. Думаю, от такой практики ты не откажешься.

– Да кто ж от такого отказывается?! – Глаза Ника Ламберта загорелись азартом. – А что за суда?

– Стандартные транспорты «С-1600».

– Ух ты! Это же солидный вес! – восхитился Ник.

Генри понял, что этот парень заглотнул наживку. Чтобы закрепить достигнутый успех, он нагнулся к Нику ближе и тихо спросил:

– А не догадываешься, что за груз мы с тобой поведем?

– Не-ет, – протянул тот, чувствуя, что сюрпризы у Аткинса еще не закончились.

– Танки, приятель, танки…

– В смысле… – не поверил Ник, изобразив рукой неопределенную фигуру.

– Да, представь себе, именно то, что ты подумал. А через трое суток после выхода к конвою пристегнут еще бортов двадцать охранного сопровождения – штатные единицы 6-го Ударного флота. – Ну так что скажешь, согласен пилотировать такую армаду? – с усмешкой спросил Генри.

– О чем разговор, сэр!

– Ну вот и отлично. Давай выпьем за удачный рейс, и вообще, Ник, называй меня, пожалуйста, Генри. Мы с тобой почти ровесники, а то из-за этого твоего «сэр» я чувствую себя старым навозником.

Глава 7

Когда-то Энцо Монзони служил в полиции. Он и сейчас еще вспоминал те времена с долей грусти. Работенка была, конечно, вшивая, но Энцо был молод и ходил с большим пистолетом, так что запросто мог дать в зубы любому лентяю, а потом предъявить полицейский жетон.

Одним словом, служил нормально. Что-то брал у торговцев наркотиками, где-то пощипывал сутенеров – на жизнь хватало. Однако дернуло его попытаться разбогатеть сразу, и он попался на подделке регистрационных журналов, помогая выпустить из каталажки родственника одного важного господина.

Этому подонку все равно ничего не пришили бы – адвокаты знали свое дело, но важный господин не хотел никакой, даже самой малой огласки.

В общем, буча все равно поднялась, и Энцо занялась комиссия по внутренним расследованиям. Ничего доказать они не смогли, однако из доверия офицер полиции Монзони вышел полностью, и его вышибли пинком.

По счастью, благодетели его не забыли. Те люди, из-за кого он поплатился местом, стали подкидывать ему кое-какую грязную работенку, а иногда и почище, так что Энцо стал сводить концы с концами и даже малость нагулял жирок. Со времени его работы в полиции важный господин, которому он оказывал услуги, стал еще более важным и могущественным, однако мог запросто позвонить Энцо ночью и сказать, что есть работенка.

Монзони приезжал в назначенное место и там получал более конкретные инструкции, но уже не от самого Джулиано Манкуццо, а от его посредников.

Вот и теперь Энцо возвращался на машине с одной из таких встреч в городском парке. От долгого сидения на скамейке в сырую погоду здорово замерзли ноги, однако в машине Энцо отогрелся и стал мысленно прокручивать в голове полученные инструкции.

Итак, ему следовало отправиться в предместье Консумен-Леви и посетить бар «Република». Это место было известно как рассадник анархистов и торговцев растительными наркотиками. Информацию о посетителях бара Энцо регулярно получал, еще будучи полицейским.

Если кому-то требовалось найти бестолкового, но дешевого убийцу, «Република» подходила для этой цели как нельзя лучше. Этой услугой, как ни странно, пользовались и некоторые солидные люди. Они нанимали такого киллера, а после выполнения работы тут же его убирали. Получалось и недорого, и с гарантией безопасности.

«Так, что у нас дальше?» – напомнил себе Энцо, ощупав положенные в карман пятнадцать сотен аванса.

А дальше следовало найти человека по имени Юнгвер Косимов. Присланный сеньором Манкуццо посредник подробно описал этого человека да еще показал несколько фотографий. Энцо попросил фотографии, но посредник не дал. Монзони понял и настаивать не стал – ведь это только подтверждало, что дело стоит хороших денег.

Да и фотографии эти Энцо были не нужны. Он отлично ориентировался в словесных портретах и уже представлял Юнгвера Косимова как живого.

Теперь оставалось только поговорить с ним и дипломатично предложить кое-какую информацию. А именно – об отправке к Прибрежным Мирам конвоя с сорока тысячами бронетанковых единиц.

Все подробности следовало оговорить при второй встрече, а за информацию потребовать сто тысяч.

Монзони уже решил, что накинет еще двадцать. Это были нормальные проценты со сделки. По крайней мере, так считал сам Энцо.

Запарковав машину на промокшей от непрекращавшегося дождя стоянке, Монзони поднял воротник плаща и пошел к неоновой вывеске, сообщавшей для тех, кто не знал, что это бар «Република». Правда, одна буква в названии перегорела, и оттого вся вывеска была похожа на улыбку щербатого пьяницы.

Энцо толкнул дверь, в лицо ему пахнуло какой-то кислятиной, смешанной с табачным дымом. Тем не менее посетителей в баре было довольно много, и Энцо едва нашел свободное место возле стойки.

– Что вам налить, мистер? – спросил бармен, внимательно рассматривая лицо посетителя.

– Двойной «питбуль». На улице слишком сыро…

Монзони заговорил в надежде пообщаться с барменом, однако тот молча подал заказ и отошел к другому клиенту. Энцо ничего не оставалось, как повернуться к залу, и тут, на его удачу, он сразу опознал Косимова. Тот сидел в полном одиночестве и посасывал какую-то оранжевую бурду.

Энцо решил, что ждать не стоит, и, подхватив свою выпивку, направился прямо к столу Косимова.

Когда он бесцеремонно уселся напротив, тот несколько удивился. О нем здесь кое-что знали, и чтобы вот так запросто сесть к нему за стол – для этого требовалась известная доля нахальства и храбрости.

– Я по делу, – упреждая естественную реакцию Косимова, сообщил Монзони.

– По каком делу? – сухо осведомился тот.

– Хочу предложить кое-какую информацию, – выпалил Монзони и сделал большой глоток «питбуля». Спиртное обожгло горло, однако Монзони удалось не закашляться.

– От тебя воняет, приятель, – тоном, не предвещавшим ничего хорошего, произнес Косимов.

– Это в каком смысле? – спросил Монзони и почему-то понюхал свои руки.

– От тебя воняет копом, вот я к чему веду.

– Ах, вот в чем дело, – понял Монзони и дружелюбно улыбнулся. – Это просто запах еще не выветрился… Давно это было, очень давно.

– А теперь, значит, информацией торгуешь? – медленно произнес Косимов и снова пригубил из своего стакана.

– Что делать, кормиться-то как-то надо. – Монзони виновато улыбнулся и тут боковым зрением увидел, что слева от него стоит какой-то громила.

По полицейскому опыту Монзони знал, что оборачиваться в таких случаях не стоит. В любом случае это уже не поможет, а лицо перед собеседником потеряешь.

– Говори, что за информация.

– Кое-какой товар отправляется… – стараясь выглядеть многозначительным, произнес Монзони.

– Я что, каждое слово из тебя тянуть должен? – Косимов уставил на Монзони такой застывший, немигающий взгляд, что ему показалось, будто в него целят из пистолета.

– Да я, собственно, знаю совсем мало, – поняв, что здорово влип, начал оправдываться Монзони. В конце концов ему пришлось выложить все.

Косимов слушал не перебивая, а когда рассказчик закончил, произнес:

– Ну вот видишь, это уже кое-что. Я получил даром самое основное, а подробности выясню без твоей помощи.

– Это не я, сэр… – попытался вставить слово Монзони.

– Неважно. Теперь можешь идти. Тебя проводят.

– Да не нужно, я на машине… – сорвавшимся на фальцет голосом стал почти умолять Монзони.

– Веди себя прилично, – брезгливо скривился Косимов. – Ты же мужчина. Бывший коп…

После этих слов Монзони как-то обмяк и позволил двум высокорослым парням вывести себя на улицу.

На другой день из свежих утренних газет, пахших краской и синтетической целлюлозой, суперпосредник Джулиано Манкуццо узнал о смерти своего человека. Скупая полицейская хроника сообщала, что Энцо Монзони был убит на автомобильной стоянке возле бара «Република». Ударом ножа.

Свидетелей этого преступления найдено не было.

Джулиано вздохнул, скушал бутерброд с икрой и подумал, что пока все идет как надо. А произошедшее на автостоянке только подтверждало, что информация дойдет до кого нужно.