Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Мы - 'Таллинские'

ModernLib.Net / Биографии и мемуары / Орленко Иван Феофанович / Мы - 'Таллинские' - Чтение (стр. 10)
Автор: Орленко Иван Феофанович
Жанр: Биографии и мемуары

 

 


      24 апреля 1945 года запомнилось нам на всю жизнь. Этот день был одним из самых тяжелых. Каждый потопленный вражеский корабль доставался дорогой ценой.
      Во время атаки летчик И. Г. Дегтярь потопил быстроходную десантную баржу, но и его самолет был подбит. Наши истребители сопровождения наблюдали, как торпедоносец Дегтяря перешел на крутое снижение и под большим углом врезался в воду. Видимо летчик получил тяжелое ранение.
      В тот же день в пятистах метрах от успешно атакованного фашистского транспорта взорвался самолет летчика М. К. Мальцева.
      Наши боевые товарищи пали смертью храбрых на поле боя, показав пример образцового выполнения воинского долга, верного служения Родине. Об этом рассказали в письмах к матерям друзья погибших.
      "Вы по праву можете гордиться своим сыном, отдавшим жизнь за счастье нашей Отчизны, - писали они. - В лице Вашего сына мы потеряли лучшего боевого товарища и клянемся беспощадно мстить врагу. В наших сердцах вечно будет жить память о Вашем сыне. Его светлый образ будет вдохновлять нас на новые боевые подвиги..."
      И летчики крепко держали слово, данное матерям погибших. Они жестоко мстили врагу за смерть товарищей. О героических делах каждого рассказывалось в письмах, листовках и документах.
      На письма мы получали ответы. Матери погибших призывали беспощадно бить врага, уничтожить фашизм и с победой вернуться домой к своим семьям.
      Особенно много энергии придавали нам письма и посылки октябрят и пионеров. Никогда не забыть посылку из Свердловска от девочки Тани с вышитым крестиком платочком и запиской, в которой всего два слова, написанных печатными буквами: "Лучшему защитнику!". Такие записки и посылки в торжественной обстановке вручались лучшему экипажу по итогам боевой работы за день. Скромные детские подарки удесятеряли силы воздушных бойцов и их наземных соратников. Приведу один только пример.
      В боях за Пиллау летчик младший лейтенант А. А. Бровченко получил тяжелое ранение. Теряя силы, мужественный пилот все же дотянул до своего аэродрома, но изрешеченный пулями и снарядами самолет в конце пробега загорелся. Нельзя было терять ни секунды. И к самолету со всех стоянок бросились люди. Пренебрегая смертельной опасностью, они извлекли тяжелораненного летчика и спасли ему жизнь.
      За успехи в боях при штурме. Кенигсберга и военно-морской базы Данциг, за храбрость и мужество, доблесть и настойчивость наш 51-й полк получил вторую боевую награду - орден Ушакова II степени.
      Верховный Главнокомандующий И. В. Сталин в своих приказах трижды объявлял личному составу нашего полка благодарность: 28 января 1945 г. за взятие города Клайпеды (Мемель), 30 марта - Данцига, 9 апреля военно-морской базы и города Кенигсберга.
      * * *
      В бою нельзя ошибаться. Слишком дорогой ценой приходится расплачиваться за это. Но в то же время на ошибках учимся.
      18 апреля 1945 года группа торпедоносцев и топмачтовиков во главе с одним из лучших наших командиров звеньев имела задачу атаковать вражеские корабли у Пиллау. Выйдя в указанный район и обнаружив фашистские суда, ведущий принял неправильное решение - атаковать их с моря по направлению на берег, со светлой части горизонта. Гитлеровцы сразу заметили наши самолеты и открыли бешенный зенитный огонь. Машина ведущего получила четыре прямых попадания. Они вывели из строя левый мотор, разбили фюзеляж у штурманской кабины. Штурмана тяжело ранило. Летчик пытался возвратиться на свой аэродром на одном моторе, но тяга пропала. Не дотянув до берега, он произвел посадку на воду у селения Мальшникен. Самолет носом выскочил на берег, а корпус так и остался в воде. Штурмана в тяжелом состоянии отправили в ближайший армейский госпиталь. Летчик и стрелок-радист добрались в свою часть.
      Что же произошло?
      За ведущим пошел в атаку лишь один ведомый - младший лейтенант Козлов. И тоже неудачно - самолет получил прямые попадания снарядов в левую плоскость. А два других ведомых - лейтенант А. Г. Горбушкин и младший лейтенант В. Д. Петров, - отделившись, вышли с темной части горизонта на группу вражеских судов в составе транспорта, танкера и тральщика.
      В. Д. Петров атаковал танкер в 5000 тонн, а А. Г. Горбушкин тральщик. Оба экипажа видели сильные взрывы, но зафиксировать потопление не смогли из-за сильного противодействия зенитной артиллерии и плохой горизонтальной видимости.
      На разборе боевой работы за сутки высказывались разные мнения. Одни говорили, что Горбушкин, будучи заместителем командира группы, виновен в отрыве от ведущего. Его примеру последовал Петров. Нельзя допускать, чтобы ведомые без разрешения ведущего делали то, что им вздумается. Есть золотое правило: ведомый может выйти из строя только с разрешения ведущего.
      - Но они же отлично выполнили задачу, - говорили другие.
      Да, ведомые действительно совершили ошибку. Правда, сложившаяся обстановка в какой-то мере оправдывала их.
      Ведущий же оценил обстановку неверно, потерял управление группой. То, что ведомые хорошо выполнили боевую задачу, смягчает их вину. А если бы задача осталась невыполненной?
      Завершающие бои
      В последних числах апреля 1945 года на юго-восточном побережье Балтийского моря оставалось два важных стратегических направления действий советских войск. Одно из них - вдоль берега моря на Кольберг - Свинемюнде Росток.
      На этом направлении наступали войска 2-го Белорусского фронта, уже занявшие Штеттин и готовившиеся к штурму военно-морской базы врага Свинемюнде.
      Второе направление было на Курляндском полуострове, где продолжала упорно сопротивляться блокированная с суши немецко-фашистская группа армий "Курляндия" с питающими ее портами Лиепая и Вентспилс. Против нее действовали войска Ленинградского фронта.
      Командующие войсками обоих фронтов требовали от командования Краснознаменного Балтийского флота обеспечения флангов своих войск и содействия в ликвидации блокированных вражеских группировок. Народный комиссар Военно-Морского флота Адмирал флота Н. Г. Кузнецов считал главным первое направление и приказал большую часть авиации и легких корабельных сил Балтийского флота сосредоточить на нем.
      С этой целью 29 апреля 1945 года на один из аэродромов в Германии перебазировался наш 51-й минно-торпедный авиаполк, которым в то время я командовал. Вместе с нами, что называется, крыло в крыло, перелетели постоянные боевые спутники торпедоносцев и штурмовиков - самолеты ЯК-9 21-го Краснознаменного истребительного авиаполка, с которыми нас связывала крепкая боевая дружба.
      Вопросы взаимодействия были хорошо отработаны, и мы понимали друг друга, как говорят, по одному взгляду. Наши штабы размещались в одном здании. Офицеры штаба нашего полка и я всегда были безмерно рады появлению на территории аэродрома командира истребителей Героя Советского Союза подполковника Павла Ивановича Павлова. Это был веселый, жизнерадостный человек. Хорошее воспоминание у нас осталось и о начальнике штаба майоре Юрии Васильевиче Храмове, майоре Дмитрии Андреевиче Кудымове и многих других товарищах из 21-го истребительного полка. С ними легко было работать и можно сказать, что наши два полка являлись как бы единым целым.
      Несколько раньше сюда перебазировался 7-й штурмовой авиаполк, которым командовал дважды Герой Советского Союза полковник А. Е. Мазуренко. И со штурмовиками мы быстро нашли общий язык.
      Аэродром находился в непосредственной близости от береговой черты, имел две параллельные бетонированные взлетно-посадочные полосы и находился в хорошем состоянии. После изгнания отсюда фашистов все жилые помещения остались нетронутыми, за исключением взорванных ангаров. Разместились мы на аэродроме с большими удобствами. Но не это было главным: все ждали конца войны и хотели скорее вернуться на родную землю, поближе к семьям.
      На немецкой земле все дороги и автострады забили беженцы. Измученные женщины и старики везли в детских колясках малышей, а те, кто еще сохранил силы, шли в упряжке и, едва передвигая ноги, тащили за собой телеги, груженные различным домашним скарбом. Все они возвращались обратно к своим насиженным местам.
      Красная Армия уже вышла на реку Одер, заняла все побережье Балтийского моря, за исключением мыса Хель и военно-морской базы Свинемюнде. К этим отрезанным с суши группировкам фашисты не только подбрасывали морем войска и технику, но одновременно производили эвакуацию и поддерживали огнем боевых кораблей прижатые к берегу гарнизоны.
      До последних дней войны, включая 9 мая, 51-й минно-торпедный полк наносил удары по вражеским базам и конвоям на морских коммуникациях. Последний мощный удар мы нанесли по кораблям врага в военно-морской базе Свинемюнде.
      После падения Пиллау и портов в Данцигской бухте значение Свинемюнде для гитлеровцев стало особенно важным. Здесь скапливалось большое количество транспортных средств. Здесь находилась довольно мощная группа боевых кораблей, обстреливавших правый фланг 2-го Белорусского фронта, наступавшего по берегу моря. Действия кораблей прикрывались истребителями фашистского 1-го воздушного флота. Чтобы сломить сопротивление врага и овладеть военно-морской базой Свинемюнде потребовалось тщательно разработать и провести весьма важную операцию, в которой приняло участие большое количество ударных и обеспечивающих сил авиации КБФ.
      Штаб ВВС КБФ разработал схему, в которой предусматривался порядок нанесения удара главными силами - торпедоносцами и топмачтовиками 51-го минно-торпедного полка и порядок прикрытия ударных групп штурмовиками и истребителями. Предусматривался также контроль результатов удара визуальным наблюдением и фотосъемкой силами 15-го разведывательного полка. Командовал этим полком Герой Советского Союза подполковник Ф. А. Усачев.
      В первые дни, мая пасмурная погода не позволяла нанести массированный удар. Выполнялись только полеты небольшими группами на коммуникации Росток - Лиепая.
      Настроение личного состава было приподнятое. Все чаще и чаще офицеры, сержанты собирались в группы и обсуждали Первомайский приказ Верховного Главнокомандующего. У карты военных действий постоянно толпился народ. Восхищались победным шествием Красной Армии по земле фашистской Германии. Все ожидали, что вот-вот по радио будет объявлено о долгожданной победе. Но полк продолжал выполнять боевые задачи. Каждый летчик, техник горел желанием в последние дни войны сделать максимум полезного, вкладывая все силы в ратный труд. А молодые летчики, прибывшие из училищ, досаждали постоянными просьбами, чтобы их скорее послали на боевое задание.
      - Так и война закончится, а мы ни одного боевого вылета не сделаем, говорили они.
      * * *
      4 мая погода заметно улучшилась. Накануне, поздно вечером, командир 8-й минно-торпедной авиадивизии полковник М. Курочкин вызвал меня к аппарату и поставил задачу: к рассвету всем составом полка быть готовым к уничтожению, по данным воздушной разведки, боевых кораблей и транспортов врага самостоятельно и во взаимодействии со штурмовиками, под прикрытием истребителей на коммуникациях и на подходах к военно-морской базе Свинемюнде, портам острова Борнхольм. Такой приказ мы ожидали, а потому заранее готовились к его выполнению. Согласовали все вопросы взаимодействия со штурмовиками и истребителями, и ждали только данных от разведчиков.
      С наступлением рассвета самолеты-разведчики, наблюдая за районом Свинемюнде, обнаружили на рейде: учебный линкор "Шлезиен", крейсер "Принц Ойген", вспомогательный крейсер "Орион", эсминцы, сторожевые корабли и катера, тральщики, быстроходные десантные баржи, до десяти транспортов водоизмещением в 5000-8000 тонн каждый, танкер, госпитальное судно. Кроме того, в самом порту Свинемюнде находились шесть транспортов и довольно мощная группа кораблей (до 30-40 вымпелов).
      Мы находились в повышенной готовности к вылету и ждали распоряжений. Вскоре из штаба дивизии получили приказание: нанести торпедно-бомбовый удар по линкору "Шлезиен" с целью его уничтожения. Штаб полка разработал схему удара, и я, как командир полка, принял решение: для выполнения задачи выделить из состава первой и третьей авиаэскадрилий по одному торпедоносцу и по четыре топмачтовика. Основным средством поражения на мелководье, где находился линкор, считались авиабомбы крупного калибра. Специалисты предложили в виде эксперимента применение торпед. Дело в том, что наша торпеда, после сбрасывания с самолета и вхождения в воду, ныряет на глубину до 25 метров, а глубина, где находился линкор не превышала 10 метров. Все же мы приняли решение на ведущие самолеты подвесить торпеды.
      Для вывода ударных и обеспечивающих групп в район цели и управления ими в период атаки был назначен экипаж командира второй эскадрильи капитана Ф. Н. Макарихина (без боевой нагрузки), осуществлявший роль командного пункта в воздухе. Это был новый тактический прием в полку и применялся впервые. Он дал много положительного и вполне себя оправдал. Этот прием исходил из особых условий управления групповым боем, с участием торпедоносцев, топмачтовиков, штурмовиков, истребителей и разведчиков. Мы над этим долго предварительно работали в штабе. Для нанесения удара по линкору устанавливался такой порядок движения групп самолетов по маршруту: штурмовики идут в полутора-двух километрах впереди торпедоносцев и топмачтовиков и, рассредоточившись, наносят удар по кораблям и целям, которые могут своим огнем помешать главным ударным силам выполнению боевой задачи.
      Вылет намечался тремя группами в течение дня по сигналу с командного пункта полка. Первая ударная группа состояла из одиннадцати самолетов, в которую входили самолет управления капитана Ф. Макарихина, два торпедоносца и восемь топмачтовиков. Кроме того, в группу входили: 24 ИЛ-2, задача которых состояла в подавлении огня вражеской зенитной артиллерии, и 12 ЯК-9 (ведущий майор Усыченко), непосредственно прикрывавших ударную группу. Во вторую ударную группу входили семь машин: самолет управления, торпедоносец, пять топмачтовиков, а также 16 ИЛ-2 и 8 ЯК-9. Третья ударная группа имела торпедоносец, пять топмачтовиков, 16 ИЛ-2 и 8 ЯК-9.
      Боевая задача выполнялась так. В 10 ч. 30 м. в воздух поднялась первая ударная группа и, пройдя по установленному маршруту, вышла северо-восточнее рейда Свинемюнде, где увидела линкор "Шлезиен", находившийся в дрейфе. Штурмовики с ходу начали обстрел целей, обеспечивая атаку торпедоносцев и топмачтовиков. С дистанции 4 - 5 километров по команде с самолета управления звенья старших лейтенантов Фоменко и Борисова легли на боевой курс атаки. Топмачтовики развили максимальную скорость и с дистанции 250 300 метров сбросили бомбы. Торпедоносцы пустили торпеды по цели с дистанции 800 - 1000 метров и направились в зону сбора. Топмачтовик младшего лейтенанта Н. Линика из звена Фоменко после сбрасывания бомб был сбит - от прямого попадания вражеского зенитного снаряда он взорвался в воздухе. Но и линкору досталось. От фугаски, сброшенной с самолета Н. Линика, на "Шлезиене" возник очаг пожара.
      Остальные экипажи атаковали стоявшие рядом с линкором транспорты и сторожевой корабль. В. М. Кулинич точно сбросил бомбу весом в одну тонну на фашистский транспорт и тот по наблюдению экипажей затонул. Летчики И. Ф. Смолянов и Ефремцев атаковали транспорт водоизмещением в 8000 тонн. Две фугасные бомбы крупного калибра попали в цель. А. Г. Горбушкин атаковал тральщик, который взорвался и затонул. Два экипажа из звена Борисова по различным обстоятельствам в атаке не участвовали. На аэродром первая группа возвратилась общим строем и благополучно произвела посадку.
      В 16 ч. 04 м. вылетела вторая группа самолетов, руководимая Героем Советского Союза старшим лейтенантом А. Богачевым, и нанесла новый удар по линкору и другим боевым кораблям и транспортам.
      Поскольку фашистских истребителей над Свинемюнде не было, хорошими наблюдателями за ходом боя оказались наши истребители непосредственного прикрытия. Они зафиксировали подводный взрыв у борта линкора. Кроме того, было отмечено прямое попадание бомб в транспорт, который тут же затонул. Получили сильные повреждения эсминец, еще один транспорт и вспомогательный крейсер "Орион".
      В 20 ч. 02 м. продолжила операцию по уничтожению линкора третья группа под командованием капитана Макарихина.
      Решающий удар по линкору нанесли экипажи командиров звеньев В. А. Астукевича, А. Г. Горбушкина и летчика И. А. Ермышкина. В результате атаки на линкоре возникло несколько больших и малых очагов пожара и он затонул. На мелководье корабль, погружаясь в воду, сел на грунт. Боевая рубка и палуба корабля оставались на поверхности и представляли из себя груду металлического лома. Носовая двухорудийная башня главного калибра была сбита, стволы ее орудий валялись на палубе. Средняя часть линкора выгорела.
      Истребители прикрытия отметили также потопление транспорта водоизмещением в 8000 тонн, прямое попадание бомб в эскадренный миноносец, тральщик и сторожевой корабль.
      Всего за день главные ударные силы 51-го полка сбросили по целям 41 авиабомбу крупного калибра и четыре торпеды. Линкор "Шлезиен" был потоплен шестью бомбами.
      К исходу дня на командном пункте полка собрались представители всех частей, принимавших участие в операции. Начальники штабов Н. И. Иванов и Ю. В. Храмов еще раз уточнили данные наблюдений о результатах ударов по кораблям врага, разведслужба подготовила фотоснимки, сверила свои данные с данными разведчиков и штурмовиков.
      Специалисты штаба и командиры подразделений составили боевые донесения.
      Однако обстоятельный разбор и подведение итогов боевых действий полка за 4 мая мы смогли сделать только на следующий день. Результаты, можно сказать, превзошли все ожидания. Кроме линкора "Шлезиен" были потоплены: вспомогательный крейсер "Орион", шесть транспортов общим водоизмещением в 29 000 тонн, два эскадренных миноносца, два тральщика и сторожевой корабль. Серьезно повреждены: крейсер "Принц Ойген", три эскадренных миноносца, сторожевой корабль, тральщик и транспорт водоизмещением в 3000 тонн.
      Наши потери - один самолет. Экипаж в составе летчика младшего лейтенанта Н. И. Линика, штурмана младшего лейтенанта В. М. Залезина и стрелка-радиста сержанта С. А. Спиридонова погиб смертью храбрых.
      На самолете лейтенанта И. Ф. Смолякова от прямого попадания снаряда малокалиберной зенитной артиллерии оказался выведенным из строя один мотор. Летчик не растерялся и, маневрируя на малой высоте, сумел выйти из зоны зенитного огня и привести подбитый самолет на свой аэродром. Идя на посадку, Смоляков попытался выпустить шасси, но они не сдвинулись с места, так как была повреждена гидросистема. Тогда летчик хладнокровно, что называется, "притер" свой самолет к травяному покрову с минимальными повреждениями. Экипаж остался невредимым.
      По заключению вышестоящего командования операция прошла успешно. Весь состав полка показал непоколебимую стойкость, мужество и огромное желание во что бы то ни стало выполнить поставленную задачу, и с честью ее выполнил.
      Особенно отличился командир второй эскадрильи капитан Федор Николаевич Макарихин, который в тот день совершил четыре боевых вылета.
      Наиболее характерным был его последний полет. После третьего группового вылета ко мне на КП явился Федор Николаевич и, доложив об успешном выполнении задания, сказал:
      - Летчик жалуется, что у цели на его самолете не сработал электросбрасыватель. Опробовали на стоянке - работает нормально. Прошу разрешения взлететь и опробовать вблизи аэродрома у береговой черты.
      Макарихин такое разрешение получил, но... полетел он в Свинемюнде добивать поврежденный большой фашистский транспорт. Это и был его четвертый вылет. Хочу сказать, что такого рекордного количества боевых вылетов за один день не имел никто в полку со дня его основания. По два вылета сделали заместитель командира первой эскадрильи В. Фоменко, командиры звеньев В. Кулинич, В. Астукевич, А. Горбушкин и летчик Ефремцев.
      5 мая войска маршала К. К. Рокоссовского, при активном содействии авиации КБФ заняли важную военно-морскую базу Германии Свинемюнде. Вслед за этим капитулировал гарнизон острова Рюген.
      Личный состав 51-го минно-торпедного полка получил еще две благодарности Верховного Главнокомандующего:
      5 мая 1945 года за взятие Свинемюнде и 6 мая за взятие острова Рюген. Это была девятая по счету благодарность Верховного Главнокомандующего. Президиум Верховного Совета СССР наградил наш полк третьим боевым орденом орденом Нахимова I степени и стал именоваться:
      51-й минно-торпедный Таллинский Краснознаменный, орденов Ушакова и Нахимова авиаполк.
      Радость победы
      В начале мая командование КБФ приступило к подготовке морского и воздушного десанта на остров Борнхольм, где фашисты организовали базу для своих кораблей, шедших из Западной Германии в Курляндию, и куда они вывезли из Померании большое количество войск. На ультиматум Советского командования сдать острое гитлеровцы ответили отказом.
      5 мая командование флотом предупредило население острова Борнхольм о предстоящих ударах авиации по фашистским кораблям и судам и потребовало, чтобы жители не появлялись в портовых сооружениях и других зданиях и ушли подальше от стоянок кораблей. После этого предупреждения авиация флота нанесла сокрушительные удары по вражеским кораблям и транспортам в портах Ренне и Нексе.
      8 мая Советское командование открытым текстом передало начальнику гарнизона острова Борнхольм телеграмму с требованием капитулировать, но и это требование было отклонено. Тогда балтийская авиация снова возобновила атаки.
      8 мая 51-й минно-торпедный авиаполк всем своим составом под моим командованием совершил на порты Борнхольма два налета. Первый бомбоудар мы нанесли в 11 час. 20 мин. по кораблям и сооружениям в порту Ренне. Каждый самолет имел по две 1000-килограммовых фугасных бомбы. В районе среднего мола возникло до 20 очагов пожара.
      Второй удар наш полк под прикрытием истребителей нанес в 16 час. 30 мин. по порту Нексе. Отмечено также большое количество сильных взрывов и пожаров в порту и портовой части города.
      Фашисты вели по нашим самолетам сильный огонь, но он оказался малоэффективным. Вражеская истребительная авиация вообще не появлялась. Нашим истребителям удалось сбить несколько транспортных самолетов врага. Везде и во всем чувствовалось наше превосходство.
      А в 6 часов 15 минут утра 9 мая с кораблей КБФ и самолетов высадился наш десант в порту Ренне. После этого командир фашистского корпуса генерал-лейтенант Гутман, его начальник штаба и старший морской начальник капитан I ранга фон Калиц, как представители штаба гитлеровских войск, согласились капитулировать.
      8 мая в Берлине был подписан акт о безоговорочной капитуляции всех фашистских войск. В связи с этим командование Краснознаменным Балтийским флотом получило приказ от наркома Военно-Морского флота с 9 мая прекратить все боевые действия. Чувствовалось, что с часу на час должно быть официально объявлено об окончании войны с фашистской Германией и нашей победе. Наступила полночь, но никто не ложился спать, хотя днем все вели напряженную боевую работу. Разговор у всех один - о безоговорочной капитуляции фашистской Германии. Многие бодрствовали до двух часов ночи. Но едва уснули, как всех разбудила стрельба зенитчиков, прикрывавших аэродром.
      Быстро поднимаюсь, звоню на коммутатор и прошу девушку соединить меня с командиром артдивизиона. А дежурная кричит в трубку:
      - С победой Вас, товарищ майор! Дождались! Радостная, долгожданная весть быстро разлетелась по гарнизону. К артиллерийским залпам прибавилась трескотня пулеметов.
      Услышав артиллерийскую стрельбу, техники, механики и мотористы прибежали к своим самолетам как по тревоге, а потом, узнав в чем дело, сели за башенные огневые установки и салютовали до полного израсходования патронов.
      В ту ночь всюду слышались выстрелы - казалось, радости не будет конца. Некоторые, спросонья, не сразу понимали, в чем дело, а когда узнали бросились обнимать друг друга. В кубриках до утра так и не ложились спать.
      Кто-то запел песню о Москве. Ее подхватили и понеслась над аэродромом:
      "Кипучая, могучая, Никем не победимая. Москва моя, страна моя Ты самая любимая".
      Утром, после завтрака, состоялся митинг. Открыть его поручили мне. Выступило несколько человек. Проникновенные слова сказал командир 21-го истребительного авиаполка Герой Советского Союза П. И. Павлов. Страстно, от всего сердца говорили и другие авиаторы.
      Трудно сейчас воспроизвести на бумаге все сказанное в тот радостный день. Все это надо вновь пережить, чтобы выразить чувства людей, выстоявших в титанической борьбе, в войне, длившейся почти четыре года, войне самой тяжелой, самой кровопролитной в истории человечества.
      На плечи Советского Союза и его Вооруженных Сил легла главная тяжесть борьбы с фашистской Германией и ее сателлитами. Красная Армия достойно выполнила свой долг перед Родиной.
      Пройдут годы и благодарные потомки воздадут должное бессмертному подвигу, совершенному советским солдатом.
      В Волгограде взметнется ввысь величественная фигура Матери-Родины, благословляющая своих сыновей на правое дело.
      В Берлине на гранитном пьедестале в огромный рост встанет воин-освободитель, прижавший к плечу ребенка, с карающим мечом в руках, которым он, словно кровожадного дракона, разрубил фашистскую свастику.
      Будут пламенеть свежие цветы у многочисленных памятников на советской земле, в городах и селах Европы - везде, где советский воин осуществил свою историческую освободительную миссию.
      Победа! Все мы жили ею, радовались. Мы ждали этой радости, а когда она пришла никто не ожидал, что она будет такой великой, такой захватывающей, такой потрясающей.
      Среди нас незримо присутствовали те, кто сложил свою голову, сражаясь за свободу Родины и освобождение всего человечества от фашизма. Они ушли в бессмертие ради жизни на земле. Ценой своей крови и жизни уничтожая фашизм, они всегда помнили о родном социалистическом Отечестве, о своем народе, о матерях и отцах, о детях.
      Мы и сегодня помним о павших, говорим словами поэта:
      "Никто не забыт и ничто не забыто. Земля обелисками густо покрыта, Знамена склонены, огни неугасны... У памяти цвет, как у знамени, красный".
      * * *
      Еще утром из штаба ВВС по телефону передали: нам разрешается использовать день для отдыха личного состава. Об этом объявили на митинге. Все разошлись по своим подразделениям. Вскоре то тут, то там послышались песни...
      Около полудня мы с Григорием Васильевичем Добрицким и Николаем Ивановичем Ивановым зашли в штаб. Не успели присесть, как раздался телефонный звонок. Трубку взял Николай Иванович. Мы увидели, как сразу вытянулось у него лицо. Он слушал, а потом сказал: "Есть!" и повернулся ко мне.
      - Приказано всем имеющимся в наличии машинам вылететь в море. Фашисты удирают с мыса Хель и из Курляндии в Швецию. Надо обнаружить караваны судов и заставить соблюдать условия капитуляции. В случае отказа уничтожить.
      Приказ есть приказ. Объявили боевую тревогу. Как ни странно, на своих местах оказались все летчики, штурманы, стрелки-радисты и, конечно, техники, механики. Пока готовили самолеты, я обошел экипажи и отобрал для выполнения задания двенадцать. Потом связался с командиром истребительного полка. Оказывается, и он получил приказ прикрывать нас.
      Первым ушел в полет я. Наш экипаж сразу же обнаружил вражеские суда: транспорты, шхуны, баржи... Никаких организованных конвоев не было - каждый двигался сам по себе.
      Это было похоже на бегство перепуганного зверя, пытавшегося уйти от возмездия. Сразу же передал на КП свои координаты и приказал поднять в воздух все самолеты.
      Они не заставили себя долго ждать. Первую группу вел командир первой эскадрильи капитан П. Д. Тимофеев. В нее входили экипажи летчиков А. М. Сушицкого, В. П. Фоменко и В. А. Астукевича.
      Вторую группу возглавил командир второй эскадрильи капитан Ф. Н. Макарихин (летчики Г. В. Позник, И. Ф. Смоляков и Д. С. Вершинин).
      Третью группу скомплектовал мой заместитель по летной подготовке майор Е. П. Прикащиков. Он недавно прибыл в полк и делал первый вылет. В его группу вошли летчики из третьей эскадрильи В. П. Полюшкин, В. М. Кулинич и В. Д. Петров. Каждая группа прикрывалась парой истребителей.
      Мы дали фашистам предупредительный сигнал. Вместо ответа они открыли зенитный огонь. Тогда я отдал приказ о переходе в атаку.
      Удачно атаковал транспорт водоизмещением в 8000 тонн лейтенант Сушицкий. От прямого попадания бомбы судно пошло на дно. Такой же транспорт потопил лейтенант Позник. Лейтенанты Полюшкин и Кулинич совместным ударом потопили транспорт в 5000 тонн.
      Старший лейтенант Фоменко, капитан Тимофеев и младший лейтенант Вершинин своими целями избрали боевые корабли. Их торпедами и бомбами были потоплены два миноносца и сторожевой корабль.
      Неудача постигла экипаж Астукевича. Снарядом из зенитного орудия перебило гидросистему самолета. Летчику с трудом удалось довести машину до аэродрома и совершить посадку.
      Нескладно получилось и у меня. Мы зашли в атаку на один транспорт, где на палубе, прижавшись друг к другу, стояли фашистские солдаты. Я выпустил почти в упор торпеду, но она прошла под транспортом, не причинив вреда. Тогда пошел на штурмовку. Один раз обстрелял удачно, трассирующие пули покрыли палубу, а потом еще стрелок-радист В. В. Быков добавил огня из башенных пулеметов.
      На втором заходе нас постигла неудача - самолет получил повреждение и мы кое-как дотянули до своего аэродрома.
      Так закончился для нас первый послевоенный день, день мирный и долгожданный. В этот же день мы поставили точку на своем боевом пути.
      С великим достоинством личный состав 51-го минно-торпедного авиаполка пронес свое боевое знамя от Ленинграда до Кенигсберга, Данцигской бухты и Штеттина.
      Полк внес достойный вклад в дело победы над фашистской Германией. Он принимал участие во всех важнейших наступательных операциях, проводимых Краснознаменным Балтийским флотом совместно с войсками Ленинградского фронта. На боевом счету полка более 100 потопленных вражеских боевых кораблей и транспортов, два танкера, плавучий док с неопознанным судном.
      Лучшими, потопившими наибольшее количество фашистских транспортов и кораблей (экипажем, в паре и в группе), являются: экипаж командира звена Героя Советского Союза Александра Александровича Богачева (штурман звена Николай Иванович Конько, стрелок-радист Игорь Федорович Иванов). У него 15 потопленных единиц.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12