Наша группа спустилась под землю из помещения ПТО – пункта технического обслуживания автомобильной техники. Одна из ремонтных ям в торце, противоположном лесенке, оканчивалась незапертой железной дверью с болтающимся на одной петле массивным замком. Термит распахнул дверь и, на вытянутой руке подняв фонарик над головой, посветил внутрь. Влажные бетонные ступеньки уходили в темноту, которая на глубине нескольких метров слабо рассеивалась тусклым желтым заревом – там начинался освещенный коридор.

– Вперед, – негромко скомандовал Термит и первым начал спускаться по осклизлой от сырости лестнице.

Проход оказался узким – это был запасный аварийный выход из подземных коммуникаций, не предполагавший особых удобств. Мы осторожно спускались, стараясь не прикасаться к стенам: на них мог сидеть гриб-невидимка – отвратительный плотоядный лишайник, повторяющий цвет и фактуру находящейся под ним поверхности столь идеально, что его почти невозможно различить на фоне покрытого этим лишайником предмета.

Тускло освещенный укрепленными под потолком лампами коридор, в который мы спустились, был полукруглым в сечении и довольно просторным. По голым бетонным стенам и потолку тянулись вдаль и скрывались за поворотом толстые кабели в защитной оплетке. В бетонных тюбингах там и сям виднелись низкие черные двери с небрежно намалеванными на них белой краской цифрами и буквами.

Пол тоннеля оказался усыпан всяким мусором. Енот пошевелил носком армейского ботинка одну из слежавшихся бесформенных куч и выворотил на свет божий человеческий череп, пару берцовых костей и проржавевший «калашников» без магазина. Брызнули во все стороны выпрыгнувшие из кучи крысы – их было слишком мало, чтобы атаковать, и среди них не было крысиного волка, чтобы организовать их в некое подобие коллективного разума, поэтому на них никто не обратил внимания. Только Пэпс с омерзением отдернул ногу, когда мимо него с писком проскользнул крупный уродливый грызун с почти свиным рылом.

Тронув Термита за локоть, я сделал жест, словно обеими руками отталкиваю от груди рывками что-то невидимое: как насчет бюреров? Термит пожал плечами, потом, поколебавшись, покачал головой. Подземелья Зоны были основным местом обитания карликов-телекинетиков, однако западнее Темной долины бюреры почти не попадались.

Откуда-то издалека гулко доносилось заунывное пение множества глоток. Это было похоже на какой-то исковерканный псалом. Проверяя каждую попадающуюся на пути дверь – на всех висели внушительные навесные замки, – мы миновали угол и, без шума сняв задремавшего у стены часового, форсированным маршем устремились вперед. Пение раздавалось все ближе. Коридор еще несколько раз вильнул и наконец вывел нас в большое помещение, освещенное лампами дневного света – то ли машинный зал, то ли секретный цех. Оно располагалось ниже уровня коридора, и в него спускались пятиметровой высоты вертикальные железные лесенки. В дальнем конце помещения виднелся низкий пандус, выходивший в другой, более широкий тоннель, в котором запросто могли разъехаться два грузовика; на этом пандусе за давно обрушившимся штабелем фанерных ящиков мелькнула черная бандана кого-то из союзников. В центре зала располагались какие-то агрегаты странной формы – то ли станки, то ли машины, от которых отходили и расползались по стенам толстые жгуты разноцветных кабелей.

А эта военная база совсем не так проста, как кажется снаружи.

Между агрегатов, поодиночке и группками, неподвижно стояли «грешники». Все они сосредоточенно смотрели в один из дальних углов и хором тянули какой-то странный однообразный мотив. Слов было не разобрать.

В ближнем углу у них, судя по всему, был оборудован стационарный алтарь. Огромный металлический куб, ранее служивший военным то ли сервером, то ли телефонной подстанцией, то ли еще чем-то похожим. Он был накрыт целлофаном, и на нем рядком лежали отрубленные человеческие руки и ноги. Священник в черной накидке отрезал от них широким ножом небольшие кусочки мяса и складывал на окровавленный поднос, который держал в руках неподвижно замерший перед ним рядовой «грешник». Судя по всему, они готовили какое-то сатанинское причастие.

Я поднял взгляд и только теперь разглядел то, что в первое мгновение принял за грубо и неумело изготовленное из дерева распятие. Вознесенный над нестройно поющей и бормочущей толпой, на противоположной стене висел большой деревянный крест, на котором были распяты останки человека в полуистлевшей камуфляжной куртке и потрепанной серой бандане. Покосившийся набок мумифицированный череп бессмысленно улыбался в пространство.

– Тайга!!! – прорычал Пэпс, выпрыгнув на составленную из металлических прутьев площадку над одной из ведущих вниз лесенок и начав щедро поливать свинцом импровизированный алтарь перед распятием и не успевших залечь грешников. – Тайга!!!

С двух сторон его вынужденно поддержали огнем мы и «Последний день».

Иван Тайга, легендарный ветеран нашего клана, пропал без вести несколько месяцев назад. В то время он уже серьезно копал под «грешников», поэтому мы давно подозревали, что к его бесследному исчезновению приложили руку эти твари. И только несколько дней назад мы сумели получить достоверную информацию, что труп Тайги исполняет в центральном святилище «Греха» роль статуи Сталкера-Искупителя, искушаемого Великим Червем.

Шквальным автоматным огнем молившихся на Тайгу «грешников» смело с предалтарных ступеней. Многие были убиты на месте, некоторые попытались отползти под защиту алтаря, но мы добили их короткими очередями. На залитом кровью полу в числе прочих остались такие знаменитости, как Бес, зимой расстрелявший группу наших на выходе из бара «Сталкер», Штырь, попытавшийся однажды ограбить и убить Болотного Доктора, и Сержант, месяц назад без всякой видимой причины отрезавший голову Шнуру. Остальные залегли, расползлись по углам, забаррикадировались ящиками с инструментом и пытались отстреливаться. В пронзенном редкими лучами ламп пространстве поплыла густая дымка потревоженной пыли и пороховых газов. Едкая пороховая вонь выползала в коридор.

Пэпс не имел шансов. Нельзя терять головы, даже увидев собственного родного брата распятым на сатанинском кресте. То есть я вполне понимаю его чувства, но сам бы десять раз подумал, прежде чем в такой ситуации очертя голову бросаться в драку.

Беснующегося с автоматом в руках Пэпса быстро достали трассерами с трех точек. Он с размаху опрокинулся навзничь, захлебываясь кровью из пробитого легкого. Теперь железная площадка, на которой он лежал, защищала его от выстрелов снизу, но это уже не могло ему помочь. По меньшей мере два ранения были смертельными; у него оказались разворочены грудь и живот. Через несколько мгновений я увидел, как с пандуса с дырой в голове свалился один из союзников. Хамза ухитрился поймать пулю в правое плечо, и Патогеныч с проклятиями зажимал ладонью разорванное ухо. В принципе, мы были готовы к гораздо более серьезным потерям, полагая, что «грешники» будут до последнего отбиваться за забором своей базы, превратив ее в укрепленный форт. И все же было больно смотреть на содрогающегося в агонии Пэпса, жить которому оставалось не больше минуты.

Ладно. Скулить потом.

Мы находились в очень выгодной позиции, для того чтобы забросать «грешников» сверху гранатами и раз и навсегда закрыть тему этого клана ненормальных. Однако Термит все не подавал сигнала к гранатной атаке. Судя по всему, его беспокоило содержимое нескольких небольших желтых цистерн без надписей и опознавательных знаков, которые через неравные промежутки были расставлены между агрегатов. Впрочем, пара шальных пуль уже угодила прямо в цистерны, и теперь из пробитых железных емкостей тягуче вытекала какая-то желеобразная суспензия. Взрываться она, похоже, не собиралась, так что Термит наконец решился. Он выхватил из кармашка разгрузочного бронежилета гранату и вырвал чеку.

И в этот момент жрец-«грешник», в самом начале нашей атаки резко присевший за алтарем, внезапно выпрямился во весь рост и откинул с головы капюшон.

Это был контролер.

Стрельба быстро стихала – контролер обрушил пси-удар на всех атакующих одновременно. Ничего удивительного, ведь у этой твари хватало сил на протяжении полугода удерживать под контролем целый клан сталкеров.

Мне показалось, что черная одутловатая морда мутанта с бесцветными поросячьими глазками внезапным скачком увеличилась, перекрыв поле моего зрения. В ушах у меня появился неприятный вибрирующий звон, перед глазами все поплыло, ноги стали ватными. Я наклонился и непослушными руками положил автомат на пол.

Значит, вот оно как. Мы с самого начала подозревали, что «Грех» попал под мощнейшее пси-воздействие неизвестного происхождения, но версию контролера отбросили довольно быстро. Контролеры считаются самыми разумными из мутантов Зоны, с ними даже можно поговорить и получить более или менее осмысленные ответы, если подобраться вплотную, однако их действия всегда незамысловаты и однотипны. Все-таки они не люди, их мозг необратимо поражен и видоизменен мутациями и беспощадными научными экспериментами. Следуя примитивным инстинктам и стремясь обезопасить себя в Зоне, они собирают вокруг себя стаю мутировавших существ и зомби, большую или меньшую, в зависимости от ментальных способностей конкретного контролера, которую удерживают в подчинении при помощи непрерывного пси-воздействия. Они бесцельно бродят со своей стаей по Зоне и время от времени поедают кого-нибудь из своих телохранителей. Бывали случаи, когда контролеры захватывали группы сталкеров или даже армейские блокпосты со всем личным составом. Но и тогда фантазии и возможностей этих тварей хватало только на то, чтобы заставить свои жертвы механически, тупо совершать привычные ежедневные действия, словно заученный ритуал, сохраняя лишь отдаленную видимость осмысленности.

Однако никто ни разу не слышал, чтобы превращенные в зомби жертвы контролера становились фанатичными религиозными боевиками, чтобы клан пси-атакованных сталкеров сохранял полную организованность и даже выполнял какие-то поручения торговцев, контактировал с коллегами, поддерживал полное впечатление осмысленной и бурной деятельности. Следовало признать, что этот контролер, целых полгода игравший в сталкеров группировки «Грех», словно в игрушечных солдатиков, по своим умственным и пси-способностям значительно превосходил всех своих собратьев. И помоги нам Черный Сталкер, если это – новая, возникшая после очередного выброса спонтанная мутация, потому что пары десятков таких тварей достаточно, чтобы в Зоне не осталось живых существ, думающих своими мозгами.

А мы-то решили, что обезумевшие «грешники» объявили нам войну! Нет – войну нам объявил скучающий контролер в сером капюшоне.

Это все мелькнуло у меня в голове за долю секунды, а в следующий момент я сообразил, что лежу на полу, скорчившись в позе зародыша. Видимо, контролеру все же удалось полностью взять меня под контроль и на какое-то время погасить сознание, поэтому что я делал до того, как упал на пол, осталось для меня загадкой. Впрочем, судя по всему, прошло всего несколько секунд, поскольку ситуация на поле боя не успела сильно измениться. Стрельба полностью прекратилась. Зомби-«грешники» выползали из своих укрытий и снова молча становились перед крестом Ивана Тайги. Задрав головы, они бесстрастно смотрели, как наши ребята медленно спускаются к ним по металлическим лесенкам. На моих глазах за краем лестничной площадки исчезли Хамза, Дрозд и Беломор. Лица у них были пустые, движения – вялые и механические; сталкеры сосредоточенно перебирали руками по перекладинам лесенки, словно каждое мгновение лихорадочно размышляли, как им следует двигаться дальше. Члены «Последнего дня» спрыгивали прямо с пандуса, благо там было невысоко, и присоединялись к пастве.

Янкель стоял в полный рост неподалеку от меня. На лице его было написано страдание, дуло автомата, который он сжимал в руках, описывало восьмерки в воздухе. Рот Янкеля отчаянно кривился в безуспешной попытке что-то сказать.

– Х-х-х-х-х-хэм-м-м-м… – прохрипел он.

Похоже, возможности контролера были не безграничны. Ближайших к нему ребят он взял под контроль быстро и плотно, а вот на тех, кто стоял чуть дальше, его ментальных резервов уже не хватало, и контроль оказался неполным. Я же вовсе вывалился из его зоны контроля, либо ему уже не хватало концентрации внимания, чтобы управлять столькими разумами одновременно, и некоторых из нас, больше не представляющих опасности, он просто отпустил.

У перил одной из лестничных площадок я увидел Термита, который тоже явно боролся с контролером. Автомат его валялся на полу, но в руке по-прежнему была граната с намертво зажатыми в пальцах усиками взрывателя, и он то подносил ее к перилам – медленно, с усилием, то рывком отводил в сторону, словно кто-то невидимый пытался заломить ему руку за спину. По вискам Термита тек пот, зубы были стиснуты с такой силой, что я даже на таком расстоянии отчетливо слышал их скрип.

Внезапно лицо Янкеля окаменело. Он плавно начал разворачиваться к сражающемуся возле лестницы с самим собой Термиту – всем телом, вместе с автоматом, который, казалось, тащит снайпера за собой. Я уже неоднократно видел такие же бесстрастные лица с опущенными книзу уголками губ, пустые взгляды, замедленные неловкие движения. Зомби попадались мне в Зоне достаточно часто.

Отталкиваясь от бетонного пола локтями и коленями, я преодолел полтора метра до своего брошенного автомата, когда услышал в голове знакомый мерзкий звон. Священник сатанинского культа Зоны не оставлял попыток остановить меня без крови. Кровь тут позволялось проливать только ему. Для чего ему испорченные солдатики?..

Я торопливо вскинул автомат к плечу и обхватил ладонью цевье, целясь Янкелю в ноги. Внезапная слабость снова охватила тело, ствол «калашникова» повело в сторону, и я уже в падении, почти не управляя собой, выпустил в пространство короткую очередь. «Двадцать два», – мелькнуло в голове, прежде чем я с размаху ударился скулой о бетонный пол.

Одна из пуль калибра 7,62 ушла в дальнюю стену подземного зала, а вторая вонзилась Янкелю точно под левую лопатку. Он медленно опустился на колени, все еще целясь в Термита, потом выпустил из рук автомат и лицом вниз повалился на пол. Контролер отключает у своих жертв болевые ощущения, поэтому они не теряют способности передвигаться, даже нашпигованные свинцом или заживо пожираемые своим хозяином, однако если пуля попадает в жизненно важный орган, без которого невозможно функционирование человеческого организма – например, мозг или сердце, – зомби умирает, как любой из нас.

Только присутствие в моей голове искаженного сознания контролера, заставлявшего меня смотреть на мир отстраненно, словно сквозь мутное стекло, позволило мне не застонать от досады.

Термит поднял голову, услышав выстрелы. Я видел, как ему тяжело. Тем не менее он упорно сопротивлялся. Может быть, у него самого были задатки телепата. Не знаю. Он смотрел мне в глаза, а его левая рука с мучительно пляшущей гранатой медленно, очень медленно приближалась к перилам.

Задрав голову, контролер бесстрастно разглядывал нас. Если бы я мог, я бы спрыгнул вниз и голыми руками сломал ему шею.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.