Глава 25

Утром проф появился в дверях моей спальни, когда я, стиснув зубы, героически отжимался в сорок седьмой раз. Доведя счет до пятидесяти, я рухнул на пол и поинтересовался:

— Что-нибудь случилось?

— Не знаю, наверное ничего, иначе был бы шум. Сколько раз?

— Пятьдесят, — смущенно пробормотал я.

— Нормально, не переживай. Все будет в порядке. Я как раз пришел кое-что сказать по этому поводу. Мне, конечно, нравится, что ты перестал бродить как привидение, но норму «взрывов и взломов» ты вчера перевыполнил. Это лазанье по балконам совсем не безопасно.

— Не так уж я ослабел, чтобы свалиться с такого удобного плюща.

— Ты собирался за кем-то там гоняться.

— Да, и если бы Филиппо меня не поймал, мы бы сейчас кое-что знали.

— Или ты бы получил заряд из бластера, как синьор Ланчано.

— Ох, об этом я не подумал, — признался я.

— Подумай сейчас и прекрати лезть на рожон.

— Я всю жизнь лезу на рожон — и до сих пор жив, вот что удивительно. Вряд ли меня подстрелит какой-то псих. Кстати, зачем этот кто-то бегал ночью по парку?

— Ну это просто, мог бы и сам догадаться.

— Уже, это наш с вами «непричастный» пытался избавиться от бластера, который ему подбросили вчера днем. Тогда вы меня зря ругаете, преступник может и стал бы стрелять, а невиновному-то зачем?

И где же, наконец, следователь? Уж этого «непричастного» он должен в пять минут найти.

— Следователь не приехал. Пережидает тайфун. Что касается стрельбы, то, во-первых, мы ничего не знаем наверняка, а во-вторых, человек, у которого настолько сдали нервы, способен на любую глупость. Поэтому прекрати лезть на рожон!

Уф, слава тебе, мадонна, проф снова стал самим собой. Он ждал, когда это произойдет со мной, а я — с ним. Теперь можно жить спокойно, не опасаясь, что меня будут милосердно прощать.

От синьора Мигеля профу пришло письмо с просьбой в отсутствие следователя позаботиться о «разумном решении возникшей проблемы» — хорошо сказано, непонятно только, что он имеет в виду.

Под этим предлогом за завтраком проф предложил всем, во-первых, разоружиться, а во-вторых, явиться к нему на приватную беседу.

Беседы приватные — значит, меня там не будет. Подслушать под окном не удастся: проф наверняка примет меры, чтобы этого не произошло. Подсунуть ему Геракла? Опять же, догадается. Однако у кошек очень тонкий слух, так что если Геракл согласится мне помочь, проблему можно будет решить. Правда, проф скорее всего погонит меня плавать в залив, да еще и под охраной. Контачить, если это не минутный обмен репликами, я предпочитаю в полулежачем положении. А кто мне мешает лежать на воде? Не выспался ребенок, не хочет бороздить бухту быстрым кролем. Убедительно. Может, проф потом и догадается, но определенно не Марио с Филиппо.

После завтрака проф действительно отправил меня к морю, так что я сразу приступил к реализации своего плана. (Тьфу! Стиль синьора Мигеля... как сказать: заразен? заразителен?)

Геракл устроился на балконе у нашей гостиной и постарался не бросаться в глаза. Как, интересно, это может удастся ярко-рыжему здоровенному котяре среди зеленой листвы? Геракл предложил мне пойти и посмотреть. Не могу, за мной потащится Марио, еще одна жертва служебного долга.

Я немного поплавал, держа Контакт с Гераклом на границе сознания. Потом, услышав его сигнал, перевернулся на спину. Теперь я могу внимательно слушать.

Первой пришла поговорить синьора Ланчано. Проф усадил ее в кресло, предложил воды и пробормотал какие-то соболезнования.

Проф: Простите меня, синьора Ланчано, но лучше, наверное, будет вам поговорить со мной, а не ждать приезда следователя.

Ланчано: Да, конечно, спрашивайте. (Всхлипывает.)

Проф: Вчера Вы сказали, что ничего не слышали, потому что крепко спали. Но что-то же вас разбудило задолго до конца сиесты. Вы не можете припомнить, что это было?

Ланчано: Нет, профессор, помню только, что мне страшно хотелось пить, и я вышла в гостиную, чтобы достать сок из холодильника, а там... о мадонна!!! (Рыдает.)

Проф (судя по звукам, наливает ей еще воды): Скажите, синьора, не было ли у вашего мужа каких-нибудь неприятностей по работе?

Ланчано: Он никогда не обсуждал со мной свои дела, но я знаю, что он не поехал бы в отпуск, если бы в управлении что-нибудь было не в порядке. Тео всегда был очень ответственным.

Проф: Он был раньше знаком с кем-нибудь из тех, кто отдыхает сейчас здесь?

Ланчано: Да, синьор Васто — сын его бывшего шефа, которому Тео был многим обязан. Мы часто бывали в гостях у старого синьора Васто. И, конечно, оба знали его сына. Его жену я впервые увидела здесь и думаю, Тео тоже не был с ней знаком. С супругами Веллетри он имел деловые связи, но со мной он их раньше не знакомил, и знаете, мне показалось, он был недоволен, что они здесь.

Проф: Тогда почему он не предложил уехать?

Ланчано: Ну, профессор, это же мне только показалось, может быть, Тео не хотел ничего мне объяснять.

Проф: А вы не знаете, почему синьор Васто не занимается чем-нибудь полезным?

Ланчано: Ну, Антонио всегда был немного безответственный мальчик. Знаете, единственный поздний ребенок...

Проф: Но ведь он эколог — неужели синьор Ланчано не хотел помочь сыну своего шефа и учителя?

Ланчано: Я не знаю. Может быть, Антонио и не хотел работать. Отец хорошо его обеспечил.

Проф: Благодарю вас, синьора Ланчано. И прошу прощения, что вынужден был вас потревожить в вашем горе.

Плюх, этак и утонуть недолго! А если следующие беседы будут длиннее?

— Эй, Энрик, ты не заснул? Тебе велено плавать, а не лежать на воде.

Поплаваем... пока проф один.

Сигнал от Геракла: опять кто-то стучит в дверь. Прекращаю плавать, ложусь на воду. Это оказывается Филиппо — ему-то что нужно? Проф тоже удивлен.

Ф: Синьор Галларате, кажется, для меня и для нее будет правильнее всего признаться вам.

Проф: Я тебя слушаю.

Ф: У меня здесь есть девушка, она горничная, Мария. Вчера вечером она нашла у себя в комоде маленький бластер. Это она ночью пыталась выбросить его куда-нибудь за ограду, но испугалась. Я ее узнал и поэтому тянул время, когда схватил Энрика. Я уговорил ее признаться вам, обещав, что у нее не будет неприятностей.

Проф: Хорошо, что ты ее уговорил. Бластер немедленно сюда, а сам охраняй ее, понял? С этим вредным чертенком мы как-нибудь без тебя справимся.

Ф: Спасибо вам, профессор...

Проф: Бегом, я сказал!

Я вредный? Сам тоже не полезный! Снова можно поплавать. «Всё любопытственнее и любопытственнее»[33] — забавно, что слово «история» я узнал из этой книги, причем в самом негативном контексте.

Через несколько минут Филиппо вернулся, и не один (надо думать, с этой своей девушкой). Значит, бластер теперь у профа. Уже легче. Радостно думать, что окружающие разоружаются (интересно, это страдательный залог или действительный[34]).

Я успел довольно много проплыть (хорошо, может быть, Марио даже не заметит ничего странного в моем поведении), прежде чем Геракл снова подал мне сигнал. На этот раз явился синьор Васто.

Проф: Я благодарю вас за то, что вы откликнулись на мою просьбу и пришли поговорить.

Васто: Когда синьор Мигель командует, его трудно ослушаться.

Проф: Вас это сейчас так угнетает?

Васто: Да нет. Просто добрая воля тут ни при чем.

Проф: Я знаю, что вы долго были знакомы с семьей Ланчано. Что вы можете о них сказать?

Васто: Ну дядя Тео всегда хорошо ко мне относился, даже пригласил работать у себя в отделе.

Проф: А почему вы отказались?

Васто: Э-э, поймите, профессор, я получил диплом эколога, потому что отец настаивал, а меня эта работа ничуть не привлекает.

Проф: Но после его смерти прошло, если не ошибаюсь, четыре года. Почему вы не захотели научиться тому, к чему у вас есть интерес?

Васто: А зачем? Мне и так неплохо.

Проф (озадаченно): Понятно... А что вы можете сказать о синьоре и синьорите Ланчано?

Васто: Почти ничего, Абигель пыталась женить меня на себе, но я такой судьбы врагу не пожелаю,

Проф: Почему?

Васто: Ну, профессор, вы же ее видели. К тому же она меня старше на три года.

Проф: Внешность — это еще не все.

Васто: Бросьте, что еще есть в женщине? Неудержимое стремление к тряпкам, миловидная мордашка и хорошая фигурка.

Проф: Сейчас у нас есть вопрос поактуальнее. Что вы знаете о паре Веллетри?

Васто: Ничего. Познакомился здесь. Они оба родились на Этне, но еще детьми их увезли в какую-то торговую миссию на Новой Сицилии. Говорили, что знают друг друга с младенчества. Все время где-то летают, что-то продают, покупают. Здесь бывают редко.

Проф: Скажите, синьор Васто, а бластер у вас есть?

Васто: Да, но я не взял его с собой.

Проф: Тогда, пожалуйста, занесите его мне после нашей беседы. Последний формальный вопрос: где вы были вчера между четырнадцатью и пятнадцатью часами?

Васто: У себя в спальне, с женой. Мы только что поженились. Вы не забыли?

Проф: Нет, не забыл. Благодарю вас...

Опять поплаваем. Представляю себе, как я надоел Марио. И ведь его не сменят — некому. И после обеда бедняга будет за мной плавать и следить, чтобы я не утонул.

На моих часах уже было двенадцать, когда Геракл снова меня позвал. Котяра признал, что отлучался со своего поста, но вроде бы в это время никто не приходил. На этот раз явилась Абигель.

Проф: Здравствуйте, синьорита.

Абигель: О мадонна, избавьте меня от вашего лицемерия!

Проф: Не думал, что кто-то воспринимает эти слова так буквально.

Абигель: Что?

Проф: Давайте перейдем к делу. Расскажите мне, что вы знаете о Васто и Веллетри.

Абигель: С синьорой Васто я познакомилась здесь, а с Антонио мы вместе играли в детстве. Он мне как младший брат. Он ничего не делает, и это ему нравится. Не обращает внимания на общественное мнение. Женился не пойми на ком.

Проф: Я не понял, синьорита, вы его осуждаете или хвалите?

Абигель: Если у тебя есть деньги — зачем что-то делать? Но жениться он мог бы получше, а взял эту вульгарную кокетку...

Проф: Понятно. А про Веллетри вы что-нибудь знаете?

Абигель: Я с ними раньше не встречалась. Они не очень разговорчивы.

Проф: А куда вы ходили вчера около трех часов дня?

(Пауза, очень длинная.)

Абигель: Я... я ходила вниз в бар, мне захотелось что-нибудь выпить.

Проф: Лучше сказать правду. У вас в номере есть бар, и никто не пьет спиртное на такой жаре. К тому же я точно знаю, что вы видели своего отца мертвым. И это было до обнаружения тела.

Абигель: О профессор... (Рыдает.)

(Проф наливает ей воды.)

Абигель: Я увидела отца и испугалась... Бластер... он раньше всегда лежал у отца в тумбочке. Я испугалась, что меня заподозрят, и решила от него избавиться.

Проф: И куда вы его дели?

Абигель: Я подложила его в комод к какой-то служанке. Она же может и не знать, что он там лежит. И ей ничего не будет, и с пентатолом она ничего не скажет.

Проф: А почему вы решили, что вас заподозрят?

Абигель: Ну я испугалась, не знаю... (Плачет.)

Проф: Ладно, оставим это. А почему вы вышли из спальни в гостиную?

Абигель: Я проснулась и действительно захотела пить, но не спиртное. Вышла в гостиную... (Всхлипывает.)

Проф: Синьорита, Вы позволите мне сделать анализ вашей крови?

Абигель: А зачем? Впрочем, да, конечно.

Проф: Пойдемте со мной.

Все, больше ничего не услышать. Но кое-что я уже понял. Надо бы еще поплавать. До обеда всего полчаса. Геракл тоже уже устал и пошел куда-то по своим делам.

Глава 26

Когда мы с Марио вернулись в дом, проф опять был в нашей гостиной.

— Как дела? — спросил он.

— Плавали, — почти хором ответили мы.

Сдав пост возле моей особы, Марио топтался в дверях, собираясь уходить. А я полез под душ. Потом мы с профом пошли обедать.

После обеда проф не дал мне уйти к себе, задержав за Руку.

— И что мне с тобой делать? — спросил он.

Я только удивленно поднял брови.

— Тебе немного не повезло: Геракл спрятался почти идеально, но его рыжий хвост несколько раз мелькнул в окне. А Марио сообщил, что ты сегодня не в форме, потому что отдыхал целых четыре раза. Жаль, что он не заметил, когда именно. Но это, как сказал бы следователь, две косвенные улики.

— Ну можно, например, со мной посоветоваться.

— Ты не слишком обнаглел?

— Не-а, про снотворное я, между прочим, догадался, и эту реплику про дыру в груди тоже не пропустил мимо ушей. К тому же если вы меня не выдадите, то никто, в том числе преступник, не догадается, что я все слышал. Так что это нельзя назвать «лезть на рожон».

— А ты не знаешь, что подслушивать нехорошо?

— Ага, убивать конкурентов хорошо, ставить им подслушивающие устройства и заниматься промышленным шпионажем просто замечательно — а подслушивать ни-ни.

— Это в правилах игры с врагами. Я же тебе не враг.

— Угу. Я вам тоже — значит, ничто не мешает вам принять мою помощь в этом деле.

— И ничто не мешает научить тебя не быть слишком любопытным.

— Это невозможно, — ответил я серьезно.

Проф наконец перестал сердиться и улыбнулся.

— Хорошо, рассказывай, что ты понял.

— Так нечестно, почему я, а не вы?

— Потому, что это ты предложил мне свою помощь в расследовании.

— Ладно, это логично. Во-первых, Васто, вероятно, говорит правду. Потому что, когда все собрались у дверей Ланчано, он был только в шортах. А он жирком обрастает, он и на пляже-то не лежит. Искупается быстренько и уходит.

— Это еще ничего не доказывает.

— Но его жена все время лежит на пляже. А как он сам сказал, они только что поженились.

— Ты пропустил мимо ушей реплику про женщин. Ясно, что он описывает свою жену. Ему просто не о чем с ней разговаривать. Он, конечно, постарался убедить меня в том, что глуп как пробка, но проговорился.

— Да, он по крайней мере наблюдателен. И все-таки, почему он и Веллетри не присоединились к нашим тренировкам — не вчера, а раньше? Самое милое дело размяться с хорошими партнерами.

— Как ты их оцениваешь?

— Как бойцов? Никуда не годятся. Васто позавчера зацепился бедром за угол буфета, а Веллетри вчера выронил бокал.

— Насчет Васто я с тобой согласен, он не выходил на татами года три...

— Четыре, с тех пор как его отец умер и некому стало его туда гнать.

— Похоже, а вот Веллетри притворяется. Он почти каждый день делает одно неловкое движение, да так, что не заметить невозможно. Но только одно, как по расписанию.

— Будем делать выводы?

— Попробуй.

— Во-первых, дамы Ланчано тут ни при чем. Обе глупы до безобразия, и к тому же их кто-то усыпил. Это ведь так?

— Да, есть такое снотворное: пока ходишь, чувствуешь только усталость, стоит прилечь и закрыть глаза — как проваливаешься. Стандартная доза действует от сорока минут до часа, а потом, как водится, сильно хочется пить. Его следы в крови Абигель еще сохранились.

— Дальше, дам Васто и Веллетри вы еще не допрашивали, но, судя по реплике Васто, его жена полная дура — хотя это мы и сами заметили. Зато синьора Веллетри, скорее всего, умна, у нее очень тяжелая мужская работа. И она, судя по всему, неплохо преуспевает.

— Почему ты так решил?

— Ну если бы ее операции были убыточны, муж уже принял бы меры, и она бы не работала. И когда мы знакомились, она так сказала, что она — специалист по межзвездной торговле... Не знаю, как это выразить... Гордость, твердость и уверенность в одном флаконе.

— Да, наверное, ты прав.

— В-третьих, и Васто, и Веллетри что-то скрывают, причем, судя по вашим наблюдениям, Веллетри начал скрывать по крайней мере уровень своего боевого мастерства задолго до вчерашнего дня. Так что число подозреваемых уменьшилось вдвое. Так методом дихотомии[35] мы и вычислим убийцу.