— Ты знала, что они будут здесь.

— Точно.

— Проклятая бригадница, ты продала меня…

— Кто я — не важно. Важно лишь, что ты будещь делать то, что тебе скажут.

Капитан вынул табельный бластер. Он отрабатывал это движение много лет, пока оно не стало гладким, как скольжение по шелку, и неуловимым для глаз. Он упражнялся столько, что, повстречай он самого Хан Соло, скорость и смертоносность движения произвели бы впечатление даже на него.

Извлекая бластер, капитан вдруг почуствовал острую боль в запястье.

Он посмотрел вниз. Рука была пуста и вывернута под неестественным углом. Бластер перекочевал в руку тви'лекки, и его дуло упиралось капитану в подбородок. Теперь она казалась чуть более серьезной, будто раздумывала, простить ли ему этот мелкий грешок — попытку ее убить. Боль в запястье быстро распространилась до локтя, затем более неторопливо поползла к плечу, а он все стоял и недоуменно пялился, поглаживая вывихнутую руку.

— Жить хотите? — спросила женщина.

Капитан кивнул.

Она снова улыбнулась. Протянула свободную руку, сняла с капитана его фуражку и нахлобучила себе на голову.

— Так идите и спрячьтесь. И не выходите, пока я вас не позову.

Капитан развернулся и на негнущихся ногах зашагал прочь с мостика. Краем глаза он увидел через иллюминатор, что йуужань-вонгский фрегат выпускает нечто вроде челнока.

Он вдруг понял, что ему уже почему-то не так важно быть таким же лихим, как Хан Соло. Ему на всю жизнь расхотелось быть лихим, как Хан Соло… если только эта жизнь будет измеряться годами, а не минутами.

Воздушный шлюз открылся, и бронированный воин повел отряд йуужань-вонгов через отвратительные металлические коридоры транспорта.

Его дожидалась лишь женщина-офицер — он раньше встречал существ этого вида, но не мог вспомнить, как они называются; ее кожа была приятного голубого цвета, на два оттенка светлее, чем под глазами, а безволосая голова на затылке разделялась на два мясистых хвоста. На ней был синий мундир и фуражка, то и другое с золотой отделкой. У ее ног лежал бластерный пистолет.

— Я Бастори Рак, — сказал воин. — Кто здесь капитан?

— Я. — Женщина отвесила почтительный поклон, но не подняла глаз. Однако страха она тоже не выказывала.

Бастори Рак на мгновение заколебался. Его обычная тактика во время таких абордажных операций состояла в том, чтобы внушить офицерам корабля боль и страх и ликвидировать тем самым всякое возможное сопротивление. Но здесь никакого сопротивления не было и в помине. Очевидно, эта женщина знала, что ее кораблем заинтересовались йуужань-вонги. Тем не менее воин было подумал — не ударить ли ее, но решил вместо этого проверить границы ее желания сотрудничать.

Он ударил острым концом змеежезла по рукояти бластера, пропоров его вместе с обшивкой палубы, затем стряхнул со своего оружия то, что от него осталось.

— Каков ваш пункт назначения и что за груз вы везете? — спросил он.

— Мы направляемся в Хэйпанский кластер с грузом, в основном состоящим из беженцев, — ответила женщина. — На борту семь членов экипажа, триста двадцать шесть беженцев — триста сорок, если учитывать тех, кто едет в потайных отсеках — а также провизия, личные вещи, товары для торговли и учебные материалы джедаев. Я должна передать вам коды компьютеной системы безопасности?

— Да, а потом отведешь… учебные материалы джиидаи?!

— Да.

— Какого рода материалы?

— Я точно не знаю. Я видела лишь содержимое одного «бочонка». Там были голозаписи режимов тренировок, голозаписи истории и философии джедаев, инфекционные агенты, которые превращают обычное существо в джедая, множество светомечей с их новой фабрики — в общем, всякие такие предметы.

Несколько мгновений Бастори Рак стоял и смотрел на нее, разинув рот. Перед его глазами промелькнули видения будущего. Находка такой ценности возвысит его, имя его покроется давно заслуженной славой.

Наконец он проговорил: — Здесь есть джиидаи?

Женщина задумалась: — Нет, не думаю. Хотя если они есть, то я думаю, они сейчас как раз уничтожают эти самые учебные материалы.

— Веди нас туда сейчас же.

Она пожала плечами и направилась в длинный коридор, который вел в недра транспорта.

Двумя уровнями ниже, шагая по переднему грузовому отсеку, Бастори Рак и его воины неприязненно смотрели на высокие штабеля практически одинаковых грузовых контейнеров — несомненно, результат механической сборки, — а женщина все вела и вела их через проходы между штабелями.

— Здесь, — сказала вдруг она и махнула рукой.

На открытом пространстве между двумя штабелями стояли бочкообразные металлические контейнеры чуть больше метра высотой и толщиной где-то с метр в самом широком месте. Бочки были расставлены в четыре ряда по четыре. На каждой стояла надпись: СОБСТВЕННОСТЬ АКАДЕМИИ ДЖЕДАЕВ. ОПАСНО ДЛЯ ЖИЗНИ. НЕ ВСКРЫВАТЬ.

У Бастори Рака закружилась голова.

— Их можно передвигать без ущерба?

— Не думаю, — ответила женщина. Она подняла руку, ладонью вверх — жест, говоривший, что она хочет о чем-то попросить.

— Эй, дайте я вам кое-что покажу.

Бастори Рак взглянул на нее. Теперь она смотрела ему в глаза, на ее лице сияла глумливая усмешка.

Боковым зрением Бастори Рак увидел, как сверху слетел какой-то серебристый предмет и упал в подставленную ладонь женщины.

Рукоять светомеча.

— Восприми боль, драная голова, — сказала женщина и зажгла оружие; в полумраке замерцал ярко-серебристый энергетический клинок.

Характерное шипение светомеча вырвало Бастори Рака из ступора. Он взмахнул змеежезлом, парируя атаку.

Боковой рубящий удар женщины обвел блок, ее оружие рассекло надвое миниатюрный виллип на плече воина и вонзилось в его шею между вондуун-крабовым панцирем и шлемом. Он почувствовал слепящую боль, настолько сильную, что ее невозможно было ни впустить себя, ни игнорировать; змеежезл выпал из его ослабевших пальцев, и он рухнул на пол.

Но Бастори Рак был еще жив, и глаза его были открыты. Он увидел, как его заместитель атаковал женщину, увидел ее грациозный ответ, услышал ее смех. Затем крышки бочонков джиидаи вспучились — то, что было внутри, распрямилось и разорвало тонкую металическую оболочку, в которой оно было заключено.

Содержимым контейнеров оказались дроиды — военные дроиды с оружием на изготовку. Их бластеры открыли огонь, разрывая в клочья команду Бастори Рака.

Теперь перед его глазами стояла сверкающая белизна. Воин пытался сфокусировать взор, но не смог. Он так и умер, смотря, как дергаются его воины под концентрированным огнем ненавистных военных дроидов.

Полковник Гэвин Дарклайтер, сидевший в темноте, освещаемой лишь свечением приборов, врубил комлинк.

— Есть сигнал, — сказал он. — Поехали!

Тьма над головой рассеялась: маскировка «иксокрыла» — грузовая емкость, привинченная сверху на корпусе транспорта, прямо перед командным отсеком — отделилась и разошлась в стороны. Повсюду вокруг освобождались от покровов остальные одиннадцать «курносиков» Разбойного эскадрона, одновременно включая маршевые и устремляясь к йуужань-вонгскому фрегату.

Йуужань-вонги не замедлили ответить — что правда, то правда, подумал Гэвин, в реакции им не откажешь. Практически в тот же момент, когда Проныры отошли от транспорта, плазменные орудия фрегата открыли огонь, посылая в сторону «иксокрылов» потоки раскаленной материи.

— Крылья в боевой режим, — сказал Гэвин. — Огонь по готовности.

Крылья двенадцати «курносиков» приняли характерную X-образную форму. Не успел еще сам Гэвин зафиксировать крылья, а Невил и двое других Проныр уже выпустили протонные торпеды.

Гэвин и остальные выждали несколько секунд, шныряя туда-сюда и удирая от плазменных струй, затем дали лазерный залп. Двенадцать счетверенных лазеров полыхнули огнем, в одно мгновение послав лучи разрушительной энергии на расстояние двадцати кликов; обогнав протонные торпеды, лучи понеслись к фрегату…

Точнее, в воронки, выставленные фрегатом. Довины-тягуны, отвечая на первоочередную угрозу, выложили гравитационные сингулярности на пути лазерной атаки и проглотили большую часть энергии.

Они еще продолжали глотать, когда мимо промелькнули запоздавшие протонные торпеды и ударили в корпус фрегата. Торпеды сдетонировали — одна, две, три ярких вспышки — и, когда последий взрыв начал рассеиваться, Гэвин увидел, что могучий фрегат раскололся надвое и каждая половинка извергает в пространство пылающие обломки. Плазменные орудия больше не посылали энергию в Проныр; два из них продолжали стрелять, бессистемно выбрасывая в пространство огненные шары.

— Подтверждаю уничтожение, — сказал Гэвин. — Потерь нет. Ты готов, Игрок?

Комлинк передал ровный тон Лэндо Кальриссиана: — Мы готовы, Проныралидер. Тоже без потерь. И там, и здесь исполнено превосходно.

— Тогда до встречи на базе. Конец связи.

Гэвин повел Проныр по широкой петле вокруг обломков, пока все не сориентировались в направлении Борлейас. Через несколько мгновений эскадрилья ушла в прыжок.

Лэндо рассматривал грузовой отсек, превращенный в поле боя. На палубе лежали двадцать мертвых йуужань-вонгских воинов, в некоторых из них уже невозможно было распознать двуногих гуманоидов. Между ними передвигались пятнадцать военных дроидов и Алема Рар, джедай-тви'лекка, подбирая извивающиеся змеежезлы и случайных жуков-пуль и жуков-бритв, которые оказались на воле, когда их хозяева погибли от бластерного огня. Алема насвистывала на ходу.

Лэндо сверился с декой и послал запрос другому устройству, спрятанному на корабле.

— Нехорошо. Прибор Данни не регистрирует никаких ненормальных гравитационных флуктуаций. Наверное, на этом корабле нет этой самой маячковой твари.

Алема кивнула и выключила светомеч.

— Должно быть, беженцы сами выдают друг друга. Я, правда, не совсем понимаю — зачем. Может быть, из-за угрозы насилия над их близкими. Может, какие-то взятки, — она пожала плечами. — В конце концов мы это разгадаем.

Лэндо переключил внимание на дроида-помощника: — Один-Один-A, пусть здесь все вычистят. Уберите только биологические останки, а на бластерные отметины не обращайте внимания. Образцы оружия и принадлежностей сгрузите в бочку и крепко запечатайте, затем погрузите бочку в челнок.

Один-Один-A козырнул: — Принято к исполнению.

— Не хотите отпраздновать? — Это снова была Алема. Она улыбалась ему странной, притворно-застенчивой улыбкой.

Лэндо повернулся к ней: — Что ты имеешь в виду?

Она продолжала улыбаться.

— О. — Лэндо послал ей в ответ лучшую из своих улыбок и произнес как можно более ровно: — Я весьма польщен. Но я женат.

Она вздернула головку, как будто сочла ответ неполным.

— Так что я вынужден отказаться, — закончил Лэндо.

Алема пожала плечами, словно ей было все равно: — Тогда я пойду готовить челнок.

Когда она ушла, Лэндо опять повернулся к 1-1A: — Напомни-ка мне еще раз о достоинствах добродетельной жизни?

— Я никогда не напоминал вам о них раньше.

— Это был риторический вопрос.

— Также я никогда не рассказывал вам об этих преимуществах до того, как не напомнил вам о них.

— Все равно это риторический вопрос. Видно, придется вставить тебе усовершенствованный разговорный модуль, раз уж ты решил говорить без угаву.

Вдалеке послышался голос Алемы: — Капитан, капитан, где же вы? Можно выходить!

Хан Соло проснулся; Лея трясла его. В комнате было темно, и он знал, что прошло всего несколько часов с того времени, как они легли спать. Усталость окутывала его, словно второе одеяло. Хану пришло в голову, что Борлейас никогда не станет нормальной колонией, потому что всем, кто здесь живет, постоянно хочется спать.

— Что-что?

— Мне только что позвонили по комлинку из центра управления, — сказала Лея. В ее голосе сквозило такое возбуждение, такое счастье, которого Хан уже давно не слыхал. — Джайна вошла в систему и летит сюда. Оде…

Хан вскочил на ноги, его усталость испарилась, как щит «курносика» от залпа лазерной пушки. Он пошкандыбал к напольному ящику, где лежала его одежда.

— … вайся.

Люк смотрел, как они по спирали спускаются с небес — потрепанного вида «иксокрыл» и дискообразный хэйпанский грузовик, — и садятся на том самом участке поля, где когда-то приземлились корабли Консультативного Совета.

Джайна Соло до некоторой степени унаследовала отцовскую худощавость, черты ее лица были такие же изящно-скрытные, как у матери, а каштановые волосы прилипли к голове из-за долгих часов, проведенных в шлеме. Она сошла по трапу грузовика и немедленно угодила в объятия родителей. Следом за ней шел Лоубакка, задрав нос, словно пытаясь унюхать в толпе своих друзей; он издал грохочущий рев вуки, приветствуя Тахирай, Зекка и других друзей из академии, выбежавших из толпы зрителей, чтобы обнять его.

Из кабины «иксокрыла» выпрыгнул Кип Дэррон. Стройный и темноволосый, с резкими чертами лица, которые, казалось, были слеплены таким образом, чтобы вечно выражать гнев и несогласие. Однако сейчас лицо Кипа было спокойно, и он впервые был одет не в стильный гражданский костюм, а в безликий летный комбинезон.

Люк направился к Кипу. Мара осталась на месте; Люк знал, что она дожидается своей очереди поговорить с Джайной. Люк кивнул проблематичному джедаю, надеясь, что это выглядит по-дружески.

— Кип.

— Мастер Скайуокер.

Странно, но в голосе Кипа не было ни гнева, ни иронии.

— Ты, кажется, устал.

— Нет, — ответил Кип. — Просто изменился.

Для нежданных гостей приготовили поздний ужин, и они рассказали свою историю — о том, что случилось на Хэйпе после отъезда Хана и Леи; точнее, пересказ получился весьма сумбурным, так как Джайна, Кип и Лоубакка постоянно прерывали друг друга, вставляя свои уточнения и дополнения. Ведж, в той или иной мере исполнявший роль распорядителя, ввел еще одного участника; Люк вздрогнул, увидев входящего в комнату Джага Фела.

Фел был высоким и жилистым молодым человеком с коротко подстриженными волосами, от его правой брови до виска поднимался шрам, который заканчивался белым локоном. Он был племянником Веджа и, что не удивительно, блестящим пилотом, унаследовавшим рефлексы одновременно от семей Антиллесов и Фелов; вырос же он среди милитаристских голубокожих чиссов, у которых решили поселилиться его родители. Черный мундир Фела вызывал в памяти форму пилотов имперских ДИ-истребителей давних времен, но был иначе скроен и отличался красной отделкой вдоль туники и брюк. Люк знал, что Джаг был с Джайной на Хэйпе, но думал, что Джаг улетел оттуда в какой-то отдаленный регион.

Хан сразу принялся высматривать местечко возле Джайны, но Лея почему-то выбрала сиденья на некотором удалении от дочери, и Джайну было плохо видно.

— Итак, йуужань-вонги толкуться вокруг Хэйпа, но Тенел Ка правит там как королева-мать, — подытожил Люк. — И хорошо, и плохо. Даже при том, что сделали с их флотом, и даже с учетом такой близкой опасности, хэйпанцы могут стать для нас сильными союзниками. Нужно оказать им всяческую поддержку, на какую мы только способны, чтобы сделать вонгские набеги невозможными.

Кип сделал кислое лицо: — Не думаю, что хэйпанцев можно призвать к порядку.

Он подумал и добавил: — С другой стороны, я здесь последний, кому можно высказывать такие мысли.

— Наше счастье, что все так обернулось, — сказал Люк. — Та'а Чьюм могла снова прийти к власти и обеспечить нам массу проблем.

Он повернулся к Джайне: — Если серьезно, то я не ставлю под вопрос твое решение. Это не намек на то, что ты должна была броситься на термодетонатор, которым мог оказаться брак с Изольдером.

Джайна безмятежно улыбнулась: — Я знаю, что ты имел в виду, дядя Люк. Я сделала правильный выбор.

Хан наклонился вправо и шепнул Лее: — А она изменилась. Как раз за те несколько дней, когда мы улетели с Хэйпа.

Лея кивнула, незаметно для всех, кроме Хана: — Она пришла к какому-то решению. Я думаю, она разобралась с каким-то из конфликтов, что грызут ее. — Лея чуть осела в кресле. — Но что бы она ни надумала, это со мной не связано. Она не особо расслабилась, пока я ее заговаривала.

— Она найдет правильный способ, как разобраться со своими проблемами. Дай ей время.

Ведж, не отпуская Джайну, спросил: — Итак, какие у тебя планы? Ты попрежнему в резервном списке Разбойного эскадрона, но положение у тебя уникальное, и я не буду призывать тебя на службу, если вы с Люком считаете, что ты нужна в другом месте. Если хочешь, я могу свести тебя с командованием какой-либо из групп флотов… но нам на Борлейас очень бы пригодилось твое летное мастерство.

Джайна огляделась. Ее взгляд на мгновение остановился на Хане, Лее, и, что любопытно, на Кипе и Джаге.

— Я бы хотела остаться, — заявила она. — Но я хочу кое-что сделать. Я хочу сформировать новую эскадрилью истребителей, если сумею собрать достаточно пилотов и техники, и попрактиковаться в кое-какой тактике, включающей в себя применение Силы. В боевой координации с применением Силы.

Люк поднял брови: — Что-то вроде того, что делал Йорус К'баот для Трауна?

Джайна пожала плечами.

— Я не говорю о древней истории, я говорю о современности. — Она огляделась по сторонам; все, кому было за тридцать, морщились или бросали на нее мрачные взгляды. Джайна успокаивающе улыбнулась: — Нет, я не это имела в виду. В смысле, я не говорю о том масштабе, в котором работал К'баот. Это будет в пределах эскадрильи истребителей. Йуужань-вонги думают, что я как-то связана с Йун-Харлой, их богиней обмана. Я бы на этом сыграла… но тогда нужно действовать с помощью обмана. Или, во всяком случае, для них это должно выглядеть как обман. Для меня это значит использовать Силу. Силу и, может быть, лучшие советы от лучших пилотов, таких как дядя Люк и генерал Антиллес.

Ведж задумался.

— Я немного слышал об этом деле с богиней обмана. Думаю, здесь большой потенциал для психологической войны, так что я согласен с этой идеей. Но, Джайна, если мы хотим заставить йуужань-вонгов поверить, что ты связана с этой Йун-Харлой, то мы должны обращаться с тобой как с богиней.

Джайна улыбнулась ему: — Мне аж страшно стало…

— Кроме шуток. Я считаю, что с тобой нужно ввести особое обращение, вплоть до изоляции. Ты будешь получать привилегии и почет, которых ты не заслужила, и это будет вызывать неприятные чувства у пилотов, которые их заслужили. Ты сможешь разговаривать свободно только с теми людьми, которые посвящены в тайну, и только в тех местах, в которых разведслужба гарантирует отсутствие подслушивающих устройств. Тебе придется несколько отдалиться от людей.

— Это не проблема.

Люк наклонился вперед: — Я тоже думаю, что этим нужно заняться. Все, что способно выбить йуужань-вонгов из колеи, стоит опробовать. И, так как у меня сейчас задание другого рода, почему бы мне не передать ей командование эскадрильей Двойных Солнц? С твоего одобрения, Ведж.

Джайна обернулась так резко, словно ее голову крутанул борец-вуки.

— Ты серьезно?

— Серьезно. И я не думаю, что йуужань-вонги не заметят символичности этого жеста. Люк Скайуокер передает свою личную эскадрилью…

— Эскадрилью, в названии которой упоминается двойня, — вполголоса добавил Джаг.

— Хорошая мысль, — сказал Люк. — На самом деле я назвал ее в честь Татуина, но они этого не знают.

Ведж кивнул: — У Джайны есть некоторый опыт командования, и я знаю коечто ей не известное — что Корран Хорн вернулся в Разбойный эскадрон. Это значит, что у нас будут две эскадрильи, в каждой из которых будет по джедаю. Это позволит нам ставить деже более экстравагантные тактические эксперименты.

— Я привел эскадрилью с Хэйпа, — сказал Джаг. — Но обучение тактике с координацией через Силу, игра с сознанием врагов — это все меня очень заинтриговало. Я бы хотел присоединиться к эскадрилье Двойных Солнц.

— Я тоже. — Это был Кип Дэррон. Хан увидел, как в глазах Люка промелькнуло удивление.

Что до Веджа, то он и не пытался скрыть свое недоумение.

— Вы уверены? Вы согласны получать приказы от лидера с куда меньшим опытом командования?

— Да, — сказал Джаг. — Я так же умею получать приказы, как и отдавать их. И мой заместитель, Шаункир Нуруодо — у нее определенно достанет квалификации, чтобы руководить моей эскадрильей.

Кип согласно кивнул: — Мне кажется, я больше пригожусь, если буду анализировать и давать советы, а не командовать. Если это начнет меня раздражать, я всегда могу уйти.

Хан почуствовал над ухом дыхание Леи и услышал, как она прошептала: — Похоже, Джайна не единственная, с кем произошли перемены.

— Конечно, это поддельный Кип, — прошептал в ответ Хан. — Ты отвлекай его, а я застрелю его под столом.

Ведж послал Джайне ответную улыбку, слегка окрашенную веселым злорадством: — Тогда вот что. Поручаю тебе переформировать эскадрилью как почетную охрану воплощения йуужань-вонгской богини. Это значит, что самое первое, с чем тебе придется столкнуться — это бюрократическая возня. А я погляжу, не удасться ли подбросить тебе кандидата в пилоты из эвоков — просто чтобы осложнить тебе жизнь. Ты и оглянуться не успеешь, а уже будешь в моих годах.

Нен Йим стояла над военачальником, лежащим на столе. Ей было не по себе, потому что ее жизнь висела на волоске, и все вокруг, включая тот простой факт, что она стояла, а Цавонг Ла лежал, казалось неправильным.

Она была йуужань-вонгской женщиной. Как член касты формовщиков, она носила характерную живую прическу, а среди ее живых украшений и увечий почетное место занимала правая рука — не та, с которой она родилась. Это была восьмипалая рука формовщика, каждый палец которой являлся инстументом, полезным при ее профессии. Ее наставница, Межань Куад, была еретичкой, она не повиновалась правителям йуужань-вонгов и презирала богов, однако у нее Нен Йим научилась многим секретам ремесла формовщиков. Вскоре ее призвал к себе сам Верховный Владыка Шимрра, который сделал ее своей личной формовщицей, а сейчас на время одолжил военачальнику.

Под изогнутой линзой — еще одним живым существом, способным по прикосновению оператора подстраивать свою форму и соответственно увеличение — лежала левая рука Цавонга Ла. Нен Йим тщательно исследовала ее, отмечая внешний вид плоти в месте соединения руки йуужань-вонга и лапы раданка и наблюдая за поведением пожирателей гноя. При таком увеличении они казались огромными, размером с ноготь, с волосками-колючками, с тонкими суставчатыми ногами и с клешнями, которыми они копались в плоти.

— Ну? — спросил военачальник.

Нен Йим начала обдумывать ответ; впрочем, выдавая ему голую правду, она мало что теряла, так что пауза не затянулась.

— Я мало что могу вам сказать после одного краткого осмотра. Но я могу сообщить вам следующие факты. Во-первых, то, что здесь происходит, не похоже ни на один виденный мной случай отторжения имплантанта.

— Почему?

— Эти создания существуют, чтобы уничтожать мертвую плоть. Их используют для очищения ран. У вас они атакуют отмершую плоть в месте соединения. Однако отмершей плоти там должно быть очень мало или не должно быть совсем, потому что и ваша природная рука, и лапа раданка — обе регенерируют. При нормальном отторжении — таком, которое мы наблюдаем у Опозоренных — та или иная часть не регенерирует, и пожиратели падали распространяются на этой части несчастного тела, пока соединение между исходной и новой плотью не исчезает.

Военачальник не прерывал, и Нен Йим продолжила, уже более свободно: — Вовторых, поскольку ваша йуужань-вонгская плоть регенерирует медленнее, чем плоть раданка, и поскольку отмирает лишь йуужань-вонгская плоть, это приводит к тому, что лапа раданка увеличивается в размерах, захватывает все большую часть вашей руки, а ваша исходная плоть отступает.

— Я это заметил.

— Но это неестественно. Это особенно неестественно, потому что, втретьих, лапа раданка, разрастаясь, как будто приобретает черты раданка, становясь настоящей его ногой — словно кто-то постепенно восстанавливает зверя, поглощая ваше тело. Странная патология.

— Если это делается по умышлению формовщика, тогда почему таким образом?

Нен Йим убрала оптический прибор от Цавонга Ла и навела его на поверхность, усеянную взятыми у него образцами тканей.

— Если вы спрашиваете мое мнение, то я бы сказала, что присутствие пожирателей падали нужно для того, чтобы убедить зевак и тех, уто не искушен в приемах формовщиков, что отторжение неминуемо; для этого необходимо пожертвовать плоть паразитам. Однако ваша рука в основном здорова — в том смысле, что если процесс остановить, она будет так же функциональна, как если бы трансплантация прошла без осложнений.

— Иными словами, мне грозят отторжением, не причиняя большого вреда.

— Совершенно верно, военачальник.

— А ты могла бы сделать такое? Могла бы заставить имплантант вести себя подобным образом?

— Думаю, да. Я никогда не задумывалась над такой задачей… но если применить некоторые приемы — приемы, предназначенные для других целей — то, думаю, я смогла бы изыскать способ это осуществить.

— И как бы ты поступила со своей жертвой? — Цавонг Ла сел, завернувшись в плащ, и теперь снова возвышался над невысокой формовщицей.

— Я бы сработала место подсоединения имплантанта таким образом, чтобы оно реагировало на определенные вещества. Затем, когда имплантант успешно пересажен, нужно постоянно поставлять эти вещества в точку стыка.

Цавонг Ла покачал головой: — Нет способа скармливать мне этот яд. Слишком уж суровые меры я предпринимаю, чтобы сохранять свою пищу чистой.

— Он к вам прикасается? — Слова слетели с уст Нен Йим прежде, чем она успела их сдержать, прежде чем она вспомнила, что особе такого низкого уровня не положено напрямую задавать вопросы военачальнику, не произнеся предварительно сложную серию ритуальных фраз. Нен Йим судорожно сглотнула от внезапно нахлынувшего страха, но упрямо продолжила: — Я прошу прощения за мое отсутствие манер. Но сдается мне, что, если бы я постоянно осматривала вашу рану, то могла бы вводить эти вещества непосредственно в нее. Или, возможно, использовала бы для этого специализированных тварей, напоминающих пожирателей гноя — они приносили бы эти вещества и тут же умирали, вместо того чтобы пожирать мертвую плоть.

Военачальник не обратил внимания на нарушение протокола.

— Он прикасается во время осмотров к моей плоти и к плоти имплантанта. Можешь ли ты нейтрализовать его действия?

— Не знаю. Я даже не знаю наверняка, что это действия формовщика. Это может быть знак неудовольствия богов. — Нен Йим почувствовала, что ее ответ вызвал у военачальника раздражение, и продолжала давить: — Но если предположить, что это все-таки работа формовщика, то мне сначала нужно будет осмотреть вашу руку сразу после следующего визита формовщика, тогда я смогу обнаружить вещества или паразитов, которые он может вом подсаживать.

— Будет так, как ты сказала. — Цавонг Ла жестом приказал Нен Йим снять просторный капюшон, под которым она прятала лицо, когда ее вели в эту комнату. — Тебя отведут в покои. Составь список всего того, что тебе понадобится. Если тебя будут спрашивать, почему ты здесь, отвечай, что ты готовишь мою прислужницу-неверную, Вики Шеш, к некоторым экспериментам.

Словно угадывая мысли Нен Йим, военачальник добавил: — Нет, ты не будешь с ней экспериментировать. Но этот обман успокоит любопытных.

— Как пожелаете, военачальник. — Нен Йим поклонилась и вновь накинула капюшон.

— И что же я должна видеть? — спросила Йелла. Она сидела в офисе Данни и чувствовала некоторую досаду, потому что Данни отнимала у нее время, необходимое для разведработы.

Данни набрала код на деке Йеллы. Снова начала прокручиваться картинка — йуужань-вонгские воины в тускло освещенном коридоре. Издавая ужасные боевые кличи, они гнались за тем, кто держал голокамеру; движения их были слегка диковатыми.

— Эту запись сделал Там Элгрин. Он был в группе людей в каком-то здании на Корусканте, когда их обнаружил йуужань-вонгский патруль и погнался за ними. Когда Там это снимал, он замыкал группу. Потом он выключил голокамеру, чтобы сосредоточиться на беге, и свалил оттуда. Большей части других это не удалось.

— И что?

— Здесь что-то не так, с этой записью, да и с самим Тамом тоже. Там ведет себя как-то странно — я думаю, не совсем нормально даже для человека, который плохо адаптируется к обществу. Поэтому я пытаюсь в нем разобраться. Я прокручивала эту запись снова и снова, сначала выискивая крохи информации об охотничьей тактике йуужань-вонгов, потом — о Таме… пока наконец не поняла, что мое ощущение неправильности никак с йуужань-вонгами не связано.

— Я что-то не догоняю.

— Ну, я как бы у тебя за спиной попросила Призраков просмотреть это. Чтобы они в свободное время сделали мне анализ этой записи.

— У них есть свободное время? Я что-то не помню, чтобы я давала им свободное время. Так что же они обнаружили?

— На полу коридора девять комплектов отпечатков ног. Йуужань-вонгов на картинке можно сосчитать, значит, девятый — должно быть, Там.

— Девять йуужань-вонгов и один человек. — Йелла снова просмотрела запись, которая прокручивалась циклически. — Ты имеешь в виду, что Там был не в группе?

— Верно.

— Почему же он солгал? — Ответ стал очевиден прежде, чем Йелла закончила фразу. — Потому что если бы он признался, что был один, ему пришлось бы очень постараться, чтобы обьяснить, как он ушел от этих воинов.

— Опять верно.

— То есть он не ушел.

Данни пожала плечами: — Вот и я так решила. Но я не служу в разведке.

— Ты хочешь, чтобы тебя перевели к нам?

Данни улыбнулась: — Не думаю, что мне разрешат.