Хан дернул «Сокола» на новый курс так резко, что и его самого, и Лею, и, вероятно, всех, кто был на борту, впечатало в противоперегрузочные кресла. Он запоздало крикнул через плечо: — Держитесь!

Люк на полной скорости уводил эскадрилью Двойных Солнц с верхней орбиты Борлейас, чувствуя, как увядает его улыбка. Минуту назад ему было так весело, как как только бывает, когда заканчиваешь тушить пожар. Враги внезапно потеряли координацию — верный знак того, что их йаммоск погиб и они вынуждены покинуть поле боя, а Люк не потерял в сражении ни одного пилота. Он надеялся, что их работа практически сделана. Но странная суть нового приказа наводила на мысль, что все только начинается.

Гудок Р2-Д2 предупредил, что «Мон Мотма» начала транслировать наводящий сигнал. Люк развернулся, чтобы сориентироваться точно на источник сигнала, а астромех заложил это направление как курс для гиперпространственного прыжка. Люк переключил комлинк на частоту эскадрильи.

— Доложите о готовности, — сказал он и добавил: — Лидер готов.

— Второй готов, — Корран подвел свой «иксокрыл» по левую сторону от Люка.

— Второй готов, — Зиндра придвинулась по правую сторону.

— Третий готов.

— Четвертый готов.

Когда ответили все одиннадцать пилотов, Люк установил пятисекундный таймер и вывел его в эфир для координации с остальными пилотами.

— Кого поймаем — сразу давим, — сказал он.

Ноль. Двойные Солнца прыгнули в гиперпространство и почти сразу вывалились обратно в реальность — прыжок длился менее двух секунд.

Впереди виднелась «Мон Мотма», ее заостренный нос был повернут прямо на них, в направлени Борлейас. Мелкие красные брызги в окрестностях «разрушителя» свидетельствовали о том, что на него наседают кораллы-прыгуны, однако прежде чем Люк успел отдать эскадрилье приказ, Р2-Д2 гудком сообщил о новых распоряжениях.

Люк мельком взглянул на текстовку и повел эскадрилью по тугой петле к флоту йуужань-вонгов.

— Ладно, ребята. Нужно добраться до «Лусанкии» и продолбить для нее дыру. Если кто будет мешать, уговорите их сойти с дороги.

Разбойный эскадрон вывалился из микропрыжка поблизости от «Мон Мотмы». Собственные истребители «звездного разрушителя» уже зачистили прилегающее пространство; часть из них набирала скорость, направляясь к боевой зоне в районе «Лусанкии».

Гэвин повел Проныр по тугой петле в том же направлении.

Затрещал комлинк.

— Гы, там впереди Двойные Солнца! — это была новоиспеченная Проныра, куатийка по имени Волу Нит.

Гэвин добавил в свой голос немного резкости.

— Отставить лишний треп! — сказал он и уже мягче добавил: — Кроме того, до них еще ехать и ехать.

Хан сдержал проклятие и бросил «Сокола» в головокружительную серию рывков ввер-вниз, вправо-влево, пытаясь сбить прицел у преследователей. У всех восьмерых.

Несчастным его делала не только опасность, угрожавшая его кораблю, жене и пассажирам.

Он начинал уставать.

Двадцать лет назад такая вот драка лишь разогрела бы его и раззадорила. Сейчас же с него лил пот, а в руках ощущалась усталость.

— Впереди наши корабли, — сказала Лея. Ей приходилось напрягать связки, чтобы перекричать непрерывный рев пушек «Сокола».

Хан взглянул на сенсоры и сделал незначительную поправку курса — незначительную, но такую неожиданную, что Лею швырнуло вправо. Если бы не ремни, она бы вылетела из кресла. Хан скривился. Надо все-таки заменить это кресло на что-нибудь более подходящее для человека.

— Извиняюсь, — сказал он.

Зеленый сигнал впереди распался на четыре меньших сигнала, каждый из которых состоял из трех пятнышек. Щитовые тройки; значит, скорее всего, это отряд «иксокрылов». Когда «Сокол» сблизился с ними, они разошлись в атакующую формацию, не слишком отдаляясь друг от друга, и открыли огонь.

Их выстрелы прошли так близко от «Сокола», что Хану даже показалось, будто они соскребли краску с корпуса. Затем «иксокрылы» исчезли, так же как и сигналы четырех преследователей.

Нет, пяти. Одного записало на свой щет верхнее орудие «Сокола», и «хвост» внезапно сократился до трех кораллов-прыгунов.

— Кто это сделал? — крикнул Хан.

— Я! — голос был женский. Значит, Алема на верхней турели, Ганнер — на нижней.

— С тремя мы управимся, — сказал Хан. На этот раз он не забыл крикнуть: «Держитесь!» Затем он послал грузовик вверх по мучительно крутой петле. Компенсатор перегрузки не справился с ускорением, и Хана крепко вдавило в пилотское кресло.

В середине маневра, когда перегрузка достигла максимума, Хан мельком взглянул на жену, ожидая увидеть ее намертво припечатанной к спинке кресла, однако ж она сидала прямо, несмотря на страшную перегрузку. Лея посмотрела на него — весело и немного свысока.

Джедайский прием, должно быть… что-то из той же оперы, что и летающие камни. Хан сделал усилие, чтобы не выдать свою зависть, и воззвал через плечо: — Алема, прежде чем стрелять, дождись трех бум-бумов — раз-два-три.

— Поняла!

Когда показались три оставшихся коралла-прыгуна, Хан увидел, что они лишь начинают пристраиваться в погоню — его маневр, исполненный так внезапно после того, как Проныры уполовинили их число, сбил йуужань-вонгов с толку и задержал на несколько роковых мгновений.

Хан включил пусковую установку сейсморакет и выстрелил в передового коралла-прыгуна. На таком расстоянии он успел сделать даже два выстрела в секунду, а потом еще один, в замыкающего, и только после этого первая ракета попала в цель.

Наконец вот он — взрыв, который должен был превратить «скока» в обломки йорик-коралла, но вместо этого был поглощен воронкой, выставленной его довином-тягуном.

Однако выстрел турельного лазера Алемы Рар прошел мимо воронки и вспорол коралловый панцирь «скока». Коралл-прыгун взорвался; его внутренне механизмы разжарились, а вся жидкость мгновенно превратилась в пар и газ.

Вторая ракета сдетонировала с тем же результатом, и второй выстрел Алемы угодил в янтарный колпак. Колпак лопнул, как будто пилот собирался катапультироваться, но Хан знал, что на прыгунах нет катапультируемых кресел. Никакого пилота там не было, лишь оплавленный кратер на месте, где стояло его сиденье.

Пилот третьего «скока», обладавший более быстрыми рефлексами, нырнул прочь от «Сокола», уменьшая область поражения и уходя из-под обстрела верхней турели. Энергия взрыва сейсморакеты хлынула в кормовую воронку «скока»… затем лазерный выстрел Ганнера вонзился в его брюхо и пробил кораблик насквозь, выйдя сверху. Удивительно, но «скок» остался на ходу; он помчался прочь, оставляя за собой мутный хвост обломков, состоявший из жидкостей тела, мгновенно замерзших в абсолютной пустоте.

— Что Проныры? — спросил Хан. Он аж запыхался.

— Подлетают к «Лусанкии», — сказала Лея. — У нас впереди дружественный сигнал.

И в самом деле, у них на пути висел еще один «звездный разрушитель» — более старой модели, чем «Мон Мотма»; он маневрировал, сходя с пролетного курса и поворачивая к «Лусанкии».

— Что, если мы спрячемся в его ангаре и минутку отдохнем?

Лея улыбнулась: — Капитан здесь ты.

— Я заметил, что ты никогда этого не говоришь, когда с чем-то не согласна.

Когда они приблизились к «разрушителю», Лея удивленно вскрикнула: — Хан, это же «Мечта повстанца»!.

Хан изумленно уставился на корабль. «Мечта повстанца» некогда была флагманом Леи — нет, она сама им не командовала, командовали всегда офицеры флота, однако это был корабль, готовый явиться по ее первому зову и предназначенный для того, чтобы внушать доверие в ее влиятельность, когда она проводила переговоры между Новой Республикой и неприсоединившимися планетными системами. «Тысячелетний Сокол» несколько месяцев простоял в одном из грузовых отсеков «Мечты Повстанца», пока Хан руководил военной кампанией против бродячего военного диктатора.

Лицо у Леи сделалось ясное и задумчивое — казалось, годы покинули ее, когда она мысленно вернулась в то далекое время.

— Что думаешь, Хан? По-моему, она в отличном состоянии.

— Да-да…

Лея повернула голову и обнаружила, что муж смотрит вовсе не на корабль. Она вспыхнула, но ее это позабавило.

— Хан, займись-ка делом.

— Извини. Старею. Легко отвлекаюсь. — Хан еле скрыл свое ликование, свою радость победы. На какой-то момент ему удалось отвлечь Лею от страдания, которое пожирало ее с момента потери Энакина и Джесина. Может быть, если ему это будет удаваться время от времени, это страдание перестанет отравлять Лею и не отнимет у него и ее тоже. — Ясно. Стар стал. Конечно.

— «Лусанкия» получила свой эскорт, — сказал Тикхо. — Теперь она пропарывает йуужань-вонгский флот, сдерживая истребители и аналоги фрегатов.

Ведж кивнул. Голограмма подтверждала слова Тикхо.

В следующие несколько минут вблизи «Мон Мотмы» не появилось никаких новых дружественных сигналов; крейсер закончил работу с генераторами заградительного поля.

— Распорядись, чтобы «Мон Мотма» стянула вокруг себя наши тыловые силы, и пусть она держится поближе к ним. Вонги будут нападать на каждого, кто отстанет, для этого им йаммоск не нужен.

Голограмма показывала йуужань-вонгский флот, рассеянный на огромном пространстве; с приближением к группе кораблей, окружавшей «Лусанкию», этот флот постепенно сжимался. Однако без координирующего йаммоска йуужань-вонги были неспособны ни применить какую-то более-менее сложную тактику, ни как следует сконцентрировать огонь на больших кораблях Новой Республики. На глазах у Веджа число йуужань-вонгских кораблей начало убывать. Ведж чувствовал профессиональное недовольство действиями вражеского командира, или кто там у них принял командование после гибели настоящего командира; если он не признает свое поражение и не прикажет отступать, он получит отличный шанс распрощаться со своим флотом.

Наконец это случилось. Сперва из боя вышел аналог крейсера класса «маталок», затем аналог фрегата и две-три эскадрильи кораллов-прыгунов, и битва, по существу, прекратилась — все йуужань-вонгские корабли основного класса развернулись к точке выхода, лишь продолжалось несколько дуэлей кораллов-прыгунов с истребителями — часть йуужань-вонгских пилотов предпочла отступлению напрасную, хоть и почетную, смерть.

— Отдавай приказ, — сказал Ведж. — Приготовиться к возвращению флота, — он горько улыбнулся Тикхо. — Нужно еще отпразновать нашу маленькую победу.

Тикхо посмотрел не него без выражения.

— Я уже весь в мечтах, — произнес он.

Хан Соло торжественно сошел по трапу «Сокола», одной рукой обнимая талию Леи, а другой помахивая в ответ на приветствия пилотов, собравшихся на главном причале Борлейас.

— Чего это они радуются? В смысле, я тоже рад, но они ведут себя так, будто я собственноручно выиграл сражение.

Лея послала ему легкую улыбку — лучшее, на что она была способна после того, как Хан отвлек ее от воспоминаний.

— Ты свалился в середину йуужань-вонгского флота и выбрался оттуда без единой царапины. Знаменитый Хан Соло. Ты напомнил им, что они могут победить.

— А…

— Кроме того, ты все свои сражения выигрываешь собственноручно. Спроси у своих поклонников. Я найду историка, умеющего ценить взятки, и уже завтра ты будешь человеком, который приказал «Лусанкии» выйти из гиперпространства в том самом месте, человеком, который сбил вражеский флагман из своего бластерного пистолета.

— Не смей.

Впереди через толпу пробирались пассажиры «Сокола», сопровождаемые одним из офицеров Антиллеса. Многие из них были джедаями, но не всем прежде приходилось становиться объектами внимания шумной толпы.

Первым из них был Ганнер, темноволосый и красивый сверх меры рыцарьджедай. Он махал толпе рукой в точности как Хан, но только без его самоуверенной иронии, а его улыбка, адресованная некоторым дамам, была совершенно ослепительна. Рядом с ним шла Алема Рар, голубокожая тви'леккаджедай; мастерица в организации бунтов и шпионажа, она долгое время маскировалась под танцовщицу, и сейчас, улыбаясь толпе, она демонстрировала легкость и грацию профессиональной танцовщицы. Следом шагали Зекк — уличный мальчишка, который учился на темного джедая, а потом поступил в люкову Академию на Явине 4, и Тезар Себатайн — барабель мужского пола, отпрыск Сабы.

Последними перед Ханом и Леей шли Тахирай Вейла и Тарк — две заботы семьи Соло. Хан покачал головой. Нет, не заботы: то были два чистых страдания.

Тахирай, стройная белокурая студентка-джедай, была одним из самых близких друзей Энакина Соло. В последние недели и месяцы они были более близки, чем просто друзья; они были на грани чего-то большего. Это Энакин спас ее из йуужань-вонгского плена, и Энакин же помог ей преодолеть психическую обработку, которая едва не заставила ее думать, что она — одна из йуужаньвонгов.

А потом Энакин погиб. Хану было уже некуда уходить от этих воспоминаний. Ему казалось, будто кто-то схватил его за сердце и сдавил его; от боли он едва не споткнулся. Хан украдкой взглянул на Лею; та тоже смотрела на Тахирай, и в ее глазах отражалась то же печаль, которую чувствовал Хан.

Хоть и облаченная в одеяние джедая, Тахирай, как обычно, разгуливала босиком. Теперь в ее осанке не было ни силы, ни горделивости; смерть Энакина стала для нее тяжелым ударом — возможно, таким же тяжелым, как и для его родителей. Она молчала; а ведь было время, когда ничто, кроме прямого приказа Люка Скайуокера, не могло заставить ее закрыть рот.

Одной рукой Тахирай обнимала Тарка, опекая его и придавая ему уверенность. Тарк был двенадцатилетним мальчуганом с Корусканта, которого Вики Шеш сделала частью своего плана похищения Бена Скайуокера. Вики выбрала его для отвлечения внимания из-за его необычайного сходства с Энакином в более раннем возрасте — такого пугающе близкого сходства, что Хану сводило судорогой живот при каждом взгляде на вечно всклокоченные каштановые волосы мальчика, на его прозрачно-голубые глаза и открытое лицо.

Уже просто смотреть на мальчишку было больно, но покинуть его, отказаться от него — было жестоко и неправильно. Проблема, которую Хан не мог решить посредством бластера или фантастического пилотажа.

Хан заметил белокурую голову, которая появлялась и пропадала, пока ее владелец пробирался к ним через толпу.

— Приближается летающий объект, — возвестил он.

И наконец Люк Скайуокер стоит рядом с ними, обнимая одновременно и Хана, и Лею и улыбаясь молодо и заразительно.

— Хорошее время вы выбрали для визита, — сказал он.

— Это твоя сестра виновата, — отвечал Хан. — Мы разослали сообщение по ГолоНету, чтобы узнать, сидите ли вы еще на Борлейас. Получили и подтверждение, и приглашение сопровождать «Лусанкию». «Поехали с „Лусанкией“, — сказала она. — Так будет безопаснее для наших пассажиров».

Лея холодно взглянула на него.

— Ты должен радоваться тем редким случаям, когда оказываешься прав.

Затем ее внимание привлекло что-то еще, и ее лицо опять просветлело.

— Мара! — Лея освободилась и обняла свою позднюю невестку.

— Послушайте, — сказал Люк. — Ведж готовит для вас жилье. У вас есть время, чтобы немного прибраться. Но нам всем нужно с вами поговорить.

Хан недоумевающе посмотрел на него: — Кому это — «нам всем»?

— Инсайдерам.

Хан и Лея рассказали в двух словах историю своего пребывания в Хэйпанском звездном скоплении после отлета Люка и Мары, о жутком дрейфе Джайны на темную сторону Силы и неожиданной помощи, которую ей оказал Кип Дэррон, о стычке, в которой Хану раздробили челюсть, и он едва оправился, о попытке Та'а Чьюм сместить с трона свою невестку Тенениэл Джо и убедить Джайну Соло вступить в брак с мужем Тенениэл, Изольдером.

— Ситуация там далека от разрешения, — сказала Лея. — Но мы с Ханом больше ничего не могли сделать. Остается надеяться, что Джайна сделает правильный выбор.

Они сидели в столовой биостанции, а не в обычной комнате для собраний «узкого круга». Вместе с Ханом и Леей там были Ведж, Йелла, Люк, Мара и Лэндо — уютная компания близких друзей. Они были рады видеть Хана и Лею, но в то же время отчего-то напряжены и расстроены.

— Ты не похож на человека, одержавшего крупную победу, Ведж, — сказала Лея.

Лицо Веджа стало хмурым.

— Это победа из тех, которые могут стоить нам войны. Мы рассчитывали на йуужань-вонгского полководца средней руки, со средним флотом, и я подозреваю, что в этот раз оно так и было. Мы собирались дурить ему голову как можно дольше, но обстоятельства сегодня сложились так, что мы сразу его полностью уничтожили. Следующий, кого они пришлют, будет куда сильнее, и всем нам здесь станет туго. Но вы прилетели вовремя. Нам нужны ваши навыки.

— Навыки Леи, ты имеешь в виду, — сказал Хан. — Без нее я не представляю, как можно вновь сплотить Новую Республику.

— Навыки вас обоих, — ответил Ведж. — Потому что Новая Республика мертва. Громадная туша с децентрализованной нервной системой; конечности еще не знают, что сердце уже не бьется.

Лея с Ханом переглянулись.

— Послушаем, — сказала Лея.