Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Египетские приключения

ModernLib.Net / Историческая проза / Оливия Кулидж / Египетские приключения - Чтение (Ознакомительный отрывок) (Весь текст)
Автор: Оливия Кулидж
Жанр: Историческая проза

 

 


Оливия Кулидж

Египетские приключения

Введение

Наши знания египетской истории связаны с сохранившимися картинами, памятниками письменности и архитектуры, и в связи с этим можно заключить, что мы знаем лишь те периоды истории, когда Египетское государство процветало. Когда гражданские войны разрывали Египет или захватчики нападали на страну, египтяне предпринимали все возможное, чтобы выжить, и у них не оставалось ни времени, ни сил на развитие культуры. В связи с этим почти три тысячи лет египетской истории представлены только теми памятниками, которые были созданы за три великих периода, известных как Древнее, Среднее и Новое царства. Древнее царство оставило нам пирамиды, Среднее – бесценные произведения искусства и литературы и Новое – всевозможные памятники письменности, начиная от дипломатической переписки с царями разных стран до развалин домов и картин, изображающих повседневную жизнь. Новое царство датируется 1600–1100 годами до н. э., и все рассказы в этой книге относятся к этому времени.

Новое царство – период расцвета в истории Египта, и жизнь более достаточных классов представлена в полном ее разнообразии. Великие люди становились сказочно богатыми, в то время как положение низших классов населения едва ли улучшилось. Купцы и воины благодаря многочисленным путешествиям изучали другие страны. И даже тем египтянам, которые не покидали страну, приходилось иметь дело с сотнями тысяч чужеземцев: торговцами, солдатами, рабами. Постоянная борьба старых традиций Египта с новыми идеями приводила к яростным конфликтам: чужеземные захватчики приносили в страну как роскошь, так и смуту. А самым важным в Новом царстве было то, что оно представляло собой империю.

Тутмос III – великий воин и государственный деятель – покорил Сирию и принес в Египет богатые трофеи: рабов и сокровища. Благодаря этому начался золотой век Египетского государства. В то же время новые идеи привели к конфликту, в результате которого через несколько поколений империя пала.

Эхнатон – прапраправнук Тутмоса – предал забвению традиционные египетские божества, пытаясь создать новую религию, в которой почитался один бог – бог Солнца Атон, что привело к хаосу в царстве. Эхнатон, вдохновленный возвышенными идеями и мечтами, был настолько занят строительством города Солнца, что не обращал внимания на предостережения правителей Сирии. К тому времени, когда правитель умер, Сирию почти полностью захватили враги, а Египет находился на грани восстания.

Тутанхамон, зять и наследник Эхнатона, возродил почитание прежних божеств. Культ Атона подвергся уничтожению, построенные храмы были разобраны. Жители спешно покинули город Эхнатона, а имя фараона предали забвению и прокляли: он стал «безымянным фараоном». Тутанхамон умер, не дожив до двадцати лет, но его гробница с золотой маской и богатым убранством каким-то чудом сохранилась. Имя Тутанхамона донесло до нас славу египетского прошлого.

Со времен Эхнатона Египетское государство возвратило свою мощь. Наибольшего успеха в восстановлении царства достиг Рамсес II, самодовольный и своенравный правитель. Одна из его любимых уловок – высечение своего имени на основаниях статуй, в действительности установленных другими фараонами за много лет до его правления. Продолжительное царствование Рамсеса II было последним благополучным периодом Нового царства. Затем начался распад, и еще при жизни фараона мощь государства ослабла и богатства стали иссякать.

Предполагают, что израильтяне приходили в Египет еще до установления Нового царства, в период иноземных нашествий. Скорее всего, исход израильтян с Моисеем произошел во времена правления последователя Рамсеса и показал, насколько ослабла мощь Египта. О четырехсотлетнем пребывании израильтян в Египте мы ничего не знаем, но можем лишь предположить, что идеи Эхнатона более характерны для народов Востока, к которым принадлежали израильтяне, чем для жителей Египта.

Все рассказы этой книги связаны с той или иной вещью, дошедшей до нас из Древнего Египта: картиной, изображающей охотника, обращающегося с просьбой к фараону, отрывком из рассказа о колдунье, которая жила около реки. В них показаны люди разных сословий и возрастов, как богатые, так и бедные, как счастливые, так и несчастные. Возможно, из-за строгой и официальной религии в жизни египтян было много жестокости. Люди, не привыкшие подолгу страдать, принимали печаль и боль как неизбежную часть своего существования. Напротив, египтяне умели радоваться всему: роскошным торжествам, голубым цветкам лотоса, энергичному ритму жизни, проходившей на берегах могучей реки. Думая о другом мире после смерти, они не могли представить ничего лучшего, чем те радости, которые пережили при жизни. Египтяне не знали уныния и скуки. События в этих рассказах, возможно, придуманы, а может быть, произошли на самом деле. В любом случае они описывают полную и радостную жизнь людей. Это делает чтение рассказов волнующим и увлекательным, несмотря на то что древняя цивилизация давно исчезла.

Пир котов

Еще было темно в тени финиковых пальм и толстых глиняных стен домов, когда Асенат и Бетэ появились на дороге, ведущей к реке. Чувствовалось приближение рассвета. Бетэ разделся и прыгнул в заросшую тиной воду за голубыми цветами лотоса. Раздалось ленивое покрякивание разбуженных уток около плавучих домиков, беспорядочно расположившихся вокруг мостика.

Асенат, одетую в тонкое платье, обдало холодом, когда она поймала мокрые цветы, которые бросил ей Бетэ. Она вся дрожала от холода, пока юноша смывал ил с цветов и одевался. Его самое лучшее опоясание, выстиранное несколько месяцев назад в чистой речной воде, было так бело, как одежда богатых людей, разве что грубее. Сегодня он надел сплетенное оплечье, закрывавшее всю грудь, оставив обнаженными лишь загорелые руки, которые блестели от воды. Платок, слегка выцветший, был аккуратно повязан так, что закрывал лоб, а из-за его свисавших концов волос не было видно.

– Нам надо спешить на пристань, – сказал Бетэ, поставив сосуд с пивом на плечо, – мы должны успеть сделать гирлянды из цветов до восхода солнца.

Несколько человек уже возились около лодки, когда Асенат и Бетэ пришли к пристани. Это была деревенская торговая баржа, достаточно большая, но сильно побитая и потому выглядевшая грязной, несмотря на то что ее скоблили и чистили в течение нескольких дней, а заменить залатанный коричневый парус и заново покрасить ее не было возможности. Самую высокую часть носа баржи украшал необыкновенной красоты голубой кот, вырезанный из дерева, с блестящими глазами из зеленого камня и серебряными зрачками. Несколько отважных молодых людей украли этого кота с носа ладьи богатого человека во время одного из праздников. С тех пор жители деревни охраняли своего голубого кота от завистливых глаз всех, кто жил на берегах реки до самого Города котов.

Асенат прикрепила цветок лотоса к волосам, а ее руки вили гирлянды из цветов, охапками лежавших на пристани. Люди приходили группами и приносили все новые охапки. Мужчины прикрепляли гирлянды к стенкам ветхого навеса и украшали нос баржи. Они успели закончить работу до восхода солнца, и женщины объявили, что в этом году баржа красивее, чем в прошлом.

И вот все погрузились на баржу, располагаясь на скамьях гребцов или прямо на палубе, а некоторые даже взобрались на крышу шаткого маленького навеса и сидели там, свесив ноги. Один из мужчин занял место у рулевого весла на корме, чтобы управлять баржей. Бетэ с более легким веслом занял место на носу баржи, чтобы отводить лодку от водоворотов и мелей. Двое мужчин с силой оттолкнули баржу от берега и запрыгнули на нее. Над пустыней показались первые лучи солнца. Путешествие началось.

Баржа плавно плыла по реке, гребцы дружно работали веслами, направляя ее по течению. Множество других лодок двигалось вдоль берега под крики и возгласы толп счастливых мальчишек, танцевавших на пристани, а когда «Голубой кот» проплывал мимо, они выкрикивали в его адрес обидные слова.

Под свист и улюлюканье из канала появилась другая лодка, видавшая лучшие дни. Человек с веслом осторожно управлял ею. Над ее носом возвышалась ободранная голова крокодила без нижней челюсти, а выцветшие красные столбы, поддерживающие навес по углам, свидетельствовали о ее былой роскоши. Поравнявшись с лодкой, люди на «Голубом коте» закричали, а женщины затрясли погремушками, сделанными из бусинок, надетых на натянутые параллельно нити. Асенат почувствовала, что навес пошатнулся, когда одна из женщин, сидевших на нем, вскочила на ноги и замахала «Крокодилу».

– Что же вы даже не отремонтировали свою посудину перед посещением богини? – закричала она, стараясь перекричать шум и грохот.

Девушка в красном ожерелье танцевала на крыше «Крокодила», умело перебирая ногами и наклоняясь так, что ее спина и руки почти касались палубы. Высокий худой мужчина, стоявший с веслом на носу, повернулся и прикрикнул на рулевого, оглушенного криками, свистом, боем цимбал и забывшего об опасности. Рулевой отчаянно толкал лодку, попавшую в водоворот, который развернул «Крокодила» так, что тот двигался носом на «Голубого кота». Бетэ, перепрыгнув через поручни, с силой оттолкнул надвигающуюся лодку своим веслом. Когда весла двух лодок ударились друг о друга, раздался громкий крик. «Крокодил» медленно качнулся, развернулся и сел на мель.

Худой рулевой не смог предотвратить столкновения, танцовщица шлепнулась на палубу, а люди на «Голубом коте» издали победный возглас. Рулевой на «Крокодиле» поднял руку и со всей силы швырнул весло в Бетэ. Люди на «Голубом коте» поспешно наклонили головы, стараясь увернуться от летящего весла. Когда весло, ударившись о навес, со стуком упало на палубу, внезапно наступило молчание.

– Ну, Бетэ! – закричал рулевой с «Крокодила».

В адрес «Голубого кота» раздались ободряющие крики и возгласы одобрения, а сидящие на крыше запели песню. Асенат подошла к Бетэ, который все еще стоял на носу баржи.

– Тот парень угрожал тебе, – сказала она ему на ухо.

Юноша рассмеялся.

– Это «крокодилы»! – сказал он, обнимая девушку. – Не беспокойся! Мы знаем их. Мы уже дрались с ними в прошлом году.

Все больше и больше лодок двигалось по реке на праздник. «Голубого кота» обогнала ярко раскрашенная с позолотой маленькая лодочка. Под легким навесом, поддерживаемым столбами, сидели двое богатых мужчин так, что их ноги были плотно сжаты вместе, а руки лежали на коленях. Их головы покрывали богатые парики с аккуратными рядами кудряшек и широкие оплечья, блестевшие золотом и эмалью. За баржей двигалось широкое старое торговое судно, на палубе которого находился чернобородый сириец и рабы-нубийцы на веслах. Другая деревенская баржа плыла по течению, потому что как раз происходила смена гребцов, и люди, отдыхая, пили пиво.

– Я никогда не думала, что на реке может быть так много лодок, – сказала Асенат, безуспешно пересчитывая маленькие рыболовные лодочки из папируса, которые постоянно выплывали из протоков и каналов.

Бетэ растянулся на палубе в тени рядом с ней. Вдруг он вскочил, изображая насмешливый жест в адрес «Крокодила», показавшегося из-за поворота в четверти мили от них.

– Вот подожди, когда мы доберемся до Пер-Бастета, Города котов, – бросил он Асенат через плечо. – Это даже не десятая часть тех лодок, которые ты увидишь там.

Пер-Бастет чернел от лодок, синел от гирлянд из лотосов и белел от одежд людей. Задолго до того места, где река разделялась священным островом, который располагался прямо в середине, люди на «Голубом коте» стали осторожно подруливать к берегу, лавируя между лодками, и искать место для причала. Все люди стояли в лодках, играя на цимбалах, распевая песни и издавая радостные возгласы. Большие лодки натыкались на меньшие. Люди на рыболовецких суденышках пытались найти место у берега, протискиваясь с помощью весел так, что время от времени то с одной, то с другой лодки кто-то падал в реку.

Наконец «Голубой кот» стукнулся носом о берег недалеко от города, где были прекрасные луга, и люди сошли на берег, окунувшись в еще больший шум и суматоху.

– Предсказание удачи!

– Инжир и дыни! – кричали уличные торговцы.

– Пожертвование для святых котов!

– Подайте бедному слепому человеку в честь праздника!

– Маг и волшебник превращает палочки в змей! Не пропустите чудо века!

Зачарованная Асенат только успевала глядеть по сторонам, но Бетэ тащил ее за собой.

– Если мы отдадим волшебнику все, что у нас есть, – строго сказал он, – с чем же мы придем? В первый месяц после нашей свадьбы необходимо купить благословение.

– Ковры! – раздавались голоса со всех сторон. – Ковры, которые согреют вас в холод!

– Это все может подождать до вечера, – сказал Бетэ. – Если мы купим ковры сейчас и оставим их здесь, то их украдут, а носить их с собой просто нет сил. Давай все же пойдем в город и принесем наши дары в храм, пока они свежие.

– Смотри! – Асенат схватила его за руку. – Пусть эти двое пройдут. – Она показала на мужчину с «Крокодила» и танцовщицу в красном ожерелье, которые пробирались через толпу к волшебнику.

– А, не обращай внимания, – сказал Бетэ уверенно. – Идем!

На всю оставшуюся жизнь для Асенат коты стали символом Пер-Бастета и всего, что она и Бетэ делали или видели на празднике. Желтые коты напоминали о широкой улице, ведущей к реке, о храме на острове в тени деревьев, сверкавшем как монета на дне корзины. Полосатые коты с разорванными ушами символизировали узкие проходы между папирусными лачугами, где ютились бедняки, жизнь которых проходила у открытых сточных канав, выкопанных прямо посредине улицы. Белые коты, любимое место которых было у ворот храма, располагались у столбов в тени внешних дворов, где бушевала толпа, а покупатели бойко торговались с уличными торговцами. Огромное количество котов расхаживали и мурчали вокруг длинных столов с дарами, терлись о ноги жрецов храма.

– Дешевле было принести свои дары, чем покупать их здесь.

Бетэ развернул шесть рыб, которых он поймал в Ниле и хранил в мокрых зеленых листьях в течение всего пути, чтобы довезти их свежими. Асенат испекла простые лепешки. Конечно, они были дешевыми, потому что она не могла купить цветного сахара, чтобы украсить их. И все же она постаралась доставить удовольствие богине, придав им форму рыбок, мышек, котов. Она надеялась, что богиня оценит ее умение хозяйки.

Бетэ привел Асенат в угол храма, где торговали фигурками богини с головой кошки, и начал торговаться с продавцом ярко окрашенных фигурок-талисманов с продетыми в них веревочками.

– Надень этот талисман на шею своей невесте, – уговаривал торговец Бетэ, загадочно подмигивая. – Фигурка богини Баст принесет вам семерых сыновей, или я ничего не смыслю в предсказаниях. Я верну вам ваши деньги через десять лет, милая девушка, и к ним в придачу – серебряное колечко, если вы не приведете в храм своих семерых замечательных сыновей.

– Возможно, возможно… – начала Асенат улыбаясь, но продавец талисманов уже не обращал на нее внимания.

– Фигурки на счастье! Благословение невестам! Сюда, сюда, милые красавицы!

Он поспешил во двор предложить свой товар молодой паре, которая подходила к храму.

– Побереги свои силы для семерых сыновей, – посоветовал Бетэ Асенат, пробираясь между колоннами в зале храма.

Куда ни глянь, везде были изображены коты – белые, черные, золотистые; все эти рисунки сияли на тусклых стенах, хотя на них и не попадал солнечный свет. А вот и изображение раздающего дары и благословляющего фараона в немесе – золотом головном уборе, на который надета корона с кобрами. За ним стоят его жена и слуги. Чтобы показать величие царя, они изображены гораздо меньшими, чем фараон. Богиня Баст на золотом троне принимает от него пожертвование, при этом ее кошачья голова нарисована в профиль, и на ней надето такое же прилегающее платье, как на Асенат. Изображение Баст появляется то здесь, то там в окружении разных богов: один с головой орла, другой с головой шакала, и взгляд ее всегда направлен на фараона, который занят земными делами.

Асенат и Бетэ восхищались огромными колоннами в храме, с благоговейным трепетом рассматривая огромные каменные капители, раскрашенные красным и синим цветами. Они с удивлением и озадаченно взирали на надписи, сделанные на стенах, в которых вместо слов были мастерски нарисованные изображения глаз, рук, птиц и других символов, так что даже те, кто не умел читать, смотрели на них с восторгом.

– Гробница богини сегодня закрыта, – сказал Бетэ. – А завтра, когда ее откроют, здесь будет проходить торжественная церемония.

Когда солнце стало клониться к западу, во всех дворах разожгли огонь, и в жаровнях одновременно жарилось по два или три жирных гуся, которые крутились на шампурах. Шипящий жир капал с них на горящие угли. За небольшое медное колечко можно было получить ногу, или крылышко, или толстый кусок от грудки гуся и полный кубок пива из кувшина. Вдоль всех стен вокруг садов богатых людей мерцали лампы с маленькими фитильками, плавающими в масле. Широкая улица, ведущая к храму, освещалась таким же образом, от начала и до конца. Торговцы выкрикивали названия своих товаров, а мужчины и женщины танцевали под звуки флейт. Ночью в Пер-Бастете все коты казались черными, а позже, когда Асенат лежала со своим мужем на лугу под маленьким тростниковым навесом, она слышала лишь мяуканье котов вдалеке, а их цвет был неразличим.

Светало. Начинался второй день праздника. Все чувствовали усталость от предыдущего дня и в то же время ожидали чего-то нового. Люди с «Голубого кота» договорились встретиться на одной стороне луга, чтобы обменяться впечатлениями и похвастаться покупками. Они решили, что нет смысла спешить в город, пока богиня не появится из своей гробницы.

– Берегись людей с «Крокодила», Бетэ, – сказал один из мужчин, вставая и направляясь к реке, чтобы окунуться в прохладную воду. – Один из них, сильно пьяный, вчера ночью ходил по улице и искал тебя. Он не забыл, как ты заставил его вернуть все, что он украл с нашей стоянки в прошлом году.

– Сегодня утром от сильной головной боли ему будет не до меня, – рассмеялся Бетэ.

На второй день праздника главная улица кишела толпами людей, когда богиня Баст появилась из своего храма, чтобы благословить жителей земли, как она делала каждый год. Возглавляли процессию трубачи и музыканты храма. За ними шагали поклонники Баст, мяукая и кувыркаясь, при этом они лупили друг друга дубинками до тех пор, пока не начинала течь кровь, не обращая никакого внимания на тот шум, который создавали. Негры-карлики и танцующие шуты скакали за ними. Далее шли жрецы, флейтисты, слуги с веерами и, наконец, завершала процессию сама богиня.

Богиню Баст в ладье, сделанной из ливанского кедра, по всему городу на своих плечах носили жрецы. На ладье на серебряных столбах был установлен помост, на котором восседала Баст, защищенная от солнца и толпы полупрозрачным навесом. Белые коты, привязанные за серебряные ошейники яркими лентами и высокомерно смотревшие поверх голов зрителей прищуренными глазами, находились на палубе впереди и позади богини.

Прибывшие на праздник взревели при виде богини и бросились вперед, подняв руки вверх, прыгая и хлопая в ладоши. Стражники храма, сопровождавшие процессию, отталкивали людей, расчищая дорогу шествию.

Бетэ почувствовал сильный удар в спину и качнулся вперед. Он услышал, как закричала Асенат. Бетэ налетел прямо на стражника, который, в свою очередь, чуть не сбил с ног жреца, несшего ладью. Ладья качнулась, и на мгновение показалось, что праздник будет испорчен. Коты на ладье вскочили, и один из них, чья лента была слабо привязана, спрыгнул прямо в толпу.

Людей, находившихся вблизи от богини, стражники храма начали отгонять дубинками и кричать, чтобы они отступили назад. В поднявшейся суматохе те, кто стоял сзади, ринулись к ладье, сбивая с ног женщин и наступая на них. Лошади, запряженные в колесницы, бросились вперед.

Бетэ яростно пробирался сквозь толпу. Его головной убор слетел во время столкновения со стражником.

– Асенат! – кричал он изо всех сил, расталкивая людей. – Асенат!

Но девушки нигде не было видно.

Асенат вскрикнула, увидев, что Бетэ вылетел вперед, и продолжала кричать, когда толпа начала двигаться и толкаться.

– Следуй за мной, – сказали ей прямо в ухо, когда люди слегка расступились, и она почувствовала, что кто-то толкнул ее назад, прямо в руки человеку с «Крокодила».

– Дуреха! – грубо сказал ей прямо в ухо человек, когда она попыталась сопротивляться. – Хочешь, чтобы тебя затоптали?

И на самом деле, в этот момент Асенат почувствовала, что земля ушла у нее из-под ног, и она не упала лишь потому, что схватилась за локоть незнакомца.

– Сюда! – скомандовал он опять, с силой ударив кулаком в живот полного мужчину, толкавшего его сзади.

Они продвинулись на несколько шагов вперед. Асенат задыхалась, зажатая в толпе, не в силах высвободить даже руки.

– Бетэ? – воскликнула она в тот момент, когда прямо перед ней возникло ухо худого молодого мужчины.

– Он там! – завопил парень, кивая. – Поймай его, когда он выберется из толпы. – Он стал пробираться сквозь толпу, отпихивая всех локтями, а Асенат следовала за ним.

Наконец они выбрались из толпы, растрепанные и тяжело дыша.

– Сюда! – повторил худой парень, показывая вперед. Он взял Асенат за руку, и они быстро пошли по улице, прижимаясь к стенам, где было меньше народа.

– Где Бетэ? – закричала Асенат, яростно сопротивляясь. Человек с «Крокодила» остановился у начала переулка, где можно было перевести дыхание.

– Ты видишь его? – спросил он, махнув рукой.

Асенат повернулась, чтобы посмотреть, но в этот момент высокий мужчина сильно дернул ее и торопливо увлек за собой в переулок все дальше и дальше от людной улицы.

В самом грязном маленьком переулке бедного квартала хижины стояли прижавшись друг к другу так тесно, что можно легко дотянуться рукой до стены дома на противоположной стороне. Голые ребятишки, игравшие в пыли, не обратили никакого внимания на Асенат, а старики, сидевшие у дверей, знали, что не надо вмешиваться, когда кто-то кричит. Если не считать детей и стариков, квартал был пустым, потому что все его жители находились на улицах, где проходил праздник, во время которого легко можно было что-нибудь украсть. Худой мужчина свернул во двор дома. Сейчас он представлял собой груду полуразвалившихся кирпичных стен. С одной стороны чернел дверной проем, а печка, почерневшая от сажи и все еще дымившаяся, свидетельствовала о том, что люди не только жили здесь, но и в честь праздника смогли приготовить себе какую-то еду.

– Проходи туда, – сказал он, втолкнув Асенат во двор. – Сиди здесь молча.

Она открыла рот, чтобы что-то сказать, но он с размаху ударил ее по лицу и толкнул в угол, где на земляном полу лежало несколько расстеленных ковров.

– Хватит, я думаю, она теперь будет молчать, – заговорила девушка в красном ожерелье, вставая из угла и уступая место Асенат. – Что ты думаешь делать с этой девчонкой?

– На праздник в город приехал знакомый торговец, – ответил он, выпрямляясь и тяжело дыша. – Он сможет продать ее в Фивах, и больше никаких вопросов. Это как раз Бетэ мне и задолжал за прошлый год.

Девушка, наклонившись к Асенат, отвела ее руки от лица, чтобы рассмотреть пленницу. Затем она повернулась спиной к худому мужчине.

– Подожди, – произнесла она так тихо, что Асенат догадалась лишь по движению ее губ. Пленница смотрела на девушку испуганными, широко раскрытыми глазами. – Подожди!

Асенат выдохнула, едва сдерживая слезы. Девушка поспешно встала и повернулась к худому мужчине, чтобы не пробудить его любопытства.

– Хороший план, – произнесла она громко. – Ты уже договорился с этим торговцем?

– Я поймал ее случайно и не упущу возможности отомстить Бетэ, – сказал худой человек. – Я не мог предвидеть, что мне подвернется такая удача. Но я знаю, где этот торговец остановился в городе, и к утру его найду.

– Пойди принеси воды и умой лицо, а то она тебя поцарапала, – нетерпеливо сказала девушка. – К утру? А мой дядя, чей дом ты занял для своих дел, куда ему деться на эту ночь?

Мужчина наклонил кувшин.

– Ну ладно, постараюсь найти торговца сегодня после обеда, – пообещал он. – Но девчонка пускай сидит здесь до темноты. – С этими словами он вышел.

– Быстро! – сказала девушка, резко поворачиваясь к Асенат. – У тебя есть какая-нибудь вещь, которую можно было бы передать людям с «Голубого кота»? Прекрати реветь и отвечай.

– Отпусти меня!

Девушка презрительно засмеялась:

– Средь бела дня, в квартале воров? Ты не пройдешь и трех шагов. А вот эта фигурка богини Баст – они знают о ней? Где ваши люди?

– На лугу, там, где будут выступать канатоходцы и акробаты.

– Ладно. Лежи спокойно и молчи, если тебе дорога твоя жизнь.

– Что это вы тут делаете? – спросил худой мужчина, наклоняясь, чтобы войти в дверь.

– Она просила отпустить ее, – медленно произнесла девушка. – Свяжи ее, а я пойду к моим родственникам и принесу немного еды, чтобы как-то скоротать время до темноты.

Самый длинный день в жизни Асенат медленно угасал под звуки отдаленной музыки и крики играющих на улице детей. Изредка до нее доносились звук шагов и неразборчивая речь со двора. Каждый раз ее сердце наполнялось надеждой, но никто не входил, и надежда угасала с болью в сердце. Пару раз заходила девушка и приносила воду. Асенат пила с жадностью, потому что жара в маленькой хижине была невыносимой из-за раскаленной от солнца крыши.

– Нашла ли ты кого-нибудь с «Голубого кота»? – с надеждой спросила Асенат, но девушка показала жестом, чтобы та молчала, и с озабоченным видом исчезла за дверью.

Наконец, когда в хижине стало совсем темно и очертания всех предметов в комнате растворились в тусклом свете, приникающем через дверной проем, танцовщица вошла в третий раз и некоторое время что-то делала в другом углу комнаты. Маленький фитилек осветил комнату бледным светом. Девушка поднесла огонек к Асенат и ножом разрезала веревки, которыми она была связана.

– Я передала твой талисман человеку с «Голубого кота», – быстро прошептала она прямо в ухо Асенат. – Но я не посмела сказать им, чтобы они пришли сюда, потому что предала бы дом своего дяди. Когда наступит темнота, они будут ждать нас на берегу Нила на главной улице. Ты можешь идти?

Асенат попыталась встать, но тут же упала. Девушка с раздражением поставила лампу и наклонилась к Асенат, чтобы растереть ее затекшие ноги. Асенат наклонилась вперед, чтобы помочь ей, и головы девушек почти столкнулись.

– Ты что? – резко спросила танцовщица.

– Сильно болят ноги, – слабо сказала Асенат и опять наклонилась вперед.

Она не могла ошибиться, даже несмотря на слабый свет лампы. Под красным ожерельем на шее танцовщицы была надета веревка, та самая, которую торговец, продавший талисман, привязал к фигурке богини Баст. Асенат даже могла различить очертания фигурки, проступавшие сквозь платье танцовщицы на груди.

– Воды! – пробормотала она, чтобы протянуть время.

Если талисман не попал к людям с «Голубого кота», то никто не будет ждать ее у Нила на главной улице. Возможно, танцовщица просто подумала, что Асенат будет проще провести к реке за руку, чем нести ее укутанную, как мумию, и завернутую в старые циновки из папируса? Во время праздника вечером люди не носят никаких товаров и любая компания веселых людей может заинтересоваться большим свертком. Асенат медленно пила, лихорадочно размышляя.

«Она будет держать меня за руку очень крепко, – подумала девушка, – если в ее план входит предать меня. Если нет, то она наверняка скажет: «Положись на меня».

Пока она размышляла, танцовщица резко и с силой схватила ее за руку и сказала:

– Пошли! – и, вставая, задула лампу. – На всякий случай я возьму с собой нож.

В узком переулке было абсолютно темно, и лишь из нескольких дверных проемов падал слабый свет. Танцовщица бесшумно проскальзывала мимо них, плотно прижимаясь к стенам домов, расположенных на противоположной стороне. Асенат послушно следовала за ней, внимательно прислушиваясь к каждому шороху потому, что ей вдруг показалось, будто худой мужчина должен быть где-то поблизости и наблюдать, что все идет по плану. Но она ничего не слышала. Единственный раз, обернувшись, она заметила темную тень, бесшумно прокрадывавшуюся мимо одного из дверных проемов. Она шумно вздохнула от страха, но девушка нетерпеливо дернула ее за руку.

Асенат ничего не могла придумать лучше, чем сбежать на перекрестке с одной из пересекающих улиц, но они появлялись из темноты так неожиданно, а в это время ее руку сжимали еще крепче. Ей отчаянно хотелось найти хоть какое-нибудь оружие, пока они шли вдоль стен, но под руку не попадалось ничего, кроме концов полусгнивших веревок, свисавших с тростниковых крыш.

Звуки музыки и крики становились все громче и громче, и вдали уже показались огни. Они свернули на боковую улицу, чтобы подождать, пока пройдут двое мужчин, которые шумно шли домой.

«Сейчас или никогда», – отчаянно подумала Асенат, вспомнив о ноже.

Мужчины неуклюже прошли мимо, и танцовщица поспешила дальше по дороге, стараясь не приближаться к людям, шедшим им навстречу. Раздалось громкое мяуканье, и что-то выпрыгнуло прямо из-под ног. Танцовщица споткнулась. В мгновение ока Асенат выдернула руку и изо всех сил бросилась в темноту.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.